Как перестать быть миллионером

– Только глянь на нее! Разговаривает со мной как училка с двоечником!

Мирослав благостно улыбнулся и добавил немного издевки в голос:

– Так чего же ты не уволишь нахалку, большой начальник? Потому что другая секретарша за тебя работать не будет?

– Опасаюсь, – от неожиданности Ярослав ответил честно. – Пока она сидит в должности, то остается хотя бы частично на моей стороне. Уволю – и она пойдет разглашать всякую неправду обо мне, пока до совета директоров не доорется. А мне постом рисковать нельзя, пока деньги не вернем.

– Вот тут согласен, – смирился Мирослав. – Лети на Мальту первым же рейсом. Там население-то полмиллиона человек, найдешь папашу методом перебора!

– Сам лети! Ты уговариваешь лучше!

– Только девушек, а не поехавших крышей отцов!

– И я не полечу! Хотя бы потому что найду получателя быстрее тебя – у меня уже есть некоторые наметки, – Ярослав сбавил тон, прижал руку к груди и клятвенно заверил: – И сразу же сообщу тебе. Мы победим в любом случае.

Судя по всему, победит только один, второму останется кусать локти на Мальте под звуки смеха Махалина-старшего. Они обязательно оказались бы на одной стороне, поскольку носят одинаковую фамилию и отчество, но и дураку ясно, что отца уже не переубедить, то есть вернуть деньги можно лишь через Валерию. И вовсе необязательно она начнет переписывать фонды на первого очаровательного встречного – надо рассматривать и чрезвычайный случай: вероятность свадьбы с правильно составленным брачным договором. И если дойдет до такой жуткой крайности, то муж ее сможет наложить лапу лишь на половину имущества, то есть там и делиться уже будет нечем. Хотя при благоприятном стечении обстоятельств девица влюбится, потеряет голову и совершит какую-то ошибку – надо непременно оказаться рядом, чтобы ее к этой ошибке подтолкнуть. И Мирослав был уверен, что на данный момент ближе к выигрышу. Валерия уже почти им соблазненная, осталось ее немножечко дособлазнять.

⁂

Валерия придерживалась прямо противоположной позиции об их знакомстве. Она так и заливалась смехом, когда рассказывала лучшей подруге о диком заочнике и его то ли намеках, то ли оговорках, то ли шутках.

– Ничего-ничего! – заканчивала она весело. – На экзамене он у меня пошутит только геодезическими терминами!

Олеся почему-то даже не улыбалась, а погружалась в какие-то свои переживания. Потом и вовсе вздохнула:

– Не думала, что когда-нибудь тебе такое скажу, Лерка, но я иногда завидую твоей выдержке. Вот со мной все иначе – стоит увидеть красивого, богатого молодого мужчину, как мозг улетает под азимут. И все, конец. В себя прихожу, когда уже лечу за ним куда угодно: на край мира, в ресторан или даже… не всегда в ресторан.

– А это ты сейчас о чем? – Валерия только теперь уловила, что подруга в последнее время выглядит расстроенной.

– Ни о чем таком, чем захотелось бы делиться, – еще сильнее помрачнела Олеся.

Вытаскивать из замкнувшегося человека причины дурного настроения – занятие пустое. Но всегда бойкая подруга сама обнаружила свет в конце тоннеля:

– Лерка, а давай выберемся в ближайшие выходные в бар! Накрасимся, как злые черти, нарядимся, как распутные черти. Подцепим каких-нибудь лохов и продинамим. Им – наша приятная компания, мне – поднятие самооценки!

– Это у тебя-то низкая самооценка? – усмехнулась Валерия. – Тогда у кого она высокая? Но прости, в ближайшие пару недель никак не получится. Мне поручили заочников, это очень ответственная работа!

Она не стала добавлять, что ее имиджу будет во вред изображать возле барной стойки потаскушку, но Олесе и того хватило, чтобы скривиться:

– Замучила ты со своей работой. Нет людей скучнее тех, кто выбирает себе профессию по любви – с ними ни о чем поговорить нельзя, кроме как о работе! Вы, сумасшедшие ученые, хотя бы понимаете, какими ограниченными выглядите со стороны?!

«Сумасшедшие ученые», конечно, подобное осознать были неспособны, но Валерия и не считала себя одной из тех зашоренных персон, с которыми можно обсуждать только геодезию и ничего кроме. А раздражительности Олеси явно есть причина – наверняка очередной молодой человек, отношения с которым зашли в тупик. Не последний и уж точно далеко не первый… хотя лучшая подружка раньше не скрывала деталей, но ведь все потихоньку взрослеют – не могла ее обойти эта чаша совсем стороной.

У Валерии же хватало своих переживаний. Третья встреча с «дистрибьютором котят» случилась так же неожиданно, как предыдущие две. На этот раз он явно ее дожидался возле перекрестка, и, завидев издали, рванул навстречу:

– Девушка, девушка, задержитесь на минуту!

– В чем дело? – нахмурилась Валерия. – Вы сейчас миленьких хомячков начнете из карманов доставать?

– Нет, конечно! – он попытался улыбнуться и неловко пошутил: – Хомячки в карманах дохнут быстрее, чем выполняют свою задачу. Я извиниться хотел – за прошлый раз. Вышел из себя без какого-либо повода, вы ведь даже машину не поцарапали.

– Даже если бы и поцарапала, – вкрадчиво произнесла Валерия, – виновник той аварии вовсе не я.

– Ну это еще и доказать было бы надо, – задумался мужчина, но мигом опомнился: – А, я же извиниться хотел! Вы очаровательны, и я сражен вашим умением держать себя в руках!

Валерия осторожно отступила, соображая. В каких руках она себя держала – в тех самых, которые ему неприличный жест показывали? Комплимент прозвучал вымученно, абсолютно неуместно. Но не каждому дан дар преспокойно флиртовать – самой Лере, к примеру, не дан. К счастью, в этом случае она даже не пыталась:

– Извинения приняты. Но позвольте мне продолжать считать вас странным: на питание животным денег не нашли, а по городу ездите на целом состоянии. Были бы у меня такие средства, я бы ни за что не позволила котятам голодать!

Парень слегка прищурился, осекся, но спонтанно обернулся на припаркованную красную Мазерати и, забывшись, очень тяжко вздохнул:

– К сожалению, ее придется продать. Я сегодня все утро убил на то, чтобы подбить баланс. И пришел к выводу, что на прокорм вообще не хватает…

– Для животных? – догадалась Валерия.

– Для меня, – отрезвил он. – Но на ресторан пока еще найдется. Пойдете со мной на свидание?

– Разумеется, нет, – Лере не понравился очередной виток флирта – неумелый, как и первая попытка. – И мне надо спешить на работу.

Молодой человек вылупился на нее и дозрел до очередной абсурдной мысли:

– Это потому что у меня теперь не будет дорогой тачки?!

– Именно поэтому, – согласилась Валерия, лишь бы отстал.

Он очень расстроился. Вероятно, раньше его неловким комплиментам придавали шарма красные отблески авто. Но он зачем-то еще и выкрикнул ей в спину совет:

– Правильно! Так нас, богатеньких мажоров, так! Я-то еще искренний и прямолинейный, насколько умею. Но вы, главное, не поддайтесь на уговоры неискренних бабников. Вот от них лапша на уши совсем другого качества! А они скоро появятся поблизости – я своей мазерати чувствую, что рано или поздно нарисуется… Казанова бессовестный.

Валерия просто прибавила шагу. У этого внешне привлекательного мужчины явно не все в порядке с головой. Но, как чуть позже стало понятно, он случайно в своем бреде предсказал появление другого раздражающего персонажа, которого определенно можно было отнести к категории «богатеньких мажоров».

– Здра-авствуйте, Валерия Андреевна! – протянул Мирослав Махалин с непонятным подтекстом, стоило ей только обозначиться в дверном проеме лекционной аудитории. – А я сегодня даже тетрадку принес – все буду записывать.

– Рада за вас, – буркнула Лера и уже более серьезным и громким голосом поприветствовала остальных.

Вторая лекция прошла лучше первой – по крайней мере, важные абзацы уже из речи сами собой не выпадали. Хотя Валерия иногда и отвлекалась на собственные мысли: сидит этот скользкий тип на первой парте, что-то карябает в тетрадке, но каждую свободную секунду успевает поднять веселый взгляд и бросить в ее сторону. Лера не была падка на симпатичных парней, но от такого внимания терялась и даже начала бесконечно поправлять края пиджака. Конечно, она не собиралась усиливать о себе впечатление – подобное спонтанно происходит на физиологическом уровне, когда на территории появляется самец и постоянно подчеркивает свою сосредоточенность на цели.

Интересно, что ему от нее надо? Не на свидание же затащить, в самом-то деле. Возможно, действительно, просто геодезией заинтересовался и в полной мере осознал значимость этой превосходной дисциплины? Вот для любого другого человека такое объяснение прозвучало бы идиотизмом, но для Валерии оно легло в горящий страстью к наукам мозг как самый разумный довод. Даже расхохотаться захотелось от своей мнительности! Валерия перестала одергивать пиджак, зато добавила задора тону – от такой интересной лекции любой слушатель впадет в эйфорию!

Мирослав снова настиг ее в коридоре, но только для того, чтобы сказать:

– Лекция была горячей. И не только лекция.

Валерия приняла комплимент как должное, упустив из виду все ненужное:

– Большое спасибо! Я очень старалась заинтересовать студентов. Вы тоже заметили, как я ловко вписала задачи дисциплины в общую стратегию развития национальной экономики?!

– Заметил, – обескураженно отозвался он и соизволил отчалить – скорее всего, спешил попасть домой и перечитать свои записи.

Не особенно она удивилась, когда Мирослав явился в среду на консультацию. Он не поленился составить целый список вопросов, которые окончательно убедили преподавательницу в серьезности его намерений. Как она отвечала! С каким растущим восторгом в пятый раз переписывала одну и ту же формулу. Ну да, заочник великолепной памятью не блещет, но это ерунда в сравнении с истинным желанием постигать информацию!

Сам же Мирослав уже второй день улыбался только потому, что тренировал мышцы челюсти годами – никогда, ни при каких обстоятельствах не прекращать улыбаться. Но в его голову уже закрадывались подозрения, что с Валерией что-то не так. Довольно симпатичная девчонка, очень старающаяся выглядеть старше и серьезней, поначалу она даже инерционно поддалась – по меньшей мере, проявляла свое волнение тем, что дергано поправляла одежду. Это был отличный знак: девушку – вообще любую девушку – вначале нужно смутить. Подобное является обязательной реакцией – она заметила охотника, она показывает ему, что его заметила, мыслительный процесс в правильном направлении запущен. Смущение абсолютно необходимо, после него девушка превращается в довольно предсказуемый пластилин. И все шло по плану, а потом резко оборвалось. Валерия перестала реагировать на его присутствие смущением – а это хуже, чем ощущать себя пустым местом.

Консультацию в среду лично он заранее планировал закончить в его постели, но после пятого повторения одной и той же формулы Мирослав растерялся сам – и каким боком этот пластилин лепить до верной формы? Смущайся, смущайся давай, он готов начать все заново! Но она вообще перестала его замечать – Мирослав был уверен, что с тем же вдохновением она отвечала бы на вопросы по геодезии даже девяностолетней старушке! Вклинить в ее заумные речи хоть предложение о неформальной встрече казалось кощунством – у озабоченной Валерии Андреевны сразу потухнет взгляд, а выражение лица изменится на непроницаемое. А на пробитие непроницаемости обычно уходит куда больше времени, чем на пляски от любой другой реакции.

Ой-ё… Папашка не мог перекинуть деньги на какого-нибудь нормального человека?! Эта, с мозгами набекрень, может даже на Ярослава повестись – никогда нельзя предсказать, о чем думает женщина, которая никак не хочет смущаться.

Тот вечер Мирослав провел в паническом сведении баланса. С деньгами он обращался куда осторожнее, чем Ярослав, но запасов надолго не хватит. Финансовый коллапс летел на него со звуком реактивного самолета, и уже сейчас надо через голову перепрыгнуть, чтобы увернуться от столкновения.

Первым делом Мирослав отменил все свидания на ближайшие пару недель. Не до того сейчас. Особенно не до того станет, когда Миру придется продавать машину – а такая перспектива при самой жесткой экономии вполне себе маячит уже через месяц-другой. Девушек, предпочитающих посещать роскошные места до визита в его спальню, он вообще удалил из списка контактов смартфона. Меркантильные особы мило щебечут и показательно громко стонут, но именно им придется перекрыть доступ к благородному телу, пока Мир не решит свою главную задачу. Он на частного детектива почти все запасы спустил, хотя результат того и стоил. Приободрила разница – у младшего брата хоть были какие-то запасы, которые он мог спустить. Это дало ему некоторую фору в начале, но на данном этапе их шансы с Ярославом уравнялись.

Вторым делом он вытащил методичку, которую выдал лаборант, и по очереди начал отыскивать в интернете все пункты из списка литературы. Если у отшибленной Валерии Андреевны глаза блестят только на геодезию, то делать нечего – Мирослав будет иметь геодезию с тем же вдохновением, как раньше имел все остальное. В противном случае уже очень скоро реальная жизнь начнет иметь его самого.

Глава 7

Одну малюсенькую деталь Мирослав не учел. А именно то, что он не привык долго терпеть воздержание, и сейчас раздражало буквально все. Осознал он эту катастрофу, когда впервые во время консультации правильно ответил на вопрос Валерии Андреевны и получил в награду ободряющую улыбку. Эта улыбка, ассоциировавшаяся в его воспаленном воображении с издевательским оскалом, размылась неожиданным головокружением. Но Мир сорвался с места, чтобы не выдать своей слабости – он уже понял, что с Валерией прямым тараном не получится, можно только отпугнуть. А она еще теперь стала казаться прехорошенькой! И даже ее старческий пучок на голове начал мерещиться Миру вершиной сексуальности – со временем он будет готов на все: отшлепать эту строгую преподавательницу, которая поселила мутность в его мысли, или разрешить ей отшлепать его – все равно, лишь бы это действо продолжилось снятием напряжения.

Добило его полное осознание уже дома – когда в первую очередь, забыв поесть и принять душ, он открыл учебник по геодезии и не мог успокоиться, пока не дочитал параграф. Такого прилива возбуждения без единого раздражителя Мир не помнил со времен пубертата!

Это была психологическая катастрофа – теперь еще и на терапию придется тратиться. А хорошего психолога Мир сможет себе позволить после того, как вернет свои кровные.

Лекции с Валерией Андреевной были невыносимы, он вообще старался не смотреть на нее, чтобы не начать облизываться. Но с симпатичной молодой девушкой еще ясно, а вот на остальных предметах Мирослав сходил с ума – и бесконтрольно облизывался уже на всех подряд: на одногруппниц, на преподавателей женского пола, на их уверенные пальцы, решительно сжимавшие маркеры для доски. Они будто сговорились довести бедного монаха до судорог.

– Синий вам безусловно идет! – бросил он в сторону профессорши высшей математики вместо приветствия перед парой.

Пожилая женщина зарделась от комплимента, который прозвучал по-настоящему искренне, и все занятие кидала на Мирослава ожидающие взгляды – вряд ли она рассчитывала получить решенные вперед всех задачи, скорее надеялась услышать что-нибудь еще столь же приятное. А он с ужасом осознавал, что теперь у него стои́т даже на высшую математику. Не так, как на геодезию, конечно, но в мире вообще нет ничего настолько будоражащего, как геодезия!

Это была любовь, как называл мешанину чувств сам Мир. Но со стороны выглядело как болезненная страсть, спровоцированная всего лишь нехваткой времени и денежных ресурсов, чтобы скрасить вечерок приятной дамской компанией.

Он иногда думал о том, что некоторые особенности характера закладываются в раннем детстве, но не имел знаний и опыта, чтобы нащупать исчерпывающее объяснение. Их с Ярославом мама, первая жена отца, скончалась от болезни, когда они были маленькими. К сожалению, не настолько маленькими, чтобы не запомнить недолгий период ее немощи, похороны и беспробудное горе отца – тот был раздавлен, выпотрошен, будто бы долгое время не мог поверить, что такой ужас произошел именно с ним, и жалел обо всех упущенных возможностях. Например, он много работал, а не катался с любимой женой в путешествия, не проводил с ней достаточно времени, пропустил миллион общих счастливых моментов. Уже в то время маленький Мир сделал вывод, что никогда, ни при каких обстоятельствах не привяжется к женщине так сильно. Любить можно, спать очень даже можно, но определенно только при условии, что она не станет смыслом всего существования. В этом случае гарантировано отсутствие серьезных потрясений, способных на годы снести сильного человека с ног. Тогда-то в еще незрелом уме Мирослава и начали прорастать первые признаки легкомыслия в отношениях с женщинами.

Маленький Ярослав отчего-то пришел к выводам другим: жить надо здесь и сейчас, никакая работа, никакие обязанности не стоят упущенных желаний. Судьба может в любой момент подкинуть неприятный сюрприз, так хотя бы в свою последнюю минуту можно не сожалеть о том, что слишком экономил на то будущее, которое никогда не наступит. В итоге деньги он не считал, каждый его день был наполнен роскошью, а не финансовыми калькуляциями – и так было ровно до непредсказуемого решения отца. И пусть теперь оказалось, что разумная экономия не помешает, Ярослав воспринимал этот период как временный, который рано или поздно завершится приятным финалом. И снова получится жить как раньше. А другую машину можно купить после – еще лучше предыдущей. Красную Мазерати Ярослав был вынужден выставить на продажу раньше, чем Мирослав только начал задумываться о сбыте синей Бугатти.

Они оба не знали наверняка, почему так произошло – характеры просто складываются через опыт и забытые эмоции. Отец тоже не имел представления о настолько глубокой подоплеке, хотя в одном он оказался прав – сыновьям жизненное потрясение было необходимо, как запоздалое лекарство, еще способное их излечить.

⁂

У Валерии же все бежало как по маслу, но странности перенеслись даже на работу.

– До чего же Махалин-младший очарователен! – ни с того ни с сего начала делиться сокровенным преподавательница высшей математики в университетской столовой.

– Совершенно потрясающий! – зачем-то подхватила седая докторесса философии и тоже начала краснеть, добавляя объяснений своим словам: – Так рвется к знаниям, так рвется… помаду новую заметил. Даже мой старый хрыч, с которым сорок лет вместе прожили, не заметил, – последнее признание было лишним, потому и произнесено почти неслышно.

Валерия Андреевна с уважением относилась к старшим коллегам и старалась соответствовать:

– Верно! Достойный сын своего отца – стремится не диплом получить, а именно знания!

– Очаровательный…

– Потрясающий…

Теперь Валерия получила последнее доказательство, что все правильно насчет Мирослава поняла. Он не флиртовал с ней, а просто пытался быть милым и вежливым, чтобы привлечь как можно больше внимания к своим учебным успехам. Не мог же он и со Сталиной Иннокентьевной флиртовать, в конце концов! А женщины так ласково его упоминают только по одной причине: не так уж часто в последнее время можно увидеть на сто процентов мотивированного студента!

И сама она с тех пор стала относиться к Мирославу еще мягче – на любую реплику улыбалась в полный рот, а на вопросы отвечала со всей ответственностью, почти ласково и с незаметным для нее самой придыханием.

– Валерия Андреевна, а экзамене практические расчеты будут иметь такое же значение, как теория?

– Даже большее, Мирослав! Я всегда могу закрыть глаза на теорию, если вы великолепно справляетесь с практикой!

У Мира случился очередной приступ головокружения. На этот раз повело его не от многообещающей улыбки желанных губ, а от произнесенной фразы. Просто он всегда великолепно справлялся с практикой, всегда! А ему не дают возможности проявить себя в теме, в которой он давно стал дипломированным специалистом.

– Я изучил все пособия, Валерия Андреевна. У вас есть что-нибудь еще?

– Конечно! – она воскликнула возбужденно, отчего Мир едва на пол не свалился. – Я к завтрашнему дню подготовлю список дополнительной литературы!

– А вы всегда туго завязываете волосы, Валерия Андреевна? Я очень прошу – не распускайте их. Распустите – и все, мне крындец.

– Как скажете, дорогой Мирослав! – она даже интонацию не сменила. – А вы никогда не думали о преподавательской карьере – такую жажду знаний сложно реализовать в другой профессии!

Еще немного – и у Мира не останется даже перьев от кукухи. Он перестал толком спать, есть, каждую свободную минутку либо корпел над учебниками, чтобы Валерия Андреевна ему снова вот именно так улыбнулась, или ошивался в институте, заодно мимоходом уделяя внимание и другим предметам, чтобы его ни в чем не заподозрили.

К концу второй недели на производстве заметили его отсутствие и даже разыскали номер его сотового:

– Стажер, я все понимаю, но почему бы тебе хоть иногда на работу не заглядывать? – Начальник инженерного отдела никогда особенно не напрягался из-за его статуса второго сына Махалина. – А то ведь намекну, что зарплату мы начисляем за вклад в дело.

– Я в университете, – сообщил Мир строгим тоном. – Решил заняться собой и повысить квалификацию! Через неделю сессия закончится – и вернусь. Неужели там без моего вклада все дело встало?

Даже такие нейтральные глаголы сводили Мирослава с ума, потому он сосредоточился, вслушиваясь в ответ шефа:

– Без тебя тут все идет точно так же, как с тобой. Повышение квалификации – решение отличное. Но не в твоем случае. Мы оба знаем, что ты просто пинаешь балду. Так спрашиваю прямо: тебя сразу увольнять или дождаться, когда ты в учебу наиграешься?

В ближайшее время он не наиграется – никак не может. Надо будет все-таки заскочить офис, оформить учебную сессию, как полагается. Тогда уволят его не из-за прогулов, а по какой-нибудь другой причине. Кстати, об этом. Если его вышвырнут, то он даже своей мизерной зарплаты получать не будет. В этом случае нужно будет подготовить почву и для увольнения Ярослава – нельзя старшему брату оставить такую фору:

– Зря вы так, Геннадий Константинович. Особенно когда я впервые взялся за ум. У нас такое большое производство, халтурщиков и без меня хватает. Некоторые еще и на приличных должностях сидят.

Начальник явного намека не заметил, обратив внимание на другое:

– О, ты меня по имени-отчеству знаешь? Удивлен! Я думал, ты запоминаешь только привлекательных женщин!

– Почему же… не только привлекательных, – Мирослав с тяжелым вдохом проводил взглядом низкорослую, немного квадратную преподавательницу физкультуры.

А уж когда в самом конце коридора мелькнула тоненькая фигурка какой-то блондинки, он вообще забыл о телефоне, полетел вперед, чтобы срочно поздороваться и вновь начать дышать. Оказалось, что это просто студентка, лишь издали слегка напоминавшая Валерию Андреевну. В такое время несложно обознаться – Мир начал караулить учебные коридоры даже во время утренних пар очников. Зажмурился, мотнул головой и ощутил немыслимое желание бежать в библиотеку – любой учебник по геодезии способен закрыть на время эту душевную пустоту.

Нет, это точно любовь. Пусть и накрученная воздержанием. Просто Миру до сих пор в такой накрученности пребывать не приходилось, вот он и не мог отделить зерна от плевел. Больной разум уже переставлял приоритеты: даже возвращение денег не казалось столь же важной задачей, как одно свидание в приватной обстановке с олицетворением его грез. Спешить нельзя, но времени все меньше и меньше… Это взвинчивает. Хотя его теперь все взвинчивает.

Уже в библиотеке Мир осознал, что перестал мыслить здраво – у него теперь переизбыток харизмы заливает даже библиотекарей, они вон тоже смущаются, как ко всему готовые жертвы. Для начала нужно успокоиться. А он знал только один способ успокоения. Срочно нужно вернуться домой и проверить, не осталось ли в блокноте какой-нибудь старой знакомой, которая простит его без букета или выхода в приличное место, отдастся за шоколадку – рациональный и экономный Мир пока еще имел деньги на покупку шоколадки. Если же по пути попадется преподавательница высшей математики – что ж, он согласен, лишь бы начать снова соображать.

Вот только планы его на выходе были пресечены грозным криком:

– Так и знал, что ты ее нашел!

К нему с агрессивным видом спешил Ярослав – у брата тоже такая работа, которую можно преспокойно покинуть. Мир понял, что в этом раунде не выкрутится, но все равно покосился на вывеску:

– Что нашел? Дорогу к светлому будущему с высшим образованием? Так просчитываю вариант, что самому придется зарабатывать на хлеб!

– Не притворяйся! Ты нашел Валерию Воробьеву! У тебя глаза так лихорадочно блестят только в одном случае – когда ты в режиме охоты на очередную девицу!