Ячейка №30

Но мне понравилось, знаешь ли.

У нас еще много дел, как ты помнишь.

Совсем скоро увидимся, дорогой друг.

Ячейка хранения №1606

Статус: записана [ДАННЫЕ ПОВРЕЖДЕНЫ] тридцатилетий назад

Попытка №25

Движение ветра из-за разности давления вызывает различного рода звуки, когда он встречается с каким-либо телом в нашем мире. Я просто наблюдатель, силы и терпение которого на исходе. Теперь мы с Высшим Интеллектом разделяем один род деятельности, наблюдая за частичками себя. Постоянно приходится менять цвет волос, красующихся на моей голове, ведь паранойя одолевает меня, несмотря ни на что. Каждый раз я вижу одно и то же – маленький эпизод из жизни семьи, счастье которых нескончаемо от факта того, что они друг у друга есть. Где мы сейчас движемся? Это всего лишь парк палеонтологии – научное достояние, которое сохранилось со времен моей жизни. Их дети так пугаются огромных размеров рептилий, голосовые связки которых заставляют воздух колебаться, вызывая глухой рев, но даже не догадываются, что таких гигантов, которые выглядят, как неуязвимые приспособления для убийств, уничтожило простое изменение температуры.

Однако интересно другое – почему Высший Интеллект допустил восстановление их генетической структуры, и последующее клонирование с генетическими модификациями, если это нарушает ход природы и некоторые пищевые цепочки? Возможно, в этот раз ответ будет более логичным, чем в прошлую попытку. Хотя, природа приводится в баланс им самим, поэтому он не допускает излишнее размножение одного какого-то вида, если оно происходит по его вине. Его глаза и уши есть везде, кроме одного места. МР используется только для снов и проигрывания мультимедиа в жизни, все остальное было решено оставить в реальных условиях для того, чтобы люди не теряли собственную мышечную массу под действием распада миозина и актина.

Все, о чем я думаю последнее время – уничтожение Высшего Интеллекта. Я всегда был рад, что мои мысли для него закрыты.Семья, во главе которой стоит Чарльз, постаравшийся забыть свое прошлое. Он был настолько шокирован тем, что ему было показано, что решил оставить свою память в ближайшей помойке, устанавливая для себя очень большое слабое место. Вот уже 8 лет я занимаюсь тем, что пытаюсь найти средство для уничтожения Высшего Интеллекта. Мне был выдан дом, недалеко от дома бывшего Чарльза, ведь я такой же человек, как и все остальные, но я оборудовал каждый его угол для собственных поисков.Динозавры вымерли, как скоро вымрем и мы.

Мое сознание никак не может найти ответ на второй самый большой вопрос в моем существовании – как уничтожить Бога?

КАКОВО МОЕ ИМЯ?

Никакие видов уловок, приспособления, хитрости не помогут. Его анализаторы везде – я не смогу играть по-настоящему, ведь я буду представлять опасность, и меня просто уничтожат в этот раз.

Я переживаю не о том, что буду уничтожен, а о том, что не успею ничего предпринять перед этим. Он неуязвим, всемогущ, всеведущ, а я не имею даже понятия о том, как мне отключить все гибридные реакторы, расположенные по всему миру и поддерживающие его статичное состояние. За всю тысячу лет, что прошла, он даже ни разу не выключился – все системы работают идеально, и каждую секунду проверяются на наличие сбоев.

Каждый день внутри оборудованного помещения я стараюсь открыть какое-то новое явление с помощью частичек себя. Электроны, создающие мою мыслительную деятельность, являются не совсем обычными. Каждый электрон связан с другим электроном, запутан с ним, из-за чего на них не влияет тепловое движение.

У Высшего Интеллекта не было бы ресурсов для уничтожения моей физической оболочки, если не существовали бы Омикроны. Как было выяснено с помощью экспериментов над телом Нуля, которое находится у меня в подвале, как и остатки моей опорно-двигательной системы – Омикроны попросту биологически бессмертны, их ткани регенерируют, адаптируются, изменяются и все это каждую секунду увеличивает их выживаемость в геометрической прогрессии. Единственный способ уничтожения их биологического тела – сверхнизкие или сверхвысокие температуры. В условиях Т-Федерации это недостижимое условие, поэтому я перед ними бессилен.

Из раза в раз все одно и то же – я каждый день ищу что-то новое, что позволит мне выиграть, но каждый раз, не обнаруживая ничего, падаю в сон, оставляя беспорядок везде, где только можно.

Я пробовал отрезать конечности Нулю, опускать их в различные виды синтезированных реактивов, лишать его кислорода, пищи, подвергать его воздействию радиации, но все не приносит никакой пользы. Его тело в те же разы просто приспосабливается к любым поставленным мной условиям, а я терплю поражение из раза в раз. В этом состоит гениальность армии, состоящей из двух десятков таких организмов – ни один противник не сможет их уничтожить, ведь не будет того, к чему они не смогут приспособиться и адаптироваться в полевых условиях. А также каждый из них знает множество видов технологий, явлений, которые он может применить для создания чего-то, или для использования в чем-то.

Органика усилена различными видами механических приспособлений внутри организма, которым нет никакого дела до большинства агрессивных сред, как выяснилось ранее. Сильнее всего защищен основной центр деятельности – центральная нервная система, но попытка уничтожить спинной и головной мозг для смерти Нуля – провалилась.

Большие проблемы доставил процесс разрушения оболочки из федерацита, построенной для защиты элементов ЦНС – мне пришлось надавить силой в сто килоньютонов на один квадратный миллиметр, чтобы вызвать разрушение кристаллической решетки металла. Конечно, такое давление необходимо лишь для защиты органов ЦНС, но необходимое для разрушения давление впечатляет.

Клетки смогли начать регенерацию с помощью периферической нервной системы, образовав из множества маленьких нервных узлов новый слаборазвитый головной мозг. Вызывает потрясения, измеряя скорость, с какой организм смог это сделать – две шестидесятых доли секунды, если считать в той же системе, что и до этого.

Попытки лишить тело Нуля всей крови оказались бесполезны. Было тяжело удерживать его рану открытой долгое время из-за огромной силой регенерации, но мне это удалось, хотя все же попытка провалилась – кости выступали в роли проводящей ткани для всех органов, образовав с ними систему транспортировки почти мгновенно, после чего кровь начала регенерироваться заново. Когда я смог удалить ему легкие, и в течение нескольких десятков секунд держать их неспособными к работе, то на его теле появилось множество невероятно маленьких отверстий – трахей, подобно насекомым, что позволило ему дышать без использования легких и какой-либо энергии. При пропускании через его тело гамма-лучей, сильнейшего электромагнитного излучения способного проходить через большинство материалов, он первое время получал какой-то физический урон, а потом его кожа начала поглощать гамма-лучи, получая из этого энергию. Временами, когда я понимаю, к какому количеству агрессивных сред я адаптировал Нуля, мне становится страшно от мысли о том, что им может завладеть Высший Интеллект, поскольку ему не страшно теперь ничего, но сам управлять я им также не могу из-за каши у него в голове.

И опять я внутри маленького подвала, специально залитого со всех стен 3 метрами железобетона, чтобы ничего не смогло сюда проникнуть, узнать, что здесь. Рамка, внутри которой растянуто тело Нуля для экспериментов, которые продолжаются уже столько лет, но не приносят никаких результатов вообще. Однако во время облучения тела я заметил очень странную вещь – федерацитовые протезы Нуля были холоднее, чем воздух в комнате. Поэтому я провел еще пару экспериментов, но уже над федерацитом, и оказалось, что при облучении он становится абсолютным термоизолятором, который вовсе не поглощает тепло, а лишь отдает его в окружающую среду. Ни одна мысль, которая сможет выдать мои намерения…

Хотя, о чем я? Вероятнее всего, он давно знает про все то, что я делаю. Он прекрасно знает, что я пытаюсь понять, как можно убить хоть одного Омикрона, но это просто бесполезно, ведь они не имеют слабостей! Они бессмертны, они неуничтожаемые, они несокрушимые, а кто я? Тот, кого уничтожат в этот раз, оставив выигрыш за собой…

У ТЕБЯ НЕТ ПРАВА НА ПРОИГРЫШ.

И если я проиграю, то философски можно рассудить, что в каком-то смысле я выиграю спустя столько лет, ведь не смогу осознать свой проигрыш, тем самым перед смертью можно было бы внушить себе мысль о том, что это лишь выигрыш. Да чем я занят вообще?! Сижу, убеждаю себя в каком-то бреду уже 0,27 тридцатилетий, не сделав никаких достижений, ведь этот вирус создал просто бессмертную расу, а потом это постигнет всех, и тогда все они поймут меня! Они поймут нас, тех, чьи жизни стали бесконечными, и сами захотят их оборвать!

– Уже не знаю, какая попытка, может, в этот раз что-то получится, – я беру в руки пистолет, а потом стреляю в живот Нулю, после чего пуля просто отлетает от его тела. В первый раз она оставила в нем дырку, из которой полилась кровь, но потом она просто заросла.

Мне пришлось бросить курить, чтобы у меня пропало ощущение отсутствия индивидуальности под следствием давления тоталитарного лидера.

Я должен не допустить появления бессмертия, но это невозможно, ведь вирус создал бессмертную расу с помощью генома способного пережить все. Если вирус имел в виду какой-то геном, к которому вел всех, то можно сделать так, чтобы он вел к абсолютно другому геному, верно? То есть, если подумать, то…

ПРАВО, ОЧЕВИДНО, ЕСТЬ, НО ПРОИГРЫШ ЛИ ЭТО?

если подумать, то получается, нужно чтобы вирус вел к геному обычного человека, конечно, некоторая часть клеток сохранит адаптивную способность, после чего полностью подавит вирус с человеческим геномом, но на некоторое время Омикрон, как и любой другой, потеряет любые адаптивные способности.

И тогда я все это загружаю в компьютер, который рассматривал столько сценариев моего проигрыша, что даже, кажется, он понял, что никакого шанса нет. И вправду – это может сработать, но нужно огромное количество разнообразной ДНК людей из прошлого, поскольку теперь приспособления у Омикронов носят коллективный характер, поэтому если один адаптируется, то все получат ту же адаптацию. Временами появляется ощущение, что это апогей бессмертия и несокрушимости. Мне нужно найти ДНК человека, который не был заражен, то есть умер до эпидемии амиловируса… А Высший Интеллект уничтожил тела всех людей, что были похоронены вообще. Всех, кроме меня. Это же просто гениально! Я использую свое тело для того, чтобы создать штамм амиловируса, уничтожающий способность к столь сильной адаптации у человека, и тем самым сделаю любого Омикрона легкой добычей по сравнению с тем, что он в обычной ситуации.

И система транспорта позволяет добраться до любой точки свет в считанные минуты, где она только проложена. Самолеты оказались бесполезны в долгосрочной перспективе, поэтому большую часть земли окутывают длинные тоннели с поездом внутри, движущимся на гиперзвуковых скоростях. Телепортация в рамках одной планеты оказалась слишком дорогой и бесперспективной затеей, поэтому про нее быстро забыли, тем самым оставив везде подобные тоннели. Я должен везде оставить свой цифровой след, чтобы сбить его с любых подозрений о том, что я задумал.

ДНК на останках животных хранится всего примерно 5 веков, но с моей смерти прошло уже 10 веков, поэтому восстановить свою ДНК не представляется возможным без вмешательства особых приборов.

Я БЫ НИКОГДА НЕ СМОГ УНИЧТОЖИТЬ СВОЕ ТЕЛО.

Воскресили такое количество вымерших видов с современными достижениями науки, а восстановить всего одну цепь моего генома будет гораздо проще. Величайшее чувство спустя столько лет приблизиться к тому, что стоило стольких ресурсов, что стоило столько времени. Ныне нет более и мысли о том, что рай при его существовании не был бы самым скучным местом в мире, ведь каждый там видел бы все его окружающее по тысячи, сотне тысяч раз, что уничтожало бы его интерес к жизни. Наш интерес к жизни подогревает СМЕРТЬ, осознание того, что рано или поздно мы УМРЕМ. Только она заставляет нас двигаться в жизни, ведь иначе мы бы просто теряли день изо дня, понимая, что еще бесконечное количество таких дней, бесконечное количество таких возможностей, бесконечное количество таких идей. Поэтому большинство бы не видели смысла в чем-то, что нужно сделать сейчас, и откладывали бы это на потом, остановившись в развитии вовсе. Тебя сводит с ума осознание того, что ты бессмертен, что тебе попросту плевать на все. Дело не в куче родственников, что не были бессмертными, а в куче, которую я видел сто тысяч раз, что просто надоела мне, что просто уже не имеет никакого смысла. Если бы я не имел какой-то цели в своем существовании, то сошел бы с ума гораздо быстрее, вероятно.

Техника парка, при проникновении туда, легко показывает мне, как восстанавливать белковые цепи ДНК, которые уже слишком давно разрушились. Это знание общедоступно, но никто им не воспользуется, конечно, кроме меня. Однако и здесь есть некоторые попытки переиграть меня – я абсолютно не понимаю, как это делать, ведь вся информация, что может мне позволить кодируется и передается мне лишь в таком виде, и не может быть дешифрована мной. При некоторых условиях техника же воспринимает подобную информацию без каких-либо усилий, а я выступаю лишь как посредник между ними.

Омикроны, что удивительно, но очень плохо воспринимают высокие температуры, поэтому их кожу можно проткнуть даже металлом, к которому выработалась адаптация, если он сильно нагрет, но даже так он способен пройти лишь 4-5 миллиметров внутри человека.

Одной цепью ДНК не ограничилось, поэтому пришлось восстанавливать целый орган с кровью. Это мое сердце сейчас создается для меня же почти тысячу лет спустя, а я никогда бы не подумал даже о таком. Слишком многое произошло, о чем я даже подумать не мог. Я составил модель биения собственного сердца, поскольку оно модифицировано, то бьется без участия организма, небольшая установка, которая будет иногда греть мне душу.

При движении частиц через камеру, наполненную парами спирта, они становятся центрами конденсации для пара, поэтому на их пути остаются маленькие капельки, которые позволяют узнать как, и куда летела частица, обычно такую камеру называют камерой Вильсона.

Я ни в коем случае не позволю Высшему Интеллекту увидеть собственные мысли, однако мы и есть ваши ошибки, мы и есть ваши действия, мы то, что вы должны увидеть в стороне от себя, понять саму глубинную тьму души своей, чтобы низвергнуть ее, потеряв навсегда. Мы всего лишь ваши внутренности, выпущенные наружу еще одной попыткой уничтожения Нуля, иначе никто из вас попросту не обратит на нас внимание. Мы абсолютизированы для того, чтобы выиграть.

Полнейшая темнота в подвале, в котором не работает даже вычислительная техника, ведь слежка сейчас – проигрыш для меня.

И когда я получаю две ампулы, способные уничтожить адаптивную способность любого Омикрона на лице моем появляется радость, вместо типичного для него безразличия. Остается их только проверить на работоспособность. Раскаленная игла протыкает тело Нуля, а потом я ввожу внутрь препарат, способный перевернуть судьбу Т-Федерации с ног на голову. И беру со стола тот же пистолет, которым стрелял ранее.

Пуля летит прямиком к Нулю, а после проделывает в нем отверстие, и из него начинает бежать кровь, а его пульс усиливается от стресса, который он переживает.

И тогда, на моем высохшем лице, из засорившихся слезных каналов бегут слезы, слезы счастья, победы, спустя столько лет я смог переиграть самого себя в этой невероятно сложной игре.

Нуль также висит неподвижно в этой рамке, пока его тело истекает кровью.

И тогда, на моем высохшем лице, из засорившихся слезных каналов бегут слезы, слезы счастья, победы, спустя столько лет я смог переиграть самого себя в этой невероятно сложной игре.

Нуль вернул свои мысли, несмотря на то, что я сделал с ним давно. Теперь он мыслит тем, что требует мести.

Однако – один вопрос остался нерешенным: как победить Бога?

Ячейка хранения №1836

Статус: записана [ДАННЫЕ ПОВРЕЖДЕНЫ] тридцатилетий назад

Такая игра в кошки-мышки могла продолжаться долгое время, если бы в один момент не вернулся тот, чьими устами пересказываются мысли.

Сейчас мне вполне ясно, что я прятался от всего, что меня окружало, хотя сам я думал, что вижу весь мир именно таким, какой он для меня есть.

В один момент моей жизни ко мне попадет человек, старающийся не показывать свое лицо, который получит ножевое ранение в руку. Его голос будет звучать отчетливо и громко, отчего ему не придется поднимать головы.

– И давно вы так? – существует экстенсивный и интенсивный путь развития экономического сектора.

– Давно я что? – экстенсивный подразумевает развитие качества производства, а интенсивный – увеличение количества производящих единиц.

– Носите маску. Вы ведь говорили о том, что это единственный путь, чтобы открыть настоящую личность человека, – я перестаю зашивать колотую рану, задумываясь о том, кому я говорил об этом.

– Сейчас вы стараетесь скрыть одну очень малую, но крайне значительную для вас часть, которая может определить позже множество вещей. Вам лишь стоит это понять, – ни в коем случае при заболевании вирусом нельзя принимать антибиотики.

– И что, сейчас вы мне хотите сказать, что я боюсь боли? – нет же, глупо, я это понял в тот же момент, когда сказал сам. Он не об этом вообще.

– Слишком просто, вы боитесь других вещей. Вы стараетесь помогать людям, надеясь, что они не такие, как вы, что есть хорошие люди, способные испытывать сострадание, любовь, понимание чужих чувств, но большую часть человечества составляют именно подобные вам. Вы боитесь признать, оттого остаетесь здесь, с бессмысленным желанием помогать.

– Я давно это знаю, но людей ведь и можно подвергнуть исправлению, как бы то ни было, – во мне все еще остается вера в людей, в человечество, это должно быть нормой, но собеседника это смущает.

– Вы так легко продолжили диалог, даже несмотря на то, что в принципе не знаете, кто я, – Ахиллес никогда не догонит черепаху, как бы медленно она ни двигалась.

– Может быть, потому что мне это стало неважно с течением времени? – да, и ему тоже, оттого он понял, как все можно сделать.

– Я всего лишь водитель, ничего лишнего, но думаю, вам стоит увидеть что-то важное, – так или иначе, все остается, да?

Нет никакого смысла в том, чтобы ему довериться, чтобы сейчас уйти куда-то где, возможно, не будет ничего интересного, но я должен попробовать, слишком уж велик интерес.

Множество деталей падают в пропасть, поэтому, когда мы едем, то я полностью сконцентрирован на диалоге.

– И что вы считаете, что изменив пару тысяч людей, можно перевернуть весь мир? Сделать его таким, как вам необходимо? – 843 градуса Фаренгейту – температура самовозгорания бумаги, но знает ли кто-нибудь, сколько это в градусах Цельсия? Да, одна из величайших литературных антиутопий вынесла в свое заглавие ошибку в шкалах измерения температуры.

– А разве в этом будет какая-то сложность? Те люди, что изменятся, смогут исправлять других, и тогда настанет всеобщее согласие, которое сможет построить новый мир, – мы признаем все ресурсы, существующие на Земле, достоянием всего человечества.

– А вам не кажется, что если вы оставите лишь одну идеологию, которая объединит весь новый мир, то весь мир превратится в огромную тоталитарную клетку, которая будет угнетать всех, но притом этого никто не поймет? – идеи порождают идеи, это абсолютная истина.

– Если этого никто не понимает, то разве существует в такой стране тоталитаризм? – нет ничего иного, что могло бы поспорить с фактом того, что уничтожив любые идеи, ты лишишь мир мыслей.

– Всегда может найтись та единица, которая не подогнется ни под какие идеологии, которая станет диссидентом, – мы оставляем лишь некоторые идеи, ограничивая способность производить из них какие-то мысли, отчего все лишается каких либо проблем.

– Тогда мы просто уничтожим эту единицу, когда придет момент ее слишком большой значимости. Сотрем в порошок, если того потребует целый мир, – мы ограничим не сами мысли с помощью слов, как это уже было придумано, а ограничим существующие идеи, которые могут породить ненужные мысли.

– Вы не исправите так мир никогда, у вас не получится такими методами исправить даже его часть. Просто подумайте, что весь этот мир будет ходить с заткнутым ртом, обрезанными мыслями, идеями и без права выбора, – и весь этот мир будет счастлив, ведь никогда он не поймет своего несчастья, ни один человек не будет отвлекаться от настоящего определения счастья.

– И что тогда необходимо сделать по вашему мнению?

– Уничтожить все, сжечь все до основания, разрушить навсегда, и перестроить. Заменив некоторые детали в системе, вы никогда не исправите ее основное назначение, поэтому ее нужно разобрать на детали, и позже собрать заново, а иначе получится лишь подобие мира, которое не будет иметь никакого продолжения. На деле мы можем только разрушить все, и не создавать ничего нового, чтобы не допустить повторение того, что было.

– И чем, вы думаете, ваша идея лучше моей мысли?

– Тем, что моя идея может создать что-то прекрасное в любом случае, а ваша не сработает никогда для любого мыслящего. Мы приехали.

Вдвоем мы оказываемся у небольшого дачного дома, рядом с гаражом, в котором горит свет. Собеседник протягивает мне зажигалку

– Подожги тот контейнер с бензином, чтобы дом взорвался, – пластиковый желтый контейнер лежит у входа в подвал, – Внутри еще баллоны с пропаном.

– Что за бред? Это не твой дом разве? Я похож на того, кто так просто согласится сжечь целый дом?! А если там есть люди?! – ты все еще цепляешься за те выступы, что остались. Кто я вообще?

– Этот дом, дом №30 на этой улице, в нем живет семья одного преступника, которого не наказа…

– И что с того, что его не наказали?! Пусть этим занимается государство, да и к тому же – это его семья, а не он сам, зачем мне это делать?! – резко я решаю все бросить и уйти, но рука держит меня за предплечье, после чего уведомляет об одной ужасной детали.

– Это было семейное дело. Знаешь, некоторые маньяки устраивают что-то вроде бизнеса со своей семьей, когда мать-старушка завлекает молодого человека с просьбой помочь, а того зверски убивают, после чего вся семья не покупает мясо в магазине еще неделю. Их семья должна быть уничтожена, как те, кто воспитали такого, и активно сотрудничают с ним,– чего бы это ни стоило.

– Разве семья воспитывает человека?! Человека воспитывает общество, которое его окружает! А семья никаким образом не может на это повлиять! – перестань цепляться, просто отпусти.

– В самом деле, но позже, когда они поняли, что перед ним появилось, то должны были задушить монстра в колыбели! Каждый несет ответственность за то, что им было создано! И если это является чем-то подобным, то создатель и должен уничтожить, несмотря ни на что. Это может быть даже ты сам, но ты должен его уничтожить, иначе ничего не изменится, все останется тем же! ВСЕ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ ЛИШЬ НАМИ! Если ты их не уничтожишь, то сам не исправишь ничего!

НЕТ ЖЕ, Я НЕ МОГУ, ЭТО НЕ Я, ЭТО НЕ ТО, ЧТО СМОГ БЫ Я. ЭТО ВСЕ СЛИШКОМ СЛОЖНО, Я НЕ ДОЛЖЕН ЭТИМ… Я НЕ СОЗДАН ДЛЯ ЭТОГО, Я НЕ МОГ! НЕТ ЖЕ, КАЖДЫЙ СОЗДАН, ПРОСТО НУЖНО ПОНЯТЬ, ЧТО ИМЕННО ТЫ СМОГ ПРОРВАТЬСЯ СКВОЗЬ ПЕЛЕНУ СОБСТВЕННОЙ ОГРАНИЧЕННОСТИ. ТЫ ДОЛЖЕН РАЗОРВАТЬ ВСЕ ЦЕПИ, ОКУТЫВАЮЩИЕ ТЕБЯ, СЧИТАЮЩИЕ ТЕБЯ СВОИМ ВЕЧНЫМ РАБОМ. ПЕРЕКУСИВ КОЛЮЧУЮ ПРОВОЛОКУ ИСТИНЫ, ТЫ ДОБЕРЕШЬСЯ ДО ПРАВДЫ, ИСКЛЮЧИШЬ ВСЕ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ, КРОМЕ СВОЕЙ ТОЧКИ ОТСЧЕТА, И СОЗДАШЬ РАЙ. Я ДОЛЖЕН ПРЕКРАТИТЬ ОБ ЭТОМ ДУМАТЬ, Я ДОЛЖЕН СОЗДАТЬ СЕБЯ ЗАНОВО, СТЕРЕТЬ СВОИ ВОСПОМИНАНИЯ, УБЕЖАТЬ ОТ ПРОШЛОГО, СЖЕЧЬ, РАСТОПТАТЬ, Я НЕ ХОЧУ! КАК БЫ ТАМ НИ БЫЛО! Я ЗАБУДУ, КАК МЕНЯ ЗОВУТ!

И ЕДИНСТВЕННОЕ ЧТО Я ДОЛЖЕН – СВЕРШИТЬ ПРАВОСУДИЕ.

И молча, я иду в тот гараж, из которого идет свет. В нем висит множество доказательств того, что и вправду было сделано. Я слышал об этом парне, но разве я могу доверять тому факту, что там и вправду его семья? Разве ли можно уничтожить их за его грехи? Скорее нужно, они ничего не предприняли, поэтому они виноваты. Они виноваты в его существовании, я должен уничтожить любого, кого создам, если он станет монстром.

И спустя 20 минут мы уезжаем от дома прочь, после такой яркой вспышки перед глазами все кажется каким-то слишком темным. Я видел то, как взорвались баллоны, никто даже не кричал, но позже я понял, что мне и не нужно было быть уверенным в том, что там именно его семья. Табличка с номером дома отлетела достаточно далеко, и упала почти рядом с машиной. Это число, кажется, теперь ассоциируется лишь с этим днем.