Эмигрантка в Стране Вечного Праздника

******

Если Палка со Скалкой дрались друг с другом на равных и по обоюдному согласию, то этого никак нельзя было сказать о жительнице Перепёлок, прозванной сельчанами Кулачихой за рукоприкладство по отношению к собственному супругу. Издевалась Кулачиха над ним не только физически, но и морально, оскорбляя и высмеивая на каждом шагу так, будто бы он доводился ей заклятым врагом. Супруг Кулачихи денно и нощно работал столяром и отдавал ей все свои заработанные тяжелым трудом деньги, а она сразу после замужества заявила, что не хочет работать и переквалифицировалась в домашние хозяйки. В отличие от Кулачихи, её супруг был очень добрым человеком покладистого характера. Наверное, поэтому он прощал своей вечно недовольной супруге обидные комментарии, а, может, делал это из жалости к ней, по той причине, что за тридцать лет совместного проживания они так и не обзавелись детьми, а женщины, как правило, склонны по этому поводу очень сильно переживать. В отличие от него, Кулачихе деликатность была глубоко чужда. Она прилюдно обзывала своего мужа дураком и кичилась тем, что в отличие от «этого дикаря» с дипломом школьного образования, у неё за плечами была «приличная карьера» в виде профессиональной подготовки на повара и двухлетнего стажа работы помощницей заведующего продуктовым складом. Как супруг Кулачихи ни старался не реагировать на её гневные выпады, однажды она таки довела его до белого каления. В ту ночь он не вернулся домой и не появился там ни на другой день, ни в последующие трое суток. Не на шутку обеспокоенные его отсутствием соседи заявили в полицию, а пару часов спустя служитель закона нагрянул к Кулачихе, чтобы выяснить, известно ли ей что-нибудь о местонахождении своего супруга. С выражением полного безразличия на лице она плюхнулась перед полицейским в кресло и, засмолив сигарету, выдавила из себя: «А мне-то откуда знать?» «Тогда хотя бы опишите его особые приметы», – замялся полицейский, никак не ожидавший подобного равнодушия. «Пока никаких, – бросила в ответ Кулачиха, – но как только вернётся домой, они у него сразу появятся!»

Что же касается типично домостроевского мужского рукоприкладства, то среди сельчан больше всех в этом отличился житель Перепёлок по прозвищу Злой. В моем представлении его угрюмое и туповатое выражение лица вкупе со столь неблагозвучным прозвищем ассоциировались с неким криминальным прошлым, которое, как мне казалось, он тщательно ото всех скрывал. Бил этот сельчанин свою жену не часто, но сильно, как правило, в ночное время и находясь в нетрезвом состоянии. В такие моменты бедняжка старалась не поднимать шума, чтобы не разбудить детей, а также соседей, которые могли вызвать полицейских. По привычке она молча сносила удары. Но однажды несчастная женщина дотерпелась до того, что Злой сломал ей руку. На следующий день он как ни в чём не бывало сопроводил свою жену к врачу, который отправил её на рентген, а затем наложил на сломанную руку гипс. Злой поблагодарил травматолога за оказанную помощь и напоследок поинтересовался: «Доктор, скажите, как это отразится на здоровье моей жены? Скоро она сможет, как и прежде, выполнять работу по дому: готовить, мыть и убирать?»

Чаще всего жители Перепёлок смягчали негативное содержание прозвищ. В этой связи мне вспоминается одна местная вертихвостка, мать девятерых детей, имена отцов у которых не знали не только её родственники и соседи, но и она сама. Вообще-то говоря, таковым мог быть любой из длинного списка регулярно навещавших её представителей сильного пола, а потому вполне логично было бы приклеить к ней обидное, но правдивое – Проститутка. Однако, сочтя это прозвище слишком вульгарным, сельчане нарекли наложницу любви ласковым словом Прародительница. Кроме того, в любом населённом пункте, пусть даже небольшого масштаба, по законам природы, непременно найдется человек маленького роста. К сожалению, и, как правило, буквально со школьной скамьи все кому не лень приклеивают низкорослым ребятам обидные прозвища, обзывая карликами, недомерками и т.п. Между тем, в Перепёлках такого мужчину по имени Симеон окликали Семечкой. Согласитесь, что на фоне других прозвищ оно выглядело необидным. Другого сельчанина, известного на всю округу чрезмерным газоиспусканием, местные окрестили попросту Горохом, несмотря на то, что могли прозвать Пулемётом или ещё более приземлённо – Пердуном.

Не могу обойти вниманием жителя Перепёлок по прозвищу Артист. Звали его так потому, что в своё свободное время, которого у него было предостаточно, он изобретал коктейли из спиртных напитков. С самого рождения Артист хромал на одну ногу и по этой причине нигде не работал, живя на пособие по инвалидности. Чтобы супруга Мария за исследования в данной области на него не ругалась, каждый вновь изобретённый коктейль Артист неизменно посвящал ей, любимой. К примеру, соединив кока-колу с водкой, он назвал полученную смесь – «Во! Кош-Мар!», коктейль из рома с травяной настойкой звучал у него, как «Ро-Ма-Нс»; смесь любого сорокаградусного напитка с лимонным соком – «Мария-Мона-Лиза»; коньяк вперемешку с неалкогольными напитками – «Мышь-Як»; но коньяк с мартини, употребление которого вызывало у него икоту – «Ко-Мар-Ик». Ликёр «Бейлис», смешанный с молоком, получил название «Бель-Мо»; а коктейль на основе бурбона и джина – «Бор-Машина». Попутно замечу, что Артист был не единственным жителем Перепёлок, зарекомендовавшим себя экспертом в сфере алкогольных инноваций. Другому специалисту в этой области местные совершенно справедливо присвоили прозвище Первооткрывателя, поскольку на какой бы праздник он не пожаловал, то сходу, даже не поздоровавшись, приступал к открытию бутылок со спиртным. Только после принятия на грудь залпом пары-тройки стопок он постепенно начинал интересоваться происходящим и принимать участие в беседах на различные темы, и при этом не переставал смешивать в своём бокале все подряд спиртные напитки.

Как это заведено в небольших населённых пунктах, большинство прозвищ присваивались сельчанам по роду их деятельности: Мясник, Винодел, Парикмахер, Почтальон, Пастух с Еловой Поляны и т.д. На этом фоне выделялась категория прозвищ образного характера, отличавшихся выраженным ироническим оттенком. К примеру, начальника местной строительной бригады сельские жители прозвали Крокодилом. Не исключено, что таковым он прослыл в глазах у своих подчинённых из-за чрезмерной жёсткости характера, однако, своим происхождением указанное прозвище было обязано исключительно стилю его одежды. Главное место в гардеробе у Крокодила занимали рубашки, кофты и куртки марки «Лакост» с логотипом в виде зелёного крокодила на груди. Носил он их даже на стройке, где любая одежда моментально покрывалась слоем пыли и грязи. При виде такой непрактичности сельчане недоумевали: «Неужели ему не жалко носить там эти дорогие вещи?» Ясно было одно, что в представлении Крокодила эмблема свирепого зверя придавала ему веса и значимости в глазах своего окружения. В отличие от него, фельдшера местного медпункта сельчане наделили прозвищем одухотворённого содержания. Этот здоровенный детина, видавший виды в вопросах оказания первой помощи пострадавшим, чего только не насмотрелся за годы медицинской практики в Перепёлках: и отпиленных электропилой рук, и разбитых голов, и поломанных конечностей, и рожающих на фермерских угодьях женщин. При этом чаще всего ему приходилось накладывать швы на раны, лёд на свежие фингалы, вправлять суставы и сломанные в пьяной драке носы и челюсти. Этим, собственно говоря, объяснялось закрепившееся за ним прозвище – Реставратор.

******

Следующим в ряду лиц с образными прозвищами значился Киви. Досталось оно ему совсем не потому, что этот мужчина своим внешним видом напоминал зелёного человечка, а по причине чрезвычайно ригидной экологической установки. Без всякого преувеличения можно сказать, что в вопросах консервативности Киви мог посоревноваться даже с английской королевой. Казалось бы, в Европе забота об экологии уже давно стала нормой, и там никого не удивляют граждане, не на шутку обеспокоенные состоянием природы. Однако экологическая озабоченность у Киви отдавала чрезмерной экстравагантностью. Начну с того, что невозможно было не удивиться его настойчивости в попытке слиться с природой. Располагая просторными апартаментами на первом этаже, Киви, тем не менее, в любую погоду ночевал в палатке, установленной на своей террасе. Тщательно следя за здоровьем своего пса, пятнистого сеттера по кличке Рони, он кормил его исключительно халяльным мясом, на этикетках которого значилось: «мясо правильно убитых животных». Сам Киви в еде придерживался вегетарианства, а большую часть свободного времени посвящал прогулкам и медитациям на лоне природы. Горе было тому, кто встретился у него на пути и осмелился уронить хотя бы маленькую бумажку! Относительно этого жителям Перепёлок запомнился случай, когда у шестилетнего племянника Киви порывом ветра выбило из рук целлофановый пакет, и тогда рьяный эколог заставил малыша бежать за ним через весь посёлок, пока ему, в конце концов, не удалось этот пакет схватить. В другой раз, «спасая природу», Киви угораздило забраться на крышу четырёхэтажного дома, чтобы достать зацепившийся за телевизионную антенну воздушный шарик. Поскользнувшись на черепице, он камнем рухнул на только что вспаханную садоводом землю и, всем на удивление, отделался лёгкой черепно-мозговой травмой и вывихом ноги в голеностопном суставе. Данное обстоятельство явилось поводом для саркастического комментария сельчан: «Видно сорную траву ничем не возьмёшь! Живучая, зараза!» Впрочем, на сравнение с любого типа растительностью Киви никогда не обижался.

Другим, казалось бы, непонятно откуда взявшимся прозвищем – Занзибар – жители Перепёлок окрестили длинноволосого хиппаря, исколесившего за свои тридцать с небольшим лет чуть ли не всю планету. Шутка ли сказать, но во время путешествий Занзибару удавалось извлечь максимальную пользу из своей минимальной заработной платы. Ровно полгода он трудился рабочим по сборке окон на фабрике соседнего посёлка, а остальные шесть месяцев посвящал поездкам по разным странам. По возвращении путешественник вновь устраивался на прежнее место работы, а когда краткосрочный контракт подходил к концу, снова отправлялся в путь. Другими словами, особенностью труда и отдыха Занзибара являлась цикличность в пропорции пятьдесят на пятьдесят. Понятное дело, что свой длительный отпуск он проводил не в Лос-Анджелесе и не в Копенгагене, а в странах с низким уровнем экономического развития, таких, как Камбоджа, Мозамбик, Танзания, Конго, Вьетнам, Перу, Филиппины, Куба и т.д., где даже малообеспеченному европейцу цены на всё кажутся смешными. В общем, где только Занзибару не удалось побывать! При этом наибольшим успехом увенчались поездки в африканские и азиатские страны, во время которых ему удавалось ещё и подзаработать. Да-да, это – чистая правда! Схема действий путешественника была донельзя проста. С целью снижения затрат на поездку Занзибар объединялся с тремя-четырьмя такими же, как и он, любителями путешествий по неизведанным маршрутам, и они в складчину приобретали старенький внедорожник, на котором впоследствии отправлялись в путь. Обычно путешественники останавливались на ночёвку в небольших деревушках либо укладывались спать в палатке или в машине, а дневное время суток посвящали экскурсиям по дикой природе и скалолазанию. Преодолев тысячи километров на старом автомобильчике, они прибывали в конечный пункт своего путешествия – большой город, в котором находился аэропорт. Следующей их задачей было приобрести авиабилеты на деньги, вырученные от продажи внедорожника. Любопытно, что во многих странах Азии и Африки в те времена наблюдался дефицит автомобилей европейских марок. Благодаря этому ребятам удавалось легко и небрежно выручить за свою дребезжащую, как консервная банка, и дышащую на ладан четырёхколёсную развалюху сумму, как минимум вдвое больше той, за которую они приобрели её в Европе специально для этой поездки. В любой автомобильной мастерской им сходу предлагали большие деньги за внедорожник с запредельным километражем на счётчике, к тому же основательно попорченный поездкой по дорогам, усеянным глубокими рытвинами. Как правило, вырученной на продаже автомобиля суммы путешественникам хватало не только на авиабилеты, но и недельное празднование удачной финансовой сделки, а также приобретение целого арсенала экзотических сувениров, предназначенных для друзей и родственников.

Возвращаясь к повествованию о содержательной стороне прозвищ, замечу, что некоторые из них жителями Перепёлок периодически актуализировались, то есть заменялись на другие, что, по сути, представляло собой естественный эволюционный процесс. Как заметил один мудрец, всё течёт и всё меняется: внешность, род занятий, семейное положение, благосостояние, мировоззрение, интересы и прочее. Так почему бы не измениться и прозвищу? Приведу пару примеров. Жил в Перепёлках один мужчина, которого в молодости сельчане окликали по профессии – Лесничий. На протяжении всей жизни его отличало невероятно крепкое здоровье. Даже в свои семьдесят лет этот бодрый старичок при восхождении на самую высокую гору в округе мог запросто обогнать молодых парней, в то время как его сверстники еле-еле передвигали ногами, надсадно кряхтя и опираясь на палочку. Однажды, то ли в отместку, то ли шутки ради, кто-то из пенсионеров предложил переименовать Лесничего в Лесной Дух, а остальные эту инициативу радостно поддержали. Мол, во даёт, голова уже седая, а он всё по горам скачет, как молодой козлик! После этого бывший лесничий прожил с новым прозвищем ещё лет двадцать, причём до последних дней бодрым шагом передвигался по посёлку на своих двоих, без помощи каких-либо подручных средств. В случае другого жителя Перепёлок, первое, присвоенное ему сельчанами, прозвище было неблагозвучным, но с годами оно сменилось на довольно лестное. В детском возрасте одноклассники окрестили его Скопидомом за чрезмерную жадность и склонность к манипулированию коллегами по классу. Будучи ребёнком, он был хитёр, прижимист и нечист на руку. Возможно, это в дальнейшем обусловило выбор его профессии. Окончив школу с хорошими оценками, Скопидом с лёгкостью поступил в университет и выучился на банковского служащего, а сразу после этого, по протекции влиятельного родственника, устроился на работу в банковское отделение Перепёлок, и вот тогда-то местные жители стали звать его совершенно иначе: Банкиром. Оно и понятно. Ведь им приходилось обращаться к бывшему Скопидому за выдачей ссуд и оформлением ипотечных кредитов, поэтому никто даже за глаза уже не осмеливался назвать его этим неблагозвучным прозвищем.

******

Иногда данное кем-то с лёгкой руки прозвище становилось для его носителя чем-то вроде пожизненной кармы. Примером тому стал печально известный в Перепёлках Эдвард Руки-ножницы, получивший это прозвище за внешнее сходство с главным героем одноимённого фантастического фильма Тима Бёртона и за виртуозное владение этим вполне безобидным, на первый взгляд, инструментом. Внешне Эдвард Руки-ножницы был худющим парнем высоченного роста, чуть сутуловатым, с бледной кожей и очень длинными и тонкими кистями рук. Со школьной скамьи он мечтал стать женским парикмахером, поэтому по окончании колледжа прошёл курс профессионального обучения и устроился на работу в один из поселковых «Салонов красоты». Так уж вышло, что после нескольких лет парикмахерской деятельности у него начались серьёзные неполадки со здоровьем. Из-за высокого роста Эдвард Руки-ножницы вынужден был постоянно нагибаться над клиентками, и в результате этого у него сформировался остеохондроз, вскоре перешедший в хроническую форму, а позже, по причине длительного стояния на ногах, к нему присоединилось варикозное расширение вен. Несмотря на приобретённые заболевания, желание стричь у Эдварда Руки-ножницы не пропало. Уволившись из парикмахерской, он приступил к другой работе, которой стала стрижка деревьев и кустарников. Но надо же было тому случиться, что в один из его трудодней женщина, твёрдо решившая покончить жизнь самоубийством, выпрыгнула из окна третьего этажа рядом стоящего дома. Не заметив Эдварда Руки-ножницы, мирно подрезавшего в это время ветки у старых каштанов, эта тучная особа приземлилась ему на голову. В итоге самоубийца-неудачница отделалась всего-навсего лёгким испугом, а смягчившего её падение бедолагу увезли в больницу на машине скорой помощи. Спустя некоторое время переломы на теле Эдварда Руки-ножницы окончательно срослись, тем не менее, вернуться на работу садовником он уже не решился. Продолжая размышлять над своим жизненным предназначением, он захотел попробовать себя в кулинарии и устроился на кухню одного итальянского ресторана в качестве помощника повара по разделке дрожжевой массы и нарезке макаронных изделий. Однако и там Эдварда Руки-ножницы поджидала неожиданная опасность. По недосмотру он опрокинул на пол огромную ёмкость с массой для пиццы, и, оступившись, попал в неё обеими ногами. Дальнейшее можно было описать выражением «слон в посудной лавке», поскольку, пытаясь поддержать равновесие, Эдвард Руки-ножницы принялся разъезжать по кафельному полу кухни в огромной металлической кастрюле, с завязнувшими в дрожжевой массе ногами, разметая всё на своём пути в пух и прах. Как и следовало ожидать, после этого его оттуда уволили. Тем не менее, он не пал духом, а решил вернуться на парикмахерскую стезю, но уже в роли собачьего цирюльника. Устроившись в «Салон красоты для собак» ближайшего провинциального городка, Эдвард Руки-ножницы проработал там несколько лет, пока с ним не приключился пренеприятнейший казус. В тот день ему принесли на стрижку йоркширского терьера – пёсика очень маленьких размеров, из разряда «карманных» собачек. Только Эдвард Руки-ножницы приступил к приведению его шевелюры в порядок, как пёсик описался. В этот момент открытые ножницы в руках у парикмахера скользнули по влажной волосяной поверхности собаки, резко съехали вниз и одним щелчком закрылись. В результате этого у йорка была ампутирована большая часть собачьего мужского достоинства. К счастью, Эдварду Руки-ножницы удалось быстро остановить кровотечение. Он полил образовавшуюся рану чем-то вроде йода и с силой надавил на неё кулаком. Как назло случайно покалеченный им йоркширский терьер оказался многократным чемпионом Страны Вечного Праздника в своей собачьей категории. Разумеется, хозяйка тщательно следила за состоянием его здоровья, и, как того и следовало ожидать, на первом врачебном осмотре перед очередной случкой выяснилось отсутствие у этого пса большей части его полового члена. Владелица кастрированного животного ужасно возмутилась и потребовала от «Салона красоты» денежной компенсации за причинённый ей и ее собаке морально-экономический ущерб. В тот же день Эдвард Руки-ножницы был с треском уволен с работы. На этом бесславно закончилась его карьера непрерывного самосовершенствования в виртуозном владении ножницами. После происшедшего ни на одну работу аналогичного типа Эдварда Руки-ножницы уже не взяли. В итоге ему пришлось довольствоваться местом рабочего на рыбоперерабатывающей фабрике. Вскоре сослуживцы оценили быстроту и точность его движений при отрубании рыбам голов огромным ножом саблевидной формы и за это прозвали бывшего парикмахера Пиратом.

На примере поэтапно сменяющихся прозвищ у женского населения Перепёлок можно было проследить не одну жизненную траекторию. В молодые годы им, как правило, присваивались имена нарицательные ласкового оттенка, такие, как Красотка, Шоколадка, Конфетка, Зазноба, и т.п., а на последующем жизненном этапе: Черноснежка, Зануда, Бочка, Дрель, Пила, Балаболка. Долгое время я недоумевала, почему одну даму преклонного возраста в Перепёлках за глаза звали Гипо, пока не выяснилось, что это была сокращённая форма слова Гиппопотам. К слову сказать, ее закадычной подруге приклеили прозвище Жужа, что представляло собой сокращённый вариант выражения Жуткая Жаба.

Впрочем, иногда все происходило с точностью до наоборот. Детское прозвище одной сельчанки в Перепёлках было прямо противоположно закрепившемуся за ней во взрослые годы. С дошкольного возраста Дженни прослыла на удивление капризной и обидчивой девочкой. На фоне других детей она выделялась вечно слезливым выражением лица, скривившимися губами и свисавшей из носа длинной соплёй. Из-за этого ее прозвали Плаксой. Но начиная с подросткового возраста, характер у Дженни стал меняться в прямо противоположную сторону, а к восемнадцати годам от былой плаксивости не осталось и следа. Боевой дух рос в бывшей Плаксе не по дням, а по часам. На любую критику, высказанную в свой адрес, она реагировала жёстко и незамедлительно, выражая всем своим видом готовность наброситься с кулаками на оппонента любой весовой категории. А если учесть, что после школы эта девушка отправилась работать на скотобойню… В итоге к двадцати пяти годам её прозвище Плакса было заменено поселковой общественностью на Кувалду. К тому времени на местной скотобойне бывшей Плаксе стали доверять самую ответственную процедуру, а именно: прикладывать к домашнему скоту электроды, по которым к ним посылался смертельный электрический разряд. Но если от полученного вольтажа корова не падала, а продолжала отчаянно мычать, покачиваясь из стороны в сторону, то Кувалда ударом кулака по переносице отправляла её в нокаут. После этого животное заваливалось на бок и больше уже никогда не поднималось.

Продолжая разговор о представительницах прекрасного пола, не могу не упомянуть о неповторимой по красоте девушке по имени Клара, которую несколько десятилетий назад мужское население Перепёлок короновало Златовлаской. Всё в её внешнем облике сочеталось на редкость гармонично: тонкие черты лица, статность, голос и исключительно милые манеры. В общем, не было ничего странного в том, что представители сильного пола боролись за её внимание, вступая друг с другом в нешуточные схватки. Шли годы, Клара вышла замуж, родила двоих детей, и, переквалифицировавшись в домохозяйку, перестала за собой следить, отчего в её внешности появился диссонанс. Между тем как копна волос у Златовласки оставалась по-прежнему пышной и блестяще-золотистой, в то же самое время на ногах, как свежая травка по весне, пробилась щетина чёрного цвета, на лице появились морщины, а когда-то тонкая талия значительно увеличилась в объёме. Уже тогда соседи за глаза прозвали её Пылесосом. Кстати сказать, приклеилось к ней это прозвище из-за того, что, открывая дверь своей квартиры, Клара всякий раз почему-то стояла с пылесосом в руке. Некоторые жители Перепёлок интерпретировали это, как окончательное зацикливание на уборке, а другие считали, что Клара держала пылесос, на случай, если к ней пожалует вор-рецедивист, и тогда, швырнув в него пылесосом, она сумеет отразить нападение и захлопнет входную дверь прямо у него перед носом. Когда дети Клары выросли и уехали в столицу для учёбы в университете, рефлекс зажатого в руке пылесоса сменился на крепкое объятие двух карманных собачек, и это побудило жителей Перепёлок переименовать её в Собачницу. Шутка ли сказать, но своих четвероногих существ она окружила такой заботой, будто те были не животными, а фарфоровыми статуэтками. Собачница постоянно держала их на руках, даже сидя в кресле у парикмахера и покупая продукты на рынке. Опускала она их на землю лишь за тем, чтобы они справили нужду. Однажды на моих глазах эта женщина поскользнулась на мокром асфальте и упала на бок, но благодаря стремительной реакции успела удержать своих карманных собачек на вытянутых руках так, чтобы случайно не придавить их собственным весом и не уронить в грязь, тогда как сама перепачкалась в ней до ушей.

******

Если говорить о собаках, то в современном европейском мире больше всего не повезло представителям карманных пород. Пользуясь тем, что этих зверюшек игрушечных размеров можно носить с собой куда угодно, хозяева зачастую лишают их обычных собачьих радостей, таких как беготня и игры со своими четвероногими собратьями. Вместе с тем, чего только не напридумывали респектабельные европейцы, лишь бы угодить своим домашним любимцам: «Ах, не знаю, чем развлечь нашего пёсика. Может, прихватить его с собой на лошадиные скачки?» Конечно! А ещё купите ему лотерейный билет и запишите в клуб коллекционеров нумизматики. Вдруг вашей собаке это понравится? Смех смехом, но, несмотря на посещение специально созданных для собак массажных и косметических салонов, бывало, что разодетые по последней моде домашние любимицы теряли способность к самостоятельному передвижению. Да и как, скажите, животному, которое постоянно носят подмышкой, не разучится ходить? Тогда не на шутку встревоженная хозяйка бросалась за помощью к собачьему психологу, и он прописывал её питомцу с атрофировавшимися конечностями регулярное хождение, резвый бег и прыжки. В итоге владелица собаки приводила её в тренажёрный зал, где специально обученные инструкторы заново учили несчастное животное самостоятельному передвижению в пространстве.