Город И

“Хороша!” – без лишней скромности резюмировала девушка, критично изучив свое отражение в зеркале, откуда на нее задорно смотрела сдобная смуглянка с самыми соблазнительными формами. Конечно, Джулия предпочла бы платье покороче и поярче, но даже в таком виде, стоило признать, она выделялась среди прочих официанток. И дело было, конечно, не только и не столько в жгучей наружности красотки, но и в том огне, который сквозил в каждом ее жесте, сиял в волооких глазах, звучал в бархатистом голосе… мужчины реагировали на это пламя и неслись к нему, как мотыльки.

День, как всегда, обещал быть насыщенным. А вечером, когда она, Джулия, переодевшись, выйдет на улицу, ее наверняка будет ждать Даниэль… “Нам все равно в одну сторону идти, а вместе веселее!” – небрежно скажет он, а она снисходительно улыбнется в ответ. И они пойдут, время от времени словно ненароком касаясь руки спутника… при мысли о подобном почти романтическом променаде у девушки потеплело на душе – хотя она ни за что бы не призналась в этом даже себе самой.

* * *

Когда Джулия покинула ресторан, было совсем темно. Даниэль, как она и предвкушала, действительно ждал ее неподалеку, расположившись возле одного из уличных фонарей, в искусственных лучах которого уже не казался заурядным средне-симпатичным молодым человеком. Жидкая лужица скупого фонарного света вычертила силуэт парня точеным контуром и придала стройной фигуре некую таинственность. Девушка невольно залюбовалась своим другом, столь изысканно-утонченным в этом призрачном освещении. Ночь на всё набрасывает покрывало загадочности и придает миру томный шарм…

“Почему я раньше не замечала, как он хорош собой? – вдруг удивленно подумала Джулия и, словно опомнившись, тотчас одернула себя: – Глупости! Это ведь Даниэль, просто Дэн!”

Даниэль априори не мог бы загадочным красавцем. Ну, просто не мог, и всё! И Джулия, раздосадованная собственной минутной слабостью, изобразила слащавую улыбку и с преувеличенной бодростью произнесла:

–Привет, привет! Не замерз еще?

По негласному сценарию Даниэль должен был отшутиться в своей привычной манере, однако, против ожиданий, остался странно серьезным, почти торжественным.

–Мне не холодно, – негромко откликнулся он и сделал к девушке скользящий шаг. – А вот тебе наверняка будет холодно…

Сейчас он стоял почти вплотную к ней, Джулия чувствовала исходящее от него живое тепло и влекущий терпкий запах.

–Вот, держи… – добавил Даниэль, набросив ей на плечи свой куртку. Когда его руки коснулись ее тела, по коже девушки прошла слабая дрожь, а дыхание сбилось. – Твое платье слишком легкое…

–Спасибо, – сдавленно пробормотала Джулия. Ей стало не по себе, этот новый Даниэль был ей совершенно незнаком… и он ее пугал! Их традиционная схема общения была совсем иной: обычно они подшучивали друг над другом и вели себя пускай игриво, но, скорее, по-дружески, без налета истинной страсти. А теперь в манерах Даниэля появилось что-то неуловимо чувственное…

–Идем? – словно не замечая ее сомнений или же толкуя их по-своему, он слегка приобнял ее за плечи, увлекая за собой. – Опоздаем на последний автобус…

Это подстегнуло ее. Ночевать на скамье в парке в компании этого нового Даниэля девушке хотелось меньше всего на свете!

* * *

До автобусной остановки они шли около четверти часа, и, пожалуй, это были самые странные 15 минут за всю жизнь Джулии… конечно, Даниэль ей всегда нравился (и она ему, несомненно тоже)… однако они, казалось, заключили промеж собой негласные правила поведения, и нарушать их вот так, без предварительных намеков, представлялось недопустимым.

“А почему, собственно, недопустимым? – спросила саму себя Джулия, чувствуя, как рука Дэна соскользнула с ее плеч и обвилась вокруг упругой талии; пальцы забрались под ее блузку и принялись неторопливо поглаживать мягкий живот. – Если он решил, что между нами может произойти нечто большее…”

“Но ведь НЕ МОЖЕТ! – прозвенела отчаянная мысль. – По крайней мере – так!”

И девушка решительно вывернулась из объятий спутника.

–А то еще немного – и я задохнусь, – стараясь смягчить свой поступок, игриво обронила она, хотя голос прозвучал не так кокетливо, как хотелось, и в интонациях проскользнула нервная нотка.

Но Даниэль, видимо, сдаваться не собирался. Остановившись под очередным фонарем, парень поймал ее руку и осторожно сжал тонкие пальцы.

–Ты меня боишься? – настойчиво спросил он, всматриваясь в ее расчерченное тенями лицо.

Джулия сглотнула и перевела дыхание. Да, она боялась… возможно, не его, а себя саму.

–Нет, я просто устала, – после тяжелой паузы протянула девушка, напряженно размышляя о неминуемых 40 минутах совместной поездки в автобусе. Обычно они садились рядом…

–Ты боишься, – уверенно возразил он и властно привлек ее к себе. Его лицо было опасно близко, и эта близость манила и пугала одновременно. – Не нужно бояться… – шепнул он ей прямо в губы, и этот жаркий шепот перерос в поцелуй: сначала нежный, потом – настойчивый, страстный и жадный… и Джулия отвечала Даниэлю с не меньшим пылом! Она буквально “поплыла”, растаяла от его прикосновений, от тепла его тела и горячего дыхания. Всё забылось, всё стало неважным… только он, только она, только они….

Первой опомнилась Джулия.

–Прекрати! – по-змеиному прошипела она, отталкивая парня и пытаясь испепелить его яростным взглядом. Грудь вздымалась от тяжелого дыхания. – Это… это… – девушка не находила подходящих эпитетов.

Зато их нашел Даниэль.

–…прекрасно? – подсказал он. – Ведь это было прекрасно!

Да, именно так… но Джулия была слишком упрямой.

–Мерзко! – отрубила она звенящим от злости голосом. Казалось, она сейчас взорвется от ярости.

Лицо Даниэля дрогнуло. Парень нахмурился и отступил на шаг. Слова девушки его явно задели.

–По тебе не было заметно… – после паузы хрипло возразил он, силясь улыбнуться.

–Значит, я прекрасная актриса! – дерзко заявила Джулия, которая в этот момент испытывала к себе противоречивые чувства. Возможно, она только что собственноручно уничтожила собственный шанс на счастье?

Пожалуй, такого же мнения придерживался и Даниэль. Он пожал плечами и сухо обронил, поправляя растрепавшуюся одежду:

–Что ж, дело твое… пойдем, а то на самом деле опоздаем на последний рейс.

Остаток пути они проделали в гробовом молчании, а в автобусе сели в разных концах салона.

–Вы поссорились? – удивленно спросила эффектная моложавая женщина по имени Натали, рядом с которой устроилась Джулия. – Обычно вы всегда вместе…

Эти слова больно резанули Джулию. Она досадливо повела плечом и отвернулась к окну, не удостоив собеседницу ответом.

* * *

Этой ночью Джулии не спалось. Она ворочалась в своей постели несколько часов, а ближе к рассвету, утомившись считать овец и медитировать, сердито отбросила одеяло, завернулась в шаль и вышла на террасу.

По-летнему теплая ночь была полна душных и пряных ароматов и таинственных шорохов. В каждом дуновении звучала какая-то загадка, каждая скользящая в воздухе нота говорила о той неведомой беспрерывной жизни, что не прекращается и с заходом солнца… И здесь, в объятиях нежного ночного мрака, Джулия наконец смогла расслабиться и дать волю эмоциям. Она тихо плакала, зная, что темнота скроет от посторонних глаз ее слезы и ее боль… и позволит сохранить гордость. Утром она снова будет улыбаться и играть в беззаботность…

Джулия не знала, почему не хочет развивать отношения с Даниэлем. В конце концов, они нравятся друг другу… так почему бы не попробовать? Почему не поддаться страсти, не последовать велению чувств? Раньше за ней не водилось подобной странной осмотрительности! так почему теперь?

“Потому что это – что-то настоящее, – шепнул внутренний голосок. – Впервые… впервые! И я боюсь все разрушить… и боюсь, что будет больно, очень больно”

Но правильно ли это – бояться боли и из-за страха лишаться шанса на счастье? А вдруг всё будет хорошо?

“Всегда хорошо быть не может…” – коварно заметил тот же вкрадчивый голос.

“Ну, и пусть! – упрямо возразила ему Джулия. - Даже минута истинного, неподдельного счастья стоит того!”

Решение было четким и осмысленным. Более того, девушка искренне недоумевала, как могла раньше сомневаться и колебаться.

Расслабив шаль, Джулия выпрямилась и улыбнулась темноте. Что ж, раз решение принято – пора составлять “план атаки”! Даниэль не устоит…

* * *

Он устоял. Более того, Джулия с первых мгновений поняла, что в данном случае ее чары бессильны – хотя, стоит отдать должное, сразу она не отступила.

Даниэль не был холоден, вовсе нет. Он привычно улыбался, острил, а любую попытку спутницы проявить нежность встречал в добродушно-шутливой манере. Он словно снова вернулся к правилам их игры – правилам, которые сам же и нарушил!

“Видимо, не только ты провела бессонную ночь, взвешивая все за и против, – едко заметил противный внутренний советчик. – Наверняка и он думал… и его решение отлично от твоего!”

И Джулия, в конце концов, сдалась: растянула губы в улыбке, придала голосу беззаботную игривость… постаралась вспомнить свою подзабытую роль. Это удалось не сразу, но, прощаясь с Даниэлем у порога своего ресторанчика, девушка уже вполне освоилась и улыбалась почти естественно, без натянутости. И все-таки в последний миг не удержалась – протянула руку и коснулась плеча парня с нехарактерной нежностью.

–Прощай, Дэн, – мягко сказала она, вглядываясь в его лицо.

–В смысле – до вечера? – удивился он.

–Да… до вечера, – поправилась Джулия, не став объяснять, что прощалась с ним, не как с другом, а как с возможным возлюбленным. И прощалась навсегда…

* * *

–Интересная пара, – заметил мужчина средних лет и средней наружности, с любопытством наблюдая за прощанием у дверей ресторана хорошенькой брюнетки и молоденького паренька с озорной улыбкой.

Пышногрудая фигуристая шатенка в темно-синем платье с эффектным декольте скользнула по девушке и юноше равнодушным взглядом и безразлично ответила:

–Они не пара… официально.

–Занятное определение! – усмехнулся собеседник, обернувшись к ней. – Что значит – официально? Типа, неженаты?

–Нет, типа “не пара”, – в тон ему ответила женщина, гид по профессии, в данную минуту как раз и исполнявшая свою роль. – Их зовут Джулия и Даниэль, а мы их прозвучали “двумя D”. Они явно тяготеют друг другу… но уже много месяцев просто флиртуют.

–Почему? – заинтересовался мужчина.

Гид пожала красивыми округлыми плечами:

–Не знаю… мы их не допытывали. А вообще, вы меня, кажется, просили провести для вас индивидуальную экскурсию по нашему городу И., не так ли? Поэтому давайте вернемся к местным достопримечательностям…

Натали снова заговорила о замках и старинных улочках, и увлеченный ее рассказом (и не только им) турист последовал за своей роскошной спутницей, не увидев, как Джулия прощается со своими романтическими мечтами… и возвращается в реальность.

Красивые воспоминания

–Эй, Нико! – окликнул его знакомый голос. – Доброе утро, дружище!

Нико нехотя обернулся к высокому молодому парню с чуть вьющимися темными волосами и красивым выразительным лицом. Статный и подтянутый, он казался живым воплощением Аполлона и явно знал об этом.

–Доброе, доброе, Пауль, – проворчал Нико – впрочем, вполне добродушно. – Успехов тебе…

–Правда? – иронично протянул Пауль, обнажив в улыбке ряд превосходных белейших зубов. – Не думаю, что ты искренен, приятель!

Нико был существенно старше своего собеседника, однако нисколько не обиделся на этот снисходительный тон. Такова уж была природа их общения, и возраст не играл никакой роли!

–Я все равно обставлю тебя! – сварливо заметил Нико.

–Спорим? – прищурился парень.

–А то!

–И под что поспорим? – не унимался Пауль. – Может, проигравший будет на следующий день помогать рекламировать товар конкурента?

–Что ж, идет, – согласился Нико и, уже перешагивая порог своей лавки, добавил: – Тогда готовься завтра помогать мне продавать мои сувениры!

Вслед ему донесся насмешливый смех Пауля.

* * *

Оказавшись в святая святых, а именно – в недрах собственной сувенирной лавки, Нико удовлетворенно огляделся. Крохотное помещение было забито до отказа сувенирами и памятными вещицами, так или иначе связанными с городом И.: они пестрели на тянущихся вдоль стен полках, переливались перламутром на столах, подмигивали прохожим в витрине…

Осматривая собственные владения, Нико довольно улыбался. Он любил свою работу, любил продавать туристам занятные вещицы, любил торговаться и спорить с покупателями… о каждом сувенире он мог рассказать любопытную, хотя и не всегда правдивую, историю, объяснить, что символизирует та или иная безделица, какой тайный смысл несет… туристы с разинутыми ртами слушали забавного продавца, чьи черные, напоминающие жуков, глаза лихорадочно горели, а речь полнилась всевозможными эпитетами, и редко уходили без покупки. Так что дело Нико было вполне жизнеспособно и приносило своему хозяину неплохой, хотя и не баснословный, доход… На пристойную жизнь, причем не без приятных излишеств, вполне хватало. Да и много ли ему, бездетному холостяку, нужно?

Взгляд Нико скользнул по комнате и уткнулся в высокое зеркало, предназначенное, в основном, для покупательниц женского пола, которые обожали словно ненароком полюбоваться собой. Нико же предпочитал не замечать собственного отражения, а если все-таки замечал – недовольно морщился. Вот и сейчас он без удовольствия воззрился на высокого костлявого мужчину с немного обезьяньей наружностью, чьи темные с проседью волосы слегка вились, а довольно широкие плечи портила откровенная сутулость и излишняя худоба. Нико захотелось плюнуть в своего зеркального двойника, но он удержался и ограничился презрительным смешком.

–Ладно… – пробормотал он себе под нос, отвернувшись от зеркала. – Пора браться за дело…

На часах было восемь утра, на залитых солнцем улицах уже появились ранние туристы… а значит, скоро в дверях его лавки замаячат первые любители памятных сувениров – и если он не хочет проиграть этому напыщенному индюку Паулю, придется их хорошо привечать!

* * *

Оксана с плохо скрываемым восхищением смотрела на статного красавца-продавца. Высокий, широкоплечий и смуглолицый, он поражал воображение совершенством линий тела и черт лица. Девушка раньше и не подозревала, что подобные особи мужского пола могут водиться где-либо, помимо Голливуда, тем более – стоять за прилавком сувенирной лавки! Определенно, эдакому атлету здесь было не место… ему стоило рекламировать мужской дезодорант или гель для бритья… а еще лучше – блистать в главных ролях в популярных блокбастерах!

“Жаль, я плохо говорю по-английски”, – с запоздалым раскаянием подумала Оксана. И почему она так мало времени уделяла изучению иностранных языков?! Поди тут, объяснись…

–У вас… мило, – судорожно подбирая слова, заговорила девушка после паузы. – Очень… очень хороший магазин.

Она украдкой глянула в зеркальную витрину и торопливо облизала губы, стараясь придать им впечатление объема и досадуя на отсутствие под рукой расчески. Не мешало бы и подкраситься… и почему она надела джинсы, а не свой любимый сарафан или короткие шорты?! Хотя кто мог предположить, что в мире существуют столь эффектные продавцы сувениров?..

–Спасибо, милая леди, – с тяжеловатым, но приятным акцентом произнес объект ее восхищения на английском. – Меня зовут Пауль… приветствую вас в моем магазинчике!

–Я Оксана, – торопливо представилась девушка и неохотно кивнула на иронично улыбающуюся подругу, которую явно забавляли отчаянные попытки приятельницы пококетничать. – А это… моя знакомая Нина.

“Знакомая Нина” желчно усмехнулась, не пытаясь “включить обаяние”. Впрочем, едва ли ей это требовалось: она была слишком хороша и без попыток соблазнить и очаровать. Ей достаточно было просто стоять во всей своей красе, позволяя окружающим любоваться ее статью и природной грацией.

Пауль действительно любовался, но довольно равнодушно, даже скучливо. Он видел, с каким интересом поглядывают на него обе девушки, однако чувствовал лишь смутное удовлетворение – он слишком привык к всеобщему вниманию и знал, что нравится женщинам… они липли к нему, словно мухи к варенью. Поэтому сейчас ему не составило особого труда убедить двух юных красоток приобрести парочку милых безделиц “на память о городе И.”, на самом же деле – о прекрасном собою продавце…

“Нико тут ловить нечего, – довольно размышлял Пауль, провожая покупательниц к выходу и даря им на прощания лучезарную улыбку. – Совершенно нечего…”

Однако улыбка погасла на его губах, когда он заметил, как его конкурент почти насильно вталкивает Оксану и Нику в свою лавку, при этом активно жестикулируя и бойко балагуря на забавной смеси немецкого и английского.

“Что он себе позволяет?!” – возмутился Пауль и, торопливо оглянувшись, осторожно приблизился к соседнему магазинчику. Остановившись так, чтобы наблюдать за собственной лавкой, он воровато заглянул в образованную между дверью и косяком щель.

Нико что-то торопливо говорил, сдабривая собственную речь порывистыми энергичными жестами. Лицо его было по-прежнему некрасивым, однако богатая мимика придала всем чертам некую выразительную живость.

–И это – только начало истории, юные леди! – донесся до Пауля веселый голос Нико. – О, поверьте, в этой лавке хранится множество самых загадочных тайн и средневековых легенд…

“Вот заливает! – невольно восхитился Пауль, качая своей красивой черноволосой головой. – Средневековые легенды… копеечной стоимости…”

Но “юные леди” явно верили красноречивому продавцу и взирали на него с благоговейным трепетом, словно и не замечая его откровенной некрасивости и изрезавших лицо глубоких морщин. А может, эти досадные мелочи, наоборот, наделяли одаренного рассказчика определенной изюминкой, делали его историю правдоподобнее, убедительнее… в конце концов, философы и сказочники не должны быть хороши собою!

Минут десять спустя Оксана и Нина вышли из магазинчика с весьма похудевшими кошельками и потяжелевшими от только что купленных безделиц сумками. А впечатленный увиденным Пауль возвратился в свою лавку с твердым намерением следующего покупателя заговорить до смерти.

* * *

Это оказалось намного сложнее, чем он думал.

Во-первых, покупатели и (тем более!) покупательницы его просто не слушали! Женщины безмолвно и восхищенно рассматривали красавца-продавца и разве что не облизывались, а мужчины злобно косились и демонстративно отворачивались – особенно те, что пришли с дамами. Раньше это льстило Паулю, но теперь лишь раздражало.

Во-вторых, он и сам толком не знал, что и как говорить. У Нико это выходило как-то естественно, его рассказ тек медоточивой рекой, завораживая, искушая, прельщая… Тирада же Пауля убедительностью не отличалась, он оказался до убогости некрасноречивым: постоянно сбивался, мямлил, повторял одно и то же… дополнительные трудности создавал и языковой барьер, – хотя Нико это препятствие легко обходил и даже использовал как преимущество, раскрашивая свою сдобную речь пестрыми разноязыкими эпитетами.

Ну, и в-третьих, сосредоточившись на разговорах, Пауль забыл расточать привычную дозу обаяния и сверкать белозубыми улыбками и в результате не продал практически ничего. Женщины разочарованно слушали его скучные байки, пожимали плечами и уходили… досадуя, что не произвели должного впечатления на эффектного продавца.

К концу дня Пауль напоминал самому себе взмыленную лошадь. Подсчитывая выручку, он мрачно размышлял, что никогда еще не зарабатывал столь удручающе мало. Надо же было так оплошать! Однако спор есть спор… придется выполнять!

* * *

Нико был очень доволен собой. Глянув в его лоснящееся радостью лицо, Пауль досадливо скрипнул зубами и испытал смутное желание запустить в приятеля-конкурента чем-то увесистым.

–Ладно уж, хватит дуться, – усмехнулся Нико, верно истолковав недовольство соперника. – Пойдем выпьем по рюмочке, я угощаю, раз такое дело…

Четверть часа спустя они уже потягивали любимую выпивку в ближайшем баре, и мрачный Пауль настойчиво спрашивал:

–Как, как тебе это удалось? Ты ведь… прости, но ты… ммм… не такой уж обаятельный продавец!

Нико, казалось, нисколько не обиделся, только усмехнулся:

–С чего ты взял?

–Ну… – стушевался Пауль. Не советовать же, в самом деле, посмотреться в зеркало? Невежливо как-то…

Нико, видимо, понял всё без лишних слов:

–Красота и обаяние понятия разные. Да и обаяние обаянию рознь… как герой-любовник ты однозначно обаятельнее меня… а вот в качестве продавца выигрываю я, потому что здесь требуется обаяние совсем иного рода…

–Какого же? – раздраженно, но в то же время с любопытством поинтересовался Пауль, искоса посматривая на собеседника. В баре царил приглушенный красноватый полумрак, и расчерченное багровыми тенями лицо Нико производило немного пугающее впечатление.

–Понимаешь, ты пытаешься очаровать покупателей своей наружностью, – прищелкнув пальцами, принялся объяснять он. – Это может подействовать на женщин и только. А есть еще мужчины. Да и многие дамы приходят с кавалерами, а при них особенно не пококетничаешь. Сам понимаешь, твой метод полон прорех!

–А твой – нет? Твой безупречен? – уязвленно огрызнулся задетый за живое Пауль.

–Безупречного не существует в природе, – спокойно отозвался Нико. – Но мой метод действенен. Ведь зачем люди заходят в мою лавку? Зачем покупают все эти безделицы?

Пауль пожал плечами, делая очередной глоток напитка:

–Ну как зачем? Чтобы осталось что-то на память о нашем городе. Они-то туристы!

–Вот именно! – удовлетворенно сказал Нико, подняв указательный палец, и выглядел при этом донельзя самодовольным. – Они приходят за красивыми воспоминаниями… и я своими рассказами делаю эти сувениры еще более значимыми, а воспоминания о городе – более привлекательными, завораживающими. Я словно обещаю покупателям, что самые красивые воспоминания они могут купить только у меня!

Пауль склонил голову набок, размышляя.

–В этом что-то есть… но ведь признай, по большей части твои рассказы… как бы это сказать?.. выдуманы, высосаны из пальца! Разве нет?

Нико обиженно поджал губы:

–Выдуманы? Вовсе нет! ПРЕУВЕЛИЧЕНЫ… это вернее.

–Ну, конечно! – издал ехидный смешок Пауль. – Ты хочешь меня убедить, будто у каждой твоей безделушки есть своя легендарная история?

–Нет… но каждая что-то символизирует. А если я порою увлекаюсь и говорю лишнее… разве это плохо? Уверяю тебя, покупатели только рады обманываться! Это взаимовыгодная игра! Зато потом их воспоминания о нашем городе становятся объемнее и прельстительнее. Что в этом плохого?

–Ничего, – вынужденно признал Пауль и, подняв бокал с остатками напитка, бодро провозгласил: – Что ж, выпьем за красивые воспоминания!

Урок рисования

Миа отошла на шаг от мольберта и, забывшись, отвела со лба перемазанной в краске рукой рыжеватую прядь волос, не замечая, что окончательно перепачкалась. Впрочем, в минуты упоения творчеством девушка не придавала значения подобным мелочам. В такие мгновения весь ее мир сужался до размеров картины… хотя почему сужался? Вселенная фантазий превосходит будничную реальность и красочностью, и масштабами… а буйное воображение юной художницы Миа было просто безграничным!

–Неплохо, неплохо… – без ложной скромности пробормотала Миа, склонив голову набок и придирчиво изучая собственное творение.

Хотя, рассуждая объективно, далеко не каждый человек поставил бы работе молоденькой художницы оценку “неплохо”. Кое-кому картина показалась бы тяжеловесной, слишком яркой, “давящей”… другие же, напротив, одобрили бы исходящие от полотна силу и энергию.

На картине была изображена одна из площадей города И. – того самого города, который служил Миа не только пристанищем, но и источником вдохновения. Миниатюрный, почти кукольный, этот городок был проникнут торжественным духом средневековой романтики. Блуждая по здешним улочкам, несложно было поверить в реальность и осязаемость былых веков – поверить, что именно тут, по этим самым мостовым, разъезжали в каретах дамы в кринолинах и гарцевали верхом лихие молодцы в экстравагантных (на современный вкус) нарядах…

Миа любила бродить по родному городу, делая в большом блокноте лаконичные карандашные зарисовки, а после переносить их на полотно. Ее картины были написаны в энергичной импрессионистской манере и неидеально отражали окружающую действительность – однако Миа так чувствовала мир… так видела его, как бы банально это ни звучало.

Увековеченная художницей в картине площадь была выписана без лишних деталей, изображена тяжелыми сочными мазками. Не каждый местный житель согласился бы с подобной подачей городского пейзажа – однако Миа привыкла к спорам и считала их вполне нормальными. В конце концов, невозможно нравиться всем подряд!