Полная версия
Протест в Хабаровске
Важным при этом следует признать замечание о том, что регион (субъект РФ) в российском законодательстве всех уровней рассматривается как территориальная единица, а не как совокупность проживающих на данной территории жителей. Соответственно, все заверения государственных деятелей современной России о каком-то значении воли граждан для решения важных для территории вопросов являются не более чем стремлением пустить пыль в глаза радетелям демократии.
Народовластие – даже на конституционном уровне и то в значительной мере формально—юридически допускается лишь на уровне и в форме местного самоуправления, призванного решать исключительно «вопросы местного значения». К таковым явно не относятся (по крайней мере, по логике законодательства) вопросы, в решении которых заинтересована значительная часть населяющих регион людей. Что же касается властей субъектов РФ, то они своим правовым статусом призваны проводить в жизнь решения, которые – применительно к региону или группе регионов – принимает всё тот же «федеральный центр».
Есть ещё один важный момент, о котором задумались и заговорили относительно недавно, это «горизонталь» власти. Если пресловутая путинская «вертикаль» не только означает некую субординацию, схему подчинения властных структур «нижнего уровня» тем, которые находятся «наверху», но и является своеобразным насосом, перекачивающим ресурсы регионов в «федеральный центр», то у «горизонтали» задачи принципиально иные. А именно – обеспечение возможностей кооперации регионов в решении экономических и иных задач, перераспределения сил и средств, а в конечном итоге – возможности некой перегруппировки. Насколько она может оказаться масштабной, эта перегруппировка, – вопрос открытый и, по большому счёту, политически важный (а потому – и опасный для «федерального центра»). Возможность, даже умозрительная, какого-либо иного построения взаимоотношений территорий и населяющих их людей, чем в предложенном всё тем же «федеральным центром» варианте, действительно может иметь далеко идущие последствия. В том числе – и такие, при которых сегодняшний «федеральный центр» может оказаться не у дел, не нужен. А то, что может сложиться в результате преобразований, буквально выбьет почву из-под ног тех сил, которые сегодня реально управляют Россией. Наверное, по этой причине даже публичное допущение мысли о каком-то ином варианте отношений (в том числе – и межрегиональных) начало получать правовую, а точнее – уголовно-правовую, оценку. Вплоть до длительных сроков лишения свободы новоявленных вольнодумцев.
Нельзя обойти молчанием и то, что нормативно-правовое регулирование предусмотренного Конституцией РФ права на проведение референдумов (как, впрочем, ставшие притчей во языцех, «чудеса» на выборах, характеризующиеся как уже давно и «надёжно» несвободными, как и та мистификация, которая была предпринята по закреплению в Основном законе действующих сегодня поправок) фактически привело к тому, что от «высшего непосредственного выражения власти народа» остались лишь, как говорится, рожки да ножки. Что же касается иных «непосредственных выражений», то они так и не были сформулированы и оформлены российскими законодателями. Соответственно, они остались лишь громкой, но пустой декларацией, не наполненной никаким – ни юридическим, ни фактическим – содержанием.
Витиеватое выражение о «единой системе публичной власти» (она-де объединяет органы местного самоуправления и органы государственной власти), прописанное в «поправленной» Конституции РФ, по сути низводит на нет разграничение задач уровней властных структур. Насколько эффективным окажется то взаимодействие для «решения задач в интересах населения, проживающего на соответствующей территории»? Время покажет…
Какое государство нам нужно?
Вопрос о предназначении, да и принципах организации и функционирования государства сегодня приобретает особую значимость. И связано это не только с тем, что происходит или может произойти в обозримом будущем «передача власти» из одних рук в другие, но и с тем, что назрела задача переосмыслить роль и задачи государства как такового. Определиться в принципах его формирования, видоизменения и, в конечном счёте, функционирования. Для кого и для чего оно, государство, нужно.
В том, что государство есть совокупность управленческих структур, обеспечивающих господство одной части общества над другой, и совокупность сопутствующих этому взаимодействию между частями общества отношений, – едва ли у кого сегодня есть сомнения. Государство – это прежде всего орудие управления, т.е. организации какой-либо деятельности, контроля и воздействия на протекающие в обществе процессы. Будь то, условно говоря, хозяйственная деятельность или правоохранительная, всё нуждается в том, чтобы процесс был организован, находился под контролем господствующих в обществе сил и – при необходимости – мог быть скорректирован.
В сегодняшней России практически сложились «идеальные» условия для того, чтобы основная часть населения страны стала источником благосостояния относительно немногочисленной группы людей, сосредоточивших в своих руках основную часть богатства, чтобы эти богатства множились благодаря эксплуатации большинства населения меньшинством (не зря в обиход вошло выражение – «люди – это новая нефть»). При этом в состав эксплуатирующего меньшинства входят не только собственники того или иного имущества, преподносимого нередко под лживыми слоганами «национального достояния», но и представители структур, предназначенных для управления территориями и отраслями. Государство в современной РФ является крупнейшим и сильнейшим эксплуататором, использующим как экономические, так и внеэкономические рычаги принуждения. Эксплуататором, обосновывающим своё «право сильного» закреплением своих хищнических интересов в законах и иных нормативных актах, защищающим свои интересы с помощью вооружённой силы. Правоохранительная деятельность, правоприменительная, в том числе и судебная, практика подчинены единой цели – обеспечению возможности эксплуатации меньшинством населения большинства того же населения. Власть в таких условиях есть орудие угнетения, порабощения, подавления и, в известной степени, уничтожения этого большинства населения. Это – её «цивилизационный выбор».
В свою очередь, свой цивилизационный выбор делает и население, даже ещё не общество, называемое на определённом этапе развития «гражданским». Оно приходит к пониманию, что невозможно, да и нельзя всегда «гнуть спину» перед теми, кто богат и кто поставлен над ним быть фигуральным «надсмотрщиком». Общество не может, да и не должно строиться и функционировать по «понятиям» воровской иерархии, обеспечивающим пресыщение одних при нищете других.
От самосознания – к самоуправлению
Ни для кого не секрет, что раб, осознавший своё рабское положение, делает лишь первый шаг к тому, чтобы стать хозяином своей судьбы и вершителем своего будущего. При этом важно, чтобы первый шаг не стал и последним, а потому единственным. Путь освобождения и преобразований далеко не так прост, как хотелось бы и как, возможно, видится на первый взгляд.
Мы говорим о том, что завтрашний день должен стать примером торжества гуманизма, максимально возможной гармонии интересов человека-индивида и общества, человеческого сообщества и природной среды обитания, ответственного отношения к выбору пути развития. Это означает, что первоначально речь идёт о создании условий для выживания человечества и, на этой основе, – для поступательного прогрессивного развития. Насколько успешной может оказаться такая деятельность? В значительной мере это зависит от того, насколько осознанным, ответственным окажется отношение каждого из нас к принятию решений относительно пути развития экономики, общественных отношений, информационно-идеологической сферы. В том числе и отношение к тому институту, каковым является государство.
Государство как управленческая структура должно служить интересам большинства общества, его поступательного прогрессивного развития, обеспечения международной безопасности. Ответственность и сменяемость власти, корректировка курса в зависимости от изменения обстановки внутри и вне страны, при неизменном следовании интересам большинства населения – должно отличать государственные структуры нового времени. Власть должна перестать служить интересам небольшой численно группы, сосредоточившей в своих руках экономические и политические рычаги управления сферой производства и распределения материальных и нематериальных благ. Органы управления нужно формировать из профессионалов, а не по принципу личной преданности тому или иному властителю разного территориального и отраслевого уровня.
Такие изменения видятся возможными, если население (т.е. народ, населяющий страну или ту или иную территорию), достигнув определённого самосознания, придёт прежде всего к пониманию необходимости в самоорганизации. В том, чтобы объединиться с теми, кого видит своими единомышленниками. И, естественно, сделает следующий логический шаг – к самодеятельности. Не той «художественной самодеятельности», которая выступает на сцене какого-нибудь местного ДК, а к самостоятельной практике по осуществлению жизнедеятельности – и в деле организации хозяйственной жизни, и в развитии культуры, и в области охраны правопорядка и т. п.
В конечном итоге, из элементов самодеятельности народа должна сформироваться система самоуправления. Причём не только на уровне отдельно взятых поселений, городов и районов, но и на уровнях регионов и даже объединения территорий (каких по масштабу – подскажет практика). В основе таких самоуправляемых структур должны непременно лежать принципы как осознанности и добровольности выбора, так и ответственности, неотделимой от других характерных черт демократизма.
Важно понимать, что демократия подразумевает ответственность – как тех, кого выбирают, так и тех, кто выбирает. Причём выбирает тот путь, по которому пойдёт дальнейшее развитие, то направление, по которому осуществляется дальнейшее движение. Как представляется, демократия невозможна без самоорганизации народа и самоуправления. Не те структуры, что навязаны народу, а те, что порождены самим народом, те, что служат его интересам, а не только их выражают публично, – и могут считаться проявлением того самого народовластия, которое – в идеале – и должна представлять собой демократия.
На один из аспектов формирования народовластия хотелось бы обратить особое внимание. Он связан с тем, что исторически сегодняшняя Россия (как, впрочем, и многие другие страны, включая республики бывшего Союза ССР) сформировалась в течение длительного исторического периода как многонациональное административно-территориальное образование. В силу такого обстоятельства, как видится, приоритетом в межнациональных отношениях должно быть создание условий для гармоничных, взаимоприемлемых условий сосуществования наций и народностей, исключение как выпячивания, так и игнорирования интересов «больших» и «малых» народов, противопоставления их интересов во всех сферах жизнедеятельности.
При этом во главу угла в международных отношениях (включая отношения между народами и диаспорами в странах, имеющих сложный этнический состав населения) должны быть поставлены такие жизненно важные принципы, как мирное сосуществование, взаимный учёт интересов народов и территориально-государственных, территориально-административных образований, ориентация на сохранение и развитие жизни человечества.
Ориентирами во внешнеполитической (тоже по-своему международной), да и внутриполитической деятельности самоуправляемого государства видятся объединение усилий в целях обеспечения экономической, социальной, гуманитарной безопасности, в работе по преодолению нищеты и бедности, в борьбе с болезнями, с последствиями неблагоприятных и общеопасных природно-климатических процессов и явлений, перенаправление ресурсов – с целей достижения конкурентных преимуществ в гонке вооружений и других средств уничтожения не только людей, но и всего живого на планете Земля – на достижение гуманитарного прогресса.
Что же происходит сегодня и как нам быть дальше?
«Федерация» как «наследница» империи, или Кто и почему боится «регионализации»?
События, происходящие в России в последнее время (акции протеста в Хабаровске, выступления в Башкортостане и некоторые другие – лишь, наверное, наиболее яркие в общем ряду), практически неминуемо приводят к выводам о том, что обострение противоречий между «федеральным центром» и «регионами» вышло на новый качественный уровень. Однозначно, что налицо – недовольство, по крайней мере, части населения субъектов РФ отношением верховной власти к территориям как фактически колониям, служащим для выкачивания ресурсов и обогащения метрополии. Пренебрежительно-презрительное восприятие проблем «глубинки» имело место и ранее (ответной реакцией были, в частности, конфликты в Шиесе, в Нёноксе), но политизация конфронтации по-настоящему началась именно на данном этапе. Трудно пока сказать, материализуется ли озвученная некоторыми политиками уже почти забытая мысль о планах создания некой «демократической республики» в Хабаровском крае (при этом, как можно понять, на смену одному субъекту РФ придёт другой, хотя и с иным названием и, возможно, с несколько изменённым статусом.
Понятно лишь одно: какие-то перемены должны произойти, ибо «консервация», в том числе и насильственная, существующих и прибавление новых проблем не может не привести к какому-то новому качеству. Попытки в очередной раз «закрутить гайки» федеральная российская власть не предпринимает (возможно, пока и в силу остатков благоразумия или инстинкта самосохранения). Но и оставлять всё в сегодняшнем состоянии сколько-нибудь надолго для неё опасно.
Пока в регионах (не только и не столько в «национальных» республиках) малочисленны и разрозненны силы противостояния, «федеральный центр» в совокупности с «вертикалью власти» будет пытаться удержать своё влияние и оказывать, насколько возможно, давление на региональные «элиты». Такой прогноз развития событий представляется сегодня вполне вероятным. С имперскими «традициями» или «наследием» расставаться «федерация» не спешит, ибо любой компромисс «центра» и «территорий» означает необходимость дележа не столько «портфелей» во власти, сколько благ от эксплуатации населения регионов. При этом само население едва ли на какие «бонусы» может рассчитывать, если не включится в социально-политические процессы само. Если само, не словом (даже сказанном на митинге), а делом, не заявит о своих планах на участие в решении своей судьбы.
Едва ли есть необходимость напоминать о старой притче про отца и сыновей, прутьях и венике. Одно очевидно: с давней и застарелой проблемой в одиночку не справиться – нужны усилия, нужно объединение. И эта задача сегодня имеет первостепенное значение. При всём различии оценок, воззрений можно и нужно найти те точки соприкосновения, которые позволят решать стоящие перед российским обществом проблемы коллективными, общими усилиями.
Развитие «регионализации» (устами провластных пропагандистов зачастую – и со вполне определённым смыслом – отождествляемой с «сепаратизмом») имеет целью пробуждение самосознания в жителях территорий, осознания необходимости не только проявления своей идентичности (своего «Я», если угодно), но и понимания потребности переформатировать своё отношение к самим идеям федерализации и регионализации. Боязнь перемен видится не столько как приверженность к некой «стабильности», а как стремление сохранить в неизменном виде те эксплуататорские порядки, которые – и не без оснований – отождествляются со временами прошлого. А нам нужно двигаться в будущее!
Из хроники основных событий
19 октябряВ Хабаровском крае состоялся автопробег в поддержку Сергея Фургала.
24 октября«Изюминкой» протестной акции стало создание «политического снеговика ЛДПР», как его обозвала местная пресса. Его слепили из свежевыпавшего снега (в Хабаровске накануне прошёл мощный циклон) и снабдили шариками, медицинской маской и лозунгом-призывом к одному из депутатов сдать мандат.
olga1982a.livejournal.com
26 октября
Проведён сбор подписей под петицией в защиту Сергея Фургала в связи с тем, что он остро нуждался в оказании медицинской помощи, а также в проведении медицинского обследования.
Прах «старого мира»
ОТРЯХНУТЬ ЕГО СЛОЖНО, НО НЕОБХОДИМО
Мы – не рабы. Рабы – нéмы
Едва ли какое иное общественно-политическое явление последнего времени в России приковывает к себе столько внимания, как длительный (продолжительность его перевалила за сотню дней) протест в Хабаровске. Неоднозначность оценок связана с весьма широким спектром настроений, выражаемых участниками акций. Одни продолжают требовать: «Верните нам Фургала!» Другие настаивают на том, что они – «здесь власть!» Третьи утверждают даже то, что «путинизм – это фашизм» и т. п.
Самый главный итог, хотя бы и промежуточный, всех этих выступлений заключается в том, что протестующие тверды и последовательны в утверждениях о мирном, ненасильственном характере своих действий. Да, у них, образно говоря, «прорезался голос», и они уверены в том, что «федеральный центр» не имел права лишать их права выбора, устранив Сергея Фургала с поста губернатора Хабаровского края, а сам регион – это «наш край».
Словом, можно сделать вывод о том, что хабаровчане (соответственно, и поддерживающие их жители самого «27-го региона», да и представители других территорий) не хотят, чтобы их малую родину воспринимали как некую колонию. И эти настроения, как можно понять, не снижают «градус» протеста. По крайней мере, в них, в умонастроениях, всё отчётливее прослеживается воля людей, их желание преодолеть рабскую психологию. Как далеко, да и когда, при каких условиях, может зайти данный процесс – вопрос остаётся открытым.
Власть реальная и иллюзорная
Судя по тому, что до сих пор (вернее, до момента написания данного материала) всё тот же хабаровский протест проявляется стихийно, при отсутствии сколько-нибудь видимого организующего и координирующего действия участников центра, утверждение «Мы здесь – власть!» едва ли возможно воспринимать всерьёз. И, хотя и в известной степени, возможно понять логику ВрИО губернатора Хабаровского края, прослеживаемую в одном из недавних (и попавших в ленты YouTube) выступлений Михаила Дегтярёва. Этот президентский назначенец ничтоже сумняшеся заявил о том, что власть, мол, сосредоточена в «Белом Доме», в мэрии и т.п., а народ (тот самый, который – и по упоминанию самого нынешнего руководителя региона – является «источником власти», как по Конституции РФ) – всего лишь «избиратели». Как бы кто к нему не относился, но Дегтярёв по-своему прав: управленческий ресурс действительно сосредоточен в руках чиновников разного уровня, а законодательство «заточено» на то, чтобы власть обслуживала интересы «сильных мира сего». Как и в иных городах, включая Москву, все попытки протестующих обозначить себя властью едва ли возможно воспринимать всерьёз: никаких, даже самых минимальных, попыток образовать (даже во время чуть ли не ежедневных митингов) какой-либо организующий и координирующий орган, имеющий целью влиять на ситуацию, даже не управлять ею, не прослеживается. А от иллюзии до реальности, говоря словами классика русской литературы, – «дистанция огромного размера».
Будет ли предпринята какая-либо попытка ТАКОЙ самоорганизации и ТАКОЙ самодеятельности, попытка организации САМОУПРАВЛЕНИЯ? Трудно сказать. Очевидно, «в сердцах» высказанная одним из хабаровских депутатов мысль об изменении статуса региона – образования некой «демократической республики» – так и осталась пожеланием или предложением-предположением. Возможно ли ожидать иного развития событий?
Сильна «ордынская традиция»
Вопрос о будущем России и регионов очень тесно связан с проведённым летом т.г. «обновлением» Конституции и начавшемся (как можно понять, в форсированном порядке) нормотворческом процессе, в ходе которого Государственная Дума весьма стремительно прорабатывает проекты конституционных законов, призванных наполнить содержанием внесённые в Основной закон «поправки».
В ходе обсуждения этих новаций в эфире Радио «Свобода» (публикация носит весьма красноречивое название – «Введение единомыслия в России») политолог Сергей Цыпляев, оценивая сегодняшнее положение дел в стране и перспективы развития ситуации, высказался очень показательно: «…Я считаю, что очень многие народы прошли дорогу, смогли построить достаточно хорошие республики. У немцев очень тяжело проходило, их вообще всем миром дважды учили это делать. Я надеюсь, мы проще эту дорогу пройдём. Во-вторых, у нас есть хорошая традиция, у нас есть новгородский опыт, у нас есть псковский опыт, республиканский опыт, на который надо опираться. Наступил момент, когда ордынская Москва победила самоуправляемый Новгород, к сожалению, дальше из этой ордынской традиции мы не можем вылезти. Я думаю, что нам очень сильно придётся поменять свою культуру».
Предположение, как и характеристика переживаемой обстановки, представляется достаточно точной. Если же говорить об изменении культуры, то этот процесс в «обычных» условиях протекает в течение достаточно длительного времени, хотя в «экстремальных» оказывается непредсказуемым – и по периоду течения, и, что не менее важно, по последствиям.
Пока же сегодняшняя власть делает всё возможное, чтобы продлить своё господство. И, наверное, нельзя не согласиться с уже цитированным Сергеем Цыпляевым, высказавшим беспокойство по поводу того, что «расширены полномочия федерального центра по отношению к регионам, ещё больше ограничены полномочия местного самоуправления, а уже внутри федерального центра, как мы видим, основной объём полномочий зафиксирован у президента, хотя это уже было сделано в значительной степени всей предыдущей законодательной деятельностью».
Если сегодняшнее состояние российской власти всё более точно характеризуется термином «авторитаризм», то эта самая власть неумолимо приближается к статусу «самодержавие». Или «диктатура». Ибо сосредоточение всей полноты власти в руках одного лица (а такого рода перемены не только прослеживаются как фактические, но под них теперь подводится и законодательная база) именно таковым и является.
Через «толщу» веков
Если обратиться к истории, даже не всемирной, а отечественной, то для участников крестьянских войн (восстаний под предводительством Ивана Болотникова, Степана Разина, Кондратия Булавина, Емельяна Пугачёва) была характерна такая идеологическая установка, как вера в «хорошего» («народного») царя. И, похоже, этакий наивный монархизм пережил века, поскольку с течением времени он трансформировался незначительно – менялся лишь статус правителя, название его должности («генеральный секретарь», «президент»). Что же касается упомянутого ранее изменения культуры как преодоления «ордынской традиции», то оно означает в первую очередь изменение политической культуры.
Новое – «хорошо забытое» старое?
Безусловно, сейчас, в условиях XXI столетия от Рождества Христова, едва ли возможно, да и едва ли разумно слепо повторять тот опыт, который дали миру хотя бы те республики (боярские республики, если быть точным) во Пскове и в Великом Новгороде. Однако ключевой позицией, которая может и, очевидно, должна быть сохранена, является САМОУПРАВЛЕНИЕ территории. Т.е. управление территорией, осуществляемое, если говорить несколько упрощённо, непосредственно населением.
Если планы сегодняшних «реформаторов» будут осуществлены в полном объёме, то прописанная пока что только в «обновлённой» Конституции РФ (а вскоре и могущая быть наполненной и нормативным содержанием «благодаря» сегодняшнему, «единороссовскому», «конституционному», пропутинскому большинству Государственной Думы Федерального Собрания РФ) формулировка «единая система публичной власти» означает куда большее, чем сочетание слов. Это, по сути, – обозначение не только «низведение до нуля» и без того юридически и экономически слабого местного самоуправления, но и, скорее всего, «уход в минус», при котором вся полнота власти оказывается сосредоточена в руках единого «верховного правителя», а если об «источнике власти» если он и его подручные и вспомнят когда, то только лишь как о статистах в политических игрищах и тогда, когда надо будет «соблюсти приличие» в виде «выборов». Не более того.
Почему сегодня Госдума торопится? Поспешность вполне понятна: до конца 2020 года осталось «совсем чуть-чуть», а в следующем году ожидаются (говорить «состоятся» как-то язык не поворачивается, ибо 100-процентной уверенности в этом нет в силу остроты сегодняшнего момента) выборы нового состава нижней палаты российского парламента. Едва ли вызывает сомнения как намерение сегодняшних «властителей» продлить своё пребывание «у кормушки», так и всё большее (есть даже допущение, что даже нарастающее) недовольство их деятельностью в среде россиян.
