Полная версия
Оржицкие «фермопилы» Костенка
Советское командование продолжало удерживать свой фронт по Днепру, по непонятным немцам причинам не обращая никакого внимания на появившиеся в своем тылу крупные моторизованные соединения.
В 12.15 в немецкие войска поступил приказ о форсировании р. Сула и дальнейшем наступлении в северном направлении. Он устанавливал разграничительные линии между 24-й, 257-й, 239-й и 125-й пехотными дивизиями и ставил перед ними соответствующие задачи, в том числе по наведению мостов и порядку их использования.
В распоряжении соединений имелись две переправы – 8-тонный мост, сооруженный саперами 239-й пд в районе с. Липовое и мост у с. Жовнин, ответственность за возведение которого лежала на 617-м саперном штабе, приданных ему двух мостовых командованиях и 73-м саперном батальоне. Кроме того, часть саперов 125-й пехотной дивизии придавалась 257-й пд, которой предстояло образовать плацдарм у с. Жовнин.
В дальнейшем на него предполагалось перебросить силы 24-й пехотной дивизии, которая только что прибыла в состав корпуса. Чтобы она получила возможность развернуться как можно скорее, 257-я дивизия, после достижения первой цели наступления, должна будет атаковать в южном направлении, навстречу своей соседке.
В состав 257-й пехотной дивизии входили (командир – генерал-лейтенант Карл Закс (нем. Karl Sachs) с 1марта 1941 по 1 мая 1942):
457-й пехотный полк
466-й пехотный полк
477-й пехотный полк
257-й истребительно-противотанковый дивизион
257-й разведывательный батальон
257-й артиллерийский полк
257-й батальон связи
257-й саперный батальон
257-й батальон снабжения и другие дивизионные подразделения.
А что же 196-я сд?
Начальник штаба 26 А полковник И.С.Варенников, после доклада командования 196-й сд, оставляет приказ в силе, мотивируя случившемся, возможным появлением отряда немецких парашютистов-диверсантов. Группа М. И.Карташова, после повторного приказа В.М.Шатилова (начальника штаба 196 сд), снова едет на р. Оржица, но под охраной роты, усиленной взводом станковых пулеметов.
Вполне очевидно, что речь идет не о реке Оржица, а о реке Чумгак, на которой, собственно, и расположено село Белоусовка, сейчас Драбовского района Черкасской области, а в 1941 году оно было в составе Оржицкого района Полтавской области. Только ниже по течению, после слияния Чумгака с рекой Гнилая Оржица перед Савинцами и будет начинаться собственно река Оржица.
Ситуация повторяется, с противоположного берега снова открывается плотный ружейно-пулеметный огонь. М.И.Карташов приказывает личному составу покинуть автомобили, разворачивает их в цепь и пытается атаковать «диверсантов», но сил маловато и атака захлебывается. Попытки М. И. Карташова выйти к р. Оржица (Чумгак) в других местах также натыкаются на немцев.
Ситуация непонятная, в т.ч. и после очередного доклада В. М. Шатилова полковнику И. С. Варенникову, который предлагает ждать приказа.
Варенников Иван Семёнович. В годы гражданской войны служил рядовым в армии Колчака. С начала войны по 20 сентября 1941 г. – начальник штаба 26-й армии 1-го формирования, полковник; с 31 октября 1941 г. по 5 октября 1942 г. – начальник штаба 37-й армии 2-го формирования, генерал-майор с 2 января 1942 г.; с 6 октября по 31 декабря 1942 г. – начальник штаба Сталинградского фронта 2-го формирования, генерал-майор; с 1 января по 9 апреля 1943 г. – начальник штаба Южного фронта 2-го формирования, генерал-майор.
В 1943 г. Варенников был генералом для поручений у Жукова. Арестован в марте 1948 г. по обвинению в антисоветской деятельности. После ареста сошёл с ума (психогенный параноид). С августа 1951 г. находился в психиатрическом отделении Бутырской тюрьмы. Более года находился на принудительном лечении. 26 марта 1953 г. признан вменяемым. В июле 1953 г. освобождён из-под стражи, дело прекращено за отсутствуем состава преступления.
Вечером 16 сентября поступает приказ командующего 26А Костенко Ф. Я., в котором вновь предлагается занять оборону по р. Оржица в том же районе, где группа М.И.Карташова столкнулась с вражескими подразделениями. О силах врага, его намерения приказ не говорит, очевидно, штаб 26А не обладает истинной информацией.
Генерал А. И. Лопатин Лопатин Антон Иванович (в 1941 г. генерал-майор, с 1942 года – генерал-лейтенант), командир корпуса (31 ск), меняет задачу для 196 сд и приказывает с боями выходить в направлении село Белоусовка – город Лубны. Приказ не указывает на взаимодействие с другими частями, и на то, какие части поддерживают 196 сд, и какие поддерживает она. Дивизии, фактически, предоставляется полная свобода действий по выходу из окружения.
Значит Белоусовка на конец 16.09.1941 года остается в руках немцев, по крайней мере, с левой стороны реки Чумгак.
После более чем двух месяцев напряженных боев в 196 сд уже не было гаубичного полка, зенитного и противотанкового дивизиона. В стрелковых полках было по две-три неполноценные роты. В единственном артиллерийском полку остались две батареи по три пушки. Ситуация усугублялась тем, что запас снарядов и патронов подходил к концу. Заканчивалось и продовольствие, интендантские передвижные склады опустели: ни консервов, ни круп, ни даже традиционных галет. Ко всем бедам присоединилась еще и непомерная усталость личного состава – и физическая, и моральная. Но в целом среди личного состава не было ни уныния, ни тем более паники, люди сохраняли спокойную уверенность, были готовы ко всему.
Учитывая полученную информацию, ориентировочная максимальная численность 196 сд на 16.09.1941 года составляла около 800—1000 человек личного состава (но не более чем 1 200 чел.).
Мало вероятно, что приказ на занятие рубежей по реке Оржица получила только 196 сд. Возможно предположить, особенно с учетом дальнейших событий, такой приказ, как минимум, получила и 116 сд. Напомним также, что официального приказа на отход части 26-й армии от командования Юго-Западным фронтом еще не получили, а 196-й сд (возможно и не только ей) уже приказано отойти и занять новые рубежи.
Состав 196 сд первого формирования:
863-й стрелковый полк
884-й стрелковый полк
893-й стрелковый полк
725-й артиллерийский полк
739-й гаубичный артиллерийский полк
228-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион
484-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион
262-й разведывательный батальон
353-й саперный батальон
572-й отдельный батальон связи
99-й медико-санитарный батальон
190-й взвод дегазации
285-й автотранспортный батальон
340-й полевой авто хлебозавод
724-я полевая почтовая станция
562-я полевая касса Госбанка
В 18.00 командир XI корпуса вермахта (с 1 марта 1940) генерал пехоты Йоахим фон Корцфляйш встретил на своем командном пункте начальника штаба XXXXIV корпуса. Предметом обсуждения стали вопросы взаимодействия частей и соединений во время предстоящего наступления. Помимо всего прочего, от него было получено обещание оказать необходимую артиллерийскую поддержку во время форсирования р. Сула и борьбы за плацдармы.
Состав 239-пд вермахта (в июне 1940 г. – на Западе, в июле 1940 г. расформирована (оставлен лишь костяк дивизии), в мае 1941 г. вновь восстановлена; с июня 1941 г. – на Востоке; в январе 1942 г. Расформирована):
327-й пехотный полк
372-й пехотный полк
Вечером немецкие дивизии стали выдвигаться в исходные районы. Так, 239-я заняла своим 327-м полком западную окраину с. Липовое, позади него сосредоточился 372-й. В районе села сосредоточилась большая часть артиллерии, предназначенной для поддержки во время форсирования и борьбы за плацдарм. В район с. Галицкое перешла двумя полками 257-я пехотная дивизия, а 24-я усиленным 32-м полком в течение ночи должна была выйти на западную окраину с. Маляровка.
Состав 24-пд вермахта:
31-й пехотный полк
32-й пехотный полк
102-й пехотный полк
24-й артиллерийский полк
1-й дивизион 60-го артиллерийского полка
24-й разведывательный батальон
24-й противотанковый батальон
24-й саперный батальон
24-й батальон связи
24-й запасной батальон
Всю вторую половину дня наблюдатели дивизий и корпуса с тревогой следили за противоположным берегом, гадая, заметило ли советское командование приготовления к форсированию реки. Увиденное вселяло в немецких командиров уверенность, что все прошло удачно и сосредоточение войск пока никем не обнаружено. Никаких изменений в размещении и составе войск на западном берегу р. Сула не произошло, в ближнем тылу не было видно никаких существенных передвижений войск или транспорта. По району, занятому 239-й и 257-й дивизиями, вели беспокоящий огонь две артиллерийские батареи, однако он по своей интенсивности ничем не отличался от обстрелов в предыдущие дни.
Состав 125-й пехотной дивихии вермахта (командир дивизии- генерал-лейтенант Шнеккенбургер):
419-й пехотный полк – полковник Фриббе
420-й пехотный полк – полковник Циммерман
421-й пехотный полк – полковник Райнгарт
125 –й артилерийский полк – полковник Фильцингер
125-й батальон святи
125-й саперный батальйон
125-й разведотряд
125-й ПТД
Командир 125-й дивизии отправил усиленную разведку, и ей посчастливилось захватить грузовик и нескольких пленных. Их показания подтвердили общую картину. Наконец, воздушная разведка также не выявила никаких значительных передвижений в районе предстоящих боевых действий. Все свидетельствовало в пользу того, что здесь никто не ожидает немецкого наступления. К исходу дня солдаты XI корпуса находились в полной готовности к атаке, а командиры имели все основания рассчитывать на успех.
Еще одним воинским соединением вермахта, принявшим участие в формировании Оржицкого котла и уничтожении 26-й армии, стал XXXV армейский корпус (Тридцать пятый армейский корпус (нем. XXXV. Armeekorps) – общевойсковое соединение германской армии. Впервые сформирован в октябре 1939 г. в Глогау. С июня 1941 г. входил в группу армий «Центр». Командир – генерал артиллерии Р. Кэмпфе (до 19 июля 1942 года). В его составе в сентябре 1941 года находились 45, 134 и 293-я пехотные дивизии. 134-я пехотная дивизия (нем. 134. Infanterie-Division) – тактическое соединение германской армии. Сформирована в октябре 1940 г. в XIII военном округе.
К вечеру 16 сентября, наступая с северного направления, они представляли себе картину формирующегося окружения так: сопротивление советских войск перед фронтом немецких дивизий в основном слабое и неорганизованное, только на отдельных участках красноармейцы сражаются с ожесточением, однако сразу отходят, если возникает угроза обхода или окружения. Артиллерия оборонявшихся также слаба: как правило, огонь ведут не более одной-двух батарей.
Намерения советского командования казались немцам неопределенными, им никак не удавалось понять его логику. До сих пор оно не организовало ни одного настоящего прорыва из кольца, хотя его угроза была очевидной. Направления отхода также казались странными: на одних участках советские войска двигались в восточном, на других, напротив, в западном направлении. Все свидетельствовало «об исключительной пассивности, которой не имелось объяснения. Может, русские планируют соединиться вокруг Киева?». Пусть это не покажется странным, но у командования Юго-Западным фронтом и у командующего 21-й армией имелись соображения на отвод войск фронта именно к столице Украины, но от них отказались в силу разных причин.
Г. Гудериан записал в дневнике:
«16 сентября наш передовой командный пункт в Ромнах. Окружение российских войск успешно продолжается. Мы соединились с танковой группой Клейста».
17 СЕНТЯБРЯ
Из докладной Ивана Христофоровича Баграмяна маршалам Шапошникову и Тимошенко – Лубны заняты противником. До 30—40 танков с батальоном пехоты еще днем 17.09.41 прорвали фронт отряда генерал-майора И. И. Алексеева и отбросили его на запад от Лубен. Точного положения отряда И. И. Алексеева никто не знает. Из показаний отдельных красноармейцев, которые пытались прорваться в направлении Ромны, известно о наличии мелких групп противника на южном берегу р. Удай от ее устья и до Куреньок.
Из этой же докладной узнаем, что на левом фланге до 30—35 танков противника из района Лубны днём 17.09.41 начали действия на западном направлении и овладели Яблоново, действуя на тылах левофланговых частей 26 Армии.
«Отряд И. И. Алексеева» – понятие достаточно относительное, так как ни времени, ни достаточных действий для его организации не было. Так что «фронт» обороны в Лубнах, как таковой, не состоялся.
Опять же, то что в район Яблоневого танки выдвинулись только 17.09. не означает, что впереди них не двигались диверсионные и разведывательные подразделения.
Теперь хотелось бы кое-что уточнить по поводу Лубен.
Здесь нам помогут воспоминания пограничника Паджева Михаила Григорьевича, из его книги (Паджев М. Г. «Через всю войну». – М.: Политиздат, 1983.). Он вспоминал, что 8 сентября майор Врублевский (командир 94-го пограничного полка) получил из штаба 26-й армии приказ: «Срочно прикрыть угрожающие направления по реке Оржица на Лубны».
Полк был поднят по тревоге. Однако сосредоточить его на указанной границе оказалось делом непростым. Штабы батальонов получили распоряжения по радио. Далее все зависело от расторопности пеших посыльных.
Ближе к штабу полка стоял батальон, где служил Паджев М. Г.. Они могли выйти к реке Оржице в установленный срок. Остальные два батальона находились на значительном расстоянии от города Лубны, и рассчитывать на их скорую помощь не приходилось. Сначала в город были переброшены только штабные подразделения и штаб полка. Из-за отсутствия транспорта оставались на месте в Драбове тыловые подразделения отряда.
Таким образом, полк оказался в затруднительном положении. Часть его находилась на марше, другая часть оставалась на прежних рубежах. Почти все продовольствие и боеприпасы были в Драбове. А тут еще стало известно, что немцы наступают не только с юго-запада в направлении реки Оржицы, но и с юга, от Хорола.
Получив приказ выйти к реке Оржице, подразделения батальона двинулись в путь. Туда направлялся и взвод Паджева. 9 сентября, во второй половине дня, они прибыли на КП роты в городок Лазорки. Командир роты капитан Рыков (Рыков Афанасий Федорович, 1907 года рождения, пропадет без вести не позднее 30.11.1941года, по другим данным – 10.01.1942 года) зачитал приказ, в котором говорилось, что рота должна занять оборону у села Савинцы, на восточном берегу реки Оржице и не допустить переправы противника через реку. Остаток дня и всю ночь, делая лишь короткие привалы, они совершали марш. Утром вошли в с. Савинцы. Капитан Рыков приказал занять круговую оборону.
На разведку послали лейтенанта Симонова. Взяв у местных жителей лодку, Симонов переправился на другой берег р. Оржицы. Над водой висел густой туман. Было тихо. Вернулся Симонов часа через два и сообщил, что к реке подходят немцы. Они подготовились к бою, однако противник не появился. Пожалуй, Симонов обнаружил передовые подразделения противника, которые переправляться через р. Оржица не стали. К вечеру капитан Рыков собрал командиров взводов. В течение дня он пытался позвонить по местной телефонной линии в штаб батальона, но сделать это не удалось. Посовещавшись, они пришли к выводу, что выгоднее занять оборону у села Черевички, где находился мост через реку. Это и было сделано. Рота перебралась в Черевички.
Далее капитан Рыков направляет Паджева с донесением к командиру батальона капитану Королькову. Штаб он нашел в Лубнах, в двухэтажном здании школы. Командир полка майор Врублевский попросил передать капитану Рыкову: пусть рота продолжает находиться на занимаемом рубеже и взаимодействует с соседней ротой их батальона, которая располагается в селе Исковцы. Если обстановка изменится, они получат необходимые указания.
Однако полку приказали защищать город Лубны, и пограничники далее действовали, исходя из этой задачи. Майор Врублевский решил снять роты их батальона с рубежа реки Оржицы и прикрыть ими главные силы полка с востока.
К ним прискакал на коне оружейный мастер отряда сержант Астахов и передал, чтобы рота прибыла в село Новаки. Шли полями, соблюдая направление пути на Высший Булатец. В селе Новаки их уже ждал помощник Авдюхина по комсомольской работе Петр Латышев, которого Паджев знал еще по Славутскому отряду. Это был общительный, жизнерадостный человек лет двадцати семи. Латышев объяснил им, что полк вынужден был оставить Лубны и теперь его батальоны окопались на север от города. Их роте приказано занять оборону у развилки дорог у села Клепачи и прикрыть основные силы полка с востока.
Не успели они начать окапываться, как раздался шум моторов. Все насторожились. Неужели немцы? На дороге появилась бронемашина. Она неторопливо приближалась к ним. Вот уже видно отличительные знаки. Наша. Они вышли из укрытий. Броневик остановился. Из него вылез генерал.
– Где штаб вашего полка? – Спросил он.
– А вы кто будете? – Поинтересовался Рыков. – Прошу предъявить документы.
– Я командир 6-го стрелкового корпуса генерал-майор Алексеев, мне нужно видеть майора Врублевского, командира пограничного полка.
Проверив у генерала документы, командир роты выделил ему сопровождающего. Бронемашина покатила дальше.
Позже Рыков получил приказ, в котором говорилось, что в соответствии с решением представителя командования 26-й армии генерала Алексеева 16 сентября полк в шесть часов утра переходит в наступление на город Лубны с задачей овладеть мостами через реку Сулу. Их поддерживает артиллерийский зенитный дивизион и бронепоезд. В дальнейшем атаку развивают 186-й артполк и маршевый батальон 26-й армии.
«Генерал (Алексеев) считал, что сюда прорвались лишь слабые передовые части противника, – вспоминает об их бое в Лубнах в книге „Так начиналась война“ Маршал Советского Союза И. X. Баграмян, – и поэтому решил атаковать первым. Но перед его небольшим отрядом оказались крупные силы танковой армии Клейста. Враг, конечно, отразил атаку, выдвинул танки. А в отряде Алексеева ни одной противотанковой пушки. Однако отряд не отступил. Бойцы и командиры сражались яростно…».
Так в очередной раз пограничникам 94-го отряда за первые девяносто дней войны пришлось стать на пути танков Клейста.
Командир 289-й дивизии полковник Д. Ф. Макшанов своим приказом №0022 от 17 сентября поставил перед подчиненными полками наступательные задачи. Он сообщал, что с утра 18 сентября правофланговая Лубенская группа предпримет наступление с целью захвата г. Лубны. Слева от нее будет атаковать 7-й батальон НКВД, действуя в направлении с. Макеевка – Лохвица. Чтобы поддержать их, 289-я дивизия также переходила в наступление, стремясь овладеть рубежом с. Куреньки – Макеевка – Бубны – Яцины. При поддержке двух рот ПВО 3-й дивизии 1048-й полк должен занять с. Куреньки и Макеевку и затем наступать на с. Мелехи. При такой же поддержке соседний 1046-й полк намеревался захватить с. Бубны и Яцины, а на следующий день – с. Вороньки. Третий стрелковый полк дивизии – 1044-й, следовал за 1046-м, обеспечивая его левый фланг. На правом фланге действовала т. н. «авиагруппа» с задачей сначала занять с. Деймановка, а потом – с. Городище.
В подчинение полковника Д. Ф. Макшанова перешла 10-я танковая дивизия, которая сосредотачивалась у с. Харьковцы, а также 165-й запасной, 821-й артполк и 37-й мотоциклетный полк. Последнему поручалось занять с. Чернухи, после чего наступать в направлении с. Жданы. Дорогу от ст. Гребенка на Пирятин должен был перекрыть 21-й мотоциклетный батальон. Таким образом, под командованием полковника Д. Ф. Макшанова собиралась весьма значительная по составу группа войск, призванная обеспечить выход штаба Юго-Западного фронта.
17.09.41 кавгруппа Борисова частью сил занимала Секиринцы.
Расстояние по прямой от Секиринцев до Белоусовки около 80 км.
Маршал А. М. Василевский писал:
«Только 17 сентября Верховный Главнокомандующий, окончательно убедившись в невозможности разрядить ситуацию на юго-западе, позволил Юго-Западному фронту оставить Киев. В ночь на 18 сентября командование фронтом отдало приказ выходить с боем из окружения. Однако вскоре связь штаба фронта со штабами армий и со Ставкой была прервана. Войска отходили с упорными боями. 5-я, 37-я, 26-я и часть сил 21-й и 38-й армий были окружены. Выход из окружения осуществлялся в крайне сложных условиях. Войска раздробились на многочисленные отряды и группы, которые пробивались самостоятельно».
Когда командованию Юго-Западного фронта было передано разрешение Ставки на оставление Киева и отвода войск, там не поверили и потребовали письменного подтверждения. Было потеряно еще около двух суток на согласование.
Наконец 17 сентября командующий фронтом Кирпонос отдал приказ армиям на выход из окружения, указав такой порядок действий:
– 21 армия должна была наносить удар в общем направлении на Ромны навстречу удару 2-го кавалерийского корпуса, который пробивается с востока;
– 5-я армия – настойчиво задерживаясь на промежуточных рубежах с целью обеспечения отхода частей 21-й армии, должна нанести вспомогательный удар в направлении Лохвицы;
– 37-я армия – выведя войска из Киевского УРа, создав ударную группировку до 2—3 стрелковых дивизий, должна начать выход из окружения в общем направлении на Яготин, Пирятин за 5-й армией, составляя 2-й эшелон соединений, выходящих из окружения;
– 26-я армия – постепенно отводя свои силы с рубежа Днепра, создать ударную силу до двух стрелковых дивизий и действиями ее с рубежа р. Оржица в направлении Лубны прорвать кольцо окружения в Лубенском направлении.
Как будет видно из дальнейших событий, этими двумя дивизиями были 196 сд генерал-майора Куликова и 116 сд подполковника Буянова. Только вот действовали они не вместе, а каждая пыталась самостоятельно захватить переправу через реку Оржица в разных местах. Причем, что интересно, движение 96-я сд начала в ночь на 17.09., а приказ получила еще 16.09., что раньше по срокам, нежели поступил приказ Кирпоноса.
Приказу этому не суждено было осуществиться, поскольку в Пирятин с востока подошли главные части немцев и открыли огонь. Штаб фронта оказался на линии огня.
Немецкое кольцо окружения сначала было слабым и не смогло бы удержать организованных ударов боевых частей, но, как видно из сложившейся ситуации, из-за отсутствия связи было потеряно фронтовое управление войсками, которые отходили. Командование армий, дивизий и частей пыталось взять ситуацию под свой контроль, но делать это было трудно под постоянным бомбовым и огневым воздействием авиации и артиллерии противника.
Что же в это время предпринимал противник.
Наступление XI армейского корпуса в северо-западном направлении развивалось вполне успешно. Советские войска, расположившиеся у г. Лубны, не проявляли активности, и у немецкого командования сложилось впечатление, что 16-я танковая дивизия имеет возможность начать наступление на своем участке и сузить формирующийся котел. Восточный берег р. Оржица, протекавшей в 30 км к западу от г. Лубны, представлялся вполне достойной позицией.
В наступление генерал Х.-В. Хубе выделил боевую группу «Хёфер», усиленную батареей 16-го артполка. В Лубнах в качестве прикрытия оставался 79-й пехотный полк. Южнее «охотился» на отступающие советские части XI армейский корпус.
В 7.30 немцы перешли в наступление и, почти не встречая сопротивления, стали быстро продвигаться в сторону р. Оржица.
В 11 ч. 15 мин. (17 сентября 1941) авангард достиг городка Оржицы.
17 сентября части 16-й танковой дивизии вермахта вместе с 9-й танковой дивизией справа и 25-й моторизованной дивизией слева, заняли позиции вдоль р. Оржица в 30 км западнее Лубен. Роты «чистили» село за селом.
Уже в 13.15 передовые части достигли реки и выше по течению, где остановились в ожидании подхода остальных.