Город И

* * *

Наступило в меру теплое солнечное утро. Миа неспешно шла по узкой улочке, сжимая в одной руке потрепанный блокнот внушительных размеров, а в другой – карандашный огрызок. Взгляд ее скользил по таким знакомым очертаниям домов и кофеен, выискивая в давно изученном архитектурном рельефе новые нюансы. Сегодня девушка планировала просто “найти объект” и сделать краткую черновую зарисовку, а в следующие дни оживить рисунок при помощи цветных карандашей. И лишь в последнюю очередь в игру вступят холсты и краски…

“Как можно постоянно рисовать одни и те же улицы?” – вспомнилось вдруг Миа. Кажется, этот вопрос задала ей Натали, дама-экскурсовод в годах, женщина видная и темпераментная. Она зашла к юной художнице “на огонек” и заодно просмотрела в очередной раз ее работы – новые и старые, из не проданных залежей.

“А вы видите хоть две похожие картины? – дерзко парировала Миа, привыкшая отражать критику. – Я умею подавать одно и то же разными способами…”

С этим трудно было поспорить. Работы Миа были похожи только одним – своей яркостью и насыщенностью. Причем некоторые злопыхатели утверждали, что подобное обилие цвета неминуемо приведет к развитию мигрени…

“Или постоянного хорошего настроения!” – не соглашалась с ними Миа, твердо убежденная, что “мало цвета не бывает”, а значит, нужно раскрашивать жизнь всеми оттенками радуги где и когда возможно.

Вот и сейчас Миа, прогуливаясь по городу, мысленно рисовала его, и в ее воображении улицы были намного ярче, чем в реальности. Наполненные солнцем и пестрящие красками, они словно дышали, шептали… и молоденькая художница, вслушиваясь в этот лишь ей слышимый шепот, задумчиво улыбалась.

Она здоровалась с Домами. Улыбалась площадям… вдыхала чуть сладковатый воздух… и была безмерно, безгранично счастлива. Пожалуй, для счастья ей больше ничего не было нужно… ну, разве что холст и кисти!

Жизнь в удовольствие

Я меня есть особая летняя традиция. Я редко езжу на море, и даже в самые жаркие июльские деньки меня не соблазняет пляж – поджариваться на песке мне скучно, а безвылазно сидеть в воде – утомительно… зато я очень люблю новые впечатления, а потому каждый август отправляюсь на неделю-другую в какой-нибудь европейских город, причем – необязательно столицу. Обычно я заказываю несколько экскурсий, просто чтобы ознакомиться с общими достопримечательностями, а остальное время наслаждаюсь жизнью и пропитываюсь местным колоритом: сижу в кафе, ужинаю в красивых ресторанчиках, гуляю в парках, делаю покупки в магазинах… хожу, смотрю, запоминаю, фотографирую!

Пару лет назад это был Париж, а еще – Лондон, Дрезден, Прага… А этим летом я побывала в И. Пожалуй, это оказался самый маленький – и самый уютный! – городок из всех, что я посещала…

Я погостила тут всего неделю – однако этого хватило, чтобы бесповоротно влюбиться в изысканную архитектуру города и в здешний совершенно особенный быт и стиль жизни… И, конечно, в необыкновенных местных жителей! Причем – во всех сразу…

* * *

Этот город встретил меня дождем: теплым, вкрадчивым, совсем летним… Я не очень люблю дождь, но сейчас, после духоты родного мегаполиса и довольно утомительной поездки, он оказался весьма кстати. Как я узнала позднее, дожди тут были частым явлением, да и вообще, погода менялась буквально каждый час… И сияющее голубизной небо могло за считанные минуты скрыться за тучами, а яростный ливень обернуться жарким солнцем…

Я остановилась в красивом трехэтажном отеле; из окна моего уютного однокомнатного номера открывался изумительный вид на горы с тонущими в белесых облаках вершинами. Мне нравилось по утрам любоваться этим дивным пейзажем и мечтать о чем-то своем…

После легкого завтрака-фуршета в компании прочих туристов, сервированного в просторной светло-бежевой столовой, я отправлялась на прогулку. И если в первый день я просто бездумно бродила по городу, то уже на второй познакомилась с некоей Джулией… и это знакомство полностью определило характер моего пребывания в городе И. Да и вообще, многому научило…

Я столкнулась с ней в парке (причем столкнулась буквально!) и сразу рассыпалась в неловких извинениях на корявом английском.

–Все в порядке, – весело прощебетала она в ответ тоже на английском. – Я сама виновата, замечталась…

Я с тенью ревности оглядела эту молоденькую смуглую девушку со смоляными кудрями и огромными чернейшими очами. Она походила на цыганку, и я с обидой подумала, что на эдакую диву наверняка обращают внимание все мужчины любого возраста. Я со своим куцым русым хвостиком и узким бледным лицом на ее фоне напоминала моль…

Понятное дело, я вовсе не горела желанием продолжать это знакомство – все получилось как-то само собой, против моей воли! Что ж, вероятно, кипучая жизненная энергия смуглянки преодолевала преграды похлеще, чем мое вялое сопротивление… В результате полчаса спустя мы уже мирно пили кофе в ближайшем заведении и болтали обо всем на свете, причем далекое от идеального знание английского нам нисколько не мешало отлично понимать друг друга.

–Люблю посидеть в кафе, – призналась мне Джулия, заказав кофе с молоком, сахаром и взбитыми сливками. Украшенный сладкими шоколадными хлопьями, этот напиток смотрелся весьма вкусно. – С кафе связана вся моя жизнь…

–Вот как? – без особого интереса протянула я, пока не вполне понимая, зачем согласилась последовать за этой красоткой. Изначально у меня были совсем иные планы!

–Ага, – довольно подтвердила Джулия и лукаво подмигнула мне. – Я ведь официантка. Только не в этом кафе… в другом, подороже. А тут работает один мой приятель…

С этими словами она поискала кого-то глазами, потом заулыбалась, помахала рукой, подзывая. Я с любопытством проследила за ее взглядом и увидела худощавого молодого парня, довольно высокого и в целом симпатичного, хотя и ничем особенно не примечательного. Он заметил нас и нахмурился, однако подходить не спешил.

–Он дуется, – усмехнулась нисколько не расстроившаяся Джулия, снова переключившись на меня. – Я утром весьма едко отзывалась о его заведении… ничего, к вечеру будет душкой!

–Он твой… ммм… близкий друг? – осторожно уточнила я.

Она воззрилась на меня с комичным возмущением.

–Он?! Нет, о боже! То есть он друг, да… но ПРОСТО друг. Не близкий…

Я покачала головой, никак не прокомментировав увиденное. Для меня было очевидным, что Джулии очень нравится этот молодой человек… больше, чем нравятся “просто друзья”.

Именно так началось мое знакомство с официанткой по имени Джулия – и истинное знакомство с городом И. Мне даже не потребовались дополнительные экскурсии…

* * *

Это были упоительные дни… Я заново открывала для себя мир и под ненавязчивым руководством неугомонной Джулии училась наслаждаться жизнью… причем Джулия познакомила меня и с другими обитателями города И. – людьми, жившими и думавшими точно так же, как и она.

Меня представили продавцам сувениров, неким Паулю и Нико. У каждого была своя сувенирная лавка, пестревшая красочным многообразием всевозможных безделиц, и хозяева горячо зазывали к себе покупателей. Я долго копалась в сувенирном богатстве обоих магазинчиков и ушла не с пустыми руками. И унесла не только прелестные статуэтки и прочие бесценные мелочи, но и хорошее настроение – Нико и Пауль безостановочно улыбались и были щедры на комплименты. И если Нико красотой отнюдь не блистал, то Пауль меня заинтересовал… и я бы охотно позаигрывала с этим знойным красавцем, будь мои познания английского глубже… и не маясь за спиной роскошная Джулия.

Еще я посетила студию юной художницы по имени Миа и была впечатлена ее броскими, сильными работами. Нежная, обаятельная и хорошенькая, Миа буквально излучала свет и любовь к жизни. Я не удержалась и купила одну ее картину – и получила в подарок собственный портрет, выполненный в стиле карандашного наброска (весьма неплохого, надо отметить).

А однажды я наконец-то ближе познакомилась и с платоническим кавалером Джулии Даниэлем. Мы ужинали все втроем, и то был воистину изумительный вечер, полный шуток и искрометного юмора. К ночи я окончательно убедилась, что эти двое неравнодушны друг к другу… но почему-то скрывают свои чувства даже от самих себя.

Я узнала и других жителей города И. И хотя все они были очень разными, их роднило некое упоение жизнью. Они никуда не спешили, все делали не торопясь, в свое удовольствие, явно и открыто наслаждаясь каждым прожитым мгновением. Особую атмосферу создавал и сам их кукольный, окруженный горами, городок с его разноцветными домами, уютными кафе, узенькими улочками, старинной архитектурой, красивыми парками и садами… Тут просто невозможно было слишком долго упиваться собственной тревогой! Пожалуй, отчасти поэтому здешние жители шутя работали, подолгу пили кофе в разбросанных повсюду кафейнях, гуляли в парках… Не то чтобы у них вовсе не было проблем – конечно, были! Просто коренные обитатели И. ставили во главу угла не заботы, а удовольствие, доставляемое самим процессом жизни и ощущением того, что ты – дышишь, чувствуешь, существуешь… Я невольно завидовала им, таким внутренне свободным, беззаботным… искренним! Я пыталась перенять стиль их жизни, хотя в глубине души понимала – с этим надо родиться.

–Ничего подобного, – не согласилась со мной Джулия, с которой я поделилась собственными сомнениями. – Этому можно научиться – взгляни на Натали или Амелию хотя бы! Они приезжие… родились в других странах.

Натали была эффектной моложавой женщиной-гидом, которая провела для меня одну экскурсию по городу, а Амелия – миловидной писательницей тридцати с небольшим лет. С обеими дамами я успела познакомиться и пообщаться и не могла не признать: они тоже умели жить в свое удовольствие!

–Так-то оно так, – уныло согласилась я. – Но все-таки они живут тут давно… а мне скоро обратно.

На это Джулия ничего не возразила.

И все-таки я сполна воспользовалась отпущенной мне в И. неделей и провела это время, подражая прочим местным жителям: часами сидела в кафе или в парке, кормила лебедей в пруду, гуляла по городу… а главное – ни о чем не беспокоилась и постоянно улыбалась. Я пила жизнь неспешными глотками и знала, что эти дни сохранятся в моей памяти, как очень светлый, безмятежный период… так и случилось.

Уезжая из И. и прощаясь с Джулией на автобусной остановке, я не могла сдержать слез, да и ее глаза подозрительно блестели.

–Найди меня в ФБ, – требовала она, обнимая меня на прощание. – Будем переписываться!

Я обещала, хотя и понимала, что виртуальная переписка и даже видеоконференция по скайпу едва ли заменят живое общение. В любом случае, пару дней спустя я снова стану дерганной, беспокойной, суетливой… как раньше.

Так я и уехала, сохраняя в душе воспоминание о сказке… и это воспоминание грело меня в самые напряженные мгновения жизни, напоминая, что есть край, где люди умеют просто жить, не тревожась о мелочах. Как ни странно, это действительно утешало…

Скучайте красиво

Вот уже 10 минут Филипп с удовольствием наблюдал за этой девушкой. А собственно, почему бы и нет? Спешить ему было некуда, делать – нечего… впереди ждал скучный день в городе И. Завтра их маленькая туристическая группа снова тронется в путь, на сей раз – в Вену, ну, а пока оставалось наслаждаться уютной романтикой такого вот кукольного городка.

Не зная, чем занять себя, Филипп зашел в одно из здешних камерных кафе, заказал кофе покрепче (благо, тут худо-бедно изъяснялись по-английски) и уже хотел уткнуться в свой айфон, когда вдруг заметил ее, изящную незнакомку в зеленом платье. Невысокая, хрупкая, с чистой белой кожей и темно-рыжими волосами, собранными в тугой короткий хвост, она была невероятно миловидна. Филипп любил таких женщин: прелестных без приторности, без хищного налета “роковой вамп”… хотя “женщина” – громко сказано. Девушка, почти девочка… но до чего хороша!

Он прищурился, пытаясь понять, чем она занята и что пьет. Над ее чашкой возвышалась густая кремовая шапка, на тарелке лежал ломтик торта или пирожное… красотка лениво поигрывала чайной ложечкой и посматривала в окно, на проходящих мимо людей, в большинстве своем – туристов.

“Может, познакомиться? – мелькнула шальная мысль. – Просто так, ради забавы?”

Филипп заколебался… рискнуть? Понятное дело, роман за сутки не закрутится, даже до ночи любви дело, вероятно, не дойдет, но, может, хоть скучать, против ожидания, не придется?

А, черт возьми, почему бы и нет?! И Филипп решительно направился к столику незнакомки.

–Можно присесть? – вежливо спросил он по-английски пару секунд спустя.

Девушка подняла голову. У нее были серо-зеленые глаза с веселыми бесенятами на дне зрачков и очень открытая, располагающая улыбка. Такая спутница сулит только приятные впечатления… она не станет ныть или капризничать, поскольку принадлежит к той редкой породе людей, которые умеют наслаждаться жизнью и никогда не жалуются.

–Можно, – ответила незнакомка после паузы, потребовавшейся ей, чтобы визуально оценить неожиданного собеседника. Оценка, видимо, была благоприятной – во взгляде девушки промелькнула тень удовлетворения.

Устроившись напротив, Филипп цепко всмотрелся в рыжеволосую красотку. Что ж, и вблизи она его не разочаровала. Такую не забудешь! Создавалось впечатление, что ее мраморно-белая кожа будет светиться в темноте, само же лицо с его с приглушенными красками и прозрачными, почти незаметными бровями на первый взгляд казалось совершенно невыразительным. Девушка не подчеркнула его даже при помощи косметики – разве что губы слегка тронула розовым блеском. При этом все черты отличались удивительной чистотой линий и, пожалуй, изяществом… Было что-то аристократическое и благородное в этом нежном, тонко прорисованном лице.

–Нравлюсь? – с веселой иронией осведомилась по-английски пока еще незнакомка, нарушая молчание. Говорила она с тяжеловатым на слух немецким акцентом, но голос был звонким, с очаровательными смеющимися интонациями.

–Еще бы, – нисколько не смутился Филипп. – Кстати, меня зовут Филипп Б… Я французский турист.

–Я – Миа, художница, – назвала себя девушка. – Живу здесь, в городе И.

–И не скучно тут жить?

Вопрос вырвался совершенно непроизвольно, Филипп вовсе не собирался его задавать. Пожалуй, было в нем, этом вопросе, что-то бестактное…

Миа, впрочем, как будто не обиделась, скорее – удивилась.

–Скучно? – недоуменно повторила она. – Ну… я не знаю, что вы понимаете под скукой.

–Наверно, причина непонимания в языковом барьере, – предположил Филипп и постарался объяснить свою мысль доходчивее: – Скука – это когда нечего делать. Ну вообще нечего!

–И что же в этом плохого? – пожала плечами Миа. – Если нечего делать – это прекрасно! Можно просто расслабиться и жить…

–То бишь – скучайте красиво? – усмехнулся Филипп. Противиться мягкому обаянию Миа было невозможно.

–Именно! – с азартом подтвердила прелестная художница. – Хотите, научу?

–Уверен, с умением красиво скучать нужно родиться… но я буду рад уроку!

–Договорились! – засмеялась девушка.

* * *

В будущем Филипп нередко с теплотой вспоминал часы, проведенные рядом с Миа. Последняя пыталась объяснить своему спутнику простые истины – до того очевидные, что к ним давно уже никто всерьез не относился. Но, увы, очевидность не подразумевала выполнимость… казалось бы, что может быть проще: расслабься и живи себе, радуйся, чему можно радоваться, радуйся хотя бы отсутствию серьезных поводов грустить… скажете, просто? Только в теории!

Филипп слушал веселый щебет Миа, рассеянно улыбался ее детской восторженности и непосредственности, кивал с деланно важным видом, – но понимал, как далек яркий и лучезарный мир этой молоденькой художницы от его собственной сухой и выверенной до последней черточки реальности.

Что ж, тем удивительнее был этот день… солнечный, теплый, ясный, он запечатлелся в памяти Филиппа чередой красочных картин.

Вот они с Миа едят мороженое в парке. Девушка поглощает холодное ванильное лакомство с явным наслаждением, и это удовольствие заразительно. На миг и Филипп ощутил подзабытую детскую радость, которую дарили ему, ребенку, такие вот вкусности.

А вот они кормят лебедей хлебными крошками. Миа со своей утонченной грацией и белой кожей и сама похожа на изысканного лебедя. Женщина-лебедь в окружении лебедей-птиц… Чарующее зрелище!

Вот они зашли в кафе, где Миа заказала кофе-мокко Maria Theresia с апельсиновым ликером и взбитыми сливками, а Филипп – двойной эспрессо (Doppelter). Из сладкого выбрали по ломтику знаменитого шоколадного торта «За́хер», изобретенного в свое время австрийским кондитером Францем Захером.

–Кофе, что я пью, когда-то очень любила императрица Мария Терезия, – пояснила спутнику Миа, азартно расправляясь со своей порцией роскошного десерта. – Потому его так и назвали.

–Ты поэтому его предпочитаешь?

–Все зависит от настроения, – беззаботно пожала плечами девушка. Ее прозрачные глаза сверкнули озорством. – Когда чувствую себя императрицей – предпочитаю! – и Миа дразняще рассмеялась ему в лицо, словно понимая, что он уже не знает, когда она шутит, а когда говорит всерьез.

Потом они долго гуляли по мосту, глядели на стремительную реку, на величественно возвышающиеся горы, чьи угловатые, подернутые облаками вершины буквально врезались в полотно небес. Говорили обо всем и ни о чем. Миа ни разу не упомянула о своей реальной жизни, – только о картинах, которые создавала, о прошлых творческих удачах и о будущих замыслах. А о действительно важном – ни слова.

–Но для меня важно именно это, – спокойно возразила Миа, когда Филипп деликатно упрекнул ее за странную скрытность. – Понимаешь? Мои работы, мой мир… это и важно.

–Я-то имел в виду другое, – настаивал Филипп, пытаясь заглянуть ей в лицо. Это оказалось неожиданно трудной задачей: девушка оперлась о парапет, отвернулась к реке, устремив взгляд на ее неспокойные воды и став непривычно серьезной. – Чем ты зарабатываешь? С кем живешь – одна, с мужем, с родителями? Училась где-нибудь или все еще учишься?

–Ах, вот что ты считаешь важным… – скучливо протянула Миа, в голосе отчетливо слышалось разочарование. – Все это такая проза…

–Пускай проза… не только же поэзией жить!

–А хотелось бы… – обронила она и погрузилась в продолжительное молчание.

Пару минут спустя Филипп решил, что его любопытство так и останется неудовлетворенным, однако нет – Миа наконец заговорила:

–Хорошо, слушай… я снимаю маленькую квартирку… даже, скорее, каморку… в одном старом доме. На лучшие условия не хватает средств. Мои родные живут в поселке неподалеку, но мне больше нравится здесь… пусть и бедно, зато в городе. Пишу картины, пытаюсь продавать их…

–Успешно? – осторожно поинтересовался Филипп, искоса поглядывая на рыжеволосую собеседницу. Ее точеный профиль был так же хорош, как и анфас. Таким лицом можно любоваться с любых ракурсов…

Мягкие губы девушки тронула горькая усмешка.

–Успешно ли продаю? Наверно, по твоим меркам – нет. По моим – да.

–А на что живете в неудачные периоды? Есть-то хочется по любым меркам!

Он старался произнести это без иронии, но, видимо, не преуспел – она повернула голову и стрельнула в него злым взглядом. Оказывается, поклонница красивой скуки умела сердиться! Это слегка позабавило его.

–На что живу? – недовольно повторила она. – Одалживаю, принимаю подачки от родных… рисую реалистичные портреты под заказ. Это скучновато, но приходится! В самые тяжелые времена – еду в заработный тур.

–Куда едешь? – Филипп подумал, что ослышался.

–Заработный тур. В столицу или даже другую страну. На пару месяцев. Подрабатываю нянькой, уборщицей, домработницей, официанткой, изредка – танцовщицей… прогуливаюсь с чужими собаками. Делаю покупки для богатых господ… ну и так далее. Ничего лишнего себе не позволяю, почти не ем, не пью. Откладываю. Накапливается кой-какая сумма…

Спутник Миа был шокирован услышанным. Ничего не ем, не пью? Как-то не вяжется это с образом красивой праздности и легкой, полной красочных эмоций, жизни, который нарисовался воображению Филиппа.

Художника как будто прочла его мысли; коротко рассмеялась, покачала рыжеволосой головой:

–Да, иногда приходится себя ограничивать. Это тоже – часть жизненного узора. Зато потом слаще естся! Я воспринимаю такие периоды, как небольшое приключение.

Филипп склонил голову набок, размышляя. Подобный подход к жизни ему чем-то импонировал.

–Завидую тебе, – наконец вслух признался он и издал напряженный смешок. – Хотел бы я уметь жить по такой схеме… но не смогу, заранее знаю!

–Потому что ты привык все усложнять, – пожала плечами Миа и повернулась спиной к реке. Лицо ее приняло задумчивое выражение. – А жизнь очень проста по своей сути…

Забавно было слышать подобные философские рассуждения из уст совсем молоденькой и явно неопытной особы, тем более что Филипп был категорически не согласен с ее точкой зрения. Мир, увы, не так прост, как хотелось бы упрямице Миа! Впрочем, спорить парень не стал. Зачем? Каждый имеет право на свое собственное мнение. Со временем жизнь на практике убедительно докажет этой миловидной рыжеволосой художнице, что умеет быть очень и очень сложной и даже жестокой. Так что пусть девочка помечтает… пока еще может мечтать.

–Я бы хотел увидеть твои картины, – сказал он после минутного молчания.

Она обернулась к нему, не скрывая удивления.

–Ты не похож на ценителя искусства!

“Надо же, искусства!” – мысленно ухмыльнулся Филипп, а вслух произнес:

–Я и не ценитель. Но мне все равно любопытно будет взглянуть.

Миа склонила голову набок и окинула его критическим взглядом:

–Ладно… – наконец, кивнула она. – Я покажу некоторые свои работы.

* * *

Квартирка юной художницы была совсем маленькой и состояла из кухоньки, санитарного блока, миниатюрной спаленки и комнатки побольше, явно игравшей роль студии: повсюду картины, тюбики с красками, мольберты… Типичный “творческий хаос” – как подозревал Филипп, сознательно сформированный. Мол, я личность креативная, не могу обитать в цитадели мертвого Порядка…

Полотна Миа Филиппу, скорее, понравились, показались милыми, но не более того. Покупать их, а тем более – вешать у себя дома, он бы не стал. Созданные широкими выразительными мазками, ее картины были полны жизни и солнца и по-своему впечатляли, однако умиротворения не приносили. Слишком уж яркие и многоцветные… пожалуй, через полчаса от них разболится голова.

Дольше всего Филипп стоял перед широкой картиной в тяжеловесной деревянной раме. Работа представлялась набором разномастных цветных пятен и, судя по надписи, изображала безлюдное пестрое поле под столь же колоритным (и совершенно нереальным) небом. Причем линию раздела между небом и землей трудно было сразу заметить. Полотно было мощным и… странным. Другого определения Филипп подыскать не сумел.

–Не нравится? – уверенно спросила Миа.

Филипп помолчал, подбирая слова. Откровенно врать не хотелось, но и обижать – тоже… творческие личности невероятно ранимы!

–Не знаю, – наконец, искренне признался он. – Впечатляюще и немного непонятно. Картина с настроением.

Миа издала короткий смешок:

–Да ладно тебе изощряться в красноречии! Я вижу, что не нравится. Скажи прямо. Мне все равно.

“Все равно ей, как же!” – не поверил Филипп и уклончиво пояснил:

–Я не разбираюсь в искусстве. Но могу добавить, что твои картины яркие, живые… в них много цвета.

–Я даже рада, что тебе не нравится.

–Рада? – он изумленно взглянул на нее. И в самом деле, Миа казалась странно безмятежной. Играет? Или действительно рада? Но чему тут можно радоваться?

–Да, – кивнула она. – Мои картины не для всех. Их нужно понять… прочувствовать.

Эти слова, сказанные со всей серьезностью, насмешили Филиппа, и он не без усилий сохранил внешнюю серьезность.

–Хорошо, если так… – протянул он, искоса поглядывая на девушку. Ему очень хотелось ее обнять и, возможно, поцеловать, однако обстановка как-то не располагала… хотя, напросившись в гости к Миа, он поневоле надеялся на что-то большее, чем просто “осмотр картин”… эх, не суждено!

Миа словно почувствовала неладное – глянула на спутника с подозрением и даже отступила на шаг, хотя Филипп не предпринимал (и не собирался предпринимать) ровным счетом ничего крамольного.

–Ладно, думаю, нам пора, – напряженно сказала она, силясь улыбнуться.

–Пора, – мрачно согласился он.

* * *

Миа проводила его до самого отеля и даже зашла вместе с ним в роскошно оформленный холл.

–Вот и всё… – устало сказала девушка, и он не умом, а, скорее, на уровне чувств, понял, что она подразумевает этой короткой фразой.