Kорпорация «АйДи»

Я отрицательно покачал головой.

– Вначале было слово, и слово было у Бога, и слово было Бог. У нас, вообще-то, не принято употреблять это слово, но сегодня я сделаю для тебя исключение, – сказал Владимир Семенович.

– Это первая строка из Нового Завета, – сказал я.

– Так вот, – продолжил глава департамента антиконтента, – это высказывание, не будем углубляться в то, что изначально поняли его неправильно, неправильно записали, а потом и неправильно перевели, сводится к тому, что главенствующую роль в этой смысловой конструкции занимает не Бог, а слово. Во-первых, слово упоминается три раза, а Бог – два. Во-вторых, сам текст не скрывает главенства слова: вначале было слово – не Бог. Но самое важно, что Бог осознал кто он, только тогда, когда услышал слово, точнее осознал его. До этого Бога не было. Точнее он был, но не осознавал себя, но бытие без осознания равноценно небытию. Понятно?

– Примерно, – ответил я.

– Схожую историю можно найти и в буддизме. Будда Гаутама был обычным человеком, которого звали Сиддхаттха Готама, но в один прекрасный день он сел под деревом и погрузился в длительную медитацию, после которой осознал себя, и весь этот мир, который не мир вовсе, а только его сон. И как только он осознал это, то стал Богом. Мысль понятна? – спросил Владимир Семенович.

– Получается, процесс осознания позволяет человеку стать Богом?

– Верно, – согласился Владимир Семенович, – в данном контексте – слово, мир, сон, Бог и эго – это синонимы, даже не синонимы, а одно слово с небольшими оттенками смыслов.

– У меня есть одно уточнение, – сказал я, – Бог услышал слово и только после этого осознал его и себя.

– Так, – согласился Владимир Семенович.

– А как слово могло появиться неосознанно?

– Попробую объяснить, – сказал он и сделал глубокую затяжку, – Заранее прошу извинить за этот пример, но лучшего пояснения в голову не приходит. Это как непроизвольный пук.

Произнеся это, начальник громко рассмеялся, после чего продолжил: – Ты же не всегда контролируешь процесс выделения газа или воздуха их своих внутренних органов. Что-то похожее произошло и со словом. Так вот, твоя работа будет заключаться в том, чтобы наши клиенты пердели постоянно и непроизвольно – без отвлечения на процесс осознания.

Владимир Семенович открыл один из ящиков своего стола, достал оттуда две пластиковые папки – черного и красного цветов и кинул мне.

– Насколько я слышал, да и вижу, ты парень неглупый. Что такое антиконтент тебе объяснять не нужно. В этих двух папках ты найдешь примеры антиконтента в видеоформате, а также примеры противодействия этому продукту, – сказал мой новый руководитель, после чего его голос стал жестче и грубее, – а сейчас поговорим об условиях работы. Фирма обеспечивает тебя униформой, удостоверением, всеми привилегиями бафометовых клерков с окладом 13 полновесных золотых, это 130 разменных, и пачкой купюр любой из основных валют мира, но в эквивалентном размере – не более 5 тысяч долларов США. Испытательный срок – 13 дней. По итогу этого срока, если ты оправдаешь оказанное доверие, с тобой лично подпишет контракт Уильям Виндзор. Если нет – та картина, которую ты наблюдал сегодня, выходя из квартиры, покажется легким флиртом. С такими, как ты, на Кузне работает специальная зондеркоманда преторианской манипулы XI легиона. То, что проделывали легионеры с насильниками, педофилами и прочими извращенцами возле твоего дома, гвардейцы проделают с твоими мозгами, только в более извращенной форме. Ибо каждому воздается по его заслугам.

От услышанного я лишь сглотнул.

– Леночка проведет тебя в кабинет. После изучения папок ты получить свое первое задание. И запомни, Глеб:

– Я не люблю фатального исхода,

От жизни никогда не устаю.

Я не люблю любое время года,

Когда веселых песен не пою.

Я не люблю холодного цинизма,

В восторженность не верю, и еще -

Когда чужой мои читает письма,

Заглядывая мне через плечо.

Мурал

Леночка открыла дверь и пропустила меня в довольно просторный кабинет.

– Глеб, наденьте маску, – предупредила она меня.

Я молниеносно приставил к лицу одно из золотых забрал. В комнате не было окон, стены были выкрашены в черный цвет, на котором периодически мигали красные лампочки, похожие на глаза вампиров. У стенки напротив входной двери стоял стол с большим монитором, клавиатурой и мышкой. На потолке над столом была вмонтирована большая квадратная люстра, которая светила холодным белым светом. Еще два таких же стола были у левой и правой стены, за которыми сидели две фигуры. В центре кабинета располагался большой барабан, как из фильма Ежи Гофмана «Огнем и мечом» у казаков Богдана Хмельницкого, на котором лежали две массивные барабанные палочки и кожаная плеть. Леночка хлопнула в ладошки три раза, и весь пол вспыхнул ярким красноватым светом. В комнате стало светлее и при этом атмосферно эротично.

– Коллеги, знакомьтесь, это наш новый специалист по антиконтенту Глеб.

Ко мне подошел тучный лысый мужчина с густой каштановой бородой. Из-за сильно выпирающего пивного живота спортивная кофта у него задралась выше пупка, оголяя волосатое пузо. Он широко улыбнулся, и протянул мне руку. Чтобы ответить на рукопожатие, мне пришлось зажать между коленей папки, выданные Владимиром Семеновичем для ознакомления с работой, и остальные маски. Со стороны это смотрелось явно очень комично.

– Сергей Георгиевский, руководитель ботофермы антиконтента, – крепко сжав руку, сказал клерк.

– Ага, генерал мониторных миньонов, – сказала высокая худощавая девушка скрипучим прокуренным голосом, которая двигалась ко мне от стола у правой стены.

– А это Аннушка Иванова, – представила коллегу секретарь, – наш поисковик антиконтента, очень осведомленный и подкованный специалист.

Я почему-то подумал о подсолнечном масле.

– Удачного дня, – сказала Леночка, и покинула кабинет, оставив меня вместе с новыми коллегами.

– Здорова, – проскрипела Аннушка, и протянула мне руку, – маску сними, официоз закончен.

У нее были непритязательные черты лица. Угловатое лицо, глубоко посаженные, скорее всего, карие глаза, из-за красного освещения наверняка сказать было нельзя, растрепанные волосы, собранные в небрежный хвост. Она была больше похожа на мальчика-подростка, увлекающегося блэк-металлом, чем на зрелую девушку. При этом не могу сказать, что она была некрасива, просто есть такие типы девушек, которым абсолютно наплевать на свой внешний вид из-за чего женский чары теряют свою силу и энергию. Я опустил золотой шлем и несильно сжал ее холодную худощавую руку.

– Как ты, наверное, уже догадался, твое место напротив входной двери. Все мы работаем в одном кабинете, поскольку выполняем одну работу, но со своими нюансами, – сказала Аннушка.

– Этот как в одном роде войск есть своя разведка, своя авиация и бронетехника, – добавил Георгиевский.

– Я нахожу антиконтент, ты определяешь его уязвимые места и формируешь стратегию противодействия, а Серега, исходя из твоих вводных, натравливает на антиконтект своих ботов, рекламу и прочие наши возможности, – продолжила Аннушка.

Девушка вытащила из кармашка своего белого фартука пачку сигарет, быстро прикурила, и указала рукой на мое рабочее место: – вот здесь ты и будешь создавать свои концепты и стратегии.

Обогнув барабан, я прошел через весь кабинет и сел в довольно дорогое и комфортное кожаное кресло, какое обычно позволяют себе руководители серьезных организаций. Впрочем, в статусе своей новой конторы можно было не сомневаться. Пока подушка кресла плавно сжималась к металлической основе, медленно выпуская воздух под действием моего веса, зажегся монитор. В центре экрана появилось небольшое окошко с надписью пароль. Я было хотел узнать у коллег какой код нужно вбить, но моментально догадался сам. Пароль состоял из семи символов, которые были обозначены пятиугольными перевернутыми звездочками. При нажатии на клавишу звездочка заключалась в круг. Я набрал комбинацию 6661313. Под окошком появилась надпись – Неверный пароль. Я набрал 1313666. Опять мимо. И только третья попытка завершилась успехом – 1366613. На мониторе загрузился рабочий стол, на котором был изображен большой белый козел в зеленой накидке с вышитыми атрибутами королевской власти и армейской символикой – короной, булавой и державой, шевронами, скрещенными орудиями, грифоном, римскими цифрами. Голову животного украшал небольшой металлический щит с вензелями, перьями, еще какими-то деталями и надписями, которые из-за небольшого размера изображения разобрать было сложно. Козел возглавлял колонну легионеров, хотя нет, это были солдаты более поздней эпохи, в красных мундирах и высоких черных меховых шапках. Если я не ошибаюсь, гвардейцы в такой же форме до сих пор охраняют британских монархов. На компьютере были установлены самые обычные программы для создания текстовых, фото- и видеофайлов, несколько мессенджеров и браузеров. Все диски ожидаемо оказались пусты. Я оторвал взгляд от монитора и перевел его на отложенные в сторону бумаги Владимира Семеновича. На красной папке черным маркером была сделана надпись «антиконтент». Внутри оказалось всего три листочка. На первом были напечатаны кадры из фильма Павла Лунгина «Остров» с изображением основных сцен и актеров Петра Мамонова, Дмитрия Дюжева и Виктора Сухорукова. На втором листочке были стопкадры из известной голливудской кинокартины режиссера Дэвида Финчера по одноименному роману Чака Паланика «Бойцовский клуб». На третьем – картинки из популярного в конце нулевых и начале десятых мультипликационного веб-сериала Mr. Freeman. В конце каждой страницы приводились небольшие аннотации, которые сводились к тому, что данные произведения являются мастерски завуалированным продуктами ЗАО «Генератор света», поскольку, используя методы и технологии ООО «АйДи» – хорошую картинку и продакт-плейсмент, вынуждают потребителя осознавать, вместо того, чтобы продолжать процесс потребления. Более того, в определенных моментах отречение от потребления возводилось в Абсолют. Например, в фильме «Бойцовский клуб» – это падение взорванных башен-близнецов, как символа финансового спрута, другими словами денежно-потребительского водоворота, в котором крутится человечество с времен Шумера и Аккада. В «Острове» – это была сцена с отцом Иовом, несущим крест священника Анатолия, как символ отказа от материальных ценностей, прежде всего последней модели смартфона от самой прямолинейной компании мира, которая не стесняется наносит на свои продукты надкушенное Адамом по принуждению Евы змеиного плода. Дело в том, что с заломленными за спину руками невозможно смотреть в голубой экран, поэтому взор отца Иова в процессе несения креста неизбежно направляется внутрь себя. Mr. Freeman вообще регулярно задается такими вопросами и приходит к таким выводам, после которых вовсе никуда, кроме как в себя, смотреть не хочется. При том, что делает он это через разработанный нашей компанией ресурс, более того – с расширенной монетизацией трафика. С красной папкой было примерно понятно, поэтому я перешел к черной, мысленно пропев: – червоне – то любов, а чорне – то журба. Но тут меня ждало разочарование. Папка оказалась пуста. Я даже взял ее за верхний угол и потряс, как бы показывая свищ всему миру. Тогда я повернулся к Аннушке и Георгиевскому и спросил: – коллеги, Владимир Семенович передал мне пустую папку, хотя здесь должны были находиться материалы по противодействию антиконтенту.

– Все верно, – не поворачиваясь и продолжая печатать на клавиатуре, сказала Аннушка, – ты самостоятельно должен разрабатывать стратегию и предлагать конкретные действия. Для примера могу тебе посоветовать изучить обзоры видеоблогера badcomedianz. Посмотри, как он изучаем материал, определяет его слабые стороны, и потом бьет по этим болевым точкам, что в итоге приводит к провалу картины в прокате. Из-за его блогов многие продюсеры рвут волосы у себя на груди, потому что, когда приходят короткостриженые и небритые кредиторы, а ты сам понимаешь, что за контингент дает деньги на подавляющее большинство современных российских кинопроектов, может разорваться что-то другое. Но учти, со стороны тебе может показаться, что он работает на ЗАО «Генератор света». На самом же деле он просто высококвалифицированный специалист корпорации «АйДи», поскольку незаметно переводит фокус потребителя с одного контента, включая и нашего производства, на себя – то есть примерно такой же контент, а потом обратно. Это что-то вроде внутрибрендинговой конкуренции.

– А кто раньше выполнял мою работу? – спросил я.

– Это было очень давно. Работал целый пул специалистов-экспертов, который возглавлял сам Владимир Владимирович, на тот момент один из заместителей Ваньки Виндзора. Однако после того как он был уличен в том, что подыгрывал ЗАО «Генератор света», говорят даже несознательно, всю его конторку прикрыли. Впрочем, к тому времени, когда это произошло, уже массово пошел крайне плоский потребитель, который глотает даже самые непритязательные полуфабрикаты департамента антиконтента. Так что все это время вполне хватало меня и Сереги, – ответила Аннушка, – Я нахожу продукцию ЗАО, он заваливает его рекламой нужного контента и разносит в комментариях прикормленной ботофермой. Как не удивительно, но это работает.

– Зачем тогда мои услуги понадобились? – поинтересовался я.

– Не ко мне вопрос, спроси у Владимира Семеновича, – отмахнулась Аннушка.

– А еще лучше у генерального, – добавил Георгиевский.

После эти слов у меня пробежали мурашки по телу, и это состояние почему-то не проходило. С каждой секундой озноб пробирал меня все сильнее и сильнее. И вдруг в коридоре раздался мощный крейсерский гудок.

– Обед, – огласил Сергей, – пойдешь с нами в кафе?

Я молча кивнул.

Заведение, куда привели меня мои новые коллеги, называлось «Последний выдох господина ПЖ» и располагалось недалеко от «Паруса» в одном из панельных домов на улице Мечникова. Его ассортимент в основном состоял из условных блюд грузинской кухни, поскольку до сих пор между народами Кавказа идут горячие споры о том, кто был прародителем лаваша, долмы, хинкали, хачапури и так далее. Дизайн кафе был выполнен со вкусом: на входе стояли две металлические клетки, в которых находились парни-администраторы в мешковатых серых тогах и приветствовали входящих поклонами и улюлюканьем. В носах у них болтались небольшие металлические колокольчики. Стены и все несущие столбы кафе были выкрашены под ржавый металл, в потолок были вмонтированы красные и оранжевые лампочки, которые медленно вращались вокруг себя, создавая эффект заброшенного бункера или космического корабля, который давным-давно затерялся во вселенной, потерял экипаж, но по-прежнему сохранял работоспособность энергетической системы. Столы и стулья были из латуни, покрытой черной патиной. Повсюду висели накаченные гелием воздушные шары из жеваной желтой резины, возможно, это были многократно превысившие срок годности презервативы. В кафе было накурено, но не так сильно, как в ресторане «Желтое море» – почти все помещение просматривалось. Мне показалось, что концентрация дыма поддерживалась здесь в определенном объеме для подчеркивания основных элементов дизайна кафе и атмосферы загадочности. Мы сели за один из столов недалеко от барной стойки и к нам сразу подошел официант. Он был одет в строгий костюм малинового цвета и выцветшую оранжевую рубашку, в его носу висело тонкое золотое кольцо без колокольчика.

– Ку, – приветствовал он нас, просовывая в руки книжки меню, на обложках которых был изображен не традиционный пивной козел, а жук-скарабей.

Аннушка и Сергей кукукнули ему в ответ и сосредоточились на выборе блюд.

– Мне дюжину хинкали с говядиной, хачапури с сыром и стакан холодной водки, – заказал Георгиевский.

– Что Серега, серьезный бой планируется на вторую половину дня, раз боевые сто грамм заказал, – очень похожим на скрип смехом зашлась Аннушка, – мне просто хачапури с сыром.

Георгиевский лишь ухмыльнулся и погладил свою густую бороду.

Официант посмотрел на меня. Я хотел было сделать заказ, но тут вспомнил, что у меня нет денег. Аннушка уловила мое замешательство и моментально среагировала – заказывай, я угощаю.

– В следующий раз угощаю я, – кивнул я в знак благодарности, и заказал хачапури с говядиной.

Официант растворился в дымке.

– Вы не против поговорить о работе? – спросил я у своих новых товарищей, борясь с ходящими во рту от холода зубами.

– Дерзай, – ответила Аннушка.

– А как ты находишь антиконтент? Точнее, как ты определяешь, что конкретный материал является антиконтентом, – спросил я.

– Конечно, поначалу определять это было крайне сложно. Но, как говорится, все гениальное просто. Отличить контент от антиконтента можно по его эффекту на потребителя. После просмотра или прочтения обычного контента – под этим следует понимать продукцию ООО «АйДи» или же произведенную или разработанную в интересах компании на аутсорсинге – ты получаешь легкое удовольствие сопоставимое с потреблением небольшой порции алкоголя, микродозы наркотика, выкуренной сигареты или же продукта, содержащего гормоны счастья – эндорфина, дофамина, окситоцина, серотонина. Ключевой маркер контента – желание потребить еще. Но надо понимать, что удовольствие это крайне условное. На самом деле, опять же довольно упрощенно, можно назвать наш контент – блокатором, который отключает центр формирования смыслов. Если сказать совсем просто – мозги. Любой человек по своей природе настроен на получение удовольствия и отключение мозгов. Собственно, поэтому особых усилий в продвижении наших флагманских продуктов – Насти Бливлевой, Кати Клоп, Юрия Гованьского, А3 и прочих блогеров из первой сотни – прилагать не приходится. Количество подписчиков растет быстрее, чем Федеральная резервная система успевает печатать доллары, – пояснила Аннушка.

В этот момент официант принес наш заказ – оригами из гривен, лари и рублей в виде луковиц, напоминающих купола православных церквей без крестов или мечетей, а также конструкций в виде корпусов морских барж. В центр стола парень поставил толстую горящую свечу. Мы поочередно поджигали свои тарелки и вдыхали едкий дым, от чего всем становилось тепло и хорошо. Смотря на то, как Аннушка и Георгиевский вдыхают светло-серые струйки дыма, после чего их лица загораются румянцем, а глаза вспыхивают живым блеском, я думал о том, что являюсь участником магического ритуала, настоящего волшебства – превращения денег в реальную, а не абстрактную пользу и удовольствие.

– С антиконтентом все наоборот, – продолжила Аннушка, закончив с бумажным хачапури, – после просмотра хочется разорвать связь с потреблением в самом широком смысле этого слова, погрузиться в размышления от увиденного, попытаться понять мир и себя в этом мире. И когда потребитель начинает у себя в голове жонглировать почерпанными из антиконтента смыслами и посылами, он приходит к выводам, которые противоречат задачам корпорации «АйДи».

Я вспомнил пустоту и тоску, но и одновременно восторг, спокойствие и умиротворение, которые накатили на меня после просмотра фильма «Остров». В тот момент мне действительно было плевать на всю требуху и шлам, которые сопровождают человека на протяжении дня, а может даже и всей его жизни. Все это потеряло смысл, его залил необузданный свет, который бил в меня отовсюду, и источником которого был я сам. К нашему столику вновь подошел официант. Он держал в руке поднос, в середине которого размещался покрывшийся конденсатом граненый стакан с прозрачной жидкостью. Лицо Георгиевского сразу же расплылось в улыбке.

– Ну, за победу в будущей баталии, – произнес он, взяв стакан в руки и опытным выверенным движением опрокинул его содержимое в глотку, слегка дернув головой.

– Водка настоящая? – удивлено спросил я.

– Брат, тут все настоящее, – рассмеялся Георгиевский.

Аннушка достала из кармана две небольшие золотые монетки и положила их на стол, Сергей добавил еще одну, а также кинул на стол несколько сотен долларов США. На выходе из кафе он сунул еще какие-то купюры администраторам в клетках. Но в отличие от швейцара у ресторана «Желтое море», они не стали их сжигать, видимо, не были сильно голодны, а засунули бумажки в одежду. В знак благодарности парни достали у себя из одежды скрипку и барабан, и под их неуклюжее сопровождение, не попадая в такт, запели: – мама, мама, что я буду делать…

В офисе я еще раз просмотрел листы из красной папки, попытался найти в описываемом антиконтенте слабые места или болевые точки, на которые можно было надавить, но так ничего не придумав, направился в кабинет Владимира Семеновича, чтобы получить соответствующие разъяснения. Я постучал в дверь, но никакой реакции на это не последовало. Выдержав паузу, я повторил это действие. Вновь ничего. Тогда я дернул за ручку и вошел внутрь. Начальник лежал на полу в бессознательном состоянии. Я быстро подбежал к нему и положил руку на грудь, чтобы послушать сердце. Пульс был с низкой частотой и едва прослушивался. Я хотел выбежать из кабинета и позвать кого-то на помощь, но Владимир Семенович схватил меня за руку и слабым голосом прохрипел:

– Я когда-то умру – мы когда-то всегда умираем.

Как бы так угадать, чтоб не сам – чтобы в спину ножом:

Убиенных щадят, отпевают и балуют раем…

Не скажу про живых, а покойников мы бережем.

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок —

И ударит душа на ворованных клячах в галоп!

В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок…

Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

– Владимир Семенович, как вы себя чувствуете? – спросил я.

– Как всегда – прекрасно, – едва слышно пробормотал он.

Собравшись с силами, начальник оторвал спину от пола и присел, сложив ноги в позе индийского йога.

– А знаешь, что мне как-то сказал Сашка? – спросил он.

Я понятия не имел, о каком Сашке говорит Владимир Семенович, но все же спросил: – что?

– И ты будешь волков на земле плодить, и учить их вилять хвостом! А то, что придется потом платить, так ведь это ж, пойми, – потом! – прохрипел Владимир Семенович и через маску посмотрел на меня обреченным, полным безысходности взглядом.

В этот момент я заметил, что возле стола начальника лежит шприц с дожатым до предела поршнем и ярко-красный жгут.

– Что тебе от меня надо? – спросил Владимир Семенович.

– Может я в другой раз зайду, сейчас, мне кажется, это не совсем уместно? – попытался ретироваться я.

– Я сказал, говори? – настоял начальник.

– Я изучил папки, – ответил я.

– И? – сказал он, едва перебирая губами.

– По антиконтенту мне примерно понятно, а вот с противодействием – не совсем, – продолжил я.

– Знаешь, как птенцов учат летать? – спросил он, после чего с усилием приподнялся, медленно подошел к столу и сел в кресло, – съезди на улицу Артема, тьфу ты, Гошовский, сука, уже отработал эту тему, на, как там чертей этих, Сечевых стрельцов. Там появился новый мурал от этого Бэски или как его там. Нужно срочно купировать, по сети разносится стремительно.

Я продолжал внимательно смотреть на Владимира Семеновича.

– Че завис, пошел, – сказал он.

Я кивнул головой, развернулся и направился к двери.

– Подожди, – остановил он меня.

Я развернулся.

– Это тебе на первое время, – сказал он, открыв один из ящиков своего стола и бросив на стол небольшой кожаный мешочек, который при падении издал характерный металлический лязг. Затем он подкинул к нему перетянутую зеленой резинкой пачку стодолларовых купюр, которых при дальнейшем пересчете оказалось 10 тысяч.

– Внизу стоит черный мерс с номером ДА 666 13, это мой служебный автомобиль.

Водителя зовут Всеволод. Скажи ему, что я поручил отвезти тебя по вышеупомянутому адресу и обратно. Теперь действительно все, – отрезал Владимир Семенович.

Зеленая ведьма

На улице шел несильный дождь, и мне так сильно захотелось ощутить его касания на себе, что я попросил водителя остановить машину и подобрать меня чуть выше по улице. Автомобиль остановился за Бессарабским рынком – в начале бульвара Тараса Шевченко. На улице было немноголюдно, несколько клерков прошли по бульвару и повернули на Крещатик, одна девушка, на которой из одежды были только чулки и туфли на шпильках, пробежала через проход во внутренний дворик дореволюционного дома выцветшего зеленого цвета. Мой взгляд остановился на постаменте, где еще относительно не так давно стоял вождь русской революции 1917 года Владимир Ленин. Хотя я уже догадывался, что это был один из ключевых блогеров корпорации «АйДи», который даже после своей смерти концентрировал на себе и своем контенте внимание потребителей в филиалах Кузни в Восточной Европе, Северной и Средней Азии, Дальнем Востоке, а также ряде отдельных стран Африки, Южной Америки и некоторых островных государств преобладающую часть ХХ века. Также было понятно, что после провальных показателей этого бренда во второй половине 80-х годов, было решено постепенно выводить его из общественно-политической повестки. На горизонте маячили новые тренды – сексуальной революции, свободы, демократии и гамбургера с картошкой фри, которые затем сменились концепцией национального возрождения, после банальной борьбой за выживание обанкротившего экономического потенциала и дальнейшим круговым бегом по условному колесу Сансары. Впрочем, надо отдать должное, все последующие проекты корпорации «АйДи» на рынке моей страны менялись с более частой периодичностью, чем долгоиграющий бренд Владимира Ильича. Теперь же на небольшой площадке перед Бессарабским рынком в качестве альтернативы Ленину стоял другой монумент. Символ одного из последних продуктов моего нового работодателя был установлен прямо перед постаментом и неприкрыто демонстрировал ущербность и убогость современных потребителей, которые велись на откровенно примитивные уловки машины продакт-плейсмента и фантасмагорические призывы медийных площадок. Памятник представлял собой то ли яйцеклетку, то ли плод маклюры оранжевой, в который врезались рамки, напоминающие подложки Instagram. Сам шар был покрыт ржавчиной или краской в виде окислившегося металла. Этим автор монумента явно подчеркивал, что сфера – это продукт жизнедеятельности крупного существа, или же многих существ, который принял шаровидную форму в результате физического воздействия. Например, как жуки-скарабеи обкатывают бесформенный навоз практически до идеальной круглой формы, когда катят дерьмо в свои норки. При этом надо понимать, что для скарабеев навозный шар – это источник жизни, который позволит выжить их потомству. Возможно, автор проводил параллель именно с этими насекомыми. Шар мог являться аллегорий нашей планеты, которую в результате физической и ментальной деятельности человечества превратили в коричневый фекальный шар. Черные рамки Instagram, прорезающие шар, были символом людской, то есть нашей работы над земным шариком. Я даже подозреваю, что шар стал ржавым как раз в тот момент, когда в него вонзились щупальца этого сетевого монстра. В то же время надпись на табличке у монумента была призвана скрыть его истинный смысл, заменив элементы памятника другими понятиями, из-за чего общая задумка автора преображалась в уродливого мутанта оригинальной идеи. На табличке было написано «Революцiя гiдностi». За пустым постаментом, на котором были закреплены потрепанные государственные и националистические флаги, я заметил двух легионеров, перед которыми на земле лежал худощавый парень без одежды с длинным чубом на выстриженной голове и татуировкой трезубца на груди. Парень, закрыл свою голову руками, и что-то бормотал. Я прислушался.