Ангел с человеческим сердцем

Утро следующего дня по ощущениям очень напоминало предыдущее. Снова ощущала прилив энергии, и хотелось взорваться адреналином. А все воспоминания о прошедшей ночи по неизвестной причине были очень мутными и обрывочными – чем больше пыталась их вспомнить, тем больше мысли превращались в туман. Спешить было некуда, поэтому, сидя на краю кровати, полная переживаний, стала собирать все знания воедино. «Кто этот человек… и человек ли??? Впервые почувствовала весь этот ужас прошлой ночью, но так и не смогла открыть глаза, чтобы посмотреть, что происходит. Хотя точно знала, что не одна… А этой ночью все повторилось. Что за чертовщина!?» Как никогда хотелось, чтобы все происходящее оказалось плодом моего больного воображения. Никогда в сверхъестественные вещи не верила и относилась с осторожностью к людям, верящим в такую чушь, а сейчас эта «чушь» стала прямым образом вливаться в мою жизнь. Не обнаружив странного ночного гостя в своей спальне, решила пока ничего не предпринимать. «Да и предпринимать особо нечего, я же о нем ничего не знаю. Остается просто ждать дальнейшего развития событий. В конце концов, если бы хотел причинить мне боль или… убить – уже бы сделал это». Расставив в голове все по местам, немного расслабилась и стала заниматься повседневными делами, размышляя о вечерней поездке. Настроение улучшилось, но меня не покидало чувство, что за мной следят. Это чересчур захватывающее ощущение и очень непозволительная роскошь знать о том, что в твоем доме находится посторонний, точнее потусторонний, не имеющий ничего общего с людским родом, и ничего не предпринимать. Ближе к шести часам стала одеваться и готовиться к встрече с друзьями. На улице выдался очень теплый и солнечный день, который перетекал в не менее теплый вечер. Выскочила из дома и, добежав до ворот, вспомнила, что забыла телефон. В спешке возвращаясь, снова увидела его, и от неожиданности споткнулась о порог. Незнакомец стоял прямо за дверью, в самом темном углу, куда не попадал дневной свет, но не заметить его было невозможно. В тот момент, когда по сценарию я должна была, по меньшей мере, удариться головой об дверь, он меня поймал и не отпускал до тех пор, пока не пришла в себя и не отдернула от него руки. Тогда он улыбнулся и самодовольно произнес: – Дэвид. – Не скажу, что безумна рада знакомству, Дэвид, поскольку тебя никто не приглашал. И знакомиться с человеком, который следит за мной в моем собственном доме, не имею никакого желания. Схватив телефон с тумбы, развернулась и вышла из дома, в полной уверенности, что он улыбается. Разумеется, меня настораживал тот факт, что в моем доме находится настойчивый тип, которого я не знаю, но сделать с этим что либо была не в силах. «Даже если сообщить об этом в соответствующие органы, они мне не помогут. Он ничего не украл, и уверена, что его следов в доме тоже нет. И смогу ли я вообще доказать что в доме был (и есть) посторонний? Что же ему нужно? Кроме имени мне о нем ничего не известно. Дэвид…». Мне вдруг захотелось вернуться и закончить наш разговор, прийти к какому- то заключению, узнать правду, но у меня не было уверенности, что вернувшись, снова обнаружу его там. Выбросив все мысли о нем из головы, села в машину, повернула ключ и надавила на газ. *** – Элизабет, ну наконец-то… – я услышала голос Лорен, выходя из машины. Вынимая сумку, уловила краем глаза, что людей собралось больше, чем обговаривалось. На мне были джинсы, выгодно подчеркивающие мою фигуру и белый вязаный свитер с «рукавами-летучками», который мама подарила еще на совершеннолетие. Не знаю как у других, но я очень привязываюсь к старым вещам, и доверяю им больше, потому что чувствую себя в них привычнее, уютнее и увереннее, почти как со старыми друзьями. – Привет, ребя-та… НИК?????? – мой голос дрогнул. Я была, мягко говоря, в шоке… Он стоял, слегка наклонив голову, рядом с Сони. – Но… – подавляя истерический смех, растеряла все слова. – Я тут подумала, а почему бы Нику не пойти с нами… – кокетливо улыбаясь, пришла на помощь Сони. Вне себя от счастья, робко шагнула к другу. По выражению его лица и смущенной улыбке, поняла, что он не против, и кинулась ему на шею с криком: – Я так рада, Ник!!! Так рада!!! – слова застряли в горле, и я прижалась к нему, с трудом подавляя слезы. – Элизабет, ты была права вчера. В общем, пусть все остается в прошлом, – он как-то вымученно улыбался, и все время отводил глаза в сторону, по-детски поглаживая меня по волосам. Хотелось, чтобы он перестал смущаться и показал свои настоящие эмоции, в которых присутствовали, без сомнения, радость и счастье от происходящего. Взяв себя в руки, оторвалась от него и стала включаться в разговор. Ребята уже решали, куда пойти в первую очередь. Компания собралась просто замечательная – только близкие и дорогие люди: Лорен, Сони, Роберт и… Ник. От радости, стало все равно куда идти, ведь одна из проблем, грузом висевшая на мне столько лет, разрешилась. И за это, так полагаю, надо благодарить Сони. Подмигнула ей и поймала взгляд подруги, полный удовлетворения. Мы прокатились на нескольких аттракционах, съели по мороженому и, смеясь, зашли в кафе. На улице стемнело и, в связи с этим, народу в помещении было много. Мы долго сидели и за разговорами пили кофе с десертом. – У кого какие планы на завтра? – ковыряя ложкой мороженое, спросила Лорен. – С отцом идем по магазинам, хотя на мне пара докладов висит, даже не представляю, когда успею все сделать… – возмущенно отозвалась Сони. – С отцом??? – искренне удивилась я. – Представляешь, он решил, что мы недостаточно времени проводим вместе, и надумал совместную вылазку. Мой отец думает очень обобщенно и не понимает, что каждая девушка индивидуальна и мне, например, не нравится шопинг. Я, конечно, покупаю себе вещи, но никогда не трачу на это целый день – мне достаточно двух часов. – Не переживай так, Сони. Думаю, он просто пытается найти общие темы. Если тебя не устраивает шопинг, предложи то, что понравится ему, или сама найди с ним общие интересы. Можно ведь никуда не ходить, а просто приготовить вкусный ужин и поговорить с ним по душам. Он устает на работе и, я думаю, что этот вариант будет более приемлем для него самого, нежели утомительный для вас обоих поход по магазинам. – Наверное, ты права, Элизабет. Так и сделаю, – быстро согласилась Сони. Я знала, что ей не хочется оставаться с отцом наедине, и она пытается это скрыть, но им обоим необходимо было снова обрести друг друга и стать друг для друга опорой. Ведь после смерти матери, Сони всего несколько раз пыталась поговорить с ним, но все безрезультатно. По ее словам, разговор не клеился, и обсуждение больной темы не с чего было начать, да и начинать никто из них не находил в себе сил. – Нам с Ником повезло – у нас обычно понедельник не сильно загружен. Я, скорее всего, займусь домашними делами и схожу, заберу вещи из химчистки, – попыталась направить разговор в другое русло, чтоб не выставлять личную тему Сони на всеобщее обсуждение. – Я с тобой, – быстро затараторила Лорен, – мне просто необходимо выбраться из дома. Ты ведь не против, если буду бегать за тобой весь день? – Ты же знаешь, только рада буду провести целый день в твоей компании, – польстила ей, и она улыбнулась в ответ. – Тогда так и быть, помогу тебе с уборкой! – добавила она. – Договорились! – весело улыбнулась ей, в мыслях уже перебирая занятия, повеселей уборки и похода в химчистку. Время от времени я ловила взгляды Ника, которые уже не скрывали в себе пылкие чувства, как прежде, а выражали спокойствие и умиротворение. Он совершенно не смущался, а ободрительно улыбаясь, смело заглядывал мне в глаза. Таким, Ник мне нравился больше – уверенным в себе и спокойным другом, а не влюбленным поклонником из дамских романов. Народу прибавлялось все больше, отчего в кафе стало душно, и мне захотелось подышать воздухом. Извинилась и встала, направляясь к выходу. Ник схватил меня за руку и предложил составить компанию. Улыбнувшись, отказалась, уверяя, что выхожу ненадолго, тот, кивнув в знак согласия, вернулся к разговору с Лорен. «На самом деле, я очень даже хочу, чтобы он пошел со мной, но то, о чем бы мы разговаривали, можно будет и потом обсудить, а вот с Лорен они не часто смогут видеться. Все-таки мой план по созданию пары Лорен – Ник обязан сработать». Направляясь к выходу, думала о том, что в свои двадцать два я все еще без пары, но при этом умудряюсь сводить других. И представив себя амуром, нацелившимся в затылок Нику, с трудом удержалась от смеха. Проходя вдоль столиков, обратила внимание на то, что люди заполняли кафе по краям, центральные столы оставались свободными все, кроме одного. Мне показалось это забавным совпадением. За ним сидел одинокий мужчина лет тридцати и пил кофе. Взглянула на него мельком и, остановилась, точно прикованная, утопая в пьянящем взгляде. Он смотрел на меня, не отрывая глаз – пронзило понимание, что вижу его не впервые. На нем был костюм из дорогой ткани кремового цвета и туфли темнее костюма на один тон. Его темные волосы и выступающие скулы, взгляд и плавные движения, которыми он подносил чашку ко рту, будоражили мою память, но нужный ответ никак не появлялся в голове. Так и не сумев вспомнить, кто он и откуда могу его знать, с трудом оторвавшись от безумных серых глаз, провожающих меня неприкрытым и пристальным взглядом, я выскользнула в прохладные объятия вечера. Находясь под сильным впечатлением, и безрезультатно пытаясь выбросить из головы мысли об этом мужчине, всматривалась в темноту неба, разорванную желтизной лунного диска, в попытках восстановить способность размеренно думать. Не понимая, что со мной происходит в последнее время, но отдавая себе отчет в том, что ни к чему хорошему это самочувствие не приведет, пыталась взять себя в руки, и найти хоть одно внятное объяснение происходящему. Тело ломило от усталости и опустошения, а руки дрожали. Захотелось оказаться дома и уснуть на месяц, отрезав себя от внешнего мира непробиваемыми стенами из толстого стекла. Решив, что причина усталости в долгом сидении на одном месте, я зашагала прямо, сама не осознавая куда, в надежде взбодриться от движения. Но легче не стало. Становилось все сложнее держаться на ногах, а глаза то и дело застилал туман. Обернувшись, увидела, как он вышел из кафе. И только глядя на него в полный рост, неожиданно вспомнила, где и сколько раз с ним сталкивалась. В первый раз обратила на него внимание, когда пришла домой к Лорен. Стоя в конце улицы, и искоса поглядывая в мою сторону, парень разговаривал по телефону. Во второй раз, шла в университет, опаздывая на занятия – он стоял недалеко от входа и заглядывал в окна. Помню еще подумала, что, наверное, ждет девушку с занятий, и в сердцах позавидовала ей – парень-то симпатичный. «Поздно предаваться воспоминаниям, время подумать о том, что на улице темно, кафе далеко позади, а я двигаюсь в неизвестном направлении!» – одернула сама себя. Подавив в себе панику, и решив для начала остановиться, с ужасом обнаружила, что не могу контролировать свое тело. Ноги несли меня туда, где вообще не было людей, хотя я прекрасно знала, что этого делать нельзя. Оглянувшись, увидела, как он неспешным шагом идет за мной, держа руки в карманах, всем своим видом давая понять, что я от него никуда не денусь. Чувствуя бессилие, разгоняемое вместе с кровью по венам, поняла, что вот-вот отключусь – я потихоньку ТЕРЯЛА СОЗНАНИЕ без причины! Стирая грани, разделяющие реальность и мой внезапный сон, позволила себе закрыть глаза, и тут же потеряв равновесие, стала падать. «… НЕЛЬЗЯ ОТКЛЮЧАТЬСЯ, ЕМУ НУЖНО КАК РАЗ ЭТО!», – пронеслась в голове мысль, с огромным опозданием, словно последняя электричка, унося с собой шанс на спасение. Но прежде чем голова коснулась земли, меня подхватили руки. Буквально ощутив учащенное дыхание над ухом, и стихающее звериное рычание неподалеку, мне вдруг стало легко и спокойно. Глава 7. Томительное ожидание

«Интересно, еще жива или уже умерла?» Сосредоточившись на своем теле, сумела пошевелить пальцами и сжать руку в кулак. Рассеянный по комнате утренний свет отозвался болью в приоткрытых глазах, выливаясь слезами, и не сопротивляясь внутреннему порыву – я их закрыла. «Больно – значит, жива. Уже хорошо». – Ма-ма, – позвала почти шепотом. Сжав руками простынь, поняла, что уже дома, в своей кровати и позволила себе утонуть в густом тумане спокойствия. Знакомый аромат и тепло, исходящие от маминых рук вернули меня в реальность. Улыбнулась ей, и Мэри тут же засыпала меня всеми вопросами, копившимися все это время у нее в голове. – Как ты, милая? Элизабет, в чем дело? Расскажи мне, что случилось? Это правда, что рассказали твои друзья? – ее голос был полон тревоги. – Смотря, что они рассказали, – отшутилась, заставляя себя улыбнуться, чтоб мама перестала переживать. Улыбка не оказала запланированного мной облегчения и, хмуря брови, она продолжила: – Сони сказала, что ты вышла подышать воздухом, и что тебя не было больше часа. Они испугались, но уходить не стали, в надежде, что вернешься. Ты оставила и сумку, и мобильник в кафе. Отчаявшись искать, они решили сообщить мне, и пришли сюда… Я так испугалась, милая! – слезинка скатилась по ее лицу, а голос дрогнул, – Я побежала в твою комнату с робкой надеждой увидеть тебя здесь. Я не верила в это… думала, что и тебя потеряла! – мама встала и подошла к окну, слезы душили ее, и она перестала их сдерживать. У меня сжалось сердце, захотелось встать, успокоить, обнять и заставить не думать о плохом. В борьбе с разумом, утверждающим, что встать у меня не получится и моя неудача только сильнее напугает ее, выиграла совесть – решила попытаться. Точно знала, что не смогу даже руку поднять, но один толчок и тело, как пушинка, легко и плавно проделало нужные движения само. На мгновение я даже застыла, не веря в происходящее. «Как после всего, что я чувствовала до прихода мамы, смогла так легко встать? Мне даже хочется пробежать пару километров. Так, соберись…» – с трудом удерживала паническую атаку, – «…мама ничего не знает, и надеюсь, найду способ скрыть от нее правду, в которую сама не до конца посвящена, и только потом устрою «разбор полетов». Направляясь к ней, уже придумывала ответы на возможные вопросы. Сказать, что за мной следил человек, который лишил меня сначала воли, затем сознания, понятное дело, не могла. Поэтому выговорила первое, что смогла придумать: – Мамочка, они зря тебя напугали. Мы вчера весело провели время на аттракционах, а потом зашли поужинать. Я настолько устала, что просто не смогла дождаться, когда ребята захотят разойтись. Тем более, у каждого из них была пара, а я была одна и если бы собралась уйти, то испортила бы им вечер. И потом, я давно не была в таких местах с друзьями, поэтому эта прогулка меня утомила. Эмм… я собиралась позвонить из дома, но мобильник оставила на столе в кафе. А дома с трудом добралась до кровати, так сильно хотела спать. Ну прости меня, мамочка! Немного успокаивало то, что из сказанного только процентов десять было придумано. Не любила врать маме, ведь это подрывает взаимное доверие, так похожее на бумагу, которую, помяв один раз уже никогда не сделать идеально гладкой, как ни старайся. – А как же ты добиралась до дома? «Вот это вопрос!!! Если бы я только знала как…» Опустив взгляд, и мысленно перебирая возможные варианты, я отчетливо услышала голос в своей голове, заставивший меня подскочить на месте: «На машине!». Бросила взгляд на подъездную дорожку под окном и увидела свою машину. Удивление, за последние несколько дней, уже успело войти в привычку, поэтому, не акцентируя на нем свое внимание, под пристальным, изучающим взглядом мамы, выражавшим нетерпение, выпалила: – На своей машине, конечно же! – стараясь, чтобы голос звучал твердо и уверенно, что было нелегко в ситуации, в которой я сама знала чуть больше мамы. – Элизабет, мне было страшно! – сдалась она, вновь поддавшись эмоциям, – Обещай, что я всегда буду знать, где ты… – Ну конечно, мамочка! Прости, пожалуйста! – облегченно выдохнула, в надежде, что допрос окончен. Мы крепко обнялись и, наигранно улыбнувшись, она направилась к двери, продолжая вытирать слезы платком. – Приготовлю завтрак, спускайся, как только будешь готова, – ее голос снова стал ровным и строгим. – Спасибо! Не могла дождаться ее ухода, чтобы снять с себя маску уравновешенности и, наконец, застыть в состоянии шока, но как только она вышла, желание улетучилось. – Знаю, что ты здесь, Дэвид! Тебе придется все объяснить, – прошипела я, а ответ раздался короткий смешок. Прежде чем услышать то, к чему была не готова, как ни крути – мне нужно было смыть с себя прошлую ночь. Взяла полотенце, отправляясь в душ. Было не комфортно от мысли, что он может видеть меня в душе, но в тоже время радостно от того, что действительно существует. «Значит, не сошла с ума!» Стоя под струями горячей воды, отчаянно перебирала вопросы в своей голове. «Кто он? Кто тот человек в кафе? Как оказалась дома? Кто пригнал машину к дому? И что теперь сказать друзьям?» Заворачивая мокрые волосы в полотенце, спустилась на кухню, размышляя о том, что вижу его только в темноте, а значит, с наступлением ночи, что бы ни случилось, должна узнать правду, должна вывести его на разговор. За завтраком поведала Мэри о пополнении в нашей компании, в лице Ника. Порадовавшись за меня, она, допила кофе и стала собираться к подруге, предоставив дом в мое распоряжение до самого вечера. Недолго думая, позвонила Лорен и, с трудом вставив слово в поток бурного водопада ее речи, пообещала рассказать все при встрече, в надежде что-нибудь придумать к приходу подруги. Договорились, что она будет у меня около одиннадцати. «Лорен для меня не дороже остальных ребят, но ближе, поскольку мы с ней выросли вместе и знаем друг друга «вдоль и поперек», включая все недостатки и перлы, относящиеся к детскому возрасту. Но, несмотря на это, сказать ей, что меня преследует то, над чем мы с ней всю жизнь смеялись – не получится. Даже если бы я захотела рассказать правду, о которой не имею ни малейшего представления, мне вряд ли позволили бы это сделать те, кому принадлежит правда, поскольку, уверена, что я – не более, чем случайный свидетель». Глава 8. Оправдания

Лорен осчастливила своим приходом в 10:45 и, пока я заваривала кофе, она без устали пересказывала все, что случилось в кафе после моего ухода. Я не спешила рассказывать уже заученную наизусть неправду, которая должна была стать оправданием моему поведению вчерашним вечером. Подруга вопросительно взглянула на меня, и я поняла, что прослушала большую часть ее пылких речей. Совершенно не зная, каким был вопрос и что ответить, увильнула: – Тебе кофе с сахаром? – Ты меня не слушаешь! О чем ты думаешь? Я чего-то не знаю? – словно видя меня насквозь, воскликнула она. Я готова была выложить ей все как на духу, в надежде услышать хоть какое-нибудь предположение или название происходящему, в конце концов, меня ведь никто не предупреждал, что это тайна. И в то же время, я чувствовала, что не имею права рассказывать об этих существах. Уже знакомый голос вмешался в мои душевные терзания, произнеся два весомых слова: « Не говори…». В этих двух словах была мольба, была тяжесть и было доверие. Я ответила подруге: – Да нет, просто плохо спала. Вы вчера сильно испугались? – пошла ва-банк, меняя тему. – Да нет, о чем ты! Ты же всегда так делаешь… – она секунду смотрела на меня, не моргая, а затем вскрикнула так, что я чуть кипятком не ошпарила и ее, и себя, – Что за вопросы, конечно испугались! Место себе найти не могли, пока ты мирно сопела у себя дома и не знали, что говорить твоей маме! – парировала она, все больше наливаясь злостью, а злая Лорен вызывает у меня приступы смеха. Я подошла к ней, элегантно развалившейся на стуле, и обняла. – Никогда не думала, что кому-нибудь буду дорога, кроме мамы… – Больше не стоит так проверять нашу любовь, – рычала она, сжав ручки в кулаки. – Договорились, дорогая. Подруга достала из сумки мой телефон и протянула его, со словами: – Тебе бабушка звонила, раз пятнадцать наверно. – Бабушка?!?!?! – показалось, что я ослышалась, и встревожено добавила, – Зачем? С бабушкой мы общались очень редко. Я, конечно, люблю ее, но разговоры с ней всегда имеют тайный подтекст, разгадать который мой мозг просто не в состоянии. Поэтому она не мучит меня своими звонками, а я звоню ей раз в месяц и то без особого желания. Извинилась перед Лорен и тут же набрала бабулю: – Привет, ты…? – озвучить вопрос до конца не получилось. – Элизабет… – она произнесла мое имя с примесью злости и облегчения что ли. – Что случилось? Ты в порядке? Почему на домашний не перезвонила? – Уже собиралась! Маму твою тревожить попусту не хотелось. Вчера плохой сон о тебе видела и испугалась. Стала звонить, а ты не отвечаешь! Я чуть с ума не сошла, Элизабет! Я вздрогнула. Знала бы она, что этот сон был «в руку». – Прости, вчера в кафе оставила мобильник… – Рада, что с тобой все в порядке. Маме передавай привет. Целую. Она отключилась, как всегда оставив после своего внедрения в мою жизнь кучу вопросов и сомнений. Лорен накинулась с расспросами, как только я положила трубку: – Выкладывай, как добралась, почему ушла и что задумала! Подруга была решительно настроена выведать у меня все, но интересовали ее совершенно не потусторонние существа, и я решила оправдать ее надежды. Пока пересказывала подготовленную заранее речь, она слушала, не перебивая, (что совсем на нее не похоже) лишь периодически хмуря и поднимая брови. Ее реакция на все была предсказуема, и мне удалось избежать допросов. Довольная концовкой разговора, я подумала о том, что убедить Роба и Сони будет не так-то просто, как получилось с Лорен. Оставшийся день мы потратили на походы по магазинам, зашли в кафе, в супермаркет и на обратном пути забрали вещи из химчистки. Все это время она оживленно рассказывала о своей жизни в университете; о девочке, с которой они занимаются вместе по пятницам и которая ненавидит ее за то, что парни оказывают ей больше внимания; про эти самых парней, среди которых нет ни одного в ее вкусе, и все в таком духе… Старательно изображала согласие и понимание на лице, не встревая лишний раз в ее рассказ, чтоб не выдавать свое невнимание, поскольку мои мысли витали далеко в другом месте. Мы сидели в кафе, и Лорен, наконец, призналась, что ей понравился Ник. Я искренне порадовалась, отметив, что они очень хорошо смотрятся вместе, но мою радость омрачило последующее ее состояние. Делясь впечатлениями о нем, она вдруг замолчала, резко согнулась, обхватив себя руками и, задерживая дыхание, застонала от боли. В панике я стала прикладывать ладони к ее лицу и бегать вокруг, спрашивая, что происходит. Не в силах произнести, где именно болит, она сильнее прижала руки к груди и зажмурила глаза. Вокруг собирались люди. Подбежала официантка и попыталась оказать первую помощь. Я уже набирала 911, но Лорен выпрямилась и сказала, что уже отпускает. Официантка ушла за водой, призывая всех свидетелей разойтись и не толпиться вокруг. Все происходящее длилось не больше двух минут, но я достаточно испугалась, чтоб задрожали коленки. Когда официантка принесла стакан холодной воды, я по настоянию Лорен убедила ту, что все в порядке и, поблагодарив, попросила оставить нас. Лорен выглядела очень бледной и вымученной. Выпив воду залпом, она опустила голову на стол. Пытаясь придать уверенность голосу, я спросила: – У тебя что, проблемы с сердцем? – В том то и дело, что их нет! – выбивая каждое слово, она подняла на меня грустные глаза и сказала со всей присущей ей серьезностью, – В первый раз мы с мамой обошлись подручными средствами, когда повторилось снова – она отвела меня к врачу. Врач сказал, что нет даже подозрений, что сердце давало или может дать сбой. Я здорова, понимаешь? – Верится с трудом, – проговорила я, – Значит, это не в первый раз? – Нет, уже в третий и эта боль невыносима!!! – последнее слово она почти прорычала. – Пойдем на воздух, родная… Оставив деньги за заказ на столе, взяла ее за руку и повела к выходу. – Найдите другого врача, более опытного что ли! – высказалась я, когда шли по алее к парку. – О чем ты, Элизабет, мама, испугавшись, что у меня проблемы с сердцем, отвезла сразу к нескольким врачам. И только когда у нее в руках оказалось четыре одинаковых диагноза, она смогла успокоиться. – Но что же это тогда?! – задала я риторический вопрос, заранее зная, что ответ ни одной из нас неизвестен. Мы еще немного постояли в парке, и стараясь не быть назойливой, была наготове, если вдруг это повторится. Съев по мороженому, в попытках спасти испорченный страхом день, решили возвращаться домой. Я подвезла Лорен и, попрощавшись с ней, облегченно вздохнула. Чувство страха, ожидания и любопытства смешались в одно при мысли, что близится вечер. Разгрузив покупки, я отказалась от ужина, сославшись на то, что утром рано вставать. Уже в своей комнате переоделась в черное короткое платье, которое стало домашним за сроком давности, и взяла конспекты в надежде занять мысли чем-то полезным. Смеркалось. В немом ожидании, я ходила из угла в угол, читала лекции, листала журналы, и все бездумно. Сдавшись, рухнула на кровать и, закрыв глаза, стала собирать крупицы знаний о том, кто находился в данный момент ко мне ближе, чем я думала. Это единственное на чем мои мысли согласились сосредоточиться, остановив нелепые попытки объяснить происходящее. «Среднего роста брюнет спортивного телосложения. Черные, глубокие, очень большие глаза. Вьющиеся волосы, подстрижены не сильно коротко и зачесаны назад. Аккуратные бакенбарды, подчеркивающие скулы и придающие его лицу загадочность. В последний раз он был в белом: спортивные зауженные брюки, футболка, облегающее тело, кроссовки. Каждое его движение излучало жизнь, уверенность, энергию. Он был спокоен. И это внушило мне доверие…» Даже описывая его себе самой, было не ясно, почему нет уверенности в том, что он человек. Ведь все его внешние данные, поведение, речь были естественны. Не естественно было лишь появление в моей жизни. Продолжая мысленно описывать незнакомца, я удивлялась, как успела настолько подробно его рассмотреть за такой короткий промежуток времени, мы ведь обменялись всего парой слов и закончили разговор, даже толком не начав… Вздрогнув, села на кровати. Взгляд упал на часы: 00:10. Глава 9. Дэвид