Дьявольская Аллея

Есть у смерти и иной лик, так часто прославляемый в книгах и играх. Костлявая фигура, облаченная в черную мантию с капюНиколасом, тщательно скрывающим пустые глазницы. А ее тонкие пальцы сжимают косу, которой та, взмахнув, отрезает человеческую душу от его тела.

И кто знает, сколько еще обличий существует у смерти. Возможно, сейчас она притворяется мухой, сидящей на одном из деревьев, и чешет лапки в ожидании. А пока наблюдает за происходящим в округе.

– Я же вам говорил, что мы скоро встретимся, – вырвал меня из мыслей голос, который я больше всего на свете желала позабыть. Но сейчас он не казался зловещим. Самый обычный голос самого простого человека.

Я подняла голову и увидела его, мужчину, которого успела встретить уже дважды. И вот, в третий раз, не сговариваясь, мы снова очутились рядом.

– С вами что-то случилось?

Я поспешно вытерла слезы и замотала головой. Незнакомец опустился рядом и огляделся.

– Не думал, что мы снова встретимся именно здесь, – мягко пропел он и уставился на мою правую ладонь. – Почему у вас запекшаяся кровь на руке?

– Я поранилась, – отрезала я.

Парень достал из сумки, висевшей у него на плече, бутылку питьевой воды и белый носовой платок, затем намочил его и принялся вытирать мое заплаканное лицо и правую руку. Я благодарила судьбу, что он не обратил внимания на вторую, замотанную шарфиком.

– Почему вы так выглядите? Неужели кого-то убили? – в шутку сказал парень.

Меня передернуло, и я даже задержала дыхание, стараясь найти нужные слова.

– Нет, боже упаси! Никогда и ни за что! Что за мысли бродят в вашей голове?!

Парень засмеялся.

– Это была просто шутка, – пояснил он. – Меня зовут Демьян, а вас?

– Николь, – даже не задумываясь, ответила я.

– Николь, у тебя прекрасное имя.

– Спасибо, но я не в духе принимать комплименты.

Демьян резко перешел с «вы» на «ты», в то время как я продолжала «выкать», но позже не сдержалась и тоже перешла на «ты». Я осознавала, что парень он общительный и, кажется, очень добрый, но все равно, меня многое в нем пугало.

Мы о чем-то недолго говорили, я всячески избегала болезненных тем и на мгновение забыла о том, о очень размышляла совсем недавно. Но вдруг Демьян поднялся и улыбнулся.

– Надо идти. Дел уйма. До встречи, Николь, – произнес он. – Надеюсь, что она будет скорой, – еще шире улыбнулся парень, но, когда стал поворачиваться ко мне спиной, улыбка превратилась в тот самый пугающий оскал, а лицо как будто исказилось. На секунду мне почудилось, что мужчина, на самом деле, гораздо… гораздо старше своих лет.

Чутье подсказывало, что Демьян нарочно меня преследует. Когда я не вижу его, то парень мне снится. Причем в самых настоящих кошмарах. А это не очень приятное ощущение… Также у меня создалось впечатление, что за мной постоянно кто-то следит, при этом не только, когда я на улице, но и даже у себя дома. Словно этот кто-то, записывает каждый мой верный или неверный шаг в толстый блокнот с обложкой кораллового цвета. Возможно, что у меня есть свой личный кукловод, нервно дергающий за тонкие ниточки, привязанные ко всем конечностям моего тела. Будто все мои движения совершаются не мною, а моим Повелителем.

***

Я смотрела в окно, допивая ароматный капучино из фарфоровой чашки мятного цвета. Вечерело, дворовая ребятня расходилась по своим домам. Некоторые чуть старше пинали кидали мяч, играя в американский футбол. Их одежда была изрядно испачкана. До моих ушей доносились их крики. Несколько девушек восхищенно наблюдали за игрой и хлопали. Но вскоре погода стала меняться. Небо затянуло тучами, и оставшиеся ребята покинули двор.

Я чувствовала себя плохо в последнее время. Из головы все не выходили те странные события, что произошли в моей жизни, переворачивая ее с ног на голову.

Марфик царственно возлегал на моих коленях, медленно виляя хвостом, словно ощущая мою напряженность. Внезапно рыжий комок подскочил и стукнул когтистой лапой меня по лбу, при этом возмущенно мяукнув. В зеленых глазах с легкостью можно было прочесть недовольство.

– Ну и как это понимать? – Я нахмурила лоб, а кот неожиданно утробно зарычал. – Да ладно тебе… Чего ты злишься?

Я насторожилась, ведь Марфи никогда не вел себя таким образом. Я хотела отчитать кота за баловство, но меня отвлекла резкая мелодия недавно купленного мной мобильного телефона. Модель была самая простая и дешевая, но теперь хотя бы я не боюсь пропустить звонок от потенциального работодателя, если он, конечно, вообще позвонит… Как бы там ни было, телефонная трель продолжала доноситься из сумочки, брошенной в коридоре.

– Слезь дорогой, – все так же нежно проговорила я, после чего кот спрыгнул с моих коленей на пол. Размяв затекшие ноги, деревянной походкой поковыляла к телефону.

– Я слушаю.

– Соскучилась? – прошипел противный голос, преследовавший меня. Я тут же захотела положить трубку, но не могла сделать этого. – Я тоже скучаю. Ты должна принадлежать мне!

Существо кричало в трубку, а его голос, казалось, проник в самую душу, сковав ее тисками. Руки затряслись, дыхание участилось. Все, на что меня хватило, это выдавить:

– Не звони мне, – дрожащим пальцем нажав на «отбой», выдохнула.

Что же это было? И что вообще происходит?

***

После пугающего звонка прошло несколько спокойных и ничем непримечательных дней. Я даже смогла выспаться, чего мне очень не хватало.

– Как считаешь Марфи, прогулка была бы неплохой идеей? – поинтересовалась я у кота, на что тот чихнул и заурчал, заставив меня звонко рассмеяться. – Маленький, ты так хорошо меня понимаешь. Наверное, в прошлой жизни, ты был самым великим, добрым и могущественным ангелом!

Марфи почти по-человечески испуганно посмотрел на меня, подскочил со своего места и, сгорбив спину, убежал на кухню. Наверное, мой комплимент пришелся ему не по душе.

Погода снаружи оставляла желать лучшего. Несмотря на то, что уже давно перевалило за полдень, небо было черным как ночью.

Я поднялась с кровати и, на ходу включая свет, направилась за котом. Марфи сидел перед холодильником и с вожделением глядел на него.

– Хочешь кушать?

Кот ответил, пропищав «мяу-ф», и чихнул, вызвав этим улыбку на моем лице.

Я схватилась за ручку и потянула дверь на себя. Вот только заглянув внутрь, тут же захлопнула ее. Под впечатлением сделала несколько шагов назад, а потом закричала так громко, что зазвенела посуда, стоящая в шкафчике.

Может, мне показалось, что на верхней полке холодильника стояла отрубленная человеческая голова с перекошенным лицом?

Только я протянула дрожащую ручку к дверце, как та с шумом отворилась, являя моему взору всю ту же картину.

Не показалось…

Комнату тут же наполнил тяжелый, тошнотворный трупный запах. Прижав ладони ко рту, я почувствовала привкус желчи на языке. Мысли лихорадочно метались в голове, никак не желая выстраиваться в логическую цепочку.

Так, Николь, спокойно, дыши!

Я уже почти взяла себя в руки, как случилось страшное: глаза у головы открылись, а рот исказился в подобии улыбки, показывая практически полное отсутствие зубов.

Ноги подкосились, дыхание стало даваться с трудом, а тело опасно накренилось. Пришло понимание, что я сейчас просто потеряю сознание. Слезы текли по щекам непрекращающимся потоком, в голове шумела кровь, я чувствовала, как лицо краснеет. Между тем дверца холодильника сама по себе захлопнулась, заставив меня вздрогнуть, вырвав из предобморочного состояния.

«Что это было? – воскликнуло что-то внутри меня. – Как такое возможно? Я сошла с ума?»

Чтобы убедиться в собственном здравомыслии, решила снова открыть холодильник. Взявшись за ручку, принялась осторожно тянуть дверцу на себя, а затем, поняв, что перед смертью не надышишься, резко дернула на себя. Дверь со стуком ударилась об стену, но меня это не волновало. Как я и думала, головы на полке не было. Исчез и противный запах.

Испытав что-то сродни облегчению, вцепилась в край двери с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Из ступора меня вывел Марфи, громко чихнув, привлекая к себе внимание. За всеми этими галлюцинациями совершенно забыла о своем маленьком рыжем друге.

Я повернулась в сторону и взяла кота на руки. Оказалось, что он все это время сидел перед холодильником слева от меня.

– Ты тоже это видел? – почти шепотом поинтересовалась я.

Мне показалось или Марфик кивнул?

– Что же происходит? – подумала я, но судя по задумчивой мордашке моего умного кота, я произнесла это вслух.

Не успела я расслабиться, как дверца снова захлопнулась, а холодильник принялся раскачиваться. Пол прогибался и скрипел, золотистый ковер начал отползать в сторону прыгающего белого шкафа. Затем задребезжала посуда, за ней стол и стулья, а после и сама комната.

Я крепко прижимала к себе Марфи, оглядываясь по сторонам, а посуда в это время начала вылетать из трясущихся шкафов на пол, разбиваясь на осколки. Комната словно ожила.

Выпустив из рук кота, я схватилась за голову, вонзаясь пальцами в волосы, и зажмурилась. Крик вырвался из горла, но я не произносила ни звука. Каждый мой вздох сопровождался режущей болью, медленно идущей из подсознания. Марфаэль вовсю кусал мои ноги, словно пытаясь привлечь к себе внимание. Он звал меня, хотел повести за собой. Я поняла это в ту же секунду, как опустила взгляд на кота.

Сгустилась тьма. Все включенные мною светильники перегорели… Хотя нет, у большинства просто лопнули лампочки. Окно в гостиной было нараспашку, и в помещение влетел сильный ветер, из-за чего все журналы, лежавшие на низком столе, повалились на пол. Серая тюль парила в воздухе, слегка касаясь потолка и моего бархатного белого дивана.

Но оказалось, что метаморфозы происходили не только на кухне, «ожила» абсолютно вся квартира. Марфик юркнул куда-то за шкаф и жалобно замяукал. Я кинулась вслед, споткнувшись о разбросанные журналы, и с грохотом повалилась на пол.

– Маленький, ты там застрял что ли? – громко заговорила я.

Поднявшись на ноги, я еле устояла за них и схватилась за шкаф. Я собиралась сдвинуть его любыми способами. Жалостливый вой моего дружочка рвал душу на части. Слезы катились по моим щекам.

На то, чтобы вытащить все предметы из шкафа, не было времени. Слишком долго… Я не успею. Этот огромный сервант просто неподъемный – сдвинуть с места хрупкая девушка его никогда не сможет.

– Черт! – злобно выругалась я. – Марфи! Погоди немного, сейчас я помогу тебе.

Кот запищал еще громче, от чего мое сердце болезненно сжалось. Я не знала, что предпринять. Мне захотелось тут же бессильно опуститься на пол, поджав колени поближе к себе, зарыться лицом в диванную подушку и заснуть. Я продолжала думать, что происходящее вокруг – просто сон и стоит мне открыть глаза, всё станет, как прежде. Вот только голос внутри меня твердил, что нельзя терять время не то Марфик погибнет.

– Ты должна сделать это… – Сквозь какофонию звуков я различила чужую речь. Мужской голос был совершенно не похож ни на один из тех, которые я слышала прежде.

– Что? Что я должна сделать? – закричала я, едва слыша из-за грохота мебели и посуды свой собственный голос.

– Сила. Воспользуйся ею.

Я уже перестала удивляться. Все казалось настолько естественным, что я решила послушаться совета, но не могла ничего предпринять, потому что не знала, о чем даже идет речь.

– Марфик, сейчас я все сделаю. Потерпи немножко.

Я снова ухватилась за углы этого тяжеленого черного серванта и начала клонить его на бок. Внезапно пальцы соскользнули, шкаф вернулся в исходное положение. Вой моего рыжика становился слабее, а через долю секунды вовсе стих. Не собираясь больше впустую терять время, я снова вцепилась в громадину мертвой хваткой. Левую руку ужасно щипало, на бинте выступила алая кровь. Силы стремительно таяли, и удерживать сервант становилось все тяжелее. Миг и я снова отпустила шкаф, а тот, словно издеваясь, вернулся на свое место.

– Черт! Черт!

Не давая себе времени на жалость или раздумья, в очередной раз принялась за работу. Я уже начала ощущать легкое покалывание в ладони и пальцы медленно заскользили по шкафу, грозясь разжать хватку. Понимая, что теряю драгоценные минуты, яростно зарычала:

– Ну, давай же. Давай, черт тебя побери!

Наконец, сервант свалился на бок в сторону окна, а моему взгляду предстала удручающая картина.

Тельце моего котика неподвижно лежало на полу. Его глаза были закрыты. Массивная пушистая грудь тяжело вздымалась то вверх, то вниз… Жив…

– Маленький…

***

Я проснулась в своей постели, крепко прижимая к себе пуховое одеяло. Неужели вчерашнее было просто сном? Надеюсь, Марфик в порядке. Я ощупала подушку над своей головой, но не нашла там кота, из-за чего сердце заколотилось.

– Марфи! – заголосила я, сев, и распахнула глаза.

Было темно. Даже слишком темно, будто бы ночь поглотила все пространство. Шторы оказались закрыты, из-за чего свет от уличных фонарей едва попадал в комнату. Поразило другое, что на мгновение отвлекло меня от раздумий о местонахождении кота. Запах. В воздухе разлился аромат ржаного хлеба, только что испеченного в настоящей русской печи. Точь-в-точь, как готовила моя бабушка. Сделав более глубокий вдох, я ощутила еще несколько запахов – печеного картофеля и ландышей, которые бабуля выращивала в своем саду. И вернулась в детство…

Моя бабушка живет в России, я ездила к ней туда минимум один раз в два года, чудесно проводила с ней время, а она души во мне не чаяла. Вечно готовила какие-нибудь вкусные пирожки, а иногда пекла шарлотку с яблоками, от которой по дому разносился пряный аромат. Ее старый деревянный домик находился на опушке леса рядом с поляной, а там цвели белоснежные ландыши. По утрам мы отправлялись собирать их, чтобы поставить в каждой комнате по букетику, ведь от них исходил великолепный запах. Я до сих пор помню, каково это идти по полю, а бутоны приятно щекочут ноги. И как мне нравилось наблюдать за стекающей с лепестков кристально чистой утренней росой.

Бабушка иногда вплетала цветы в венок надевала его мне на голову. Потом я носилась по гостиной, придерживая свою «корону» на голове, а длинная льняная рубашка розового цвета с большими желтыми подсолнухами развевалась на бегу. Бабуля в то время напевала свою любимую русскую песню о березе. Я ни слова не понимала, ведь ее родной язык всегда казался мне безумно сложным, но при этом чудесным, особенно когда бабушка пела.

Давно я не виделась с ней, даже и не знаю, жива ли она. Мама развелась с моим отцом, забрала меня обратно в Америку, запретив поддерживать какую-либо связь с родственниками по его линии. На тот момент мне было около девяти лет. Но даже тогда ее решение меня задело, ведь я была сообразительна не по годам, как твердили мои знакомые и их родители.

В шестнадцать лет я решила начать самостоятельную жизнь, собралась искать жилье. Мама совершенно не возражала, так как полностью доверяла мне. Правда, я не успела этого сделать.

Через несколько дней после принятого мной решения, я обнаружила маму сидящей на полу в неестественной позе. Она держала руки у рта и беспрестанно кашляла. Я кинулась на кухню за стаканом воды, а вернувшись в зал, села рядом с матерью. Волнистые светлые волосы скрывали ее лицо, но я заметила, как что-то стекает с подбородка прямо на пол. Что-то красное. Среди непрекращающихся приступов кашля, я расслышала слово «скорая» и тотчас вызвала ее.

Выяснилось, что у нее последняя стадия туберкулеза… Через месяц она умерла в больнице.

Уже прошло семь лет, я так и не съездила к бабушке, зато могилу мамы посещала каждый год несмотря на то, что кладбище, где она захоронена, находилось очень далеко от места моего проживания. На поезде надо добираться около суток.

Что насчет отца… Вроде, и он погиб, только не от болезни, а в автокатастрофе. Так что других родственников у меня точно нет.

Я вздохнула, возвращаясь из мыслей, и вспомнила о коте.

– Марфаэль, ты здесь? – тихо позвала его.

Тут же на мою грудь прыгнуло что-то тяжелое и пушистое с острыми когтями. Он вцепился в мою кожу и заурчал. Я несколько раз провела рукой по его спине, отчего кот замурлыкал еще громче.

– С тобой ведь все в порядке? – Я покосилась на котика, а тот снова кивнул, словно отвечая на мой вопрос. – Давай еще немного поспим, родной, – мягко добавила я и улеглась на подушку, крепко прижимая к себе мурлыкающего Марфаэля.

Глава 3

– Наконец, наступил всеми любимый праздник! Дети вместе с родителями будут обходить дома со словами «кошелек или жизнь». Не представляю, какие костюмы мы увидим сегодня на улицах Сан-Марина. Счастливого Хэллоуина! – закончила Гвиннет Амрок, которая являлась самой известной в нашем городе телеведущей. Она была не только талантлива, но и безумно красива, как уверяли многие мужчины. Девушка широко улыбнулась, смахнула белокурые волосы на спину и в знак прощания сделала ручкой.

Я выключила телевизор и глубоко вздохнула. Диван под моим весом слегка прогнулся. Ну что же, наступил самый «страшный» день в году. Скорее всего, прилавки в магазинах уже давно пустуют, так как все сладости были раскуплены заранее, а разодетые взрослые, отправившие своих детей в одиночку собирать конфеты, готовились к приходу других, ставя широкие вазы на тумбы рядом с входной дверью.

Повезло, что я додумалась купить сладости еще пару дней назад.

С детства меня приучили соблюдать все традиции Хэллоуина, ведь он был любимым праздником моей мамы. Она покупала самые необычные сладости и почти заманивала детей в дом, чтобы рассказать им какую-нибудь страшную историю, а после ждать «следующую партию» гостей.

Коридор квартиры я уже украсила разнообразными пугающими существами, искусственной паутиной, красной краской, похожей на кровь, у стен расставила тыквы со зловещими ухмылками. Марфи как раз спал в одной из них. Я улыбнулась и вышла в подъезд на лестничную площадку. В это время из-за двери слева от моей появился парень. Он прыгал с ноги на ногу, прижав руки к груди, а затем заметил меня.

– Что за?!.. – воскликнул он, испугавшись, и резко опустил руки вниз, начав скрывать от меня самое «дорогое».

Я смущенно улыбнулась и смотрела на него, стараясь не покраснеть. Темные волосы парня были слегка грязными, потому топорщились во все стороны. Густые брови сдвинулись к переносице. Глаза маленькие и округлые, зеленые.

– Может, мне еще покрутиться?

Я засмеялась и отвернулась от него, но боковым зрением все еще наблюдала его силуэт.

– Энди! – начал ломиться в дверь парень. – Открой эту чертову дверь!

– Отправляйся к дьяволу, – послышалось из квартиры.

– Дай мне хотя бы вещи свои забрать!

– Твоих вещей здесь нет. Проваливай.

– Сука, – злобно выругался он, повернулся ко мне и облокотился на стену одной рукой, а второй продолжая прикрываться. Видимо, с каждой минутой, он стеснялся меня все меньше и меньше, в то время как я стояла красная, как помидор. Его губы растянулись в насмешливой улыбке. – Так и будешь делать вид, что не смотришь на меня?

– Я и не смотрю! – оправдалась я, закрыла свою дверь и быстро двинулась в сторону лестницы, даже искоса не смотря на соседа.

Спускаясь, я слышала, как парень продолжал просить свою девушку запустить его обратно домой. Наконец, послышался звук открываемого замка. Кажется, он все-таки добился своего.

Как только я появилась на улице, меня тут же обдул сильный и знойный ветер. Мои волосы поднялись высоко над головой, а затем, спутавшись, легли обратно. Прическа уже не походила на ухоженные длинные волосы, заплетенные в хвост. Теперь это ржавая швабра. Я то и дело заправляла локоны за уши. Больше беспокоило то, что расчесать все это великолепие будет очень сложно, поэтому, вероятнее всего, придется купить еще одну массажную расческу…

В нашем городе безумные климатические условия: летом стоит адская жара, а остальные времена года – сплошные холодные ветра, ледяные дожди, бури и вечно затянутое небо. Солнца почти не бывает. Зато летом местные жители бегут куда-нибудь, лишь бы спрятаться от этих палящих ультрафиолетовых лучей. В июле, как сообщали новости, в городские больницы попало от пятидесяти до ста человек с серьезными солнечными ударами. Тут уж и прокомментировать нечего, ведь, когда ты мирно шлепаешь по улицам, асфальт плавится под твоими ступнями, а позади – вереница отпечатков.

Город наш не мал, но гости приезжают крайне редко – уж слишком далеко он находится от остальных. К примеру, из Нью-Йорка на автомобиле путь составит (автобусы к нам не ходят) около тринадцати часов. Никто не захочет вынести подобное – никакого удовольствия. Глядеть здесь абсолютно не на что.

Я опустилась на одну из лавок, что стояли неподалеку от торгового центра, и поправила повязку на руке. Кожа невыносимо чесалась.

– Привет, – вдруг прозвучало рядом со мной, и на скамейку опустилась женщина, совершенно мне незнакомая.

– Э-э-э, – что-то невнятно промычала я. – Здравствуйте.

Она оценивающим взглядом осматривала меня с ног до головы. Мне стало неудобно и захотелось поскорее уйти. Затем она уставилась на мою ладонь. Я видела, как женщина подняла свои брови, а после нахмурилась. Что-то явно было не так.

– Я чувствую, что тьма преследует тебя уже не первый день. – Ее голос звучал монотонно. – Скажи, что произошло с твоей рукой? От чего у тебя такой страшный ожог?

– От огня, разве не логично? – Мне совсем не хотелось говорить об этом.

– Это был необычный огонь. – И только сейчас я вспомнила, что никому не рассказывала о своем ожоге, а эта дама тут же назвала причину, по которой у меня перемотана ладонь. Я наконец начала слушать ее. – Меня зовут Резанна. В моем роду женщинам передается необычный дар. Я – индерская гадалка в семнадцатом поколении.

Я не знала, верить или нет, но почему-то даже не собиралась уходить. В последнее время случилось столько всего странного, что было бы неразумно отрицать существование гадалок.

Резанна совсем не похожа на ясновидящую. На ней надет строгий костюм лимонно-желтого цвета с белой рубашкой. На ногах черные лаковые туфли с заостренными носами. В руке женщина держала сумочку в тон обуви. Она то и дело поправляла очки. Ветер почти не испортил ее аккуратно уложенные волосы рубинового цвета. Гадалка всячески старалась скрыть свой возраст, из-за чего красила губы фиолетовой помадой. Ее лицо зрительно вытягивалось. Да, это помогало, но я все равно смогла разглядеть несколько морщинок в уголках глаз.

– Считаешь, что немного странно выгляжу для гадалки? Что на мне нет длинной юбки, большого количества громоздких разноцветных бус, массивных браслетов и черных спутанных волос? – Она широко улыбнулась мне.

Боже, она еще и мысли мои читает!

– Я не хотела пугать тебя. Мне надо лишь предупредить: ты в опасности, поэтому будь осторожна. Сегодня злой праздник, и Он может воспользоваться этим.

– Кто – он? – поинтересовалась я, но женщина уже поднялась с места и отправилась восвояси. Я попыталась догнать ее, но не смогла. Резанна перешла дорогу и скрылась за углом одного из зданий, а прямо передо мной загорелся красный цвет светофора.

Возможно, это был еще один плод моего воображения. В последнее время я слишком часто схожу с ума.

Когда я нашла голову в своем холодильнике, а позднее просыпалась ночью, утром обнаружила, что квартира в порядке: никакой разбитой посуды, ни валяющихся стульев, столов; стены, потолок и пол целые. Только шкаф с чашками валялся, как я его и опрокинула, спасая застрявшего кота. Это доказывало то, что я свихнулась окончательно.

В тот же день я прогулялась до аптеки и купила две упаковки таблеток для успокоения нервов, пропила целый курс. Все должно было пройти и прошло. Больше я не видела гниющих голов в своем холодильнике, свет не включался посреди ночи, посуда не разбивалась сама по себе, больше не было никаких землетрясений, а мой кот не сходил с ума.

Я сослалась на то, что мои галлюцинации – последствия увиденной смерти. Даже та голова была похожа на лицо сгоревшей женщины, отдавшей мне Марфика.

Единственное, что меня смущало – по-прежнему обожженная рука, хоть я и помню, что это случилось во сне. Тогда я задалась вопросом: может у меня были галлюцинации в этот момент, а на самом деле я не спала и собственноручно опалила себе кожу? Это больше похоже на правду. Но… в машине…

Слова гадалки меня уже не впечатляли. Мое подсознание твердило, что это полный бред. Вероятнее всего, так и есть. Поэтому я вернулась к магазинам и села обратно на скамейку. Я пыталась вспомнить, зачем же все-таки выбралась из дома.

Через два часа пришла домой с костюмом страшной злой ведьмы, который собиралась надеть для ребятишек. Им гораздо интереснее, когда дверь открывает злая колдунья или опасный пират, чем обычная девушка или семейная пара. Я слышала, что соседку Мэрил со второго этажа детишки закидали яйцами прямо в собственной квартире в прошлом году.