Баньши Ветра

Фиама из обрывка разговора поняла, что подвигло молодого мага стать её Куратором, и догадывалась о том, что за этим последует. Полукровку предоставят самой себе. Но всё же она надеялась, что мужчина пусть и посредственно всё же будет влиять на её судьбу в стенах Академии. Влиять в положительную сторону, потому что отрицательной Фиама уже нахлебалась.

Дочь ашуры не знала, что её Куратору исполнилось всего девятнадцать лет. Он закончил Академию весной и был, пожалуй, самым молодым куратором среди магов. Его команда распалась: девушка-следопыт погибла на задании; маг поддержки так же исчез, с ним потеряли связь даже через сильфов; мага защиты определили в Башни, так как он был лучшим на курсе. Куратор в команде занимал место атакующего мага и мог бы стать лучшим на курсе, но боль утраты сломила его. Он не мог смириться с гибелью подруги, он стал придумывать, что девушка не умерла, и искал пути её спасения.

Комната Куратора оказалась просторной и довольно светлой. Ажурные занавески придавали помещению уюта, ковёр и диван – теплоты. Кругом царил порядок и минимализм, вещей и мебели было мало, и каждая лежала на своём месте. Любовь к минимализму царила во всём облике Куратора: вьющиеся волосы коротко стрижены, никаких украшений на мантии мага, одежда строго по регламенту, только короткие концы лент отброшены за спину вместе с длинными, чтобы не мешали и не болтались на груди. Блондин говорил лишь тогда, когда его спрашивали и только то, что, по его мнению, нужно сообщить окружающим. Он держался подчёркнуто официально даже с друзьями и никого не подпускал близко.

Только будучи адептом и состоя в команде, Эрви проявлял заинтересованность и чуткость к другим, общался и дружил, бывал вспыльчивым и искренне смеялся. В его комнате царил беспорядок, а юноша иной раз даже причесаться забывал. После распада команды маг замкнулся.

– Как учёба? – не отрываясь от своих бумаг, нехотя осведомился Куратор, сидя в кресле. Он ждал прихода своей подопечной – посещение куратора обязанность любого адепта – но до последнего надеялся, что полукровка не придёт, занятая подготовкой заданий.

– Так же, как и в школе, – тихо пробубнила Фиама. Куратор на это ничего не ответил.

– Можно спросить, – робко начала Фиама, видя, что у Куратора полно дел.

– Что? – всё также не отрывая головы от бумаг, без интереса озвучил Куратор закономерный вопрос. Он бегло читал книгу о ритуалах гноллов, а потому не заметил, как Фиама собралась с духом и выпалила:

– Один из преподавателей сказал, что я должна изучать всё. Из-за того что я вытянула перо ястреба, я не могу выбрать направление. Но я вытянула перо ястреба наобум. Я выбирала между пером пекариса, айракриса, ворона, рух и ястреба, а потом я закрыла глаза и ткнула в небо, угодив на ястреба, – призналась во всём Фиама, надеясь, что ей всё же позволят выбрать одно направление. Она ужасно боялась, что не справиться со всем и её исключат. Полукровка не верила в свои силы, хотя мама часто уверяла младшую дочь, что та способна на большее. – Может, я попробую ещё раз вытянуть перо?

Куратор оторвался от книги и окинул подопечную взглядом. Он с трудом представлял, как эта девочка в одиночку сможет выучить все направления магии Воздуха, да ещё и на высшем уровне. Ей бы выбрать направление, но Декан не позволит, она же вытянула ястреба.

Эта девочка, думал Эрви, ткнула в ястреба, выбирая между защитой, атакой и следопытом. И она говорит «в небо». Глупая. Именно поэтому ты и выбрала ястреба, твою руку направил Ветер.

– Ничего не изменится, – холодно подытожил Куратор. Эта мысль показалась ему глупой.

– Почему? – выдохнула Фиама.

– Проверка перьями – не развлечение. Она направлена на выявление предрасположенности. Ветер разный: оберегающий, яростный и атакующий, добрый целительный или всевидящий. Если знать значение перьев – твою руку поведёт разум, а не Ветер. Тест не сработает. Поэтому значение перьев озвучивают лишь поступившим адептам, – Куратор покачал головой, отметил место в книге закладкой и отложил. Теперь всё его внимание было приковано к полукровке, которая под пристальным взглядом мужчины сжалась. – Ты не глазами выбирала, как другие, твою руку повёл Ветер. Ветер не ошибается.

Или он не вёл твою руку. Быть может её вела Сатана. Как мог дар магии Воздуха, подвластный только людям, пробудиться в полукровке. И после всего она достаёт перо ястреба. Быть может всё это одна большая ошибка. Что ж обучение в Академии покажет.

– Воля Ветра, но единственное окно было зашторено, ни дуновения, как же он проявил свою волю. И что теперь делать мне? – прошептала Фиама, потупившись. – У меня нет команды. Некому помочь. Я едва успеваю готовить ответы, – голос полукровки дрогнул.

– Терпи, – вот и всё, что сказал Куратор.

Фиама посмотрела на него, блондин снова уткнулся в свои бумаги. В глазах девочки стояли слёзы, она всеми силами держалась, чтобы они не расплакаться.

– Можно хоть что-нибудь сделать? – еле слышно спросила Фиама. Она сомневалась, что сдюжит такой поток информации.

– Не думаю. Поверь, если сейчас ты не справишься, то делать здесь тебе нечего. Дальше будет хуже. На третьем курсе у вас начнутся факультативы, вы будете ходить на разные дополнительные занятия, углубляя знания и умения своего направления. Ты должна посещать их все. Я не знаю, как Декан себе это видит. Я не вижу никак, – холодно заявил Куратор.

Фиама опустила голову, слова закончились. Её мечта разлеталась вдребезги.

– Сейчас у тебя испытательный срок, если выдержишь темп, если не опустишь руки, если сумеешь показать всем, что чего-то стоишь, тогда станешь магом Воздуха. Покажешь Декану слабину и полетишь отсюда. Было бы проще, будь ты человеком, но судьба сложилась иначе. Ты полукровка и спрос с тебя выше, чем с других адептов.

– Но это не честно, – простонала Фиама.

– Ты видишь в этой ситуации только минусы, а я вижу возможности, – признался Куратор уже более заинтересованным тоном. – Я сам недавно закончил Академию и могу сказать, что отдавай адепты всех себя учёбе, а не лени, маги в Аэфисе могли бы горы дробить по щелчку пальцев. Да, у тебя нет команды, но изучая всё, углубляясь в каждое направление, читая книги и тратя свободное время не на нытьё, а на дело, ты, если найдёшь себе команду, сможешь заменить там любого.

Фиама задумалась над словами Куратора, но всё это звучало так сложно. Справиться ли она?

– Но как же я разорвусь…– прошептала полукровка.

– Ясно. Что ж тогда уходи. Истинный маг не концентрируется на проблеме, а ищет решение. Я предложил решение, никто не говорил, что оно должно быть лёгким. В остальном я тебе не помощник. Я не тянул перо ястреба. И со своим нытьём и жалостью к себе можешь ко мне не приходить. Это твои и только твои проблемы, решай их сама, а у меня есть свои, которые я пытаюсь решить, – Куратор рассердился. Девчонка не понимала, что её проблемы ничто в сравнении с его. Он потерял единственную, кого любил. Этой мелкой девке просто лень учиться, она думала поступит в Академию и все перед ней будут бегать. В жизни так не бывало. Пусть сама справляется со своей ношей, он, Эрви, никого больше не допустит в своё сердце.

Куратор взял отложенную книгу и раскрыл на заложенном месте, всем видом демонстрируя, что разговор окончен. Дочь ашуры ничего не ответила, она встала и медленно, стараясь не шуметь вышла из комнаты.

У самой двери, она притормозила, тихо сказала «спасибо» и скрылась.

Куратор положил книгу, посмотрел на дверь, за которой скрылась девочка. Он был с ней груб и понимал это, но утирание соплей и жалость в таких случаях только вредили. Жёсткость вот что заставит её прислушаться к словам. По крайней мере Эрви на это надеялся, забывая, что перед ним не взрослый человек, а ребёнок лет десяти на вид.

Вот ведь маленькая дурочка! Что я могу для неё сделать?! Я не могу выполнять задания, которые задают ей. Я не могу пойти и пригрозить её сокурсникам, чтобы отстали. Свои проблемы решать нужно самим! Но ничего, кажется она поняла, чего я от неё добиваюсь. Пусть взрослеет. В деревне-то явно ей жилось хорошо. Здесь не деревня. Маги взрослеют рано и остаются детьми навечно.

Сейчас она просто должна смириться с пером ястреба и вложить все силы в обучение. Другие будут смеяться, развлекаться, влюбляться, а ей придётся работать на перспективу. Самой, одной, стать сильной и решительной. Я тут не помощник.

По крайней мере, она пока не стала угрожать мне или убивать людей ради достижения своей цели, если вспомнить кто её мать, это большой плюс.

Никто из первокурсников раньше не жил на парящих островах, и как бы на них ни было свежо и уютно благодаря защитному магическому барьеру, адепты на вторую неделю почувствовали себя скверно. Началась акклиматизация. Фиама мучилась головной болью, днём она умирала, так хотелось спать, а ночами пялилась в потолок своей новой комнаты. На физической подготовке успеваемость адептов резко упала, но преподаватель знала, что у первокурсников всегда так, и дала послабление.

Блондин из команды Селены дважды сбегал с лекции, а один раз упал в обморок прямо на лестнице. Юношу из второй команды стошнило после обеда. На ужин являлись всего несколько человек. Питание в столовой немного изменилось, появилось больше салатов из свежей зелени, фруктов и орехов, а из напитков первокурсникам предлагали свекольный сок. Преподаватели пожимали плечами, все проходят через акклиматизацию. Они обещали, что к концу недели станет лучше.

Пока все мучились дурным самочувствием никто не обращал внимания на полукровку. Если бы не бесконечные головные боли, Фиама порадовалась этому. Она заметила, что как бы прямо не держала спину Селена, она частенько проводила рукой лбу и прикрывала ладонью зевки. Только сын Декана держался. Либо он настолько хорошо владел собой, либо высота не травмировала его организм. В любом случае для первокурсников эта неделя стала настоящим испытанием, но уже к пятнице многие почувствовали себя значительно лучше.

В выходные Фиама, выспавшись впервые за несколько дней, отправилась к Куратору. Хотя он сказал не приходить к нему с нытьём, а только по делу, не посещение Куратора являлось своего рода прогулом. На этот раз дочь ашуры хотела ограничиться коротким отчётом о прошедшей неделе и убежать выполнять накопившиеся задания.

– Ты всё-таки пришла, – Куратор отложил книгу и посмотрел на подопечную.

Фиаме показалось, что сегодня он расположен для беседы.

– Цвет формы тебе идёт, но фасон. – Куратор опустил глаза – подол и ленты болтались по полу. – Это никуда не годится. Ты не должна позволять такого, – он указал на полы мантии. Фиама пристыжено посмотрела и развела руками. – Ушей как-нибудь, ты же девочка. Ты слишком маленькая для начала обучения, и худая, ножки тонкие. Как не ломаются на физподготовке? На самообороне тебя любой побьёт, – маг покачал головой.

– У нас будет самооборона? – пискнула Фиама, глаза её заполыхали восторгом.

– В следующем учебном году, – посулил Куратор. – Разные приёмы, захваты, блоки, удары. Маг должен уметь постоять за себя, даже если его лишат возможности использовать магию. Здоровая душа в здоровом теле. Ты видела толстых магов? – он поднял бровь.

– Так овощи же сплошные, – тихонько подосадовала Фиама. Куратор покачал головой, и пошёл к окну.

– На второй неделе всегда так. Акклиматизация. Но признаюсь, мне всегда было мало.

– Кормят на убой – съешь и умрёшь, – вспомнила полукровка шутку своей сестры, пока Куратор распахивал окно, прикрытое порывом ветра.

– Пока вы не начала колдовать, – задумчиво произнёс Куратор, подходя к своему излюбленному креслу. – Когда начнётся магическая практика – оголодаете.

– Почему? – сорвалось с языка Фиамы. Она же хотела быстро отчитаться и идти делать задание, а теперь радуется возможности поговорить с человеком.

– Когда высвобождаешь энергию, организм требует её восстановить. Пища и сон – источники человеческой энергии. Если используешь магию, энергии уходит в разы больше чем, когда ты просто бегаешь или прыгаешь. К тому же, с началом практических занятий по магии, физические нагрузки на самообороне тоже возрастут. К концу дня будешь приходить в свою комнату и падать на кровать, не в силах даже раздеться. Поверь моему опыту, я недавно через это прошёл, – посулил Куратор.

– Почему так? – уже не могла остановиться Фиама. Ей хотелось узнать больше, а сегодня Куратор такой разговорчивый. – Почему нельзя сейчас пройти физические тренировки, а потом только колдовать? – скромно поинтересовалась она.

– Выносливость. Академия учит не только магии, она воспитывает главные навыки мага. Чтобы использовать мощные заклинания, чтобы долго держать вспомогательные, чтобы после страшного боя суметь доползти до укрытия, магу необходима выносливость. И совсем не важно осядешь ты в тихой-мирной деревне, или будешь сражаться на войне – выносливость нужна чтобы не упасть в обморок после применения единственного заклинания. Чем тяжелее тренировки сейчас, тем дольше ты проживёшь в будущем.

– Почему бы тогда не кормить сытнее? – озвучила свои мысли Фиама и прикрыла рот рукой.

Куратор замолчал. Он бы и сам хотел знать ответ на этот вопрос и в своё время спрашивал своего Куратора, но не получил внятного ответа. Единственный, кто высказал самое логическое предположение, был маг поддержки в команде Эрви.

– Чтобы маги не растолстели и могли быстро сбежать в случае чего, – тихо озвучил он то, что услышал от друга. Эрви ненавидел этот ответ, но лучшего не знал. Фраза звучала подло и низко, слишком жизненно, ничего героического и прекрасного.

Фиама состроила такую же точно недовольную рожу, какую строил Эрви в своё время услышав этот ответ. Возможно, между Куратором и его подопечной больше общего, чем он думал.

– Логично, – быстро передумала полукровка и всё сходство между ней и Куратором улетучилось. – Ещё бы научиться так быстро бегать, как никто не может, – замечталась она.

– Научишься. Маги Воздуха – самые быстрые бегуны в мире, – с гордостью, переходящей в позёрство, заметил Куратор. Он периодически поглядывал на кипу бумаг на столе.

– Вот здорово! – восхитилась Фиама и заметила беглый взгляд мага. – Я пойду, можно? – она до сих пор не знала, нужно ли спрашивать разрешения чтобы уйти, но поскольку Селена и сын Декана называли её невоспитанной, решила у Куратора всё же спросить.

– Э-э-э, – замялся Куратор, – да, иди. А куда ты собралась?

– В библиотеку, готовить задания, – скромно пожала плечами дочь ашуры. – А почему библиотекарь на портрете говорит с акцентом и использует странные слова? Иногда я совсем его не понимаю.

– Прочтёшь много книг – начнёшь понимать. Странно, я думал тебе явится кто-то из деревенских знакомых. Я вижу свою подругу, и она мне очень помогает, – задумчиво произнёс маг.

– Как это? – не поняла Фиама. – То есть я одна вижу этого наглого парня, а другие видят других людей?

– Это особая магия, – кивнул Куратор.

– Как это? – спросила дочь ашуры.

– О, – протянул Эрви, пытаясь вспомнить, что ему рассказывали о сложном закреплении иллюзий и использовании сильфов. Он никогда не был силён в иллюзиях, в отличие от своего друга, и понятия не имел, как устроены портреты в библиотеке. – Знаешь, я действительно занят. Может в другой раз.

Эрви сообразил, что его подопечная видела на портрете человека, которого не знала. Быстро вспыхнув в сознании, мысль также быстро угасла, растворившись в потоке новой речи и сборов подопечной.

– Да. Хорошо. Я пойду, – заторопилась Фиама, не желая злить мага. – Стоит поторопиться.

Дочь ашуры застыла в дверях, она думала спросить про запор на дверь в свою комнату, но не решалась. В душе её горела надежда, что возможно недоброжелатели больше не вернуться, а тот раз был своего рода проверкой, которую, как полагала полукровка, она прошла.

Эрви видел, как терзалась сомнениями его подопечная около двери. Хотела ли она ему что-то сообщить? Пожаловаться? Так или иначе, она этого не сделала и ушла. После его слов, девочка взрослела на глазах. Куратор пожалел её, но ничем помочь не мог, она сама должна решать свои проблемы, а не прятаться за других. Она – полукровка, её никогда не оставят в покое. Чем быстрее она станет самостоятельной, тем лучше для неё.

Фиама вышла в коридор, размышляя о прошедшем разговоре. По крайней мере, Куратор не отсылал её прочь и не игнорировал, как бывало с некоторыми учителями в школе. Он относился к ней, как к человеку и пытался учить, пусть своеобразно. Фиама подумала о том, настоящий ли он, притворялся или был искренен. Смогли бы они стать друзьями? Но если она доверится Куратору, а тот её предаст – это пугало дочь ашуры. Об этом Фиама не хотела думать, не хотела она признавать и то, что возможно во всём мире нет человека, которому она могла бы доверять. Это слишком жестоко…

В библиотеке её ждал ещё один любитель поговорить – Эстариол, портрет-библиотекарь. Однако Фиама не стала долго задерживаться. Взяв нужные книги, она отправилась к себе. Долгий подъём по лестнице всё ещё выматывал. Переступив последнюю ступень, Фиама мысленно прокляла строителей, но порадовалась, что до её комнаты никто не дошёл. Её ждали письменные задания по астрологии и пентаграммы.

Завершились первые недели обучения. Адепты акклиматизировались, привыкли к высоте и к распорядку дня, время ускорилось в их глазах. Отсчёт жизни шёл от выходных до выходных. Дни сменялись вечерами, лекции – семинарами. После занятий, все бежали в библиотеку или в свои комнаты и упорно готовились к следующему учебному дню. Выходные занимало общение с кураторами и подготовка ответов на семинарах, в особенности дискуссий, из-за которых приходилось читать по десять книг и углубляться в совершенно неинтересные области.

Фиама не знала, откуда остальные адепты брали время на общение, единственное, что успевала она это нарисовать цветочек или рожицу, просто чтобы переключиться. Полукровка уже несколько недель не разговаривала с Ветром, а дома болтала каждый день, оставаясь в одиночестве. В Академию она поступила, чтобы быть к Ветру ближе, а в итоге отдалилась.

В тренировочном зале физической подготовки установили батуты и теперь обучали адептов сальто в воздухе. Преподаватель сказала, что маги должны уметь высоко прыгать и надолго задерживаться в воздухе, достигалось это с помощью сальто. Сперва адептов обучали поворотам и кувыркам, а затем грозились сложить батуты и заставить ребят прыгать самостоятельно.

Самым страшным на занятиях физической подготовки были слова преподавателя: «Слабовато! Ещё раз с самого начала».

После слов Куратора о самообороне, Фиама только о ней и грезила, но старалась изо всех сил на занятиях. Сперва батут показался полукровке опасной и жуткой установкой, она несколько раз промахивалась и падала на застеленный матами пол. Один раз она ударилась рукой о каркас и едва не вывихнула запястье, но всё обошлось. На руке расплылся огромный синяк, который держался неделю. Вскоре у Фиамы стало получаться. Зависать в воздухе и крутиться, исполняя сальто, было фантастически. Дочь ашуры полюбила занятия физической подготовкой ещё больше. Она сидела в сторонке, наблюдала за сальто ребят и Селены и любовалась ими, искренне веря, что сама исполняет их не хуже.

С письменными предметами дело обстояло иначе. Члены команды могли всячески помогать друг другу с выполнением заданий, чаще всего адепты делили задания между собой по темам. Исключениями оставались жесты, руны и пентаграммы. Поскольку каждый адепт должен знать знаки и взмахи, уметь чертить руны и пентаграммы, задания по ним выполнял каждый.

Фиама, единственный член своей команды, готовила все ответы сама, читала книги, чертила, писала, конспектировала, снова читала, перерисовывала и делала пометки. Преподаватели не щадили полукровку и задавали точно такой же объём, как и всем, некоторые усугубляли ситуацию, сверху добавляя особые задания для углублённого изучения предмета. При этом сокурсников спрашивали через раз, а Фиама – всегда.

Куратор не вмешивался. Он ясно очертил границу и занимался своими исследованиями. Единственное послабление, которое он преподнёс подопечной – разрешил не посещать его каждые выходные, решив сократить количество встреч одной за оборот. Полукровка обрадовалась освобождённому времени и сразу нашла ему применение.

Фиама не жаловалась, прислушавшись к словам Куратора и решив, что слезами делу не поможешь, а тратить время на нытьё – непозволительная роскошь. В свободные от учёбы минуты дочь ашуры рвалась в библиотеку набрать новых книг. Она пыталась читать больше, чем задавали преподаватели, изучать будущий материал, предметы, которые начнутся во втором семестре или в следующем году. Фиама старалась преуспеть везде, но ожидания не всегда оправдывались. Иной раз взятая книга лежала у неё неделями, пока Эстариол ни начинал ругаться.

Заданий для самостоятельного выполнения прибавлялось, сами они увеличивались по объёму и сложности. Иной раз Фиама успевала доделать их в самый последний момент. Заваленная учёбой она хотела бросить всё, сдаться, отдохнуть, но заставляла саму себя продолжать. Мать больше не ждала её в Белом Клыке, а потому полукровка осталась сама по себе и должна была доказать всем вокруг, что сильная, самостоятельная и всё сможет.

Сын Декана периодически заговаривал с Фиамой, но та, не зная, как реагировать, так и не разобравшись притворялся юноша дружелюбным или нет, сбегала. Полукровка пыталась выбирать другие дороги к аудитории, чтобы поменьше пересекаться с сокурсниками. Если её не задирали одни ребята, то обсуждали другие. Делали они это громко и использовали сложные слова, точного смысла которых дочь ашуры, выросшая в деревне, не знала.

Сбежав от сокурсников в библиотеку, Фиама набрала нужных книг и направилась в свою комнату, но выбрала другую дорогу. Слегка заплутав, она вышла в заброшенный пыльный переход и чихнула три раза подряд. Полукровка брела, оставляя за собой тёмные следы в серой пыли и подметая грязь до сих пор не подшитой мантией. «Ты же девочка» вспомнились слова Куратора. Чёрт! Теперь подол придётся стирать. Что за грязь развели? Везде же чисто, только тут пылища. Негодовала в мыслях Фиама.

Коридор привёл её к балкону. Дочь ашуры положила книги на подоконник, дёрнула дверь и впустила в заброшенное крыло свежий воздух. Она вышла на балкон и вздохнула полной грудью. Небо синело свежестью, холодок обдувал ноги. Фиама глянула вниз, не идёт ли кто и не видит ли её, но заметила в окне противоположной башни адептов. Они в большом зале занимались физической подготовкой, но изображали не отжимания и кувырки, а взмахи рук.

Жесты? Наставник Анджи преподаёт в зале? Вперёд вышел высокий накачанный мужчина в тусклом одеянии, не скрывающем руки, он навис над рыжим парнем и принялся поправлять его стойку. Это не Анджи. Неужели это самооборона?

Фиама, наблюдая за тренером и адептами, повторила стойку и выпады. Дочь ашуры не видела себя со стороны и не знала, правильно она повторяла или нет, но она осталась на балконе до конца занятия и старательно изображала всё, что видела. Когда адепты лениво засобирались прочь, Фиаму посетила мысль: она может приходить сюда и наблюдать за уроком самообороны.

Но могу ли я терять здесь целый час, оставляя комнату, не занимаясь письменными заданиями. Ветер! Но я очень хочу. Может быть хотя бы раз в два дня или два раза в неделю. А домашку буду делать в столовой, за ужином и обедом. Это ужас. И всё ж надо попробовать. Уговорила себя дочь Шанны.

С этих пор Фиама принялась через раз заглядывать на балкон и наблюдать занятия самообороной. Здесь она могла позволить себе хоть на время отключить разум, или поразмышлять о чём-то помимо учёбы, о себе, о своих стремлениях, о семье и жизни в деревне, и просто побыть в одиночестве.

Пыльным коридором не пользовались из-за его неудобного расположения. От главной лестницы он располагался слишком далеко, чуть ниже находился мост, соединяющий две башни. До моста с общей лестницы рукой подать, потому все пользовались им, избегая крюка и пары дюжин ступеней вверх. Фиама могла не бояться, что здесь её найдут.

Вскоре у первокурсников стали проявляться странные способности, не относящиеся к магии Воздуха. Адепты обсуждали между собой, как могли с одного беглого взгляда запомнить обстановку до мельчайших подробностей, или чувствовать, где кто находится, даже не видя этих людей, или читать с феноменальной скоростью, или предугадывать действия других людей. Фиама слышала их разговоры и начинала завидовать, ведь у неё ничего не проявлялось, только безграничная усталость и неизлечимая сонливость.

Через несколько дней первокурсникам освободили час для изучения индивидуальных способностей. Каждый адепт занимался с наставником лично или в группе с второкурсником, обладателем такой же способности, и только Фиама осталась не у дел. Но полукровка не опечалилась, ведь у неё освободился целый час дополнительного свободного времени для подготовки ответов на семинарах.