Крепость большого леса

Ракета благополучно отыскала вход в иномериану, располагавшийся на высоте двухсот с лишним метров над бассейном с горячей минеральной водой (спасибо наводчикам Минобороны, умело определившим координаты невидимой дыры) и исчезла. Однако по тому, как из дыры перестал падать на бассейн базы «Советская» «растительный мусор» из неведомого источника, всем стало понятно, что «Кинжал» сделал своё дело, взорвавшись в чужом мире и уничтожив тоннель между вселенными.

Так как управление всем комплексом мер в этом районе Тюменской губернии было передано Министерству обороны, Дорохов оказался не у дел и с облегчением вернулся в столицу, хотя думать об удивительном феномене иномерианы не перестал. Полноценного контакта с иной вселенной, с миром Большого Леса, не получилось, в нём так и остались посланцы спецслужб России, а также учёные и участники археолого-ботанической экспедиции ЮНЕСКО, ради спасения которых и была затеяна операция с посылом в иномериану двух вертолётов. Где они теперь, что с ними сталось, живы ли посланцы вместе с попаданцами, так и осталось неизвестным.

Тринадцатого января, в понедельник, Дорохов вызвал к себе полковника Савкина, помогавшего ему разгребать «мусор последствий» контакта с иновселенной.

Полковник, в отличие от осанистого, с проседью Дорохова, фигурой напоминавший студента, худенький, малорослый, быстрый и нервный, заявился к заместителю директора минута в минуту и с ходу поделился новостями, которыми всегда был переполнен, как желудок обжоры после застолья. Сравнение это придумал второй помощник Дорохова полковник Куницын, и, вспоминая его, Дорохов не мог удержаться от улыбки.

– А у нас отключили свет, – доложил Савкин.

– А у нас в квартире газ, – вспомнил Дорохов бессмертное детское стихотворение Сергея Михалкова.

– Нет, я серьёзно, – сказал полковник. – Работать невозможно.

Дорохов снисходительно пожал плечами.

– Мы живём в такое время, когда любое отключение электричества ведёт за собой потерю смысла жизни. Особенно для молодёжи.

– Почему? – не понял юмора Савкин.

– Перестаёт работать компьютер.

– А-а… наверно… Вы в курсе, что случилось в Тюмени утром?

Дорохов перестал коситься на экран персоника.

– Не в курсе.

– Появились шмели и летающий динозавр. На людей он не кидался, покружил над бассейном и махнул куда-то в лес. Наверное, искал дырку в небе, чтобы улететь в свой мир.

– Его нашли?

– На десять утра известий ещё не было. Найдут, Андрей Тарасович, лес стоит в снегу, не спрячешься. Жаль будет, если зверя просто уничтожат. Может, стоит связаться с оборонкой? Посоветовать не уничтожать?

– Там не дуболомы сидят, сами сообразят. А как вели себя шмели?

– Ну, они вялые, мороз в районе базы держится под минус пятнадцать, поэтому шмелям некомфортно. Тоже, наверное, пытались найти калитку и убраться домой. Несколько экземпляров поймали, так что работы у биологов, изучающих иновселенские лианы и колючки, прибавится.

– Что-нибудь ещё?

– Идут разговоры, что туда собирается сам президент.

– Зачем?

– Ну, там же делегация ООН, требует допуск ко всем нашим секретам и обеспечение комфортных условий для проживания.

– Да уж, этого у них не отнять. Ещё?

Савкин потерзал вихор соломенных волос.

– Министра обороны хотят уволить.

– Ого! За что?

– За «Кинжал». Президент разрешения на пуск не давал, и его либеральные советнички, конфликтующие с министром, подняли шум.

Дорохов задумчиво поиграл арвижн-очками[1], лежащими на столе.

– Если президент настроен принципиально…

– Он в ярости.

– Откуда ты знаешь?

Савкин изобразил плутоватую улыбку.

– Слухи, товарищ генерал. У меня в администрации президента приятель работает.

– Незаменимый ты человек, Михаил Васильевич.

– Служу отечеству!

Свистнул мобильный.

Дорохов нацепил смарт-арвижн. Перед глазами на стёклах очков возникло изображение лица директора ФСБ.

– Доброе утро, Андрей Тарасович, – прилетел в ухо генерала голос Шария. – Прошу вас зайти ко мне. Срочно!

– Иду, Павел Васильевич.

– Захватите с собой полковника Савкина, если он не на объекте.

Дорохов покосился на гостя. «На объекте» на жаргоне персонала Службы означало «вне рабочего места».

– Есть.

– Жду. – Очки стали прозрачными.

– Идёмте, Михаил Васильевич.

– Куда? – приподнял куцые брови Савкин. – На аутодафе?

– Туда, – усмехнулся Дорохов. – Папа ждёт нас обоих.

Савкин посмурнел.

– Такие вызовы ничего хорошего не сулят. Я-то зачем ему нужен?

– Наверное, хочет узнать подробности твоего общения с коллегами из других ведомств. Ты с ооновцами общался?

– Было дело, беседовал с секретарём Совбеза ООН.

– Надеюсь, секретов наших не выдал?

Савкин обозначил свою обычную смущённую улыбку.

– Какие у нас могут быть секреты? Рутинная работа…

– Вот так и скажешь, если спросят.

Директор ФСБ был не один. В его сугубо технологическом кабинете, не имеющем ни одного лишнего предмета, если не считать таковым портрет президента на стене, за столом совещаний сидели помимо самого Шария двое гостей: начальник научно-технического управления генерал Ставиский, молодой, с энергичным приятным лицом, на котором выделялись губы сердечком, с новомодной причёской эклипс[2], и физик из Объединённого института ядерных исследований (ОИЯИ) Платов, с которым Дорохов летал в Тюмень. Его увидеть он не ожидал и с чувством пожал руку малоразговорчивого учёного.

– Рад видеть, Дионисий Порфирьевич!

– Взаимно, – ответил Платов.

Обменявшись рукопожатиями с хозяином кабинета и Стависким, вставшим навстречу (Савкин скромно стоял у двери, ожидая приглашения), Дорохов сел за стол.

Шарий поманил Савкина:

– Присоединяйтесь, Михаил Васильевич.

Савкин примостился на краешке стула.

– Проблем несколько, – продолжил директор, не предлагая новым гостям кофе. – Во-первых, дело с иномерианой и контактом с другой вселенной снова передано нам. Президенту не понравилась инициатива министра обороны, из-за которой мы потеряли связь с посланными в иной мир вертолётами, и он принял решение сменить руководство экспедицией в Тюмени.

– Но он же сам приказал уничтожить тоннель между бранами любым способом, – не выдержал Дорохов. – И даже собирался ради этого пригласить американцев.

Шарий усмехнулся.

– Президент опирается на своих помощников и экспертов, а они, как известно, не всегда компетентны в таких делах. Тем не менее он является главнокомандующим, и мы обязаны беспрекословно выполнять его распоряжения.

– После чего нам нередко приходится расхлёбывать заваренную не нами кашу, – с улыбкой сказал Ставиский.

Шарий посмотрел на него сквозь прищур век, пожевал губами, однако поправлять начальника научно-технического кластера не стал.

– Проблема номер два: работа с делегацией ООН. Михаил Васильевич, прошу вас принять все меры к обеспечению делегации всем необходимым.

Савкин, не ожидавший такого решения, растерянно посмотрел на Дорохова.

– Но я же только функционер по связям с общест… э-э…

– Квартирьерская и служба обеспечения будут подчинены вам напрямую. Бросьте на контакты с ооновцами весь свой отдел и наружку.

– Х-хорошо.

– Надюсь, долго иностранцы у нас не задержатся. Иномериана исчезла, контакт с иновселенной прервался, и ожидать чего-то экстраординарного им смысла нет. Помёрзнут пару дней на базе, возьмут образцы растительного мусора, выпавшего из тоннеля межбранного пробоя: так это безобразие называется, Дионисий Порфирьевич? – Шарий перевёл взгляд на Платова.

Физик молча кивнул.

– И уберутся восвояси, – закончил директор. – Но есть ещё третья проблема: возвращение посланцев. Всего в иной вселенной находится сейчас двадцать человек, считая и бойцов группы Реброва из ССН ГРУ. Во-первых, нам велено найти их во что бы то ни стало и, во‐вторых, вернуть обратно. Это реально, Андрей Тарасович?

– Ну… не знаю, – начал Дорохов.

Шарий посмотрел на Платова.

– Что скажете, Дионисий Порфирьевич?

– Это невозможно, – пробормотал физик.

– Так категорично? Почему?

– Потому что иномериану невозможно создать. Каналы, связывающие браны, возникают спонтанно, случайным образом, и нам невероятно повезло, что тоннель пробил Землю насквозь – от африканского Баира до Тюмени. Егор Левонович Карапетян, дай бог ему здоровья, гениально просчитал это, и мы смогли вернуть домой большинство членов экспедиции ЮНЕСКО. Однако я не вижу больше шансов найти ещё одну «червоточину». Брана Большого Леса может долгое время не сталкиваться с нашей, и тоннели просто не будут возникать. Либо будут, но в других районах космоса, далеко от Солнечной системы.

Шарий пригладил бровь пальцем, уходя мыслями в себя.

Дорохов перехватил взгляд Платова, кивнул, как бы поддерживая мнение учёного.

Директор вернулся из дебрей размышлений.

– И всё же, товарищи генералы, нам придётся напрячь все силы и возможности, чтобы найти выход из положения. Даром, что ли, ФСБ считается службой, знающей всё о том, что происходит у нас в стране и за рубежом?

Дорохов рассмеялся.

– Что смешного вы нашли в моих словах? – осведомился Шарий.

– Извините, Павел Васильевич, анекдот вспомнил.

– Поделитесь.

– Премьер-министр садится в служебную машину. Звонок по мобильному: Федеральная служба безопасности, Михаил Владимирович, у вас ширинка расстёгнута, застегните пожалуйста.

Присутствующие переглянулись.

– И всё? – спросил Шарий, не дождавшись продолжения.

– Всё, Павел Васильевич.

– Не смешно.

– Это комментарий к вашим словам о том, что ФСБ знает всё. Но где искать иномериану…

– Понятно, повторяю: давайте искать если не иномериану, то хотя бы выход из этого неприятного положения заложников ситуации. Дионисий Порфирьевич, на вас большая надежда. Вы знакомы с трудами Карапетяна, покопайтесь в нюансах, вдруг отыщете лазейки, которые позволят нам решить проблему. Соберите команду единомышленников, подберите необходимую аппаратуру, летите в Тюмень, изучите все подходы… ну и так далее, не мне вас учить, что делать в этом случае.

– Сделаю всё, что от меня зависит, товарищ генерал.

Шарий нашёл взглядом Дорохова.

– А на вас, Андрей Тарасович, ложится вся тяжесть общего руководства операцией поиска. Делайте всё, что нужно, и даже больше. Президент может в любой момент переменить решение, дать другую вводную, сменить руководство, пригласить западных специалистов, и, чтобы он не пошёл на это, нам следует вылезти из кожи, но добиться результата!

Дорохов выпрямился, унимая чувство сожаления.

– Разрешите выполнять, товарищ генерал-лейтенант?

Лицо Шария разгладилось, возвращая присущую директору твёрдость и непроницаемость, следы сомнений на нём исчезли.

– Вперёд, товарищи чекисты!

Глава 3

Крепость

Кратер диаметром в десять километров, облегчающий поиск Крепости, произвёл на всех сильное впечатление.

– Ничего себе дырка! – присвистнул Костя, вертя головой во все стороны, хотя делать этого не стоило, система обзора самолёта позволяла зрителю видеть пейзаж сразу в панорамном формате, охватывающем триста шестьдесят градусов.

– Дай посмотреть, – попросил у него Точилин.

– Подожди минуту, – отказал Костя.

Сергей Макарович встал, передал лейтенанту рога видеосистемы.

– Да-а! – только и смог выдавить тот.

Самолёт окунулся в темноту кратера, завис напротив дыры входа в тоннель, имеющей форму пятиконечной звезды. Именно по нему Максим с Редошкиным пробирались в лабиринты цитадели Демонов Войны.

– Мы не пролезем, – засомневался Плащинин.

– Я же вывел самолёт оттуда? – возразил Редошкин неуверенно. – По-моему, у него складываются крылья.

– Ты это видел? – осведомился Точилин. – Он весь – одно крыло.

– Попробуем протиснуться, – сказал Максим, осторожно подводя самолёт к пятиугольному устью тоннеля.

Есть ли у аппарата прожектора, он не знал, искать их означало потерять время, поэтому пришлось напрячь зрение и надеяться на качество передачи изображений системой обзора.

К удивлению пилота, даже в полутьме кратера на глубине двухсот метров видимость была отличной, не хуже чем в полдень на поверхности земли, – очевидно, работали какие-то фотоумножители аппарата, и Максим отчётливо видел все детали ребристой стены кратера и вход в тоннель.

Самолёт хозяев Крепости приблизился к дыре.

Преодолевая опасения, Максим направил аппарат в дыру, не сомневаясь, что «демонский» компьютер самолёта затормозит, оценив угрозу столкновения.

Однако самолёт не остановился!

На малой скорости он уткнулся острым носом под бугром кабины в отверстие тоннеля, что-то скрипнуло в его недрах, и он плавно окунулся в тоннель, не затронув его стенки.

Свидетели этого фокуса зашумели.

– Отпад! – воскликнул Костя.

– Укуси меня шмель! – почесал затылок Мерадзе.

– Интересно! – сказал Плащинин.

– Я же говорил?! – торжествующе провозгласил Редошкин.

– Хороший фокус, – согласился Карапетян. – Как он это делает?

– Мы не знаем и десятой доли его возможностей. Надо будет всё тщательно проверить и научиться управлять кучей прибамбасов. В первую очередь очень хочется удостовериться, что на борту есть оружие.

Самолёт преодолел первые сто метров тоннеля, освещённого пятнами плесени в потолочном углу, и остановился у зеркальной перегородки.

– Ты точно здесь летел? – спросил Мерадзе, которому Вероника отдала рога управления.

– Да вроде… – заикнулся лейтенант. – Кажется, тот тоннель был другой формы… и пошире, чем этот.

– Перегородка там была?

– Кажется, была… вспомнил! Мы летели через центральную шахту! Из ангара тоннель вывел самолёт в шахту, а там открылся люк вверху, и я вылетел наружу.

– Браво, лейтенант! – саркастически фыркнул Точилин. – Великолепная память! Всё больше убеждаюсь, что спецназ ГРУ отличается умом, сообразительностью и памятью!

– Ну, нам далеко от спецназа ФСБ, – проворчал Мерадзе.

Максим, теряя только что родившуюся уверенность в феноменальной способности самолёта Крепости просачиваться в «замочные скважины», несмотря на габариты, снял с головы свои рога.

– Высаживаемся, – сказал он будничным тоном. – Не возвращаться же к кратеру? Дальше пойдём пешком, здесь недалеко.

Он первым выбрался из самолёта, опередив Точилина, который выскочил следом и подал руку Веронике.

– Осторожно, фройляйн!

Вероника под взглядом Максима прикусила губу и сошла сама, демонстративно не подавая руки.

Улыбнувшись в душе, Максим подошёл к стене.

– Ну и как мы туда пройдём? – спросил Плащинин.

Максим стукнул в стену кулаком.

– Сим-сим, откройся!

С тихим шелестом она раздвинула створки, открыв проход шириной в три метра. В это отверстие самолёт точно не смог бы пролететь, даже сложив крылья.

За дверью стоял человек в пятнистом комбинезоне с пиксельной цветомаскировкой и с карабином в руке.

– Софа! – обрадовался Редошкин, проходя вперёд и обнимая лейтенанта. – Ты что, с утра ждёшь нас здесь?

– Шутник, – осклабился Матевосян, разглядывая компанию, помахал рукой Мерадзе. – Привет, Мир. Кто это с вами?

– Все, кто остался, – оглянулся Редошкин.

– Знакомьтесь, товарищ генерал, – произнёс Максим. – Лейтенант Иосиф Матевосян, боец моей группы, знаменитый айтишник и хакер.

Матевосян перестал улыбаться, подтянулся.

– Скажешь тоже, командир… какой я знаменитый?

– Смог же ты расколоть комп Крепости? Это Вероника, Константин (Костя потряс сжатыми ладонями), наши учёные Егор Левонович и Иван Петрович, майор Илья Спицын, лейтенант Точилин, наш командир (Сергей Макарович кивнул) и генерал Плащинин Виктор Викторович. К сожалению, это и в самом деле все, кто остался в Лесу, не считая лётчиков.

– Каких лётчиков?

– Мир тебе всё объяснит, веди нас. Дом перепутал тоннели (Редошкин смущённо почесал за ухом), и мы добирались к тебе на самолёте тем же путём, что и раньше.

– А я шахту открыл. Потом Сумасход увидел вас, и я вышел навстречу.

– Самолёт наш…

– Пепелац, – перебил Максима Костя.

– …в эту щель не пролезет, – закончил Максим, кивнув на проём двери, – так что оставим его здесь.

– Странно, что он вообще протиснулся в тоннель, – сказал Точилин.

– Вообще-то вся летающая техника Демонов – трансформная, даже «дирижабли» в ангаре.

– Откуда вам это известно?

– Сумасход сообщил. Мы с ним дружим.

– Пошли, – сказал Максим.

– Только не пугайтесь, здесь повсюду гробы с трупами Демонов стоят.

Мерадзе повернул в глубь тоннеля, изменившего в сечении форму за перегородкой с пятиконечной звезды на четырёхугольник.

Прилетевшие последовали за ним, осматривая попадавшиеся по пути чёрные чешуйчатые саркофаги.

– Рассказывай, что выяснил про Крепость, пока мы отсутствовали, – сказал Максим.

– Много чего, – похвастался Матевосян. – Сумасход так и не пришёл в кондицию, потеряв часть информационной базы, но забыл не всё. Во-первых, я нашёл-таки оружейный склад на четвёртом уровне, хотя пройти в отсек не смог, он намертво заблокирован, и даже Сумасход пока не смог его открыть. Во-вторых, он вывел меня на кабину управления главным излучателем Крепости – шахтой с «эйфелевой башней». Кабина тоже заблокирована, но она есть – на втором уровне. Кстати, именно этот излучатель был использован хозяевами Крепости в войне со своим противником, а потом с Большим Лесом. Не знаю как, но именно он делал дырки в земле, впоследствии превратившиеся в болотца, обросшие семейными лесками.

– Интересно, как это излучатель, находясь за тысячи километров от поля боя, делал дырки. Мы думали, что кратеры – следы бомбардировок: летали самолёты, сбрасывали бомбы, либо это был град ракет или вообще астероидов.

– Точно не бомбы и не астероиды, в памяти Сумасхода про них нет никаких упоминаний, зато есть видеозаписи, я покажу. И ещё интересная деталь: их оружием могли управлять только трое индивидуумов одновременно.

– Как это?! – удивился Редошкин, поспешавший за идущей впереди парой.

– Демоны Войны были троеполыми существами, поэтому решения они принимали не единолично, а так сказать трилично.

– То-то я не мог понять, зачем в прицельном видеоустройстве три кольца.

– Теперь понятно, зачем колец три, – сказал Максим задумчиво. – Каждым управлял один оператор: первый следил за скоростью, второй маневрировал, третий применял оружие.

– Точно! – согласился Мерадзе. – Да и остальными их летательными аппаратами управляли сразу по трое, в том числе теми дирижаблями, что стоят в ангаре.

– Но самолёт слушался меня одного, – напомнил Редошкин. – И слушается командира.

– Значит, мы триедины в одном лице, – хихикнул Костя. – Очевидно, в человеческом геноме собраны сразу три ипостаси, три «демонских» ДНК.

– Вряд ли три, – засомневался Редошкин. – По свидетельствам учёных, сознание человека может раздваиваться, но не растраиваться.

– Ну, может быть, в каждом из нас по две ДНК Демонов. Для управления самолётами этого хватает, а для стрельбы – нет.

– Ну, ты гигант! – покрутил головой лейтенант.

– Кто бы сомневался. Кстати, я понял, почему та статуя в городе имеет три лица.

– Почему?

– Потому что Демоны были трёхполыми.

Редошкин хмыкнул.

– А что? Логично.

– Ещё бы, моя логика безупречна.

Спутники ботаника обменялись улыбками.

Группа вышла к очередной перегородке, и короткий тоннель прямоугольной формы вывел её к центральной сферической полости центра управления Крепостью.

Остановились, жадно разглядывая главное помещение хозяйства Демонов Войны.

– Какая необычная архитектура! – прошептала Вероника, прижав кулачки к груди. – Геометрия Пасаргард…

– Чего? – услышал последнее слово девушки Костя.

– Памятника древнеперсидской культуры.

– Можно познакомиться поближе? – вежливо спросил Новожилов.

– Да, конечно. Софа, проводи и проконсультируй товарищей. Потом проведёшь всех в бытовой отсек, покормишь, объяснишь, как пользоваться водой и местными туалетами, разместишь постояльцев по каютам.

– Есть, – ответил Матевосян. – А ты куда?

– Поэкспериментирую с самолётом и «дирижаблями». Скорее всего, через пару часов мы с Жорой отправимся на поиски лётчиков.

– Хорошо. – Лейтенант сделал приглашающий жест. – За мной, по одному.

Компания экскурсантов последовала за ним.

– Можно, я с вами? – робко спросила Вероника. – Компьютеры мне не интересны, даже инопланетные.

Максим оценивающе посмотрел на оглядывающегося на них Точилина, кивнул.

– Давай.

– Тогда и я с вами, – вернулся на балюстраду Точилин.

– Ваша обязанность, лейтенант, обеспечение безопасности генерала, – сухо сказал Максим. – Ведь вас для этого послали с ним?

– Не вижу причин для беспокойства…

– Выполнять!

На щеках Точилина проступили красные пятна. Он хотел сказать что-то нелицеприятное, но глянул на Веронику и сдержался.

– Я не боец вашей группы…

Максим повернулся к нему спиной и зашагал по тоннелю обратно к самолёту.

Веронике и Редошкину пришлось его догонять.

– Зачем ты так? – тихо спросила девушка.

– Как?

– Грубо… по-солдафонски…

– Не переживай, Вика, – поддержал Максима Редошкин. – Он военный человек и обязан подчиняться старшему по званию. И мы не на прогулке. Да и ничего грубого сказано не было.

– Всё равно я прошу никого не оскорблять. Так не хочется ссор…

Максим остановил готовое сорваться с языка резкое слово.

– Обещаю.

Вероника облегчённо вздохнула и взяла его за руку.

⁂

Не испытывая тревог из-за отсутствия оставшихся где-то далеко шмелей и «птеродактилей», гости разбрелись группками по закоулкам первых двух этажей Крепости, продолжая знакомиться с достопримечательностями цитадели Демонов Войны.

Карапетян и Новожилов занялись общением с компьютером Крепости вместе с Матевосяном.

Максим, Редошкин, Костя и Вероника решили изучить возможности транспортных модулей – самолёта и «дирижаблей».

Плащинин с Точилиным и Сергей Макарович с майором Спицыным, сопровождаемые Мерадзе, принялись обходить этажи Крепости в поисках открытых отсеков и сделали попытку открыть дверь оружейного арсенала. Об этом Максиму доложил Мерадзе, отыскав командира в ангаре с летательными аппаратами.

– Не удалось, – закончил он доклад. – Сумасход почему-то доступа к нему не имеет, а взрывчатки у нас нет.

– Есть ещё пара «теннисных мячиков», – напомнил Редошкин.

– Побережём, – сказал Максим. – Позже попробуем ещё раз. Что-нибудь придумаем, всё равно надо будет вооружиться для войны с чёрным лесом. Не бросай генерала с полковником, могут нарваться на какой-нибудь сволочной сюрприз.

– У них же свои телохраны, – озадачился Мерадзе.

– Точилин – безбашенный мажор, ты уже должен был убедиться в его суперменской безалаберности, а нашего полковника стоит подстраховать независимо от наличия телохрана.

– Ладно, понял. – Лейтенант убежал.

Максим помог Веронике забраться в самолёт, простоявший всё время за перегородкой, устроился в кресле, нацепил рога.

Редошкин сделал то же самое.

– А нам что делать? – поинтересовался Костя, успевший двадцать раз залезть в кабину и выбраться обратно.

– Присоединяйтесь, только не мешайте общаться с компом самолёта и ни в коем случае не пытайтесь им управлять!

– Слушаюсь, товарищ майор! – весело ответил ботаник.

Система управления «демонским» аппаратом уже привыкла к человеку и отреагировала на мысль Максима «включайся, дружище!» без задержек.

Перед глазами распростёрлась туманная даль, скачком обрела прозрачность и превратилась в изображение тоннеля, видимого сразу по всем векторам обзора.

Максим преодолел миг головокружения.

Перед ним протаяли три слабосветящихся колечка. Левое было перечёркнуто призрачным крестиком.

– У меня предложение, – торопливо проговорил Костя. – Ваш хакер Софа сказал, что машинами Демонов управляли сразу по трое индивидуумов, так сказать, по числу половых партнёров.

– К чему ты клонишь? – осведомился Редошкин.

– Давайте попробуем подключиться к управлению втроём: Макс, Жора и я. Вдруг он подчинится полностью?

– Он и так подчиняется нашим командам.

– Да, но если это боевой штурмовик, у него должно быть встроенное оружие. Как у наших «сушек». Может, комп откроет нам свои секреты – что это за оружие и где прячется в корпусе?

– Боевой штурмовик – это круто! – фыркнул Редошкин.

– Не издевайся, – не обиделся Костя, – я не военный, вашей терминологии не знаю.

– А что, командир, – сказал Редошкин примирительно, – мысль дельная. Давай попробуем.

Максим, размышлявший в том же направлении, согласился.

– Проверим. Но сначала выслушайте инструкции: Жора, ты возьмёшь на себя среднее колечко.