Вызволение сути

Мужчины сменялись быстро и обильно и не было им конца – поступали новые и оживали для второго раза уже бывшие.

В воздухе стоял аромат спермы, влагалищных соков и женских фекалий. И это только возбуждало всех участников.

Постепенно женщины начали изнемогать от наслаждения. Для того чтобы выйти из конкурса, женщина должна была лечь на живот и отползти из круга. Разумеется, никто её не насиловал, а наоборот – её сажали в джакузи и приносили ей питьё и еду.

Когда женщина разрывала круг, он лишь сужался. Вскоре в круге осталось пять женщин, потом две. Круг из двоих уже было не сделать, и потому последние претендентки стояли рядом друг с другом, и рты их были наполнены быстро меняющимися хуями, причём сплёвывать сперму запрещалось, а согласно условиям конкурса, её можно было только глотать.

И вот у второй подкосились ноги, и она упала на живот. В этот момент победительница прижала палец с вибратором к своему клитору и победно возгласила о своём заключительном оргазме.

После того, как она пришла в себя и выпила бокал шампанского, ей поднесли на подпись контракт на порнографический фильм (как вы помните, по моему сценарию) и вручили чек на солидную сумму, которая являлась авансом будущих богатств.

Победительницу звали Виктория. Я подошёл к ней, поздравил с полученной главной ролью и поцеловал её в потный лоб.

Прерванный “сон золотой”

Мотель был недорогой, но чистый, и номера имели отдельные входы с улицы, что было важно для многочисленных гостей – им не надо было проходить мимо администратора, привлекая к себе внимание, и у него на виду плестись по длинному коридору, вертя головой, в поисках нужного номера.

Однако Джордж всё-таки допускал другую ошибку, которая, в конце концов, вызвала у администратора подозрение.

Устоявшаяся процедура наслаждений проходила так: когда женщина подъезжала к мотелю, Джордж проглатывал таблетку виагры. Брать её заранее было бы опрометчиво, так как бывало, что женщина не являлась, по той или иной причине, и тогда дорогая таблетка была использована напрасно.

Время, через которое она начинала действовать, проходило быстро, ибо так ведёт себя время, когда ты в наслаждении.

Сначала Джордж ласкал женщину в заповедных местах, затем лизал ей клитор, потом он ставил её на четвереньки и заполнял ей рот, а язык её доводил дело виагры до логического начала. Придерживая и насаживая её голову, Джордж брал трубку телефона, который стоял на тумбочке у кровати, и звонил по составленному списку мужчин, которые ждали его звонка с трепетом, как явления бога Наслаждений.

Разговоры были краткие, но полные глубокого смысла:

– Том? (Джон? Тим? и т.д.)

– Да.

– Это Джордж. Ты готов выезжать?

– Да.

– Комната 115 (217? 344?). Через сколько ты приедешь?

Тут ответы тоже имели вариации, например:

– Я уже на парковке, буду через три минуты.

или

– Минут двадцать, в зависимости от трафика.

или

– Раньше, чем через час, не смогу.

Таким образом, образовывалась череда мужчин, количеством около десяти, чтобы женщине не приходилось скучать, а говоря, конкретнее, чтобы уровень её возбуждения не опускался ниже плато.

В тот день явилось восемь мужчин, которые радостно трудились в поте лица своего на чернозёмной ниве наслаждений. Салли, которой Джордж уже устраивал такие встречи не раз и не два, была счастлива, когда Джордж, время от времени, не мешая движениям мужчин, целовал её в губы или грудь, что Салли требовалось для уверенности в своей безопасности. Знание, что Джордж рядом и заботится о ней позволяло ей полностью расслабиться. А расслабиться ей было просто необходимо, так как она любила, чтобы в ней двигалось сразу три члена и чтобы место одного, опустошённого, сразу занимал другой, жаждущий излиться. Если же происходила задержка, и какое-то отверстие Салли начинало пустовать, Джордж заполнял его до тех пор, пока один из мужчин оказывался готовым и тогда Джордж освобождал горячую влажную полость для очередного счастливца.

Джордж наслаждался особым правом как любовник, которому Салли доверяла и которого, по её утверждению, она боготворила (ещё бы, Джорджа боготворили многие, так как он уже лет пятнадцать обеспечивал заветные и регулярные наслаждения неисчислимым мужчинам и исчисляемым женщинам). Это особое право состояло в том, что Салли позволяла ему не пользоваться презервативами и изливаться ей вовнутрь.

Джордж, по установленной им любимой традиции, выпустил своих обильных живчиков в глубины Саллиной прямой кишки, пока она восседала на последнем мужчине. Этот заключительный аккорд всегда вызывал в ней особое наслаждение ощущением правильно проживаемой половой жизни. Такие любовные встречи наполняли её уверенностью, что в старости она не будет жалеть об упущенных возможностях и о неосуществлённых фантазиях.

Когда последний мужчина откланялся, Джордж и Салли легли под одеяло и обнялись, вспоминая и смакуя пережитое наслаждение. В такое время они заверяли друг друга в вечной любви. После нежных признаний они всегда засыпали на часок.

Но тут их разбудил громкий стук в дверь номера. Джордж и Салли переглянулись с удивлением и тревогой. Так не стучали мужчины, приходящие за наслаждением, их стук был осторожный и тихий. Может, быть кто-то вернулся, забыл чего-нибудь? Джордж встал с кровати и услышал повторный стук и грозный голос:

– Полиция! Откройте дверь!

Джордж посмотрел в глазок – у дверей стояли два полицейских с огромными мордами, так они искажались увеличительным стеклом глазка.

Джордж открыл дверь. Полицейские вошли в комнату, отодвинув его в сторону.

– Что случилось? – спросил Джордж.

– Оденьтесь, – сказал один полицейский, что помоложе, отводя взгляд от члена Джорджа, ещё находящегося под влиянием виагры. Пока Джордж надевал трусы и джинсы, он увидел, как Салли в кровати испуганно улыбается, натянув одеяло до подбородка, и как полицейские обводят глазами комнату и валяющиеся на полу презервативы. Их, завязанных узелками, вдавливала в ковёр тяжёлая, как ртуть, сперма.

– К нам поступило сообщение, что здесь занимаются проституцией. – объявил полицейский, который был постарше.

Тут Джордж вспомнил, что слышал в новостях, как идут облавы в отелях на малолетних проституток и их сутенёров. Но тут Джордж чувствовал себя совершенно невинным – Сэлли было за тридцать, и она не требовала денег, а лишь непрерывную заполненность в течение хотя бы часа. Но Сэлли была негритянкой, и Джордж опасался, что это может сделать полицейских более дотошными.

– У вас неверная информация, – сказал Джордж. – Это – моя возлюбленная.

Полицейский попросил у Сэлли удостоверение личности. Она потянулась за сумочкой, и в этот момент у неё оголилась одна грудь. Джордж заметил, как полицейские, из деликатности или не желая провоцировать себя, отвели глаза.

Старший полицейский стал звонить по мобильнику к своим людям и диктовал данные Салли, чтобы те проверили её подноготную. Джордж знал, что Сэлли работает медсестрой, что она каждое воскресенье ходит в церковь, что у неё один внебрачный ребёнок и что у неё исключительно сильный sex drive. Это было вполне достаточное алиби.

Полицейский, что помоложе, сказал Джорджу строгим голосом:

– По распоряжению городского управления, вы обязаны сообщать администратору мотеля, если к вам в номер приходит гость.

Джордж, голый по пояс, ответил, глядя полицейскому в глаза:

– Гостем считается тот, кто остаётся на ночь. А мы не собираемся здесь ночевать.

– Всё равно она считается гостьей, – пренебрегая логикой, твёрдо сказал полицейский.

– В таком случае, я должен сейчас заявить администратору и о вас, так как вы тогда тоже считаетесь гостями.

Полицейский посмотрел на Джорджа холодным и угрожающим взглядом:

– Не строй из себя умника. Хочешь чтобы мы тебя взяли в участок?

– Прошу прощения, – отступил Джордж, понимая, что шутить над полицейскими не следует, а лучше с ними подружиться.

К этому времени старший полицейский закончил телефонную проверку, положил свой мобильник в карман и сказал младшему:

– У неё всё в порядке.

Затем он обратился к Джорджу и Салли:

– Извините за беспокойство. Тут в отеле занимаются проституцией, а нам сообщили, что ты здесь часто бываешь и как только заходишь в комнату, сразу начинаешь названивать по разным номерам.

И тут Джордж понял причину прихода полицейских – он экономил минуты на своём мобильнике, а администратор следил за звонками по мотельным телефонам и донёс в полицию.

Но Джордж верил, что всё шло к лучшему, и обратился к полицейским, которые, собираясь уходить, направились к двери.

– Раз мы ни в чём не виновны, не хотите ли к нам присоединиться? Салли и я будем очень рады.

Салли, кокетливо глядя на полицейских, отвернула одеяло так, что её тёмные соски на полных светло-коричневых грудях присоединились к предложению Джорджа.

Полицейские переглянулись и явно заинтересовались, но пребывали в сомнении.

Тут Сэлли полностью откинула одеяло, и её лобок в чёрных мелких кудряшках обратился к полицейским с настойчивым приглашением. А когда она широко развела колени, то последние сомнения оставили полицейских, и они стали быстро скидывать с себя форму. Охранники порядка положили своё обмундирование рядом с кроватью, и когда они оказались на расстоянии протянутой руки от Салли, она протянула каждому пакетик с презервативом, как входные билеты.

Джордж сел в кресло и наблюдал, как Салли со знанием дела располагает полицейских в свою любимую позицию. Она подтолкнула старшего полицейского лечь на спину и села на него одним скользким движением.

Салли нагнулась над ним и стала его целовать, выпятив зад для второго.

Молодой полицейский, стоя на коленях, растянул в стороны ягодицы. Налюбовавшись великой красотой, он стал лизать выходное отверстие – и тут Салли напряглась, распахнула уже растянутый сфинктер и из неё вылилась сперма Джорджа. Молодой полицейский не отпрянул, а прильнул ртом к отверстию, вылизывая и высасывая всё, что оно ему выдавало. Испив Салли до дна, он поднялся с колен и дал волю своему внушительному отростку в просторах её задних глубин.

Джордж уже не мог оставаться лишь наблюдателем, он стянул с себя джинсы и подошёл к Сэлли со стороны головы. Завидев любимый орган, она оторвалась от губ полицейского и взяла в рот предложенное Джорджем.

В какой-то момент Джордж вдруг почувствовал, что полицейский лижет ему яйца. И когда Джордж стал громогласно оповещать о неминуемости скорого оргазма, полицейский перетянул его член из Саллиного рта к себе в рот и высосал всё до последней капли.

“Видно, для борьбы с проституцией, подбирают специально подготовленных полицейских”, – ухмыльнулся про себя Джордж.

Когда полицейские насытились, оделись и стали благодарить за подарок, Джордж предложил им встретиться снова, и они радостно согласились.

Молодой полицейский, уходя, кивнул головой на разбросанные по полу презервативы и с уважением сказал Джорджу: – Ну, ты настоящий половой гигант.

Когда за полицейскими закрылась дверь, Джордж и Салли облегчённо расхохотались и бросились друг другу в объятия.

Вскоре они заснули, и приснилось им счастье.

Джон

Джон предпочитал любовниц, совершенно не знающих английского языка. А так как он сам знал только английский, то общение с женщиной становилось исключительно сексуальным: они наслаждались молча, если не считать стонов и прочих звуков страсти.

Но чуть похоть истекала, он уходил, ссылаясь жестами на то, что им ни о чём не поговорить. А точнее – говорить ему с женщинами было не о чём.

Женщины это радостно терпели, так как Джон был красив, богат и заботился об их наслаждении.

Если же иноязычная любовница начинала учить английский и выказывала в этом деле успех, он сразу её бросал.

Уж чего ему не хотелось делать с женщинами – так это разговаривать. Он считал, что разговор с женщиной – это удел бедных, непривлекательных и слабых. И женщины изо всех сил доказывали его правоту, стоя в очереди, чтобы лечь под великолепного Джона.

Однажды он познакомился с глухо-немой красавицей. Но она прекрасно знала английский и донимала его длинными письмами. Поначалу Джону льстило её эпистолярное любовное красноречие, но когда красавица дала ему понять, что и ей хотелось бы получить от него письменное заверение в любви, то Джон бросил и её.

Благодаря своему богатству и целенаправленности, Джону удалось найти красавицу, которая была слепо-глухо-немая и наслаждения, которое он ей приносил, полностью заполняли душу и тело этой женщины. Она его ничем не донимала, а лишь осязала лицо и тело Джона пальцами, всей своей кожей и ртом. За красавицей ухаживали служанки, которых он нанял для женщины, и та всегда его ждала, готовая ответить своей похотью на любые прихоти Джона.

Джон уже думал, что нашёл идеальную женщину и подумывал жениться на ней, но она стала уж слишком цепляться за него. То есть буквально вцеплялась в него пальцами, обхватывала руками и ногами, пытаясь не позволить ему уйти после его оргазма. А когда он высвобождался, она ходила по особняку с протянутыми руками и пыталась нащупать Джона.

Он стал её избегать, и тогда она умерла от горя. Джон так удивился её неожиданной смерти, что возбудился и совокупился с ней, мёртвой.

На похоронах Джон познакомился с владелицей похоронного бюро и вскоре стал её любовником.

Заядлая экуменистка

Замужняя женщина, у которой двое детей, два раза в неделю ходила в церковь на занятия по изучению библии. После каждого занятия она оставляла детей в детском садике при церкви и ехала к любовнику.

Она уверовала, что каждый оргазм является личной встречей с Иисусом Христом.

С мужем она редко достигала оргазма, а ей хотелось более тесного и частого общения с Христом. Поэтому она вскоре завела второго любовника, который оказался евреем. Испытывая оргазм с ним, она лично встречалась с Саваофом.

Третьим любовником стал мусульманин. Разумеется, при оргазме с ним женщина лично общалась с Мухаммедом.

Так эта женщина стала заядлой сторонницей распространения экуменизма.

Накануне разлуки

Временами у них снова вспыхивала любовь друг к другу – но только тогда, когда они приближались к оргазму.

Он медленно двигался, лёжа на ней, смакуя каждое движение. Они смотрели друг другу в глаза, восхищаясь чувством, которое заполняло их тела и души – чувство ради которого, без всяких сомнений, они жили.

"Нет, мы должны быть вместе всю жизнь! Как я смогу жить без этого чудного просветлённого лица, без этой ласковой, засасывающей пизды, без этих рук, трепетно обнимающих меня, без этих длинных ног, сомкнувшихся у меня на спине? – думал он, вспоминая о своём решении расстаться с этой женщиной.

И тут их с головой окатил оргазм, время остановилось на мгновенье, но тут же ринулось спазмами в пропасть безразличия.

Они отклеились друг от друга и наваждение покинуло его – он знал, что нужно уходить навсегда, что женщиной этой можно наслаждаться, но жить с нею, жить ею – невозможно.

За дверьми её дома, начиналась новая жизнь. Новые женщины, новые наваждения.

Она с облегчением захлопнула за ним дверь и дрожащим от нетерпения пальцем набрала телефон одного из своих воздыхателей, готовых явиться по её первому зову.

Она была охвачена острым чувством телесного гостеприимства.

Необходимость влагалища

Мне довелось познакомиться, с мужем певца, напоминающего Фредди Меркури и Джорджа Майкла, но не столько музыкальным талантом, сколько своей приверженностью к гомосексуализму.

Вот какую историю он мне рассказал.

Мужа этого звали Джоном, и он был весьма влюблён и предан своему возлюбленному-жене певцу Клифу. Глубокое чувство Джона выражалось прежде всего в том, что он стремился выполнить любое желание Клифа и для этого ему приходилось приглашать разнообразных мужчин на оргии, которые устраивал в своём доме Клиф.

Каждое выступление на концерте вызывало в Клифе сильную похоть, и Джон, будучи менеджером, легко фильтровал поток фанатов, жаждущих отдаться своему кумиру или взять его, ибо Клиф своих сексуальных предпочтений не скрывал, а даже рекламировал их. Тем не менее, девушки часто просились за кулисы, надеясь перехватить хотя бы каплю похоти Клифа, поток которой он изливал исключительно в мужчин.

Джон не испытывал ревности к проходным мужчинам, поскольку в завещании он был назван единственным наследником всего состояния Клифа.

Больше всего Клиф любил ебать в зад юного красавца, в то время как его ебал в зад другой красавец, не обязательно юный, и в то же время Клиф сосал хуй третьего красавца, стоящего перед ним.

Разнообразие Клиф осуществлял не с помощью смены поз, а с помощью смены мужчин.

Джон занимался их отбором, врач их обследовал перед оргией, и адвокат давал им подписать договор, согласно которому счастливчики не могли предъявлять никаких претензий, также они должны были беспрекословно выполнять все распоряжения Джона и Клифа. Разумеется, они им за это хорошо платили.

Конечно же, Джон всегда мог без очереди подступиться с любой стороны к Клифу – как-никак Джон и Клиф любили друг друга.

Клиф с малых лет тянулся к себе подобным и сторонился существ противоположного пола. Чтобы проиллюстрировать степень физиологической неприязни Клифа к женщинам, расскажу лишь, что он в пятнадцать лет впервые поцеловал женщину, вернее, она поцеловала его, засунув ему в рот свой язык, и Клифа вытошнило прямо ей в рот. Причём, женщина была молодой и красивой.

Клиф, как и всякий эротоман, стремился усиливать свои наслаждения. Так как он избегал наркотиков, не злоупотреблял алкоголем и не хотел причинять боль ни себе, ни другим, то пути разнообразия наслаждения грозили вскоре исчерпаться.

Но Джон пообещал Клифу подарок ко дню его тридцатилетия, который существенно расширит его горизонт наслаждений.

Джон, в отличие от Клифа, любил, время от времени, “приложиться” к женщинам, что он старательно скрывал от Клифа. Но это позволило Джону познакомить Клифа с тем, о чём тот понятия не имел.

Клиф ломал себе голову, что же мог придумать Джон и пытался выведать у него, но Джон держался твёрдо и твердил, что только в ночь рождения Клиф сможет познать это особенное наслаждение.

Джон поставил условием подарка, что Клиф, принимая его, должен быть с завязанными глазами и попытаться опознать подарок на ощупь. Повязка с глаз Клифа будет снята только после того, как он испытает оргазм.

Небывалое наслаждение от подарка Джон гарантировал.

И вот ночь тридцатилетия наступила, как в конце концов наступает всё, что когда-то виделось недостижимо далёким. Джон ввёл в комнату Клифа, которому он плотно завязал глаза, а на кровати уже находились тела, готовые принять любимые Клифом позы. Джон подготовил ртом хуй Клифа для проникновения в зад, направил головку в смазанный сфинктер, в то же время чей-то хуй проскользнул в зад Клифа и в его раскрывшийся рот, проник второй хуй. Начались медленные смакующие движения, столь знакомые и можно сказать, уже привычные Клифу. Он всё ждал какого-то нового чуда и тут действительно он почувствовал нечто совершенно неизъяснимое по своей прелести. Сначала ему показалось, что прямая кишка, в которой он двигался, обладает особо сильными и умелыми мышцами – они не столько сжимали, сколько гладили его хуй. Клиф, приостановил свои движения, но ощущения эти продолжались, Клиф чувствовал как в прямой кишке нечто дрочит его хуй с внешней стороны, ритмично проводя чем-то твёрдым вверх и вниз. Клиф потянулся было рукой, чтобы нащупать, что же там такое, но Джон не позволил ему убирать руки с ягодиц, за которые он прижимал к себе тело – таков был договор.

Клиф стал снова двигать бёдрами – его так возбудило новое ощущение, что когда ему кончили в зад и в рот, он сам уже не мог сдерживаться и кончил тоже. Тут Клиф сорвал повязку с глаз.

Перед ним белел круглый зад, из которого он только что вытащил свой хуй, а под ним, Клиф увидел влагалище, и в нём продолжал двигаться толстый хуй лежащего на спине мужчины.

Первой реакцией Клифа был ужас – он выбежал из комнаты в ванную и стал остервенело отмывать свой хуй, чтобы ничего от женщины на нём не оставалось.

В ванную вошёл Джон:

– Ну, и как ощущения? – спросил он.

– Ощущения хороши, но… – озлобился Клиф.

– Увы, женщина – это единственный способ их добыть, – умиротворяющим голосом сказал Джон.

Когда Клиф пришёл в себя от потрясения он решил повторить это наслаждение, но он поставил условия, чтобы женщину сразу убирали после того, как он извергнется ей в зад, чтобы он никогда не видел её лица и остального тела кроме её зада, а также чтобы её влагалище наполняли бы только толстые хуи и с большой головкой.

Увы, Клиф вынужден был признать, что женщина необходима, чтобы получить максимальное наслаждение от мужчин.

Вскоре он нашёл компромисс, чтобы пользоваться влагалищем “минимальной” женщины.

Клиф попросил Джона раздобыть ему гермафродита с влагалищем или, на крайний случай, бывшего мужчину, который, вообразив себя женщиной, сделал операцию по смене пола, соорудив в себе влагалище.

В таком случае зад новообращённого в женщину не подвергался изменениям при процедуре смены пола и оставался по-прежнему мужским – а в мужском заду Клиф продолжал себя чувствовать, как дома.

С тех пор Клиф стал поглядывать с вожделением на женские бёдра.

Сюжет для подражания

под названием “Пальчики оближешь”

Богатый старик покупал парочки, которые еблись перед ним, а он вставлял указательный палец одной руки ей в зад, а палец второй руки – ему в зад и получал высшее наслаждение, когда в оргазме их сфинктеры ритмично сжимали его пальцы.

В то же время женщина сосала старику член, вставив палец ему в зад.

Пизда этой женщины не оставалась пустой, а была заполнена кулачком её подружки, ебомой в зад огромным дилдо в форме указательного пальца.

Жидкая диета

Дина давно мечтала сбросить несколько фунтов да слишком уж она любила покушать. Тем не менее, одна протеиновая диета её увлекла, и я бы сказал – соблазнила. Притягательна идея была потому, что она являла собой сочетание приятного с полезным, то есть когда наслаждение и ощущение правоты совпадают.

Дина сняла номер в отеле и поместила объявление на популярный сайт свиданий о том, что она бесплатно отсасывает мужчин, у которых обильная сперма и быстро наступающий оргазм. Дина указала время приёма: завтрак, ланч и обед, и на фотографию её красивого лица потекла череда жаждущих мужчин.

Дина обожала парную сперму, а на голодный желудок она казалась ей особенно вкусной и питательной. Заглотив завтрак из четырёх блюд, поданных одно за другим, она спускалась в спортивный зал отеля и отрабатывала специальный комплекс упражнений с особенным энтузиазмом.

После обильного ленча, Дина сделала пробежку по парку, а потом поплавала в бассейне и пошла в сауну. В джакузи она познакомилась с гостем отеля, по имени Самсон. Он приехал из Техаса, и даже в бурлящей воде он не снимал свою ковбойскую шляпу, но зато из его трусов выпирали многообещающие части тела.

Ковбой пригласил Дину в кафе спортклуба и купил ей томатный сок – Дина решила разнообразить свою диету и вдобавок была убеждена, что красный цвет намекнёт на секс.

Она пригласила Самсона к себе в номер вечером после насыщения обедом, рашив поиметь на десерт семя желанного ей мужчины.

Перед приходом Самсона, Дина взвесилась – она потеряла десять фунтов, и это вдохновило её на продолжение такой эффективной диеты.

Самсон явился в ковбойском костюме, сапогах и в новой ковбойской шляпе. Пылкая схватка с ковбоем на широкой кровати, где Самсон поставил Дину в позу кобылы (или коровы?), в конце концов вызвала признание любовника, что кончить он может только в рот, а остальные отверстия не в состоянии вызвать у него излияния, ибо в них нет языка, который ему необходим для последней капли, а точнее – для первой, за которой уже не замедлят излиться остальные, включая, разумеется, и последнюю.

Сие признание только обрадовало Дину, и она взялась с наслаждением демонстрировать своё мастерство.

Самсон сидел в кресле, надвинув ковбойскую шляпу на глаза, а Дина, утопив колени в толстом ковре, прижимала язык к нужному месту и утвердительно двигала головой. Однако, первая капля не являлась.

Дину вдруг разозлила эта вечная ковбойская шляпа – она протянула руку, не прерывая приверженности к свой диете, и сорвала шляпу у Самсона – его голова оказалась полностью лишена волос.