Мои грани

Что ей надо? От Джеймса? От меня? Я всегда старалась ограничивать себя в общении с такими людьми. Хитрыми и лицемерными. Они самые коварные. Однажды был у меня подобный клиент в Портленде, мы договорились об одной сумме на заказ, а в конечном итоге я осталась без единого цента в кармане и без картины, что писала месяц. С такими людьми нужно быть очень осторожными и по возможности не впускать их в свою жизнь. Но Джулиана – другая история… Как бы я ни хотела впускать ее в свою личную жизнь, но, увы, эта девушка уже присутствовала в ней, когда я выбирала Джеймса. И черт знает, сколько подобных людей вроде Джулианы я встречу, пока мы будем искать Бейна. Я не замечаю, как заштриховываю дома на наброске почти полностью. Резко останавливаясь, решаю закончить свой черно-белый эскиз завтра и кладу планшет с карандашами под кровать. Выключаю бра и закутываюсь в тонкое одеяло. Вспоминаю обещание Джеймса, и с мыслью о приятном пробуждении проваливаюсь в крепкий и глубокий сон.

Это путешествие будет долгим и я должна быть готова к любым неприятным знакомствам. Любым, а это значит, подвоха нужно ожидать в первую очередь от нее. Я стискиваю зубы, и знакомый мне воинский дух пробуждается в душе.

Просыпаюсь от того, что трудно дышать. Открываю глаза и обнаруживаю рядом с собой сонного Джеймса, который закинул свою тяжелую руку на мою грудь. Я пытаюсь приподнять его руку, но Джеймс в ответ на все мои движения, еще крепче прижимает меня к себе.

Я внутренне улыбаюсь от жеста Джеймса, немного приспустив его руку вниз на талию, облегченно вздыхаю. Поворачиваю голову и любуюсь своим любимым мужчиной, удивляясь тому, как сильно он спящий не похож на себя бодрствующего.

Он скромно пристроился на боку рядом со мной, прильнув лицом к плечу, чуть касаясь губами моей кожи. Его лицо умиротворенное и спокойное, нет нахмуренных бровей и губ, по привычке складывающихся в тонкую линию. Сейчас он был абсолютно спокойным. Нечасто увидишь столь редкое явление.

Сонный Джеймс что-то бурчит сквозь сон и переворачивается на спину, убирая руку с меня. Он принял удобное положение, тем самым вытеснив меня на самый край и без того узкой кровати. Я аккуратно снимаю с себя одеяло и медленно встаю. Джеймс не пошевелился, когда остался один в постели. Накрываю его одеялом и замечаю, что он так и лег в своей футболке и джинсах. Я снова улыбаюсь, глядя на него и легонько целую его в лоб.

Стараюсь как можно тише достать свои джинсы из чемодана и, нащупав первую попавшуюся футболку, достаю свою любимую – с надписью «Битлз». Теперь зеленую кофту я не смогу надеть. Она ассоциируется с надоедливой Джулианой.

Я тут же переодеваюсь перед кроватью, любуясь умиротворенным сном Джеймса, и, чтобы не разбудить его, быстро выхожу из комнаты. Иду прямиком до ванной и наскоро умываюсь и чищу зубы. Собираю свои волосы в маленький хвост и разглядываю отражение в зеркале над раковиной.

Мое похудевшее лицо после больницы вновь начинает обретать свою форму, и теперь нет устрашающе выпирающих скул. А вот ключица все так же выпирает, но чувствую я себя гораздо лучше. Хотя под глазами появились синяки из-за недосыпа. Я провожу по ним мокрыми пальцами, надеясь, что они сотрутся, но они остаются на месте. А вот глаза светятся… Вот что значит проснуться рядом с любимым человеком.

Я улыбаюсь своему отражению и выхожу из ванной. Спускаюсь на первый этаж в кухню, в надежде отыскать для Джеймса сок или кофе. К моему счастью в кухне никого нет, и я уверенно открываю желтые ящики кухонного гарнитура. К моему удивлению, почти все они были пусты. Кофе я не нахожу и постепенно добираюсь до маленького холодильника. В нем несколько разных фруктов, сыр и коробка абрикосового сока. Радуюсь находке и уже представляю, как несу в постель Джеймсу стакан холодного сока. Он благодарит за столь необычный завтрак и вполне возможно, мы займемся любовью на узкой кровати. Улыбаюсь от собственных смелых мыслей и беру коробку сока.

Неожиданно чувствую, что за мной следят и, повернув голову в сторону арки, вижу стоящую Джулиану. Я вздрагиваю от неожиданности, мне отчего-то неудобно.

Она, недовольно скрестив руки на груди, внимательно следит за моими движениями. Только сейчас я замечаю, что у нее темно-серые глаза. Пухлые губы поджаты, а небольшой носик идеально вписывается в ее миниатюрное лицо. Она выше меня. Из-за ее высокой талии ее длинные ноги кажутся еще длиннее. Джулиана одета в короткие джинсовые шортики. Белый топик с большим декольте подчеркивает пышную грудь. Ее длинные, ниже лопаток, черные волосы волнами спадают на плечи, завершая ее откровенный образ.

Я прикусываю язык и признаюсь себе, что выглядит она действительно хорошо. И мысль о том, что такая девушка как она, имеет планы на моего мужчину, понемногу зарождает ненависть к ней.

Ненависть, а не злость. Ненависть более глубокое чувство.

– Где Джеймс? – ледяным голосом спрашивает она и прожигает меня своими большими глазами, подведенными черным карандашом.

– Наверху, – стараюсь отвечать уверенно.

Я бесшумно набираю воздуха в легкие и осмеливаюсь повернуться к ней спиной. Открываю шкафчик над раковиной и достаю стакан.

– И что он там делает? – недовольный голос Джулианы подпитывает мою зарождавшуюся ненависть к ней.

Я громко ставлю стеклянный стакан на столешницу и снова поворачиваюсь к ней. Она скрещивает руки на груди и ждет ответа. Такое чувство, что еще секунда, она сорвется с места и накинется на меня, но пока еще силой воли сдерживает себя.

Я стискиваю зубы и стараюсь дышать ровней. Спокойно, Джессика. Она просто спрашивает.

– Он был со мной, – более уверенно отвечаю я и усмехаюсь про себя.

Ха, пусть знает, что этот мужчина мой. Мой и только мой.

Джулиана меняется в лице и злость, та, что была видна в ее поведении вчера за ужином, снова проявляется на ее лице. Она некоторое время испепеляет меня взглядом, но неожиданно ехидно улыбается.

– Как тебе мое испортившееся ризотто?

Что? Я непонимающим взглядом смотрю на нее и поверить не могу, что она все это время знала. Хотя я предполагала, что здесь что-то не так.

– Мой фирменный трюк, испытание на силу воли твоего желудка, прошел неудачно, – она поджимает губы и иронично поднимает брови.

Вот дрянь! Она специально мне дала испортившееся блюдо и потом сама же заставляла его доедать. Поверить не могу, что я впихивала через силу в себя этих каракатиц! Моя совесть не всегда играет мне на руку.

Джулиана проходит в кухню и останавливается напротив меня. Она медленно проходит по мне оценивающим взглядом, с ног до головы. Каких же мне стоит усилий сдержаться, чтобы не оттаскать ее за волосы прямо сейчас… Дышу глубоко и сжимаю руку, ту, которая на столешнице, в кулак. Джулиана смотрит на этот кулак и усмехается.

– Буду честна. Да, ты мне не нравишься. Да, я хочу избавиться от тебя. И, пока ты находишься в этом доме, в гостях у меня, распоряжения буду отдавать я, – она берет стакан возле моей руки и открывает пакет сока.

– Сколько ты знаешь Джеймса? Полгода? Год? – она наливает сок в стакан и с пренебрежением смотрит на меня. Господи, только бы сдержаться. Никогда еще я настолько сильно не умела ненавидеть.

– В отличие от тебя, я знаю его, сколько себя помню, и если ты думаешь, что можешь приехать и делать что хочешь… – она не отрывает свой пронзительно холодный взгляд от меня.

По спине проходит неприятный холодок, и я выпрямляю спину, поддерживая бунтарский дух. Не сдаюсь перед зрительной атакой Джулианы. Если она думает, что я просто так сдамся, это ее большая ошибка.

– Это мой дом, – шипит она. – Игнацио и Джеймс – моя семья. Если ты им что-нибудь сделаешь… хоть что-нибудь, я шкуру с тебя спущу. – Она съедает меня глазами и ее слова, словно яд, разъедают действительность.

– Мы работаем вместе уже на протяжении долгого времени и то, что ты рука, это совершенно ничего не значит. Я прекрасно знаю множество таких рук, вроде тебя. Самовлюбленные истерички, которые вознесли себя на пьедестал, думая, что им все сойдет с рук. Знаешь, сколько я их перевидала? – Джулиана усмехается и одаривает меня надменным взглядом.

Я не выдерживаю, и с размаху даю ей жесткую пощечину, отчего Джулиана пошатывается на месте, хватаясь за щеку. Она таращится на меня, явно не ожидая от меня такой реакции.

– Заткнись, – говорю я сквозь зубы и стараюсь убрать дрожь в руках.

Адреналин растекается по венам, и я чувствую его в пульсирующих висках. Мгновенное чувство эйфории и победы заполняет голову, но тут же испаряется. До меня постепенно доходит, что я только что натворила и мне приходится собирать остатки самообладания.

– Девушки?

Голос Джеймса, словно спасательный маяк, отвлекает нас обоих. Джулиана некоторое время все еще смотрит на меня, и я постепенно замечаю, как ее глаза становятся все темней и в черных зрачках зажигается огонь ненависти. Я твердо стою на ногах, и сжимаю руки в кулаки, зеркально отражаю чувства ее взгляда. Она расплывается в ехидной улыбке и поворачивается на голос. Я замечаю в проеме сонного и помятого Джеймса. Его отросшие волосы торчат во все стороны, придавая ему смешной вид. Он потирает один глаз и широко улыбается, глядя на нас обеих.

– Что? – Джеймс разводит руками. – Со мной что-то не так?

– О, нет! – неожиданно слишком громко восклицает Джулиана и подбегает к нему со стаканом в руках.

– Все именно так! Вот, держи, я налила тебе сока, – она передает ему стакан и крепко обнимает его. Джеймс смущенным взглядом смотрит на меня и не понимает, как себя вести в ответ на внезапный приступ заботы Джулианы, но все равно обнимает ее.

– Спасибо, – отвечает Джеймс и тут же хмурится, глядя на нее. – Что это? – он показывает на щеку и по мне проходится жаркая волна страха.

– Это? Да ничего! – отмахивается Джулиана. – Дешевый скраб для лица.

Она хихикает и быстро выходит из кухни.

– Что такое? – Джеймс подходит ко мне и внимательно смотрит в мои глаза, нежно приподнимая мой подбородок пальцами.

Я качаю головой, словно вытряхиваю лицо Джулианы из памяти, и крепко сжимаю Джеймса в объятьях. Именно тогда, когда обнимаю его, я чувствую себя в безопасности, как за каменной стеной. Приступ гнева и ненависти разбавляется морским ароматом с цитрусовыми нотками и быстро исчезает внутри меня. Я вдыхаю полной грудью свой любимый запах, и он успокоительным бальзамом действует на мои мысли. Неприятные размышления о надоедливой и чересчур высокомерной персоне с именем Джулиана, разбегаются по самым отдаленным уголкам моего сознания, но уступают дорогу обезболивающему запаху Джеймса.

– Что случилось, Джесс? – он проводит рукой по моим волосам, обнимает меня и в ответ.

Я поднимаю голову и проваливаюсь в бесконечную пропасть черных глаз. Уверенно улыбаюсь ему. Разговаривать о Джулиане и нашем инциденте нет ни малейшего желания. Слишком много чести для нее.

– Ничего, – шепчу я, но настороженный взгляд Джеймса не оставляет моего лица. – Может, пройдемся?

Мне ужасно хочется покинуть этот дом и выпить холодного вина, забыв об этом неприятном разговоре.

Его губы дрогнули в улыбке и, наклонившись, он коротко поцеловал меня.

– Я с большим удовольствием, мисс Уильямс, покажу вам одно место, – в его глазах я замечаю нехороший огонек, который присутствовал в них в день первой нашей встречи и жду, чем это закончится.

Душа встрепенулась от предстоящей прогулки по старинному городу. Мысли по поводу Джулианы спускаются еще на уровень ниже. Я вся в ожидании, думая о месте, которое хочет показать мне Джеймс.

– Идем, – он берет меня за руку. – Я переоденусь и выдвинемся.

Я невольно закусываю губы от надвигающихся на меня фантазий с обнаженным Джеймсом в главной роли, но мои мысли резко обрываются. Джулиана стоит посередине маленькой гостиной и отстранено смотрит на нас, словно не веря своим глазам.

Мы держимся с Джеймсом за руки, стоя посередине кухни, не двигаясь с места. Ожидая непредвиденной реакции Джулианы, я замираю, но, к счастью, та была не здесь. Она была глубоко внутри себя, съедая Джеймса взглядом.

– Расскажи ей, – шепчет она и ее губы начинают трястись.

– Джулия, не сейчас, – обрывает Джеймс и сжимает мою руку.

Повисла напряженная тишина, в воздухе над нами буквально сгущались тучи. Слезы выступают на глазах у девушки, и она переводит взгляд на меня. Я обращаю свой взгляд на красный след от руки на ее щеке.

– Он тебе расскажет, – тихо говорит она мне и слезы скатываются по ее лицу.

Что случилось? Две минуты назад мы были готовы разорвать друг друга, но присутствие Джеймса кардинально изменило ситуацию. Что она скрывает? Что скрывают они оба? Не может человек испепелять взглядом и тут же давать волю совершенно противоположным эмоциям.

«Игнацио и Джеймс – моя семья», эти слова Джулианы всплывают в голове, и непонятное двоякое чувство заполняет голову. Снова смешанные чувства, которые я когда-то испытывала к Джеймсу, были теперь обращены к девушке.

Я собираю остатки самообладания и стараюсь подобрать слова. Она заслужила эту пощечину, в глубине души я думаю, что она этого и добивалась – моего срыва. В этом моя слабость, я порой не сдержанна и вспыльчива, от этого сама и страдаю.

– Послушай, – говорю я и делаю небольшой шаг вперед, но не отпускаю руку Джеймса. – Прости меня за мою вспыльчивость, ты не должна из-за этого страдать. Твои слова привели к таким последствиям.

– Я уже. За все. Ответила. За. Все, – перебивает Джулиана и снова в ее голосе появляются недовольные нотки. Она отделяет тяжелой паузой каждое слово и переводит взгляд на Джеймса. Серые глаза не остыли от гнева, который был недавно направлен на меня, теперь переместился на Джеймса.

Она недолго смотрит на него. Тучи снова повисли над нами. Они общаются немым диалогом, понятным только им двоим, и чувство, что я здесь лишняя, моментально просыпается внутри меня. Джулиана опускает глаза на наши руки, усмехается и, не проронив ни слова, бесшумно выходит из дома.

Я облегченно выдыхаю и осторожно смотрю на Джеймса. Он цепляет взглядом закрывшуюся с тихим щелчком дверь и тяжело дышит. Сжимает мою руку и ледяным голосом медленно проговаривает: «Я расскажу тебе».

Глава 5

Тайным местом Джеймса оказалась потрясающе красивая траттория с романтическим названием «Alle Burchielle». Маленькие столики разместились на небольшой кирпичной тропинке вдоль здания, которое стояло на берегу канала. Территория местного ресторана была отделена от улицы низким металлическим ограждением с белыми столбиками. На лужайке цвели ароматные малиновые и белые цветы, которые были перемешаны с подстриженными кустами сочной зелени. Металлических прутьев ограждения почти не было видно из-за зеленой стены, столики на берегу канала были скрыты от любопытных взглядов случайных прохожих. Сверху были натянуты навесы, защищающие от сегодняшнего жаркого итальянского солнца. Темно-фиолетовые скатерти на столах отлично гармонировали с белыми скатертями поменьше размером, разложенными на столах в форме ромбов.

Место было очень романтичным, пропитанным атмосферой старинной Венеции. Люди за соседним с нашим столиком, видимо, такие же туристы, как и я, любовались уютным рестораном.

Хорошо, что я надела легкое бледно-голубое платье с небольшими рукавами-крылышками. Легкий макияж на скорую руку был под стать теплой солнечной погоде. По дороге до траттории я всячески пыталась вытянуть из Джеймса хоть слово, но он упорно молчал, не обращая внимания на мое кокетство.

Настроение было хорошее. Мы, наконец, выбрались из злосчастного дома, подальше от непонятной мне Джулианы. Только странно, что теперь, когда мы остались вдвоем, обедая в таком чудесном месте, обстановка почему-то была напряженная.

По приезду сюда Джеймс отстранился от меня. Это было видно невооруженным взглядом. Он и раньше был не очень-то разговорчив, но сейчас сплошные загадки и недосказанные слова. Мне не нравится непонимание происходящей ситуации. Надеюсь за это время, пока мы будем вдвоем, он прольет свет на создавшуюся ситуацию.

На мой взгляд, Джеймс в белой рубашке-поло излишне сексуален. На него обращают внимание некоторые посетительницы траттории. И мне это льстит. Я провожу взглядом по его крепким плечам, сильным рукам, на которых от напряжения проявились вены и незаметно одергиваю платье под столом. Скулы напряжены, щетина на щеках стала видна отчетливее. Его темные глаза не смотрят на меня, а внимательно изучают спагетти с мидиями перед собой. Джеймс глубоко погружен в тягостные мысли. Думая о чем-то, что известно только ему, он проводит языком по губам, облизывая с них соус от морепродуктов, затем проводит большим пальцем по нижней губе, убирая остатки еды.

Ох…

Я не смогу серьезно разговаривать с ним, когда томное сладкое желание рождается внизу живота. Я перевожу дыхание. Беру салфетку и, сложив ее квадратиком, передаю ему. Он, не глядя на меня, кивает и вытирает губы.

Мне нужно отвлечься… Я заказала для себя пасту, и она оказалась совсем неплоха. Набираю пасту на вилку и отправляю в рот, наслаждаюсь сладковатым вкусом сыра. Больше никаких морепродуктов, после выходки Джулианы, я не смогу к ним притронутся еще долгое время. Джеймс, в отличие от меня, ел без особого аппетита.

– Ты так и будешь молчать? – не выдерживаю я тишины, которая давит на уши.

Наше молчание совершенно не вписывается в романтическую обстановку траттории. Решаю взять ситуацию в свои руки, но ничего не получается. Джеймс продолжает молчать, доедает склизкую субстанцию с тарелки и переводит свой задумчивый взгляд на меня.

Ох, не смотри так на меня. В темном бескрайнем океане его глаз, на самой поверхности, медленно горел огонь неизвестности. Я, словно завороженная, не отрываю взгляда от Джеймса. С удовольствием проваливаюсь в черную пучину, плыву сквозь огонь, совсем не обжигаясь. Я знаю, будут последствия, но остановиться не в силах.

Я облизываю губы и крепко их сжимаю.

Я хочу тебя с самого Портленда. Прекрати сейчас же заманивать меня необъятной темной красотой своих глаз. Из-за нее я забываю себя и еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя прямо сейчас.

Мысленно проговариваю это Джеймсу, надеясь, что он услышит мою мысленную просьбу. А в реальности я все также терпеливо жду ответа на свой вопрос.

– Я думаю, с чего начать, – говорит Джеймс.

От его низкого голоса по моему телу пробегает приятная волна желания, я закидываю ногу на ногу, пытаясь сохранить самообладание и закрыться от него.

Успокойся. Терпи.

– Начни сначала, – я откидываю волосы назад и стараюсь вникнуть в предстоящий нам разговор.

Слишком жарко.

Пытаюсь убрать похотливые мысли далеко внутрь себя, но они тут же всплывают на поверхность. Они мешают думать. Тело не слушается меня, а из-под тонкого платья стали проглядывать соски. Без бюстгальтера, конечно хорошо, но не сейчас. Сейчас его отсутствие предательски выдает мое состояние!

– Как ты знаешь, мы работали с Сантьяго не один год, – начинает Джеймс, и его взгляд, не стесняясь, переходит на мою грудь, но не задерживается на ней. Мужчина переключает внимание на мое лицо. – И специфика нашей работы заключалась в том, чтобы оформлять заказы, но для заказов нужны были клиенты, которыми и занималась Джулиана. Она искала нам новых клиентов, и первые два года у нее отлично получалось, но… – Джеймс внезапно затих, и, отвернувшись, начал смотреть на лодки, плывущие по каналу.

– Но?… – я подаюсь вперед, заинтригованная началом рассказа и слабый ветерок доносит до меня запах Джеймса, заставляющий меня откинуться на стул и замереть от удовольствия.

– Джулиана испытывала ко мне чувства, думаю, она даже любила меня некоторое время.

Джеймс качает головой и снова поворачивает голову ко мне. В его глазах я замечаю боль и страх. Огонь на поверхности океана медленно уходит под воду, обнажая настоящие чувства Джеймса. Темный взгляд рассказывает мне о тяжелых временах, оставшихся в прошлом, но еще не прошедших для Джеймса.

– Я не мог. Я всегда к ней относился исключительно как к сестре, как к хорошей подруге, с которой можно выпить пива, но не как к девушке. Нет.

Его губы складываются в линию и скулы напрягаются. Джеймс пытается скрыть боль на лице, но его взгляд мне все поведал раньше. Мысли по поводу занятия с ним любовью плавно перетекают в желание обнять, пожалеть и оградить Джеймса от неприятных воспоминаний.

– Это разбило ее надежды на будущее, – продолжает Джеймс. – Она впала в депрессию, ни с кем не хотела общаться. Благодаря ее дяде Игнацио ей через некоторое время удалось снова взяться за работу, но, думаю, обида никуда не ушла. После нашего отъезда Джулиане поручили продолжать искать клиентов, но на этот раз дистанционно. Кстати, ее дядю, Игнацио, я терплю только из-за уважения к ней, он любит изрядно выпить, как ты заметила, а я не терплю ненадежных работников. – Джеймс говорит неторопливо, словно взвешивая каждое слово.

Мои предположения по поводу Джулианы, как бы я этого не хотела, оказались правдивыми. Она имеет планы на него до сих пор.

– Почему она так относится ко мне? – спрашиваю я и замолкаю.

К нашему столику подходит молоденький парнишка-официант в белоснежной рубашке и с небольшим черным бантиком под воротничком. Он легким движением руки ставит бутылку вина и один бокал перед моей тарелкой. Молодой человек молчаливо наливает красную жидкость в бокал, наполняя его до половины, и бесшумно удаляется, словно его и не было.

На лице Джеймса отражается замешательство от моего вопроса. Он резко берет свой стакан с соком и в несколько глотков выпивает содержимое. Можно подумать, что апельсиновый сок поможет ему избежать ответа на мой вопрос.

Я не сдаюсь в попытке выудить информацию из Джеймса, который редко бывает настолько откровенным. Я не притрагиваюсь к вину. Я пытаюсь разглядеть его потаенные уголки души, которые так тщательно прячутся в глубине его глазах.

– Ты в курсе, что вина Вальполичелла можно назвать легендарными? – словно пропустив мой вопрос, Джеймс задумчиво смотрит на мой бокал вина.

– Что? – переспрашиваю я.

– Они производятся в одной из четырех самых известных винодельческих областей Венето и являются гордостью веронских виноделов.

– Джеймс, мне сейчас нет никакого дела до вина, – недовольные нотки в моем голосе заставляют его поднять взгляд на меня.

Почему он не хочет больше говорить мне про нее? Есть что-то помимо того, что она была влюблена в него? Что может быть хуже?

– Ответь мне.

Джеймс, нахмурив брови, слегка качает головой от моей просьбы, словно выбрасывая ненужные мысли из головы.

– Джесс, ты, правда, хочешь это знать? – в его голосе я улавливаю сожаление.

– Да, – выдыхаю я. Но не уверена.

– И твоих пощечин больше не будет на ней?

Я замираю. Джеймс не казался удивленным от того, что произошло между мной и Джулианой. Он просто знал.

– Нет.

Вот черт.

– Пойми, чтобы ты не думала, после того, что я расскажу, ты не сможешь покинуть город.

– Господи, Джеймс, говори!

– Хорошо, – Джеймс переводит дыхание. – В одно время Джулиану не признали рукой. – От его слов я делаю несколько больших глотков вина. К моему удивлению оно не имеет ни малейшего вкуса.

– Это было мечтой всей ее жизни, но Сантьяго посчитал ее навык недостаточно профессиональным, чтобы писать копии и вместо этого предложил ей искать клиентов. Свое утешение она нашла в лице меня, надеясь на большее в отношениях. Получив отказ, она посчитала, что жизнь окончена, – выговаривается Джеймс и поджимает губы.

Забытая боль появилась на его лице. Не зная, что ответить на услышанную мной историю, я допиваю вино. Терпкая жидкость, которая сейчас кажется мне сладковатой, растекается внутри меня, притупляя беспорядочные мысли в голове.

– Джесс, только не позволяй ей манипулировать тобой, у нее это очень хорошо получается.

– Не переживай за меня, – я придвигаю бокал ближе к Джеймсу и тот наполняет его наполовину. – Значит, вы искали руки художников, то есть вам нужны были копиисты?

– Да, – коротко отвечает Джеймс.

– И сколько же их было? – алкоголь слегка кружит голову, давая чувствовать себя уверенно. – Сколько было этих претендентов? Или претенденток?

– Джесс, прошу тебя. Я и так рассказал достаточно.

– Сколько?

– Джесс…

– Сколько, Джеймс?

– Я не знаю! – неожиданно вскрикивает он. – Пятьдесят. Сто. Двести. Я не считал! Что за глупые вопросы?

Я оседаю на стуле. О господи… две сотни человек. И среди этих двух сотен они нашли меня. Именно меня, ничем не примечательную девушку из Ванкувера.

К такому я не была готова. Мне нужно время, чтобы принять информацию по поводу неразделенных чувств Джулианы к Джеймсу и пары сотен рук художников.

– Джесс?

Джеймс, нахмурив брови, двигается ближе ко мне. Любимый сладкий запах, словно мягкими руками обнимает и успокаивает мои тяжелые размышления.