Ключ

Главный герой рассказа ведет однообразную, скучную жизнь. Он копит деньги на усадьбу, чтобы завести там крыжовник. Это была его мечта: зажить в усадьбе с крыжовником. Больше он ничего не желал. «Деревенская жизнь имеет свои удобства, – говорил он, бывало. – Сидишь на балконе, пьешь чай, а на пруду уточки плавают, пахнет так хорошо и… и крыжовник растет».

Ну и что? Накопил он денег на усадьбу, завел крыжовник, постепенно опустился, «постарел, располнел, обрюзг». Он судился с соседями, боясь любых перемен, не интересовался ничем, кроме своего крыжовника, много ел и был вполне доволен своим существованием.

А о необходимости изменений он выражался так: «Образование необходимо, но для народа оно преждевременно», «телесные наказания вообще вредны, но в некоторых случаях они полезны и незаменимы».

VI

Как бы то ни было, но обыватели являются основной почвой для представителей интеллектуальных прослоек, которые из этой почвы произрастают случайно, или благодаря тем или иным умениям, способностям, сильной воле, то есть индивидуальным перекосам в сознании, приподнимающим их выше среднего уровня обывателя, и которую они могут испакостить или облагородить, поскольку сам народ, как правило, пассивен из-за своей занятости монотонным трудом для выживаемости и прокормления; косных традиций; религиозных заблуждений; предрасположенности из-за низкого культурного уровня к негативному воздействию активной пропаганды информационных обманок, еще больше оболванивающих его; отсутствия должного уровня образования и воспитания, что не позволяет ему массово воспользоваться социальными лифтами и ставить перед собой высокие цели: подобная унылая и беспросветная жизнь, соответствующая неразвитости сознания масс, отнюдь не способствует превращению всей массы людей в сообразительных, образованных, культурных, креативных, энергичных и коммуникабельных субъектов.

Таковых из него выделяется всего лишь несколько процентов.

Но в них безликая народная масса обретает развитие, которое внешне осуществляется в рамках борьбы представителей масс во власти и в неформальной интеллектуальной оппозиции к власти.

VII

Среди обывателей всегда находятся субъекты с несколько более высоким уровнем низшего сознания – это своего рода результат флуктуаций сознания. Этот фактор в данном случае способен вызвать у них стремление не только к сытой, спокойной и благополучной жизни, но и к доминированию среди себе подобных.

Отбирая от высшего сознания (самосознания) соответствующую долю разумности, которая включает повышенную сообразительность, а от низшего (животного) сознания – быстроту реакции, неплохие волевые качества и энергию, коммуникабельность, достаточную ловкость, хитрость и коварство, эти субъекты получают преимущество перед остальными – более инертными членами сообщества в виде обывателей, высокоморальных интеллектуалов разного рода и прочих сравнительно вялых или озабоченных другими делами представителей народонаселения, не способных ловко оттеснить или оболгать соперника, а также с толком насладиться унижением нижестоящих, и вместе с тем терпеть издевки вышестоящих.

Частый недостаток ума индивиды, прорвавшиеся во властную элиту, компенсируют привлечением многочисленных советников, но, поскольку решения в итоге приходится принимать им, постольку они, как истинные творцы собственного счастья, изначально рассматривают свою деятельность с позиции личного (корпоративного), а не народного блага с креном в сторону удержания власти, обретения большей степени собственного доминирования и приобретения всевозможных привилегий, засоряя к тому же руководство различных управляющих и хозяйственных структур своим большей частью бездарным потомством.

Поэтому надежды наивных масс на исправление моральных уродов, хитрых, лицемерных проходимцев, представляющих, в основном, властные элиты различных государств, конкурирующих между собой, не имеют никакого основания, независимо от строя государства и степени его развитости – от деспотии до парламентской демократии.

Для представителей власти доминантой неизбежно является низшее сознание, то есть в их сознании ощущается явный недостаток осознания себя как самоценных личностей, а не как потребителей.

Власть, обеспечивающая для своих представителей значительную долю безнаказанности и безответственности, мало чем ограниченный доступ к привилегиям и собственности принижает их настолько, что они видят в народных массах лишь источник благ для себя и поле для проявления собственных низменных инстинктов.

Однако, опасаясь гнева народа и противодействия неформальной оппозиции, они вынуждены оказывать сопротивление анархии, удерживая, в частности, с помощью реформ тот порядок, который обеспечивает функционирование и развитие общества, но, естественно, не из благородных побуждений, а всего лишь из чувства самосохранения.

Они всегда изымают деньги всеми возможными способами – преимущественно из бюджета, то есть у народа, так как никаких способностей и желания к честным способам заработка у них нет, да и в их обезьяньей сущности отсутствуют понятия о чести, совести, порядочности: ну как тут, не отобрать у народа, то есть – быдла, раз его можно безнаказанно топтать с помощью судов и силовых органов, всё что требуется властной элите для роскошной по их обезьяньим понятиям жизни.

Тем не менее, всегда омрачает эту приятную в отношении ощущений жизнь необходимость охраны завоеванного места в структурах власти от поползновений конкурентов – и это для них самое важное дело. Иначе придется вместо приятного ощущения всевластия по отношению к большим массам населения издеваться всего лишь над собственной женой, да и то, если она позволит.

Поэтому основной характер страха у этих представителей населения заключается в перманентной боязни потерять свое место во властной элите, где можно, не имея особых талантов, добиться угодливостью начальству значительных благ.

Попытка устранить этот предмет страха – утрату власти – означает вступление в конфликт с базовым свойством любого живого существа – доминирование среди себе подобных для улучшения качества получаемых ощущений, тем более если это свойство низшего сознания выражено сильнее, чем обычно.

Именно сильное стремление преобладать над окружающими является истинной причиной упорства, с которым за власть цепляются даже в неблагоприятных обстоятельствах.

Но если устранить предмет страха власть имущим мешает столь же сильное внутреннее (животное) чувство доминантности, и лишь немногие способны его преодолеть, то замена предмета страха, например, на излете карьеры вполне возможна, тем более что некоторым представителям властной элиты этот характер страха в конце концов надоедает – им хочется отойти от принятой роли, по существу, властного примата.

И они имеют для этого, по крайней мере, две отдушины вследствие близости своего двойственного сознания с одной стороны к сознанию обывателя, а с другой стороны – к сознанию креативного индивида.

Поэтому они могут, в принципе, заменить свой страх перед трудностями руководства большими массами людей и боязнь интриг жестоких конкурентов на более спокойную жизнь обывателя с его довольно опосредованным страхом перед изменениями благодаря понижению уровня собственного самосознания и ослаблению своего животное сознание практически до уровня рядового обывателя, забравшись в почти непроницаемое убежище, например, выращивая подобно Диоклетиану, еще недавно бывшему императором Рима, капусту в огороде.

Также они могут, наоборот, повысив уровень своего самосознания, перейти к разряд творческих персон, заменив тем самым страх представителя властной элиты, негативно влияющий на развитие самосознания, страхом творческой персоны утерять свои креативные способности, позитивно влияющим на развитие самосознания, и заняться по мере сил сочинением мемуаров подобно герцогу де Сен Симону и недавнему правителю СССР Н. С. Хрущеву, или измышлением афоризмов и максим подобно герцогу де Ларошфуко, искренне гордясь своими творениями.

В качестве обратного примера властолюбца можно указать на ближайшего помощника Гитлера – его личного архитектора и рейхсминистра вооружений и боеприпасов Альберта Шпеера – угодливого, беспринципного и вместе с тем весьма талантливого и неглупого индивида.

Он был автором проекта новой рейхсканцелярии и территории съездов НСДАП в Нюрнберге, генерального плана реконструкции Берлина, успешно руководил военной промышленностью Германии и ее переориентацией на тотальную войну. В частности, с февраля по август 42-го года объемы военного производства Германии выросли на 60%, спустя два года они выросли вдвое.

Несмотря на свою интеллигентность и даже некоторую независимость, Шпеер прекрасно знал о преступлениях нацистов. Мало того, он пользовался услугами Гиммлера, поставлявшего для него рабочую силу из концлагерей, н не возражал против других злодейских планов Гитлера. Он пользовался всеми благами, предоставляемыми ему занимаемым положением, опасаясь только опалы со стороны Гитлера, и служа ему до самого крушения рейха верой и правдой.

Вследствие того, что интеллигентный Шпеер был «гадким утенком» в компании грубых и наглых нацистских бонз, они постоянно унижали его, а Геринг даже составил против Шпеера заговор. Однако Шпеер не оставлял свой пост и терпел всё издевательства не только из-за страха перед Гитлером, но и потому, что не мог отказаться от власти, которая была у него беспредельна в военной промышленности.

К тому же утрата власти, бывает, означает потерю жизни или конфискацию немалого имущества, то есть она связана соответственно с исчезновением ощущений вообще или заменой привычных приятных ощущений на неприятности и даже лишения обычной жизни.

VIII

Противостоит этой когорте, по сути, негодяев, составляющих властную элиту (подробнее об этом сказано в наших работах «Как действовали ранее и действуют ныне правители? и поправляемые ими?» [8, раздел 7] и «Каковы были истинные стремления прославленных властителей и причины, вызвавшие их?» [8, раздел 8], неформально-интеллектуальная оппозиция.

Представители этой страты сообщества так же, как и представители властной элиты. возникают первоначально из широких рядов обывателей, среди которых всегда находятся индивиды, в своем развитии достигающие, несмотря на все трудности, доминирования над животным сознанием самосознания высокого уровня, которое вызывает у них преимущественно альтруистические стремления, основным из которых является стремление принести благо всем угнетенным, сделав мир гармоничным и счастливым для всех без изъятия.

Неформалы-интеллектуалы, преследуя в основном цели, противоположные целям представителей властной элиты, вынуждены апеллировать к народу, доказывая свою правоту и антинародность элиты-угнетателя, которая в свою очередь должна оправдываться и клеймить позором гнилых фантазеров-неформалов, умеющих только говорить, а не управлять и властвовать.

Таким образом, под неформалами-интеллектуалами следует понимать неравнодушных людей умственного труда, интеллектуалов разного рода, а также сравнительно немногочисленных представителей остального населения, сумевших так или иначе подняться в своем самосознании до того уровня, который диктует им отвращение к аморальному и корыстному поведению властной элиты.

Эти люди питают надежду на переустройства общества в сторону гармонии, то есть равенства, братства и вместе с тем свободы, не понимая, что свобода всегда противостоит равенству, справедливости, разрушая любую стабильность. Но эта надежда на гармоничное мироустройство не может исчезнуть в их благостном сознании никогда: они, как истинные гуманисты, не способны поверить, что ужасы нашего мира не могут перейти в благоденствие каждого человека и всего человечества в конце концов.

Неформально оппозиционная часть интеллектуалов, к которым можно отнести разнообразных образованных выходцев из народа в том или ином поколении, – активных, честных, искренне желающих блага народу, то есть с доминантой альтруистичного высшего сознания, никогда не примыкали и не примкнут к лицемерной и корыстолюбивой управляющей элите государства.

Совершить подобное им не позволит уже достигнутый уровень высшего сознания, ставящий материальные блага на последнее место в ряду ценностей жизни. Поэтому они всегда будут разоблачать нечистоплотных, лицемерных и вороватых власть имущих, бороться за права и гражданские свободы трудящихся, как можно более широко привлекая их к этой борьбе.

Противостояние неформалов-интеллектуалов властной элите не дает обществу застыть, являясь отражением противостояния соответственно высшего и низшего типов сознания в каждом человеке.

Борьба между этими слоями общества при большей частью пассивном поведении остального населения происходит непрерывно с доминированием более энергичной управляющей элиты, провоцирующей ненависть к себе со стороны всех остальных, и тем самым образуя тот антагонизм, который не дает обществу остановиться в развитии.

Проблема определения истинной движущей силы развития человека и его сообществ раскрыта нами в работе «Движущая сила и источник развития человека и его сообществ (Против пассионарности Л.Н. Гумилева)» [9, часть 3, раздел 3].

В результате, народ волей-неволей вовлекается их энергией в поступательное движение, которое может быть и эволюционным при согласии властной элиты с неформальной оппозицией на те или иные компромиссы в интересах трудящихся масс, но может скачкообразно переходить в иное русло, если подобное согласие отсутствует, что в народном сознании отражается как явная несправедливость, трансформирующаяся в более или менее удачную попытку удаления правящей элиты от власти при наступлении подходящих условий.

Поэтому данная страта населения страшится более всего утраты народными массами стремления к собственному благу, как неформалы-интеллектуалы его понимают.

Позитивная особенность этого страха состоит в то, что представители неформальной оппозиции власти стараются всё упорнее воздействовать на обывателей для вовлечения их в борьбу против ненавистной им властной элиты, ускоряя благодаря этому ход общественного развития, и борясь всеми силами с властной элитой, разоблачая ее аморальность, жадность, глупость, всё большее отстранение от народа и предпочтение ею чисто утилитарных ценностей, что в целом существенно замедляет развитие самосознания, тем самым сводя прогрессивное движение цивилизации до минимума.

Характерной особенностью неформалов-интеллектуалов вследствие максимально высокого уровня самосознания, которое в наиболее значительной степени господствует над животным сознанием, и присутствия явного ощущения своего превосходства в благородстве над представителями прочих страт населения, а также ощущения себя ведущей силой общественного развития, является отсутствие у них стремления поменять свой основной страх на иные его выражения, характерные для остальных страт населения социума.

Одним из наиболее ярких примеров радетеля народного блага является русский демократ Н. Г. Чернышевский.

В своих статьях под общим заголовком «О новых условиях сельского быта» (1858-59гг.) он высказал мысль о немедленном освобождении крестьян с землей без всякого выкупа. Тогда, по его мнению, сохранится общинное землевладения, что постепенно приведет к социалистическому землепользованию. Он считал, что только благодаря просвещению люди научатся выбирать новые и прогрессивные пути, служить народу, быть гуманистами и историческими оптимистами. Он полагал, что необходимо стремиться к удовлетворению потребностей людей, что устранит препятствия к расцвету личности и причины нравственных патологий. Но для этого надо изменить условия жизни революционным путем. В результате, он был отправлен царскими властями в Сибирь на каторгу.

То есть он, как истинный последователь утопистов-социалистов Фурье и Фейербаха, стремился возбуждать общественность якобы готовностью крестьян перейти к социализму непосредственно от общинного землевладения, предполагая, что народные массы адекватно воспримут его соображения относительно такого пути достижения всеобщего блага.

IX

В обществе также имеются индивиды, всегда переполненные глубинным чувством неудовлетворенности по отношению к окружающей их среде, которое приходит к ним от низшего сознания в его стремлении к созданию больших удобств для существования. Однако это чувство сочетается с их высшим сознанием, неудовлетворенность которого недостаточным общественным комфортом, развитием науки и искусства, достигая высокой степени, требует распространить достижения цивилизации и культуры на всех.

Но доминирует при этом низшее сознание, поскольку активность этих индивидов проявляется большей частью инстинктивно, без особых размышлений, с минимумом разумности, давая, тем не менее, наиболее креативные персоны из всех живущих. Правда это доминирование, в отличие от представителей властных структур, является незначительным.

Обычная жизнь с каждодневной повторяющейся работой для них скучна и нелепа, как работа на конвейере по закручиванию гаек.

Правда, талантов среди них обнаруживается не так уж много, но это уж зависит не от образования и воспитания, а от размеров отдельных полей и подполей мозга, а также их сочетания – не слишком часто встречающегося, – благоприятного для тех или иных видов креативной деятельности.

Однако указанное сочетание обоих типов сознания у них, независимо от наличия талантов и способностей, неизменно влечет их к творческой деятельности.

Они всегда стараются творить, часто забывая про отдых.

Графоманы пишут, художники рисуют, скульпторы ваяют с разным успехом, композиторы смешивают звуки, добиваясь сколько-то интересного сочетания, изобретатели и новаторы всех видов создают новые устройства, программы, получая, правда, часто тот же велосипед, но все они и прочие творцы нового или необычного. несмотря по большей частью удручающие результаты своих творческих потугов, не желают приобщаться к обычному гражданскому «болоту», опьяненные явственным для них преобразованием мира и общества, тем более что сам цивилизационный уровень, действительно, и культурно, и технологически растет благодаря именно усилиям представителей именно их компании, а не кого-то еще.

Естественно, они горды свой способностью к творчеству, считая ее производной божественной силы, творящей миры.

Поэтому креативные личности более всего страшатся утратить свою способность к творчеству, которое дает им максимально возможное удовлетворение своей деятельностью ведомых в преобразовании окружающей среды в культурном и технологическом отношении.

Позитивность этого страха заключается в том, что он в значительной степени удерживает их в собственной страте вследствие понимания ими своей ведущей роли в культурном и технологическом преобразовании общества, и укрепляет их в своем сознании двигателя культурного и технологического прогресса общества. Гордость быть вершителем науки и искусства не позволяет им размениваться на прочие, хотя и, быть может, более прибыльные приложения своих сил.

Примером такой творческой личности может быть Людвиг ван Бетховен. Он работал во всех жанрах музыкальной композиции. Бетховен также создал современны фортепианный стиль, далекий от стиля клавесинистов. Его творчество оказало особое влияние на весь последующий симфонизм. Особенно красивы мелодии его симфоний 4 и 5.

Страх отойти от творчества удержал Бетховена его русле, несмотря на насупившую глухоту. Он даже в таком состоянии научился извлекать дивные мелодии из собственной души.

X

Следует всё же заметить, что вследствие незначительного, но всё же – доминирования в сознании творческих персон низшего (животного) сознания, понижение уровня самосознания, переходящего некоторый предел, превращает полезных для развития общества творческих индивидов в авантюристов и мошенников, которые начинают использовать свои нестандартные и эффективные подходы к решению различных проблем для собственного развлечения или с корыстными намерениями.

Авантюрист, как известно, – это беспринципная личность, ввергающая себя в различные приключения для собственного удовольствия, и вместе с тем человек, который надеется на случай в каком-то сомнительном деле.

Мошенник – это жулик, старающийся обмануть других ради собственной выгоды.

Таковыми были, например, известный всем Казанова, княжна Тараканова, Мата Хари, Елена Блаватская, Борис Савинков, мадам Вонг, Сон Мен Мун, Сергей Мавроди и множество других.

Все они считают себя умнее и находчивее правоохранителей и всех прочих, но в отличие от представителей властной элиты, не относятся к этим прочим с презрением и не являются их угнетателями, а только подшучивают, как они считаю, над людьми, а обманывают, как правило, богатых и знатных, но могут поделиться добытым с простыми людьми.

Больше всего они боятся потерять свободу для своей полу-творческой деятельности на собственное благо, и это, пожалуй, единственное, что их постоянно расстраивает, но променять свою позицию на иную они категорически не желают, полагая ее самой привлекательной из всех имеющихся в силу ее в значительной степени творческого характера, что вытекает из указанного соотношения собственного животного сознания и самосознания.

Подобным авантюристом и мошенником был русский интеллигент с математическими способностями Сергей Мавроди. Он увлекался шахматами и покером. Его склонность к авантюрам проявилась в благоприятной для этого обстановке начала распада Советского Союза. Он стал основателем крупнейшем в России пирамиды, от которой пострадало до 15 миллионов человек. Мавроди правильно рассчитал, что человеческая жадность и стремление получить незаработанное привлечет к нему множество небедных и глупых людей, которые захотят стать еще богаче без особых хлопот.

Довольно быстро лет он был отправлен в тюрьму за сокрытие доходов. Однако он не успокоился, и через несколько лет начал организовывать новые финансовые пирамиды – одну за другой. Люди верили ему, видимо, потому, что он умел очаровывать их даже тогда, когда его пирамиды рушились. В тюрьме он просидел в общей сложности 6 лет.

Он умудрялся пользоваться слабостью людей к нетрудовым доходам не только в России, но и в Африке, Азии и даже в Израиле, США, Италии, Франции.

Его боязнь потерять свободу, а пребывать в тюрьме ему всё же пришлось, привела его к идее стать депутатом и получить тем самым неприкосновенность. Правда, потом ему всё же пришлось скрываться, но даже на нелегальном положении и в заключении он не оставлял свою, видимо, крайне увлекательную для него мошенническую деятельность, хотя деньги его интересовали мало – ему интересен был сам процесс их добывания быстро и в большом количестве.

XI

Еще более низкие уровни животного и высшего типов сознания с некоторым преобладанием низшего сознания, а также более слабый интеллект по сравнению с креативными персонами вполне способны дать целую когорту деловых людей (бизнесменов), не павших в своем самосознании до уровня политиков и прочих обманщиков-паразитов, составляющих в основном властную элиту.

Деловые люди многое умеют, стараясь нестандартно подходить к хозяйственной деятельности, но отнюдь не забывают себя, а их бескорыстие сводится, как правило, к благотворительности для уменьшения налоговых потерь.

Именно несколько пониженный уровень самосознания у них по сравнению с истинными изобретателями и художниками превращает бизнесменов в тех же мошенников в кризисных ситуациях.

Правда, от этого они всячески открещиваются, но в большинстве своем выбирают себя родимого, а не общественное благо.

Основной характер страха у них представлен сильнейшим и постоянным опасением лишения добытого «тяжелыми трудами», на которое всегда могут положить свою тяжелую длань чиновники, бандиты, банкиры-ростовщики, и прочие проходимцы и лихоимцы, которым несть числа.

Жизнь их тяжела и беспросветна в этом плане, но имеющиеся блага ее существенно скрашивают, и бизнесмены не склонны менять свое положение на более спокойное именно вследствие преобладания в их сознании компоненты животного сознания, столь тяготеющего к приятному комфорту, активному размножению и прекрасному питанию.

В качестве примера неплохого бизнесмена можно привести Билла Гейтса. Он совместно с Полом Алленом в 1975 году основал компанию Microsoft. Пол Аллен занимался техническими идеями и перспективными разработками, а Гейтс – переговорами, контрактами и т. п.

Позаимствовав основную идею у компаний Xerox и Apple компания Microsoft предложила довольно простую и удобную для пользователей операционную систему Microsoft Windows.

Занявшись распространением этой системы, Гейтс на волне революции персональных компьютеров с течением времени стал одним из самых богатых людей мира.

В 1997 году у него вымогали деньги, но вымогатель потерпел неудачу.

Сравнительно низкий уровень его самосознания подтверждается увлечениями Гейтса различными электронными системами и игрушками в суперкомфортабельном собственном доме, которые он демонстрирует гостям, и увлечением более всего игрой в бридж.