Охота на ботаника

Хотя кого я обманываю? Он меня и так терпеть не может.

Ох, лично мне от этой любви только хуже! Поймала бы шутника Купидона за шею – свернула бы упитанную к чертям! Это же надо, влюбить меня в такой упрямый объект!

В тот день диалог Морозова с Нюшей Тихушей на вычислительной физике так и остался незаконченным, и Антон дважды за вечер написал:

«Нюша, у тебя все хорошо?»

«Черкни пару слов. Ты в порядке?»

Нет, не в порядке. Как я могу быть в порядке, если Кудряшка переживает по поводу незнакомой девчонки, а на меня чихать хотел. Ну почему, почему я не прыщавая толстушка с кучей надуманных комплексов? Насколько бы все оказалось проще! У нас хотя бы появился шанс стать друзьями.

О чем он спрашивал? О том, куда пригласить девушку?

Нюша Тихуша: «Да, все отлично! Учеба отвлекла. А девушку лучше пригласи в парк – если, конечно, не собираешься с ней целоваться на первом же свидании. Тогда только в кино, и желательно на последний ряд!»

Мысленно я вырвала Эллочке Клюквиной на макушке клок волос. Пусть только попробует согласиться! Я ей такой поход в кино устрою – на всю жизнь запомнит, как использовать моего Морозко! Я ее не в деканат, я ее первопроходцем на Марс отправлю!

Антон Морозов: «Я уже и забыл, но спасибо. Ты удивишься, как полярно может меняться настроение и мысли. Кажется, есть человек, с которым бы я хотел оказаться в разных галактиках. Она просто невыносимая. Не знаю, способна ли эта девушка вообще кого-то любить кроме себя, но у нее ужасный характер, и сегодня мы схлестнулись. И это не Элла.

Извини, что без подробностей. Сейчас совершенно не хочется думать ни о каком свидании»

Нюша Тихуша: «Вторая девушка? Да ты ловелас! И наверняка к ней предвзят. Вдруг ты ей нравишься? По себе знаю, парни часто не видят очевидного».

Антон Морозов: «Совсем нет. Так вышло».

Нюша Тихуша: «На любовь способен каждый человек, просто ему надо дать шанс это узнать. Ты так не считаешь?»

Антон Морозов: «К Дементору это явно не относится. Да, я знаю, что ты фанат Роулинг, но поверь – это самое точное сравнение, когда дело касается этой девушки. Не хочу больше о ней говорить. Завтра в блоге будет новый отзыв на роман – приходи!»

Я хотела еще написать Морозову – и о чувствах, и о характере, и о том, что «Глубже в корень надо зреть, Тоша!», но не смогла. Попрощалась коротко, непослушными руками отправляя ответ.

В тот вечер мне хотелось, чтобы он говорил со мной, а не с виртуальной Нюшей. Это все напоминало пытку.

Следующие два дня я почти не запомнила. Я бегала по три часа на дорожке, пропадала в «Скале» и без спроса брала отцовский мотоцикл – один из двух, чтобы погонять по загородной трассе. И нет, в университет не ходила – не могла.

Если бы могла напиться – наверное, лучше бы напилась…

– Добрый день, Ольга Павловна, – я поздоровалась с домработницей, возвращая бокал на широкий обеденный стол. – Да, я сегодня дома.

– Что-то случилось? Неужели заболела? – всполошилась женщина, и я поспешила ее успокоить, убирая спутанные волосы от лица. – Нет, все хорошо.

Учебу в университете я пропускала редко – многолетние часы с репетиторами и занятия танцами с детства приучили меня быть пунктуальной и все планировать заранее, поэтому я нормально восприняла ее беспокойство. А вот на мать, которая тоже оказалась на кухне, взглянула с тревогой. Она в два счета могла раздуть из мухи слона.

Мы не виделись почти неделю – утром мама не вставала раньше обеда, а по вечерам пропадала в театре. Но вот сегодня наши дороги сошлись.

Так же, как для меня, утро для нее только наступило. Виола Корсак сидела на барном стуле в домашнем шелковом пеньюаре, без грамма косметики на лице, и держала тонкую незажженную сигарету у своих все еще идеальных губ.

Две затяжки. Она сделает две затяжки и погасит ее в пепельнице из тонкого китайского фарфора. Так продолжается уже год. Кто знает, может быть, когда-нибудь у нее и получится бросить. Во всяком случае, мы с отцом этого очень хотели.

Я подошла и поцеловала нежную щеку, пахнущую парфюмом. Эта женщина сама была цветком – дорогим и свежим.

– Привет, мам. Наконец-то увиделись. Как дела?

Голубые глаза взглянули с беспокойством. Мать потянулась и обняла меня в ответ. Скользнула рукой по длинным волосам.

– Привет, Огонёк. У меня хорошо, а вот у тебя, похоже, не очень. Что с тобой, Агнешка? Такое впечатление, что ты два дня спала на сеновале, и не одна.

– Если бы…

Настроение было таким же собачьим, как хвост Гретты, щекотавший ногу, и я вздохнула. Опустившись на стул, схватила из вазы пару орешков кешью и отправила в рот. Не знаю, зачем я сюда пришла, но есть не хотелось. Скорее всего заглянула за передышкой. Я потерялась и не могла себя найти.

Мать вопросительно вскинула брови и в раздумье задержала на мне взгляд. Родители у меня, конечно, люди прогрессивные и свободные от условностей, но темы личных отношений, особенно за дверьми спальни, мы не касались никогда.

– А… что там Эрик? – Мать чиркнула зажигалкой и затянулась. Выпустила дым тонкой струйкой, приподняв подбородок. – Такой красивый, фактурный мальчик. И к тебе не ровно дышит, – заметила между прочим. – Не приезжал? Мне показалось, вам хорошо вместе.

Я пожала плечами – нож Ольги Павловны все так же ровно отстукивал «тук-тук-тук-тук», не отпуская из мыслей Антона.

– Не знаю. Нормально, наверно.

– Что, так и не помирились?

– Да мы и не ссорились. Надоел, и все. Скучно стало, не хочу его держать – зачем? Мне от его фактуры ни холодно, ни жарко.

Нож застучал медленнее и тише. Я вспомнила, что Миленка рассказала об Ирке – о том, что у них с Эриком что-то там было, и покосилась на домработницу. Ира была дочерью Ольги Павловны, и кто знает, что она рассказала матери о своих отношениях с Покровским.

Мать перехватила взгляд и затянулась сигаретой во второй раз. Выпустив дым, затушила ее в пепельнице.

– Так, может, скажешь, в чем дело? – она сложила перед собой руки. – Пропуски занятий, отцу не звонишь, внешний вид… Агния, ты меня расстраиваешь, и твоя прическа тоже. Вацлав огорчится, если увидит тебя в таком виде. Ты – наше лучшее произведение, помни об этом в следующий раз, когда решишь обойтись без шампуня.

– Мам, перестань, – я скривилась. – То, что работало в девять лет – больше не работает.

– И не подумаю. Я вчера звонила Игорьку в салон – он жаловался, что ты отменила маникюр и не назначила новое время для процедуры. – Мама протянула руку и погладила мое плечо. Улыбнулась так, как умела только она – эту улыбку знали тысячи. – Огонёк, убивать в себе женщину – это преступление, – произнесла с ласковым укором. – А отказать такому мастеру – преступление вдвойне! Не знаю, что тебя так расстроило, но не существует причины, по которой ты можешь отказаться от этого священного ритуала и ходить лохматой, особенно возле своего мужчины.

И снова перед глазами встал проклятый Морозко – злой и гордый, как неприступная крепость. В очках и с рюкзаком за спиной. Где-то над головой засмеялся Купидон. Провернул стрелу в сердце, и оно тоскливо заныло. Но хоть мозги не отключил, и на том спасибо.

Вот снять бы этот рюкзак да как шарахнуть им хорошенько по светло-русому, кудрявому затылку, чтобы очки слетели, а глаза прозрели – видишь ли, видит он меня насквозь! Нострадамус очкастый!

А дальше и сама от себя не ожидала, что признаюсь. Ольга Павловна как раз опускала на стол тарелки с завтраком, когда я неожиданно вполголоса заявила:

– А моему мужчине плевать, мам. На все плевать! Он мне не верит – я для него лишь красивая обертка с ужасным характером. Он мечтает выселить меня в соседнюю Галактику и никогда не видеть.

– То есть… как это? – Мать застыла с салфеткой в руке, так и не дотянувшись до приборов. – Это что, шутка? – растерянно спросила.

– Нет, правда. Он физик, измеряет расстояние угловыми секундами и парсеками. «У черта на куличках» – для него недостаточно далеко.

– Агния, он что, взрослый?

Я встала. Пора было собираться, но прежде стоило успокоить маму. Это я у нее достаточно взрослая, чтобы решить свои проблемы самостоятельно.

– Да нет, младше меня на целый день, но упертый. И самый лучший, хоть и дурак!

– Спасибо, Ольга Павловна, – я обернулась к присутствующей в кухне женщине. – Чудесная брускетта, но мне пора в «Скалу».

– Агнешка, а как же…

– Я в «Макдоналдсе» что-нибудь перекушу!

Уже выходя из дому, подумала о том, что теперь, когда о Кудряшке знают Дита и мама, похоже, моя семья готова к встрече с Морозовым.

Осталось придумать, как мне его с ними познакомить.

POV Антон

– Антон, а какие девушки тебе больше нравятся – светленькие или темненькие?

– Умные.

– Ну, Тошка! Я же серьезно спрашиваю!

Я сидел дома в кухне, поглядывал на часы и пил чай. Кристина сидела за столом напротив, барабанила пальцами по задранной к подбородку коленке и рассматривала меня сквозь румяную сушку.

После того, как она надела сушку на нос, я у нее ее отобрал и вернул на тарелку.

– А я серьезно отвечаю. Зачем это тебе понадобилось знать, интересно?

– Да так. Мы тут с девчонками в школе поспорили, кто Денису больше нравится – я или Вика. Хотим понять закономерность. Ведь по логике вещей, если парень светленький, значит, ему должны нравиться темненькие девчонки, и наоборот. Так?

Я уже давно перестал удивляться тому, чем забита голова у моей сестры.

– Нет, не так. Если судить по твоей логике, тогда рыжим нравятся исключительно рыжие и никто другой.

Кристина удивленно ахнула:

– А тебе что, рыжие нравятся?! – Протянула задумчиво: – Как-то я не подумала…

Я откусил бутерброд и запил его горячим чаем. Сунул в рот кусок сыра.

– Да при чем тут я? – пожал плечами. – Я же тебе уже ответил, какие.

– Ну да! Так я тебе и поверила! А если девушка похожа на двойной чизбургер? А если она феминистка или она лопоухая? Что, все равно, лишь бы умная? – Сестра подозрительно прищурилась и подперла подбородок кулачком, не желая во мне разочаровываться.

– Да хоть с кольцом в носу!

– Ой, Тошка, а тебе что, нравится пирсинг? – К мелкой тут же вернулось настроение и глаза заблестели. – Ой, а мне тоже! А еще татуировки! – Она воодушевленно защебетала, помахивая руками: – Череп там, дракон, символы всякие кельтские – особенно у парней! Антон, а давай тебе сделаем тату, а? – Сложила ладони вместе у груди и заныла: – Совсем малюсенькую! Ну, пожалуйста!

И вот это «пожалуйста» продолжалось уже вторую неделю.

– Я сказал, нет.

– Но это же так круто!

Я строго взглянул на нее.

– А кто-то в космос летает и в шахту спускается, вот это действительно круто. Поверь, там можно и с татуировками обделаться.

– А если бы ты влюбился в девушку – сделал бы? Ради любви?!

– Кристина, отстань.

– А вот если бы сильно? – и не подумала отстать мелкая. – Так, что жить без нее не смог бы! Сделал? Ну, чтобы доказать чувство?

Через пять минут надо было выходить на работу, впереди ждала ночная смена, и я поспешил доесть бутерброд. Но голубые глаза сестры продолжали смотреть с ожиданием, и пришлось ответить:

– Странные у вас с подругами представления об отношениях, Крис. Почему кто-то обязательно должен что-то с собой делать «во имя»? Я уже сказал тебе – нет!

Сестра обиделась – даже губы скисли. Встав со стула, протопала следом за мной к мойке, куда я подошел, чтобы вымыть чашку.

– Ты такой скучный, Антон, что аж зубы сводит! – сжала у бедер кулачки.

– Ну и пусть.

– И правильный! А это, Тошка, не модно! Тебя же никто не полюбит таким! Как ты сбираешься найти себе девушку?

– А я не собираюсь никого искать.

– Значит, так и проживешь всю жизнь нецелованный?

Я вспомнил темные глаза Корсак и ее губы на моих. Целоваться она умела, это факт, как и получать свое. После нашего разговора я не видел девушку несколько дней и искренне надеялся, что наши пути разошлись.

– Значит.

– Ну, хоть имя любимое скажи! Какое нравится больше – Марина или Алина? А может, Наташа?

Я прошел в прихожую, обул кеды и надел ветровку. Взял рюкзак.

Кристина вертелась рядом, заглядывая в лицо.

– А высокие или низенькие? А глаза, Тошка, какие? Голубые или зеленые? А может, синие?

Прежде чем открыть дверь и уйти, я дернул сестру за хвостик:

– Любые, лишь бы не карие! Ну, пока, Крис! И смотри мне, чтобы уроки сделала! Рано тебе о любви думать!

Уже выйдя из квартиры, услышал в затылок упрямое:

– Мне, может, и рано, а вот кому-то давно пора! Ладно, не переживай, сама выберу!

– Что?

Но мелкая уже захлопнула дверь и провернула в замке ключ. Я сбежал по ступеням и не стал заморачиваться. Близилась сессия, пришло время лабораторных работ и зачетов… И без этой любовной ерунды было о чем подумать.

Глава 8

POV Агния

Я поднялась на стену скалодрома и на секунду застыла в верхней точке, чувствуя в плечах и пальцах не только привычное напряжение, но и дрожь. Отвесная стена была высокого уровня сложности, с карнизом и отрицательным наклоном, а я повторила подъем несколько раз… В общем, хотя это и помогало избавиться от ненужных мыслей, пора было остановиться.

Как всегда, меня страховал Макар, и он сразу заметил заминку. Натянул страховочный трос, приготовившись меня спустить, но я знаком показала напарнику, что иду вниз сама. Парень кивнул. Не только подъем, спуск тоже требовал усилий, и все же никто из нас не искал легких путей.

Я спустилась, спрыгнула на пол и отстегнула страховочный карабин от нагрудной обвязки. Коротко улыбнулась, подходя к инструктору, – на наше место встала другая пара ребят.

– Отлично, Агния! – Макар одобрительно дотронулся ладонью до моей спины, не спеша ее убирать. – Для повтора у тебя хороший показатель времени!

– Не ври, – я вздохнула. – Сам знаешь, что можно лучше.

– Ты можешь, – он согласился. – Но давай, не сегодня. Мне кажется, что сегодня ты устала.

Я уперла руки в бока и подняла подбородок, успокаивая дыхание. Улыбнулась другу шире – впрочем, не весело.

– Тебе кажется.

Глаза Макара смотрели участливо.

– Агния, я понимаю, что мы здесь все немного одержимые, но, может, сделаешь перерыв? – спросил парень. – Я еще надеюсь увидеть тебя с нами на маршруте в Тельфсе. Не перегори.

– Уж кто бы говорил…

Рядом прошел Паша с парнем-новичком, и оба остановились у невысокого учебного кампусборда[5]. Новичок повернул голову в мою сторону, удивленно приоткрыл рот, однако Пашка быстро вернул его внимание себе, со смехом хлопнув по плечу.

– Да, она с нами, приятель! И, поверь, ее непросто впечатлить. Придется постараться!

– Ого! Я думал, это сама Лара Крофт. Привет! – Незнакомец успел улыбнуться, прежде чем Пашка окончательно развернул его за плечи к тренажеру и стал просвещать, знакомя с азами альпинизма:

– Запомни, главное – опора и зацеп. Начнем с рук, с ключевой тренировки. Ты должен уяснить, что пальцы – это часть опорно-двигательного аппарата…

– Ха, удивил! Я это и так знаю.

Новички всегда удивлялись.

– Значит, повторим! Они намного медленнее адаптируются к нагрузкам, чем, например, мышцы. Усек? На скале без сильных сухожилий и суставов никуда, поэтому начнем с малой стены. Отжиматься на пальцах умеешь?

– Нет.

– Научим! Вертеть головой на триста шестьдесят градусов?

– Э-э, нет.

– Заставим! Было бы желание. Когда перед глазами стена, а под задницей пропасть – все учится элементарно, Ватсон!..

Я подошла к скамейке, взяла бутылку с водой и отпила. Подхватив сумку, направилась к выходу из скального зала.

– Так ты решила? – остановил меня окликом Макар. – Поедешь с нами?

Мы выбирались на скальные маршруты с группой не единожды, и только в этот раз я сомневалась.

– Не знаю, – честно сказала. – Посмотрю, как будет себя чувствовать Дита. Мне бы не хотелось ее оставлять надолго, хватит с нее и вечно отсутствующего сына.

– Но ты подумаешь?

– Не обещаю.

Я не уехала – осталась в ресторане. В фитнес-центре «Скала» предлагали здоровое меню, я проголодалась, и мне никого не хотелось видеть.

Макар нашел меня за угловым столиком у окна, когда я уже собиралась уходить. Вышел со мной на улицу и проводил до стоянки.

– Может, расскажешь, в чем на самом деле кроется причина твоего настроения? – спросил ненавязчиво, прощаясь. – Ты изменилась, Агния. Не хотелось спрашивать при ребятах. Вдруг это что-то личное.

Меня научили говорить «нет» даже тем людям, к кому я относилась хорошо. Я знала Макара не один год, он меня страховал на подъемах, но его это не касалось.

– Извини, не расскажу.

Мы остановились возле моей машины, помолчали, и я предложила:

– Давай подвезу, поздно уже. Ты же знаешь, что мне не трудно.

Макар усмехнулся, посмотрел на звезды и повторил не в первый раз:

– Только если зайдешь в гости.

Это не было грубостью или пошлостью, это было предложением. Тем самым – с кольцами и вечным счастьем.

Только вот не моим счастьем.

– Я не зайду.

– Агния…

Я смотрела на симпатичного парня, а сердце молчало. Оно уже откликнулось и больше не сомневалось. Интересно, что Макар видел во мне? Тоже только красивую обертку, как все остальные?

Когда-то я честно ему сказала, что не способна любить. Тогда я верила, что это правда, а он ответил: «Мне все равно».

Мне тоже было все равно, но не настолько, чтобы играть чужими чувствами. А сейчас мое собственное сердце не давало покоя, изматывая душу, стоило лишь вспомнить слова Антона.

Макар не спорил. Он ждал, выбрав позицию друга. Мы были рядом, и однажды я могла уступить. Все.

Сейчас выпал подходящий момент это проверить.

Не знаю, были ли его чувства ко мне хоть вполовину такими же, какие я испытывала по отношению к Морозко, но такой выбор стратегии был не по мне.

Я не собиралась ждать. Я лишь взяла паузу…

– До встречи, Макар. Спокойной ночи.

– Предложение в силе. До встречи, Агния.

Уже почти в полночь, лежа в постели, открыла «Фейсбук» и по привычке пролистала ленту друзей, расставив лайки. Вверху панели заметила оповещение о сообщении в «Инстаграм» и тут же машинально его сбросила, мазнув пальцем по экрану Айфона. Уже отключила сотовый, когда вдруг в памяти отпечаталось имя отправителя – Антон.

Фамилию не запомнила.

Этим приложением я пользовалась редко, обычно в профиль сыпалось немало рекламных предложений, поэтому очень удивилась, увидев сообщение от Антона Холода:

«Привет, няшка! Ты симпатичная! Добавляйся в друзья и пиши о себе – познакомимся!»

И смайлики с сердечками в глазах – терпеть их не могу!

С аватарки отправителя на меня смотрела знакомая рожица моего Кудряшки – неожиданно улыбчивая, солнечная, и сердце едва не выпрыгнуло из груди, а глаза распахнулись.

Что?

Я столько раз тщетно искала его страницу, я уже уверилась, что ее просто не существует, а тут он мне написал… Сам?!

Отбросив изумление, вскочила с кровати, нажала на ссылку профиля и, когда он загрузился, клянусь, открыла рот.

Жизнь на острие

Привет, меня зовут Антон Холод, и я – идеальный парень!

Люблю спортивные тачки, красивых девушек, провокации и экстрим. Много экстрима! Поэтому я никогда не расстаюсь со спорт-байком и надеждой найти свою единственную…

Если это ты – пиши! Пообщаемся…

Статус: в поисках своей единственной…

В поисках… Че-го?! Какой еще на фиг единственной?!

Я не могла поверить в то, что вижу, так разительно все «это» отличалось от моего представления о парне. От того, что я могла ожидать увидеть на его странице после изучения вдоль и поперек профиля Антона в сети «Фейсбук». Точнее, какому же парню не нравятся спортивные тачки и экстрим, это понятно, но… А как же космос и книги? Как же научные открытия в области физики, которыми, судя по той же сети «Фейсбук», жил и щедро делился с друзьями Морозов? И как понимать его заявление насчет красивых девушек?

Какого черта происходит?! Я сплю?!

Но Антон Морозов нахально улыбался мне в лицо со страницы Инстаграма, довольным видом доказывая обратное, и я принялась жадно рассматривать фотографии.

Это был он, мой Кудряшка, только открытый, расслабленный и, конечно же, жутко симпатичный. Я догадывалась, что он таким бывает, мне хотелось увидеть его таким, но, р-р-р… не так же неожиданно!

Вот он лежит в постели – видно, что только что проснулся. Один глаз сонно щурится, волосы спутались, рука запрокинута за голову, а губы улыбаются – наискосок и нагло. На другой фотографии показывает язык. А вот стоит у окна в профиль, ладонью отодвинув портьеру, в одних спортивных брюках, которые низко сидят на бедрах, и хорошо видно, какие у него красивые руки – с рельефом, что надо.

Ну, конечно! А вот и объяснение, откуда рельеф! На коротком видео Морозко легко отжимается от пола, и тонкая в талии спина напрягается в широких плечах. А вот снова стоит в одних боксерах спиной к объективу, демонстрируя, какой стройный у него прогиб в пояснице… Еще и красуется, гад, своими светлыми локонами!.. А под фото шесть тысяч лайков!

Что?! Сколько?!

Ах ты ж, Ромашка хитрозадая! Ботаник-перевертыш! А с виду сама скромность в очочках. Искусаю!

Я заметалась по комнате, не зная, что делать.

А если его таким увидят? А если узнают, а если напишут? А что, если кто-то попытается его у меня отнять?!. Я же в гневе хуже черта и за себя не отвечаю!

Ну, конечно же, увидят – вон уже сорок тысяч подписчиков рассмотрели!

WTF[6]?!

Клок волос захотелось вырвать не только Клюкве, но и себе. А лучше сразу два, вместе с коренными зубами! И это несмотря на то, что на моей собственной странице подписчиков насчитывалось больше двухсот тысяч человек (спасибо популярности родителей), и то – лишь на одной из двух, хотя я бывала там редко. Но это ни капли меня не успокоило!

Мне пришлось пару раз глубоко вздохнуть и с шумом выдохнуть, прежде чем до сознания дошло, что Антон-то написал мне на второй профиль, который я завела, чтобы спокойно общаться с друзьями. И где было всего одно фото – я на мосту в Стокгольме, но так далеко от Диты, поймавшей меня в объектив фотоаппарата три года назад, что лица не разглядеть.

Я пролистнула страницу вниз и открыла фотографию, на которой Антон был снят вблизи и без футболки. Заинтересованно вскинув бровь, он улыбался, а на его плече, переходя на грудь, красовалась объемная черная татуировка – голова и шея чешуйчатого дракона, раззявившего в гневе огнедышащую пасть…

На плече! У Морозко! Татуировка!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Красные кхмеры – неофициальное название коммунистического течения аграрного толка в Камбодже.

2

Факапер – неудачник. От слова «факап» (англ. fuck up).

3

Боулдеринг (англ. bouldering) – вид скалолазания – серия коротких (5–8 перехватов) предельно сложных трасс.

4

Unreal (англ.) – «невероятный».

5

Кампусборд (англ.) – «доска кампуса» – это учебный инструмент, который широко применяется для улучшения характеристик скалолазания. Как правило, пользователь поднимается или опускается на кампусную доску, используя только свои руки.

6

WTF – аббревиатура в интернет-сленге, расшифровывающаяся как «what the fuck?» (русский перевод – «что за черт?», «что за хрень?», «какого черта?»).