Девушка без отчества

6 апреля 1999: «Мы с Ленкой очень отдалились. Сегодня встретила её в буфете с двумя девочками, поздоровалась, и она тоже со мной, т.е. как поздоровалась, она мне кивнула и вернулась к своему разговору. Не спросила как дела, как колок, не писал ли опять Один – ничего. Я знала, конечно, что так и будет, и не то, чтобы боялась этого, как-то готовилась внутренне, но всё равно это так неприятно. После того, как она перевелась на свою социологию, мы ведь с ней ещё долго общались, встречались после пар, обедали вместе, радовались, когда у нас расписание совпадало, и мы в одном здании оказывались.

Наверное, просто дело в том, что Ленка уже нашла мне замену, а я ей нет, поэтому я так ревную и переживаю».

19 апреля 1999: «Это было сильно! Лекционная аудитория, весь поток сидит и ждёт начала лекции, и тут встаёт наша Перчик со своей первой парты и обращается ко всему потоку с призывом выйти на первомайскую демонстрацию. Мол, Первомай – это день Мира и Труда, так давайте трудиться за мир во всем мире, нет бомбардировкам, долой войну и всё такое. С месяц назад, наверное, она призывала всех выйти к посольству США (и ведь ходила же туда, кричала, рассказывала потом, как кто-то свиную голову за забор кинул), а теперь вот митинг. Ну, Перчик – она такая. Не от мира сего немножко. Меня глаза её пугают: отрешенные они у неё какие-то, будто большую часть времени она не тут проводит, а где-то в параллельном мире.

И посередине её речи вваливается в аудиторию Костик Обольский из четвёртой группы. А он всегда такой, будто он опоздал уже безбожно и припёрся исключительно потому, его только-только разбудили: волосы взъерошенные, рубашка наполовину заправлена, наполовину торчит. И вот он вваливается, слышит этот призыв, и выдаёт: «Удел женщины – владычествовать, удел мужчины – царить, потому что владычествует страсть, а правит ум». Перчик оборачивается, видит этот чучело, а за ним – Поевскую в дверях, и разумно всё взвесив, разумеется садится на своё место тихонько, пока её не вышвырнули из аудитории. А он-то не видит! Заканчивает говорить, в зале тишина, естественно, гробовая, он ещё ничего не понял, думает, это ему внимают и пафосно так произносит: «Это Кант, дорогие товарищи, Иммануил Кант сказал».

Тут Поевская, известная феминистка и мужененавистница, приходит в себя, и говорит: «Ну раз Кант, тогда садитесь на место, молодой человек. И впредь извольте философствовать письменно, на коллоквиумах». И начала лекцию, как ни в чём не бывало. А этого раздолбая теперь весь факультет Кантом зовёт)))».

Остальные записи были простой болтовнёй вроде шуток Домового и мелких высказываний, превращающихся потом в прозвища. Ещё были смешные институтские истории, впечатления от походов в кино, обычные записи. Но была и ещё одна очень-очень странная. Я её не поняла.

10 октября 1999: «Зачем она мне это прислала? Я сижу, смотрю эту пошлятину и не могу понять, зачем? «Ну, просто. Чтоб ты знала» – ответила она мне. И ещё: «это мне Артур прислал». Хорошо, теперь я знаю, что дальше?

Мне вот теперь интересно, кому ещё она это переслала? Наверняка ведь, не мне одной. Да без сомнения, не мне одной!

Противно. Даже не столько противно от увиденного, сколько противно от самого поступка. Зачем? Опозорить Перца? А то ей мало от жизни досталось.

Сука. И в тоже самое время, я понимаю, что невозможно относиться к ней, как раньше. Я буду её презирать или жалеть, но моё отношение к ней УЖЕ изменилось. Этого они и добиваются? Это же буллинг! И что мне делать? Сказать преподу? Кому?

Промолчать и подождать, что будет дальше? А если я сейчас начну обсуждать с кем-то эту тему, пущу волну, а всё обойдётся? Какая мерзость. И так, и так – мерзость.

И что мне делать теперь с этим файлом? Поначалу я его, конечно, стёрла. Потом восстановила. Потом решила спрятать. Не знаю, зачем. Это компромат, конечно, но вопрос ещё на кого.

Всё-таки, я дура. Но я это слишком поздно поняла, нужно было сам файл удалить, а переписку нашу с ней в почте оставить».

Зазвонил телефон, перебив мои мысли, и я схватила трубку. Незнакомый номер. Сотовый. Сердце радостно заухало. Почему-то я ждала звонка только от одного человека.

– Алло!

– Вика, здравствуйте, меня зовут Артём, – это было первое разочарование, хотя голос у Артёма оказался приятным, – я риелтор и я случайно узнал, что вы собираетесь продавать квартиру.

Ощущение было как в скоростном лифте в МГУ, хотя такие лифты есть и в некоторых жилых высотках. Когда лифт останавливается, вся кровь бросается тебе в голову и на секунду закладывает уши.

– Я не продаю квартиру! И не звоните мне больше! – рявкнула я и швырнула телефон.

Руки отчего-то тряслись. Телефон завибрировал снова: тот же номер. Я сбросила звонок, пометила его как мошенников и внесла в чёрный список. И только тогда немного успокоилась. Но Артём меня немного отрезвил.

Похоже, действительно придётся переехать к бабушке, а эту квартиру сдавать. Оплата ЕПД ясно показала мне, что одной мне жить будет не на что. Стипендия у меня вообще смех, поэтому даже, если я найду подработку, мне всё равно не хватит на еду, проезд и квартплату.

Но всё равно было противно. Противно то, что я постоянно должна всем всё доказывать: доказывать свою самостоятельность, своё право жить так, как я хочу, и платить за жильё. А самое паршивое, что платить-то нечем…

Я решила, что обсужу это с бабушкой позже, вернулась к дневнику, и читала, пока меня не сморил сон.

Глава 4. Телефонная книжка.

В субботу у нас была только одна лекция, и я опять забила. Вообще должна была быть лекция и колок, но мы его перенесли на понедельник. Я решила лежать дома и чилить, больше ничего и не хотелось. Бабушка всерьёз беспокоилась за меня. Я сама ей проговорилась, а она начала меня отчитывать. Теперь уже она захотела, чтобы я к ней поскорей переехала, потому что так она будет меня контролировать.

Я впервые задумалась, откуда взялась эта квартира. Сначала мы жили у дяди Бори на Кожуховской. Там была небольшая двушка, примерно такая же, как наша, только без балкона и с совсем крошечной кухней.

Я помню, как мы переехали, я уже ходила в школу… Какой это был класс? Пятый, наверное? Или шестой? Да, это же было незадолго до их развода, точно.

Мама сама заработала на эту квартиру. Тогда мне это казалось вполне естественным, а сейчас я думаю, что она, наверное, очень много работала. У нас хороший район и дом новый, я даже не представляю, сколько может стоит двушка в Москве в кирпичном доме в пяти минутах от метро.

И, кстати, о квартире. Бабушка отдала мне мамино свидетельство о смерти. Мне теперь надо сходить в МФЦ, чтобы маму выписали из квартиры и сделали перерасчёт за воду и отопление. Решила, что пойду в понедельник.

А вчера же я ещё ходила в салон связи, отнесла мамин телефон. Экран разбит, но сам телефон-то работает – он звонит, но я не могу снять трубку и не вижу, кто звонит. Двое парней в униформе покрутили телефон в руках, внимательно выслушали мою историю, зачем-то дважды переспросили, действительно ли симка зарегистрирована не на меня, почесали в затылках и предложили сходить на радио рынок. Вот этим мне тоже предстояло заняться.

Я выпила кофе и поехала, благо у нас тут до радиорынка полчаса на метро. Ну, это я поначалу так думала, что всего полчаса, в итоге-то всё равно потратила на это полдня. Обошла там четыре точки под вывеской "ремонт телефонов", но везде разводили руками.

– Но почему так сложно заменить экран телефона! – злилась я.

– Потому что это айфон.

– Я просто этого не делаю.

– У нас нет запчастей, и вообще, не факт, что он после этого будет работать. Вы можете, конечно, в официальный сервис обратиться, но я, честно говоря, думаю, что проще новый купить.

– Слюшай, я тэбэ дрюгой пакажю в два раза лющще!

Когда я вернулась домой злая, голодная и уставшая, мне уже ничего не хотелось. Для успокоения совести я решила поискать адрес официального сервиса, но потом меня неожиданно поразила неприятная догадка и я ввела в поисковике «сколько стоит заменить экран айфона». Когда я увидела цифру, у меня глаза на лоб полезли. Мой андроид стоил значительно дешевле, после того как у меня два раза за три месяца пропадал телефон (я так и не поняла – украли или потеряла?), мама сказала, что дорогие гаджеты мне противопоказаны. В самом деле, замена экрана стоила дороже, чем мой телефон. Проще было купить новый. При всём желании, у меня просто нет столько денег. Это больше, чем две моих стипендии.

Сначала я разозлилась, но потом мне пришла в голову простая до гениальности мысль. Я выудила из недр стола шнур и подключила телефон к ноутбуку. Он с минуту подумал, помигал лампочкой, а потом Сим-сим открылся. Передо мной лежало всё, как на ладони. Папки с рингтонами, скаченные книжки, все мамины фото, и даже, наверное, где-то были её заметки. Она всегда составляла заранее список покупок, без него в магазин не ходила. Правда, список покупок – это было последнее, что меня интересовало.

Я искала папу. Мне удалось залезть в контакты, но там не было ни одного Смирнова и ни одного Олега, который мог бы оказаться папой! Как это может быть? Получается, у неё не было его номера? Это был удар. Она не внесла его телефон в список контактов…

Жаль – это было не то слово. Мне очень хотелось ему позвонить. А как позвонить, когда нет номера? И ведь он же не знает. Не знает про маму-то… Наверное, волнуется?

Мы же засиделись с ней на кухне допоздна, а потом она пошла на работу. Она просто не успела сохранить его номер, он остался безымянным в журнале вызовов… Может быть, ей даже это было и не нужно, вдруг она помнила папин номер наизусть? Да, нет, вряд ли. Откуда она могла его знать?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.