Парфюмерная лавка, или Девять сестер

Так, однажды субботним утром в известном столичном антикафе неподалеку от своего дома она попивала чай на индийских травах, закусывая приготовленным без добавления яиц пирожным «картошка» и пирогами с позволительной вегетарианцам начинкой. Сюда она забежала на полчаса в поисках свежих кулинарных идей для своего блога: просматривала веганское меню и поминутно что-то по старинке от руки записывала в бумажный девчачий блокнот с бело-розовым единорогом. Вслед за тем она принялась шуршать страницами вегетарианской газеты, захваченной ею у входа. Быстро пролистав статьи с рассказами знаменитостей о том, как они пришли к осознанному отношению к планете, она нашла рецепт, выписала что-то из него, отложила газету и рассеянно огляделась по сторонам, прихлебывая из расписной темно-синей глиняной чашки. Несколько минут спустя к Свете из-за соседнего столика обратилась молодая дама:

– Девушка, извините, а можно вас попросить… Посмотрите, пожалуйста, у меня сзади все в порядке?

Света придирчиво оглядела с тыла миловидную стройную даму и с сияющей улыбкой заверила ее, что все хорошо. Дама в ответ продемонстрировала ровные, белые, немного выдающиеся вперед зубы и придвинула свой стул поближе к Светиному столику. Завязалось знакомство, и, сцепив на коленях руки, подняв и округлив впереди плечи, дама начала монолог. Она говорила врастяжку, с особой интонацией, похожей на мурлыканье гулящей кошки. Ее речь расстилалась, как скатертью дорога. За ней должен был заехать ее друг, чтобы вместе поехать на ипподром, так как сегодня скачки. Для нее это всегда особое событие, в нем есть что-то неизведанное. К нему она тщательно готовится, заранее подбирает наряд. Вот несколько дней назад купила это платье. Не в простом магазине, а в шоуруме одной известной инстаграмщицы. Туда просто так, с улицы, не придешь, надо заранее записываться по телефону у менеджера. Персональный шопинг называется. «Правда, красивое?» На скачках обязательно надо быть красивой, это как-то внутренне освобождает, тело ощущает праздник и дышит каждой клеточкой, вбирает особую атмосферу от возбужденной публики, потных лошадей, гибких жокеев в бриджах и рединготах, шлемах, крагах, белых рубашках и перчатках. В кафе стало холодно от усиленной работы кондиционеров, и дама, не прерывая речи, надела серую кашемировую кофточку со сплошным рядом мелких перламутровых пуговиц, по которым с особым проворством сновали ее детские пальцы, как будто это был юный пианист за роялем. Обыкновенно в магазинах, где много платьев, она терялась, но тут же подбегала какая-нибудь продавщица и говорила, говорила, говорила. В результате она покупала какое-то платье, уходила домой, голова кружилась, а при домашней примерке платье оказывалось совсем не то и большего размера. В этот раз все было по-другому, потому что в шоуруме индивидуальный подход к клиентам, все внимание только тебе. И девушки там тактичные. В итоге она купила вот это прекрасное цвета айвори платье, приталенное, с открытой спиной, не очень короткое, до колен. В этот момент у дамы зазвонил мобильный, она сняла трубку и заговорила с неизвестным, еще больше растягивая слова. Окончив разговор, она сообщила, что это ее друг Андрей, он подъедет через полчаса. У него есть своя лошадь. Он увлекается конным спортом. Благодаря ему она стала разбираться в мастях лошадей и запросто может отличить гнедую от вороной, пегую от каурой, а еще есть саврасая, буланая, соловая и в серое яблоко. С Андреем они познакомились на общем собрании жильцов их многоквартирного дома, он живет через два подъезда, у него свой строительный бизнес, который приносит ему хороший доход. Это влиятельный мужчина среднего возраста. Женат, но мечтает о разводе. Раз или два в неделю он звонит, и они встречаются. Сама она мужчинам не звонит, у нее комплекс. Кого-то это раздражало, но постепенно все привыкали. Полгода назад она развелась. Тяжело, скандально. Сначала было зарегистрировалась на сайте знакомств, встречалась кое с кем (это отдельная тема, можно сборник новелл написать), но психолог, которого присоветовала ей одна подруга (сеансы с ним она продолжает до сих пор), настроил ее на то, что надо побыть какое-то время одной, вернуться к себе. Она приостановила свою активность на сайте знакомств, а через несколько дней повстречалась с Андреем. Он давно уже обещал уйти от жены, однако до сих пор не ушел. Она хотела порвать с ним, но он говорит, что она для него единственный свет в окошке, но пока он не может уйти, потому что их с женой связывает какая-то непонятная давняя история, где много сложностей, в которые он не хочет ее погружать. И это длится уже полгода. Ее, естественно, это не устраивает, ведь у нее к нему чувства, да и находиться в подвешенном состоянии тяжело, но давить на Андрея она не может, он раздражается, когда она об этом заговаривает, твердит, что все это и так его ранит и не надо его заставлять страдать еще больше, но она тоже так не может, и надо принимать свои меры.

– Я раньше думала, что роман с соседом – это история из бородатых анекдотов, ну или оздоровительная процедура, при поверхностном рассмотрении в этом есть что-то такое бытовое, обиходное. Но с Андреем у меня все красиво, романтично и в то же время серьезно. Я хочу, чтобы жена узнала, что в его жизни есть я. И вот я решила, что пора действовать. Когда он был в душе, я нашла в его мобильном номер жены и сохранила его себе на случай, когда отчаяние перекроет мне кислород и я начну задыхаться от обиды и одиночества. В углу нашего дома между подъездами есть ниша, где можно перпендикулярно к дому припарковать две машины. Его жена там всегда паркует свой черный «Лексус», рядом с подъездом, где Андрей живет. И я стала ставить свою белую «Ауди» – мне ее недавно Андрей подарил – в эту же нишу, параллельно ее машине. Это ей первая весточка обо мне…

Светлана заинтересовалась лошадьми, выспросила подробности про гнедую, каурую, сизую, пегую и саврасую, посочувствовала любовным перипетиям, в которых запуталась ее новая знакомая, расспросила про скачки, несколько раз удачно пошутила, они хихикали и через час – Андрей опоздал – уже вместе ехали в его машине на ипподром.

Света любила предоставлять свободу случаю. Спонтанность вызывала чувство эйфории, полета. Света находилась в своей стихии, импровизировала. Познакомилась с друзьями Андрея, после скачек поехали в ресторан, потом в караоке, где Света, покорившая всех своим вокалом, пропела до утра. Ей рукоплескали и кричали «Браво!» не только мужчины, но и женщины. Жена крупного, импозантного мужчины в свою очередь петь подошла к румяной, с горящими глазами Свете, поставила перед ней на столик коктейль, лавандовый джин с тоником, передала ей микрофон и прокуренным, низким голосом отрезала: «Пой, мой муж платит!»

Коктейли появлялись перед Светой один за другим, потом кто-то поехал ее провожать, и она целовалась с ним в лифте, пока поднималась до своей квартиры, как в пору бурной молодости.

«Жасмин и сигарета – дерзкое и легкомысленное сочетание, возврат в эпоху парижского модерна с налетом богемности и бегство от рутины. Этот аромат внутренне освобождает. Мне это нравится», – сказала Светлана и, улыбаясь, протянула Ирине несколько хрустящих купюр.

Но останавливаться было рано. Следующий флакон, который попался под руку Свете, был похож на ствол дерева с коричневыми наплывами смолы и венчался крышкой с россыпью белых цветов. Без названия и затеста Света была уверена, что внутри царит стиракс. Лицо стало пасмурным.

Обладателям безоговорочного оптимизма эта черта не всегда идет впрок. Впрочем, Света о досадных промахах быстро забывала.

Почти сразу после замужества она увлеклась славянскими народными танцами и игрищами, вошла в сообщество последователей русских народных традиций и приверженцев натурального образа жизни. Весной, летом и осенью на природе, а зимой в арендованном лофте они водили хороводы, играли в солярные игры, распевали старинные народные песни, медовыми красками расписывали яйца языческими обережными узорами, пили чай из самовара с калачами. По календарным народным праздникам выезжали на места силы, посещали священные рощи, парились в русской бане. Это был один из самых ярких и радостных периодов ее молодости. Света настолько прониклась этим, что решила полностью изменить образ жизни, уехать из Москвы и жить в собственном доме на природе.

Супруги тщательно продумывали место. Выбирали между Ярославской областью, недалеко от Плещеева озера, и Геленджиком. А потом Света краем уха ухватила часть досужего разговора своих знакомых о Тибете, Алтае и Шамбале. Молодая женщина рассуждала о том, что раньше главным энергетическим центром мира был Тибет, все духовные стремились туда за просветлением. Но сейчас учителя говорят, что гораздо более мощную силу источают молодые горы Алтая. Есть основания полагать, что именно там, а не в Тибете, находится мифическая Шамбала.

Света была заинтригована, изучила информацию от тревел-блогеров и в ближайший свой отпуск отправилась с мужем в Горный Алтай. Они провели чудесный летний месяц, влюбились в места, присмотрели хороший участок и решили обосноваться там. Средства у них были, так как незадолго до этого умерла Светина бабушка, оставив ей в наследство двухкомнатную квартиру в центре Москвы. Света задумала продать ее и организовать свое дело – построить русское подворье, где будет собираться молодежь, ориентированная на сохранение и развитие исконных традиций. Можно будет проводить семинары на народные темы, танцевать, играть, принимать туристов в гостевом доме. Муж был определен на пасеку делать собственный мед.

На фонтанирующем Светином энтузиазме события развивались стремительно. Бабушкину квартиру продали, в районе Чемала купили довольно большой участок, наняли работников на строительство бревенчатого дома, беседки, бани, через год летом переехали, уволившись и сдав свою квартиру знакомым. Поставили забор, купили машину-буханку, подходящую для этих мест, стали обустраиваться.

Поначалу все шло превосходно. Свете казалось, что она наконец зажила правильной, гармоничной жизнью, о которой мечтала. Одевалась в яркие, длинные платья, перестала красить волосы, упразднила маникюр. Занимались хозяйством, завели собаку, принимали гостей из Москвы и Петербурга, пели, танцевали, путешествовали по окрестностям, катались на лошадях.

Осенью и зимой стало хуже. Местность опустела, гости разъехались. Привыкшей к многоплановой деятельности Свете стало не хватать разнообразия и столичных огней. А главное, она не ожидала, что будет так холодно. Света постоянно мерзла и почти все время проводила дома рядом с жарко натопленной печью, каждый день подолгу парилась в бане с кедровым аромамаслом, чтобы унять внутренний озноб.

Зиму кое-как пережили. Все, кроме пчел. С ними что-то не сложилось. Весной Свете понадобилось в Москву. Возникли кое-какие дела.

В столице было тепло, солнечно, красиво, всюду распускались посаженные к майским праздникам тюльпаны. Света встретилась с друзьями и старыми знакомыми, зашла на прежнюю работу, все были счастливы ее видеть, звали обратно. Света поняла, что Москва – ее родной и любимый город, с которым у нее глубокая связь. И осталась. Жильцов попросили выехать из квартиры. Муж поспешно и невыгодно продал участок вместе со всеми постройками и, захватив собаку, вернулся в Москву вслед за женой.

Стираксу дали отставку. Деревянный уют у печки и хвойная баня навевали сожаления. Надо двигаться дальше. От простого к сложному.

Стеклянный многогранник с темно-коричневой жидкостью и рифленой крышечкой в форме раскрытого веера напоминал классику парфюмерии восточно-шипрового направления. На золотой этикетке черными буквами пером было каллиграфически выведено «Рукоделие Мойры».

Колдовской древесно-ароматический аккорд легким ореолом окружали цветочные и цитрусовые ноты. Света уткнулась носом в терпкую сладость блоттера, закрыла глаза, и щемящая тоска вознесла ее над землей.

Аромат вызвал глубоко личные ассоциации. Это был запах мамы. Любимой, родной, утраченной. Света видела сияющее лицо молодой, полной сил женщины и роскошный флакон на черном лакированном пианино. Маленькая Света забиралась на стул и украдкой брала его, отвинчивала крышку, вдыхала дивный эфир.

Ей было десять, когда мама умерла от внезапной болезни. Папа ушел из семьи гораздо раньше, сироту забрала к себе тетя, родная сестра мамы. Света прижала к груди «Рукоделие Мойры». Другие духи больше не интересовали ее.

Ирина продолжала свои уговоры: «Плоть требует повседневного ухода. Ты заботишься о своих волосах, делаешь прическу, ухаживаешь за кожей, не жалеешь денег на процедуры в салоне красоты, бережешь фигуру, терпеливо выполняешь все тиранические требования красоты – короче, внимательно следишь за формой. Но глянцевый фасад необходимо дополнить тонким намеком на духовное содержание. Духовностью нельзя пренебрегать, ведь именно она и придает тебе глубину, делает таинственной, завораживающей. Поэтому категорически нельзя экономить на духах. У же-э-энщины (Ирина интонационно выделяла это слово) их должно быть много, на все случаи жизни, под каждый цвет настроения. Правильно выбранный парфюм встраивается в момент и текущие обстоятельства и позволяет раскрыть в себе новую сущность. Надо менять образ. Обновляй свою операционную систему».

Глава 3

Сумеречный зов Дианы. – Литературно-музыкальный салон. — Femme fatale за Bechstein. – Неудовольствие по поводу неотвязного кавалера. – Раздумье о духах. – Воспоминания о лесе. – Сестры. – Ирина призывает искать свою собственную истину.

Диану заинтриговал скромный темно-синий флакон. Куб из зернистого матового стекла имел табличку с надписью «Сумеречный зов». В нем содержалась припыленная, тронутая сладковатым увяданием и окутанная мягким дымом фиалка. Диана вкушала ее самозабвенно.

Тридцатичетырехлетняя незамужняя внучка незаслуженно забытого в России композитора второй трети ХХ века жила в композиторском доме на …ом проспекте и дружила с внуками некоторых выдающихся актеров, избравшими вслед за своими именитыми предками актерскую стезю, и молодыми и уже европейски известными музыкантами. Сложившийся круг талантливой культурной молодежи не реже чем раз в месяц собирался в квартире у кого-нибудь из участников, реставрируя и обновляя традиции литературно-музыкальных салонов прошлых веков. Устраивались вечера с чтением стихов классических и современных поэтов, музицированием, просмотрами концертов и обсуждением заметных событий русской и зарубежной культурной жизни.

Чаще других собирались у Лидии N, дочери знаменитого скрипача-виртуоза. Обстановка ее квартиры была примечательной. Помпезный сталинский ампир номенклатурного дома, дух и элементы обстановки коммунальной квартиры 60—70-х годов модно сочетались с современным интерьером в стиле лофт, инкрустированным россыпью гаджетов. В просторной гостиной темно мерцала прорубь плазменной панели в полстены, в стеклянных ящичках под ней выстроились в несколько рядов коллекция дисков с киноклассикой и богатая фонотека, включающая диски и виниловые пластинки. Встроенная библиотека по боковым стенам гостиной пестрела разноформатными корешками книг, журналов и брошюр от свежеизданных до антикварных. Слева от плазменной панели на небольшом стеклянном столике в стиле хай-тек сиял в черной оправе широкий монитор компьютера с символом грехопадения, рядом с ним находились микрофон для онлайн-общения и большие наушники. В углу у французского окна тускло поблескивал патриарх – ореховый салонный рояль Bechstein конца XIX века, потертый и обласканный многими умелыми и одаренными пальцами. Когда приходили пианисты, Bechstein разливался всеми своими красками, царствовал над земным.

Диана старалась не пропускать вечера, на которых давно и прочно завоевала себе роль музы. Не лишенная природного изящества, она настолько прочно вжилась в этот образ, что постепенно, незаметно для нее самой, наряды и прическа от вечера к вечеру все больше приобретали древнегреческий флер, пока наконец не стали похожи на театральные костюмы. Завсегдатаям вечеров ее прямая осанка, мимика и жесты, отработанные до мельчайших нюансов, казались искусственными – они тактично старались этого не замечать, в крайнем случае снисходительно улыбались в кулак, но на гостей и новичков столь яркий образ производил иное впечатление. Диана владела искусством правильно себя подать. Достигнув первой цели – обратить на себя внимание, она подключала обаяние, демонстрировала сверхизысканные манеры, добивалась комплиментов и завоевывала интерес.

В обществе свежих, талантливых молодых людей сердце Дианы трепетало от избытка волнения и охотничьего азарта. Одного мужчину она любить не умела и торжествующе смотрела на свою двухгодовалую сестренку, которая без зазрения совести обожала всех мужчин. Сестра была не в курсе, что это неправильно, улыбалась им и к каждому хотела на коленки.

«Учти, сестричка, – поговаривала Диана, – когда ты вырастешь, тебе будут внушать обременительную необходимость сконцентрироваться на одном. Не поддавайся».

Страстная, влюбчивая натура не умещалась в раму семейной жизни и не испытывала по этому поводу никаких сожалений. Ее не точило чувство вины. На нее не давил каменной плитой российский код семейственности. Не считая себя обязанной соответствовать традиционным представлениям, она спокойно существовала за границей привычной, одобряемой обществом нормы, писала стихи, наслаждалась свободой, и интересы большинства ее семейных, «детных» знакомых, как и родительские сожаления, нисколько ее не смущали. Она проявляла трогательную заботу по отношению к своей сестренке, племянникам, детям подруг, при случае уделяла им внимание, дарила на праздники мило обернутые подарки, была с ними ласкова и игрива. Но о том, чтобы самой стать матерью, не помышляла.

Чувство влюбленности питало ее ощущение жизни, а воздухом Дианы были вдохновение и новизна. В погоне за ними она меняла объекты любовного интереса с таким постоянством, за которым усматривалась ритмичность, периодическая система. Строки Блока о том, что только влюбленный имеет право на звание человека, можно было считать основной установкой Дианы. Настоящая любовь, как она ощущала, – это вспышка, озарение, которое оставляет по себе трогательные воспоминания, произведение искусства и улетает.

С каждым новым возлюбленным Диана раскрывалась по-разному. Ей нравилось наблюдать за собой и удивляться. Между тем странная метаморфоза происходила и с мужчиной, который находился рядом с этой femme fatale. Он отрывался от привычного, сбивался с курса, лишался воли и внутренне зависал в невыносимой беспочвенности. И не дожидаясь момента, когда он мог бы начать досаждать, Диана обыкновенно уже находила себе новый объект страсти и двигалась вперед, не пытаясь оправдать ни чужие ожидания, ни свои собственные. Дело расставания она обычно улаживала с особым мастерством и без лишних драм.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.