Идентификация – это уже способ усвоения детьми поведения взрослых, их установок и ценностей как своих собственных. Дети воспринимают особенности личности родителей, а также других людей, с которыми тесно связаны.

Имитацию и идентификацию можно отнести к позитивным механизмам, так как они способствуют формированию определенного поведения. Стыд и вина представляют собой негативные механизмы, поскольку они запрещают определенное поведение или подавляют его.

ВТОРОЙ ЖИЗНЕННЫЙ ЦИКЛ представляет собой процесс вхождения ребенка в социальную среду и интеграцию в ней. Это, в отличие от общих психологических механизмов, уже фазовые образования.

Адаптация предполагает усвоение ребенком действующих в социальной общности норм и овладение соответствующими формами и средствами деятельности. Ребенок, входя в социальную общность, не сможет проявить себя как личность раньше, чем он освоит действующие в данном обществе нормы и овладеет определенными приемами и средствами деятельности. Так у него происходит реализация объективной необходимости быть таким, как все.

Индивидуализация порождается обостряющимся противоречием между достигнутым ребенком результатом адаптации: тем, что он стал таким, как все, и неудовлетворяемой при этом потребностью в индивидуализации. Ребенок начинает искать способы и средства для выражения своей индивидуальности, для трансляции ее в социальной общности.

При интеграции происходит взаимная трансформация личности и социальной общности: ребенок сохраняет лишь те индивидуальные черты, которые отвечают необходимости и потребностям его социального развития.

Каждая фаза развития ребенка выступает как момент его личностного становления. Если ему не удается преодолеть трудности адаптации, то у него могут складываться качества конформности, безынициативности, могут появиться робость, неуверенность в себе, что приводит к серьезной личностной деформации. Если он преодолел фазу адаптации и начинает во второй фазе социализации предъявлять такие свои индивидуальные отличия, которые социальная общность отвергает как не соответствующие ее потребностям, то это может привести к развитию у него негативизма, агрессивности, подозрительности, неадекватной повышенной самооценки. Если же ребенок успешно проходит фазу интеграции, то у него формируется развитое коллективистское самоопределение.

При этом надо иметь в виду, что ребенок оказывается последовательно и параллельно включен в общности, различающиеся по своим социально-психологическим характеристикам. Ситуации успешной или неуспешной адаптации, индивидуализации и интеграции для него могут многократно воспроизводиться. Все это служит основанием социально-психических кризисов, в той или иной мере переживаемых ребенком, но и условием проявления устойчивой структуры его личности.

ТРЕТИЙ ЖИЗНЕННЫЙ ЦИКЛ – это грани социально-психического развития личности, ее смысложизненные новообразования, определяющие внутренний план сознания ребенка как личности:

интимитация – переход ребенка от состояния МЫ к состоянию Я;

самоопределение – осознание индивидом своих интересов и деятельное отношение к различным ситуациям;

самосознание – понимание индивидом себя и осознание мира, в котором он живет, а также согласование своих действий с внешними обстоятельствами и внутренними побудительными мотивами, сохраняющими собственное достоинство.

Жизненный цикл – это возможность понимания самодостаточности и самоценности психического развития ребенка:

1. новорожденность (0–1 месяц):

1.1. развитие организма – физиологические отправления, оральная стадия развития;

1.2. социальная ситуация – взрослый > ребенок;

1.3. ведущая деятельность – эмоциональное обращение;

1.4. личностное новообразование – способность активно бодрствовать, перцептивная память (копирование поведения, избежание наказания, доверие – недоверие, сенсомоторность);

2. младенчество (1 месяц – 1 год):

2.1. развитие организма – ползание и т. п., оральная стадия развития;

2.2. социальная ситуация – взрослый > ребенок;

2.3. ведущая деятельность – эмоциональное обращение;

2.4. личностное новообразование – способность активно бодрствовать, перцептивная память (копирование поведения, избежание наказания, доверие – недоверие, сенсомоторность);

3. раннее детство (2–3-й годы):

3.1. развитие организма – хождение / бегание и т. п., анальная стадия развития;

3.2. социальная ситуация – взрослый > ребенок;

3.3. ведущая деятельность – предметно-манипулятивная;

3.4. личностное новообразование – потребность в ориентировке, речь, система я (копирование поведения, наказание / поощрение, автономия – стыд и сомнение, сенсомоторность / предоперациональность);

4. дошкольное детство (3–7-й годы):

4.1. развитие организма – двигательная активность, фаллическая стадия развития;

4.2. социальная ситуация – взрослый > ребенок;

4.3. ведущая деятельность – сюжетно-ролевая игра;

4.4. личностное новообразование – внутренняя позиция, соподчинение мотивов (исполнение роли, осознание мнения других, инициатива – чувство вины, предоперациональность);

5. младшее школьное детство (7–11-й годы):

5.1. развитие организма – двигательная активность, латентная стадия развития;

5.2. социальная ситуация – сверстники > ребенок;

5.3. ведущая деятельность – учение;

5.4. личностное новообразование – произвольное целеполагание (исполнение роли, осознание правил поведения, трудолюбие – неполноценность, конкретные мыслительные операции);

6. младший подростковый возраст (11–15-й годы):

6.1. развитие организма – двигательная активность, генитальная стадия развития;

6.2. социальная ситуация – младший подросток > сверстники;

6.3. ведущая деятельность – интимно-личностное общение;

6.4. личностное новообразование – способность к идентификации (осознание социальных ожиданий, различение нравственных убеждений, индивидуальность – ролевая диффузия, формальные мыслительные операции);

7. старший подростковый возраст / ранняя юность (15–17-й годы):

7.1. развитие организма – двигательная активность, генитальная стадия развития;

7.2. социальная ситуация – старший подросток > сверстники;

7.3. ведущая деятельность – интимно-личностное общение, учебно-профессиональная;

7.4. личностное новообразование – чувство одиночества / первая любовь (осознание социальных ожиданий, собственное этическое чувство, интимность – одиночество, формальные мыслительные операции).

Психическое развитие детей происходит неравномерно. В нем наблюдаются периоды относительно медленных, постепенных изменений, когда ребенок на протяжении длительного времени сохраняет одни и те же основные черты психического облика, и периоды гораздо более резких, скачкообразных изменений, связанных с отмиранием, исчезновением старых и появлением новых психических черт, подчас делающих ребенка буквально неузнаваемым для окружающих. Эти скачкообразные периоды есть не что иное, как периоды кризисного развития:

младенчество – мотивационно-потребительская сфера личности – кризис новорожденности (промежуточный период между внутриутробным и внеутробным образом жизни);

ранний возраст – мотивационно-потребительская сфера личности – кризис 1-го года (отделение ребенком себя от взрослого):

дошкольный возраст – мотивационно-потребительская сфера личности – кризис 3-х лет (переход от раннего детства к дошкольному возрасту: негативизм, упрямство, строптивость, своеволие, обесценивание взрослых, протест – бунт, стремление к деспотизму);

младший школьный возраст – операционально-техническая сфера личности – кризис 7 лет (проблема готовности к школьному обучению: потеря непосредственности, манерничание, неуправляемость);

подростковый возраст – мотивационно-потребительская сфера личности – кризис 11–12-и лет (переход от младшего школьного возраста к подростковому: кризис полового созревания);

ранняя юность – операционально-техническая сфера личности – кризис 15 лет (период рефлексии собственного жизненного пути, стремление к реализации себя).

В этой связи, жизненный путь – это, так называемые, критические периоды детства, когда психика ребенка отличается повышенной сензитивностью (чувствительностью) к определенным внешним и внутренним факторам, воздействие которых именно в данной (и никакой другой) точке развития имеет особенно важные необратимые последствия; это социо-психические качества, которые в определенном возрасте можно и нужно выработать у ребенка, используя имеющиеся у него потребности, интересы и виды деятельности[7]; это факт культурно-социальной ситуации, рождающей в человеке адекватные состояния-мотивы.

ЭПОХА ДЕТСТВА, когда рациональные компоненты сознания существуют в значительной степени лишь как потенциальные, сензитивна к механизмам иррационального типа, обусловленным действиями сильных эмоций и бессознательных стремлений. Яркость и чистота эмоциональных реакций, еще почти не имеющих полутонов, практическое отсутствие рефлекторного мышления обусловливают глубину и устойчивость впечатлений, полученных человеком в этот период его духовного развития. Поэтому основной задачей образования в детском возрасте можно полагать ознакомление с предельно общими нормами и ценностями. Этот этап можно охарактеризовать как этап эмоционального освоения немногих, но зато предельно всеобщих духовно-нравственных абсолютов, составляющих базис и фон любой человеческой культуры (безусловная ценность человеческой жизни, свободы, мира; эмоциональное неприятие убийства, рабства, войны – вот примеры таких абсолютов, без освоения которых само выживание человечества может стать проблематичным).

ЭПОХА ОТРОЧЕСТВА сензитивна к освоению норм и ценностей, составляющих содержание собственной культурной традиции. Этот этап может быть охарактеризован как переходный от образно-эмоционального к рационально-логическому восприятию, актуализированному активностью подростка в приобщении к общественным компромиссам. Нормы и ценности собственной культурной традиции в отрочестве осознаются не как безусловная данность, а как результат длительного исторического развития, как духовно-нравственные ориентиры, включенные в общий контекст жизненного уклада народа, проявляющиеся в нравах и обычаях, нормах бытового поведения, в непосредственной практике межличностного общения.

ЭПОХА ЮНОСТИ сензитивна рефлективному сознанию, переосмыслению своего, а также чужого жизненного опыта и связана с переходом к преимущественно рационально-логическому восприятию мира. В этот период уместно ставить вопрос о сравнительном анализе различных культурных традиций, о сопоставлении их норм и ценностей, выявлении сходства и различия культур, причинной обусловленности этих различий (изучение различных культур не с точки зрения той или иной абсолютной системы отсчета, а с позиции, стремящейся максимально объективно и беспристрастно излагать систему абсолютных предпосылок различных культур: выяснение того, что люди данной эпохи думали об общей природе мира; сравнение этих представлений с представлениями других народов в другие эпохи; прослеживание процесса перехода одной совокупности представлений в другую). Итогом явятся понимание многообразия человеческих культур, глубинной общности между эпохами, континентами, обществами, социальными группами, людскими типами, индивидуумами, мировоззрениями и образами жизни, уважение к иным культурным традициям, возможность самостоятельной ориентации в многообразии ценностей и норм, предлагаемых современному человеку.

Но!!.. не все в психофизическом и социокультурном развитии ребенка поддается упорядочению и систематизации. Здесь нет прямой зависимости культурных форм и индивида. Это открытая система, в которой ожидания не тождественны получаемым результатам. Тем более что дело мы имеем с развивающейся личностью в изменяющемся мире.

Не без основания подмечено:

Дети, как жители иностранныеили пришельцы с других планет,являются в мир, где предметы странные,вещи, которым названья нет.Еще им в диковинку наши нравы.И надо выучить все словаА эти звери! А эти травы!Ну просто кругом идет голова!Но вот они ходят, пометки делаяи выговаривая с трудом:– Это что у вас? – Это дерево.– А это? – Птица. – А это? – Дом.Но чем продолжительнее их странствиеони ведь сюда не на пару дней —они относятся все пристрастнее,и нам становится все трудней.Они ощупывают переборочки,они заглянуть стараются за.А мы их гиды, их переводчики,и не надо пыль им пускать в глаза!Пусть они знают, что неподдельно,и что только кажется золотым.– Это что у вас? – Это дерево.– А это? – Небо. – А это? – Дым.[8]

Ребенок, совершающий жизненный путь, выступает в определенной мере как генератор смыслов, но одновременно и как их преобразователь. С одной стороны, он осуществляет акт перепонимания того, что ранее было уже кем-то понято, а с другой – понимания как творчества. Осуществление первого – вхождение в существующий языковый тезаурус. Это всегда старые тексты и раскрывающиеся через них старые смыслы (от здравого смысла до символического понимания мира наукой, культурой и искусством) в их изначально упорядоченном виде. Осуществление второго – трансценденция, в ходе которой происходят рождение новых текстов и раскрытие через них новых смыслов, создающих отличные (от заданных) условия бытия человека. В этом случае, как говорил А. Бергсон, человек как бы разбивает лед смыслов и обнаруживает под ним свободное течение мысли. Происходит осмысление новой ситуации, находящее свое выражение в изменении отношения к смыслам, – новые смыслы обретают большую вероятностную меру, прежние меркнут.

Первый случай представлен прямыми текстами, требующими простого понимания; языковые средства выражения, посредством которых передаются знания или мысли, обращены непосредственно к человеческой способности рассуждать и понимать, и текстами косвенными, требующими интерпретации или расшифровки; отсутствие необходимого запаса символов приводит к использованию таких средств, которые наводят ребенка на косвенные формы мысли, передают определенные состояния. Второй случай – это уже не просто умственный акт, напряжение мысли, а нечто связанное с актом творчества – перестройкой, переориентацией привычных навыков и умений, с возможностью мыслить независимо от слов, сами идеи.

Однако события в мире, в том числе и события в мысли, существую, не заботясь о том, может ли ребенок их понять или не может; они не обязаны быть приятными, как и не обязаны убеждать. Мир вообще гораздо больше любого индивида и далеко не полностью соответствует уровню его развития, его представлениям, желаниям и мыслям. Далеко не все в полном объеме могут воспользоваться, если можно так выразиться, имеющимся семантическим генофондом. Так, для очень многих по тем или иным причинам остаются закрытыми целые области культуры, в которых для них энергия семантического поля близка или равняется нулевой отметке; для одних становится недоступной наука, для других – философия, для третьих – мистический опыт и т. д. В этой связи Витгенштейн говорил о границах языка как своего рода границах мира, а Декарт – о великодушии.

Глава I. Психология детства

§ 1. Психофизическое и социокультурное развитие ребенка

Секрет гениальности – в сохранении детства, детской конституции на всю жизнь. Эта конституция и даст гению объективное восприятие мира, не центростремительное, своего рода обратную перспективу мира, и потому оно целостно и реально. Иллюзорное, как бы блестяще и ярко оно ни было, никогда не может быть названо гениальным. Ибо суть гениального мировосприятия – проникновение в глубь вещей, а суть иллюзорного – в закрытии от себя реальности. Наиболее типичны для гениальности Моцарт, Фарадей, Пушкин – они дети по складу, со всеми достоинствами и недостатками этого склада.

Павел Флоренский

Детство – это весна человечества. К детям каждое взрослое поколение обращает свои надежды и ожидания, свои нереализованные возможности. в Детях родители видят свое продолжение. Но детство – это весна и самой жизни человека. В этот период времени у каждого индивида закладываются основы его мыслей и чувств, все то, что впоследствии будет определять, что называется, его натуру.

Сегодня психологи все более склоняются к мысли, что основы личности ребенка формируются задолго до появления его на свет. Мысли, ощущения, переживания матери передаются младенцу. Он не только их чутко воспринимает, но и запоминает. И эти впечатления, вынесенные из жизни до рождения, определяют в дальнейшем характер, поведение ребенка, степень его психического здоровья. Получены надежные и неопровержимые данные, свидетельствующие о том, что зародыш обладает слуховыми, сенсорными и другими реакциями. Уже на шестой неделе внутриутробной жизни ребенок способен к чрезвычайно сложным действиям. В восемь недель он не только без помех двигает головой, руками и торсом, но и использует эти движения как примитивные средства выражения чувств, проявления вкусов, симпатий и антипатий. Ребенок, находясь во чреве матери, больше всего не любит, когда его трогают. В два с половиной месяца он начинает отодвигаться, если врач надавливает на живот беременной. В четыре месяца ребенок хмурит брови, щурит глаза и гримасничает. Его основные рефлексы формируются именно в этом возрасте. Если погладить ему веки, он зажмуривается, вместо того чтобы всем корпусом отпрянуть назад, как он делал раньше. Если погладить ему губы, он начинает делать сосательные движения. Ребенок боится холодной воды – если мать выпьет ее, он тут же ответит резкими толчками ноги. Но самое поразительное в том, что у него появляются ярко выраженные вкусы. Добавьте сладкое в его меню (нормальная амниотическая жидкость содержит мало сладких веществ) – он потребует еще. Добавьте масло, вкусом напоминающее йодный раствор, – он не только будет сопротивляться такому питанию, но и сделает гримасу недовольства. Начиная с 24-й недели ребенок последовательно реагирует на шумы, которых вокруг него очень много. Он даже слышит голоса матери, отца, другие звуки, доносящиеся извне. Но ритмическое биение сердца матери доминирует над всеми шумами. Пока этот ритм не меняется, ребенок чувствует себя в безопасности. Подсознательное воспоминание о биении материнского сердца, по-видимому, служит причиной того, что после рождения ребенок успокаивается, как только его берут на руки или когда он слышит тикание часов.

Зрение народившегося ребенка развивается более медленно, чем слух, хотя нельзя сказать, что ребенок ничего не видит. Начиная с шестой недели он реагирует на свет. Например, солнечный. Он знает, когда его мать загорает на солнце, хотя в целом ему этот свет не мешает. Он реагирует на отдельный световой луч, направленный на живот матери, чаще всего отворачивая голову или подпрыгивая. На шестой или седьмой месяц ребенок уже способен поразительно тонко различать и чувства матери, и что еще важнее, начинает действовать в соответствии с ними. Естественно, зародыш или новорожденный не могут прямо сообщить, какие материнские эмоции они уловили и как они на них отреагировали. Тем не менее, он их различает. И более, чем все остальное, для них значит материнская любовь. Не случайно, что любящие и имеющие хороший эмоциональный контакт со своим ребенком матери рожают более уверенных в себе и более защищенных детей. Матери несчастные, подавленные или неуверенные в своей любви к ребенку, рожают детей, более подверженных неврозам, поскольку они формировались в обстановке страха и беспокойства. Эти дети, если им не помочь, становятся эмоционально нестабильными людьми.

Все дети переживают поразительный интеллектуальный взрыв, все они проходят через процессы исследования, изобретательства и всего того, что принято относить к творчеству в самом широком смысле этого слова.

Для детей характерны активное освоение окружающего мира, нешаблонное мышление, открытость видения всего того, что для взрослого человека стало уже дано привычным и не вызывающим никакого интереса. никакого интереса. «Начиная с двух лет, – отмечает К. И. Чуковский, – всякий ребенок становится на короткое время гениальным лингвистом, к пяти-шести годам эту гениальность утрачивает. В восьмилетних детях ее уже нет и в помине, так как надобность в ней миновала: к этому возрасту уже полностью овладел основными принципами родного языка. Если бы такое чутье к словесным формам не покидало ребенка по мере их освоения, он уже к десяти годам затмил бы любого из нас гибкостью и яркостью речи»[9].

Ребенок в состоянии изобретать слова, которые неизвестны ни ему, ни окружающим. Овладевая словарем родного языка, дети спонтанно воспроизводят его глубинные смыслы. У детей уникальное чутье родного языка. Такие слова, как обутки, одетки, витахи и т. п., что называется, проскальзываемые в речи отдельных детей, есть не что иное, как свидетельство их связи с глубинной народной традицией (слова обутки и одетки являлись характерными особенностями народного языка Олонецкого края, а витахами называли чаек в Средней России). У взрослого человека такие откровения уже не возможны.

Приблизительно к четырехлетнему возрасту у детей проявляется сильная склонность анализировать не только отдельные слова, но и целые фразы, которые они слышат от взрослых. В этом проявляется свежесть их смыслового восприятия слов и словесных конструкций. Знаменитые детские нелепицы, в которых малолетний разум осмысливает окружающий мир и устанавливает между отдельными явлениями прочные причинные связи. Здесь и отождествление слов с вещью, и изображение предметов исключительно со стороны их действия, но и инстинкт самоутверждения, а отсюда выход на исходные смыслы и подсознательная проекция на будущие смыслы. И вся эта игра ума происходит на фоне удивительной жизнедеятельности и оптимизма, без которых ребенок не может жить.

Вот характерный рассказ педагога о трехлетием Коле: «Когда мы первый раз выезжали на дачу и воспитательница повела малышовую группу на прогулку, Коля шел позади. Потом вдруг остановился и склонился к траве. Воспитательница подошла и поторопила: “Идем, идем!” Он показал на мертвую синичку и спросил: “Почему она не летит?” – “Птица дохлая”, – сказала воспитательница и прикрикнула: “Да иди же ты!” Всю прогулку мальчик был молчалив. Утром Коля проснулся раньше всех. Босиком побежал к опушке леса. Синички там не оказалось. Он бегом вернулся и, дождавшись воспитательницы, задыхающимся, немыслимо счастливым голосом воскликнул: “Тетя Маша! Все-таки она улетела!..” Мальчик так и не принял смерти. Так и утвердил вечность жизни»[10].

Ребенок ведь то играет, то поет, то дерется, то помогает бабушке или маме хозяйничать, то капризничает, то слушает сказку, и уразумение окружающей жизни никогда не воспринимается им как специальная задача.

В восприятии мира ребенком присутствует, если можно так выразиться, наивная прелесть, которую следует всеми силами поддерживать и ни в коем случае не разрушать.

Мальчик четырех с половиной лет делает вывод о том, что один и тот же предмет может быть и впереди и позади (этот весьма глубокий вывод сделан на типично детском материале – рассуждениях о гонках вокруг круглого стола). Можно предположить, что благодаря такого рода игре понятиями, ребенок открывает для себя область логики относительных понятий, которая разрабатывается еще со времени Платона и Аристотеля. Впрочем последнее обстоятельство не мешает детям испытывать удовольствие и ощущение новизны в их исследовательской концептуальной игре.

А вот вопросы пятилетних детей: «Можно ли, встав с постели, быть уверенным, что за прошедшее с вечера время часовая стрелка лишь один раз обошла циферблат? Может быть, надо смотреть на часы всю ночь? Но и тогда, – стоит отвернуться лишь на мгновение, – как часовая стрелка может дважды обойти циферблат». Под несколько наивной формой здесь скрыта постановка весьма значительной гносеологической проблемы: обоснованного переноса результатов наблюдений от наблюдаемых состояний объекта к ненаблюдаемым.

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3

Другие книги автора

Вешние воды Василия Розанова

А. Ф. Малышевский