Всадники Ветра

Я заметила за собой, что иногда улыбалась во время ее рассказа.

– Силенс стал тренироваться с мечом и топором одновременно. Потом в свои занятия он включил стрельбу из лука, но, конечно, лучше всего овладел искусством боевого топора. Мальчишка стремительно рос и раздавался в плечах. Мускулы с каждым днем крепли, уверенность преумножалась, а умения шлифовались. Настал день, когда принцу исполнилось шестнадцать, и он пошел в королевскую армию, которая до сих пор участвовала в пограничных схватках. Ты знаешь, что и теперь ситуация не совсем стабильная. Так вот Силенс был преисполнен решимости отомстить за смерть брата, но в скором времени стал искусным бойцом и любимцем своего отряда. Не пользуясь титулом, принц к семнадцати годам стал неким главнокомандующим, исполняя обязанности отца. Но это я знаю уже со слов других. Два года назад я пошла целительницей в его отряд, ты сама знаешь, и столкнулась с принцем, который, несмотря на обстоятельства, с теплотой меня принял. – Взгляд Дикси потеплел, и она туманно улыбнулась. – В черноволосом мужчине я едва узнала тощего мальчишку со двора Дейста, во взгляде появилась мудрость и сдержанность, он совсем забыл, что такое веселье и отдых. Когда происходили сражения, принц стоял в первых рядах и с яростью рубил своих врагов на куски, с каждым взмахов завоевывая уважение солдатов армии. После боя Ленс вместе со мной помогал раненым, переносил их в палатки и всячески заботился, не гнушаясь титула принца. Ежели он сам умудрялся получить рану, то дожидался, пока я окажу помощь остальным, лишь после этого позволяя ухаживать за собой. Не один шрам остался на его теле после моего врачевания, но Силенс стоически терпел боль, и мог на следующее утро кинуться в атаку, совсем не жалея себя. – Незримое восхищение поднималось из моей груди при ее тихих словах.– Силенс одержал победу, и мы отправились в Дейст. Здесь я увидела его тоже совершенно другим, нежели в военной палатке с перевязками на теле. Принц держал себя достойно, исполняя обязанности стремительно стареющего отца, проявил себя отличным дипломатом, заключая соглашения с нашими соседями. Но в глазах принца я никогда не видела и следа прежней веселости, счастья или чего-нибудь простого и приятного, будто смерть Ялдона выжгла в нем всяческие чувства. Он может показаться холодным, но это не так – в груди его пылает яростный огонь. Принц, если я хорошо помню наши дружеские разговоры у костра, никогда не влюблялся, да, наверное, и не хотел. Все, в чем он нуждался, это быть постоянно чем-то занятым, что с легкостью ему удавалось – король всегда был рад переложить свои обязанности на него, ведь дряхлеющий ум показывал уже не то, что хотелось. Я видела Ленса мальчишкой и взрослым мужчиной, и могу с уверенностью сказать тебе, сестра, что он достоин любви, твоей так тем более. Как бы пламенно ты не хотела получить свободу, теперь твоя обязанность в другом. Так зачем лишать себя чего-то? Я любила Ялдона, но у него просто не хватило времени влюбиться в меня, так вышло, ты понимаешь. Но что мешает вам с принцем стать ближе?

– Динео, – только и всего сказала я.

Сестра раздраженно закатила глаза.

– Это не оправдание, Эверин, и ты сама прекрасно это знаешь, – ответила сестра достаточно прямо.

Глядя в огонь, медленно растворяясь в нем, я тщательно обдумывала, услышанное от Дикси, и все чаще менялась в своих выводах и ощущениях. Я чем-то обидела принца, это понимание пришло почти мгновенно, после того, как Дикси упомянула о его мрачности – со мной Силенс смеялся и явно наслаждался этим. Но долгом ли только продиктован его выбор? Хотел ли он действительно сблизиться со мной, заметив во мне нечто родственное собственной душе? Ведь я, как и он, испытывала чувство одиночества вкупе с долгом, и они безраздельно шествовали по моей жизни с самого раннего детства. Я бы не смогла представить себе жизнь, в которой не было бы Дикси, так же как и он безутешно тосковал по Ялдону. Отчего я не захотела понимать его? От собственной упрямости ли, от невежества или эгоизма? Теперь все это тревожило меня, выводя из состояния привычного умиротворения и знания своих поступков.

– Я не знаю, Дикс, как он теперь будет ко мне относиться, – прошептала я спустя долгое время. Сестра все так же задумчиво вертела в руках пустую чашку.

– А не надо думать, Эв, просто действуй! Зачем размышлять о том, чего пока еще не произошло? Все равно, что планировать поминутно свою жизнь в пятьдесят лет, или быть точно уверенной в том, что завтра пойдет дождь, а в десятом часу прокричит кукушка. Все события в твоих руках, и ты можешь ими управлять, стоит только появиться желанию. Быть счастливой не так уж сложно – просто дари свое счастье остальным. – Сестра сделала паузу, чтобы я смогла осмыслить ее речь.– А принц этого достоин, поверь мне, поверь.

Я рассеяно кивнула, все еще пребывая в смутном киселе размышлений. Не услышав, как Дикси попрощалась, я медленно перебралась в постель, и лишь закуталась в одеяло, не пожелав раздеваться. Теплая шерсть как-то по-особенному успокоила разгоряченные нервы, и я провалилась в полубредовый сон.

Я вылизывала серебристую шерсть, но ее резкое вторжение заставило вскинуть голову, и я настороженно вгляделась в темноту, нет, запаха я не чувствовала, человеческого точно. Он тяжело дышал рядом, с ленцой увлажняя языком медленно заживающую рану от острых людских капканов. В лесу послышался шорох, и мышцы мои мгновенно напряглись, но это оказалась глупая мышь, бесцельно рывшаяся в своей норке посреди ночи. Лунный свет серебрил меня, чем сильно злил, ведь я могла стать заметной даже под деревьями, а вокруг рыскали охотники с собаками. К счастью, на ночь они отправились спать, ленивые безмозглые животные.

В подушечках неприятно загудело, будто лапы захотели сорваться в быстрый путь, но я мысленно приказала себя лежать и отдыхать. Они сказали, что в дороге обратно можно не торопиться – вожак не даст ей пострадать, она обойдется без охраны, но я все равно испытывала бессмысленную тревогу, опасаясь за ее тщедушное и бесполезное человеческое тело. Он тихо и низко зарычал, ощутив ее присутствие, явно не понимая, что скоро она начнет вторгаться и в него, но пока для волка это оставалось нежелательной загадкой.

Спи спокойной, глупый человек, и не лезь ко мне…

Я открыла глаза и судорожно втянула воздух с громким хрипом. В очаге дрова превратились в медленно тлеющие красные уголки, а за окном царствовала темная ночь. Шевелиться вовсе не хотелось, чего делать я и не стала, осторожно замерев в запутанных складках одеяла и простыней, которые сохраняли мое телесное тепло. Голова сконфуженно работала, осознавая полученные мысли от волка. Он утверждал, что это я вторгаюсь в его мысли, что было для меня категорически не понятным – я, напротив, ничего не понимала в этих странных снах и мыслях. Выходит, это и есть Динео или это что-то нечто более сложное и опасное? Лежа на спине, я бездумно уставилась на погруженный в тень потолок, совсем растеряв остатки хрупкого сна, который дался мне с помощью магии. Опасение, что принц вновь ощутит нечто необычное, твердо поселилось в моей душе, но исправить, к сожалению, я ничего не могла, ох, если бы это было в моей власти или, хотя бы, силах.

Проспав остаток дня и половину ночи, я вовсе не мечтала об отдыхе, поэтому бесцельно блуждала взглядом по потолку до рассвета. Тогда Уэн, постучавшись, вошла и сообщила, что мне пора на примерку платья для помолвки, которая, к моему ужасу, должна состояться завтра. Как же стремительно мчится время! Казалось, не имей оно названий, то уплывало бы из рук гораздо медленнее, чем дела обстояли сейчас. С отвращением сняв вчерашнюю одежду, я бездумно натянула протянутое служанкой платье, и, продолжая нести свой необычный молчаливый обет, как-то до странности привычно пошла за служанкой по замку. И как только Уэн удалось запомнить путь, по которому нам нужно было двигаться? Но девушка уверенно шла по каменному полу, изредка оборачиваясь в мою сторону и убеждаясь, что я, пусть с неохотой, но следую за ней нетвердой походкой.

Комната швеи встретила меня запахами тканей, красок и легким отдаленным напоминанием о завтраке, который я намеренно пропустила – несмотря на рассказ сестры, я отчего-то не хотела встречаться с принцем. Пока что. Портниха что-то запричитала на птичьем языке звеняще-писклявым голоском, чем почти сразу же заполучила мое неодобрение, но я с готовностью позволила себя раздеть.

– Как вам спалось, герцогиня Фунтай? – беспрестанно тыкая меня иголкой, певуче спросила она. Большие лошадиные глаза смотрели на свою работу с детской наивностью и отчуждением.

– Прекрасно, – почти не соврала я. Мне было откровенно плевать, что об этом подумает портниха.

– Мисс Мэйк, вам нужна помощь? – Уэн спросила это, заметив, как я поминутно морщусь от тыкающейся иголки портнихи, которая в силу своего возраста вечно промахивалась мимо ткани.

– Ой, что ты, деточка, я отлично справлюсь сама! – заверила ее пожилая портниха. Седые волосы необычно искрились в лучах вставшего солнца, а лицо разглаживалось от задумчивости и чувства восхищения от достойной работы. – Завтра ваше платье будет готово, я вас уверяю.

– Уэн зайдет за ним.

– А как же последняя примерка? – ошалело моргая, она непонятливо поглядела на меня.

– Ничего, я думаю, ваше мастерство сможет завершить работу и без моего личного присутствия, – сделав сдержанный комплимент, я немного успокоилась.

– Ну, если вы так настаиваете, миледи, – покорно согласилась седая женщина.

Я слишком спешно покинула комнату портнихи, не успев толком поблагодарить ее за проделанную работу над платьем. Причем первая примерка проходила без моего малейшего участия – мисс Мэйк на глаз определила мой размер.

Сославшись на головную боль, я решила прогуляться до пирса, который с первого дня приезда манил меня своим терпким соленым запахом. Отказавшись от какого-либо сопровождения, облачившись в одежду охотницы и прицепив на пояс свой легкий меч, я уверенным средним шагом направилась в сторону города. Знакомые улицы проплывали перед глазами, когда я, вынырнув из собственных мыслей, оглядывалась по сторонам. Вот та гостиница, возле которой я грубо ответила принцу, вот та трава, которую щипал Шудо. Но мой путь пролегал через все эти улицы.

Пирс оказался местом совершенно необычным для меня, привыкшей к равнинам и мелким рекам. Спускаясь от скалы, он тянулся к глубоким заводям, где к нему причаливали корабли. Деревянный настил под ногами глухо поскрипывал, успокаивая своими мерными звуками. Шелест волн заполнил сознание, выгоняя всяческие размышления и даже боль. Терпкий запах соли наполнил ноздри, сперва вызвав лишь желание чихать, а потом я привыкла к его глубокому запаху, и скоро вовсе не обращала на него внимания. Чайки у самой пристани ныряли в воду, заставляя меня улыбаться и подолгу глядеть на обтекаемые белые тела и вслушиваться в пронзительные крики. Медленный шаг привел меня к докам, в которых стояли корабли Королевства. Многие судна выглядели будто только что сошедшие со стапелей, блестя округлыми боками в лучах солнца. Резко пахло свежей краской, а отструганное дерево даже не успело потемнеть от соленой воды моря. С кораблей доносились отрывистые крики членов команды, иногда злобные ругательства и безудержный хохот. Несмотря на активную жизнь на бортах, по причалу никто не ходил – товар был сгружен еще ранним утром, теперь судна готовились к отплытию в обратный путь. Любуясь красиво изукрашенным носом «Быстроного оленя», я ловила каждый звук вокруг себя, впитывая насыщенную жизнь морского причала. Покинув доки, я спрыгнула на песок береговой линии и бесцельно зашагала по земле, поглядывая в сторону накатывающихся волн.

Пока грудь моя наполнялась соленым влажным воздухом, голова прочищалась от ненужных мыслей. Я стойко решила найти общий язык с Силенсом. Рассказ Дикси действительно убедил меня в том, что он не такой уж плохой человек и явно не виноват в том, что в его Королевстве существуют определенные традиции, контролировать которые принц пока что не в силах, да и вряд ли ему когда-нибудь удастся уничтожить многовековые устои. Но сейчас не хотелось об этом рассуждать, я просто пыталась придумать способ, каковой приведет меня к извинениям. Ох, принести их все-таки придется, даже не беря в расчет мое самолюбие. Единственное решение показалось мне наиболее верным и достойным – я поговорю с ним после завтрашней помолвки, которая официально свяжет нас до свадьбы. Чувство вины неприятно повисло надо мной, как я ни старалась его прогнать.

Резко во мне эхом отозвались волчьи чувства. Неприятный запах соли ударил в ноздри, от него слезились глаза, песок царапал подушечки раненой лапы, но волк должен был уверенно плестись за ним. Невиданной силы раздражение взорвалось в нем, когда он ощутил мое присутствие. Стремительно развернувшись, в некотором отдалении от себя я заметила две серебристо-черных фигуры, кои крадучись пробирались по песку между чахлых и редких кустов. Волк вскинул голову, поймав мой взгляд. Желтые глаза заставили задрожать, и я слишком поспешно взобралась по песку оврага, подальше от песчаного пляжа. Быстрым шагом я стремительно удалялась от того места, где заметила волков. Они одновременно пугали меня и восхищали своим упорством, с которым следовали за мной.

Длинные ноги быстро принесли меня в замок, за воротами я испытала настоящее облегчение – здесь хищники физически не смогут добраться до меня, чего о сознании сказать было сложно. Вдруг с ясностью пришло понимание, что на Дейст опускался вечер, и, решив не менять свой наряд, я прошла прямо в Зал Обедов.

Зайдя в комнату, я ясно ощутила свой сосущий голод и накинулась на еду с огромным энтузиазмом, не замечая на себе внимательный и восхищенный взгляд принца. После того, как я насытилась, наконец, дискомфорт сообщил о наблюдающем человеке. Подняв голову, я увидела Силенса. Мужчина сидел на стуле, откинувшись на спинку и сложив руки крест-накрест на груди. Он не был ни весел, ни грустен, просто сурово сосредоточен и внимателен к каждому моему движению. Ленс с интересом наблюдал за моими действиями и реакцией, но, напомнив себе о желании восстановить отношения, я не отвела взгляд, приветствовав его слабой и быстрой улыбкой. Приятное недоумение появилось на его лице, это сильно меня порадовало.

Встав, я потянулась, все еще сопровождаемая его заинтересованностью. Людей в Зале было немного, поэтому еще раз взглянув на него будто украдкой, я направилась в свою комнату. Перед помолвкой нужно крепко выспаться, а начало примирительным отношениям положено мимолетной смущенной улыбкой.

Раннее утро встретило меня стоящей возле зеркала в новом платье, принесенном от портнихи Мэйк, которое мягкими складками спускалось к полу. Темно-синяя ткань приятно радовала глаз, а открытая шея и спина подчеркивали женственность и изящность линий моего стройного тела. Бархатные перчатки до локтей удачно завершали весь незамысловатый, но элегантный туалет. Я так и не дала себя уговорить на высокую прическу, привычно распустив волосы по плечам. Я стояла, вглядываясь в собственные глаза, и не верила наступившему дню, он предвещал мне множество новых впечатлений.

В пальцах зажат серебряный кулон, присланный принцем вчера поздним вечером. Выполненный в изящном стиле, он изображал голову волка с единственным вставленным желтым камнем вместо глаза. Тонкого плетения цепочка была продернута в небольшую петельку между ушей головы хищника. Украшение выше всяких похвал! Но почему именно волк? Тревога в груди с ночи не давала мне не только покоя, но и сосредоточенности.

Уэн обеспокоенно мерила мою комнату шагами. Она, взволнованная не меньше, чем я, вся раскраснелась и что-то невнятно шептала себе под нос.

– Что такое, Уэн? – спросила я, не выдержав.

– Ничего, миледи. Я… – она замялась.

– Уэн? – произнесла я еще раз, когда служанка молчала слишком долго.

– Миледи, паж, принесший вчера подарок от принца, передал мне от своего хозяина несколько слов. – Побледнела Уэн пятнами.

– Почему ты не сказала раньше? – я не хотела, чтобы вопрос прозвучал грозно.

– Я… миледи, простите! Я забыла! – неприкрытая мольба сочилась меж ее словами.– Увидев этого волка, я совершенно позабыла о словах, но сейчас вспомнила.

– Уэн, – я едва не засмеялась. Молодая служанка иногда поражала своей невинностью и желанием делать для меня все безупречно.– Так говори сейчас.

– Хорошо. – Она глубоко вздохнула.– Паж сказал: «Сверкающий секрет не станет преградой на пути к вашему сердцу».

Уэн замолчала. Служанка явно не поняла послания, которое содержалось в этом простом предложении. Силенс дал мне понять, что он осознал свою ошибку, обвинив меня в негодности. И теперь даже мой Динео не повлияет на развитие наших отношений. Я неожиданно испытала облегчение, ведь теперь я видела Силенса совсем в ином свете.

– Ох, милая, спасибо…

– Но я не понимаю, миледи!

– Тебе и не нужно, – таинственный ответ еще больше заинтересовал ее, но зашедшая вихрем Дикси не дала ей возможности обрушить на меня шквал вопросов. Этим занялась сестра.

Дикси на миг застыла, придирчиво рассматривая мое платье, но после довольно кивнула и посмотрела мне в лицо.

– Тебе невероятно идет это платье! – честных слов вполне достаточно.

– Спасибо, Дикс.

– Волнуешься? Или не желаешь?

– Скорее, первое, чем второе, – пожав плечами, я не задумалась над ответом. Дикси просияла.

– Дорогая Эв! – воскликнула она.– А что это? – Вопросительный взгляд предназначался кулону.

Холодное серебро скользнуло меж пальцев, и я подала голову волка Дикси.

– Прелестное украшение!

– Да, мне тоже очень нравится…

– Но?

– Но вызывает настороженность, потому что вот уже несколько ночей во сне я вижу волков. Желтоглазых. А по дороге в Дейст видела парочку, когда сильно оторвалась от кортежа. – Глаза Дикси округлились.

– Странно, но от кого он?

– От принца.

– Вы начали общаться? – мягко предположила она. Как хотелось сказать, что это правда, но пока положено было лишь начало.

– Он сказал, что мой Динео не станет между нами, вот и все. Пока, я думаю.

– Вот видишь, Эв, а ты сомневалась! – Руки мои тряслись, и я торопливо спрятала их за спиной.

Дикси подошла ко мне сзади, убрала волосы с шеи и застегнула крошечный замочек. Я даже не успела возразить.

– Ему будет приятно, – надавила Дикси, и я сдалась.

Поглядев в зеркало, я отчетливо заметила сверкающую голову волка между косточками ключицы. Она сияла в лучах солнца, а желтый глаз наливался золотым блеском.

– Прекрасное украшение, прекрасное! – в очередной раз повторила Дикси.

– Не преувеличивай, сестрица, – я хотела усмехнуться, но вышло что-то из рук вон фальшивое, а как неправильно звучал мой голос.

Зеленые отцовские глаза Дикси добродушно меня оглядывали. Я считала сестру очень красивой – красота была не только очевидная внешняя, но и скрытая внутренняя. Поэтому иногда возникало впечатление, будто лицо Дикс сияет изнутри, по крайне мере я замечала это презамечательное свойство. Сейчас сестра надела неброское платье цвета ранней листвы, выгодно оттеняющее ее глаза и белоснежную улыбку.

– Не волнуйся так, Секевра Эверин, все будет хорошо. – Пфф, такая официально привычная фраза не придавала ни капли уверенности в себе, но деться было некуда – сестра решительно взяла меня за руку и потащила вон из комнаты, вниз по ступенькам к задним дверям замка.

Двери выходили в сад, где едва-едва на ветках проглядывала первая зелень, а земля покрылась жесткой, короткой травой. Солнце в этот день заметно пригревало все вокруг, становясь пышущим жаром на лице и ладонях. В саду стоял дух ранних весенних цветов, чахло колыхающихся на легком ветерке в тени фруктовых деревьев. Извилистая дорожка, обложенная по краям камнями, углублялась куда-то в заросли вишневых деревьев, которые, несмотря на раннюю весну, уже распространяли знакомый терпкий запах коры. Но Дикс уверенно тащила меня за собой, не обращая внимания на красивые статуи, расставленные в особом порядке. Глаза мои успели мельком заметить скамейки, блестящие свежим деревом, разносившие по саду запах струганной древесины. Чем ближе мы приближались к тому месту, куда так целенаправленно шла моя сестра, тем сад становился более очеловеченным – на голых ветках развесили гирлянды из цветов, растущих в зимнем саду замка, трепетали разноцветные шелковые ленты, привязанные к сучкам, слышались голоса и далекие напевы менестрелей, собравшихся засвидетельствовать нашу с принцем помолвку. Наконец, когда я увидела наскоро сделанный помост, возвышающийся над головами все прибавляющихся людей, до моего сознания дошло, что здесь состоится церемония.

Лорды и графы смеялись над невинными шутками леди, пока слуги разносили прошлогодние фрукты на подносах, слегка сморщившиеся яблоки и подсохшие вишни. Трели птиц не возвращали мне привычной собранности, а запах столь близкой природы отнюдь не влиял на улучшение настроения. Где-то неподалеку в кустах притаился волк, выжидательно смотрящий на копошащихся людей, морща нос от неприятных запахов алкоголя. Королевской четы я нигде не нашла, так что предпочла одиночество бессмысленным чванствам гостей. При этом я заметила, что приглашены были только значительные герцоги и графы – более мелкая аристократия не получила такого проявления монаршего уважения. Я намеренно не подошла к своим родителям, даже не посмотрев, наблюли ли они меня, просто взволнованно мерила шагами землю перед помостом. Он, сколоченный из свежих сосновых досок, устланный коврами, принесенными из замка, представлял для меня источник волнений и переживаний. Слегка косые ступеньки вели наверх, но они поднимались от центра помоста и были широки, из чего я сделала вывод, что по ним поднимется принц, и я вместе с ним.

Когда беспокойное ожидание достигло апогея, а гости вкусили достаточно вина и бурбона, на дорожке появился король, гордо шедший возле своей прихрамывающей жены. Лайс выглядела не лучшим образом, быть может, болезнь настигла ее в обманчиво теплое время весны? Но я не успела обдумать это, заприметив идущего с прямой спиной принца. Как я и предполагала, Мэйк сотворила для него костюм в тон моему платью. Длинные полы темно-синего камзола спускались ниже пояса к черным штанам из какой-то мягкой ткани, приятно обхватывающей его сильные ноги. Сапоги, начищенные до ослепительно блеска, поднимались до колена резким росчерком, а на широком поясе я так и не отыскала ножен – принц явился на помолвку без оружия. Под камзолом серебрился воротник гладкой рубахи, отогнутый к бронзовой шее мужчины. Пуговицы мерцали, похожие на драгоценные камни, при каждом его свободном и непринужденном движении. Синий сапфир пылал в центре серебряного обруча. Дрожь пробежала по моему телу, когда взгляд Силенса коснулся меня, выдававший неподдельное восхищение моей скромной красотой. Потом принц посмотрел на резную голову волка, и довольная улыбка коснулась его бледно-розовых губ.

В торжественной тишине король и его королева взошли на помост, и старый мужчина повернулся лицом к своему народу, гордо выпрямившись и улыбаясь. Силенс остановился у ступенек, взглядом приглашая меня. Я не стала ждать слов Энтраста и поспешила на зов принца. Жар его тела будто касался моей кожи даже сквозь слои одежды, меня это смутило, но я прямо держалась, ожидая речи моего короля.

– Герцоги Королевства Дейстроу! – разговоры мгновенно смолкли, и некоторые закивали в ответ королю. – Сегодня мы собрались здесь на помолвку моего единственно сына Силенса, – в голосе Энтраста дрожала горечь о смерти Ялдона. – Древний обычай обязывает нас совершать этот союз на просыпающейся земле, среди деревьев и птиц! – Он махнул рукой в сторону близкого, натужно шумевшего леса. – То есть мудрая традиция – закладывать плодородие в основу брака юного принца и его принцессы. – Слова короля зажгли во мне фантастический огонь. Я замерла. – Я помню день, когда сам почти так же смотрел на своего отца снизу вверх, Силенс! – громовые звуки из груди короля разливались по всему саду. Наверное, даже слуги в замке застыли, прислушиваясь. – Так же моя леди стояла по правую руку от меня, но другие мысли были в моей голове. Я не задумывался о прошедшей войне, через которую прошел ты, не знал, что такое обязанности короля до смерти отца. К сожалению, твой дед ограничивал меня во власти. – При упоминании о своей молодости Энтраст ни капли не изменился в лице. – Ты еще не стал королем, но уже познал тяготы этого бремени. Я не страшусь давать тебе жену, сын.

– Будь твоя воля, отец, – нецеремониально ответил Силенс. В словах сквозило уважение и благодарность.

– Моя, – отозвался король, – моя, – глуше повторил он. Помолчав с минуту, он вновь поднял голову и продолжил. – В жены я даю тебе дочь из дома Фунтай. Девушку с огнем в глазах и кротостью в помыслах. Обладать таким даром будет сложно, сын мой, но твой разум позволит тебе укротить зверя, водящегося в ее мятежной душе. – Характеристика короля меня взволновала и затронула до самого «Я», потому что он чуть ли не угадал моих тщательно охраняемых мыслей.