bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 2

Николай Сидоров

Снег


– Алё, болезный, жив?! – раздался резкий голос сквозь наушники.

Этот голос для Гриши прозвучал, как выстрел. Он подскочил от неожиданности и обернулся – на пороге комнаты стоял отец.

– Жив! – констатировал он и понёс пакеты с продуктами на кухню.

– Здравствуй, сынок, – защебетала появившаяся в дверях мама.

– Что случилось, мам? Почему без звонка? – поспешно натягивая на себя маску и медицинские перчатки, спросил Гриша.

Мама, как хорошо обученный солдат, в маске, перчатках и бахилах только собралась что-то сказать, как её загородил вернувшийся с кухни отец и загрохотал своим зычным голосом:

– Потому что завтра мы уезжаем в отпуск, вот и приехали сегодня. Мы бы рады предупредить, так ты же не отвечаешь на телефон. Мать панику подняла, решила, что тебя таки загрызли бациллы.

– Миша! – укоризненно одёрнула его мама.

– Папа, пожалуйста, сними куртку, надень бахилы и маску.

– Чатлане1 намордники не носят, – отозвался отец, продолжая таскать пакеты с едой из прихожей в кухню.

– Тогда не надо приходить, – возмутился Гриша. – Каждый раз одно и то же. Ты прекрасно знаешь, что я болен, но ты ведь назло мне это делаешь.

Отец поставил пакеты и повернулся к сыну:

– Не приходить? А жратву тебе мать таскать будет? Да если бы не мы, ты бы уже с голоду помер. Болячек себе надумал и нас в прислугу превратил, симулянт хренов!

Хлопнув дверью, отец вышел из квартиры. Гриша остался стоять в коридоре. Учащённое дыхание со свистом проходило сквозь маску, заставляя её пульсировать, руки дрожали от волнения, голова кружилась. Сдерживая приступ тошноты, Гриша побежал в ванную.

– Ну, хоть пакеты дотащил, – вздохнула мама.

Умывшись, Гриша вошёл в кухню. Мама уже хозяйничала у холодильника, заботливо протирая продукты и расставляя их по полкам.

– Не сердись на него, он тебя любит.

– Заметно, – раздражённо ответил Гриша.

– Мы переживаем за тебя. Ты уже семь лет из дома не выходил – так нельзя.

– Но эти семь лет я и не болел.

– Нас не станет и что тогда?

– Мама, опять ты за своё. Вспомни, ты ведь сама со мной всё детство по больницам. Врачи меня выписывать не успевали, как я снова у них оказывался. Я в школу только последние два класса ходил, и те кое-как.

– Да, сынок, помню. А ещё я помню, что, когда тебя последний раз выписывали, врач сказал, что всё в порядке и диагнозы тебе сняли. Когда ты в институт поступил, мы с отцом жить спокойно начали, о внуках размечтались. А на втором курсе, здрасьте-приехали, мизофобия2 эта чёртова. Одну болячку победили, другую нажили. Дальше-то что, сынок?

– Я что-нибудь придумаю, живут же как-то с этим люди.

Мама всплеснула руками:

– Что придумаешь? И когда? Семь лет, сынок, семь! Да и разве это жизнь? Ты ведь кроме этих стен и дневников своих не видишь ничего.

– Причём тут дневники, мама?.. С ними я хоть как-то отвлекаюсь.

– Да ни при чём, устали мы просто. Сил уже никаких нет. Отец прав – ватный ты какой-то, характера в тебе не хватает.

Закончив с продуктами, она пошла к выходу.

– Всё, еда у тебя есть, я спокойна. Завтра вечером мы улетаем, вернёмся через неделю, я позвоню. Пойду отца успокаивать.

Она поцеловала Гришу в лоб и вышла.

– Спасибо, мама, – сказал он, закрывая дверь.

Гриша вымыл пол, протёр дверные ручки и снова сел за дневник.

«Вера, привет. Давно тебе не писал. Представляешь, только сел, думал, с чего начать, и уснул, да так крепко, что не услышал телефон, и как родители приехали. Ну, и сама понимаешь, все как обычно. Отец орал, мама его успокаивала, но всё-таки дневниками меня упрекнула».

– Нет, не то, – Гриша с досадой отбросил ручку. – Так она, чего доброго, решит, что я жалуюсь.

Он посмотрел на часы – было далеко за полночь. С твердым намерением скорее уснуть он выпил привычную горсть таблеток и лёг в кровать.

Сон все не приходил, мысли роились, не давая покоя. Они появлялись и тут же исчезали, сменяя друг друга. И вдруг одна из них выскочила и замерла, заполнив собой всё сознание.

– Что значит, она решит?! – пробормотал Гриша. – Как что-то может решить или подумать вымышленный персонаж?

Он посмотрел на книжные полки, заполненные исписанными дневниками.

«Как же много я написал. Сколько мне тогда было? Лет десять или девять… Вот тогда все и началось. Она напротив моей палаты лежала, конопатая, вредная. Всё мне рожи через дверь корчила, потом записки писала. Интересно, как у неё жизнь сложилась. Тогда я и подумал: хорошо бы у меня всегда была такая подруга. И нарисовал свою Веру».

Гриша улыбнулся своим воспоминаниям и закрыл глаза.


«Доброе утро! Сегодня двадцать третье февраля, шесть часов утра, и мы начинаем наше вещание».

Услышав радио-будильник, Гриша с трудом открыл глаза. Едва появившийся бодрый настрой сменился тяжёлыми воспоминаниями о вчерашней ссоре с отцом. Вставать совсем не хотелось. «Ещё посплю», – решил он и закрыл глаза.

– Господи, да выключи ты его! – послышалось за спиной.

– Хорошо, – ответил Гриша, протянул руку к будильнику и застыл в оцепенении. На мгновение он замер от страха, нарастающий шум в ушах превратился в барабанную дробь, заглушившую звуки радио. Мысли, путаясь и обрываясь, понеслись бешеным галопом: «Это ещё что? Я схожу сума? Нет, нет. Показалось. Я просто не выспался и всё, так бывает, наверное… Таблетки! Ну конечно! Чёртовы таблетки с сюрпризом оказались».


Поняв причину своей галлюцинации, он успокоился и с усмешкой над самим собой обнял подушку. Сквозь затихающий шум в ушах пробивались звуки радио: «А к нам в эфир дозвонилась Анна из Челябинска. Здравствуйте, Анна, вы в прямом эфире, кого хотите поздравить?»

– Да-а, нормально меня вштырило, – продолжая улыбаться, пробормотал он.

– Тебя от Анны из Челябинска штырит? – послышалось сзади. – Выключи, радиофил, блин.

В сознании Гриши взорвалась бомба. В один миг ужас, над которым он только что потешался, вернулся, многократно усилившись.

Он выскочил из-под одеяла и бросился прочь, но едва сделав пару шагов, налетел на кресло. Теряя равновесие, Гриша ухватился за его спинку. Кресло, увлекаемое за собой падающим хозяином, шурша колёсиками, покатилось и стало заваливаться набок. Зажмурив глаза, Гриша шлёпнулся, ударившись спиной о книжный стеллаж. Массивная спинка его любимого трона ударила по лицу и придавила к полу. Раздался треск, и сверху на Гришу посыпались книги.

– Страйк! – пробурчал всё тот же голос.

Барахтаясь в куче книг, Гриша попытался встать, но ноги то и дело подкашивались. Он так и остался сидеть на полу, вцепившись руками в лежавшее рядом кресло. Сердце бешено колотилось, разгоняя по телу адреналин, его сладковатый привкус разливался по нёбу.

Задыхаясь от волнения, он посмотрел на кровать. Под одеялом явно кто-то был.

– Вы…вы кто? – выдавил из себя Гриша, пытаясь совладать с дыханием.

– Дай поспать, – послышалось с кровати.

«Голос женский, – подумал Гриша. – Но кто? Как? – мысли скакали, как сотни шариков для пинг-понга. – Может, всё-таки таблетки? Нет, я же вижу, что под одеялом кто-то есть. Так, надо успокоиться и всё выяснить». Решив остаться подальше, он глубоко вдохнул, стараясь придать голосу спокойной непринуждённости:

– Это розыгрыш?

– Ага, Пельш за дверью ждёт. Ну, будь человеком, дай поспать.

Гриша недоверчиво покосился на дверь: «Шутки шутит, ладно».

– Вы извините, но мне придётся вызвать полицию.

– Вызывай, – послышалось из-под одеяла. – Только предупреди их сразу, чтобы при входе бахилки с масками надели. Хотя нет, звони сразу санитарам, это как раз их случай, и маски у них вроде есть.

В отчаянии Гриша схватил с пола одну из книг и швырнул в одеяло. Книга, пролетев через комнату, ударилась о стену и плюхнулась на кровать. На всякий случай Гриша подтянул к себе кресло поближе, схватил ещё одну книгу и приготовился швырнуть её, как только появится хозяйка дерзкого голоса.

– Поспала, блин. – Одеяло зашевелилось, и из-под него показалось заспанное лицо девушки.

Она откинула одеяло и уселась на кровать. Гриша замер. Девушка наклонилась вперёд и ловким движением закинула волосы за спину. Сладко потянулась, оглядела комнату, не обращая никакого внимания на притаившегося Гришу, вытянула руки перед собой и с любопытством стала разглядывать их так, будто видит впервые.

Затаив дыхание, Гриша наблюдал из своего укрытия за незваной гостьей.

– Рыжие? – с удивлением произнесла она, посмотрев на прядь своих волос. – Твою ж… да ты извращенец! Как, по-твоему, я должна это таскать? – она строго посмотрела на Гришу.

Встретившись с ней взглядом, он совсем растерялся:

– Что это?

– Это! – она ткнула указательными пальцами себе в грудь. – Как мне таскать эти бидоны?

Гриша посмотрел на её грудь, туго обтянутую футболкой:

– Как раньше таскала, так и таскай! Последний раз спрашиваю: ты кто?

– Какое раньше? Не было никакого раньше, – она встала с кровати.

– Не подходи! – закричал Гриша и замахнулся на неё книгой.

Девушка посмотрела на него и залилась звонким смехом. Повалившись на кровать, она пыталась сдержать приступы внезапного веселья, но стоило ей успокоиться и посмотреть в его сторону, как смех возвращался с новой силой.

– Что смешного-то? – спросил Гриша, выглядывая из-за кресла.

Она кивнула на книгу в его руках:

– Ты меня этим убить решил? Экзорцист в пижаме.

Он посмотрел на книгу. На плотной чёрной обложке блестело золочёное тиснение: «Молот ведьм». Гриша пришёл в отчаяние, ситуация была унизительной и необъяснимой.

«Я в своей квартире прячусь за креслом от чёрт знает откуда взявшейся бабы. Ещё и книгами в неё швыряюсь. Но это же бред, откуда она взялась? Сон? Нет, во сне больно не бывает, а спина от стеллажа болит. Таблетки?». Он посмотрел на пачку таблеток, лежавшую на столе.

– Ещё парочку колесиков? – спросила девушка. Усевшись на кровати, она, как ни в чём не бывало, листала брошенную в неё книгу.

– Да что вообще тут происходит? – повысил голос Гриша, но вылезти из своего убежища не рискнул.

– Так! – сказала девушка. – Давай я тебе всё объясню, только не нервничай и, пожалуйста, не кидайся книгами. Я от этого не исчезну, а если попадёшь, мне будет больно, а девочкам нельзя делать больно. От этого у вас карма портится, а мы становимся ведьмами.

– Ты ко мне в дом влезла о карме рассуждать? Ну, хорошо, говори, только сиди на кровати, – настороженно ответил Гриша, решив завязать хоть какой-то осмысленный разговор.

– Я знаю всё и ничего, – бойко отозвалась девушка. – Любой поступок, плохой или хороший, как бумеранг, обязательно вернётся. Хорошее мы часто не замечаем, принимая как должное, но как только старая подлянка нам аукнется, так мы про карму вспоминаем и начинаем ныть: «Почему я?», «Да за что мне это всё?». А оно прилетало, прилетает и будет прилетать. Пока не поменяешь подход.

Гриша уставился на неё в недоумении:

– Это мои мысли… Откуда ты их знаешь?

– Ну, не такие уж они гениальные и уникальные. Или, по-твоему, только ты думать умеешь?

– Слово в слово?! – воскликнул он. – Ты повторила их слово в слово!

– Ты очень громко думал, – съязвила она.

– Хватит издеваться, чёртов глюк! – заорал Гриша и швырнул в неё книгу.

Книга, хлопнув в воздухе обложкой, как крыльями, угодила девушке в лицо. Та вскрикнула и откинулась на кровать. Гриша, выглядывая из своего укрытия, нащупал рукой очередной снаряд и стал ждать.

– Эй, ты как там? – спросил он, немного погодя.

Девушка не отзывалась.

Превозмогая страх, он подошел к кровати и посмотрел на девушку. Она лежала, раскинув руки, словно ребёнок, беззаботно спящий в своей колыбели. «Красивая», – подумал Гриша. Он ткнул её книгой в колено и сделал шаг назад. Девушка не реагировала. «Ладно, сейчас пульс тебе проверим». Опираясь коленом на край кровати, Гриша осторожно приблизился. Пальцы дрожали, он почти ухватил её запястье, как вдруг девушка вздрогнула и ударила его в пах.

В глазах у Гриши потемнело от боли, он согнулся пополам и упал на пол.

– Один-один, придурок! – послышалось сверху. – Я же тебе русским по белому сказала – не надо кидаться книгами. Это очень больно, понимаешь? Очень.

– Мне тоже, – простонал он.

– Ибо нефиг, – сказала она, подняв указательный палец.

– Дура! Отбила мне всё копытом своим.

– То глюк, то дура – ты определись пока, а я сейчас, – она встала и вышла из комнаты.

Вернувшись, протянула ему бутылку с водой:

– Вот, приложи к карме своей, отпустит.

– Сам разберусь, – буркнул Гриша, садясь на спинку лежавшего кресла.

Девушка забралась на кровать и уставилась на Гришу. Немного помолчав, она улыбнулась:

– Да-а, знакомство не задалось. Ну, ничего, что было, то было. Давай начнём сначала?

Гриша угрюмо молчал. Он уже перебрал все возможные объяснения происходящего, но вариант с таблетками так и остался самым вероятным. Поэтому он решил просто дождаться, когда их побочное действие пройдет.

Лицо девушки казалось знакомым, но Гриша готов был поклясться, что не встречал её.

– Обиделся? – спросила она. – Да ладно, не обижайся, ты мне тоже нормально книгой влепил, я же не обижаюсь. Кто прошлое помянет, тому глаз вон.

– А кто забудет, тому оба, – отозвался Гриша.

– Ну вот, – улыбнулась она, – мозги я тебе не отбила, а остальное заживёт.

– Точно! – радостно воскликнул он. – Надо поесть, меня быстрее отпустит, и ты исчезнешь.

Не обращая внимания на девушку, Гриша ринулся на кухню.

Открыв холодильник, он принялся есть всё, что попадалось на глаза. Умяв пару бананов и запив их молоком, Гриша взял кастрюлю, проткнул корку застывшего жира и отхлебнул бульон.

– Первый раз слышу, чтобы люди исчезали от еды, – послышалось за его спиной. – Обычно от еды люди только больше, но, судя по тому, как и что ты ешь, исчезнешь ты. В сортире.

– Вот же ехидна, – пробормотал Гриша, заедая холодный бульон хлебом.

– Очень невежливо столько меня звать и так со мной обходиться, – продолжала она.

– Я тебя не звал, – промычал Гриша, впиваясь зубами в кусок сыра.

– Что значит «не звал»? – повысила она голос. – Хватит истерить и посмотри на меня.

Гриша обернулся.

Она выжидающе смотрела на него:

– Ну, это же я! Ну-у.

Вдруг Гриша понял, кого она ему напоминает. Эти черты лица, рыжие волосы и зелёные глаза. Даже одежда – эта спортивная футболка и шорты. Он смотрел на неё, раскрыв рот, голова начала кружиться, а земля уходить из-под ног.

– Ну-у, – нетерпеливо повторяла девушка.

– Вера? – нерешительно прошептал ошалевший Гриша.

– Аллилуйя! – радостно закричала она, захлопав в ладоши.


Кастрюля выскользнула из пальцев и с грохотом упала на пол. Бледно-жёлтый бульон растекся по полу. Окончательно сбитый с толку Гриша попытался шагнуть, чтобы её поднять, но поскользнулся и упал на спину.

– Тебе говорили, что ты очень неустойчивый? – спросила Вера. – Как эмоционально, так и физически. Всё утро сегодня валяешься.

– Это неважно, – отрешённым голосом сказал он, лежа на полу среди банановой кожуры в луже бульона. Уставившись в потолок, он еле слышно бормотал:

– Важно то, что я спятил, хотя и это неважно. Мою жизнь до сегодняшнего дня тоже нормальной не назовёшь. Тоже вот, странное понятие нормы: большинство считают себя нормальными, а иной раз посмотришь, что они вытворяют – это же клиника полная.

Раздался звонок в дверь.

– Ты таки вызвал ментов?! – укоризненно спросила Вера.

– Нет, я никого не вызывал и никого не жду, – ответил Гриша, продолжая смотреть в потолок.

В дверь позвонили ещё раз.

– Там какой-то мужик мордатый, на отца твоего похож, – сказала Вера, возвращаясь на кухню.

– Если отец, то сейчас ещё раз позвонит и своими ключами откроет.

– Так ты его, лёжа на полу, встречать будешь? – удивилась Вера.

– Да, ты права, – Гриша нехотя поднялся. – Вот ведь какая ирония, вчера мы с ним в очередной раз поругались, и он назвал меня симулянтом, а сегодня приходит – у меня в квартире ты.

Он сел и, облокотившись о стол, обхватил голову руками.

В коридоре послышался звук открываемого замка, затем голос отца:

– Гриня, спишь?

Гриша молчал. Разговаривать с отцом он не хотел и в то же время именно сегодня был чрезвычайно рад его визиту. Осталось только сообразить, как объяснить, что тут происходит, да так, чтобы отец ему поверил.

В кухню неспешным шагом вошёл отец. Даже медицинская маска, закрывавшая бо́льшую часть лица, не могла скрыть его удивление. Холодильник открыт, в луже бульона, разлившегося на добрую половину кухни, куски хлеба и банановая кожура. За столом Гриша в перепачканной пижаме, как ни в чём не бывало, пьёт минералку, пытаясь справиться с напавшей на него икотой. Отец, шурша бахилами, подошёл к столу и сел напротив сына. Немного помолчав, он спросил:

– Сынок, ты в порядке?

Гриша икнул.

– Ты пьян?!

Гриша укоризненно посмотрел на отца и отхлебнул ещё воды.

– Ты извини, – начал отец. – Я пришёл поговорить, а тут у тебя ситуация, мягко говоря, не стандартная и…

– Нормальная ситуация, – прервал его Гриша. – Говори, раз пришёл.

– Я вчера погорячился, – продолжал отец. – Наговорил тебе всякого, потом ночь не спал. Ты извини меня.

Гриша смотрел на отца, но плохо понимал, о чём он говорит. Всё было, как в тумане. Голова гудела от утренних событий, а теперь ещё и придётся объяснять, что тут происходит.

За спиной отца приоткрылась дверь, и в коридоре появилась Вера.

– Да, с сиськами перебор, – задумчиво сказал Гриша, разглядывая её формы. Вера благодарно кивнула и скрылась в ванной комнате.

Отец с изумлением осмотрел себя:

– Скорее, с пузом перебор. Ты о чём, Гриня?

– Да я не тебе, – спокойно ответил Гриша.

Отец удивлённо оглянулся:

– А кому?

– Пап, тут такая история странная…В общем, я не один. Девушка у меня тут.

– Поздравляю, – ответил отец, стараясь скрыть удивление. – Вы тут завтрак готовите? – спросил он, кивая на беспорядок на полу.

– Нет. Какой ещё завтрак? – отмахнулся Гриша.

– Ой, так я помешал? – спохватился отец. – Ты извини, я же не знал. Я поговорить…

– Папа, помолчи, – прервал его Гриша. – Ты не помешал, наоборот, ты очень вовремя, мне нужна твоя помощь.

Отец достал платок из кармана и промокнул вспотевший лоб:

– А я-то чем могу тебе помочь? – прошептал он, наклонившись вперёд.

– Помоги с ней справиться, пожалуйста, – дрожащими губами прошептал Гриша.

От такой неожиданной просьбы отец откинулся на спинку стула и испуганно уставился на Гришу:

– Сынок, ты про уголовный кодекс слышал? Так вот, там пишут…

– Какой кодекс? Папа, выгнать её помоги, – зашипел на него Гриша.

– Тьфу ты, что ты мне голову морочишь? А на кой чёрт её приводил?

– Да не приводил я её! – закричал Гриша.

– Ты точно в порядке? – спросил окончательно сбитый с толку отец.

– Нет, не в порядке, и прошу тебя помочь. Выгони её, пожалуйста!

– Хорошо, хорошо, – вкрадчиво сказал отец. – Сейчас я её выгоню. Где она?

– Да вон, за тобой стоит, – кивнул Гриша на стоявшую в дверях Веру.

Вера, радостно подпрыгивала, пытаясь привлечь к себе внимание Гриши:

– Ура-ура, Гриша, спасибо, спасибо, так намного лучше, – залопотала она, как только Гриша договорил. Она скакала на месте, тыча себе пальцами в заметно уменьшившуюся грудь.

Отец обернулся:

– Гриня, ты только не нервничай, просто скажи, где именно она стоит? – спросил отец, всматриваясь в коридор.

Гриша вскочил со стула:

– Ты что её не видишь?! Да вот же она перед твоим носом!

Гриша схватил со стола яблоко и швырнул его в Веру. Но яблоко, пролетев мимо, врезалось во входную дверь и разлетелось на куски.

– Ты сейчас попал? – спросил отец, продолжая смотреть в коридор.

– Почему он тебя не видит?! – закричал Гриша и запустил в Веру бутылку с водой.

– Потому что ты в меня не веришь, – обиженно ответила она, уворачиваясь от Гришиного обстрела.

Отец снова посмотрел назад и встал из-за стола.

– Так, спокойно. Давай разберёмся: ты нормальный? Нормальный! Я тоже вроде в себе не сомневаюсь, но есть один нюанс. Ты её видишь, а я нет. Вот с этим и будем разбираться. Ты сегодня спал вообще?

– Да причём тут спал или не спал, – вспылил Гриша. – Она вон перед твоим носом скачет, а ты её не видишь!

– Повторяю, – повысил голос отец, – ты сегодня спал? Отвечай просто «да» или «нет».

– Конечно, – ответил Гриша. – Как вы с мамой уехали, таблетки выпил и сразу лёг.

Отец встал и пошёл в комнату. Гриша последовал за ним.

Подойдя к столу, отец ткнул пальцем в пачку таблеток:

– Эти?

Гриша кивнул.

– Ну, вот тебе и ответ, – улыбнулся отец.

Гриша недоверчиво покачал головой:

– Я и раньше их принимал, но такого не было.

– Всё когда-то бывает в первый раз. – Отец поднял кресло и, усевшись в него, оглядел комнату.

– Знатный погром ты тут устроил. Я тебя очень прошу, ложись сейчас, отдохни, а я поеду.

– А с ней как быть?

– Ах, да! – воскликнул отец, хлопнув ладонью себя по лбу. – Она где?

Гриша кивнул на кровать, на которой, улыбаясь, сидела Вера.

– Сударыня, соблаговолите покинуть помещение, – сказал отец, театрально разводя руками.

Немного помедлив, Вера встала и пошла к выходу. Проходя мимо Гриши, она ущипнула его за руку.

От неожиданности Гриша вскрикнул:

– Дура, пошла вон!

– Ещё увидимся, – пообещала Вера и скрылась за дверью.

Выйдя на порог квартиры, отец обернулся:

– Она вышла?

Гриша кивнул.

– Вот и славно, отдыхай, – отец закрыл за собой дверь.

Гриша с облегчением вздохнул. Было ещё утро, а он уже чувствовал себя абсолютно разбитым. Пройдя в комнату, он снял с себя перепачканную пижаму и уселся на кровать.

«Господи, мне же полдня этот бардак разгребать, – подумал Гриша, оглядев разгромленную комнату. – Вот ведь как странно, столько лет отец превращал наши встречи в скандал, а тут сам пришёл извиняться, да ещё как вовремя, и маску надел… Всё, больше никаких скандалов и таблеток.


Таблетки!».


Он подошёл к столу, сгрёб пачки злосчастных пилюль и высыпал их в мусорную корзину, лёг на кровать, укрылся одеялом и закрыл глаза.

Сон был странный и больше походил на галлюцинацию.

Ему снился огромный читальный зал с длинными полками, заполненными его дневниками. В центре зала большой стол, за которым сидели родители, одетые, словно врачи в медицинские халаты, перчатки, маски и шапочки. Не обращая внимания на Гришу, они листали его дневники и делали пометки в большом журнале, висящем в воздухе.

– Что вы делаете? – спросил Гриша, подойдя к столу.

– Работаем, – ответил отец, не отрываясь от дневников.

Гриша схватил стопку своих тетрадей со стола, но они рассыпались в руках.

За спиной послышался шелест бахил. Маленькая девочка, одетая, так же, как и все в зале, принесла очередную стопку дневников и положила на стол. Стоило Грише схватить их, как они тоже рассыпались, а расторопная девочка уже ставила новую.

– Вера, – закричал Гриша, – хватит брать мои дневники! А вы, – обратился он к родителям, – прекратите их читать!

– Гриня, без маски сюда нельзя, – продолжая листать дневники, сказал отец.

– Да, сынок, папа прав, перчатки ещё надеть нужно, – вторила отцу мама.

– И почему без бахил? – послышался голос Веры откуда-то сверху.


Гриша вздрогнул и проснулся. Очень хотелось пить. За окном было уже темно, и комнату едва освещали отблески уличных фонарей. Войдя на кухню, он открыл холодильник, взял бутылку с водой и принялся пить из горла.

– Вот это жопа, – послышалось за его спиной.

Поперхнувшись, он обернулся. На подоконнике сидела Вера. На этот раз она выглядела иначе. Одетая в синие джинсы и чёрную водолазку, она вертела в руке прядь волос, собранных в тугой хвост.

– Я тут прибралась у тебя немного, – спокойно сказала она, разглядывая голого Гришу. – Извини, книги не стала трогать, не хотела тебя будить.

– Помогите! На помощь! – заорал Гриша и бросился в ванную.

Заперев за собой дверь, он встал под душ и открыл холодную воду.

– Нет, нет, так не может быть, – бормотал он. – Я ведь поел, выспался, она исчезла, всё должно было пройти.

Вера постучала в дверь:

– Открывай, истеричка, давай поговорим.

– Сгинь! – крикнул Гриша и с остервенением стал растирать себя водой.

– Ну, хорошо, давай так поговорим, – послышалось из-за двери.

Гриша встал на колени и, трясясь от холода и страха, запричитал:

На страницу:
1 из 2