Новогоднее чудо

«Быстрее! Быстрее!» – билось в его висках, пока он бежал сквозь парк в центре площади. Еще немного, и он окажется на другой стороне, и неизвестная тварь прекратит его преследовать!

Запнувшись обо что–то, он упал навзничь и покатился по снегу. Будто играя с ним, зверь остановился всего в нескольких шагах от юноши, водя в воздухе своим вздернутым носом. С огромных клыков, торчащих из его пасти, на снег капала слюна. Эйнар перевернулся на земле, оказавшись с неизвестным чудовищем лицом к лицу. То, будто собака Баскервилей, возвышалось перед ним, сверля его взглядом.

– Уходи! – крикнул Эйнар, взмахнув рукой. Существо перестало принюхиваться и не сдвинулось с места ни на шаг.

– Уходи! – повторил юноша. Его голос хрипел и норовил вот–вот сорваться, в глазах стояли слезы.

Зверь выразительно открыл свою огромную пасть, демонстрируя клыки, и издал низкий рык. От ужаса Эйнар затаил дыхание. В городе больше никого не было. Лишь он и эта неизвестная тварь, готовая убить его в любой момент. Никто не придет его спасти. Никто.

Зверь прыгнул. В тот же момент, лежа на спине, юноша инстинктивно оперся на локти и сделал рывок ногами, метя прямо в голову приближающейся твари. Так близко она выглядела еще более опасной, от страха он зажмурился и, наконец, почувствовал удар. Его ноги с силой врезались во что–то тяжелое. Мелкие льдинки и снег брызнули во все стороны, осыпав его лицо и грудь. В тот же миг все стихло. Город снова погрузился в безмолвие.

Секунды тянулись, словно часы. Эйнар лежал на спине, закрыв глаза и тяжело дыша, его ноги упирались во что–то твердое. В ушах, затмевая все остальное, грохотал собственный пульс. Холод медленно пробирался под его куртку, заставляя юношу дрожать всем телом. Он боялся, что, открыв глаза, увидит перед собой распахнутую пасть огромной твари, которая только и ждет, чтобы впиться в его горло, когда он ослабит бдительность. Он готовился к боли, но она не приходила, и наконец, продрогнув окончательно, Эйнар открыл глаза.

Вокруг было совершенно пусто. Ногами он упирался в большой сугроб, внезапно возникший прямо посреди парковой дорожки. Ужасного создания будто бы никогда не существовало – и только следы огромных лап на снегу говорили о том, что оно не было видением, созданным его испуганным подсознанием. Холод пробирал его насквозь, и Эйнар с трудом поднялся на ноги, все еще боязливо осматриваясь вокруг. Снег продолжал, кружась, падать на пустой город.

В кармане завибрировал телефон. Юноша вздрогнул и быстро достал его – он был четко уверен, что тот не включился, когда он попытался сделать это в первый раз. Экран блокировки показывал иконку с фотографией его матери, и Эйнар поспешил снять перчатки и ответить на вызов. Как только он приложил телефон к уху, перед глазами на миг все поплыло.

– Да, слушаю? – устало произнес юноша, тяжело вздохнув, и посмотрел на часы. Рабочий день близился к концу, минутная стрелка неуклонно ползла в сторону двенадцати. Еще немного, и он наконец сможет поехать домой и опробовать новую гарнитуру, а через два часа он уже должен быть в online–игре и помочь паре знакомых пройти сложные локации.

– Прости, Энни, – произнесла его мать сиплым голосом и закашлялась в трубку. Эйнар тут же отодвинул телефон от уха. Женщина подхватила простуду пару дней назад и теперь лечилась дома, даже не пытаясь выйти на улицу. Ее звонок, как и всегда, предрекал нарушение планов. Юноша снова покосился на часы, стоящие в углу стола, и недовольно засопел – работу, от которой его отвлекли, тоже надо было закончить в срок.

– Энни, солнышко, – медленно произнесла его мать, как только приступ кашля закончился. – Ты не мог бы заехать и купить продуктов? Врач говорил, что мне нужно есть разные фрукты, можешь купить мне пару апельсинов и яблок?

– Извини, мам, я не могу, – отозвался он, откинувшись на спинку своего офисного кресла и посмотрев в потолок. – Я занят вечером.

– Это не займет много времени, Энни, – отозвалась та, все еще немного покашливая. – Ты можешь забежать в магазин у моего дома, до него всего пять минут. А потом поедешь к себе.

– Мне нужно сделать большой крюк до твоего дома, – фыркнул Эйнар, рассматривая документ на экране. Его нужно было доделать, а голос матери сильно отвлекал. – На обратном пути однозначно в пробку попаду на шоссе. Я не хочу опаздывать…

– Энни, пожалуйста, – женщина снова закашлялась. – Я не хочу просить соседку, а папа приедет из командировки только завтра днем.

– Я напишу ему, чтобы он забежал в магазин, когда поедет с вокзала домой, – вздохнул юноша и посмотрел на часы. За оставшиеся пять минут проверить весь документ он уже не успевал. – Все, ладно, у меня работа. Пока.

Эйнар тут же завершил вызов и по привычке убрал телефон в карман куртки. Офис пропал, он снова оказался в заметенном снегом городе. Натянув шарф на лицо, юноша огляделся. Сугроб и следы никуда не пропали, окна все так же смотрели на него безжизненными черными провалами. Фонарики мерцали, но некому было наслаждаться этими яркими переливами – улицы все так же были пусты.

Будто опомнившись, он достал мобильный и попытался его включить, но тот все так же не отзывался на нажатия клавиш. Чертыхнувшись, Эйнар оставил его в покое и натянул перчатки – от холода пальцы покраснели и едва гнулись. Стряхнув с себя снег, он медленно сделал несколько шагов прочь от того места, где упал. Теперь ему стоило быть осторожнее, возможно, по городу бродит еще не одна подобная тварь. Вздрогнув всем телом, он, напряженно озираясь, вышел из парка и направился в сторону центральной площади.

С неба продолжал хлопьями падать белый снег, который будто прекратился, когда он встретился с тем страшным зверем. Икры почти не болели, несмотря на то, что ему пришлось бежать через сугробы, как не саднили и колени, которыми он сильно ударился при падении. Эйнар попытался обнять себя руками за плечи, чтобы успокоиться, но толстый пуховик не дал ему этого сделать, натянувшись на плечах. Сунув руки в карманы, он медленно побрел вдоль улицы.

Широкую дорогу полностью замело снегом, автобусная остановка, мимо которой он проходил, почти превратилась в огромный сугроб. Будто бы в городе не осталось красок – только белое, серое и черное. Даже разноцветные фонарики, которыми были увешаны фасады, казались невероятно поблекшими, будто пропущенными через какой–то неудачно подобранный светофильтр. Эйнар старался не смотреть по сторонам, сосредоточившись на дороге. Ветра почти не было, и снежинки не пытались попасть ему в лицо, залепив глаза. Он медленно добрел до ближайшего перекрестка, остановившись перед светофором.

Меняя цвета, он продолжал работать, несмотря на то, что автомобилей не было и дорогу давно замело небольшими сугробами. Все места на небольшой стоянке какого–то офисного центра были заняты, и слой снега покрывал их так же, как и те машины, что раньше видел Эйнар. Вдоволь насмотревшись, как мигает светофор, регулируя несуществующее движение, юноша спустился с тротуара и перешел перекресток на «красный».

Впереди маячили огни центральной площади, но чем ближе он подходил, тем больше понимал, что впереди его ждет то, что он уже видел – заметенные снегопадом тротуары, и дороги, и одиноко сверкающие новогодние украшения. На краю улицы он остановился, не поднимая глаз от покрытого снегом асфальта перед собой. Будто боясь увидеть то, что ждет его впереди. Холодный ветер забрался под куртку, и Эйнар выпрямился, твердо посмотрев перед собой. Он должен понять, что случилось, должен разобраться во всем этом сам, если больше никого вокруг не осталось.

В этом пустом городе повсюду его подстерегала опасность, и это тоже надо учитывать. Откуда взялся тот странный зверь, не похожий ни на одно из существующих животных – этот вопрос также вертелся в его голове, и Эйнар поискал взглядом вокруг. Центральная площадь всегда была очень чистой, и потому он не заметил ничего, что могло бы сойти за оружие. Оставалось надеяться лишь на себя самого. Собравшись с силами, юноша глубоко вздохнул и сделал шаг вперед, выходя на пешеходную улицу.

Как и раньше, здесь не было совершенно никаких следов, но из–за сильного ветра с реки здесь было намного холоднее. Эйнар поежился и еще сильнее натянул шарф на лицо. Если бы он был в очках, их стекла сразу же запотели бы из–за неровного дыхания. Не останавливаясь, он огляделся. Маленькие улочки между зданиями смотрели на него опасными черными провалами. Ему стоило бы держаться подальше от них, больше не повторяя своей ошибки – кто знает, что могло ждать в тени каждого из этих закоулков.

Выйдя на середину площади, по которой обычно ездили автомобили, Эйнар огляделся, выбирая дорогу, идти по которой будет безопаснее всего. Возможно, такой была высокая набережная, но, с другой стороны, там всегда дул очень сильный ветер. Повернувшись к этой части площади спиной, юноша направился к улице, почти параллельной отмененному им пути. Других вариантов у него не было – он больше не хотел встречаться с неизвестными существами, таящимися во тьме переулков.

На повороте, ведущем на выбранную им широкую улицу, намело высокий сугроб, и Эйнар едва не упал, пока штурмовал его в своих сапогах со стертыми подошвами.

Соскользнув с наста с другой стороны, он оказался прямо перед красивой лестницей – центральным входом Театра имени какого–то известного поэта. Эйнар не был фанатом различных спектаклей и постановок, предпочитая им спецэффекты фантастических фильмов, но именно здесь он познакомился с Никой. Это была прошлогодняя осень – она стояла на ближайшей к театру остановке и безуспешно пыталась дождаться автобуса. Несмотря на штормовое предупреждение и сильный дождь, она была без зонта. Как истинный джентльмен, он просто не мог пройти мимо.

Предавшись воспоминаниям, Эйнар засмотрелся на обвитые гирляндами резные двери. Они были открыты, и в окошке под надписью «Касса» горел свет. Почувствовав облегчение, юноша поспешил подняться по ступеням, но тут же упал, на коленях скатившись вниз – тонкий слой снега скрывал образовавшуюся ледяную корку. Выругавшись себе под нос, Эйнар отряхнул колени и снова посмотрел наверх. В отличие от него Ника просто обожала театр и всегда с восхищением наблюдала за игрой любимых актеров. Она во всем находила что–то хорошее, и ее позитивный настрой сейчас пришелся бы как нельзя кстати. Вдвоем бродить по этому городу было бы не так страшно.

Где–то неподалеку скрипнул снег, и Эйнар резко обернулся. Около автобусной остановки маячила чья–то тень. Юноша мог бы поклясться, что только что там никого не было, но понял, что не смотрел в ту сторону вовсе, когда перебирался через высокий сугроб.

– Эй, кто Вы? – крикнул он издали, не собираясь подходить ближе, но внимательно осматриваясь по сторонам, чтобы заранее выбрать путь побега. Забраться по лестнице у него не выйдет, как и вернуться на площадь – оставалось лишь попробовать проскочить. Из–под козырька автобусной остановки вышла высокая фигура и встала перед ним в полный рост. Сердце Эйнара тут же забилось быстрее, когда он увидел, что та стоит на ногах, терпеливо ожидая, когда он подойдет ближе.

– Эй, послушайте, – крикнул он, махнув неизвестному рукой, и направился в его сторону. – Меня зовут Эйнар Сейран, скажите, что…

Фигура вышла на свет фонаря, покачивая головой с алыми глазами на тонкой шее. Прижав к груди передние лапы с огромными когтями, новый зверь обманул его той же уловкой. Эйнар остановился, чтобы оглядеться – бежать было некуда, он уже слишком далеко отошел от сугроба, на который можно было попробовать забраться и вернуться на площадь, где у него было больше шансов на побег.

Дыхание зверя вырывалось из его приоткрытой пасти клубами пара, но он не спешил нападать. Будто присматриваясь к нему, чудовище вытянуло свою шею и понюхало ледяной воздух. Эйнар не двигался, страх, который он чувствовал при встрече с первым зверем, все еще крепко держал его в тисках. Чудо, которое спасло его, придало ему уверенности в себе, и та застилающая разум пелена первобытного ужаса так и не появилась. Несмотря на дрожь во всем теле и холодный пот, вновь выступивший на спине, он мог мыслить, не впадая в то неконтролируемое состояние паники.

Существо сделало несколько шагов в его сторону, продолжая принюхиваться. В отличие от того, что Эйнар видел раньше, оно не стало опускаться на передние лапы, а оставалось стоять прямо. Где–то на задворках мыслей промелькнуло, что фигура зверя стала похожа на человеческую – грудная клетка раздалась вширь, раздвигая плечи, а форма головы стала более округлой. Скорее всего, именно из–за этого он снова обознался, приняв его за какого–то горожанина. Существо приближалось. В свете фонарей Эйнар увидел, что косматая серая шкура создания поредела, и на его поднятых передних лапах в проплешинах поблескивала кожа.

Эйнар сделал шаг назад. Оборачиваться к неизвестному зверю спиной было ошибкой – лишь счастливая случайность спасла его в первый раз, но теперь все иначе. Ему некуда отступать, и пока он будет метаться из стороны в сторону, пытаясь найти выход, тварь уже догонит его, и тогда его конец будет очевиден. Мысли мелькали в голове Эйнара чередой страшных картин, но он не мог придумать ни одного подходящего варианта. Чем ближе подходил к нему зверь, тем все выше по горлу поднимался комок ужаса, не давая вздохнуть и думать рационально.

Дыхание вновь участилось, Эйнар попытался сглотнуть, но не смог – во рту пересохло, и все тело начало гореть, когда в кровь снова попал адреналин. Юноша пытался удержать себя на месте, но ноги подгибались, все его естество требовало, как и тогда, просто броситься прочь, бежать и не оглядываться. Из–за диссонанса мыслей и рефлексов, перед его взором поплыло – остались только две гипнотизирующие сияющие алым точки, которые неумолимо приближались. Эйнар застонал от головной боли, которая внезапно отдалась в висках – он перенервничал и был уже на грани.

Боль, заполонив собой все его мысли, будто заставила его действовать. Тихий стон превратился в крик отчаяния, и Эйнар бросился вперед, не дожидаясь, пока зверь сам настигнет его. Зажмурившись, он прикрыл голову руками и прыгнул, метя в широкую грудь ужасной твари. Почувствовав удар, юноша затаил дыхание и упал, увлекая противника за собой. Вокруг тут же воцарилась полная тишина.

В голове все еще билось навязчивое желание вскочить и бежать, но ужас от пережитого будто сковал все его тело. Кислород в легких закончился довольно быстро, и Эйнар перевернулся на спину, пытаясь перевести дыхание, но тут же скатился со склона высокого сугроба, в котором он оказался. Как и в прошлый раз, вокруг не было ни следа зверя – лишь куча рыхлого снега, словно появившаяся из ниоткуда.

Эйнар посмотрел прямо перед собой. С черного неба, покрытого плотной завесой зимних туч, блестя в свете фонарей, бесшумно падал снег. Крохотные снежинки походили на звезды, и юноше хотелось загадать желание:

«Пусть все это закончится. Пусть все вернется, когда я открою глаза…»

Будто в ответ на его мысли в кармане завибрировал телефон. Вздрогнув, Эйнар тяжело сел, стряхивая с себя снег, и быстро достал его. Не без труда стащив с опухшей руки перчатку, он кое–как нажал на экран, приняв звонок. Стоило ему поднять телефон, как перед глазами на миг потемнело.

– Да, я слушаю, – грубо ответил он, буквально выдергивая свое пальто из рук пожилой гардеробщицы. Та едва не упала, но на его сухое «простите» ответила лишь разочарованной нервной улыбкой и так же медленно вернулась на крохотный стульчик за стойкой, на котором оставила свое вязание. Дойдя до ближайшего диванчика, он бросил на него верхнюю одежду и, кое–как зажав телефон плечом, пошарил по карманам, проверяя, все ли на месте.

– Эйн, куда ты ушел?! – возмущенно воскликнула Ника, и ее голос эхом отдался на фоне. Видимо, холл уже опустел, раз девушка разговаривала с ним, не пытаясь перекричать шум. – Антракт закончится через пару минут, уже был третий звонок, ты где?

– В гардеробе, – кратко отозвался Эйнар, вытаскивая из рукава шапку и аккуратно надевая ее, чтобы не выронить свой мобильный. – Домой собираюсь, а что?

– Ты издеваешься? – прошипела девушка, и по его спине от ее тона пробежали мурашки. – Я этой премьеры год ждала, а ты хочешь все испортить?!

– Я не собираюсь больше смотреть эту нудятину, – фыркнул он, убрав телефон, чтобы накинуть на плечи пальто и аккуратно его поправить, а потому пропустил следующую гневную тираду от своей девушки. Дождавшись, пока она закончит, Эйнар вновь прижал его к уху: – И нотации я от тебя слушать тоже больше не собираюсь.

– Я сделала тебе всего лишь одно замечание, – продолжила девушка, и где–то на фоне послышалась музыка. Второе действие спектакля уже начиналось.

– Ага, ногу на ногу не клади, так не сиди, шоколадкой не шурши, засыпать прекрати, – пробубнил он, аккуратно завязывая шарф и поправляя его перед зеркалом. – Напишешь, когда закончится. Я вызову тебе такси.

– Сама доберусь, – Ника моментально отключилась. Недовольно посмотрев на телефон, Эйнар хмуро сунул его в карман. Небольшое помещение гардеробной последний раз обдало его теплом и исчезло. Он снова находился на заснеженной улице пустого города. Безжизненные серые дома продолжали следить за ним невидящими взглядами черных окон.

Задрожав от холода, юноша достал телефон и снова попытался включить его, но тот ожидаемо не откликнулся на команды клавиш. Неопределенно хмыкнув, Эйнар вернул его на место дрожащими от холода пальцами. От неприятного воспоминания ему стало неуютно, и он с виноватым видом обернулся к зданию Театра. Почему он вспомнил об этом именно сейчас, он не знал, но ему стало не по себе. Будто город играл с ним, неотрывно наблюдая и заставляя действовать по неведомым правилам.

От этой мысли Эйнара передернуло. Будто кто–то нарочно загонял его в ловушку, заперев в этом пустынном заснеженном городе. И этот неизвестный точно знает, что ждет его впереди, на том маршруте, единственно логичном в подобной ситуации. Он уже несколько раз столкнулся с неизвестными тварями, теперь стоило взять себя в руки и не забывать об опасности. Увидев пустую площадь, он слишком расслабился, подумав, что все это было лишь его разыгравшееся воображение.

Поднявшись на ноги, Эйнар, не раздумывая, пошел вперед по улице, стараясь не обращать внимания на холод, который медленно проникал под одежду. Идя по щиколотку в снегу, он почти не чувствовал пальцев ног, но сейчас ему было все равно. Он должен вернуться домой и разобраться со всем этим, во что бы то ни стало.

Дойдя до перекрестка, Эйнар тут же свернул в переулок. Теперь безопасность маршрута не играла роли, важна была скорость, с которой он сможет вернуться к себе и попробовать найти хоть какие–нибудь зацепки. Если это была чья–то хитро спланированная игра, он не позволит загнать себя в тупик. Остановившись около одного из домов, он примерился и забрался в сугроб, который замел длинную клумбу вдоль здания. В небольшой щели между фасадами, как он помнил, уже очень давно лежали брошенные кем–то доски. Кое–как протиснувшись внутрь, юноша выбрал короткий деревянный брусок и вытащил его на свет фонарей. На вид он был еще крепким, и Эйнар кивнул самому себе, возвращаясь на дорогу – теперь у него было, чем себя защитить.

Юноша внимательно смотрел по сторонам, пока шел по узкой улочке. Сумрак переулков и дворов заставлял его вздрагивать, когда он замечал какие–то подозрительные тени. Падающий снег все так же глушил звуки, не было слышно ничего, кроме его учащенного пульса и тихого хруста под сапогами. Фонарики и светодиодные ленты, украшавшие ветви росших у домов деревьев, отбрасывали блики на дорогу, еще больше отвлекая на себя внимание Эйнара. Летними днями он обычно бродил по этим закоулкам вместе с Тимом, с которым они дружили еще со школы. Заглядывая в крохотные дворики и прячась от зноя под сенью деревьев, они разговаривали абсолютно обо всем на свете и традиционно покупали мороженое у старого кондитера, ставившего свой тент прямо под фонарем на небольшой развилке в конце улицы.

Эйнар перехватил брусок обеими руками, подходя ближе. От одного из фасадов отделилась тень, вступая в круг света перед ним. На этот раз существо предстало ему в отвратительном обличье неизвестного гибрида – это точно был человек, но сквозь лохмотья его одежды проступали клоки длинной серой шерсти. Эйнар остановился чуть поодаль, наблюдая за ним. Химера с шумом втянула носом воздух и подняла голову, показав изуродованное огромными клыками почти человеческое лицо. Юноша сделал шаг вперед и махнул своим импровизированным оружием, и существо с рыком сорвалось с места, быстро сокращая дистанцию между ними.

Эйнар замахнулся, ожидая, когда оно окажется ближе. Красные глаза сверкнули перед ним, заставив его вздрогнуть – он узнал их, и ужас, который он сдерживал где–то на задворках подсознания, выплеснулся наружу. Зверь повалил его на землю, едва не выбив брусок из его рук, но рефлексы сработали почти моментально, юноша с силой обрушил палку на голову противника. Прямо на его глазах тот рассыпался снегом, тяжело придавив его к земле.

Эйнара тут же пробрала дрожь – пуховик и утепленные джинсы больше не сдерживали царивший на улице мороз, и холод пробирался под его одежду, захватывая все его тело. Кое–как выбравшись из снега, юноша вскочил и прислонился к столбу, пытаясь перевести дух. Вязаный шарф ужасно мешал, и он оттянул его пальцем, откинув голову назад и выпуская в небо густые клубы своего горячего дыхания. Все произошедшее казалось ему страшным сном. Из его кармана снова послышалось привычное гудение. Картинка перед глазами поплыла, когда Эйнар ответил на звонок.

– Да, привет, Тимче, – откликнулся юноша, выпрямляясь на своем стуле и выключая игравшую в колонках музыку.

– Привет, Нар, – хмыкнул в ответ Тим своим обычным жизнерадостным голосом. – Слушай, ты когда мне планшетку вернешь?

– А что такое? – вопросом на вопрос отозвался Эйнар, внутренне напрягшись и бросив короткий взгляд на закрытый ящик стола. Этого вопроса он надеялся не услышать еще долго, но внезапность заставила его мысли мельтешить в голове, пытаясь справиться с ситуацией.

– Да это, братец старший с армии возвращается, – отозвался тот. – Это ж не моя планшетка, а его. Как придет, точно с меня спросит. А я обещал, короче, что как вернется – отдам. Я к тебе заеду завтра утром, ты все равно выходной?

– Слушай, Тимче, – глубоко вздохнув, Эйнар постарался, чтобы его голос не дрожал. – Тут дело такое… в общем, у планшетки экран треснул.

– В смысле? – протянул Тим, и на короткое время в трубке повисла напряженная пауза. – А что случилось?

– Не знаю, оставил его с игрой, а он перегрелся, по ходу, – невидимо для собеседника пожал плечами Эйнар.– Может, с дефектом каким был?

– Ох, ё! – выдохнул в трубку Тим и громко выругался. – Ладно, в общем, завтра утром заберу. Я так и так его уже поцарапал сбоку, и колонка одна не работала.

– Извини, не хотел расстраивать… – пробормотал Эйнар, потирая вмятину на столе, об который ударил гаджет, когда проиграл особо сложную партию в online–игре. – Если что, скажи, что из–за меня все…

– Та не бери в голову, – хмуро пробурчал Тим, очевидно, что–то уронив. Эйнар едва услышал его слова. – Я обещал его не давать никому, сам виноват. Давай, до скорого.

– Ага, – отозвался Эйнар в уже отключенную трубку и опустил глаза на мобильник, на экране которого все еще горела пометка о завершении вызова. Юноша нажал на кнопку разблокировки, и телефон тут же выключился. Стоило ему моргнуть, и на его руку осели несколько снежных хлопьев. Он снова вернулся в пустой город.

Холод пробрал его до костей, и Эйнар сунул руки в карманы и втянул голову в плечи, прежде чем двинуться дальше. Тихо шурша, снег заметал его следы, пока он брел в сторону дома.

Эйнар остался совершенно один. Как и хотел провести этот Новый год – в своей маленькой съемной квартире, играя в какую–нибудь игру или просматривая очередной фильм. Сделав вид, что ничего не помнит о том, что случилось за прошедший год. Будто бы не он отказался приезжать к заболевшей матери, не он свалил на коллегу всю вину за сделанный позже срока проект, и не он бросил свою девушку в театре на спектакле, которого она с замиранием сердца ждала целый год, мечтая посмотреть его с ним вдвоем. Будто бы не он случайно разбил планшет друга, подставив его перед братом, и еще много того, что было сделано, к чему он будто не имеет отношения. Снег медленно кружился, заставляя его вспоминать, и Эйнар шмыгал носом, отчаянно кутаясь в свой вязаный шарф.

Из–за жуткой стужи глаза заслезились, и юноше пришлось вытереть их перчаткой. На черную ткань тут же осели несколько снежинок, и Эйнар поднес руку к лицу, чтобы увидеть их поближе. Глаза все еще застилали слезы, и рассмотреть хоть что–то он был не в силах. Лишь подойдя к своему дому, он наконец оторвал глаза от снежной каши под ногами.

Со скамейки перед его подъездом медленно поднялась фигура. Капюшон с редким мехом, потрепанный пуховик и шарф, закрывающий лицо. На Эйнара смотрели его же безжизненные серые глаза. Юноша остановился прямо перед ним, стараясь успокоиться. Сунув руки в карманы, его двойник молчал, будто чего–то ожидая.