Бездна Мурены

Пока Дипер «кашлял на шухере», нуль-парсековцы испытали придуманную Бортинженером ловушку. Он незаметно пронёс в третий отсек намотанную на руку туалетную бумагу, которая вследствие дефицита являлась привилегией медперсонала и старост (рядовые пациенты довольствовались газетами с кроссвордами, остающимися от санитара Пети).

Слоем намоченной туалетной бумаги обернули цоколь вывернутой лампочки и вернули её обратно в потолочный светильник, чтобы высчитать время, за которое бумага высохнет, а свет в отсеке, соответственно, погаснет. Операция была получена самому высокорослому из команды – Ровскому. Осуществить задуманное с первого раза у того не получилось.

Биологу сначала показалось, что сидящий снаружи Командор кашлянул. Бак испугался, сорвался с дужек кроватей, на которых стоял босыми ногами, и рухнул на пол. Он ударился больной спиной, но лампочка, к счастью, спаслась, упав на мягкий матрас. Со второй попытки разведчики наконец сумели рассчитать приблизительное время «автоматического» выключения света.

Когда всё было готово, экипаж дождался темноты и снарядил лампочку. Счёт пошёл на минуты. Староста О'Юрич выскочил в холл, пронзительно дунул в свисток и запрыгнул обратно. Дежурящие Первый и Третий санитары прибежали почти сразу же. Александр остался на всякий случай снаружи, а Пётр вошёл в третий отсек, откуда верещала трель тревожного вызова.

– Что у вас тут? – продолжающий что-то жевать Петя пристально оглядывал палату.

– ЧП у нас тут! – отчитался вытянувшийся по струнке Бортинженер. – На вверенном мне участке обнаружено неуставное использование методического пособия!

Он протянул санитару книгу «Архипелаг ГУЛАГ» и раскрыл её. Большинство страниц были безжалостно вырваны.

– Литературное произведение цинично употреблено заместо газет по причине более нежной фактуры, – О'Юрич всё-таки не смог удержаться от улыбки.

– Ты чего ржёшь, дебил? – испуганно зашептал Первый дроид. – Колька за свою любимую книжку знаешь, что с вами со всеми сделает? Давно с картошкой на голове не стояли?

Наконец туалетная бумага на цоколе высохла, и в палате погас свет. Бортинженер тут же мёртвой хваткой обвил санитару шею и приставил ему к горлу открывашку.

– У тебя, дроид, возле шейного шарнира есть тонюсенькая защитная пластина, – зашептал О'Юрич санитару в самое ухо. – Коготь фурдории проткнёт её без усилий, а под пластиной – важный силовой кабель. Будь послушным, если хочешь продолжать функционировать.

Петру совершенно не хотелось проверять уязвимые места своей анатомии, он замер, боясь шелохнуться. В кромешной тьме его подхватили несколько пар других рук.

– Что у вас со светом? – В слабо освещённом из коридора проёме возник силуэт Третьего санитара.

Тот безуспешно щёлкал выключателем.

– Лампочка перегорела! – беззаботным тоном выкрикнул ему О'Юрич из глубины палаты.

После чего подкрался, молниеносно напрыгнул на Шурика и втащил того внутрь. К этому моменту натренированный Ровский удалил с цоколя изолирующую бумагу и вернул в отсек освещение.

Обоим санитарам смотали руки и ноги лейкопластырем, сунули им в рот по куску мыла и завязали кляпы, нарванные из ошмётков простыни Р-Ната. После этого дроидов разоружили и вкатили каждому по минимальному разряду плазмоштыка, чтобы попробовать их перезагрузить.

Петя в спешке прибежал без ветеринарного пистолета, но у Шурика таковой, к счастью, оказался. О'Юрич забрал оружие себе, а Шлемофонцев начинил шприцы «Буравчиком Нечто» взамен галеровской бодяги. Бортинженер вытащил из ботинка санитара шнурок и с его помощью подвесил себе на шею коготь фурдории, как оберег от врагов «Нулевого парсека».

Кто-то из бдительных пассажиров «Довженко-19» успел предупредить дроида № 2, и тот забаррикадировался в ординаторской, перегородив дверь перевёрнутым письменным столом. О'Юрич подбирался к нему не спеша. Маскируясь, наблюдая и анализируя. Коля-Пылесос палил из двух пистолетов поочерёдно, перезаряжаясь после каждого выстрела. На это недолгое время его рука исчезала из проёма двери. Во время обороны Николай подстрелил шприцем одного из бегающих в панике по холлу пациентов.

Доползя до намеченной диспозиции, Бортинженер залёг под теннисным столом и прицелился. Все последние дни, пока санитар № 2 развлекался, стреляя по живым мишеням, О'Юрич внимательно изучал баллистику шприцев, выпускаемых из ветеринарного пистолета.

В очередной раз Колю напугала мелькнувшая тень, он произвёл выстрел и перезарядил оружие. Когда из-за оборонительного укрепления вновь показалась кисть его руки, сжимающая пистолет, Бортинженер, дожидающийся этого момента, нажал на спусковой крючок.

Игла шприца вошла в кисть Второго санитара между средним и безымянным пальцем. Коле поначалу показалось, будто он в суматохе ударил руку о дверной косяк. Но тут в действие вступил «Буравчик Нечто». Санитары Петя и Шурик должны были благодарить судьбу, что им достались банальные разряды электрошокера и куски вонючего мыла во рту.

Николай опрокинулся навзничь и начал кататься по полу, корчась в болезненных судорогах. Изо рта его шла обильная пена, глаза вылезали из орбит. Приступы удушья чередовались у него с тошнотой, голова раскалывалась, внутренности выжигало раскалённой кочергой, жар сменялся ознобом. Жуткий вой санитара № 2 многократным эхом отразился в коридорах больницы.

Мучения Николая продолжались не меньше часа. Когда он наконец перестал биться и извиваться на полу и снова смог воспринимать окружающую действительность, то увидел окруживших его штрафников из третьего космического барака. После острой фазы «Буравчика Нечто» наступило облегчение. Но даже в этом состоянии страдания санитара были раз в пять тягостнее, чем от самого сильного похмелья. Коле-Пылесосу не хотелось жить.

– Кажись, переборщил ты со своим «Буравчиком», – заявил Лыжников Врачу, глядя на измождённое зелёное лицо санитара № 2.

– Наверное, магнезия в составе была лишней, – задумчиво произнёс Шлемофонцев.

– Если эта штука даже безмозглую херню так расколбасила, то представляю, что сотворил бы «Буравчик Нечто» с человеком, – заметил Биолог и весь передёрнулся от отвращения.

Вялые манипуляторы дроида № 2 смотали лейкопластырем. Сопротивляться он даже не пытался. После этого Дипер осмелился приблизиться к пленнику и принялся его пинать, пока Зенит не отогнал Командора, указав на недостойное для разведчика поведение.

В углу за телевизором обнаружили едва живую от страха кибераптечку Лерову. Медсестра успела не раз проклясть собственную алчность – в этот вечер она задержалась на работе, чтобы запастись рецептурными препаратами для перепродажи.

Санитаров заперли в кабинете главврача. Там уже не осталось ничего, кроме пустых полок, стола и одиноко стоящего на нём телефона. Правда, воспользоваться им санитары не могли из-за туго стянутых рук и ног. С Пети и Шурика сняли кляпы, и бедолаги тут же принялись ожесточённо отплёвываться остатками мыла. Медсестру решено было не запирать вместе со всеми, так как, по общему мнению, пользы она за всё время полёта принесла разведчикам больше, нежели вреда. Галеру лишь обвязали за талию верёвкой, чтобы не потерялась во время предстоящей суматохи. Вторым концом верёвки поспешил завладеть Лыжников, привязав его к своему запястью.

Недолгое безвластье вызвало на «Довженко-19» самый настоящий хаос. Пассажиры звездолёта, днями напролёт пресмыкавшиеся перед дроидами и влачившие жалкое существование в виде безмолвных теней, преобразились до неузнаваемости. Шахтёры вперемешку с туристами носились по отсекам, громя всё на своём пути.

Когда обезвредившие дроидов разведчики вернулись в ординаторскую, там царил настоящий кавардак. Пространство оглушал вывернутый на всю громкость телевизор. Пациенты, больше напоминающие вырвавшихся из клеток обезьян, прыгали на диване и столах. Повсюду валялись переломанные стулья, пол был усеян ворохом бумаги. Один из пациентов бегал, держа в руках горшок с кактусом, и колол им визжащих сотоварищей. Ещё два пассажира доламывали барабан, подаренный больнице много лет назад подшефной пионерской организацией.

Нуль-парсековцы переглянулись и бросились наводить дисциплину, пока ошалевшие от свободы люди не разнесли звездолёт к чёртовой бабушке. Бортинженер раздавал тумаки налево и направо, Повар отобрал у вандалов единственную уцелевшую барабанную палочку, капрал убавил громкость на телевизоре, Врач реквизировал пару бутылок водки, которую какой-то пронырливый псих обнаружил в тумбочке Первого санитара. Дипер подобрал валяющийся на полу фен, оставшийся от женского отделения, и с гордым видом сунул его за пояс.

В столовой вакханалия достигла своего апогея. Одуревшие от скудного и однообразного рациона пациенты добрались до съестных запасов пищеблока, предназначавшихся для привилегированной касты медработников и старост. Взору появившихся на пороге разведчиков открылась ожившая картина средневекового пиршества в захваченном после долгой осады замке, когда правилами приличия в пылу победной эйфории можно было пренебречь.

– Имею мнение, капрал. – Повар разгладил пальцами усы, глаза его азартно горели. – Проще к этому безобразию примкнуть, чем прекратить!

– К мнению присоединяюсь. – Врач потряс отбитыми у конкурента бутылками водки. – Не каждый день из рабства спасаемся. Достойный повод отметить!

Поколебавшись какое-то время, Зенит одобрительно кивнул. Отряд разведчиков радостно устремился к столам с провизией. Притащенный из ординаторской магнитофон изрыгал весёлую музыку. Лыжников с завидной энергией принялся готовить разнообразные деликатесы, а из водки и прочих ингредиентов смешал в миске пунш. Его коллеги, не раздумывая, набросились на угощение.

Эндрю вдруг осознал, что всё это время ему для счастья не хватало барабанной палочки, спасённой им сегодня в ординаторской. С её помощью он смешивал блюда и напитки, дирижировал пустившимся в пляс пациентам и стучал по головам особо наглым из них, пытающимся дотянуться до медсестры Леровой. Женщина была ни жива ни мертва. Повару приходилось всё время подматывать «поводок», чтобы иметь возможность оградить кибераптечку от посягательств озабоченных масс.

К слову, ряды этих самых масс, освобождённых от санитарного гнёта, редели на глазах. Захмелевшие и осмелевшие пациенты один за другим исчезали за воротами территории психбольницы.

– Чего пригорюнился, капрал? – К Зениту подсел О'Юрич, подкармливая с ладони своего чёрного крокодильчика.

– Не могу придумать, как нам развернуть звездолёт, – поделился капрал своими переживаниями. – В отсеке, где был бортовой компьютер, не осталось никаких следов навигационного оборудования. Дроиды его, похоже, разгромили.

– Завтра подумаем. – Бортинженер поставил перед ним стакан с пуншем Лыжникова.

Зенит осушил стакан и довольно крякнул.

– Растёт у кока мастерство, – одобрительно улыбнулся О'Юрич и тоже замахнул свою порцию.

– В туалете Колю-Пылесоса к ответу призвали! – раздался истошный крик.

Немногочисленные пациенты, оставшиеся в столовой, одобрительно гудя, ринулись к выходу. За ними последовали и разведчики «Нулевого парсека».

Санитар № 2 лежал в ванной, куда из шлангов наливалась холодная вода. Он был всё ещё связан пластырем по рукам и ногам. И до сих пор страдал от последствий «Буравчика Нечто». Но ледяная вода немного отрезвила Колю, и в осмысленном взгляде его читалась смесь неуверенности и ненависти. Он вращал глазами, стараясь запомнить всех мерзавцев, что обступили его с довольными ухмылками на дебильных физиономиях.

Особняком выделялся Командор, который кружил вокруг ванны, сжимая под мышкой свой радиоприёмник. Разведчики и не заметили, когда Дипер умудрился улизнуть с пиршества.

– Того, кто меня сейчас развяжет, – п-пощажу. – Язык всё ещё плохо слушался Николая, а зубы его стучали от холода. – Остальным – п-пиздец!

После этой угрозы половина зевак выскользнула из туалета и скрылась за воротами больницы.

– П-попомните мои слова! – увещевал оставшихся санитар.

– П-попомните! П-попомните! П-попомните! – затараторил Командор, передразнивания Колю.

Вышагивающий вокруг ванны, сгорбившийся и подбоченившийся, он в своей шапочке «Atomic» с гребешком напоминал деревенского петуха, бесстрашно роющего землю возле сидящего на цепи пса. Неожиданно Дипер поднял радиоприёмник над головой и бросил его на покрытый керамической плиткой пол. Несчастный прибор треснул от удара и развалился на части.

Поковырявшись во внутренностях приёмника, Командор извлёк оттуда золотой перстень – ту самую печатку, потерянную Вторым санитаром.

– А вот это п-помнишь? – Дипер надел печатку на палец и поднёс её к самому носу Николая.

– Ах ты ж, гадёныш! – Санитар яростно забился в воде. – Не жить тебе, Д-дипер, не жить!

– Нет – тебе! – огрызнулся Командор. – Как сказал бы один небезызвестный оргабот.

С этими словами он извлёк из-за пояса квентабер и приставил Коле к голове.

– Ну что, дурачок, не стреляет пистолетик? – расплылся в улыбке санитар № 2. – Мозгов под шапочкой так и не завелось!

Дипер озадаченно оглядел фен, взял в руки вилку на конце его провода, покрутил её и тут заметил розетку на полу возле ванны, куда иногда включали нагреватель воды. Лицо Командора исказила ухмылка, от которой у многих присутствующих пробежал по спине холодок.

Дипер воткнул фен в розетку. Капрал было ринулся к ванне, но был остановлен Бортинженером.

– Это всего лишь дроид, – объяснил О'Юрич. – Пускай Командор учится их деактивировать – ему этот навык пригодится.

Дипер снова приставил квентабер к голове Николая и включил его. Фен загудел, вырвался из руки неуклюжего Командора и нырнул в воду. Последовал громкий треск и шипение, тело Второго дроида на миг натянулось, словно струна, и тут же безжизненно обмякло.

Воцарилась тишина, которую почти сразу нарушил мерзкий скрипучий смешок Дипера. Он был негромким, но пробирал до мозга костей. Да так, что на выход из больницы заспешили те, кто до сих пор почему-то ещё не сбежал. Отряд «Нулевой парсек» остался в гордом одиночестве.

– Не погружай в жидкость тело, которое потом погрузит тебя самого! – Командор склонился над трупом Николая и показал «козу» из пальцев его остекленевшим глазам.

Раздался тихий всплеск – печатка соскользнула с тонкого пальца Дипера и опустилась на дно ванны. Достать её тот не решился.

Экипаж поспешил покинуть мрачное место и переместился в ординаторскую. Телевизор там продолжал работать. На его экране крутился земной шар из заставки к телепередаче.

– Земля! – закричал капрал, словно матрос, завидевший долгожданную сушу. – Мы подлетаем к дому! Скоро выйдем на околоземную орбиту!

– Но кто сумел перенастроить курс звездолёта? – удивился Штурман.

Зенит подошёл к телевизору и снял с него антенну, дабы убедиться, что «Довженко-19» не на ручном управлении. Спрятанный за антенной теннисный шарик тут же скатился и заскакал по полу. Р-Нат с некоторых пор хранил их в ординаторской, оберегая от порчи обиженными соседями по палате.

– Оргабот перенастроил! – догадался Ровский. – Развернул-таки звездолёт!

– Всё же человечность в Р-Нате победила бездушную электронику, – констатировал капрал.

– Идёмте – выпьем, почтим память товарища, – предложил О'Юрич.

Запись № 33. Благодаря самоотверженности оргабота нам удалось вырваться из лап Безжизненной Зоны и не слиться со вселенским дерьмом. Слаженными действиями мы одолели взбунтовавшихся дроидов и можем немного отдохнуть. Совсем скоро произойдёт автоматическая посадка на космодроме Земли. Что ждёт нас на Родине? Как встретят нас дома? Хочется надеяться, что руководство меня выслушает и Космосодружество предпримет меры против Белой Мурены. А потом пусть отправляют меня досрочно в отставку. Сопротивляться не стану. Я невероятно устал без конца спасать миры.

Банкет продолжался долго, и рассвет застал разведчиков в самых разных уголках звездолёта «Довженко-19».

Пришедшая в сознание медсестра Лерова обнаружила себя в одном нижнем белье на столе рядом с мирно похрапывающим Эндрю Лыжниковым. Накануне он намотал на руку связующую их верёвку почти до конца. Зубами Галера отвязала её с запястья Повара, соскользнула со стола и побежала прочь, тихо шлёпая по полу босыми ступнями.

Её грандиозная грудь, затянутая усиленным бюстгальтером, подпрыгивала от каждого шага и напомнила Гертруде Альбертовне, как она вчера зажигательно танцевала, раскрепощённая лыжниковским пуншем и шлемофонцевскими таблеточками. Лерову стошнило.

В кабинете Арфеева на неё уставились проснувшиеся санитары № 1 и № 3. Они были вынуждены провести всю ночь на твёрдом полу со связанными руками и ногами. В их печальных глазах промелькнула надежда.

Медсестра сняла трубку телефона и набрала «02».

Приговор прогрессу

Глава I. Саркофаг

Два дюжих омоновца выпрыгнули из серой будки грузовика, заехавшего во двор психиатрической больницы, и неспешно поднялись на крыльцо. Командир распорядился для начала проверить обстановку – не преувеличивает ли истеричная медсестра, позвонившая в милицию, масштабы трагедии. «Взбунтовавшаяся больница», о которой сообщила взволнованная гражданка, могла на деле оказаться парой токсикоманов, повздоривших из-за тюбика клея. Наверняка уже валяются в отключке. ОМОН привык усмирять вооружённых уголовников, разгоняя бандитские сходки и «стрелки». А в этой больнице даже решёток на окнах почти нигде не было.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.