Хороший мальчик

– Что случилось? – Он, похоже, потрясен таким сюжетным поворотом.

Я делаю глоток скотча и задумываюсь, что именно хочу рассказать товарищу по команде.

– Она совершила кое-что непростительное. Настоящее предательство, хрень вроде «Молодых и дерзких»[7]. И я осознал, что все закончилось, даже не успев начаться. Любой, кто может лгать в лицо, – не тот, на ком надо жениться.

Сидящий рядом с нами Скотт, брат Джейми, морщится. Если не ошибаюсь, он тоже недавно с кем-то расстался.

– Мне жаль, братан, – говорит он, – но такое лучше осознать сразу.

– Без шуток. И я не хочу быть кайфоломом, потому что у этих двоих, – я показываю стаканом на женихов, – есть все, чтобы пройти длинную дистанцию.

– Да! – Брейди, близнец Скотти, поднимает стакан.

Их старший брат Джо кладет пальцы в рот и свистит.

К нам поворачиваются головы: в этом заведении мы самые громкие. Но пошли они на хрен. Мы празднуем настоящую любовь.

– ЦЕЛУЙТЕСЬ! – ору я, стуча стаканом об стол. – Ну же, покажите нам, как это делается!

Уэс закатывает глаза, но Джейми смеется. Жених Номер Два встает, садится на колени, обхватывает лицо любимого и целует. Мы все одобрительно воем. Чудо, что в этом шуме получается услышать телефон. Я вытаскиваю его из кармана пиджака, который повесил на спинку кресла. Это свинство – отвечать на телефон, когда празднуешь вечную любовь двух самых близких приятелей, но я ждал этот звонок весь день.

– Простите, – говорю парням. – Звонит моя спутница.

Я ухожу подальше и провожу по экрану. Пальцы у меня большие, так что разблокировать аппарат выходит не с первой попытки.

– Энджи, дорогая! – Телефон наконец-то реагирует на нажатия. – Ты нормально заселилась? Все в порядке?

Ее нерешительный голос щекочет ухо.

– Я только что доехала до отеля. – Пауза. – Точно можно занять твой номер?

– Все в порядке. Я договорился.

Все благодаря святой по имени Синди Каннинг.

– Я волнуюсь, – признается она. – Я никого не буду там знать.

Я усмехаюсь в телефон, хоть она меня и не видит.

– Ты знаешь там самого важного человека, Энг.

– Сколько раз говорила не называть меня так? – В ее тоне слышится раздражение.

– Сколько раз я говорил тебе, что не слушаю? – возражаю я. – В общем, заселяйся и поспи немного. Проведи хорошее, расслабленное утро. Я заеду за тобой завтра после обеда.

Я вешаю трубку, пока она не начала протестовать. Потребовались серьезные усилия, чтобы уговорить ее стать моей спутницей. Не уверен, что Джесс это понравится, но она же не мой босс, так ведь?

Джесс

Я «жонглирую» телефоном, ежедневником и дымящейся кружкой чая без кофеина, когда перехожу из крошечной кухни в гостиную. Мой друг Дайсон мямлит что-то невразумительное, хотя я спрашиваю, планирует ли он приехать пораньше, чтобы помочь.

Я ставлю кружку на кофейный столик и перебиваю его:

– Малыш, я тебя обожаю. Но, бога ради, ты когда-нибудь можешь ответить «да» или «нет»?

– Еще раз, какой был вопрос?

Я чуть не бросаю телефон в стену, но в последнюю секунду беру себя в руки.

– Ты придешь пораньше, чтобы помочь, или будешь в три? – спрашиваю я сквозь сжатые зубы.

– А, я приду пораньше, – решает он. – Можно будет посмотреть, как все приезжают, и обсудить, кто во что одет. О-о-о-о! Как думаешь, у кузины Брэнди опять случится конфуз с одеждой?

О боже, повторение инцидента с бюстгальтером без бретелей? Надеюсь, нет. Моей сестре Тамми до сих пор снятся об этом кошмары. Это случилось на вечеринке в честь их с мужем десятой годовщины свадьбы. Она так и не простила это кузине.

– Я уже заставила Брэнди прислать фотографии каждого предмета одежды, который она планирует надеть, – заверяю его я. – Проблем не должно быть.

– Ты разрушила мои мечты.

Я хихикаю.

– Зачем тебе смотреть на грудь? Разве не будет лучше, если расстегнутся брюки моего кузена Энди?

Энди – брат-близнец Брэнди. Без шуток. Сестра моей мамы – тетя Вал – совершенно не умеет называть детей. Младшего брата Энди и Брэнди зовут Чак. Это не сокращенно от «Чарли». Просто Чак.

– Он почти такой же парень мечты, как Джейми.

– Фу, Дайс. Тебе нельзя пускать слюни по моему младшему брату.

– Ты права. Сейчас уже нельзя. Я упустил свой шанс. Поверить не могу, что Джейми женится на мужчине. Вселенная сейчас как будто смеется надо мной. Если бы я думал, что есть хотя бы вероятность, что Джейми переметнется на темную сторону, я бы вдул ему в раздевалке в старшей школе, пока был шанс.

– Боже мой, я не хочу это представлять.

– У меня разбито сердце, Джесс. Это даже хуже, чем открывать сайт знакомств для геев и видеть там парней, которые запихивали меня в шкафчики. Джейми был одним из лучших. И он женится на знаменитом спортсмене. Он должен был жениться на мне.

Я делаю глоток чая и издаю глубокий выдох.

– Ты сможешь завтра сдерживать свое разочарование? Потому что мне очень нужна помощь.

– Конечно. – Он шмыгает носом. – Может, я поймаю букет.

Букета не будет, но ему пока необязательно это знать. Я перехожу на страницу ежедневника, где делаю последние заметки о свадьбе.

– Мне нужно, чтобы ты сел завтра на стороне гостей Уэса. Там будут все его товарищи по команде, но не уверена, что их хватит, чтобы уравновесить сторону Каннингов.

– Детка, ты подкупила меня на фразе «товарищи по команде». Пожалуйста, скажи, что там будет мало стульев и придется сесть кому-то на колени.

– Ты хочешь попробовать сесть на колени хоккеисту? Тебя волнуют собственные зубы? Если нет, вперед.

До моих ушей доносится смех.

– Я подставлюсь под удар не раздумывая, если это значит, что я пересплю с хоккеистом. Ты же знаешь, стать шайбовым кроликом[8] всегда было моей целью.

«Поверь мне, это переоценено», – хочу возразить я, но вместо этого говорю:

– У Уэса замечательные товарищи по команде, но я не заставляла всех гостей заполнять опросник с формулировкой «Спокойно отношусь к гейским штукам».

А Дайсон из всех моих знакомых флиртует больше всех. Готова поспорить, что он делает это даже сам с собой перед зеркалом, когда один дома.

– Я буду джентльменом, – обещает Дайсон.

– Спасибо.

Несколько мгновений спустя мы заканчиваем разговор, и я быстро прохожусь по оставшемуся списку. Если появятся священнослужительница и повар, взятые мной на прокат столы и стулья, то шоу сможет продолжиться. Но я не буду удовлетворена простым «хорошо». Все должно быть идеально, чтобы люди говорили о свадьбе неделями.

Как только я убеждаюсь, что охватила каждую деталь, то допиваю чай, ставлю кружку в раковину на кухне и прохожусь по квартире, выключая свет. У меня плохая привычка везде оставлять свет включенным. Когда я была в старшей школе, папа брал процент от денег, которые я получала, работая на полставки в кафе-мороженом, чтобы оплачивать счета за электричество. Он утверждает, что это я была виновата в огромных расходах. Считаю это чушью, но не могу отрицать, что выключать свет получается у меня хреново.

Голые стопы шлепают по деревянному полу, когда я вхожу в спальню. Я нервничаю из-за завтрашнего дня. У Джейми будет потрясающая семейная жизнь. Я никогда не встречала людей, которые бы так идеально подходили друг другу. Даже у Тамми и ее мужа Джона нет такой глубокой, плотно сотканной связи, которая есть у брата с Уэсом.

Интересно, на что это похоже? Любить другого человека так сильно, что он становится частью тебя. Я думала, что влюблялась раньше, но иногда, когда я смотрю на брата с Уэсом, то ставлю под сомнение все, что когда-либо чувствовала в прошлом.

Вздыхая, я заползаю под одеяло и отбрасываю все мысли. Надо немного поспать. Завтра будет сложный день.

Как только я закрываю глаза, тишину в квартире разрывает громкий удар.

Проходит секунда, прежде чем я понимаю, что кто-то стучит в дверь. Подскакиваю в кровати и включаю лампу на журнальном столике. Время почти час ночи.

– Малышка Джей! Эй! Открой!

Какого черта у меня за дверью стоит Блейк?

Я откидываю одеяло и бегу в прихожую. Ей-богу, если он пришел сказать мне, что Джейми и Уэса арестовали из-за чего-то, случившегося на мальчишнике, то я его убью.

Раздается еще один удар в дверь.

– Ну же, Джесс! Я устал. Если не получу нужную мне дозу прекрасного сна, я…

Он замолкает, когда я распахиваю дверь. Его рот растягивается в счастливой улыбке, но она превращается в усмешку, когда он замечает мою пижаму.

– Вот блин, это охрененно мило. Обожаю бананы – я говорил тебе, что это мой любимый фрукт? И абрикосы. Абрикосы мне тоже нравятся.

Я буквально в секундах от того, чтобы его задушить. Да, мои неоново-розовые пижамные штаны и топ покрыты желтыми мультяшными бананами. Но сейчас час ночи, он явно пьян, судя по блеску в его зеленых глазах, и он стоит у моей двери, болтая о фруктах?

– Что. Ты. Тут. Делаешь? – Каждое слово отделено хлопком моей ладони по косяку двери.

Блейк еще ближе подходит со спортивной сумкой, перекинутой через плечо.

– Твоя мама тебе не сказала? Я сегодня перекантуюсь здесь.

У меня отвисает челюсть.

– О нет.

– О да. – Он с грохотом опускает сумку на крыльцо. – Мой братан Синди сказала, что все с тобой обговорила.

– Моя мать – не братан, – выдавливаю я.

Он машет большой ладонью.

– Оборот речи. «Мой товарищ Синди» – как тебе такое? Он сказала, что написала тебе.

Я колеблюсь. Ладно, вообще-то это возможно. После ужина на телефоне было около двух десятков сообщений, в основном от повара и некоторых гостей, задающих вопросы в последнюю минуту. Я не просмотрела их все, поэтому, наверно, могла пропустить сообщение от мамы.

И все же.

– Уэс сказал, что ты остановился в гостинице с товарищами по команде, – с подозрением замечаю я.

Блейк проводит рукой по своим потрепанным темным волосам.

– Так и было. Но мне пришлось отдать свой номер.

– Для кого? – спрашиваю я.

– Мне кажется, правильнее «кому».

Он серьезно исправляет грамматические ошибки?

– И номер я отдал своей спутнице.

Не могу объяснить, почему при этих словах у меня в груди все сжалось, но я точно уверена: это не ревность. Я уже знала, что Блейк придет на свадьбу с кем-то, в его приглашении стояло «плюс один». К тому же я тоже буду со спутником. Я специально об этом позаботилась, потому что не хотела терпеть раздражающие комментарии Блейка.

– Она не хочет делить с тобой номер? Что, ждет заключения брака? – Я не утруждаю себя тем, чтобы скрыть сарказм.

Блейк пожимает плечами.

– Она уже замужем.

Простите?

Я не знаю, возмущаться мне или… ну, возмущаться. Он приводит замужнюю женщину на свадьбу моего младшего брата?

– У тебя поехала крыша?

Он задумывается над вопросом.

– Я вроде пьяный, но далек от этого. Для этого нужно больше скотча. У тебя есть?

– Нет! – визжу я, и давление подскакивает до красной зоны. Время – час ночи, и прямо сейчас я должна спать.

Поэтому я делаю то, чему научилась, живя с пятью братьями и сестрами, чтобы сдержать порыв к убийству. Я считаю про себя. Одна Миссисипи, две Миссисипи, три Миссисипи…

После довольно большого количества глубоких, очищающих вдохов я делаю то, что необходимо.

– Заходи уже. – Я отступаю в сторону, и Блейк марширует внутрь. – Спишь на диване.

– Он раскладывается?

– Ответ отрицательный. Но ты переживешь.

На его лице отражается сомнение, но у меня нет времени, чтобы этим озаботиться. Я спешу к буфету и вытаскиваю стопку постельного белья. Сейчас в Калифорнии лето – ничего, кроме этого, ему не понадобится.

Я сую ему эту кучу.

– Хороших снов.

Он смотрит на белье в руках, а потом обратно на меня.

– Стой, не уходи, – говорит он, когда я поворачиваюсь к двери. – Ты меня не уложишь?

– Ты большой мальчик.

Его ухмылка становится озорной.

– Это точно. Я ведь незабываем, могу прямо сейчас повторить. – Он роняет постельное белье на диван и тянется к ширинке.

Для меня это намек, что надо выметаться отсюда. Я врываюсь в спальню и хлопаю дверью.

Мне снятся странные, изматывающие сны про организацию праздников. Будто свадебный торт не привозят и мать решает в последнюю минуту его испечь. Мы начинаем спорить, подойдет ли крупа из семи злаков (моя мать знаменита своей полезной выпечкой, которая имеет переменный успех). В другом сне идет дождь, и арендованный шатер распадается на белые хлопья, как промокшая туалетная бумага.

Потом все становится совсем странным. Мне снится, что в кровати гризли, и я даже не возражаю. А потом видение становится эротическим. Туловище медведя теплое и твердое, его претенциозная эрекция упирается мне в зад, и он прикасается к моим соскам…

Я распахиваю глаза. В кровати правда гризли. Он прижался к моей спине, обхватив толстой мускулистой рукой за талию и накрыв ладонью правую грудь.

Матерь Божья. Блейк Райли обнимает меня, не спросив разрешения. И, кажется, мне это нравится.

Нет!

Нет, мне это не нравится.

Тихо вздохнув, я пытаюсь придумать план. Он крепко спит, храп в моем ухе – отличная подсказка. Я медленно сдвигаю стопу к краю кровати, а потом полностью выскальзываю из его хватки в маневре, которым гордился бы мой тренер по йоге.

Когда я встаю на ноги сбоку у кровати, мужчина спокойно храпит: его незаслуженно красивое лицо разглажено во сне, а непослушные каштановые волосы разметались в разные стороны на подушке.

Я на цыпочках иду в ванную и закрываю дверь так осторожно, что даже не слышно щелчка. Застыв на секунду, пытаюсь собраться с мыслями. Сегодня свадьба брата, которую полностью организовала я, вплоть до приглашений, списка гостей, торта и кофе после десерта. Все должно пройти безукоризненно. Моя семья только и ждет, чтобы я провалилась.

А мне только что привиделся сон о безумно привлекательном мужчине, спящем у меня в кровати.

Душ ведь поможет, да? Я поворачиваю кран, сбрасываю с себя пижаму с бананами и запрыгиваю под воду. Мою волосы и использую лучший кондиционер, потому что не хочу, чтобы на фотографиях я потом была с непослушными кудрями. Чувствуя себя лучше, я выключаю воду и оборачиваю полотенце вокруг тела.

Стараясь быть абсолютно бесшумной, я медленно открываю дверь ванной…

И визжу, когда вижу по другую сторону Блейка. В чем мать родила.

– А-а-а! – реагирует он, накрывая своими большими лапами уши. – Моя голова.

Хочу дать остроумный ответ. Типа: «Мои глаза!» Но ничего не получается, потому что язык внезапно становится на три размера больше, когда я смотрю на все великолепие обнаженного Райли. Его плечи – как мускулистые горы, грудные мышцы – идеальные дюны. Хочу изучить их своим языком, но, вообще-то, я уверена, что уже это делала.

– Мне надо воспользоваться ванной, милая. Может, поднимешь челюсть с пола и дашь пройти?

Эта реплика приводит меня в сознание.

– Ты когда-нибудь слышал об одежде?

– Ты все это уже увидела. – Он кладет ладонь мне на плечо и отодвигает в сторону. – Серьезно, милая, я знаю, что ты наслаждаешься видом, но мне надо опорожнить мочевой пузырь.

Однако глаза мне больше не подчиняются, потому что взгляд спускается по его руке к тому месту, где он обхватил огромный…

Блин!

Устремившись в спальню, я сдергиваю с крючка купальный халат и торопливо завязываю пояс. На двойной узел. На всякий случай.

– Почему ты лежал на моей кровати? – ворчу я в сторону двери ванной.

– Диван был слишком маленький.

– Это не дает тебе права прыгать в мою постель!

– Ты разрешила поспать здесь, когда я вошел и спросил, – возражает он. – И ты любишь обниматься, малышка Джей. Я как будто спал с осьминогом.

Эх. Предана своим подсознанием.

Схватив расческу, я начинаю возиться с волосами. Мне надо их высушить и уложить. Затем накраситься, одеться, встретиться с поставщиками еды, посмотреть на торт. И сделать еще сотню других вещей.

Я беру фен как раз в тот момент, когда теплое твердое тело подкрадывается ко мне сзади.

– Знаешь, – произносит мужчина низким голосом, пока теплая ладонь сжимает мое плечо. – Мы успеем покормить кошечку, прежде чем оденемся к празднику.

Он так близко, что часть меня покрывается мурашками, несмотря на злость.

– Блейк, – почти шепчу я.

– Да? – выдыхает он у меня возле уха.

– У меня нет кошки.

Он сексуально урчит и проводит большим пальцем вниз по моей руке. И вот тогда я понимаю, что означает «покормить кошечку»…

– Мы не будем кормить кошечку, или прятать салями, или как еще взбредет тебе в голову это назвать. В эти выходные ничего не повторится.

Он зарывается рукой в мои мокрые волосы и накрывает затылок, проводя длинными пальцами по коже головы. Тело предательски реагирует.

– Никогда не говори «никогда», малышка Джей.

Я не могу контролировать дрожь, которая возникает, когда он убирает руки.

– Разве тебе не надо идти к своей спутнице? – напоминаю я нам обоим.

– Заберу ее перед церемонией. Я хотел сначала помочь тебе с делами.

– Серьезно?

Его слова привлекли мое внимание. Я оборачиваюсь, потому что должна понять, шутит он или нет. Мне нужна любая помощь, которую я только могу получить.

– Конечно. Я взял напрокат машину и уже достаточно протрезвел, чтобы сесть за руль. Нам придется заскочить в бар, у которого я вчера ее оставил. У тебя куча дел, которые надо уладить в последнюю минуту, да?

Всего лишь миллион. Я прокручиваю в голове список.

– Шарики, – быстро отзываюсь я. – Я заказала четыре дюжины на одиннадцать часов, чтобы они не сдулись до конца вечера. – Блейку надо будет только сунуть их в машину и увезти. Облажаться негде. – И надо забрать бабушку из аэропорта.

Его губы растягиваются в улыбке.

– Видишь? Тебе нужна моя помощь.

– Ты прав, нужна. – Хотя признавать это больно. – Но… ты просто оставишь спутницу на несколько часов? Она не обидится?

– Ни капли – наверное, даже обрадуется.

Я подавляю желание это прокомментировать.

– Почему бы тебе не совершить набег на холодильник, пока я сушу волосы, а потом я отвезу тебя к машине?

– Вот это я понимаю! – Он делает большой шаг в сторону кухни, напрягая мышцы на своей прекрасной…

– Блейк?

– Малышка Джей?

– Надень хоть что-то.

Он вздыхает.

– Если ты настаиваешь.

Все выглядит потрясающе

Джесс

Церемония и банкет проходят на лужайке у прекрасного дома, принадлежащего друзьям моих родителей. Изначально мы собирались арендовать какой-нибудь банкетный зал. Однако несколько месяцев назад мама обедала с Тоддами. Когда она упомянула, что Джейми женится, пара предложила воспользоваться их домом.

И они отказались брать деньги. Вероятно, мистер Тодд – хоккейный фанат. Он даже пытался заплатить нам за привилегию принимать у себя Райана Уэсли и больше половины членов клуба Торонто.

Свадьба в частном доме позволяет остаться незамеченными. Публичное событие, вне всякого сомнения, просочилось бы в прессу, которая преследует Уэса и Джейми с момента обнародования их отношений. А так у них обоих будет немного личного пространства, пока они будут провозглашать бессмертную любовь друг к другу.

Вот только все утро нахожусь на грани нервного срыва. Я решила стать организатором праздников, потому что хотела делать что-то творческое. Но все сложилось по-другому. Я, скорее, сержант-инструктор. Это изнурительно.

Это я и говорю Дайсону, пока мы сидим под огромным шатром, расставленным на газоне Тоддов. Мы складываем салфетки цвета слоновой кости у одного из столиков, пока все носятся в суматохе, перетаскивая стулья, цветы и украшения.

– Ну не знаю, – задумчиво отвечает он. – Мне весело.

– Ты пробыл тут всего час, складывая из салфеток лебедей. А я с рассвета разбираюсь с миллионом крошечных мелочей. Поверь, это невесело.

Дайсон пожимает плечами.

– Ты проделала шикарную работу, пупсик. Без шуток. – Он обводит рукой внутреннее оформление шатра. – Все выглядит потрясающе.

Это и правда помогает. Во мне трепещет облегчение, пока я оглядываюсь. Украшения для столов и букеты получились элегантными. Похоже, тридцать два часа, которые я потратила на консультации с флористом, себя окупили.

– Спасибо, – с благодарностью говорю я, принимаясь за очередную салфетку. – И спасибо еще раз, что пришел пораньше. Не представляешь, как сильно я это ценю.

– Нет проблем. – Собеседник усмехается. – Хоть ты и позвала меня, чтобы заставить кого-то ревновать.

У меня отвисает челюсть.

– Нет! Я же говорила: мне просто нужен кто-то в пару.

– Кто-то в пару, разжигатель ревности – какая разница? Скорее бы увидеть, кто это. Не говори мне, хочу сам догадаться. – Он смахивает ворсинки от салфеток с галстука. – Слушай, как тебе этот цвет? Я выбирал между ним и цветом лосося. Это правильный выбор?

Дайсон приподнимает конец фиолетово-серебряного полосатого галстука. Он идеально сочетается с колокольчиком на лацкане темно-серого костюма. Я переживала, что он может появиться в пастельных цветах.

– Точно правильный выбор, – заверяю его.

– Как бы я ни обожал яркие цвета, они бы не сочетались с платьем. – Он показывает на мою сиреневую одежду. И хмурится. – Я все еще считаю, что мы могли бы произвести больший фурор, если бы надели лососевый.

– Пожалуйста, можешь называть его розовым? И давай начистоту, Дайс: в нем ты выглядишь ужасно. Он вымывает весь цвет с твоего лица.

Прежде чем он успевает возразить, у входа в шатер слышится измотанный голос:

– Джесс! Мама спрашивает о бабуле. – К нашему столу подбегает Тамми. – Кто заберет ее из аэропорта?

– Шафер, – отвечаю я. – Он написал десять минут назад, что рейс немного задержали. Но она приземлится с минуты на минуту.

Сестра расслабляется.

– Ладно. Мама начинала волноваться. Привет, Дайсон, когда ты тут появился?

– Недавно, – рассеянно отвечает он, рассматривая лицо Тамми. – У тебя все в порядке, дорогая? Выглядишь уставшей.

– Я родила четырнадцать недель назад. Конечно, я уставшая.

Почему-то Дайсона это не успокаивает. Он кладет салфетку и вскакивает на ноги. Тамми испуганно отступает на шаг назад.

– Ты бледная. – Он сжимает ее ладони. – Руки ледяные. Ногти немного ломкие. Детка, ты заботишься о себе? Возможно, у тебя легкая анемия. В питании достаточно железа?

– В каком еще питании? – Тамми вздыхает. – Тай повсюду бродит, а Лилак ночами визжит от колик, как банши. Я дышать еле успеваю, не то что есть.

Я тоже вскакиваю на ноги. Для меня не было секретом, что Тамми вымотана, но сестра всегда ведет себя будто супергерой. «У меня все под контролем», – всегда говорит она нам.

– Почему ты не сказала? – встревоженно спрашиваю я. – Ты же знаешь, что мы бы в мгновение ока приехали помочь.

Тамми медленно высвобождает ладони из хватки Дайсона.

– Все хорошо, – настаивает она. – Я мама двоих детей – конечно, жизнь будет изматывающей. – Она глядит на Дайсона. – Но я запишусь к врачу и сдам анализ крови, если тебе от этого станет легче.

Он закатывает глаза, но мягко говорит:

– Речь не о том, чтобы стало легче мне, дорогая. Речь о том, чтобы убедиться, что ты сильная и здоровая, ради тебя и детей.

– Я запишусь, – бормочет она, и в ее глазах проскальзывает чувство вины. Она устремляется прочь, и подол ее светло-желтого платья закручивается вокруг ног.

– Поверить не могу, что ты только что убедил ее сходить к врачу. – Я с изумлением смотрю на Дайсона. – Тамми никогда не признает, что что-то не так.

– Я медбрат. Это наделяет меня магическими способностями. – Он выгибает бровь, подчеркивая свой авторитет, и возвращается к складыванию лебедя.

Я медлю, прежде чем сесть. Я долго откладывала этот разговор, но сейчас, похоже, идеальный момент. Это одна из причин, почему я пригласила на свадьбу Дайсона, а не кого-то другого из моих друзей-мужчин.

– У меня вопрос, – медленно начинаю я.

Он смеется.

– А у меня – ответы. Много. Например, ответ на вопрос: «Надо ли нам было одеться в лососевый?» Очевидно, да, черт возьми.

Я выдавливаю улыбку.

– Вопрос поважнее, – признаюсь я. – И ты должен пообещать быть со мной на сто процентов честным, ладно?

Смешинки в его глазах исчезают.

– Хорошо. Давай.

– Как думаешь… – Я делаю вдох… – Из меня вышла бы хорошая медсестра?

На секунду воцаряется молчание, и мне этого хватает, чтобы попятиться назад. Лихорадочно, будто я в байдарке, которая подплыла слишком близко к водопаду.

– Забудь, – выпаливаю я, снова взявшись за складывание. – Не отвечай. Это был тупой вопрос. Я не знаю, почему вообще задумалась…

Твердая ладонь сжимает мою руку, прерывая нервные движения.