Сердце Лета

– Давай, Уга, – Тротил посторонился, пропуская его в отсек, – напрягись, посмотри, что там внутри.

– Включай мозговые лучи, – поддакнул Фарот.

Уга кивнул, подавив зевок, уставился на ящики и его зелёные глаза начали светлеть, наливаясь изнутри сиянием. Преал даже зевать перестал, зачарованный столь необычным зрелищем. В такой момент Угу даже можно было назвать красивым… Но вскоре глаза погасли и снова стали ничем не примечательного болотного оттенка.

– Ну? – затаил дыхание Фарот. – Что там?

– Не знаю, – развел руками Уга. – Ничего не вижу из-за светоотражающей пленки.

– Так давайте снимем её! – Преал шагнул к ящикам, но его остановил Тротил:

– Эта пленка одноразовой обмотки, её нельзя снять, приподнять, потом намотать обратно так, чтобы никто ничего не заметил. Повреждение упаковки груза при транспортировке – нам могут не заплатить оставшейся суммы, хуже того – оштрафовать и потребовать возвращения предоплаты.

– С одного ящика альдебаранец сам плёнку снял, – Фарот поискал взглядом камеру с поврежденной обмоткой. – Пускай Уга хоть в него заглянет.

Ящик нашелся во втором ряду пятым снизу. Сквозь прорехи неровно намотанной плёнки, Уга долго рассматривал плоды в белесой дымке. Затем развернулся к замершим в ожидании друзьям и пожал плечами.

– Обычные фрукты. И камера с криогенным оборудованием. Больше ничего нет.

Глава 8

Время пути до границы созвездий Льва и Малого Льва, казалось, пролетело быстрее положенного. Из космической черноты проступили белоснежные пограничные станции, дрейфующие вокруг них корабли, и экипаж «Летателя» охватило нервное возбуждение. Тщательно выглаженный, причесанный и завитой Преал кружился по кабине управления, постоянно поправляя и теребя занавесочки на иллюминаторах. Необходимость этих занавесок он объяснял тем, что не хочет, чтобы с других кораблей подсматривали, чем на борту «Летателя» занимаются приличные люди. Над ним посмеялись, но занавески временно разрешили.

Если Преала не трогали и не привлекали к общественно полезным работам, прекрасно понимая, что обществу пользы от него всё равно никакой, то остальные наводили в корабле ослепительный порядок. Уга усердно чистил пульт управления, Тротил драил полы и стены, Фарот наводил глянец на аппаратуру и предметы обстановки. Самыми тяжелыми объектами оказались пищевой отсек, жилая каюта и гигиенический блок. Но проскочить через границу без проблем очень хотелось, поэтому работа спорилась.

За сутки до прибытия «Летатель» сверкал ярче звезд. Утомившиеся от непривычной уборочной работы, друзья собрались в кабине управления. Преал терзал занавески, остальные сидели за чистым-чистым пультом и смотрели в иллюминаторы на неумолимо приближающиеся станции. Пошевелив коллективным умом, на всякий случай придумали версию для контроля: по просьбе лучшего друга с Гармаша Гортензия (что поделать, никого больше на Гармаше они не знали, а информацию все-таки лучше подавать максимально приближенную к действительности) согласились привезти на Скиф фрукты какому-то полусумасшедшему, но страшно богатому родственнику Гортензия, согласившемуся оплатить все транспортные расходы, лишь бы ещё раз отведать этих восхитительных плодов.

– Почему же родственник сам не полетел на Гармаш вкушать восхитительные плоды, раз он такой богатый? – принялся искать дыры в истории Тротил.

– Он старый и очень больной, – сказал Уга.

– Буквально при смерти, – поддакнул Преал.

– А зачем мы везем ему такое несметное количество этих фруктов? – не сдавался Тротил.

– Чтобы милый родственник наелся раз и навсегда, – ответил Фарот. – Он полусумасшедший, что с него взять. А больше мы ничего не знаем, нас попросили, нам заплатили, мы и рады стараться.

– Если контролеры захотят осмотреть груз?

– Единственное, что мы можем им предложить: отогнуть пленку и посмотреть на фрукты. Насчет вскрытия и разгерметизации контейнеров будем дружно возражать, мол, не хотим потом своими средствами компенсировать владельцам порчу груза. Главное, чтобы они ни в коем случае не полезли внутрь! – Фарот ударил кулаком по пульту. – И вести себя надо естественно, не вызывая подозрений.

– Подлетаем… – голос Преала задрожал, как листик на ветру.

– Спокойно! – Фарот поднял взгляд на него. – О-па, ты чего это так несусветно разоделся? К чему все эти банты и оборки? На корабле пилоты должны носить комбинезоны с регистрационными номерами, особенно при переходе границы. Бегом переодеваться.

– Я плохо выгляжу в комбинезоне, – попробовал возразить Преал. – Неудачно прорисовывается впалая линия груди, а так же…

– Бегом, я сказал!

С тяжелым вздохом Преал удалился.

– Вот что, товарищи, – Тротил задумчиво смотрел на белоснежные станции, плывущие в черноте, – стоит, пожалуй, оставить затею с тосиками и поискать какое-нибудь дело на Скифе, разузнать, что там и как.

– Похоже, так и придется поступить, – кивнул Фарот. – Тем более, топлива нам хватит как раз только до Скифа, а чеков, если выплатят остальную часть, хватит на профилактический ремонт, кое-какие закупки по хозяйству, на провизию, воду и топливо.

– М-да, – сказал Уга, – корабль, даже если он такой простенький и неприхотливый как «Летатель», всё-таки дорогое удовольствие.

– Но какое удовольствие этот корабль иметь, – Фарот потянулся, разминая руки и ноги. – Непередаваемое ощущение свободы.

– А также ощущения страха, голода, – принялся перечислять Уга, – плохого искусственного воздуха, ночных кошмаров, ненависти друг к другу членов экипажа, которая непременно развивается во время дальних перелетов… Я ничего не забыл? Простите, сразу вот так навскидку кое-что мог и упустить.

– Кому не нравится, может хоть сейчас садиться в капсулу и утекать с борта! – огрызнулся Фарот, плохо переносящий любую критику в адрес обожаемой техники.

– У нас её нет, – напомнил Уга. – Не накопили мы ещё на капсулу.

Вернулся переодевшийся в комбинезон Преал, и друзья мгновенно забыли обо всех своих распрях. Тщедушное тонконогое тельце, обтянутое эластичной чёрной тканью с воздушными кудрями сверху и увесистыми ботинками на толстой подошве снизу, производило весёлое впечатление. Преал немедля забился в самое дальнее кресло и отказался от всякого общения с командой.

В следующий момент ожил узел внешней связи и раздался приятный бесполый голос:

– Вы приближаетесь к границе пи-оэр-ти. Всему экипажу необходимо собраться в центре управления кораблем. Если у вас имеются грузы, не являющиеся личным имуществом пилотов, просьба предоставить к ним свободный доступ представителям пограничной службы.

– Начинается… – содрогнулся Преал.

– Спокойно, – Тротил сунул в рот трубочку, – расслабились и дышим. Кто знает, может, мы и в самом деле везем обычные фрукты, а всё остальное – плод нашей расстроенной от тягот и невзгод фантазии. Давайте сделаем приятные доброжелательные лица. Преал, возьми себя в руки, у тебя такой вид, будто ты прямо сейчас начнешь рыдать и каяться.

– Мне, – Преал судорожно сглотнул, – слишком уж непривычно пребывать в такой малоприятной ситуации…

– Привыкай, – усмехнулся Фарот, – то ли ещё будет.

– Что если вообще о грузе умолчать? – осенило Угу.

– Не стоит рисковать, – покачал головой Тротил. – Если захотят осмотреть корабль и наткнутся – неприятности гарантированы.

К «Летателю» устремился малый легкий корабль, и вскоре на борт поднялось пятеро представителей пограничной службы. Крепкие, коротко стриженые мужчины в одинаковой желтой одежде, с одинаково отработанной дежурной вежливостью и цепкими холодными глазами. После взаимных приветствий началось: откуда, куда следуете, что везете?

– Замороженные фрукты с Гармаша на Скиф, – ответил Тротил. – Частный небольшой груз.

– Фрукты? – переспросил командир отряда.

– Да.

– С Гармаша?

– Да.

– На Скиф?

– Да.

– Фрукты?

– Да.

Серые камешки глаз командира уперлись взглядом в широкую грудь Тротила, затем медленно, неторопливо взгляд поднялся к подбородку.

– Фрукты с Гармаша на Скиф?

– Да.

Перебивая друг друга, Фарот с Угой поведали командиру трогательную историю о родственнике Гортензия, его богатстве, старости и причудах. Командир слушал, но смотрел куда-то через плечо стоявшего перед ним Уги. Фарот украдкой проследил его взгляд. Смотрел командир на Преала. Съежившись, тот сидел в дальнем кресле и пытался беспечно улыбнуться, отчего на его сером от страха лице то и дело возникала противоестественная гримаса с диковатым оскалом.

– Что это с ним? – не выдержал командир.

– С кем?

– Вот с ним, – он показал месторасположение объекта пальцем.

– Он у нас поэт, – ответил Фарот, – писатель. Написал сегодня неудачно, вот и переживает.

– Где ваш груз?

– Идемте, провожу.

И командир с Тротилом вышли из кабины управления. Спускаясь по узкому трапу в грузовой отсек, командир, даже не посчитавший нужными назвать своего имени, шёл быстро, успевая, однако, за все мелочи зацепиться взглядом.

Открыв доступ в грузовой отсек, Тротил зажег свет и посторонился. Командир вошёл внутрь и окинул взором штабеля серебристых ящиков. Судя по легкому замешательству, он не ожидал, что ящики с фруктами будут упакованы в светоотражающую пленку.

– Ну-ка, снимите пленку.

– Со всех? – услужливо поинтересовался Тротил.

– Нет… вон с того, – он наугад ткнул в крайний левый ряд, – верхнего.

Тротил выполнил просьбу. Командир подошел к ящику и склонился над прозрачной крышкой. В легком тумане лежали замороженные фрукты трех видов. Командир созерцал эту картину так долго, что Тротил забеспокоился, не впал ли пограничник в анабиоз.

– Он у вас что, – наконец произнес командир, не меняя позы, – действительно сумасшедший?

– Да, – вздохнул Тротил, – у него женская логика и соответствующий взгляд на вещи.

– Соболезную.

Командир выпрямился и пошел к выходу.

– Корабль в удовлетворительном техническом состоянии? – спросил он на ходу.

– Более чем, – Тротил выключил свет и поспешил за ним.

Вернувшись в кабину управления, Тротил украдкой подмигнул Фароту.

– Хорошего пути, – сказал командир, махнул рукой своему отряду, и они покинули «Летатель».

Друзья напряженно смотрели в иллюминаторы до тех пор, пока пограничный корабль не отшвартовался.

– О-о-о-о… – с облегчением произнес Уга, – похоже, пронесло.

– Да уж, – Фарот потер лоб и посмотрел на Преала. – В следующий раз будем держать тебя в каюте, скажем, что ты болен, а еще лучше – мертв. Давным-давно мертв. Вот ведь глупое, трусливое, бесполезное существо, недоделанная форма скользкой жизни.

– Я тебя ненавижу! – всхлипнул Преал. – Я вас всех-всех не люблю!

Тротил сел за пульт и снял корабль с режима торможения, желая как можно скорее убраться подальше от пограничной территории.

– Больше никогда, – сказал Фарот, провожая взглядом удаляющиеся станции, – никогда не ввяжемся в сомнительные предприятия. Нам это не нужно, мы положительные герои, мы ни во что дурное не впутываемся. Я вот лично хочу обосноваться на какой-нибудь тихой планете и открыть небольшой ресторанчик, а когда дела наладятся, построить рядом заправочную станцию для малых частных кораблей. И всё, и любоваться закатами, потягивая свежее винцо.

– Какая невероятная тоска! – фыркнул Преал. Он пришел в себя и даже немного приободрился. – Как мелки и примитивны твои мечты и стремления! Неужели тебе не хочется совершить нечто великое, благодаря чему твое имя навеки впишут золотыми буквами в анналы Вселенной?

– В анналах Вселенной и без меня тесно, – лениво отозвался Фарот. – К тому же, как правило, туда вписывают имена славных, но уже мёртвых героев.

– Я всё равно считаю, что если твои мечты не идут дальше ресторана с заправочной, то и жить не стоит! Нечего занимать место в космосе, следует освободить его для героя!

– Для тебя его, что ли, надо освободить? Герой…

– А ты, Тротил, о чём мечтаешь? – поинтересовался Уга.

– Ну-у-у, – Тротил внимательно следил за показаниями приборов, – сначала я хотел бы увидеть, как рождается звезда, а после свой дом, жену и детей. И заниматься медициной вплотную, возможно даже стать ветеринаром, понравилось мне ушастому рыжику лапу вправлять. Преал, а ты чего хочешь?

– Я мечтаю проникнуть в секреты сущего, – он вскочил с кресла и принялся взволнованно мерить шагами кабину управления, – постичь тайны бытия, облечь их в самую прекрасную стихотворную форму и чтобы эти строки зазвучали в самом сердце Вселенной!

– Могуче, – кивнул Фарот. – Довольно бессмысленно, но могуче. Уга, а ты?

– А я, – смущено усмехнулся Уга, – хочу, чтобы мы никогда не расставались, потому что всегда мечтал о таких друзьях, как вы. Я же родом с Эльгроса. Сентиментальные люди называют её «планетой одиночества», там каждый сам по себе. Знали бы вы, как это безнадежно скучно. Это вообще безнадежно…

Глава 9

Оставив далеко позади пограничную территорию, «Летатель» мчался по звездным просторам созвездия Льва. Его старенькие приборы успешно отслеживали редкие метеориты, пылевые облака, таинственно сияющие туманности, чтобы вовремя изменить курс и обойти всю эту красоту стороною. Друзья крепко спали, не мог заснуть только Фарот. Он лежал на спине и смотрел в едва различимый в темноте невысокий потолок каюты. К сожалению, вина больше не осталось, а так хотелось выпить стаканчик-другой, расслабиться и наконец заснуть. Тихонько, чтобы никого не разбудить, он встал с кровати и, как был в трусах и майке, вышел из каюты. Поднявшись в кабину управления, молодой человек бросил взгляд на приборы – всё ли в порядке, и подошел к большому, в его рост боковому иллюминатору. Хотя Фароту приходилось много и часто летать, он по-прежнему испытывал смутный трепет перед космосом.

Впервые он увидел космос еще в детстве. После недолгих и безуспешных попыток жить вместе, его родители расстались. Их обоюдное желание оказаться как можно дальше друг от друга привело к тому, что отец Фарота купил крошечный кораблик, погрузил в него необходимые вещи, выкрал у бывшей супруги сына и улетел в другое созвездие. Когда их корабль вышел на орбиту и со всех сторон обрушились звезды, Фароту показалось, что он на мгновение потерял сознание. Эта красота вошла в него, вторглась, заполнила целиком, без остатка. Оборвалось дыхание, расширились зрачки, руки и ноги какое-то время существовали отдельно… и Фарот заплакал. Он рыдал, захлебываясь восторженными слезами, и от его дыхания на иллюминаторе расплывалась белесая туманность…

Стоя у бокового иллюминатора, Фарот вглядывался в безбрежные просторы, движения в корабле практически не ощущалось. Если бы не стремительно приближающийся и увеличивающийся в размерах предмет по правому борту, можно решить, что «Летатель» вообще стоит на месте. Фарот стряхнул с себя задумчивость и прищурился, подходя к иллюминатору вплотную. С полминуты он вглядывался, затем отскочил и заметался по кабине управления в поисках дальнозора.

На стенах кабины почти не было пустых мест, всё пространство заполняли металлические стеллажи с многочисленными большими и малыми отсеками, в которых хранилась разнообразная аппаратура, всевозможные полезные для жизни в космосе приборы и многое другое. Среди всего этого добра Фарот с трудом разыскал дальнозор. Вернувшись к иллюминатору, он поднес прибор к глазам и отрегулировал четкость картинки. Здоровенный кораблище без опознавательных знаков на полной скорости мчался прямиком на «Летатель». Фарот и без навигаторов видел, что если в самое ближайшее время кто-то из них не изменит траекторию, столкновение неизбежно. Отшвырнув дальнозор, Фарот бросился к пульту управления и дрожащими пальцами принялся включать системы внешней связи, настраиваясь на безумный кораблище. Схватив шлем-микрофон, он рывком нацепил его на голову и закричал:

– Эй, на безымянном! Наша трасса! Немедленно смените курс!

В ответ раздалось лишь невнятное механическое потрескивание. От одной только мысли, что на этом корабле что-то случилось и он неуправляем, Фароту сделалось жарко и холодно одновременно. Управление «Летателя» рассчитывалось на четверых пилотов, но они справлялись вдвоем с Тротилом. Бежать за напарником времени не оставалось. Фарот прыгнул в центральное кресло пилота и принялся переключать приборы в режим ручного управления, продолжая кричать в шлем-микрофон. Экипаж безымянного корабля оставался глух и нем. Стараясь не поддаваться панике, Фарот включил аварийную систему торможения. «Летатель» дернуло так, что на пол посыпалось всё незакрепленное и не приваренное намертво, а не пристегнувшийся Фарот пушинкой вылетел из кресла, пронесся через всю кабину и врезался в стену.

Каким-то чудом не потеряв сознание, парень поднялся на ноги и бросился обратно к пульту управления. Сумасшедший корабль продолжал свое движение, хотя его скорость, как показалось Фароту, немного снизилась. Включив задний ход, он выставил его на максимум и положил оба рычага влево. «Летатель» затрясся всеми своими составляющими и пополз назад.

– Что случилось? – в кабину вбежал Тротил, следом неслись полуодетые Уга с Преалом.

– В нас собираются врезаться, – Фарот указал подбородком на центральный иллюминатор, целиком и полностью заслоненный корабельной громадой. Голова гудела от удара, соображалось с трудом. – На связь не реагируют, опознавательных знаков нет… Проклятье! Почему так медленно движемся?!

– Потому что с аварийного торможения сняться надо, – Тротил сел в соседнее кресло и его пальцы забегали по клавишам. – Теперь давай!

Фарот поднял и снова положил влево рычаги, и «Летатель» понесло задним ходом.

– Похоже, они неуправляемы, – Фарот держался за рычаги так, будто боялся их отпустить, хотя в этом не было никакой необходимости.

– Вряд ли, – Тротил уперся ладонями в пульт, отчего под смуглой кожей вздулись вены. – Гляди, они тормозят и идут нам наперерез.

– Что за ерунда такая, – пробормотал Фарот. – Кстати, это военный корабль, не гражданский.

– Па-па-пачему военный? – испуганно пролепетал Преал.

– Потому что с внешним вооружением, вон, по всему периметру квадратные выпуклости скрытых орудий. Не знаю, в чем дело, но мне всё это ужасно не нравится.

Вдруг в ушах Фарота зазвучал громкий надтреснутый голос. Это произошло так неожиданно, что он удивился прямо всем телом, напрочь забыв, что на голове у него всё еще болтается шлем-микрофон.

– Немедленно остановитесь! – произнес голос, искажая слова жутким акцентом. – Остановитесь или будете уничтожены!

Фарот отключил микрофон, чтобы могли слышать все, и голос разнесся по кабине.

– Немедленно остановитесь!

– Уга, – быстро сказал Тротил, – что это за акцент?

– У меня есть минута?

– Думаю, да. Фарот, спроси, что им надо.

Фарот кивнул, включил микрофон и спросил, но ломкий голос не ответил, он твердил, как заведенный: «Будете уничтожены! Будете уничтожены!». Голос звучал настолько странно, что создавалось впечатление, будто говорит не один человек, а сразу несколько.

– Это акцент темурейцев из созвездия Паруса, есть там такая крупная планета – Темурей.

– Что за планета? Что за темурейцы?

– Вечно воюющая, весь Парус почти под себя подмяли. Непонятно только, что они тут забыли.

– Чего от них можно ожидать?

– Ничего хорошего, они нас всех перебьют и выпотрошат корабль.

– Они занимаются грабежами?! – ужаснулся Преал.

– Они всем занимаются.

– Грабежами на военном корабле? – удивился Фарот.

– Это проще, чем на гражданском.

– Тише, они что-то говорят.

– Если вы отдадите то, что вам не принадлежит, мы позволим вам продолжить путь! – прозвучало в шлеме.

– О чем это они? – насторожился Уга.

Фарот пожал плечами и снова спросил, что им нужно?

– Та-а-ак… – Тротил смотрел в центральный обзорный иллюминатор на то, как раскрываются четырехугольные выпуклости и поднимаются орудия, готовясь к бою. – Уже не интересно, что им нужно, пора ноги уносить.

– А как? Мы же с ними нос к носу.

– Я кое-что придумал, – Фарот стал пристегиваться. – Мы маленькие и маневренные, а они огромные и неповоротливые. Если прямо сейчас отключим питание всего корабля и включим ручной режим аварийной посадки, камнем полетим вниз…

– А г-г-где у космоса низ? – прошептал Преал, зачарованно глядя на орудия темурейцев.

– Куда упал, там и низ. Так мы выиграем немного времени, может, получится оторваться.

– А дальше куда?

– Так далеко я не могу сфантазировать. Что, рискнем?

– Придется, – Тротил пересел в дальнее кресло, к необходимой части приборов. – Рассаживайтесь и пристегивайтесь.

Тем временем ломкий голос сыпал последними предупреждениями, корабельные орудия наливались светом, готовясь к атаке.

– Пристегнитесь, – напомнил Фарот, – сейчас начнется веселье.

– Что ты имеешь в виду? – занервничал Преал.

– Увидишь. Пристегнулись?

– Да.

– Тогда пое-е-ехали!

В кабине погас свет, на пульте умерли огни, раздался один звук – щелчок рычажка аварийной посадки, единственной корабельной функции, способной работать даже при полном отключении питания. И «Летатель» ухнул в мировую бездну. От резкого перепада давлений комбинезоны выбросили капюшоны, накинули их на головы пилотам и дали кислород. И всё, что не было прикреплено, прибито или приварено, взлетело к потолку и воспарило с красивой легкостью. Темурейцы, по всей видимости, не были готовы к такому вероломству, они так и остались на месте.

Судорожно сглатывая, Фарот тряс головой и щурился, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь пелену, застилающую слезящиеся глаза. Расстояние меж кораблями стремительно увеличивалось. Наконец, темурейцы очнулись и начали разворачиваться – медленно, неуклюже, как сонное чудовище. Тротил наблюдал за этими маневрами и мучительно пытался придумать, что же делать дальше. Долго падать таким образом было рискованно, лишенный всех защитных и амортизационных силовых полей, «Летатель» мог развалиться на части… И вдруг рядом с темурейским кораблем появился ещё один корабль, даже не корабль, а его размытые очертания. Они возникли внезапно, будто проступили на черном негативе пространства. Фантом ощетинился сотнями тончайших красно-желтых лучей и через мгновение корабль темурейцев взорвался. Едва лишь расцвел малиново-огненный «цветок», корабль-призрак исчез так же неожиданно, как и появился.

Глава 10

Тротил скорее машинально, чем осознанно включил питание «Летателя». В кабине вспыхнул свет, пульт управления расцветился огнями, стремительное падение замедлилось, превратившись в плавное скольжение, и все свободно парящие под потолком вещи с предметами посыпались на головы. Подача кислорода прекратилась, капюшоны сложились.

– Что это? – пискнул Преал, остатки его кудрей бодро стояли дыбом. – Что э-это было?

Дрожащим пальцем он указал в центральный иллюминатор, где цвел зловещий огненный цветок. Неуправляемый «Летатель» тихонько плыл в межзвездных просторах прочь от места катастрофы.

– Тот, второй корабль, – Уга посмотрел на Тротила, – это же корабль альдебаранцев, правда? Скажите, правда, да?

– Да, – задумчиво произнес Тротил, – альдебаранцев.

– А красиво бухнуло, да? – радостно, с легкой безуминкой улыбнулся Фарот. – Кто-нибудь что-нибудь понял? Тротил, мы куда летим?

– Пока никуда.

Он замкнул траекторию движения и корабль принялся летать по кругу, как спятившее насекомое.

– Итак, – Тротил ожесточенно потер переносицу, – итак, итак, итак…

– Я не понял, причем тут темурейцы? – задумчиво произнес Уга. – Причем тут мы и темурейцы? Это не было обыкновенным разбоем, да? Они чего-то конкретного от нас хотели?

– Наш груз, что же еще, – ответил Фарот. – «Отдайте то, что вам не принадлежит»…

– Меня больше интересует, каким образом проявился корабль альдебаранцев? – Тротил наблюдал, как отцветает огненный цветок. – Фарот, ты в технике лучше всех соображаешь, какие есть версии?

– Похоже на телепорт последнего поколения. Обычные телепорты что делают?

Никто не захотел вспоминать, что делают обычные телепорты.

– Они способны перемещать в пространстве людей или небольшие предметы, а телепорты последнего поколения не перетаскивают, они способны раскрыть, пусть на короткое время, пространство для целого корабля или даже города. И за эти несколько секунд многое можно успеть, например, что-то взять, что-то бросить…

– Обстрелять кого-нибудь, – добавил Уга. – Я так понял, альдебаранцы нас прикрыли от темурейцев, да? А в честь чего?

– Уж не в честь того, что они в нас влюблены до беспамятства, – выдохнул Фарот. – Хотят, чтобы груз мы довезли в целости и сохранности.

– Значит, они нас точно видят, – сказал Преал, приглаживая кудри. – Они за нами не летят, но нас видят.

Фарот с Тротилом уставились на него так, будто впервые заметили. Затем переглянулись.