Лаборатория 0005

– Ох, ты и перестраховщик или опять интуиция подсказывает?! – посмеялся Макс.

– И опыт сын ошибок трудных и гений парадоксов друг. Пушкин пророческие строчки написал лично для меня, чтобы я не доверял никому. Учиться надо на чужих ошибках. А поэт знал, о чем пишет на то он и гений, слыл свободным человеком не нам чета, прислуживаем фээсбэшникам, заглядывая им в рот.

– Контракт закончится, на себя будем пахать, денег заработаем два мешка!

– Мечтать не вредно, все молчим, видишь, водитель стекло открыл…

По приезду в заброшенный город начальник лагеря встретил гостей в своем кабинете:

– Дмитрий Сергеевич я инженера предупредил, дежурный ваших сотрудников к нему проводит, – и нажал кнопку на пульте. – Товарищи, а у вас какие планы на сегодня, – обратился к москвичам.

– Дела проверяющих наблюдать, вынюхивать, высматривать, – вызвался Котов, пытаясь выглядеть простаком. – Вчера послушались вашего совета, отложили беседу с заключенными. И думаю, правильно поступили, вы человек опытный, знаете изнутри психологию зэков, добиться от них правды трудная задача.

– А что конкретно вы хотели от них узнать, если это не секрет, извините за назойливость. Чем они вас так заинтересовали?

В это время в кабинет зашел прапорщик.

– Товарищ полковник разрешите.

– Проводите молодых людей до кабинета инженера, – приказал он ему, затем продолжил разговор: – Я бы на вашем месте, с политическими лучше на воле поработал. На свободе человек ведет себя раскованно, в лагере за лишнее слово приходится держать ответ.

– Наверно так и поступим. Политические народ особый молчат как партизаны, слово не вытянешь, Владимир Иванович твое мнение! – обратился к коллеге, как тот не сводил взгляда с монитора, где Гиг с Максом и инженером перемещались с одного экрана на другой, останавливаясь у технических устройств.

– Это что у вас спортивная площадка? – Ильин бросил взгляд на начальника лагеря, отвлекая его внимание. В это время Гиг с Максом остановились у рамки рядом с камерой под номером тридцать два. Гиг держа в одной руке смартфон, большим пальцем быстро водил им по экрану.

– Прогулочное место. Зэки под настроения играют в футбол. В лагере жизнь однообразная, хотя человек ко всему привыкает. Я уже как десять лет не был в отпуске, жена на развод подала и правильно сделала. Какая женщина будет жить с таким нерадивым мужиком. Моя должность не позволяет отлучаться из лагеря, а близким людям въезд в закрытую зону запрещен. Срок службы подходит к концу, уйду в отставку снова женюсь я еще мужик ой-ой, на медведя ходил, завалил его одним выстрелом, – похвастался.

– Да жизнь в лагере не сахар, – посочувствовал ему Котов. – Дмитрий Сергеевич, а ваши ребята быстро справились с поставленной задачей, – показав рукой на монитор, где Макс и Гиг шли по коридору в направлении кабинета начальника лагеря…

– Разрешите, – сказал Гиг, войдя первым в кабинет.

– Входите, – ответил Рогальский. – Вы довольны инженером все показал, все рассказал, говорите не стесняйтесь, – не переставая говорить хвастливо.

– Все что нам было нужно, показал. Проанализируем систему защиты лагеря, подумаем, как ее улучшить, – ответил Гиг. – Дмитрий Сергеевич, мы вас в машине подождем, лагерь действует на нас угнетающе, – кивнув ему, дав понять, программу успешно прописали в рамку.

– А я вам что говорил! – воскликнул Рогальский в адрес гостей. – Ребята час побыли в зоне, а их психика сдала. Для человека смена обстановки нужна как воздух. Выходные поеду на рыбалку, не желаете со мной порыбачить, – адресовав слова москвичам. – Оставайтесь, что вам мотаться из института туда и сюда, угощу шашлыком из балыка нельмы. Вкуснота! Побывали в Сибири и не порыбачить это же грех!

– Спасибо за приглашение рады остаться, но у нас вечером линия с центром. Отчет о работе никто не отменял, – снова за всех ответил Котов.

– Понимаю служба. Но если еще откажите со мной отобедать обижусь, пойдемте в комнату отдыха, она у меня вместо бара и вы молодые ребята перекусите, – встав с кресла.

Соловьев поднял перед собой руку и стал смотреть на свои фирменные часы:

– Анатолий Юрьевич зэков, когда выводят на прогулку до обеда или после меня интересуют люди из тридцать второй?

– В шесть часов вечера. У нас с этим строго ни минутой позже.

– И надолго выводят?

– На два часа. А почему вас заинтересовала прогулка этих двух зэков?

– Подумал, свой срок наказания отбыли, может какая поблажка им полагается. Целый день в камере без свежего воздуха. Тяжеловато для организма, вы правы жизнь в зоне не сахар.

Рогальский, как-то хитро посмотрел на Соловьева, потом на москвичей, уловив на их лицах напряжение:

– Сами виноваты не надо было нарушать закон. К любому зэку подойди и спроси, за что срок мотаешь, и каждый ответит ни за что. Психология! – и тоже посмотрел на свои ручные часы. – Пойдемте, обед стынет…

Рогальский, проводив гостей, на мониторе вывел кадры, где инженер с молодыми людьми долго стояли около тридцать второй камеры и о чем-то разговаривали.

– Еще раз посмотрю, – произнес вслух. – Странно как он пронес в зону смартфон? – на пульте нажал кнопку дежурного. – Сегодня у нас побывали гости, вы досмотр как проводили?

– Как положено согласно инструкции. Что-то случилось? – ответил голос в динамике.

– Все нормально, проверяю вашу бдительность, работайте, – отвалился на спинку кресла и стал рассуждать:

Что-то тут не так. Зачем молодому человеку понадобился в зоне смартфон? Инженер тоже хорош, не пресек незаконные действия. Постеснялся. Ладно, с ним потом разберусь. Москвичи явно что-то недоговаривают, есть у них к политическим интерес и он видно серьезный. А если с зэками поговорить, вдруг перед освобождением совесть проснулась. И на пульте нажал кнопку «Дежурная часть».

– Дежурный, ну-ка доставь мне из тридцать второй семьсот пятого, одна нога здесь другая там, – смотря на экран монитора, где заключенный под этим номером лежал на нарах. Рассуждая про себя. – Кофеем угощу, пади вкус не забыл, расслабит, пойдет на контакт, хотя, какой ему резон изливать душу начальнику, если через неделю свободный человек. Спецмашина доставит до города, сядет в вагон и роль осужденного на этом у него закончится. Где-то тут зарыта собака? Проверяющие два дня трутся в лагере, отказались от рыбалки, наводит на размышление. Любому проверяющему предложи балык с коньяком, и он что откажется! Посчитают больным человеком!

Открылась дверь кабинета.

– Товарищ полковник осужденный Кудрин по вашему приказанию доставлен, – доложил дежурный.

– Спасибо. Вы свободны.

Как только дежурный закрыл за собой дверь Рогальский мягким голосом, продолжил:

– Алексей Петрович вот сейчас смело могу называть вас по имени и отчеству! Из Москвы пришел приказ, вам чалиться на нарах с гулькин нос и вы свободная птица. Пойду на нарушение попью с тобой кофе, садись в кресло, – перейдя в общении на дружеский тон. Налил в кружки кофе, сам сел напротив зэка. – Зла на меня не держишь?

– Виню только себя, люди сами ответственны за свою судьбу. Меня никто силой не тянул в ряды «Единой России». Начальник до нас дошли слухи, говорят как бы и нет на политической арене такой партии, стало быть, все мои труды одно разочарование.

– Вот что значит человеческий фактор! – почти прокричал Рогальский. – В лагере персонал проходит сто проверок, перед тем как вашего брата зэка охранять, языком чешут, как метлой метут, – заулыбался и уже заигрывая, продолжил: – Не волнуйся, расследование проводить не стану, спущу на тормозах. Кто старое помянет тому глаз вон. А партия Единая Россия есть, но в другом обличии.

– Начальник, давайте на чистоту, что огород городить. Спрашивайте, чем моя персона заинтересовала, хотя в лагере обсосали как косточку.

– Значит, предлагаешь на чистоту. Обстоятельства вынуждают они меня и беспокоят, – решив не рассказывать о приезде по его душу москвичей. – Перечитал твой приговор. Скажу честно, а судья его вышил белыми нитками, тут и пионеру ясно. Делаю вывод, ты знал, то, что не положено знать простому смертному, а твои соратники по партии поступили с тобой по-свински, отправив подальше от Москвы в учреждение 333. Знаешь, что обозначают эти цифры?

– Цифры и обозначают?

– Лагерь для спецконтингента, под особой опекой службы ФСБ. Не знаю, сколько времени пробудешь на воле, но я тебе не завидую. Твои подельники по партии тебя встретят еще на перроне вокзала, не доедешь ты до своего дома. Касса партии дело серьезное! – говорил пугающе. – Столько времени чалишься в зоне, пора бы сбросить камень с души поделись информацией. Интересуюсь у партии много денег припрятано?

– По тем временам два бюджета страны, десятки триллионов не считая золота.

– Рублей или долларов?

– В разной валюте, – Кудрин отпил из кружки кофе. – Начальник, а вы что не пьете, остынет же.

– Увлекся твоим рассказом. Мне не ясно, как на одном человеке замыкать все финансы, а если бы ты нечаянно умер, пиши, пропало? Что ж тебя так невзлюбили твои товарищи по партии? И куда подевались деньги, а ведь дыма без огня не бывает? – задал несколько вопросов, надеясь, на один да ответит.

– Подставили, нашли крайнего. А руководство партии проблему с деньгами решила, на мне свет клином не сошелся, уверен, нашли замену. Я эту страничку своей жизни перевернул. У меня сейчас думы о своей семье мечтаю наверстать упущенное время. К большим деньгам табу, тюрьма научила уму разуму.

– Но не скажи?! Недавно я увлекся чтением евангелия, многое понял, у меня грехов больше чем у тебя. Вот ты всю жизнь занимался финансами, а я людьми, значит грехов у меня намного больше, перевес в мою пользу! – тихонько подлизываясь, наводя контакты.

– Не советую глубоко погружаться в религию, опиум для народа, будешь ей обязанным всю жизнь. Страх перед неизвестностью такова догма всех религий.

Рогальский прижал руку к груди:

– А как на счет души?

– Нет никакой души все это выдумки церковников. Сама природа рождает человека, дает время пожить на земле и нет ни рая не ада.

– Значит, не веришь в реинкарнацию души? Смелый ты человек! Сейчас для меня стало ясно, твоя персона на должность казначея «Единой России», в то время главной партии страны решалась в кабинете президента или я не прав? – хитро смотря на Кудрина напирая на интересующий вопрос о деньгах.

– Начальник вы задали вопрос и сами же на него ответили. Лучше я помолчу, язык он враг наш, а в лагере тем более.

– Значит, не хочешь открыться, мне казалось ты человек понятливый, – в словах чувствовалось угроза. – Иди в камеру и хорошенько подумай, завтра продолжим, – резко прервал разговор и нажал кнопку для вызова дежурного.

Глава 4

– Макс ты заметил, шеф наши мысли прочел, москвичей повез в гостиницу, помощи от них все равно никакой. Сейчас текилу пьют, салатиками закусывают, че им делать в командировке ешь, пей, спи. Сегодня нам повезло, правда?! – Гиг сидя за компьютером в главном зале лаборатории печатал на клавиатуре.

Макс отвалившись на спинку кресла, по привычке положа ноги на стол, смотрел на экран монитора:

– Текилу вспомнил, выпить захотелось?! Ты лучше на часы посматривай, десять минут остается. А в камерах у зэков видать жарковато, если с голым торсом ходят, не лучше чем у нас в лаборатории.

Гиг под нос пробурчал:

– Зэков на прогулку выводят толпой или отдельно по камерам? Побаиваюсь, приложение не успеет объекты просканировать, что делать будем?

Макс молчал.

– Чё молчишь, Эйнштейн Теслович? – Гиг посмеялся над другом сразу двумя фамилиями великих ученых.

– Откуда я знаю, полдня проторчали в лагере и не поинтересовались и шеф прошляпил. Сейчас что говорить уже поздно гусей ловить. Можно и повторить сканирование, когда зэки с прогулки будут возвращаться. Знаешь, а мне начальник лагеря не понравился мутный какой-то, хотя обедом угостил отменным. Как думаешь, он разбирается в технике, ну что в его мониторе вмонтирована камера и вообще весь лагерь как на ладони у ФСБ.

– Вряд ли. У него инженер со знанием пятиклассника. Я его спросил: «Какой программкой пользуется при защите от спутников?» Так он мне про спецсвязь стал рассказывать – делай вывод.

– Это еще ни о чем не говорит, предлагаю за начальником понаблюдать, может он маньяк. А что все может быть? Кстати ты так и не посмотрел что у москвичей на душе точнее за душой. Я, что зря перед охранниками гопака отплясывал!

– Позже посмотрим сейчас главное вовремя запустить приложение, так все начинаем, – оживился Гиг, впившись глазами в монитор, где два прапорщика идя по коридору, по очереди открывали камеры с заключенными. Зэки, выходя в коридор, лицом вставали к стене, скрестив руки за спиной. – Звук почисти, качество не ахти, – посоветовал Максу.

– Не отвлекайся, я уже это делаю.

– Выходим на прогулку, – командовали прапорщики, зэки дружно гуськом шли по коридору на выход, проходя рамку металлоискателя.

– Фу, аж вспотел, матрицы на сто процентов закачались, сейчас копию сделаю. – Гиг торопливо говорил, громко стуча пальцами по клавиатуре. Макс смотря за его работой, пошутил:

– Бетховен рояль сломаешь! А я успел звук настроить! Какие же мы все-таки молодцы ох и не ценят нас руководство! Жаль, что наши имена никто не узнает, программка тянет на нобелевку.

– Ты лучше глянь, как она прописалась, сброшу тебе на рабочий стол. Лови.

– Сбрось, конечно. Прогулка у зэков ровно час, получается времени у нас в обрез, кровь из носа успеть матрицы переписать. Определяемся так, я беру казначея, назовем его «Фунт» ты министра «Два процента». Присвоим им звучные логотипы так для прикола, пусть москвичи посмеются. В российской истории был такой взяточник в должности премьер – министра, народ ему дал кличку «Два процента». Во времена были!

Гиг хмыкнул.

– Инициативно мыслишь, сам догадался или гены предков подсказали?!

– Смеется тот, кто смеется последним, дня через два узнаем как у зэков со здоровьем это тебе не крысы лабораторные. Вот с этого момента и будем считать эксперимент удавшимся.

Прошел ровно час. Зэки возвращались с прогулки.

– Нате получите! – Гиг с азартом произнес слова и указательным пальцем нажал на клавиатуре кнопку «Enter» когда объекты «Фунт» и «Два процента» по очереди проходили рамку. – Полна коробочка! Макс таблицу видишь, клетки матриц заполнились под завязку.

– Были у меня сомнения, что приложение не успеет за короткое время изменить в зэках матрицу, масса тела человека и крысы это ведь не одно и то же.

– Причем тут масса тела, матрица не имеет ни веса, ни объема? Гусей не гони, прикалываешься!

Макс засмеялся:

– Вспомнил, как мы начинали писать первые программы и не знали что, космический разум, создавая вселенную, автоматически прописал в нее и наши с тобой матрицы. А вот интересно создатель тоже кем – то прописан. Представляю, где – то там далеко за пределами галактики сидят за компьютерами вот такие как мы два айтишника и пишут программы в секретной лаборатории, только она у них не под тремя нолями, как наша, а под десятью или тысячами. Вселенная это как иголка в яйце, яйцо в утке, утка в зайце и так до бесконечности.

– А ты философ, не отвлекайся звук включи, послушай, о чем они говорят, видишь, «Фунт» руками машет, как бы ни подрались, испортят себе новые матрицы, чё делать будем, – Гиг уткнувшись в монитор, работал на клавиатуре.

– Есть мой генерал! – выстрелом ответил Макс и надел наушники, откинулся на спинку кресла и снова положил ноги на стол. – Ничего интересного про политику говорят, старые времена вспоминают, – зевая. – Спать охота предлагаю домой свалить, завтра в записи все посмотрим.

– Предлагаю с часок понаблюдать, мало ли что, – Гиг после слов ударил ладонью по лбу. – Вот голова с дырой мы ж про москвичей забыли! Сейчас посмотрю что они за фрукты овощи! – Вынул из кармана смартфон, с минуту подделал на нем манипуляции: – Странно у кураторов матрицы как бы и ни матрицы, наверно сбой в программе. Первый раз вижу матрицу с мудреной формулой, прям люди – альбиносы, – немного помолчав. – А нет, что-то есть так, так. Цель командировки испытать на людях нашу программу. Не врут паршивцы. Посмотрим, что там за душой у шефа, – смотря на смартфон, – Честнейший человек, прям святой! А что! По характеру он такой и есть, до конца жизни мы ему обязаны. Помог избежать тюрьмы, взял в свою лабораторию, сейчас бы на пару с зэками в соседней камере сидели или в информационном поле с Эйнштейном болтались. Слышишь, что я говорю, наушники сними? Что припух, уснул? – смотря на Макса, как он с серьезным лицом замер как столб.

– Не поверишь, на глазах детектив разворачивается в кино ходить не надо «Фунт» говорит министру, сегодня начальник лагеря его к себе вызывал, расспрашивал о деньгах партии Единой России, ответил ему отказом, сейчас рвется к нему реабилитироваться, – говорил впопыхах. – Объясняет, плохо себя чувствует, задыхается, сердце из груди вырывается, якобы так подсказывает ему внутренний голос. Вот дурачок новый срок впаяют. Я тебе говорил начальник лагеря мутный человек, а ты еще мне не верил! Надо послушать запись их прошлого разговора. Смекаешь, а наша программка сработала. И все благодаря титаническому уму двух молодых айтишников. Из скромности фамилии не называю. Гляди-ка прапор идет по коридору и видно по его душу. Начальник пади свалил на рыбалку?! – и мышкой разделил экран монитора, на одну сторону вывел камеру с зэками, на другую кабинет начальника лагеря. Рогальский сидел за столом и смотрел в монитор. – Вот тебе и доказательства, как и мы, слушает зэков, еще звук включил на полную мощность. Глухой что ль?!

– А ты провидец и вправду начальничек темная лошадка, – Гиг вывел на свой экран кабинет начальника. – Что делать будем сэр мистер Макс?

– Пока не знаю. Начальник полжизни провел в зоне, а эта школа на две головы выше МГУ. Не поверил он москвичам, еще мы всей лабораторией к нему валились. Догадывается, чем наш институт занимается, в глазах его хитрых прочел. А у москвичей цель одна найти воровской общак партии отрицать не будешь – Макс говорил эмоционально. – Печенкой чувствую, кураторы нас используют в темную, все уши прожужжали: народ недоволен властью революцией попахивает, а сами по-тихому усыпляют нашу бдительность! А дело все лишь в деньгах.

– Все это пустые слова нужны факты, хотя доля истины в твоем умозаключении есть. Меня больше всего волнует рамка, почему не до конца просканировала матрицы кураторов, – немного подумав, – У москвичей смартфоны с приложением о подавление сигналов думаю, в них проблема. Придется их взломать, истина дороже денег. Домой пойдем в рамку пропишу свое секретное ноу-хау киллер всех программ «Гиг-1» Монстр!

– Пугающее название, это что приложение по взлому космического банка? – шутил Макс.

– Оно родимое, на счет космического банка надо подумать. Есть теория, инопланетяне золото землян с периодичностью лет свозят к себе в хранилище. Планета Земля существует миллиарды лет, представляешь, сколько тон золота умыкнули.

– Так не отвлекайся конвой забрал «Фунта», сейчас узнаем, где он спрятал золото партии. Чур, договариваемся так, если золото найдем, делим пополам, затем твою половину еще пополам все по-честному, – радовался будущий кладоискатель.

– Как заговорили про золото, гляжу, у тебя сон пропал. Знай, богатство еще не одному человеку счастье не принесло. Где хранить его будешь Рокфеллер озабоченный?!

– На острове как граф Монте-Кристо или как верховный. Прикупил где-нибудь теплый островок в Индийском океане, подальше от цивилизации. Живет себе припеваючи, главное журналисты не допекают дурацкими вопросами: «А где у вас семья, какая пенсия, когда народ заживет богато?».

– Почему дурацкие, нормальные человеческие вопросы.

– Учишь тебя жизни, учишь, как об стенку горох весь народ не накормишь сам останешься без штанов. А без денег ты никто и звать тебя никак. Ты вспомни девяностые годы, как люди нарабатывали первые капиталы. Кучка комсомольцев под лозунгом «Грабь награбленное» устроила в стране государственный переворот, отрицать не будешь. ФСБ тоже не дремала, под шумок на пару с ними тырила из бюджета деньги, поднакопила силы и на трон посадила своего человека. И так потихоньку меленькими шажками имеем то, что имеем, взрастили элиту, но под контролем ФСБ. Еще неизвестно как обстояли бы дела, если простой народ рулил страной – суши весла!

– А тебе, не все ли равно, кто тобой рулит или ты считаешь, сможешь в одиночку изменить систему управления на планете?

– Зачем мне вся планета хотя бы в своей стране навести порядок.

– Тут твои мысли совпадают с моими принципами. Бывают моменты, когда я представляю себя Бэтменом и спасаю Россию от толстосумов, но как подумаю, ФСБ меня как муху прихлопнет, становится страшновато.

– Взгляни, у Рогальского глаза бегают туда – сюда чё то задумал, – сказал Макс, когда конвой завел в его кабинет заключенного под номером семьсот пять.

– Свободен, – скомандовал он подчиненному. – Алексей Петрович, а я вас ждал, специально задержался на работе, знал, что вы примите правильное решение, прошу к столу, – провожая рукой. – Дать вам листок запишите на бумаге, – сразу предложил приступить к делу.

– Сначала выслушайте потом решайте, писать мне или не писать, – Кудрин говорил взволнованно.

– Не волнуйтесь, попейте чайку, – Рогальский встал, и из чайника налил в кружку чаю. А сам думая, Кудрин не первый день в зоне, что же такое могло на него повлиять, решиться прийти на беседу.

– Начну по порядку, только, пожалуйста, меня не перебивайте, с мыслями не могу собраться. После прогулки почувствовал себя неважно, будто внутри костер зажгли, что раньше со мной такого небывало. Наоборот, на свежем воздухе организм прибавляет бодрости, – и большим глотком отпил из кружки чай. – И мой товарищ по камере неважно чувствует, недомогание произошло одновременно, это когда прошли проверку на металлорамке. Лично я себя увидел как бы со стороны в виде набора цифр, это как в игре тетрис каждый квадратик занимает только свое место. Я бы сравнил эту картину с таблицей Менделеева. Ощущение будто бы с меня сняли кожу, и надели чужую и к ней нужно время привыкнуть, как новые ботинки пока не разносишь, мозоли не натрешь. Но главное, услышал внутренний голос, поверьте, серьезно говорю. Он диктовал условие идти к вам и рассказать о деньгах партии, если я этого не сделаю, то умру. Вызвал конвойного, хорошо, что вы на месте оказались, не знаю, как бы провел ночь, – замолчал и глотками осушил кружку с чаем.

– Гиг решать надо, уплывут наши деньги, на бобах останемся, – скороговоркой проговорил Макс.

– Пусть выговорится еще …, – Гиг недосказал предложение, как заговорил Рогальский.

– Продолжайте, я вас слушаю, не волнуйтесь, – поторопил он Кудрина, думая еще передумает о своем решении рассказать правду, ведь у заключенных иногда сдают нервы, и поначалу они на парусах бегут к начальству, успокоившись, слово с них не вытянешь.

– Вы интересовались, где хранятся деньги партии «Единая России» я вам все расскажу. Десять лет назад в российском обществе шли дискуссии по поправкам статей в конституцию страны. Для партии сложилась непростая ситуация оппозиция подогреваемая масонскими организациями, активно нагнетала в обществе революционные волнения. Элита, чувствуя слабость президентской руки, ставила ему подножки на волне недовольства народом уровнем жизни, но президент всех опередил, сменил главу правительства. Значимых людей переназначил на другие должности, но не уволил. Многое знали.

– Я бы тоже так поступил, обиженных людей от себя нельзя отпускать, когда они рядом как-то спокойнее, языком меньше болтают, – Рогальский подержал высказывание Кудрина, располагая к доверительному разговору, и подлил в его кружку еще чаю.

Кудрин, отпив чай, продолжил:

– Президент понимал, деньги партии на российских счетах оставлять нельзя, это как выйти на улицу и бросить кошелек под ноги прохожим надеясь, вам его вернут. При смене власти новое руководство деньги правящей партии обязательно национализируют. В России революционные события происходят с периодичностью лет. А тут личные деньги президента, хотя некоторые наивные люди считали, принадлежат всем членам партии Единой России.

Рогальский, не дал договорить:

– Вы что предали президента, деньги присвоили себе? – вынуждая быстрее рассказать, где конкретно он прячет кассу партии.

– Не торопите, – Кудрин проговорил слова в одном тоне.

Рогальский, смотря на него, подумал, говорит, как робот на лице не одна мышца не дрогнет, может, лагерный повар «постарался», зэкам сыпанул в миску с кашей моющий порошок. Опять же медик строго следит за качеством пищи.

– Обстоятельств вынуждали подумать о своей безопасности, под молотки попаду и я, как главный казначей партии, – Кудрин тараторил слова ровным голосом. – Счетная палата проведет аудиторскую проверку, и все мои махинации вылезут наружу, ведь деньги прятал на счетах не подконтрольных правительству. Эти опасения высказал президенту, он предложил всех обмануть, главное уберечь себя и меня от уголовного преследования. Вспомните ливийского лидера Каддафи, без суда и следствия толпа его растерзала прямо на улице. Народ не посмотрел на его заслуги, а он из папуасской страны превратил Ливию в процветающее европейское государство. Вы что думаете, таких событий не может произойти в России? Дудки! Вспомните Николая второго – помазанник божий! Что говорить о нас простых смертных. Президент мне пообещал, на время спрячет у вас в лагере, подальше от столицы. Предварительно, органы, как и положено, по закону проведут следствие, так сказать замажут глаза журналистам. Да и самолюбие у него сыграло все-таки выходец из спецслужб, и под носом просмотрел казнокрада, свои же коллеги фээсбэшники засмеют. Пока органы ищут деньги партии, в стране стабилизируется ситуация и я выйду на свободу. Если сам президент предложил план моего спасения, как тут откажешься. Но я подстраховался, часть денег перевел на личные счета, о своем решении президенту не сказал, подстелил под себя соломку, чтобы не остаться с голым задом. Я еще не дряхлый старик и хочется полежать на берегу Адриатического океана, наверно заслужил себе достойную старость.