Молчание Вселенной

Я неловко киваю. Насколько я понимаю, эта небольшая типография специализируется на детских книжках и раскрасках.

– Сейчас я скину тебе ТЗ, – цедит Дима сквозь зубы, он весь какой-то дерганый и нервный, отчего мне становится еще больше не по себе.

Мне в чат прилетает первое задание – нарисовать лису в поле с корзинкой грибов. Это здорово меня пугает, я не рисовала семь лет, карандаш дрожит в моей руке, и Дима бросает на меня недоуменные взгляды:

Это вообще твои рисунки, которые ты прислала в портфолио? – спрашивает он.

Я киваю, мой голос дрожит и срывается:

– Да. Только я рисовала их очень давно…

Я ужасно боюсь, что он сейчас укажет мне на дверь. Он хмурится, искать кого-то еще ему совершенно не улыбается:

– Рисовала, значит, вспомнишь, – решает он.

Последующие два часа я самозабвенно рисую лису, Дима придирчиво изучает сданный ему на проверку рисунок и остается доволен. Мы договариваемся, что я буду приходить в офис три раза в неделю, остальное время буду работать из дома. Кроме нас с ним в офисе еще работают две женщины-иллюстратора, им хорошо за пятьдесят.

Эта работа буквально вдыхает в меня жизнь, первую неделю я самозабвенно ночи на пролет рисую смешных ежиков, хитрых лисиц, страшных серых волков, дремучую чащу волшебного леса. Даже Дима удивлен такой прытью, теперь он уже не кажется мне таким противным как раньше, иногда мы пьем с ним кофе в перерывах и болтаем, оказывается, он младше меня на год:

– Я учусь в МГАХИ, поступил на бюджет сам, – он, похоже, этим ужасно гордится.

– А я в Бауманке на экономическом, поступила, конечно же, не сама, – ерничаю я.

Он слегка смущается:

– Родители помогли? – высказывает предположение он.

Я отрицательно качаю головой:

– Нет, мое обучение оплачивает один человек. Он на тридцать лет старше меня, и к тому же женат…

Дима сконфуженно замолкает, по его глазам я вижу, что он уже записал меня в девушки с низкой социальной ответственностью, впрочем, пусть думает, как хочет, по крайней мере, он не будет ко мне лезть, хотя он и забавный.

Работа заставляет меня даже забыть об Антоне, я меньше думаю о нем, меньше смотрю на него украдкой, конечно же, он это замечает и на перемене поддевает меня:

– Неужели у нашей Ники, наконец-то, кто-то появился. Что ж… – он многозначительно замолкает и улыбается, глядя мне в глаза.

Я отмахиваюсь:

– У меня появилась работа моей мечты. Вселенная услышала меня, ты был прав. Хотя парень тоже появился, – зачем-то ляпаю я.

Я внимательно смотрю на него, надеясь прочесть в его серых глазах хоть крохотную толику ревности, мне очень хочется думать, что для меня найдется хоть крохотный уголок в его сердце, но он остается бесстрастен.

– Я очень рад за тебя, Ника, – улыбается он своей красивой ровной улыбкой, – может быть, сходим куда-нибудь в субботу вчетвером? Мне будет интересно посмотреть на твоего парня.

– А мне на твою девушку, заметано, – я ударяю его по протянутой им ладони, неужели он всерьез думает, что мы теперь лучшие друзья?

Мысль о парне серьезно меня беспокоит, я понятия не имею, кого взять с собой, Вика предлагает одолжить мне Богдана, но сама мысль о нем вызывает во мне бесконечную волну отвращения. Его кривая ухмылка, липкий взгляд, отвратительные татуировки на огромных ручищах, Антон станет презирать меня если подумает, что я теперь встречаюсь с этим быдлом. Поэтому я звоню Диме и в лоб приглашаю его поужинать со мной, кажется, я его смущаю.

– Это типа свидание такое, что ли? – неопределенно протягивает он.

– Нет, – растолковываю ему я, – просто мне нужен спутник на вечер. А за это я дорисую за тебя раскрашку с Микки Маусом…

Он соглашается, хотя я и не понимаю рад он этому или нет. Странно, я совсем потеряла чувство ощущения других людей, раньше я без слов могла понять любого, теперь же я почти потеряла этот дар. Мне нет дела до других людей, в моих мыслях только Антон.

Мы с Димой приходим первые и садимся за забронированный столик, я критически осматриваю его, он зачем-то напялил на себя красный свитер, обычно он ходит в черном или сером, и набрызгался туалетной водой как девица. Антон со своей девушкой опаздывают уже на пятнадцать минут, наконец, он появляется, держа ее за руку. На нем сегодня надет светло-серый пиджак, ему невероятно идет серый цвет, его кожа кажется еще более нежной и тонкой, брови иссиня-черным выделяются на фарфоровой коже его лице, на его щеках горит беззаботный румянец. Определенно, сегодня он как и обычно, потрясающе хорош. Я вспоминаю, что где-то читала, что светлая кожа и темные брови – признак породы, я украдкой рассматриваю его, и он улыбается, почувствовав мой взгляд. Он пожимает Диме руку и отодвигает стул, помогая сесть своей девушке. Я смотрю на нее, она очень молоденькая и очень хорошенькая, мне кажется, ей чуть за восемнадцать, ее волосы распущенны и достают почти до талии, она вся такая нежная и воздушная в этом розовом платье с оборками. Интересно, это ее цветочный горшок я разбила недавно или же у Антона есть кто-то еще? Антон заказывает на всех вино и закуски, сегодня только он чувствует себя в своей тарелке, его девушка опустила глаза в пол и не может сказать и двух слов, Дима тоже угрюмо молчит, глядя на Антона исподлобья. Я как бы случайно дотрагиваюсь до него рукой, я не видела его несколько дней и уже соскучилась, он ровно мне улыбается, но я чувствую, как внутри меня растекается тепло оттого, что он снова со мной. Антон улыбается мне и разливает вино по бокалам:

– Я хочу поднять тост за Нику и ее кавалера, – он чокается со всеми бокалом, Дима при этих словах чуть краснеет, но не поправляет его, за что я ему безмерно благодарна. Он внимательно разглядывает Диму:

– Где вы познакомились? – тихо спрашивает он.

– На работе, – отвечает Дима, мне кажется, или он говорит с вызовом, – а ты где работаешь?

Антон пожимает плечами:

– Я сосредоточен на учебе. Мне жаль, что тебе приходится работать, чтобы прокормить себя…

Однако в его глазах ни капли сожаления, Дима вспыхивает, но угрюмо молчит.

– Я очень рад, что Ника наконец-то нашла себе занятие по душе, – как ни в чем не бывало продолжает Антон, – я знаю, что раньше она отлично рисовала, но бросила… Человек, занимающийся нелюбимым делом, не может быть счастливым… Зато она научилась вполне сносно играть на фортепиано…

Дима продолжает сверлить его взглядом:

– А ты ей кто? – в лоб спрашивает он, Антон с улыбкой переводит взгляд на меня, позволяя самой ответить на этот вопрос. Я беру его за руку:

– Брат. Троюродный… – коротко отвечаю я, Дима смотрит на меня с сомнением, он совсем не верит мне:

– Не знал, что у тебя есть брат…

Антон с улыбкой смотрит на Диму, мне кажется, или у него оценивающий взгляд, завтра я непременно спрошу его, что он думает о моем якобы парне:

– Ты многого не знаешь о своей девушке, наверно, вы встречаетесь недавно. Тебя ждет еще много удивительных открытий…

– Она не очень-то любит рассказывать о себе…– Дима скептически смотрит на меня.

Антон с улыбкой переводит взгляд на меня:

– Пожалуй, я могу тебе помочь и немного рассказать тебе о твоей девушке, – он выразительно смотрит мне в глаза: – Ника необычная девушка, как ты успел заметить, она не носит платьев и каблуков, не наклеивает ресниц и не завивает локонов. Она считает, что другой человек должен полюбить ее именно такой, какая она есть, безо всяких прикрас. Она совсем не умеет готовить и довольно сносно может сыграть Лунную сонату на фортепиано, ей нравится Александр Блок и она просто ненавидит женские романы. Каждой осенью у нее просто отвратительное настроение, она любит зеленый чай со сливками и земляничную воду, которую ей готовила ее бабушка. Она верная, никогда не предаст и всегда держит данное слово, я могу назвать ее своим близким другом…

Дима смотрит ему в глаза, я не могу понять смысла его взгляда:

– Я смотрю, ты знаешь ее как облупленную… – недовольно протягивает он, я смотрю на Антона:

– Мой дорогой брат, кажется, знает все мои самые сокровенные тайны… – улыбаюсь я ему и вновь сжимаю его ладонь в своей.

Антон возвращает мне улыбку:

– Я знаю тебя уже тысячу лет.... И я считаю, что неплохо разбираюсь в людях…

Дима смотрит на него исподлобья:

– Может, и про меня что-нибудь расскажешь? – протягивает он.

Антон окидывает его внимательным взглядом:

– Легко. Ты из небогатой семьи, на тебе совсем простые вещи, значит, тебе приходится зарабатывать на жизнь своим трудом. И ты, конечно, считаешь это ужасно несправедливым. Ты скован, это значит, у тебя совсем небольшой опыт общения с девушками, ты не понимаешь и боишься их. Мне кажется, Ника первая показала тебе свою симпатию, сам бы ты никогда на это не решился. В данный момент ты чувствуешь себя не в своей тарелке…

Антон замолкает, я краем глаза вижу на лице Димы красные пятна, я толкаю его локтем чтобы не вздумал затевать ссору:

– Может, мне тоже попробовать рассказать о тебе? – цедит Дима сквозь сжатые зубы, – если ты не работаешь, значит, деньги дают тебе родители, сам ты не умеешь их зарабатывать. Мне кажется, что твоя высокая самооценка не совсем соответствует действительности. Что касается девушек, весь твой якобы опыт распространяется только на малолетних, которые не могут связать и двух слов…

Антон улыбается, я не могу понять задели его слова Димы или нет, он переводит взгляд на меня:

– А он у тебя ревнивый… – невозмутимо улыбается мне он, я улыбаюсь ему в ответ, в данное мгновение для меня существует только он, я не замечаю ни его теребящую оборки девушку, ни раздраженно дрыгающего ногой Диму, мы болтаем с ним о нашем городе, о предстоящих экзаменах и о всякой другой ерунде.

Вечер подходит к концу, Дима лезет за кошельком, я толкаю его локтем, чтобы не вздумал платить, Антон пригласил нас, поэтому платит тоже он, я привыкла, что когда Антон рядом, всегда платит он. Он легко относится к деньгам, ведь их дает ему отец, а мы с Димой зарабатываем их своим трудом. Но Дима упрямо кидает на стол смятые купюры. Я невероятно зла на него, теперь мне придется завтра отдать ему эти деньги. Мы наскоро прощаемся, Дима сажает меня в такси:

– Я спрашивал его кто он тебе, когда ты выходила, – неожиданно цедит он сквозь сжатые зубы, – он ответил, что он твой бывший парень, а не брат. У тебя такая сексуальная фантазия – трахаться с братом?.. Ты пересмотрела Игру Престолов, что ли? Только ты зря за ним бегаешь, ты ему не нужна…

Он со злостью хлопает дверцей. Даже водитель, не совсем русский дядя неопределенных лет осуждающе цокает языком. Мне становится так горько от того, что Дима прав, Антону я совсем не нужна, для него я просто безнадежно влюбленная в него девочка. Вся в слезах я выбираюсь из такси, в окнах нашей квартиры горит свет, значит, Вика дома. Я тихо пробираюсь в свою комнату, Вика вскоре заходит ко мне и начинает болтать ни о чем, я вполуха слушаю ее. Не знаю, почему она привязалась ко мне. Возможно, она чувствует вину за самое начало нашего знакомства или же ей просто одиноко. Насколько я понимаю, она привыкла заботится о своей пьющей матери и теперь выливает эту свою нерастраченную заботу на меня. Она тянет меня на кухню, на кухне стоит просто удушающий запах котлет, плита вновь покрыта подтеками застывшего жира, я чувствую, как меня мутит.

– Вино есть? – спрашиваю я ее, категорически отказавшись от котлет.

Сегодня мне просто страшно хочется напиться, я почти физически ощущаю, как на меня накатывает удушливая волна отчаяния и мучительной безнадёжности. Кажется, что сам воздух пропитан этой тягучей тоской, отвратительной и мутной, как эти жирные подтеки на плите. Вика приносит из своей комнаты бутылку дешевого коньяка. Я хочу разбавить его водой и не разбавляю.

– Давай рассказывай, – говорит Вика, она опрокинула в себя почти половину стакана, ее глаза заблестели, щеки раскраснелись. – Был дурацкий день?

Я просто не знаю с чего мне начать, каждый мой день может называться дурацким, просто один менее, а другой более дурацкий. Но, наверное, она права, сегодня один из моих самых моих дурацких дней.

– Просто человек, которого я люблю, сегодня знакомил меня со своей очередной девушкой, – наконец говорю я.

– Эта мразь увела твоего парня? – Вика задыхается от возмущения, – вот стерва. Давай подкараулим ее и оттаскаем за волосы…

Вика как всегда примитивна в своих суждениях, я отрицательно качаю головой, Антон никогда не был моим парнем и вряд ли им будет, все бесполезно.

– Или давай попросим Богдана, пусть он с ней поговорит, я попрошу, – продолжает Вика. Я внутренне содрогаюсь, на миг представив, как кинконгоподобный Богдан месит ногами это розовое чудо в оборках.

– Он не мой парень, – все-таки отвечаю я Вике, – мы встречались с ним несколько лет назад, но теперь мы просто друзья…

– А почему ты снова не хочешь с ним встречаться? – так искренне удивляется Вика, как будто это зависит исключительно от меня.

– Наверное, потому, что этого не хочет он, – отвечаю я.

Коньяк ударяет мне в голову и сейчас мне хочется поговорить, что мне совершенно не свойственно. Подруг у меня нет и никогда не было, в детстве я не играла с девочками в куклы и не заплетала им косы. Другие девочки всегда казались мне бесконечно далекими и непонятными, до сих пор я не умею с ними дружить, болтать о милых глупостях, обсуждать последние сплетни. Костя был самым близким мне человеком на свете, которому я рассказывала все. Теперь такого человека у меня нет и вряд ли им станет Вика.

– С Антоном мы знакомы уже семь лет, – я закрываю глаза, вспоминая каким он был тогда.

Тогда он был худеньким темноволосым мальчиком с густой челкой, почти закрывающей глаза, это сейчас он возмужал и накачал себе красивые мышцы. Я до мельчайших подробностей помню нашу первую встречу. Стояла глубокая осень, дожди хлестали не переставая, я целыми днями сидела в своей комнате, не имея даже сил выйти. Родители таскали меня к психологам, я помню долгие разговоры, горькие таблетки и капли. Но мне не становилось лучше, я потеряла какую-то часть себя навсегда. Нужно было отвлечься. Заняться чем-то новым. Попробовать как-то жить дальше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.