Баньши Ветра

Ингела Сцы преподносила информацию очень интересно, её голос был живым и в меру эмоциональным, имел оттенки и придавал словам окраску. Даже отрывки из научных трактатов, которые она читала наизусть, звучали увлекательно, словно приключенческий рассказ.

Когда прозвенел второй удар о длинные трубы, и полилась музыка ветра, адепты с большой неохотой поднялись со своих мест, забывая, что сейчас их ждала не очередная лекция, а обед. Первого удара о длинные трубы не слышал никто, а к концу звучания третьей части музыки ветра адепты выходили из аудитории.

– Ну что встали? Обед остынет. – Лишь эта фраза Ингелы Сцы и хлопок двери в аудиторию, пробудил в адептах воспоминания о голоде и зверский аппетит. Все, как один, направились в столовую: за один час отдыха нужно успеть так много.

Фиама вышла вместе со всеми, после лекции Ингелы спали оковы непонимания. Полукровка хотела влиться в коллектив, впервые почувствовала общность с окружавшими её людьми. Продлилось это чувство недолго, не успела она сделать и пары шагов, как её чуть не сбили с ног двое высоких ребят. Они специально подошли поближе и словно не заметив девушку ударили плечом. Фиама притормозила, пропуская вперёд своих будущих друзей, как выразился её Куратор.

С такими друзьями неважно в огонь или в воду, конец всё равно будет один – подумалось дочери ашуры. Держась на расстоянии нескольких шагов, девушка двинулась за сокурсниками.

Ингела не торопилась на обед, у неё сегодня лишь одно занятие, и оно закончилось, так что женщина могла позволить себе опоздать в столовую. Преподаватели обедали в тоже время, что и адепты, но могли переносить обед, если им необходимо подготовиться к лекции. Полукровка обогнала мага, у неё не было в запасе времени, как у наставницы. Ингела проводила адептов взглядом, на лице её отразился интерес.

– Грядущие четыре года будут богаты на события, – прошептала женщина и двинулась дальше по коридору.

* * *

– Лаурус такой шутник, ему незачем озвучивать мысли, лицо гораздо красноречивей, – посмеялась Селена, стоя в компании своих новых подруг, двух девушек выпускного курса. – До ужина.

Она попрощалась. Селене совершенно не хотелось толкаться в очереди за едой, всё это выглядело вульгарно, совершенно ей не пристало. В родном доме две горничные бегали за ней, чтобы девушка съела хоть что-то. Нет, Селена не собиралась толкаться со всяким сбродом.

– П-привет. – К ней подошла замарашка, девочка в мешке, цвета формы адепта. Что она делала на курсе, Селена не понимала. Один вид этой простушки смешил феса, дочь Советника Поднебесного Правителя. Замарашка представилась и пыталась завязать разговор, попытки её выглядели также нелепо, как и вся она.

– Ты хочешь подружиться? – едва сдерживая смех поинтересовалась Селена.

– Да. Мы с одного курса, и я подумала, – вновь завела простушка.

– Оу, это так мило, – Селена потешалась над убогой, но та наивно верила в искренность улыбки феса. Улыбка действительно была искренней, но скрывала за собой лишь иронию и насмешку. – Ты не могла бы принести мне обед. Что-то полезное и достаточно сытное, чтобы я дожила до ужина.

– Обед? – переспросила слегка ошарашенная замарашка.

– Да, – изобразив свой самый невинный голос, подтвердила Селена. – О друзьях нужно заботиться.

– Ладно, – простушка потупилась и побрела к столу с едой. Она взяла два подноса и принялась спорить с кухаркой, очевидно та отказалась выдавать девочке две порции.

Селена посмеялась и направилась к столу, за которым её ждала команда. Джадан принёс ей поднос с салатом и мясным рулетом.

– Что хотела эта малявка? – совершенно не следя за языком спросил юноша.

– Подружиться, представляете, – посмеялась Селена, не забывая при этом держать спину и не издавать странных звуков. Всё, как учила её мать.

Спор с кухаркой становился громче, точнее голос повышала женщина, а вот замарашка обернулась, нашла взглядом Селену и похоже всё поняла.

– Такая наивная, – призналась дочь Советника. – Чтобы я дружила с какой-то деревенщиной.

– Она – полукровка, вас это не пугает? – спросил Маркус, допивая свой чай.

– Надолго она здесь не задержится, – посулил Сиэль.

Селена направилась к выходу из столовой, держа подбородок поднятым, а спину прямо, она изящно виляла бёдрами и знала, что взгляды всех представителей мужского пола устремлены на неё. Но вдруг до девушки долетел обрывок разговора, двух ребят у дверей:

– Ты видел её? – спросил один.

Селена стрельнула глазами в сторону ребят, но те даже не заметили.

– Она Проклятая? Я не хочу учиться с Проклятой! Она нас всех погубит, – в панике высказался другой.

– А ты видел её уши? Она точно не человек!

– Такая маленькая, а уже поступила. Она ведьма? Скорее всего смухлевала на экзамене.

– Слава Ветру, она не на нашем курсе.

Взгляд Селены из заигрывающего стал тяжёлым и холодным, словно металл. Она сжала челюсть. Фес шла по коридору, то и дело улавливая обрывки фраз, все говорили и передавали слухи о полукровке.

Я должна была стать центром внимания ребят в Академии. Ты, маленькая дрянь, забрала мою славу. И ты заплатишь за это.

Знакомства и разочарования

Фиама очень хотела подружиться хоть с кем-нибудь в стенах Академии. Она боялась остаться в одиночестве, не верила, что сможет противостоять людям. В деревне рядом были мама и сестры, они всегда могли помочь, подсказать, защитить, но сейчас полукровка осталась один на один со всеми своими страхами.

Завидев Селену, стоявшую в обществе двух девушек, Фиама не решилась подойти. Она мялась поблизости, пока взрослые девушки не отошли, тогда полукровка пошла на приступ.

Просьба Селены принести ей обед показалась Фиаме неправильной, но дочь ашуры плохо разбиралась в дружбе. Она взяла два подноса и направилась к кухне. Очередь двигалась медленно. Рыжий паренек, стоявший перед полукровкой постоянно подталкивал впередистоящего, но тот будто нарочно долго выбирал, что же ему положить себе на поднос. Когда ребята закончили настала очередь Фиамы выбирать блюда на обед. Она не знала, что хотела Селена, а потому положила всё, на что упал взгляд. Дочь ашуры хотела собрать обед на второй поднос, но неё накинулась кухарка, она упёрлась, что адептам не положено брать две порции. Фиама пыталась оправдаться, что вторая не для неё, а для её подруги, но скромные попытки остались без внимания, женщина не слышала адепта.

Фиама обернулась, хотела подать Селене знак, что ей не дают вторую порцию и увидела, как девушка сидела за столом в компании трёх ребят с курса и наслаждалась своим обедом. Опустив второй поднос, полукровка забрала свой обед и пошла к свободному столику. Есть ей уже не хотелось. Хотелось повернуть время вспять и дать пощёчину самой себе. Она никогда не найдёт себе друзей среди людей. Селена потешалась над ней, использовала.

Комок в горле не давал вздохнуть, но Фиама всеми силами сдерживала подступающие слёзы. Она должна научиться жить среди людей самостоятельно, не рассчитывать на помощь.

Куратор. А что он? Не пойду же я ему жаловаться на сокурсников. Это глупо. Да и он занятой человек. К тому же он мужчина.

Фиама чувствовала на себе чужие взгляды, но не решалась поднять головы от своей тарелки. Подсев к кому-нибудь за обеденный столик, она могла бы обзавестись друзьями. Если бы была человеком, а не полукровкой.

Значит буду одна. Одиночество всё же лучше, чем предательство и нож в спину. Пообедав в тишине, глядя в открытое окно на неспешный бег облаков, девушка доедала свой злаковый батончик и потягивала молоко. Из головы не шли улыбающееся лицо Селены, и её просьба принести обед. Как могла она быть такой милой и в тоже время такой подлой?

Фиама постаралась отвлечься от истории с обедом и задумалась, какой предмет будет дальше, но мысли её возвращались к Селене и улетали в будущее. Что ждало полукровку в Академии? Злобные взгляды, неприкрытое злорадство, упрёки, издевки. Как же хотелось другого отношения, своеобразного признания, ощущения, что она просто одна из толпы себе подобных. Наверное, так чувствовали себя люди, а она не человек и не ашура, полукровка, чужая для тех и других. Хотелось порой смешаться с толпой и стать шестерёнкой в механизме, но в тоже время… Фиама не прятала уши, а могла бы носить повязку. Она могла бы притвориться человеком, быть обычной, общаться с детьми соседних деревень. Её сёстры иногда так делали. Но ведь это означало лгать. Больше всего на свете Фиама не выносила ложь, притворство не её путь, она бы не выдержала долго изображать кого-то другого. Дочь Шанны хотела, чтобы её приняли такой, какая она есть, с ушами и скромностью.

Адепт вздохнула. Как Поднебесные Правители прошлого сумели объединить в одной стране столь разные расы? Ведь все ныне живущие в Аэфисе-на-Ханаэш, давным-давно сражались бок о бок за страну, а теперь ругались между собой из-за неё же. Она, Фиама, могла бы быть своей и среди людей, и среди ашур. Что же случилось с миром? Что пошло не так и когда?

Рассуждения полукровки прервал звон часов, бивших ровно четыре часа. Обеденный перерыв окончен, пришло время лекции. Фиама обернулась, в столовой не осталось людей, только она. Затолкав батончик за щёку, она двумя глотками осушила стакан молока и побежала наугад, авось догонит своих.

Фиама бежала по лестницам то вверх, то вниз, но никого не встретила, она судорожно вспоминала, какая лекция стояла после обеда, а предательские минуты утекали. Дочь ашуры потеряла последнюю надежду, уставившись в пол, она двигалась в неизвестность. Первый день! Если она пропустит лекцию в первый же день, её выгонят, а ведь Фиама так хотела учиться магии, хотела слышать Ветра, быть может больше, чем все в этой Академии! Она жила этим, дышала.

Слёзы навернулись на глаза. Какая же она дура! Фиама сама губила себе жизнь. Никому не пришлось вмешиваться, никто её не подставил, она, как последняя идиотка, забыла расписание. Мечта летела в тартарары из-за девичьей памяти.

Нужно на лоб себе расписание приклеить, все равно все пялятся, а так хоть повод был бы. И не клеить, а написать и расчертить дорогу к аудитории, только все башни круглые, придётся писать сбоку этаж, и какие-то определители башни. Запутаться в этой Академии можно на раз, а, чтобы выбраться, придётся как в лесу, определять положение солнца и стороны света. Их бы тоже не помешало бы нарисовать на той карте на лбу, правда она тогда стала бы похожа скорее на … пентаграмму!

Фиама остановилась, поражённая мыслью. После обеда стояла лекция по пентаграммам! Полукровка рванулась с места. Спустя несколько мгновений она открывала дверь в аудиторию. Фиама зашла, к ней обратились девять пар глаз. Дочь ашуры прикрыла за собой дверь и повернулась в сторону преподавателя, адепт опоздала минут на пять, не больше. Однако преподавательница была на этот счёт другого мнения и обвела Фиаму укоризненно-испепеляющим взглядом своих маленьких бледного цвета глазок.

– Извините за опоздание, – тихо проговорила Фиама, признавая свою вину и опустив голову.

– Вкусный должно быть был обед? – язвительно заметила женщина. Полукровка хотела оправдаться, но ей не дали и рта раскрыть. – Впервые за мою преподавательскую карьеру, – а карьера эта, видимо, была долгой – женщина выглядела лет на сорок, сквозь её когда-то тёмные волосы тут и там проглядывала седина, от чего они стали серыми, – первокурсник позволяет себе так беспардонно опаздывать в первый же день. А затем, презрев все меры приличия, врывается в аудиторию, даже не постучав. Какая наглость! Да кто ты такая?! Вошла без разрешения! В школе манерам учат с первого класса, или ты и в школу не ходила? Возомнила себя выше других, раз смогла поступить в Академию? Так знай, здесь каждый первый в будущем маг, а ты, – преподаватель запнулась, она присмотрелась к торчавшим из волос ушам девочки и отступила. – Ты должна быть благодарна, что тебе взяли в Академию, несмотря на, – женщина не договорила. – Другие расы не учат вежливости или вы возомнили себя выше всех остальных? Что даёт вам право так надменно себя вести?! – Потоку ругательств не было предела. Невысокая, пухлая женщина, продолжала свою обличающую речь, проклиная все расы и читая морали.

Интересно все преподаватели такие или ей просто нечего по предмету рассказать, промелькнула злая мысль в голове у Фиамы.

Женщина не унималась и казалось этот зудящий, писклявый голосок – некое проклятие, до появления которого, люди не знали в каком раю жили. Фиама честно старалась слушать писклявую женщину, но отвлеклась на её одежду: мантия застёгнута под самое горло на все до единой застёжки, вещи выглажены, перья на левом плече – отличительный знак преподавателей – вычищены. Педантичный образ завершала некая деталь. Какая? Фиама осмотрела преподавателя внимательнее. Платок с брошью посередине идеально сидел на шее, браслеты и серьги не болтались, сапожки начищены. Что же ещё?

– И как только Декан принял на обучение, таких как… – тут женщина запнулась, не найдя подходящего слова, описывающего расу Фиамы. Адепт подняла глаза на преподавателя, ожидая, как её назовут на этот раз.

Волосы! Пришло осознание. Волосы доводили образ до идеала педантичности. Женщина убрала их в строгий пучок, и пригладила так, что ни один волос не выбился. Каждая прядь, каждый локон на своём месте. Всё вместе – представляло картину зализанности, волосы выглядели словно грязные, их смазали гелем, который блестел на свету. Фиаму передёрнуло, на её голове всю жизнь цвела ромашка, а после пробежки по лестницам в поисках аудитории хвостики распушились ещё сильнее.

– Проклятые! Демоны! – подсказали адепты со второго ряда.

– Демоны! – подхватила женщина с торжествующим видом, словно назвав слуг тьмы одержала над ними верх.

Фиама остерегалась мужчин, боялась, когда над ней нависали большие фигуры, но женщинам она отпор дать могла. Дочь Шанны исподлобья взглянула на преподавательницу, та округлила глаза и отступила, она споткнулась о стул и села.

– Я не демон! – раздельно произнесла Фиама и продолжила. – И я опоздала всего на пять минут! Может, вы оставите своё негодование при себе и, позволив мне войти, продолжите лекцию.

– Подала голос, – произнёс адепт со второго ряда. Никто не ожидал от тихой, державшейся в стороне, маленькой девочки такого отпора.

Взгляд Фиамы немного смягчился. Она поняла, что совершила ошибку, теперь её точно не оставят в покое, а если с преподавателем что-то случиться, вновь пойдёт слух о проклятии взгляда Проклятой. Скорее бы пережить этот день и, возможно, завтра станет легче. Дочь ашуры искренне в это верила. Фиаму всю трясло то ли от злости, то ли от страха, что сорвалась на преподавателя, внутри всё переворачивалось, а руки предательски дрожали. Наставница некоторое время не знала, что сделать или сказать, но затем взяла себя в руки.

– Ладно, – сказала женщина, – так уж и быть, входи, – Фиама направилась к последним партам, но тут её остановил голос преподавателя, – но раз опоздала – иди к доске. Я уже всё рассказала, что нужно знать о моём предмете. Будешь на доске выводить символы, которые я скажу. – Женщина села, а Фиама взяла уголь и стала ждать. Рука тряслась, тогда полукровка прижала её к доске, чтобы не выдать своего страха.

– Итак, круг. Круг – основная фигура любой пентаграммы. Вы должны уметь чертить идеально ровный круг от руки. На доске вы видите образец убогого, в некоторых случаях опасного, кривого круга. При кривых линиях пентаграмма в лучшем случае просто не заработает, а в худшем принесёт вред тому, кто вольёт в неё энергию. Вашим заданием станет практика рисования геометрических фигур. Если вы воспользуетесь транспортиром или линейкой – я об этом сразу узнаю, поверьте. Бывают ситуации, когда пентакль необходим срочно, а линеек под рукой нет – вы должны уметь рисовать всё идеально ровно от руки. Сразу не получится, в лучшем случае к концу следующего курса.

Теперь звёздчатые многоугольники – вторая основная фигура в пентаграммах. Даже если вы вписали в круг квадрат или треугольник – это считается пентаклем. У пентакль разное количество лучей, они не влияют на силу. Влияет, конечно, но не в прямой зависимости. Количество лучей зависит от количества источников силы, к которым вы взываете. Вы можете воззвать к четырём могущественным или к десяти слабым.

Фиама в это время начертила простую пятиконечную звезду.

– На доске вы видите убогую звезду о пяти лучах. Если вписать её в окружность – получится пентаграмма или пентакль. Конечно, с такой кривой звездой пентаграмма не активируется, это детская мазня, – преподавательница нарочно умаляла старания полукровки. Но Фиама не понимала этого и сильно раздражалась. Она пришла учиться, естественно, что она не рисовала идеальные фигуры. – Нарисуй пока отдельно пентакли с большим количеством лучей, – командным тоном, так ненавистным полукровкой, бросила наставница.

Фиама стала поочерёдно рисовать шестиугольную звезду, семиугольную, восьмиугольную. Она запнулась, как рисовать девятиугольную и более полукровка не знала и решила на оставшемся месте нарисовать четырёхугольную и треугольную и вписать их все в окружности.

Пока руки чертили, полукровка задумалась о своих словах. Стоило так нагло себя вести с преподавательницей? Но ведь та визжала и визжала про демонов и прочую чушь. Сколько это терпеть? И всё же я перегнула. Нельзя так срываться. Фиама улетела далеко в своих мыслях, а рука продолжала выводить на доске фигуры.

– Хм, значит, как чертить больше лучей ты не знаешь, – торжественно произнесла преподавательница. – Сейчас… – не договорила она, заметив, что делает Фиама.

Дочь ашуры отключилась от реального мира. Она витала мыслями далеко от Академии, а рука сама по себе чертила на доске треугольник. Преподавательница округлившимися глазами наблюдала за полукровкой.

Спустя несколько мгновений всё было готово, вернувшись мыслями в реальный мир, полукровка посмотрела на то, что начертила. Доска приковала взгляды преподавателя и адептов. Темноволосый парень со второго ряда отпрянул настолько, что вскочил, стул за его спиной с грохотом ударился о пол.

На доске красовался перевёрнутый равнобедренный треугольник, описывающий идеально ровный круг. Фиама порадовалась тому, как ровно у неё вышли все линии и обернулась к преподавателю. Женщина с выпученными глазами перевела взгляд на полукровку.

Она, как и некоторые адепты знала, что это символ кровавого культа, распространённого в Озоне, северной столицы Аэфиса-на-Ханаэш. Его носил на груди и всюду чертил проповедник бога Ярсиса – Хаген, который также состоял в Кровавом Звездопаде, организации с дурной славой, собранной самой Разрушительницей. Поговаривали, что Ярсис даровал Хагену бессмертие, но пока бог боли так щедро одарил лишь своего первого культиста.

Фиаме была безумно знакома фигура на доске, но девочка не могла вспомнить, откуда, лишь то, что она же, только начерченная кровью на земле предстала внезапно перед взором и пропала в закоулках памяти.

– Да, молодец. Теперь все линии чёткие и ровные, – уже громче добавила женщина, но голос её дрожал. – Садись. Теперь я покажу, как чертить девяти и более лучевые звёзды, – преподавательница сначала аккуратно подтёрла одну из линий треугольника, но её прервал адепт.

– Разве правильно вписывать круг в фигуру? Обычно круг окаймляет звезду, разве нет?

– Э, да. Пентаграммы бывают разных видов, но объединяет их одно – лучи всегда обозначают источники силы, столпы, иными словами. К скольким источникам мы взываем, столько лучей рисуем. Круг, в свою очередь, это щит. Щит чтобы собранная сила не выходила наружу, а сходилась в одной точке, то есть в нас, если вы стоите в центре пентаграммы, – женщина рассказывала и старательно стирала с доски знак Ярсиса. – Если же круг внутри звезды, то он становится щитом, преградой для сил извне. Стоящий в центре огораживает себя от призванной силы. Призывает от себя, так сказать. Эти пентаграммы очень опасны. В Озоне существует культ некоего бога боли Ярсиса. Приверженцы этого культа избрали своим символом именно такую пентаграмму. Источники силы в ней до сих пор неизвестны, однако Ярсисопоклонники считают, что подобная фигура защитит их от смерти, дарует вечную жизнь. Сомневаюсь, что подобное работает, а вам настоятельно советую, не экспериментировать!

Фиама вжалась в стул на своём месте. Почему в мысли к ней пришла пентаграмма культистов из Озона? Она никогда не была в северной столице, она вообще нигде, кроме своей деревни, не была. Где она могла видеть эту фигуру? И зачем полукровка её нарисовала? Теперь её назовут идолопоклонницей. Да что же это такое?!

– Вернёмся к звёздчатым многоугольникам. – Преподаватель очистила доску и принялась чертить звёзды.

Фиама принялась аккуратно перерисовывать с доски звёзды. Закончив на двадцатилучевой звезде, преподавательница успокоилась и отпустила всех, наказав начертить от руки каждую звезду пять раз и вписать их все в окружности. При этом адепты должны были постараться сделать всё ровно. Найти бы ещё на это время. Следующим занятием стояли жесты. Трое ребят шутили, что наконец-то занятие, где можно помахать руками.

Чтобы дойти до аудитории снова пришлось преодолеть больше сотни ступенек. Набегавшись за день из одной аудитории в другую можно стать атлетом. Зачем устраивать физическую подготовку каждый день после занятий? На последних ступеньках перед аудиторией, Фиама еле плелась. Завтра она не встанет с кровати, не сможет из-за боли в ногах. Но кто думал о завтра?

Лекции проводили, словно нарочно то в одной башне вверху, то в другой посередине. Вот и сейчас пришлось сперва бежать вниз ступенек сто, а затем наверх ещё пятьдесят. Вывалившись с лестничной площадки в коридор, непривычные к таким забегам ребята ссутулились и повесили руки. Но не всех выматывали гонки по лестницам, здоровяк, который всегда сидел на первом ряду, бодро шагал, подпрыгивал и крутился вокруг Селены. Темноволосый невысокий юноша, как и сама Селена, не выказывал усталости. Они шли медленно, но держали спины так, будто кол проглотили. Рядом с ними полз по стеночке бледный блондин, его подбадривал загорелый светловолосый юноша и похлопал по плечу, отчего блондин взорвался руганью.

Фиама подумала, что тоже не хотела бы получить по спине, когда еле ползла обессилив. Странно, что за все эти пробежки они ни разу не встретили других адептов. Как добирались до аудитории они? Академия таила ещё много тайн. Может, где-то здесь припрятаны тайные проходы и самодвижущиеся комнаты? Мечтала Фиама, не забывая переставлять ноги.

Полукровка тоже выбилась из сил, но была способна преодолеть ещё ступенек пятьдесят, прежде чем выглядеть, как некоторые ребята. Тем не менее, обгонять их она не стала, продолжая держаться на расстоянии.

Наконец перед адептами предстала злополучная дверь. Рослый юноша открыл её и пропустил внутрь Селену. Остальные, завидев цель, зашевелились быстрее. Их ждала последняя на сегодня лекция, ибо после урока жестов стояла физическая подготовка и по её окончании первый и самый сложный учебный день будет официально закончен. На физической подготовке адептам не дадут отдохнуть, но можно будет по крайней мере отключить мозг.

Последние адепты ввалились в аудиторию и заняли первые попавшиеся места. Полукровка, как уже вошло у неё в привычку села подальше от остальных.

Преподавателем по жестам оказался очень высокий, по меркам низенькой Фиамы, молодой мужчина, стройный, красивый, опрятный и, что сразу бросалось в глаза, по-женски ухоженный. У него были очень длинные, волнистые светло-русые волосы, на солнце переливающиеся всеми цветами радуги. Казалось, если ему накрасить губы и подвести глаза – а они кажется были подведены – он сойдёт за молодую женщину. Голос соответствовал внешнему виду, мягкий, нежный, очень приятный. Речь преподавателя сопровождалась изящными взмахами рук. Присмотревшись, Фиама заметила, что мужчина, будучи весьма высоким, носил сапожки на небольшом каблуке.

– Дорогие мои адепты. Магия – это искусство, а в искусстве должна быть красота. Этой красоте моя задача обучить вас. Называйте меня наставник Анджи, в этом семестре я буду вести у вас жесты, руны и этику. Да, встречаться мы будем часто, так что у меня будет много времени обучить вас красоте. Сегодня у нас по расписанию жесты, но я сделаю вводную лекцию. Благо времени у нас с избытком. – Руки преподавателя не замирали ни на секунду, Фиама засмотрелась, загипнотизированная изящными движениями. Мозг её постепенно отключался, но в ушах звенел мелодичный голос наставника.

– Магия делится на четыре стихии – это вы знаете. У каждой стихийной магии есть свои сильные и слабые стороны – это вы также знаете. В свою очередь магия стихий делится на направления: боевая, защитная, вспомогательная и остальное в частности сбор информации.

Заклинания этих направлений делятся на магию мысли, жеста, слова, стиха и воплощения – по способу извлечения. Если вы взываете к другим силам, не вашим собственным, то это пентаграммный способ, если вы хотите оставить чары на века, закрепить их, то рунный. Особо сильные и древние заклинания вызываются стихотворным способом, или требуют долгой концентрации и накопления магии. Позже вам расскажут, что для особо сильных заклинаний необходимо собирать силы.