Смертельные воспоминания

– Ну и ладно, – ответила констебль, стараясь скрыть свое разочарование.

Люди других профессий могли бы посчитать их реакцию на смерть одного юного создания и почти смерть другого слишком безразличной, но Ким все прекрасно понимала. Буквально каждый из детективов, которых она знала, взял на себя обязательство бороться с плохими людьми, совершающими плохие поступки. Так что Стейси вовсе не была равнодушна к смерти человека. Она просто была расстроена тем, что они не смогут найти человека, виновного в произошедшем. И обычно Ким с ней соглашалась. Но на этот раз она хотела держаться как можно дальше от произошедшего и как можно быстрее забыть о том, что видела на месте преступления.

И чем скорее, тем лучше.

– На чем стоим, Пенн?

– Осталось опросить трех свидетелей, босс, но я не испытываю большого энтузиазма по поводу результатов опроса.

Ким кивнула. Двое тринадцатилетних подростков, проходивших мимо ворот, ведущих в Холлитри, были избиты тремя старшими подростками. И хотя у них были точные описания нападавших, все в округе как воды в рот набрали.

– Продолжай в том же духе, – сказала она, предвидя, что родителям придется рассказать, как «мы делали все, что было в наших силах». Такое случалось нечасто, но иногда было единственным выходом из создавшейся ситуации.

Хотя в подобной ситуации она хотела быть уверенной, что действительно было сделано все возможное.

– Стейси? – спросила Ким.

– Сегодня в последний раз беседую с Лизой Стайлс и вечером доложу.

– Молодец.

Лиза Стайлс была тридцатилетней матерью двух маленьких мальчиков. Многие годы она подвергалась насилию со стороны супруга, но молчала об этом. Она терпела своего мужа, считая, что таким образом защищает своих детей от того, что они узнают всю правду. И это продолжалось до тех пор, пока месяц назад младший не ударил ее по губам, сказав при этом: «Как папочка».

И осознание того, что для ее двух сыновей подобное поведение может стать нормой, испугало ее до полусмерти.

Стейси была первым представителем власти, принявшим от нее заявление. Она, не торопясь и кропотливо, провела женщину через все подводные камни расследования, которое завершила со своей обычной чуткостью и эффективностью.

Теперь у нее на руках было завершенное дело, которое вполне можно было передавать в КСУП[6].

– Что ж, Пенн, ты знаешь, что тебя ждет, – сказала Ким.

– Неужели? – спросил сержант с притворным испугом.

Инспектор утвердительно кивнула.

– То есть когда вы говорили, что Бетти передана мне в качестве «приветственного подарка»…

– Я тебя обманула. Передай цветок Стейси.

Констебль наградила Пенна триумфальной улыбкой и погладила растение по зеленым листочкам.

– Старайся, Пенн, и она к тебе вернется… – Ким замолчала, услышав звонок своего мобильного.

– Мне надо ответить Митчу, – сказала она, скрываясь в своей каморке и жестом показывая, что они могут заниматься своими делами.

– Привет, – сказала она, усаживаясь в кресле.

В дверях возник Брайант и прислонился к дверной притолоке.

– Доброе утро, инспектор. Надеюсь, что после ночных выездов вы чувствуете себя нормально, – начал эксперт.

Ким не видела его на месте преступления, но решила не заострять на этом внимания.

– К ланчу я пришлю полный список обнаруженного на месте преступления со своими выводами, но я подумал, что тебе будет интересно получить некоторую предварительную информацию.

– Продолжай, – сказала Ким, вертя в руках шариковую ручку.

– Из джинсов умершего высыпалась мелочь на общую сумму один фунт семьдесят два пенса. В нагрудном кармане нашлась салфетка, пустой бумажник, старый чек из B&M и больше ничего интересного.

К тому моменту, когда он закончил, Ким насчитала семнадцать синих полосок на галстуке Брайанта.

– И… – сказала она, ожидая главного. Того, что исключит возможность совместного самоубийства или случайной смерти.

– Э-э-э… Сегодня прекрасное утро, не правда ли?

– Иглы, – напомнила Ким, покачав головой. Обычно Митч выполнял свою работу на отлично, но случались и другие времена.

– Прости, но никаких игл, – твердо сказал он.

– Но парамедики… полицейские…

– Никаких игл, – категорически повторил Митч.

«Ну так придумай их. Солги мне», – хотелось закричать Ким.

– А полный отчет…

– Спасибо, Митч, – Ким положила трубку.

Брайант вопросительно посмотрел на нее.

– Никаких игл на месте преступления, – негромко сказала инспектор.

На лице сержанта появился ужас сродни тому, который испытала она сама, осознав услышанное.

Кто-то помог этим детям уколоться.

Глава 6

– Вскрытие начнется минут через пять, – сообщил Брайант, когда Ким вошла в больницу Расселз Холл и направилась в противоположном от морга направлении. Она все еще не могла ходить по этим холлам, не вспоминая о той ране, которую ее напарник получил во время последнего расследования.

– Ты говоришь о трупе, – возразила она, – а я слыхала, что на этот раз у нас есть и живой клиент.

– Права, – согласился сержант, следуя за ней к регистратуре, которая как раз в этот момент открывалась.

Опередив двух уже стоящих в очереди посетителей, Ким улыбнулась им своей, как она считала, извиняющейся улыбкой.

Но слова Брайанта «извините нас», раздавшиеся у нее за спиной, показали, что свою роль эта улыбка так и не сыграла.

– Детектив-инспектор Стоун, – показала Ким свое удостоверение женщине, которая как раз собиралась объяснить ей правила ожидания в очередях. – Ночью к вам доставили девушку лет двадцати с подозрением на передозировку.

– Имя? – женщина повернулась к своему компьютеру.

Ким так и подмывало ответить ей, что если бы она его знала, то так бы и сказала, но она сдержалась. Помощь со стороны этой женщины поможет ей избежать бесцельного блуждания по палатам в поисках нужной ей девочки.

– Неизвестно, – ответила инспектор.

Женщина слегка наморщила губы и нажала еще на несколько клавиш.

Задержавшись на мгновение, она протянула руку вправо и включила портативный вентилятор.

– Послеоперационный блок, – сказала она наконец с полуулыбкой. – Вам…

– Нет, не надо. Мы знаем, где это.

Ким быстро прошла мимо кафетерия. Брайант шел за ней по пятам.

– Так вот, командир, насчет прошедшей ночи…

– Брайант, я и тогда не хотела говорить об этом, и теперь не желаю. Да, какое-то сходство с моим прошлым присутствует, но это – простое совпадение, и я вовсе не хочу об этом задумываться… Договорились?

– Спасибо, что сказала, но я просто хотел извиниться за свою излишне бурную реакцию.

– Извинения принимаются, – ответила слегка ошарашенная Ким.

– Хотя ты не можешь не согласиться…

– Брайант, заткнись и нажми же на эту кнопку, – сказала инспектор, подойдя к двери в блок.

Сержант повиновался.

Ким показала свое удостоверение женщине, которая улыбнулась ей улыбкой человека, только что заступившего на смену.

– Чем я могу вам помочь?

– Ночью к вам привезли молодую девушку. С подозрением на передозировку. Мне необходимо поговорить…

– Простите, но я ничем не могу вам помочь, инспектор, – покачала головой медсестра.

Терпение Ким было уже на исходе.

– Но в регистратуре нам сказали, что она…

– Я ничем не могу вам помочь, инспектор, потому что ваша девушка умерла. Не больше четверти часа назад.

Глава 7

Остин Пенн сидел в своем «Форде Фиеста» перед въездом на территорию Холлитри.

Он всегда знал об этом месте, даже когда еще учился в школе. Здесь всегда было неспокойно, и об этом практически каждую ночь рассказывали по телевизору. В те годы и позже, когда он был уже кадетом в полицейском училище, жители этого района славились преступлениями против личности, асоциальным поведением и потреблением наркотиков, но только в последние десять лет власть здесь постепенно захватила организованная преступность.

На территории Вестмерсийского управления полиции тоже было несколько подобных застроек. Его самого вызывали в Вестлендс в Дройтвиче больше раз, чем он мог теперь вспомнить, но даже этому району было далеко до атмосферы полнейшей безнадеги, охватывавшей Холлитри.

К сожалению, все, что здесь происходило, было скрыто под мраком неизвестности и всеобщего молчания, хотя к обычному местному населению это не имело никакого отношения. Большинство жителей Холлитри жили здесь потому, что не могли жить нигде больше. А молчали они по двум причинам. Первая – они ненавидели полицию, и вторая – они слишком боялись местных гангстеров. И справиться даже с одной из этих причин было проблематично. А уж две сразу были практически непобедимы. Но, может быть, ему удастся найти хоть кого-то, кто не испытывает ужаса перед гангстерами…

Пенн взглянул на ряды заброшенных магазинов. Окна почти всех, за исключением двух, были закрыты ставнями.

Дуглас Мэйсон и Кельвин Смарт вошли на территорию Холлитри пару дней назад, но не продвинулись дальше этого ряда магазинов и получили шесть переломов и бесчисленное количество ножевых ран и синяков на двоих.

Когда их допрашивали, оба заявили, что думали, что на углу продается рыба с картошкой[7].

Пенн ничего не сказал по этому поводу родителям мальчиков, но он им не поверил.

После многочисленных расспросов он выяснил, что многие дети из порядочных, трудовых семей подначивали друг друга на поход в Холлитри просто для того, чтобы посмотреть, как далеко они смогут проникнуть на территорию. Что ж, эти двое остановились в самом начале. Хотя сейчас не важно, была ли это игра или что-то другое. Мальчики никому ничего не сделали и явно ничем не заслужили такого к себе отношения.

И вот теперь они оба сидели дома, в гипсе, и окруженные любовью взрослых членов семьи, жаждущих наступления правосудия. Пенн подозревал, что всех их ждет разочарование.

Сержант обратил внимание на выражение лица босса, когда докладывал о своих успехах. Еще одна пустая беседа с родителями его вовсе не привлекала.

«Как их могли избить до потери пульса средь бела дня и никто этого не заметил?» – обязательно спросят они его.

И ответ: «Это Холлитри» – никого не удовлетворит. Что совершенно естественно.

Реакция босса на его доклад ему совсем не понравилась. Хотя он и понимал, что расстроена она не его действиями, а ситуацией в целом.

– Да чтоб тебя, – в сердцах ударил сержант рукой по рулю.

Если бы только найти хоть одного, но готового на откровенный разговор человека.

– Твою ж мать, приятель, – произнес он вслух, увидев, как громадная фура проехала мимо него на расстоянии всего нескольких миллиметров. Машина сержанта даже закачалась от воздушной волны.

– Я, черт возьми, напишу на тебя… – сержант замолчал, прочитав надпись на задней стенке фуры.

Улыбнувшись, он завел машину и двинулся следом за своим обидчиком.

Глава 8

Когда Ким и Брайант вошли, Китс поставил диктофон на паузу.

– Как я рад вас видеть, Брайант, – сказал он, глядя на Ким. – Вижу, что вы не забыли про своего бульдога.

– Не трогай ее, Китс. Она с утра в плохом настроении, – устало предупредил его сержант.

– И что же нас гложет? – поинтересовался патологоанатом.

– Уж, конечно, не то, что два таких клоуна, как вы, ведут себя так, как будто меня здесь нет, – огрызнулась Ким.

– Боже, какие мы нежные, инспектор, – Китс пропустил ее слова мимо ушей. – И кто же на этот раз отобрал нашу любимую игрушку?

– Девочка умерла, – ровным голосом сообщила детектив, подходя к рабочему столу.

– А, ну да. Я слышал, что ей было совсем плохо. Как я понимаю, парамедикам пришлось ее реанимировать.

– Дважды, – подтвердила Ким. – Но она все-таки впала в кому и умерла полчаса назад.

– А если бы помощь подоспела раньше, то кто знает? – вздохнул патологоанатом. – От передоза героином можно спасти, если начать вовремя.

– Правда? – переспросил Брайант. – А я-то думал, что, когда слишком много этой гадости попадает в кровь, можно считать, что игра закончена…

– Как ты знаешь, героин – это опиоид, – покачал головой Китс. – Попадая в мозг, он опять превращается в морфин, который связывает опиоидные рецепторы центральной нервной системы. Допамин, который в этом случае заполняет систему, дает ощущение удовольствия, во много раз превышающего все то, что вы можете испытать естественным путем.

– Именно это и заставляет их сидеть на игле? – уточнил Брайант.

– Не совсем так, – ответил Китс. – Такая эйфория продолжается совсем недолго. Она очень быстро исчезает, но у пользователя развивается толерантность к наркотику. Так что наркоманы с опытом продолжают его использовать, чтобы избежать ломки, а воспоминания об эйфории отходят у них на второй план.

– Но передоз можно купировать? – Ким была явно удивлена.

– Существуют препараты, – кивнул патологоанатом, – которые связываются с теми же самыми рецепторами и временно замещают героин, но их период действия короче, чем у героина, и они быстро выводятся из организма. То есть лечение неидеальное, но им можно пользоваться.

– К сожалению, к нашей девочке это не относится, – заметил Брайант.

– Бедняжка, – покачал головой Китс. – Судя по всему, мы с ней скоро встретимся.

– А вы вроде как собирались заняться парнишкой в девять? – уточнила Ким, посмотрев на часы.

Все три рабочих стола были пусты.

– Я с ним уже закончил, – улыбнулся патологоанатом. – Когда Митч сообщил, что на месте не нашли игл, у меня появилось это странное предчувствие, и так оно и произошло на самом деле, что вы ворветесь сюда с утра пораньше и потребуете объяснений.

– Ну, для этого вовсе не надо быть провидцем, – заметила инспектор.

Патологоанатом проигнорировал ее замечание и стал читать с листа:

– Неизвестный молодой человек, с черными вьющимися волосами. Рост – пять футов семь дюймов[8]. Вес – сто семнадцать фунтов[9], что на четыре фунта ниже самого нижнего предела для такого роста. Думаю, что не стоит говорить о том, что все его тело покрыто следами от уколов. В детстве у него были сломаны четыре кости.

– То ли по неосторожности, то ли от побоев, – заметил Брайант.

– Не могу быть уверенным на все сто, – кивнул головой Китс, – но состояние его костей говорит о том, что в детстве за ребенком совсем не ухаживали. Все его основные органы в неплохом состоянии, но он выпивал. Печень немного поражена. Так как мои методы ничего другого не показывают, то, по моему мнению, молодой человек умер от передозировки героина. А вот как героин попал в его организм – вам решать, инспектор.

– А есть что-то, что могло бы помочь нам его идентифицировать?

Боже, как же она ненавидит безымянные жертвы! Она должна знать имя человека, за которого борется.

– Вас интересуют факты или мое мнение?

– Обычно вы подобных вопросов не задаете, – резко заметила детектив.

– Узнаю старую, добрую Стоун, – Китс взглянул на нее поверх очков. – По-моему, ему где-то около двадцати, может быть, чуть больше, и он бездомный. Судя по его ногтям и зубам, он редко прибегал к обязательным гигиеническим процедурам. На левом предплечье у него татуировка в виде кельтского узора.

Китс замолчал, а Брайант достал свой блокнот.

– В правом ухе пирсинг, который, судя по всему, оставили заживать. Я послал образцы всех материалов в лабораторию, так что результаты будут готовы через пару дней.

Настроение Ким, когда она спрыгнула со стола, на котором сидела, явно улучшилось. Ясно, что труп никак не связан ни с ней, ни с ее прошлым, и хотя эти двое умерли точно так же, как ее мать хотела убить их с Мики, – это всего лишь простое совпадение. Так что им предстоит обычное расследование, каких у нее были уже сотни. Все, что связывает ее с этим преступлением, – обыкновенная случайность, хотя в какой-то момент она уже была готова в этом усомниться. Бутылка из-под кока-колы могла оказаться на месте преступления в любой момент, а вот еще одной важной детали из ее прошлого нигде не видно, и она со спокойной душой может исключить любую с ним связь. Вуди велел ей доложить, только если появятся какие-то новости…

– Фу-у-у-у, – выдохнул Брайант, когда они подошли к двери. – Вижу, что тебе стало легче, когда никакой связи не обнаружилось, и теперь нам не надо возвра…

– Минуточку, инспектор, – позвал ее Китс.

Все внутри у Ким перевернулось. Конечно, ей не могло так повезти.

– В желудке у него практически ничего не было, но могу сказать, что незадолго до смерти он чем-то перекусил.

– Что вы хотите этим сказать? – Во рту у Ким пересохло.

– Говорить о нормальном перекусе в данном случае несерьезно, но в горле я обнаружил крохотный клочок бумаги. Он был глубоко внутри. То есть я хочу сказать, что его каким-то образом пропихнули туда – похоже, что это фрагмент упаковки крекеров.

Ким повернулась к своему напарнику, который вопросительно смотрел на нее.

– В участок. И побыстрее!

Глава 9

– Сэр, нам надо поговорить, – сказала Ким, входя в кабинет Вуди.

Его сжатые челюсти и слегка подрагивающие ноздри напомнили ей о том, что она опять забыла постучать. Черт!

Вуди поднял навстречу ей руку и продолжил разговор по телефону.

– Понятно, сэр. Я все понимаю. Буду держать вас в курсе, – с этими словами он разъединился.

И положил подбородок на сцепленные пальцы.

– Ну, что у нас нового? – спросил он, прежде чем повернуться к своему компьютеру. – Насколько я понимаю, теперь речь уже не идет о простом передозе, как вы думали в самом начале. Все это похоже на двойное убийство. Сейчас всего десять часов утра, а вы уже готовы поделиться со мной деталями.

– Боюсь, что да, – кивнула Ким и набрала в легкие побольше воздуха. То, что она собиралась сказать, могло в корне изменить ход дела.

– Сэр, я думаю, что здесь может быть связь.

– С чем?

– Со мной, – ответила детектив. – В горле умершего юноши Китс кое-что обнаружил. – Она понизила голос. – Фрагмент упаковки крекеров.

– Ах вот как, – сказал Вуди и повторил эти слова еще раз, вспомнив подробности из личного дела Ким.

Он молчал целых пять секунд.

– Значит, мы…

– Сэр, я не хочу, чтобы вы отстраняли меня от этого дела, – вырвалось у Ким. – Я вас хорошо понимаю, но ведь если это дело действительно как-то связано со мной, то лучше меня в нем никто не разберется. А если оно со мной не связано, то все равно – лучше меня никого нет.

– И скромнее тоже, – добавил босс с улыбкой.

Ким знала, что за этим последует. Если принять во внимание все, что она ему рассказала, Вуди должен отстранить ее от дела, назначить нового детектива-инспектора или даже полностью передать дело другой команде.

– Вы уже знаете, кто жертвы? – спросил босс.

– Имена пока не идентифицированы, но я их точно не знаю.

– То есть у нас есть два наркомана, сидевших на героине, которых убили в квартире, расположенной неподалеку от той, в которой вы когда-то жили. При этом у мужчины в горле обнаружен кусочек упаковки?

– Да, сэр, но все это…

– Стоун, – рявкнул Вуди, – я пока все правильно рассказываю?

Ким согласно кивнула.

– Тогда советую вам помолчать.

– Но, сэр, я просто подумала…

– Вот в этом вся ваша проблема, Стоун. Сейчас никого не волнует, что думаете вы. Сейчас самое главное – что думаю я.

Глава 10

– Ладно, ребята, бросайте все, чем вы занимались до этого, – сказала Ким, заходя в комнату.

Все были удивлены, а вот Пенн был явно расстроен таким распоряжением.

– Правда, босс?

– Но ведь твое дело совсем не срочное, так? – уточнила инспектор. Она была уверена, что родители двух мальчиков вполне могут подождать еще несколько часов, прежде чем услышат о том, что полиция не смогла довести дело до суда.

– У меня появился свидетель нападения на ребят, босс, – объяснил Пенн.

– Откуда он взялся? – нахмурилась Ким.

Ведь она отсутствовала всего несколько часов.

– Миссис Моубрэй. Она живет в доме девять по Черч-корт. И находилась на улице, когда мимо нее прошли трое юнцов, которые с шумом, грохотом и хохотом обсуждали то, что они только что натворили.

– И почему же она заговорила? – инспектор с сомнением посмотрела на сержанта.

– Она переезжает. Сыта по горло. Собирается жить с сестрой в Англси. Так что теперь ей нечего бояться.

– Стейс, верни Пенну Бетти, – было видно, что Ким впечатлена.

– Но, босс…

– Он заслужил свое растение, – велела инспектор.

Стейси неохотно передвинула цветок через стол, прямо в протянутые руки Пенна.

– А теперь, кто пойдет к доске?

Брайант вылез из-за стола.

– Кто, кроме Брайанта, пойдет к доске? Он пишет, как курица лапой.

Стейси встала и взяла в руки маркер.

Как и всегда, Ким понадобилось какое-то время, чтобы понять замысел босса. Замолчать он заставил ее не без причины. Ведь это он должен был решить, оставлять ли ее на расследовании или нет. Поэтому вопрос о связи преступления с ее прошлым был сейчас не важен. Важно было, что думает по этому поводу сам Вуди. А он предпочел посчитать фрагмент упаковки крекеров в организме убитого простой случайностью.

– Прежде чем мы начнем – Вуди настоял на том, чтобы в этом расследовании нам помогали. Пока не знаю, кто и на каких условиях. – С этим она даже не стала спорить. – Но еще хуже то, что всем нам категорически запрещается общение с прессой по любому поводу и на любых условиях. Этим займутся люди, которые сидят повыше нас. – Это условие она тоже не стала оспаривать.

– Думаю, это вас сильно расстроило, командир, – заметил Брайант.

– Я просто в шоке, – ответила Ким.

Стейси в ожидании стояла перед доской.

– Итак, пишем: «неизвестный юноша» на одной доске и «неизвестная девушка» на другой. – Инспектора ломало оттого, что она не знает имен жертв, но она надеялась, что в ближайшем будущем это изменится.

– Под «неизвестным юношей» добавь: татуировка в кельтском духе, бездомный и упаковка от печенья.

– Что? – обернулась к ней Стейси.

– У него в горле, – пояснила Ким, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. Она решила, что «упаковка от печенья» поможет ей сохранить объективность и несколько дистанцироваться от сути дела.

– Боже, да что же это все может значить? – задал вопрос Пенн.

Ким пожала плечами.

Члены ее команды должны знать как можно меньше.

Есть надежда, что они смогут найти этого ублюдка еще до того, как ей придется все им рассказать.

– Ладно, Пенн, ты займешься камерами, а ты, Стейс, – идентификацией жертв и анонимным звонком в полицию.

– А мы, командир? Мы-то чем будем заниматься? – не выдержал Брайант.

– А мы, Брайант, – Ким глубоко вдохнула, – мы с тобой отправимся на место преступления.

Глава 11

– Ты что, действительно думаешь, что лучше ничего им не говорить? – спросил сержант, когда они вышли из здания.

– А что, по-твоему, я должна сделать? Снять копии со своего личного дела и распространить их среди всех сотрудников? – огрызнулась Ким.

– А ты не думаешь, что таким образом ты связываешь им руки?

– Брайант, это дело мы получили всего пару часов назад. Так что у меня не было времени даже шнурки завязать, не говоря уже о чьих-то руках. Они знают все обстоятельства дела, а больше им ничего и не нужно.

– А кто будет нам помогать и чем конкретно он будет заниматься? – сержант решительно поменял тему разговора.

– Не знаю и еще раз – не знаю, – ответила Ким, когда они отъехали от участка.

– То есть только при таком условии тебя не сняли с расследования? – показал свою проницательность Брайант.

– Я все прекрасно понимаю, но давай притворимся, что речь идет о простом двойном убийстве, и поговорим именно о нем. Договорились?

– Да я, в общем-то, так и думал, – со значением произнес сержант. – Но ты согласна с тем, что я имею право задать несколько вопросов? Что это за дети? Как их убили? Как они попали в квартиру или они что, скваттеры?[10] Кто сделал этот анонимный звонок в полицию? Было ли все подстроено так, чтобы вызвали именно тебя? Зачем нужны были наручники? Откуда во рту появился фрагмент упаковки? Как?..

– Боже, Брайант, да успокойся же ты. Лучше ответь мне на один простой вопрос.

– Спрашивай.

– Мы что, еще не доехали, твою мать?..

Глава 12

– Ты как хочешь, а я возьму еще, – с этими словами Стейси открыла контейнер и выудила из него печенье, покрытое шоколадной глазурью.

– Не помню, чтобы я тебе предлагал, – заметил сержант, не отрывая глаз от экрана компьютера.

– А это мне компенсация за то, что ты так быстро отобрал у меня Бетти. – Констебль откусила кусочек, и крошки посыпались на стол.

– Не надо было хлопать ушами. – Пенн протянул руку за наушниками.

Стейси уже достаточно хорошо знала его, чтобы понять, что он не хочет, чтобы его отвлекали от работы. Ну что ж, она не против. Это можно только уважать.