Темная сторона

– Да нет, ничего такого. Я же постоянно здесь во дворе, пока ремонт идёт, никуда особо и не отхожу. Так что то, что случилось, это… – он помотал головой, – как гром среди ясного неба.

– И вы не знаете никого из соседей или односельчан, кто мог бы желать Галине Ивановне зла?

– Ну, баба Галя сама по себе сварливая, и горшки побила со многими в селе, но так, чтобы кто-то из наших мог с ней такое сотворить… В селе нет таких прям… как вам сказать – ну, тех, кто может продумать преступление, и потом заляжет на дно, что еще искать придётся. Здесь более открытые люди, чем в городе. Они обычно если что учудят, так это больше на пьяную голову, когда себя не контролируют, а так… ну поссорятся, ну дадут друг другу в морду. Но это открыто и в лицо, что все будут знать, за что и как.

– А родственники ваши – жена, тесть с тёщей – не могли заметить чего-то подозрительного?

– Нет, сегодня их здесь не было. Пока идёт ремонт, они все у родителей сидят.

Паша кинул вопросительный взгляд на Антона, и тот кивнул.

– Ну что, у нас вопросов больше нет, – сказал Паша, – благодарим за содействие.

– Да без проблем, – сказал Богдан, пожимая парням руки на прощание.

– Что думаешь? – спросил Антон у Паши, когда парни вышли на дорогу.

– Да что тут думать? Тут и так понятно, что он не при чём. Он слишком… простой и открытый. И самое главное – у него реально и без бабы Гали работы по горло.

– Не, ну не скажи. Так-то оно так, но вопрос с забором остался нерешенным, а это, знаешь ли, в наших сёлах испокон веков один из главных вопросов. Я, конечно, не хочу сказать, что он сам насиловал бабу Галю, но есть же рабочие…

– Думаешь, он им заплатил, и они…? – скептически посмотрел на него Паша.

– А почему бы и нет? Ну а то, что он простой с виду… Ну кто тебе вот так сразу признается в том, что совершил преступление? Понятно, что любой в такой ситуации будет делать вид, что он тут не при делах.

– Всё равно, не думаю, что это реально. Пошли лучше других соседей обойдём.

И они направились к четвёртому, крайнему дому по эту сторону улицы. Как оказалось, интересный автомобиль, замеченный ими ранее, был припаркован за оградой именно этого дома. На серебристой корме красовался хромированный трезубец, по чему парни поняли, что перед ними «Мазератти», но, судя по внешнему виду, далеко не последних годов выпуска. Но это вовсе не мешало ему, как магнит, притянуть к себе взгляды парней изысканными формами и дизайном.

Зелёные ворота, за которыми стояла итальянская красотка, как впрочем и двор, и сам дом, ярко контрастировали с автомобилем, и указывали на то, что это временный гость из совершенно иного мира.

Чуть дальше под грушей Паша с Антоном заметили среднего роста и комплекции темноволосого мужчину, следившего за разгоравшимся в переносном мангале огнём.

– Здравствуйте, – окликнул Паша и аккуратно, как будто взглядом спрашивал у него разрешения, открыл калитку.

– День добрый, – кивнул ему мужчина, на секунду отвлёкшись от своего занятия и в следующий миг вернулся к наблюдению за пляшущим на дровах огнём, как будто присутствие копов совершенно его не интересовало.

– Мне кажется, я где-то вас видел раньше, – подойдя ближе и присмотревшись к мужчине, произнёс Паша.

– Не знаю, – пожал плечами мужчина, – я лично не помню, чтобы мы виделись раньше.

– А, вы тот писатель… – начал было Антон и осёкся, сделав задумчивый вид.

– Олег Лозницкий! – воскликнул Паша, – Точно!

Мужчина хмыкнул.

– Да, вы угадали, – просто сказал он.

– Нет, ну почему прям угадал, я видел вас по телевизору.

Олег вздохнул.

– И в этом чёртовом ящике я тоже иногда мелькаю. Что поделать, приглашают – не всегда могу отказать.

– Тачка у вас, конечно, крутая, – кивнув на «Мазератти», сказал Антон.

– Да, мне тоже нравится, – окинув взглядом свой автомобиль, как будто видел его впервые, кивнул писатель.

– И что там под капотом?

– Два ноль вэ шесть би-турбо.

– Ого! Это с двумя турбинами типа?

– Типа, – кивнул мужчина.

– Тулит, наверное, неслабо?

– «Тулит», как ты говоришь, так, что и многие новые позавидуют. Это же итальянка, а Италия всегда умела делать непревзойдённые машины.

На некоторое время в разговоре зависла пауза. Парни не могли сдержаться от того, чтобы не разглядывать диковинное авто, владелец машины великодушно дал им такую возможность.

– Но вы, я так понимаю, зашли к нам по делу, а не машину разглядывать? – наконец, нарушил он молчание первым, решив, что гости уже достаточно наглазелись на шедевр итальянского автопрома.

– Да-да, мы как раз опрашиваем соседей – может, кто видел кого-то подозрительного сегодня.

– Ну, мы с женой и детьми только приехали, так что ничем вам помочь не можем. Разве что тёща…

В этот момент входная дверь открылась, и на крыльцо вышла симпатичная молодая женщина – по-видимому, жена Лозницкого, о которой так нелестно отозвался Василий. Ухоженные длинные платиново-русые волосы, хорошо подобранный аккуратный макияж, игривый взгляд серых глаз и милая улыбка делали её весьма привлекательной. На вид ей можно было дать не больше двадцати пяти.

Улыбка вмиг сошла с её лица, а взгляд стал настороженным, когда она увидела во дворе копов.

– Здравствуйте, – широко улыбнувшись ей, поздоровался Антон.

– Здравствуйте, – кивнула ему девушка.

Паша, увидев по жестам напарника, что тот собрался применить свою стандартную тактику очарования особей противоположного пола, одёрнул его. Писатель заметил это, но ничего не сказал и только снисходительно усмехнулся.

– Мы опрашиваем соседей по делу о… нападении на вашу соседку, – поспешил разбавить затянувшуюся паузу в разговоре Паша, – как нам сказал ваш муж, вы только что приехали, но ваша мама была здесь в момент совершения преступления. Поэтому, могли бы мы поговорить с ней, задать пару вопросов?

– Да, если это как-то вам поможет, – пожав плечами, без видимого интереса сказала девушка и зашла обратно в дом.

Спустя несколько секунд она вновь вышла, но уже в сопровождении матери. Валентина Матвеевна была сухенькой низкого роста женщиной, по внешнему виду которой можно было заключить, что большую часть своей жизни она провела, занимаясь тяжелым физическим трудом. По разнице в возрасте было понятно, что её дочь была поздним ребёнком, и лишь отдалённо походила внешне на мать.

Женщина поздоровалась с полицейскими и пригласила их присесть на лавочку, стоявшую у забора. Аня – как оказалось, звали жену писателя – любезно предложила гостям выпить по чашечке кофе, и парни, конечно же, согласились.

– Вы сегодня всё время были дома? Не ходили в сторону сада? – начал допрос Паша.

– Да нет. Сегодня выходной, на работу мне идти не нужно, поэтому сегодня я дома.

– Это хорошо. А, может, вы видели сегодня что-то подозрительное? Или кого-то, кого раньше в селе не видели? Может, кто-то проходил мимо или искал кого-то?

Женщина пожала плечами.

– Нет, никого такого я не видела. Слышала, что кто-то кричит в саду, но крикнули раз и замолчали. Я и подумала, что ничего страшного не случилось. Только когда узнала, то поняла, что это Галька кричала.

– И вы не выглядывали в сад, когда услышали крик?

– У меня во дворе работы полно, так что некогда и разогнуться. Я услышала, что кричат, остановилась, прислушалась – больше не кричали – и продолжила работать.

– А издалека никого не видно было, кто там в саду?

– Нет, – помотала головой женщина.

В это время из дома вышла Аня, неся в руках две кружки с кофе. Антон любезно придержал и закрыл за ней двери. Паша закатил глаза кверху.

– Скажите, а как вообще Корнийчуков воспринимали в селе? – спросил он у Валентины Матвеевны.

Она пожала плечами, и хотела уже было что-то сказать, но в этот момент дочь перебила её.

– Да никто их и не любил никогда. Понимаете, этот такие люди… как вам сказать – они сами ото всех забором отгородились, чтобы никто не видел, что у них дома делается, а за остальными высматривают, что и кто делает. Это у нас еще Олька Писаренко такая. Уже двадцать лет, с парнями уже девки в её возрасте встречаются, а она ходит по селу, играет с детьми, высматривает всё, выспрашивает, а потом разносит соседям, что и у кого видела, что и кто сказал и так далее. С бабками постоянно сидит, тоже выслушивает и рассказывает им всё. Все новости в селе знает. И это девке девятнадцать лет!

– А что ей тут делать? – вмешался в разговор Олег, – Куда идти? Ничего же нет. Вышел из дому, и что? Сиди на лавочке, смотри на огороды?

– Да, так и есть, – согласилась с ним жена, и улыбнулась копам, – поэтому я в город и переехала. Сейчас молодым здесь делать нечего.

– А ваш сосед так не думает, – кивнул Паша в сторону дома Крицких, расположившегося через забор.

– Нет, он, конечно, молодец, – сказал мужчина, – просто немногие, кто живёт в селе, знают, что здесь нужно делать и как использовать имеющиеся ресурсы. Пашут, как волы, а эффекта нет, потому что работают дедовскими методами. А этот Богдан разбирается в том, что делает, и не боится рисковать и внедрять новое. Так что это скорее исключение, чем правило.

– Так вы не можете сказать, у кого с Корнийчуками за последнее время были серьёзные конфликты? – спросил Паша.

– Ну, у них постоянно хоть с кем-то конфликты были, с Богданом тем же за забор, что он ставил. А вы думаете, что это кто-то из соседей? – спросила Аня.

– Нужно проверить все версии. По логике это должен быть кто-то из села. Как я понял, баба Галя эта давно живёт здесь и максимум, куда она выезжает – это, как все, в город на рынок. Но я не думаю, что она там за пирожок с капустой кому-то задолжала, и ей решили так вот отомстить.

– А знаете – я, конечно, не знаю, кто это сделал и за что, но думаю, что это им как бы вернулось то, что они делали другим. Понимаете, рыжие – это такие люди, которые по жизни всем делали какие-то гадости. То слухи по селу распускали, то проклинали всех, то яйца на огород пустые подкладывали или воду под калитку выливали. Так получилось, что дети внешне все пошли в Петьку, поэтому и называют их в селе рыжими, а характером в мать удались. Такие же подлые, тупые, ненавидящие всех. Вот им сейчас и возвращается.

– То есть, вы считаете, что Корнийчукам кто-то мстит?

– Я не могу сказать точно, но, как вы сами говорите, нужно проверить все версии.

Паша кивнул, что-то записал в блокноте, и с некоторое время сидел с глубоко задумчивым выражением на лице.

– А между прочим, нет худа без добра, – разбавил молчание писатель, – вы себе даже представить не можете, как этому рады соседи. Не тому, что именно с этой бабой Галей такое случилось, а тому, что это случилось в принципе.

– Почему? – непонимающе уставился на него Антон.

– Ну как почему? Я же вам говорил уже – идти здесь некуда, смотреть здесь не на что, развлечений – ноль. А тут – такое событие! Я уверен, многие даже свою работу побросали и ждут последних новостей – вон, видите, повылезали из своих нор и смотрят, – указал он на местных жителей, которые стояли группками напротив, что-то оживлённо обсуждали и временами кидали внимательные взгляды на дом Корнийчуков, словно ждали и не хотели пропустить момент, когда земля под ним разверзнется, и он провалится в бездну, – да это такое событие, которое сохранится в веках. Тут о нём будут помнить еще очень долго, поверьте. И эти люди в душе, я бы сказал, благодарны тем, кто это сделал. Да, они шокированы, что такое может произойти в их селе, но, с другой стороны, и в некоторой степени гордятся этим. Да-да, вот приедут к ним вечером с соседних сёл, а им будет, что рассказать, приедут родственники – опять же… И поверьте, если бы у кого-то из их родственников или знакомых в городе рядом случилось то же самое, их рассказ был бы в разы короче, чем у сельских жителей. Им сейчас даже политика не особо интересна. – всё внимание приковано к этим рыжим. А вот, кстати, посмотрите…

Он ткнул пальцем в проезжающую мимо синюю «десятку». Водитель – худощавый рослый парень – громко прогазовал и, подняв тучи пыли, полетел дальше по улице, скача на ухабах грунтовки.

– Вы думаете, ему куда-то нужно ехать? Не-а. А знаете, почему он поехал? Ну, как вариант, потому что хотел произвести впечатление на гостей, то есть на вас. Чтобы вы видели, что улица Нагорная славится выдающимися гонщиками. Возможно, чтобы вы подошли и засвидетельствовали своё почтение – потому что минут через пять он будет ехать назад. Ну и, как проверенный вариант, он хочет произвести впечатление на свою бывшую соседку, – он кивнул на жену, – думает, что если он будет рвать мотор и скакать по колдобинам на своём «Жигуле», то она бросит меня и уйдёт к нему.

Антон прыснул со смеху, у остальных рассказ Олега тоже вызвал улыбки на лице.

Глава 4

Закончив в доме Корнийчуков, Виктория по телефону справилась об экспертах, которые, как оказалось, уже выехали на место происшествия. Парней, с которыми приехала, следователь нашла на лавочке в одном из соседних дворов.

– А, вот вы где. Здравствуйте, – сказала женщина и хотела еще что-то добавить, но в этот момент взгляд её остановился на Олеге, и голос осёкся.

Мужчина улыбнулся. Он уже несколько раз становился причиной подобных реакций у людей, и каждый раз это его забавляло.

– Олег Лозницкий? – удивлённо спросила Виктория, и мужчина скромно кивнул, – Вот уж не ожидала вас здесь встретить. Автограф дадите? – она в один миг превратилась из следователя полиции в маленькую девочку с обезоруживающей улыбкой, которая просит у взрослого дяди автограф.

– Вам опасно автографы раздавать, – усмехнулся Олег.

– Это почему же?

– Да потому что поставлю я автограф, а вы сверху чистосердечное признание напишете.

Копы усмехнулись.

– А вам есть что от нас скрывать? Мы чего-то о вас не знаем?

– Ну-у-у, по вашей части особо ничего. Хотя… когда-то еще в школьные годы из магазина вафли спёр. Но того магазина уже давно нет. Только не говорите об этом журналистам.

– Чистосердечное признание смягчает вину наказания. Да и по вашему делу срок давности давно истёк. А я рассчитывала услышать что-то страшно интересное, как в ваших книгах.

– Ну, кто ж вам такое будет при свидетелях говорить?

Женщина рассмеялась.

– Я так понимаю, вы к кому-то приезжаете сюда?

– Да, мы с женой и детьми иногда приезжаем наведать тёщу, ну и помочь по хозяйству.

– Представить себе не могу писателя, копающего картошку или косящего траву.

– Ну, как видите, писатели тоже люди. Вы, кстати, не хотите к нам присоединиться? Мы тут шашлык собираемся жарить.

– Ваше предложение очень заманчиво, но, к сожалению, я сейчас на диете. Кстати, вы сами где были, когда произошло нападение на Галину Ивановну?

– О, так я включен в круг подозреваемых?

Женщина хотела что-то ответить, но тут Паша перебил её. По не очень довольному лицу Ани он видел, что милая беседа Виктории с её мужем, не особо нравилась девушке.

– Они только что приехали, так что не могли ничего видеть физически. Валентина Матвеевна слышала короткий крик из сада, но больше ничего не заметила.

– Ясно, – сказала женщина немного разочаровано, – ладно, парни, пора осмотреть место преступления. Всплыли некоторые подробности, так что есть смысл до приезда экспертов не подпускать туда людей.

– Не поведаете и мне, что за подробности? – с интересом спросил Олег.

– Нет уж. Есть такая штука, как тайна следствия, – улыбнувшись, сказала ему Виктория.

– Если не ошибаюсь, кто-то хотел автограф, – усмехнулся он ей в ответ.

– Ну ладно. Вы можете присоединиться к нам, только так, чтобы нигде это не всплыло, идёт?

– Так точно. Я исключительно в личных целях.

– Хорошо, Галина Ивановна приблизительно объяснила мне, где это случилось. Думаю, сами найдём, а то не сильно хочется её еще раз трогать.

И она кивнула парням, чтобы следовали за ней. Паша с Антоном поблагодарили Аню за кофе. Олег сходил в дом за блокнотом и ручкой и уже хотел было направиться за копами, как жена одёрнула его.

– Это что такое было?! – прошипела она с еле скрываемой яростью в голосе.

– В смысле?

– Ты всегда меня вычитываешь, чтобы не делала тебе замечаний при других, но в этот раз держалась из последних сил. Еще раз такое повторится, и я точно не выдержу и…

– А, ты об этой полицейской? – совершенно спокойным тоном, как будто бы жена не пребывала сейчас в шаге от того, чтобы сорваться на него, произнёс Олег.

– Какой ты догадливый! Я видела, как она тебя клеит, а ты ей и слова не сказал!

– А что я ей должен был сказать – «перестаньте меня клеить при жене, она этого не любит»?

Он уставился на девушку вопросительным взглядом, но было отчётливо видно, что его слова на нее не подействовали. Её серые глаза по-прежнему метали искры, а губы плотно сжались, словно сдерживая поток слов, рвавшийся изнутри.

Мужчина был женат вот уже десять лет, поэтому отчётливо знал, что в данной ситуации нужно действовать мягко, чтобы добиться желаемого результата. Он подошел и нежно обнял Аню.

– Да перестань. Сама понимаешь, она под впечатлением оттого, что встретила известного человека. Такое ведь было уже и не раз. Если бы я не был писателем и не мелькал последнее время еще и по телеку, её реакция была бы совсем другой. Так что, не бери в голову. Пошли лучше с ними, вдруг увидим что-то интересное.

– А за шашлыками кто смотреть будет?

– Оставим Дениса. С такой задачей он, я думаю, справится.

– Ага, если хоть иногда будет вылезать из телефона. А то приехали в село подышать свежим воздухом, а они оба в доме сидят с телефонами в руках.

Олег усмехнулся, постучал в окно комнаты, где засели дети, и махнул им, чтобы выходили на улицу. Спустя некоторое время входная дверь отворилась, и на улицу вышел высокий русоволосый парень лет восьми-девяти и девочка вдвое моложе него. Оба ребёнка поразительно унаследовали от отца и матери различные черты лица, и было очень сложно сразу сказать, на кого конкретно больше похожи сын и дочь.

– Так, Денис, Милана, вам ответственное задание – пока мы с мамой отойдём, следить за шашлыками, чтобы они не сгорели. Это понятно?

Парень кивнул, на секунду оторвавшись от мобильного телефона, чтобы беглым взглядом окинуть фронт работ.

Аня в это время как раз надела мясо на шампуры, и Олег поставил его на мангал. По двору тут же разнеслись ароматы жарящегося шашлыка.

Отдав последние указания сыну, пара вышла из калитки и направилась в сад, где в этот день было совершено неслыханное по меркам Каменного Брода преступление.

Впрочем, сексуальное насилие в селе – явление нередкое, и даже мало кого удивляющее. Село живёт по совершенно другим законам, нежели город. Здесь грубая физическая сила порой может стать достаточно весомым аргументом даже в вопросе выбора половых партнёров. Многие девушки в селе подвергаются насилию, просто не заявляют об этом, боясь публичного позора. Ведь, как ни странно, мужчина или парень, взявшие её силой, в селе не считаются настолько унизившими себя, как девушка, обратившаяся в связи с этим в полицию.

Октябрь в Каменном Броде разгулялся на славу, раскрасив природу в самые разнообразные цвета, которые только были в его яркой палитре. Желтый, зелёный, красный, и вдобавок еще горящие на солнце оранжевым тыквы, лежавшие у края огородов. Эту пору в селе Олег считал наиболее привлекательной и живописной.

Копов они нашли чуть дальше, в зарослях кустарника. Те внимательно осматривали местность вокруг.

– Что там? Нашли что-то? – справился у них писатель.

– Да. Нашли орудие… изнасилования, – ответил ему Паша.

– Орудие? – удивился мужчина.

– Да, – сказала Виктория, – Галину Ивановну насиловали нестандартным способом – бутылками из-под пива и вина, – она кивнула в траву неподалёку.

Олег с Аней подошли и нагнулись над тем местом. В траве действительно лежало несколько старых пивных и винных бутылок с выцветшими и оборванными этикетками.

– Она ранена? – спросила Аня, увидев маслянистые пятна запёкшейся крови на одной из бутылок, – Почему тогда они не вызвали «скорую»?

– «Скорую» уже вызвали мы. Она пока в шоке от случившегося, поэтому не может трезво оценить ситуацию. Только сильно не топчитесь здесь, а то мало ли, затопчете улики.

Олег про себя отметил, как изменилась до этого заигрывавшая с ним Виктория во время исполнения своих непосредственных обязанностей. Улыбка бесследно исчезла. Лицо выражало предельную концентрацию и сосредоточенность. Казалось, тогда и сейчас это были два разных человека.

Писатель усмехнулся и отметил что-то у себя в блокноте.

– Довольно… неординарный метод, как для села, – произнёс он, еще раз оглядывая бутылки, – здесь всё обычно стандартно.

– Есть версия, что это совершили не местные, но тогда непонятно, кому она так насолила, что эти люди приехали сюда и сделали такое, – сказала Виктория.

– Может, случайно выбрали, – предположил Антон.

– Очень сомневаюсь, – тихо сказал женщина, вглядываясь в примятую траву. Подойдя, она извлекла между стеблей обрывок цветастого халата.

– А сколько их было, она не помнит? – спросил Паша.

– Трое.

– Но они же по идее должны были как-то прийти сюда и покинуть место происшествия так, чтобы не попасться на глаза кому-либо, – предположил Олег, – группа из трёх человек в селе не могла не привлечь внимания. Вы же сами видели – как только кто-то проходит, сразу голова из-за забора торчит. Люди здесь следят друг за другом. Не понятно зачем, конечно, но это уже вопрос другой.

– Да, вы правы. Если на Нагорной их никто не заметил, то, скорее всего, они вышли из сада на другой стороне, либо… приехали и уехали на машине.

– Нужно поискать поблизости следы шин, – сказал Паша и направился к грунтовке, которая опоясывала сад, проходя от Нагорной улицы к параллельной, которая спускалась вниз, в центр села.

– Там могут быть и следы от других автомобилей, – заметил Олег, – это дорога, которая соединяет целый район села, расположенный на горе с центром, так что ездят по ней часто, и вероятность найти точный след очень небольшая.

– Это понятно. Но попробовать всё равно нужно, – сказал Паша, направляясь в сторону дороги.

Остальные, поняв, что ничего нового непосредственно на месте преступления найти не удастся, пошли следом за ним.

– Смотрите-ка, – подозвал их к себе Паша, присев у края дороги, – похоже на то, что какая-то машина здесь всё-таки останавливалась.

И действительно, на обочине дороги был след от шин, уходивший в траву.

– Рисунок протектора похож на «Росаву Сноугард», – заявил Олег, присмотревшись, – шины еще в достаточно хорошем состоянии, судя по глубине отпечатка.

– Вы что, на свой «Мазератти» «Росаву» ставите? – подшутил над ним Антон.

– На свои такие я не ставлю, но для машин бюджетного класса этих шин за глаза хватит. Вам просто осталось поискать по селу, кто целый год ездит на зимних шинах, или решил так рано переобуться.

Антон с Пашей переглянулись.

– Дождёмся экспертов, пусть занимаются здесь, а мы пока прокатимся по селу, поищем.

Виктория вздохнула.

– Что-то, мальчики, я думаю, что здесь наши поиски окончатся безуспешно.

* * *

Как оказалось позднее, предположение Виктории было верным. Искать по селу машину с похожими шинами парням не пришлось. Опрос соседей дал нужный результат, и нашлись те, кто видел автомобиль предполагаемых преступников и даже запомнил номер. Наблюдательность местных легко объяснялась тем, что в селе все на виду, а мужская половина уж подавно знает, кто на какой машине ездит.

Автомобиль был пробит по базе, и оказалась, что запрашиваемая тёмно-фиолетовая «шестёрка» уже два дня, как была объявлена в угон. По области объявили план перехват, и машина была вскоре найдена брошенной на окраине Белой Церкви. К превеликому сожалению полицейских, ничего, что могло бы помочь в поиске преступников, в машине не нашлось. Все отпечатки пальцев были тщательно затёрты. След преступников терялся…

Глава 5

Двумя неделями позже.

Разносившиеся по дому стоны и скрип кровати вмиг прервал звук телефонного звонка. Звонили уже третий раз подряд.

– Вот блядь! – вырвалось у Тараса.

Он встал и направился в коридор, где висела куртка, в кармане которой и звонил телефон.

У Лены появилось время, чтобы немного передохнуть. Тарас порой был слишком уж настойчив и напорист, когда дело касалось секса, и не всегда брал во внимание её желание ним заниматься.

– Понял. Сейчас еду, – услышала девушка его слегка осевший голос из коридора.

– Что там? – окликнула мужа Лена, настороженная тем, что он ничего не говорит и не сходит с места.

– Васька звонил. Бате совсем херово. «Скорую» вызвали. Ехать нужно, – сказал он, и начал уже было одеваться.