Грань безупречности. Все об алмазах

В середине XVII века французский путешественник и ювелир Жан- Батист Тавернье, неоднократно и подолгу находившийся в Индии по делам торговли самоцветами, детальнее ознакомился с добычей алмазов в этой стране и сокровищами, накопленными правителями из династии Великих Моголов. Его очень подробное описание не потеряло своего значения и в настоящее время. В своих путевых заметках об Индии он утверждает, что видел «Великий Могол» своими глазами 1 ноября 1665 года в царской сокровищнице Аурангзеба, в древней столице Индийской империи – городе Агре. Нужно отметить, что, кроме него, никто не оставил документальных свидетельств о данном камне и, не будь Тавернье, можно было бы предположить, что этот алмаз – вымысел. Согласно его описанию, кристалл имел круглую форму и, с одной стороны, был огранен в виде очень высокой, но не вполне правильной розы. Намётанный глаз ювелира заметил также в «Великом Моголе» и небольшой дефект в виде трещинки.

В своих записках Тавернье делится и известными ему подробностями из истории камня. Он сообщает, каким именно образом алмаз попал к бабуридам.

Дело было так. Некто Миргимола «предал своего господина, раджу Голконды, и принес этот камень в дар Чагехану» (Шах-Джахану, отцу Аурангзеба). Выходец из Персии, Миргимола был искателем приключений и при дворе правителя Голконды занимал пост казначея. Он сам занимался торговлей драгоценными камнями, впрочем, не в очень крупных масштабах. Ему принадлежали несколько частных лавочек по продаже камней. Но вот однажды голкондскому казначею улыбнулось счастье – он стал обладателем найденного на реке Кистне уникального алмаза. Однако вскоре Миргимола впал в немилость у своего повелителя, но нашел покровительство у Шах-Джахана. При помощи богатых подарков, в числе которых находился и «Великий Могол», он надеялся убедить последнего напасть на раджу Голконды.

С того времени, как французский путешественник увидел «Великий Могол», следы этого камня окончательно затерялись. После разграбления

Дели камень, вполне вероятно, мог попасть в руки Надир-шаха. Давно идут споры о том, что знаменитый алмаз находится у всех на виду, только под другим именем.

История стирается из памяти у нас на глазах. Сегодня никто уже не в состоянии доподлинно проследить долгий путь индийских алмазов из копей близ Голконды в знаменитые хранилища

мира.

Больше всего споров возникало и возникает в наше время по поводу фактически так и не найденного «Великого Могола».

Французский философ и писатель Дени Дидро в своей «Энциклопедии» (1756 год) изображает его в виде островерхой конусообразной розы, опираясь на описание Тавернье. В конце XIX века ученые обратили внимание на очевидное сходство описания пропавшего «Великого Могола» и алмаза «Орлов», хотя английский ювелир Стриттер, самым тщательнейшим образом изучивший историю драгоценных камней, только однажды высказал мысль об идентичности внешней формы этих двух минералов. А русский ученый А. Ферсман, тоже обративший внимание на эту проблему, в своих исследованиях убедительно доказывает, что пересчет Ж.-Б. Тавернье рати (индийской меры веса) в караты не соответствует действительности. Французский путешественник руководствовался соотношением 7:8, а Ферсман считает его равным 6:10. В результате дополнительных пересчетов и других исследований русский ученый- минералог пришел к выводу, что «Великий Могол» и «Орлов» – это один и тот же алмаз.

Да, неизвестно, удастся ли учёным хоть когда-нибудь узнать всю правду о «Великом Моголе» и прочих драгоценных камнях, вывезенных из Индии. Жалко, что на самих минералах не написана их история. Хотя нет, один такой алмаз всё-таки есть. И имя его – «Шах».

Алмаз «Шах»

Найден он был давно, вероятно, лет 500 назад в Центральной Индии, в те времена, когда десятки тысяч рабочих-индийцев томились под тропическим солнцем в долинах рек Голконды, добывая из глубин алмазоносные пески и промывая их.

Здесь, среди кварцевых галек, и был найден замечательный кристалл величиной в три сантиметра, с немного желтоватой поверхностью, но очень чистый, прекрасный камень – алмаз. Он был доставлен ко двору одного из владетельных князей Ахмаднагара и хранился у него среди других сокровищ в дорогих ларцах, украшенных самоцветами. С невероятным трудом, выцарапывая камень мелким алмазным порошком, в который обмакивались тонко заостренные палочки, удалось местным мастерам вырезать на одной стороне надпись персидскими буквами: «Бурхан-Низам-Шах второй. 1000 год».

В тот же год, который по европейскому исчислению будет 1591, властитель северной Индии Великий Могол отправил четыре посольства в центральные провинции, желая утвердить свою власть над ними.

Послы вернулись через два года, но с неутешительным ответом и слишком ничтожными подарками – только пятнадцать слонов и пять драгоценных предметов были привезены ими на север…

Великий Акбар решил силой завладеть столь непочтительной провинцией, войска его подчинили себе Ахмаднагар и захватили много слонов и драгоценностей.

Вероятно, тогда же Великие Моголы и завладели нашим камнем.

Но вот на престол Моголов взошел внук Акбара, назвавший себя Шах-Джехан, т. е. властитель мира.

Он был знатоком и большим любителем самоцветов, имел мастерскую, в которой сам занимался огранкой камней. На нашем замечательном камне со стороны, противоположной уже существующей надписи, по приказу Шах-Джехана была вырезана другая, столь же художественная надпись, которая гласила: «Сын Джехангир-Шаха Джахан-Шах. 1051 год». Но сын этого властелина, завистливый Ауренг-Зеб, польстился богатствами и троном отца. После долгой борьбы, заточив отца в темницу, он завладел драгоценными камнями короны, а среди них был и наш камень.

Во всем блеске восточного величия начал править Ауренг-3еб. Сказочную обстановку при дворе Ауренг-Зеба описывает знаменитый французский путешественник Тавернье, посетивший Индию в 1665 году.

Трон Великих Моголов, по его описанию, был украшен огромным количеством драгоценных камней: 108 кабошонов красной благородной шпинели, из коих ни один не весил менее 100 карат, около 160 изумрудов, каждый весом до 60 карат, и большое количество алмазов.

Балдахин над троном был тоже украшен драгоценными камнями, причем со стороны, обращенной ко двору (к приближенным), висело украшение, в котором был подвешен алмаз весом от 80 до 90 карат, окруженный рубинами и изумрудами, так что, когда властелин сидел на троне, он видел камень непосредственно перед собой. Это был знаменитый камень «Шах». К двум старым надписям присоединилась глубокая борозда, которая окружала весь камень и давала возможность подвешивать его на шелковой или золотой нити.

Прошло почти 75 лет после посещения Моголов смелым путешественником Тавернье. Камень хранился сначала в Джеханабаде, потом в Дели, пока в 1738 году на Индию не обрушилась новая угроза.

Шах Надир из Персии надвинулся с запада на Индию, разорил Дели и среди других драгоценностей завладел и нашим алмазом.

Камень перешел в Персию, и почти через сто лет на нем была выгравирована третья, также художественно сделанная надпись: «Владыка Каджар-Фатх’али-Шах Султан. 1242» (т. е. 1824 год по нашему летосчислению).

Этот камень в 88,7 карата в свое время сохранил десятки тысяч жизней русских и персидских воинов. Он предотвратил новую войну между Россией и Персией. Фактически «Шах» явился выкупом за нелепо пролитую кровь гениального писателя и талантливого посла России в Иране Александра Сергеевича Грибоедова.

В сущности, кровавая расправа над всем составом русского посольства в Персии и его охраной, состоявшей из пятидесяти казаков, храбро сражавшихся с тысячной толпой фанатиков, произошла из-за одного евнуха из гарема властителя Ирана шаха Фатх-Али и двух пленных наложниц Аллаяр-хана. Конечно, это было лишь поводом к давно назревшим и тщательно подготовленным иностранной разведкой событиям.

Между Россией и Англией велась упорная тайная вражда из-за влияния на Ближнем Востоке. Обе стороны имели среди персидской придворной знати своих приверженцев и врагов. Эта борьба между двумя великими державами длилась много лет. Английская и русская миссии с послами Макдональдом и Грибоедовым находились постоянно в Тавризе, но англичане имели свое представительство в Тегеране. В день печального события англичан в столице Ирана не оказалось.

Все сотрудники представительства отбыли в Тавриз, словно по команде. Такой дипломатический маневр обеспечивал им полное алиби.

Этот беспрецедентный в истории международных отношений случай, это кровавое злодеяние произошло 30 января 1829 года (12 февраля по новому стилю).

Неотложные дела, связанные с недополученной Россией контрибуцией, урегулированием вопроса о пленных и предстоящим вручением посланных из Петербурга царских подарков персидскому шаху и его приближенным, заставили Грибоедова посетить Тегеран. 9 декабря 1828 года посол со всеми своими подчиненными выехал из Тавриза в столицу Персии. Чиновников сопровождал эскорт из пятидесяти казаков. В Тегеране Грибоедов был принят шахом Фатх-Али с полагающимися почестями и со всеми восточными церемониями. Все спорные вопросы были благоприятно разрешены. Лишь один из них вызвал некоторое недовольство у шаха. На основании статьи XIII Туркманчайского трактата, «все военнопленные обеих сторон, взятые в продолжение последней войны или прежде, а равно подданные обоих правительств, взаимно попавшие когда-либо в плен, должны быть освобождены и возвращены». На этом настаивал Грибоедов и в конце концов добился согласия шаха. Выполнив свою миссию в Тегеране, Грибоедов мог уже возвратиться в Тавриз, но одно обстоятельство принудило его остаться в Тегеране еще на несколько дней. Он хотел дождаться приезда из Петербурга курьера с царскими подарками, предназначенными шаху и его приближенным. Обоз задержался в пути и прибыл в Тегеран лишь накануне того дня, когда произошли события, потрясшие всякие нормы международных отношений.

В этот же вечер к Грибоедову в русскую миссию явился некий Якуб Маркарьян и рассказал посланнику, что он, армянин из Эривани, был пленен персами в 1804 году, оскоплен ими и насильно обращен в магометанство. В настоящее время он является евнухом при дворе шаха, а также казначеем Фатх-Али и хранителем всех драгоценностей гарема. Поведал он и о том, что в его сундучке, который он принес с собой, хранятся лично ему принадлежащие бриллианты и золотые туманы, накопленные им за время служения у шаха.

Маркарьян сообщил еще, что с ним пришли в чадрах две армянки из гарема Аллаяр-хана, что все они просят у министра-резидента российского императора убежища, вывоза их с собой в Тавриз, а затем возвращения на родину. После некоторых колебаний Грибоедов разрешил Якубу Маркарьяну и его спутницам остаться в помещении русского посольства.

Это решение посланника вызвало гнев и негодование Фатх-Али. Шах потребовал возвращения евнуха и наложниц, но Грибоедов категорически отказался выдать взятых им под защиту граждан Российской империи, понимая, что в противном случае их неминуемо ждет смертная казнь.

Так возник серьезный конфликт между русской миссией и шахским двором.

Фатх-Али, несомненно, опасался, что умный, ловкий и хитрый Марка- рьян, знающий не только все финансовые дела шаха, но и те поселения, куда были вывезены некоторые русские пленные казаки, обращенные в мусульманство, мог разгласить «государственные тайны». Для обуздания строптивого посла разгневанные министры шаха обратились к муллам.

Последние объявили в мечетях народу о том, что гяуры* (иноверцы, негатив.) спрятали мусульман в здании посольства и хотят насильственно вывезти их из Персии в Россию с тем, чтобы обратить в православие. Это заявление вызвало у правоверных фанатиков возмущение, и на следующее утро тысячная толпа, вооруженная кинжалами, камнями и огнестрельным оружием, ворвалась во двор русской миссии.

Чтобы еще больше накалить атмосферу, был пущен слух, будто бы евнух-казначей украл из кладовых Фатх-Али золото и драгоценности.

В критическую минуту один из чиновников предложил Александру Сергеевичу перейти в находившуюся неподалеку армянскую церковь, куда не посмеют ворваться мусульмане. На это предложение Грибоедов гордо ответил: «Я – посланник России и прятаться не стану». Обезумевшая толпа фанатиков учинила кровавую расправу не только над Маркарьяном, но и над всеми находившимися в посольстве иноверцами. Случайно удалось спастись лишь помощнику Грибоедова И. С. Мальцеву да двум курьерам. Установлено, что шах санкционировал насильственное изъятие из русского посольства «презренного евнуха», изменившего ему и исламу. Он не возражал и против возможного убийства Маркарьяна. В отношении же Грибоедова Фатх-Али полагал, что толпа не посмеет покушаться на жизнь посланника и его приближенных, что после инцидента во дворе русской миссии Петербург отзовет из Ирана своего дипломата и шах избавится от неугодного ему сановника.

Узнав о поголовной резне в русской миссии, Фатх-Али созвал своих приближенных и стал искать выход из крайне опасного для Персии положения.

Один из министров внес предложение: чтобы умилостивить императора всероссийского, послать «белому царю» дары, и среди них – знаменитый алмаз «Шах», на котором Фатх-Али увековечил свое имя. Первоначально предполагалось, что подарки в Петербург повезет наследник престола Аббас, но из опасения, что по дороге, ведущей через Кавказ, из мести его могут убить родственники умерщвленного переводчика посольства Шахназарова, решено было отправить с дарами младшего сына Аббаса, принца Хосрева-Мирзу, рожденного не одною из двенадцати жен престолонаследника, а старшей наложницей. Хосрев-Мирза в сопровождении свиты отвез в Петербург подарки и письмо Фатх-Али к самодержцу всероссийскому, начинавшееся словами:

«Правительство Наше перед Вашим покрыто пылью стыда, и лишь струя извинения может омыть лицо оного».

Царь принял подарки, и инцидент был замят, хотя некоторые воинские части уже были переброшены из Закавказья к персидской границе. Алмаз «Шах» произвел на Николая должное впечатление.

Спустя несколько лет после кровавого события в Тегеране гвардейский поручик Арцруни спросил Мамеда-Хусейна-хана, адъютанта Аббаса-Мирзы, как в стране гостеприимного народа случилось столь невероятное событие. Отвечая на этот вопрос, Мамед-Хусейн-хан рассказал Арцруни одну из восточных сказок.

Однажды жена черта сидела в кустах со своим маленьким чертенком неподалеку от большой дороги, по которой проходил крестьянин с тяжелой ношей. Поравнявшись с местом, где находились черти, он споткнулся о большой камень, лежавший на дороге, и сильно ушибся. Подымаясь с земли, крестьянин воскликнул: «Будьте вы, черти, про- кляты!» Его слова услышал чертенок и сказал матери: «Как несправедливы люди: они бранят нас даже там, где нас нет: мы сидим так далеко от того камня, а все же виноваты». – «Тсс, молчи, – прошептала мать, – хотя мы и притаились далеко от пострадавшего, но хвост мой спрятан под тем камнем…»

– Так, – заключил Мамед-Хусейн-хан, – было и в деле Грибоедова: англичане хотя и находились в Тавризе, но хвост британского льва был скрыт под русской миссией в Тегеране.

За кровь Грибоедова было заплачено камнем…

В Петербурге камень после торжественного приема делегации помешается среди других драгоценностей в бриллиантовой кладовой Зимнего Дворца. Прекрасный камень с тремя выгравированными на нем надписями лежит на бархате, охраняемый часовыми гвардейских полков…

…Началась мировая война 1914 года.

Наскоро наш камень отправляется в сундуке в Москву, и здесь все ящики с драгоценностями забрасываются в тайники Оружейной палаты и заваливаются тысячами сундуков камеральной и гофмаршальской части с серебром и золотом, фарфором и хрусталем…

…1922 год.

Холодные дни начала апреля. Громыхают ключи. В теплых шубах с поднятыми воротниками идем мы по промерзшим помещениям Оружейной палаты.

Вносят ящики, их пять, среди них тяжелый железный сундук, прочно перевязанный, с большими сургучными печатями. Все цело. Опытный слесарь легко, без ключа открывает незатейливый, очень плохой замок. Внутри в спешке завернутые в папиросную бумагу драгоценности бывшего русского двора. Леденеющими от холода руками вынимаем мы один сверкающий самоцвет за другим.

Нигде нет описей, не видно никакого порядка. В маленьком пакете, завернутом в простую бумагу, лежит знаменитый алмаз «Шах».

Наконец, последняя картина: в ясном, залитом солнцем зале осенью 1925 года – выставка драгоценностей алмазного фонда СССР для гостей, приехавших на торжества по случаю 200-летия Академии наук.

Старая сказка «Тысячи и одной ночи» о драгоценностях Индии, дворец Ауренг-Зеба, богатства шаха Надира в Дели – все, кажется, меркнет перед ярким блеском сверкающих на столах самоцветов.

Все они – живые свидетели веков, свидетели тяжелых картин унижения и крови, безграничной власти индийских раджей, божественных капищ в Колумбии, свидетели царской пышности и слез народа…

Не расхищены, не сломаны, не подменены и не обесцвечены эти самоцветы в своей долгой истории.

Вот наверху, в короне, среди многих тысяч сверкающих индийских бриллиантов – красный камень лал. Когда-то в горах Бадахшана, в заветной стране афганцев, нашел его сын Востока, утаил под страхом смерти от своего властелина, тайком прокравшись с камнем по труднопроходимым горным тропам в Китайский Туркестан.

Перед короной лежит золотой скипетр, а в нем сверкает знаменитый «Орлов». Сколько крови и слез, сколько несчастья и горя связано с судьбой этого алмаза, спокойно сверкающего своей старинной индийской огранкой, столь же прекрасного и сейчас, как тогда, когда он назывался «морем огня».

Рядом с ним, совершенно незаметный, на темно-красном бархате лежит длинненький желтый камень.

Это исторический алмаз «Шах».

В начале двадцатых годов Советская Республика выбросила на алмазный рынок большое количество огранённых камней. Стоимость поставленных алмазов оценивалась в 12 миллионов английских фунтов. Фирма «Де Бирс» была вынуждена сократить продажу собственных алмазов, чтобы стабилизировать цены на рынке. Следует отметить, что даже в тяжёлых условиях Советская Республика сумела сохранить алмаз «Шах» и другие исторические камни (за исключением, может быть, бриллианта «Санси»). Поныне ими можно любоваться на выставке Алмазного фонда в Кремле.

К сожалению, Голконда вряд ли подарит миру новый «Шах» или «Великий Могол». К нашему времени многие широко известные в прошлом алмазоносные копи Индии оказались давно выработаны. Но земля этого благодатного края не оскудела. В середине ХХ века в Индии были обнаружены новые месторождения алмазов. Честь их открытия принадлежит теперь не пастухам, а геологам. По оценке С. Бола, за все годы эксплуатации алмазных месторождений Индии из них было извлечено камней на 12 млн каратов. Что интересно, в наши дни термин «Голконда» все еще используется сегодня как индикатор самых высококачественных алмазов. Чтобы оправдать марку «Голконды», у камней должен быть поистине высочайший уровень прозрачности и качества.

Борнео (Калимантан) в истории алмазодобычи

В те времена, когда Индия была ведущим поставщиком алмазов в мире, камни, добытые на острове Борнео, особенно ценились за их яркость и уникальный спектр цветов. С XVII по XVIII века этот остров был частью Голландской империи (голландской Ост-Индии). В начале XIX столетия он перешёл под контроль британской компании Северного Борнео.

В настоящее время остров разделен между Малайзией (область «Восточная Малайзия»), Королевством Бруней на севере и Индонезией (регион «Калимантан» на юге). Западный Калимантан в 1957 году стал автономной областью со столицей в городе-порте Понтианаке.

В докладах португальских разведчиков XVII века главными источниками алмазов названы регионы Борнео Лавеи и Танджунгпура. Но в настоящее время данные названия пропали с карты острова. Так же пропали и какие-либо документальные сведения, позволяющие судить о точном географическом местонахождении этих местностей.

В те времена центральная часть острова, представляющая собой высокую горную цепь, контролировалась племенами даяк – охотников за головами. Они представляли собой определённую опасность для иноземцев, но это не остановило голландскую корону. На протяжении XVIII века она сумела развернуть широкомасштабную промышленную добычу, уровень которой дошел до отметки 50 000 каратов алмазов в год.

Борнео является третьим по величине островом в мире после Гренландии и Новой Гвинеи. Алмазные копи бассейна реки Ландак были созданы теми же геологическими силами, что и гималайские горы и «Кольцо огня» – вулканический пояс на территории Индонезии и Азиатско-Тихоокеанского региона. Эти силы возникли благодаря столкновению океанической коры древнего океана Тетиса и Азиатской континентальной плиты, двигавшихся навстречу друг другу со скоростью 10 сантиметров в год.

Миллионы лет эрозии, вызванной осадками, способствовали тому, что алмазы покинули кимберлит и были смыты вниз по течению рек Ландак и Капуаса к тем местам, где сегодня находятся аллювиальные месторождения. Никаких первичных источников на территории Борнео не обнаружено. Очевидно, причина этого – эрозия, полностью уничтожившая следы трубок. Поэтому вся добыча алмазов на острове ведётся из вторичных месторождений.

Западный Калимантан. Алмазы бассейна реки Ландак

Аллювиальные месторождения в этом регионе Борнео были найдены в районе Нгабанг. Их первооткрыватели – старатели, осуществлявшие свой промысел кустарным способом. Очевидно, что алмазы были принесены сюда самой рекой Ландак и находящейся рядом к югу рекой Капуаса. Эти реки и их притоки вытекают из центра острова, из алмазоносных вулканических горных областей. Возле прибрежного города Понтианаке месторождения исчезают, но существуют и залежи в речной дельте, в окрестностях прибрежного города Банджармасин.

Южный Калимантан

Южный Калимантан известен как «Земля тысячи рек». Горные ливни, беспрерывно идущие у хребта Пегунунган Мератус (1892м) в юго- восточной части области, питают собой бесчисленное множество водоёмов, в том числе реки Барито, Мурунг, Негара и озеро Риам Канан. Вся эта огромная масса воды впадает в море в районе Банджармасина.

Мелкий кустарный промысел алмазов продолжается в Южном Калимантане и по сей день, хотя масштабы его невелики. Основными районами добычи в этом регионе являются: озеро Риам Канан, Верхний Барито, Сунгай Лагунг и район Гула. Столица провинции Тенгах, город Мартапура, известна как «Город Алмазов».

Села Лукаас и Сунгай Тиунг в Кемпаке (к юго-востоку от Банджарма- сина) являются основными источниками алмазов в Южном Калимантане. В этих местах до сих пор используются примитивные способы разработки месторождений. Алмазы здесь залегают в гравии и илистых отложениях на глубине около 10 метров. Технология их добычи очень проста, но вместе с тем довольно трудоёмка. Мужчины группами от десяти до двадцати человек с помощью корзин поднимают из ям жидкую грязь, которая у постороннего человека никак не может ассоциироваться с драгоценными камнями. Жижу разливают в конические деревянные чаши, которые интенсивно вращают. В результате этого легкий материал собирается у краёв, а более тяжёлые части, в том числе и алмазы, оседают на дне.

Алмазы Южного Калимантана очень разнообразны. Здесь встречаются чёрные камни, редкие бесцветные, яркие розовые и более дешёвые и низкокачественные жёлтые алмазы.

Бразилия

В XVIII в. новые россыпные месторождения алмазов были открыты в Бразилии. Это стало настоящим событием, особенно на фоне сильно истощившихся к XVII веку индийский копей. Поначалу бразильские алмазы ценились ниже индийских, причиной тому был в первую очередь меньший размер камней.

Но, по мере того как объём поступавших из Индии алмазов сокращался, европейским торговцам пришлось обратить внимание на бразильские кристаллы. Поначалу их начали добывать в огромных количествах, в результате к середине XVIII века они настолько наводнили рынок, что вызвали сильный обвал цен. За первые 120 лет в Бразилии было добыто алмазов на 10,17 млн. каратов. Максимальной величины годовая добыча достигла в 1850 г. – 300 000 каратов.

Россыпи находились в руслах рек, на террасах или плато, на высоте до 1500 метров над уровнем моря. Существуют различные версии, несколько по-разному объясняющие историю открытия алмазов в Бразилии.