Гераклейские сказки. Часть 1

Мне едва-едва хватило сил разлепить непослушные губы, но позвать Евгения я так и не смогла.

И вдруг красный огонек дрогнул, и пылающая золотом горошинка-искорка закружилась в моей груди. Мой милый Волк, это ты??? Благодарю тебя, любимый, и прости меня!

Я чувствую, ты здесь! Мой Друг, мой Учитель, мой Возлюбленный! Но дальше я сама: ты ведь меня учил, что я сильная, что я многое могу!

Золотая горошинка стала превращаться в маленькое зеленое солнце, а затем в медленно раскручивающуюся у меня в груди, набирающую мощь спираль. Потом Зеленый Свет разлился по новой вселенной, заструилась новая молодая энергия.

Спираль продолжала расти, расти, расти, все ярче озаряя душу, посылая живительные лучи изумрудного света все дальше в мое тело, исцеляя меня, сметая пепел костра и сея во мне звуки, краски, множа драгоценное сияние.

И вот уже Зеленый Свет заполнил меня всю. Моё тело вновь обрело молодость, мои кости и мышцы окрепли, кровь бурным потоком устремилась ко всем клеточкам тела, напитывая их жизненной силой. Моё солнце вновь всходило: его ослепительные лучи, позолотив моё тело, вырвались за его пределы, изогнув его судорожной дугой в немыслимом экстазе, приподняв всю меня над землёй. Я раскинула руки. Свет, то изумрудно-зеленый, то красно-жёлтый, исцеляющий, дающий жизнь, разливался вокруг ослепительным ореолом. Я парила над мирами новой звездой, вбирала их мощь, изливала на них свою благодать в ответ.

Я видела рядом с собой широко раскрытые, алчущие глаза Евгения. Он дрожал, он был очень взволнован. Оказавшись в центре этой масштабной метаморфозы, опаляемый вихрями Зелено-Красного Света, он метнулся ко мне, а когда я открыла ему свои объятия, Волк вдруг остановился, вскинул оскалившуюся звериную морду и громко, торжественно завыл.

И тихий голос звучал в моей голове: «Галатея!.. Галатея!»

А может быть, это был не голос, а шум и потрескивание энергетических вихрей, кружащихся вокруг меня. Я не знаю. Я не задумывалась. Меня переполняла только одна мысль, только одно чувство.

Я хотела мстить.

Вера превратилась в Ярость. Вера превратилась в Месть.

7. Они

Девушка сидела на самом краю высокого обрыва, над морем, мрачно урчащим где-то внизу, на дне ночной пропасти, под самыми ее ногами. Воздух был тих, но море беспокоилось, море сердилось.

Девушка смотрела ввысь, в черное ночное небо, усеянное мириадами сверкающих холодным белым светом звезд. Мерцающие во влажном морском воздухе звезды складывались в прекрасные в своей статичности и миллионнолетнем постоянстве узоры созвездий, плавно увлекающих небесный свод в бесконечное, непрерывное кружение вокруг маленькой подрагивающей искорки Полярной звезды.

Луна только-только собралась всходить, еще не видимая из-за прибрежных скал, но уже озарившая небо на востоке, и даже в сероватой полутьме было видно, что девушка очень красива. Ее длинные белые ноги были стройны и изящны, тело грациозно откинулось назад, светлые волосы живописно рассыпались по плечам. Она задумчиво вглядывалась в ночное небо, словно пыталась найти в нем ответы на какие-то тревожащие ее вопросы.

А сзади, неслышимый и почти невидимый, к девушке подкрадывался большой черный волк, обнажавший грозные клыки в ужасном оскале. Медленно и плавно, шаг за шагом, сантиметр за сантиметром приближался страшный зверь к замершей над морем девушке. Вот он остановился, припал к земле и приготовился к прыжку.

– Здравствуй, Волчонок! – девушка не изменила позы, лишь в огромных светлых глазах ее мелькнул насмешливый огонек, – Не напрягайся, дорогой. Ты же знаешь, это бесполезно…

Волк сразу обмяк и уже не скрываясь, приподнялся, задрал свою угловатую башку к звездам и негромко взвыл.

– Тихо, тихо, Волчонок! – мелодичный голос девушки звоном хрустального колокольчика вплетался в постепенно нарастающий гул волн, все сильнее бьющихся о прибрежные камни, – Смирись. Мы с тобой равносильные враги, мы не сможем уничтожить друг друга, как бы мы этого ни хотели…

Волк опустил к земле голову, снова оскалился и зло сверкнул красными угольками глаз.

– А может быть… – красивая обнаженная рука девушки протянулась к волку, – Может быть… подружимся? Ты возьмешь меня почти девственницей: я ведь еще никогда не занималась любовью с волками!

Волк попятился, отпрянул на несколько шагов назад, и то ли тявкнул, то ли рыкнул.

– Ладно, ладно! – девушка расхохоталась, – Не обижайся, красный, я шучу. Иди сюда и садись рядом. День летнего солнцестояния – особый день, день перемирия. Ночь белого полнолуния – особая ночь, ночь жертвы… Ты ведь тоже пришел посмотреть?

Зверь немного помедлил, но потом подошел и сел рядом со светловолосой девушкой.

Взошла луна и залила холодным белым светом раскинувшийся внизу морской берег, серую, уходящую в мутную даль полосу прибоя, ритмично накатывающегося на темный каменистый берег и маленький галечный пляжик, видимый сверху как на ладони. В центре серебрящегося в полутьме пляжа возвышался большой валун, на котором угадывалась неподвижная, темная женская фигурка.

– Она уже тут, – задумчиво проговорила девушка, – насколько же мы, женщины, пунктуальнее мужчин!..

– Она пришла раньше, – прохрипел мужчина, разминая ноющие после обращения члены и вытирая рукой вспотевший лоб, – А он может вообще не придти.

– Не придти?!!! – девушка громко захохотала и тут же прикрыла рот изящной ручкой, – Волчара, ты не знаешь, как далеко может зайти желание отмщения у молодого и глупого парня, в первый раз в жизни испытавшего любовь, да еще к ведьме, и почувствовавшего себя преданным!

– Ты воспользовалась моей слабостью, – пробурчал Евгений, насупившись.

– Ключевое слово – слабостью! – сурово произнесла девушка и нахмурилась, – Если бы не твоя слабость, они оба были бы уже мертвы! Как ты мог не дотерзать ее до смерти?! До окончательной смерти!

– Но и ты его не убила!!!

– Сколько раз тебе повторять?!! – взъярилась девушка, и на ее кукольное личико словно накинули страшную гневную маску, – Я не могу его убить, пока она жива!!! Я столько лет подбиралась к нему! Я даже стала его любовницей, но так ничего и не смогла сделать: ее свет защищал его все эти годы. Если бы ты знал, как было отвратительно отдаваться ему и слушать его слюнявое «Леночка, ненаглядная!», особенно после прекрасных, безумных оргий с духами Белосветья!

Девушка некрасиво сплюнула, а потом продолжила, успокаиваясь и усмехаясь:

– И это еще хорошо, что перед тем, как расправиться с ним, я решила над ним поиздеваться и провела в парк показать, как его возлюбленная со страстью отдается другому! Он же не знал, что этот «другой» – это он сам, в которого обратился ты.

– Ты так сильно его ненавидишь? За что? Он всего лишь простой смертный!

– За что?.. – лицо девушки опять стало прекрасным и задумчивым, ее взгляд обратился к горизонту, – Женщины никогда не забывают тех, с кем у них случилось, мужчины – тех, с кем у них не получилось, а ведьмы – тех, кого им не удалось выпить.

Они замолчали. Луна приближалась к зениту, становясь ослепительно белой. Темная фигурка на галечном пляже оставалась все такой же неподвижной.

Вдруг налетел порыв ветра.

– Ага, она распустила волосы!.. Белая луна. Ночь жертвы… – проговорила девушка, а затем повернулась к мужчине, – А ты, волчара? Ведь ты мог ее убить давно, после того, как стало ясно, что она не наша. Совсем не наша – не красная, не белая. Почему ты столько ждал?

Мужчина поморщился и передернул плечами.

– Когда я ее нашел, я сразу хотел ее уничтожить, потому что решил, что она ваша. Но ее аура была не белой, а бледно-изумрудной, и это меня настолько поразило, что я решил выждать и посмотреть, в чем же ее сила. А сила была, и сила удивительная, не до конца мне понятная. Она росла вместе с ней, и я решил, что со временем она станет прекрасным оружием против вас, белых: ведь зеленый цвет – это наш же, красный цвет, только в негативе…Я решил приручить ее. Я влюбил ее в себя и… Все было хорошо, пока она не встретила его…

– Нет!!! – лицо девушки вновь исказила гримаса ненависти, – Нет, все было «хорошо», пока она не встретила меня! Никогда не забуду этот отвратительный день, когда я только-только собралась выпить сладкого малыша, а она кинулась на меня сверху и чуть не заклевала совиным клювом!..

–Кстати, – девушка стерла с лица некрасивую гримасу, жеманно улыбнулась, и легонько дотронулась до плеча сидящего рядом мужчины, – Забыла тебе сказать спасибо: ведь если бы ты тогда не оттащил эту чертовку от меня… А почему ты не дал ей попробовать меня убить?

Мужчина повел рукой, но не отстранился.

– Я не хотел, чтобы о ней узнали раньше времени. Я хотел, чтобы она набрала как можно больше силы. Она ведь была тогда еще совсем ребенком! Даже когда я сделал ее ведьмой, забрав ее девственность, она оставалась ребенком, постоянно набирающим силу.

– Она и сейчас, в сущности, еще ребенок, – глаза девушки вдруг начали наполняться белым светом, – По земным меркам ей всего семнадцать лет…

– Она предала меня! – по-волчьи лязгнул зубами мужчина, – Как она посмела полюбить другого?!! Она моя, и только моя! Да, после этого, после ее предательства я решил ее уничтожить, но не мог пробиться через ее Силу, кроме как обратившись в ее любовника…

– И не смог добить ее, слабак! Силенок не хватило?

– Ее… спасли… – буркнул волк, и они снова замолчали

Вдруг девушка медленно подняла внезапно истончившуюся, одряхлелую руку и указала сделавшимся кривым и когтистым пальцем на лесенку, спускающуюся к серебряному пляжу, теперь ярко освещенному взошедшей в зенит луной. По лестнице торопливо двигалась вниз человеческая фигурка.

– Он! – девушка, превратившаяся в безобразную старуху, затряслась от мерзкого хихиканья, – Ну, вот и конец! Ненависть встретиться с Ненавистью, и магия их отвратительной связи разрушится! И я уничтожу их!

– Нет! – взревел волк, – это я уничтожу их!!!

И ужасные создания ринулись к тропинке, круто спускающейся к пляжу у величественного Грота Дианы.

Эпилог

Нилову было жарко.

Нилову было противно: тонкие струйки гадкого липкого пота стекали по спине, собираясь под форменной рубашкой где-то в районе копчика, наверняка расплываясь по серой ткани отвратительным темным пятном. Нилов чувствовал, как от него начинало пахнуть.

Он обвел тоскливым взглядом оцепленный красной лентой пляж. Удивительно жаркий денек для июня. И ни тенечка на этой разогретой сковородке! А еще протоколы составлять…

Он перевел взгляд на мужичка в грязной майке и рваных шортах, неуверенно мявшегося перед камнем, на котором сидел Нилов.

– Ну, и зачем ты туда поплыл?

–Так … это… – мужичок неопределенно мотнул головой, – Я же говорю. Племяшу рассказывал байки разные про Арку. Это мы, местные, так Грот называем. А он и говорит, а что, мол, поплыли, дядь, сегодня ночью к Гроту Дианы, как раз, мол, полнолуние. Хочу, мол, богиню увидеть… А я думаю, а почему бы и нет? Красиво ночью в море. Заодно порыбачим. Волна ночью была небольшая, но если заплыть за грот… Ну, взяли ялик, поплыли.. Подплываем, волна разыгралась, луна над самой головой – яркая! Все видно, как днем… Море шумит, заветрило… Я к самому Гроту плыть не стал: там мелко и камни… Показываю издали на Дианин камень, говорю, вот там она и сидит обычно по ночам… А потом вдруг треск, грохот!!! И огни на берегу, огни! Я думаю, пацанва взрывпакеты где-то натырила, хулиганит. Не поубивались бы! А потом крики… Жуткие такие, будто на части кого-то разрывают! Потом вой собачий… А потом этот столб пламени до самой верхушки скалы… Сначала белый, потом красный, потом зеленый, потом снова красный… И так с минуту. А потом тишина. Ну, вот… И мы уплыли. Страшно это все было, начальник. Страшно.

Нилов снял фуражку, в который уже раз протер безнадежно мокрым платком потную лысину и горестно вздохнул: «Ну как такую чушь вносить в протокол?!»

Подошел Иванов. Нилов неприязненно глянул на подчиненного. Ишь, воспользовался тем, что подняли с постели после дежурства, и потому не по форме одет – в футболке и легкомысленных шортах по пляжу расшивает! Везунчик…

– Ну? – буркнул Нилов.

– Игорь Дмитриевич, в общем-то, ничего нового. Обгорелый труп принадлежит женщине, и судя по всему, женщине молодой. Наверное, даже девушке. Эксперты разберутся. Полыхало тут, конечно, изрядно. Не знаю, что это могло быть, но температура такая, что даже галька обгорела и полопалась в пыль.

– Ладно, сворачиваемся! – Нилов встал с камня, с ужасом думая о предстоящем томительном подъеме по крутой лестнице наверх, к дежурной машине.

– Эй! – Иванов махнул рукой МЧС-овцам, развалившимся на камнях у самой кромки воды недалеко от них, – берите брезент и поднимайте трупы наверх!

Нилов остановился, как вкопанный:

– ТрупЫ?

– Да. Ой, а я разве не сказал? – Иванов небрежно махнул рукой, – Мы там еще обгорелый труп огромной собаки нашли…