Человечество: история, религия, культура. Раннее Средневековье

В Силезии славяне встретили крайне немногочисленные остатки германского населения. Расселившиеся здесь переселенцы получили прозвание слензян. Непосредственным источником, скорее, послужило наименование горы Сленза, где располагалось в Средние века главное святилище этого племени.

В области Шпрее – Хафеля началось складывание новых славянских племен, известных позднее по письменным источникам. Старейшим из племен полабских славян были ободричи (ободриты западных авторов).

Приняли участие в движении на юг и смоляне («смельдинги латинских источников»). В полабском ареале они жили примерно у впадения в Эльбу реки Эльде. Именно смоляне стали ядром складывания позднейшей племенной группы полабов или полабян.

Все названные племена упоминаются в сочинении Баварского географа. В VIII–IX вв. смоляне и другие полабы входили в племенной союз, возглавляемый ободричами. Ободричи – древнейшее и сильнейшее из суковских племен – изначально лидировали среди них. Остальные племена отделялись по мере движения ободричей на север, оседая в освоенных землях. Сами же ободричи в итоге поселились в будущем Мекленбурге, у берегов Балтики.

Общим самоназванием поморских и полабских славян еще и в VII в. оставался термин «венеды». Под этим же именем («венды», «винды», «виниды») они получали известность среди соседей. Однако тесное общение со словенами вело к восприятию венедами общеславянского языка при сохранении диалектных особенностей. Очень быстро венеды переняли и самоназвание корчакских племен – «словене», четко противопоставлявшее их соседним «немцам». Поморские послы в 590 г. уже называли себя словенами.

6) Хорватский племенной союз

Одним из последствий переселения части антов в Центральную Европу стало возникновение здесь нового политического объединения – хорватского. В раннем средневековье хорваты занимали территорию северо-восточной Чехии по обе стороны Орлицких гор и прилегающие районы Силезии. Им, таким образом, принадлежало верхнее течение Лабы.

В областях, соседних с областями расселения хорватов, распространены предания о древнем правителе Кроке или Краке. Чешское предание о Кроке первым сообщает Козьма Пражский. Он весьма краток: «…выделился некий человек, по имени Крок, его именем назван град, заросший теперь уже деревьями и расположенный в лесу, что близ деревни Збечно. Соплеменники считали этого человека совершенным. Он располагал большим имуществом, а при рассмотрении тяжб вел себя рассудительно; к нему шел народ не только из его собственного племени, но и со всей страны, подобно тому, как к ульям слетаются пчелы, так к нему стекался народ для разрешения своих тяжб».

Хорватский племенной союз начал складываться на землях северной Чехии и юго-западной Силезии после 568 г. В него входили, помимо собственно хорватов, также чехи, населявшие центральные области страны по нижней Влтаве. Почти наверняка в хорватский союз вошли на первых порах сербы, исторически и этнически тесно связанные с хорватами. Первоначальные места обитания «западных» сербов также помещаются в Чехии, скорее на севере страны. Первоначальные места обитания «западных» сербов также помещаются в Чехии, скорее на севере страны.[675] Племенное объединение в Центральной Европе во главе с западными «белыми» хорватами имеется в виду в преданиях, сообщаемых в Х в. Константином Багрянородным. Здесь оно выступает как «Великая» или «Белая» Хорватия.

Причиной сплочения славянских племен северной Чехии под главенством хорватов, вне сомнения, явилась аварская угроза. Хотя основной натиск аварских орд был направлен против Империи, каган, разумеется, не забывал и о северных границах. Уже вскоре после закрепления авар в Паннонии они навязали «мир» на своих условиях славянам Поморавья. Раннее подчинение мораван каганату доказывается и переселением их на Балканы в ходе аварских войн, и тем, что именно Поморавье стало позднее центром так называемой аваро-славянской культуры Подунавья.

7) Хозяйство, культура, общество

Вторая половина VI в. более богата объективными сведениями о внутренней жизни славянского мира, чем предшествующий период. Из авторов письменных свидетельств, прежде всего, обязаны мы этим императору Маврикию, создавшему в конце века свой «Стратегикон».

Характерно, что нигде (в том числе в очерке о быте и хозяйстве) Маврикий не разделяет и не противопоставляет словен («склавов») и антов. На взгляд ромея, славянские племена по-прежнему воспринимались в культурном плане как единое целое. «Племена склавов и антов, – пишет Маврикий, – одинаковы и по образу жизни, и по нравам; свободные, они никоим образом не склонны ни стать рабами, ни повиноваться, особенно в своей земле. Они многочисленны и выносливы, легко переносят и зной, и стужу, и дождь, и наготу тела, и нехватку пищи».

Славяне в изображении Маврикия – скотоводы и земледельцы. «У них, – пишет он, – множество разнообразного скота и злаков, сложенных в скирды».[

Из злаков Маврикий упоминает «в особенности» просо и пшеницу-полбу. Это соответствует археологическим свидетельствам. Два названных злака преобладали на славянских полях. При этом в некоторых областях предпочтение отдавалось пшенице, в других – просу.

В этот период в славянских землях все шире распространяется пахотное земледелие. В отличие от Прокопия, Маврикий ничего не говорит о частых перемещениях славян с места на места, характерных для времен подсеки и примитивного перелога. О том же говорит и постепенное увеличение размеров словенских поселений. Что касается антов, то они переходили к пашенному земледелию быстрее и почти повсеместно. У словен развитие техники земледелия сопровождалось совершенствованием пахотных орудий. Однако рала с железным наральником встречались преимущественно в зоне контактов с антами (в Поднестровье и Побужье) или германцами (в Чехии-Богемии).

Более осведомленный Маврикий обрисовал и топографию славянских поселений, в целом соответствующую нашим археологическим данным. «Хории склавов и антов, – пишет он, – расположены поочередно вдоль рек и соприкасаются друг с другом, так что между ними нет достойных упоминания промежутков, а лес, или болота, или заросли тростника примыкают к ним». Под «хориями» Маврикий, скорее всего, имеет в виду не отдельные поселения, а «гнездовья», соответствовавшие соседской общине, «миру».

К востоку от Западного Буга почти безраздельно господствуют полуземлянки, отапливавшиеся печами-каменками. На западе, по соседству с германцами и в контактной зоне с венедами, полуземлянки сочетаются с наземными избами.

Яркими памятниками антского искусства являются миниатюрные литые изображения людей и животных, найденные в Мартыновском кладе и на ряде поселений. Четыре одинаковых фигурки подбоченившихся («пляшущих») мужчин из Мартыновского клада выполнены с уникальной для тех времен детальностью и позволяют судить об одежде и внешнем облике своих создателей.

Маврикий Стратег – первый автор, сообщающий о принятом у славян (словен и антов) обычае самоубийства вдовы после смерти мужа. По его словам, славянские женщины «целомудренны сверх всякой человеческой природы, так что многие из них кончину своих мужей почитают собственной смертью и добровольно удушают себя, не считая жизнью существование во вдовстве».

Именно в южных областях резко возросло число рабов-пленников. О захвате и содержании дунайскими словенами огромного количества рабов не раз сообщают греческие авторы. Мы не встречаем более упоминаний о ритуальных убийствах пленников – пленник превратился в высокоценную добычу, и убивали его только в случае опасности. Рабы, несомненно, наряду со скотом и драгоценностями являлись важнейшим признаком достатка в славянском обществе.

Наиболее стремительными темпами шли обогащение и общественное расслоение в придунайских (прежде всего, нижнедунайских) и антских областях. Этому способствовали и набеги на Империю, и активная меновая торговля с различными соседями. Свидетельство возросшего достатка – богатый сравнительно с Волынью, Полесьем и Польшей инвентарь ипотештинских, отчасти пеньковских и чехо-моравских захоронений.

Политическое устройство славянских племен Маврикий сначала характеризует почти так же, как Прокопий. По его словам, склавы и анты при всей своей многочисленности «не знают порядка и власти», что существенно ослабляет их перед лицом внезапного нападения.

О хозяйстве и культуре поморских племен известно из археологических данных. Расселялись «суковцы» немногочисленными группами, и наиболее распространенный тип их поселения – небольшая весь. Ее население представляло собой патронимический коллектив, объединение нескольких близкородственных больших семей. У венедов преобладало подсечно-огневое земледелие.

Преобладает (если не безраздельно господствует) кучевая застройка поселений. Это также свидетельствует о большесемейно-патронимическом характере общественной структуры. Характерной особенностью суковско-дзедзицкой культуры, связанной с климатическими условиями, является строительство ее создателями исключительно наземных домов – изб.

Можно думать, что металлообработка была развита крайне слабо.

Значительно отличались суковские племена от южных сородичей своей духовной культурой. Это проявляется, прежде всего, в особенностях погребального обряда. Могильники суковцев нам почти совсем неизвестны. Сохранились следы разбрасывания остатков кремации умерших на поверхности, в определенных местах.

Именно в суковском ареале отмечено длительное сохранение жестоких обычаев, регулирующих численность населения. Потомки венедов в Восточной Германии и Поморье еще в средние века убивали новорожденных девочек и расправлялись с немощными стариками. Сохранение или возрождение этих явлений надо связывать с крайне тяжелыми условиями жизни . Следует отметить, что для суковцев было характерно особое поклонение богу загробного мира Велесу и, должно быть, иное отношение к смерти, чем у большинства славян. Это каким-то образом находит отражение и в их погребальном обряде. Изменения в религиозной сфере, связанные с воздействием других славянских племен, происходили медленно и не у всех венедов.

О том, каков был политический строй венедов в Поморье, позволяет отчасти судить Феофилакт. Правителей их он определяет как «этнархов». Слово «этнарх» может обозначать «старейшину», мелкого варварского вождя. «Этнархи» племени принимают совместные решения, в частности, по внешнеполитическим вопросам, отправляют от имени племени послов.

8) Военное дело

По Маврикию, каждый славянский воин (и «склав», и ант) «вооружен двумя небольшими копьями». По словам Иоанна Эфесского, это было основное, чаще всего единственное оружие словен, предназначенное для метания. Нередко встречались у славян сделанные из дерева луки с небольшими отравленными стрелами. Наконец, некоторые воины прикрывались щитами – как говорит Маврикий, «крепкими, но труднопереносимыми».[

Во время войн и набегов в виде трофеев славянам доставалось самое разное оружие. В частности, высоко ценились мечи, наличие которых у славян косвенно засвидетельствовал Менандр.

Насколько можно судить по свидетельствам современников, славяне сражались преимущественно пешими. Однако при набегах на Империю в руки им попадало достаточное количество коней, чтобы создать конницу. К концу VI в. она у дунайских словен уже имелась. У антов же, судя по устойчивым мотивам их искусства, коневодство всегда играло немалую роль.

Славяне после прихода авар

1) Расселение славян в пределах Византии

Образования Аварского каганата усилило славянскую колонизацию Балканского полуострова. Исторические материалы свидетельствуют, что основные массы переселенцев направлялись из Среднедунайских земель. Все аваро-славянские военные отряды формировались именно в этом регионе. Особенно крупные вторжения были в 577–578 и 581 гг. Сирийский хронист VI в. Иоанн Эфесский относительно вторжения 581 г. писал: «В третьем году после смерти Юстина царя и правления победительного Тиверия – вышел народ лживый (определение, традиционное в сирийской историографии при описании варварских народов) славяне. И прошли они стремительно через всю Элладу, по пределам Фессалоники и Фракии всей. Они захватили много городов и крепостей: они опустошали, и жгли, и захватывали в плен, и стали властвовать на земле и живут на ней, властвуя, как на своей собственной, без страха, в продолжение четырех лет… И они выучились воевать лучше, чем ромеи…»

Во время правления императора Маврикия (582–602 гг.) аваро-славянские набеги на Византийские земли разгорелись с новой силой. Письменными источниками засвидетельствованы крупные вторжения 582, 584, 585 и 586–589 гг. К 584 г. относится первое крупное нападение славян на Фессалонику. Опасной семидневной осаде аваро-славянским войском подвергся этот город и в 586 г. Осаждавшие ускоренным маршем прибыли из-за Дуная и с левобережья Савы. Фессалоники и на этот раз выдержали осаду. Каган аваров возвратился в свои земли, а славянам повелел разорить Македонию и Грецию. Значительные массы славян при этом осели на этих землях. В те же годы славяне нападали и на области Северной Италии.

В 593 г. множество славян проникло в Мезию и достигло побережья Мраморного моря. Тогда Маврикий направил крупный военный отряд под руководством Приска в земли славян и аваров, расположенные к северу от Дуная. В 597 г. такая же военная операция была повторена. Однако славяне (независимо от аваров) продолжали натиски на юг. В 597 г. они осаждали Солунь, в 599 г., разбив византийский отряд при Янтре, напали на Фракию. В 601 г. византийская армия добилась победы над аварами и славянами где-то на Дунае и на Тисе.

Ситуация серьёзно изменилась в 602 г., когда на византийский престол вступил Фока (602–610 гг.), убивший Маврикия. В Византии начались волнения, которые затронули и гарнизоны придунайских пограничных крепостей. В результате северная граница Империи стала непрочной, и славяне получили возможность беспрепятственно заселять Балканский полуостров. Параллельно военные отряды аваров и славян продолжали боевые действия против Византии. Памятниками письменности документированы вторжения во Фракию, которые иногда достигали крепостных стен Константинополя (под 611, 618, 622 и 626 годами)

В течение VII в. Балканский полуостров и земли Пелопоннеса были в значительной степени освоены славянами. Если раньше понятие «Славянская земля» для византийцев распространялось на регион к северу от Дуная, то в VII в. это были центральные области Балканского полуострова, прежде всего Македония и ее окрестности, а во время правления императора Ираклия (610–641 гг.) славянским населением была оккупирована уже вся Греция. На Пелопоннесе выявляется около 400 географических названий славянского происхождения, в районе Фессалоники и Халкиды – около 150, в Фессалии – свыше 100.

Письменные источники позволяют говорить о проникновении славян на острова Средиземного и Эгейского морей – Крит, Эвбею, Фасос, Корфу, Самос, Эгину, Тенос, Ловкое.

Освоение славянами Балканского полуострова и Пелопоннеса было сложным многоактным процессом, что привело к нарушению племенной структуры, восходящей к праславянскому периоду. Большинство племен, зафиксированных письменными документами, являются территориальными новообразованиями, получившими имена по местностям, в которых они осели. Таковы, в частности, мораване, заселившие бассейн р. Моравы, южного притока Дуная; тимочане, названные по р. Тимок (правый приток Дуная); струменцы (или стримонцы), локализуемые по среднему и нижнему течению р. Струмы (впадает в Эгейское море) и на ее притоке Струмицы; ринхины, проживавшие на р. Ринхин (их территория примыкала к морю, вероятно, к востоку от Фессалоники). Восточнее ареала струменцев и ринхинов в Западных Родопах на р. Места-Нестос, впадающей в Эгейское море, в том районе, где ныне расположен город Смолян, локализуются смоляне.

В регионе среднего течения Вардара и по его притокам проживали верзиты (или берзиты). В Хронике Феофана (вторая половина VIII – начало IX в.) упоминается и земля Верзития. По мнению ряда исследователей, верзиты занимали также земли бассейна р. Дрин до Охридского озера на северо-западе. Южнее, в Эпире, находилась территория ваюнитов. Западнее Фессалоники на плодородной Солунской равнине, по нижнему течению Вардара и вдоль р. Быстрицы размещались драгувиты и сагудаты.

Южнее сагудатов на плодородных землях Фессалии и по побережью Эгейского моря обосновались велегезиты. На юго-востоке Болгарии у восточных балканских перевалов локализуются северы.

Несколько славянских племен документировано источниками на Пелопоннесе. Константин Багрянородный говорит о покорении милингов и эзеритов. Они проживали в южных землях полуострова на склонах горных хребтов Тайгета, милинги – в западной части, эзериты – в восточной, именуемой Элос.

К середине VII в. обширные ареалы Балканского полуострова и Греции оказались либо сплошь заселены славянами, либо включили в себя более, или менее крупные анклавы со славянским населением.

Доминирование славянского населения в Греции продолжалось более 200 лет. Перелом наступил только в 783 г., когда византийцы осуществили победоносный поход в окрестности Фессалоники. В первой половине IX столетия была завоевана почти вся Морея.

2) Распад антского союза

Феофилакт Симокатта сообщает, что в 602 г., во время одного из походов византийского войска в Подунавье, аварский каган послал против антов, бывших в то время союзниками Империи, военачальника Апсиха с поручением истребить это племя. Историк не информирует, удалось ли карательному отряду Апсиха выполнить поручение кагана. Однако после 602 г. в письменных источниках не содержится упоминаний об антах, что послужило для некоторых исследователей основанием для предположения об истреблении антского племени аварами. Но материалы археологии свидетельствуют, что этого не было. Поселения пражско-пеньковской культуры продолжали свою жизнь в течение всего VII столетия. Нужно полагать, что сообщение Феофилакта Симокатты относится не к днепровско-днестровским антам, а к антам Северного Подунавья – носителям ипотешти-кындештской культуры. Но и памятники этой культуры не имеют никаких следов серьезного погрома. Исчезновение же этнонима анты, скорее всего, обусловлено распадом военно-племенного союза дунайских антов.

3) Государство Само

Угнетаемые аварами славяне в 623/624 г. восстали против своих поработителей. В хронике Фредегара сообщается, что «не в состоянии терпеть оскорбления и притеснения» славяне взбунтовались, отказались подчиняться аварам и двинули на них свое войско. Как раз в это время «человек по имени Само», родом франк из округа Сенонаго, собрал большое число торговцев и отправился с ними к славянам ради торговых целей. Прибыв к славянам, купец Само отправился с ними в поход против аваров и действовал в сражении весьма активно. В результате он был избран славянами в короли и возглавлял славянское государство на Дунае в течение 35 лет.

Фредегар сообщает, что славяне под руководством Само «много раз сражались с аварами; благодаря его мудрости и находчивости виниды (то есть славяне) одерживали верх над аварами». Сражались славяне во главе с Само также с франками. Одна из таких битв имела место около крепости Вогастисбурк, где сосредоточились главные силы славян. После трехдневного сражения большая часть войска франкского короля Дагоберта была разбита и вынуждена была спасаться бегством. Позднее славяне по распоряжению Само с целью грабежей и разбоя несколько раз вторгались в Тюрингию и другие области Франкского королевства.

Можно полагать, что территория государства Само со временем расширялась. Согласно Фредегару, князь славянского племени сербов Дерван, подчинявшийся франкскому королю, вошел вместе со своими соплеменниками в состав славянского государства. Однако в 658 г. Само умер, государство славян, возглавляемое им, распалось.

Вопрос о местоположении славянского государства Само неоднократно обсуждался в исторической литературе. Хроника Фредегара называет только один географический пункт – Вогастисбурк, но локализация его на карте затруднительна. Л. Нидерле и ряд других исследователей считали, что государство Само находилось на территории современной Чехии. Весьма распространенной является мысль о его локализации в Карантании. Высказывались предположения о местоположении государства Само на верхней Эльбе поблизости от Тюрингии или широко – от бассейнов Заале и Эльбы на севере до Верхних Альп на юге. Наиболее широкое распространение получила мысль о локализации славянского государства Само в Среднем Подунавье, там, где позднее образовалась Великоморавская держава. При этом предполагается, что государство Само было предшественником Великой Моравии. По представлениям словацкого историка М. Кучеры, Вогастисбурк находился или в Девине, или в Братиславе.

Согласно новейшим разработкам рассматриваемого вопроса немецкими исследователями, ядро государства Само находилось севернее Дуная в верхнем течении Майна. В исторических источниках начала IX в. этот регион именуется «regio Sclavorum» или «terra Slavorum», а его центральное место занимает Knetzgau (от славянского konedz «князь»). Поблизости находятся Winideheim (то есть «венедский холм»), Knetzburg (слав, «княжеская гора») и другие славянские топонимы. В целом же территория государства Само включала также земли Чехии (Богемии), а на юге простиралась до Восточноальпийского региона.

4) Расселение славенов в Приднепровье

В V в. первые носители пражско-корчакской культуры продвинулись на восток, в южные районы Припятского Полесья вплоть до Киева, но массовое расселение славян в этом регионе происходит уже в VI–VII вв. Одновременно происходит колонизация славенами Южной Польши и Правобережной Украины.

5) Анты в Среднем Поволжье

Еще в конце IV в начинается миграция славян из Черняховского ареала в Среднее Поволжье. Она затронула значительные области от Самарской луки на юге до нижнего течения Камы на севере и от средней Суры на западе до реки Ик на востоке. Импульсом этой миграции Черняховского населения, безусловно, было нашествие гуннов, а результатом стало становление в Среднем Поволжье именьковской культуры. К настоящему времени выявлено свыше 600 поселений и могильников этой культуры. Ведущая роль в хозяйстве именьковского населения принадлежала земледелию, а доминирующей культурой было просо. Распространены были также посевы пшеницы, полбы, ячменя, ржи, овса и гороха.

В конце VII в. основная масса именьковских поселений и могильников прекращает функционировать. Раскопочные работы свидетельствуют, что селения не были разгромлены или сожжены, они были просто покинуты. Очевидно, что в силу каких-то обстоятельств обширные плодородные земли Среднего Поволжья оказались опустошенными и земледельцы вынуждены были искать новые местности для своего проживания. Причиной миграции именьковского населения стало появление на Волге воинственных орд тюркоязычных кочевников.

Впрочем, значительная часть именьковского населения не покинула Средневолжские земли. Об этом свидетельствуют более поздние источники. В восточных источниках IX–XI вв. неоднократно называется Славянская река. В VIII–IX вв., по всей вероятности, так именовался Дон. Позднее как достаточно определенно свидетельствует ал-Бируни, Славянекая река восточных источников идентифицируется с Волгой. Учитывая все это, следует допустить, что в составе поволжского населения заметное место принадлежало славянскому этносу, а население Волжской Болгарии, как и Дунайской, на первых порах было смешанным тюркско-славянским. Можно говорить и о значительности славянского населения в Волжской Болгарии в период становления государственности. Очевидно, это были в основном потомки именьковского населения. Это славянское земледельческое население способствовало переходу болгар-тюрок к оседлому образу жизни и быстрому созданию городской жизни Волжской Болгарии. Нельзя не обратить внимание и на то, что территория последней соответствует отнюдь не региону расселения болгар VIII–IX вв., а ареалу именьковской культуры.

6) Расселение славян в междуречье Днепра и Дона

До последних десятилетий VII в. лесостепные земли Днепровского Левобережья заселяли анты – носители пеньковской культуры. В конце столетия развитие этих культур на Левобережье было прервано вторжением крупной массы нового населения. Это были именьковцы, вытесненные кочевниками из региона Среднего Поволжья. Они оказались более жизненными и более активными в хозяйственном отношении, и в Днепровском Левобережье формируется новая культура – волынцевская. Основной ее территорией стало Подесенье с бассейном Сейма и верхние течения Сулы, Псела и Ворсклы. Здесь сконцентрировано наибольшее количество волынцевских памятников. Крайние западные волынцевские поселения известны на правом берегу Днепра в округе Киева и Канева. На юго-востоке они простираются до верхнего течения Северского Донца. Археологические материалы свидетельствуют о расселении носителей волынцевской культуры также в бассейне воронежского течения Дона, а с VIII в. и на верхней Оке, в землях, занятых балтоязычной голядью.