Ночной монарх

Они вышли во двор и через некоторое время оказались в саду. Он был такой большой, что Чубчиков сначала подумал, что он попал в тайгу, у которой не было ни конца ни краю. Он то и дело оглядывался по сторонам, надеялся увидеть сибирские березки или украинские тополя. На его пути тополей вообще не было, березок он насчитал только две. Они, небольшие по своей величине, стояли неподалеку друг от друга и махали ему своими зелеными листьями под воздействием ветра, который каким-то образом проникал через густые заросли не то папоротников, не то кустарников. Вскоре он увидел небольшую беседку, утопавшую в цветах. Внутри легкой постройки для отдыха стояли два больших кресла, спинки которых были обтянуты белой тканью. Чубчиков очень осторожно посадил Клару в одно из них, в другое присел сам.

Разговора между сидевшими не получилось. Женщина с грустным выражением лица о чем-то думала, лишь изредка бросала взгляд на своего собеседника. Ее молчание в какой-то мере радовало мужчину. Он то и дело вертелся по сторонам, любовался всем тем, что его окружало. В такой райский уголок природы он попал впервые в своей жизни. Все то, что сейчас он видел, напоминало ему жизнь богатых людей при царизме, которых он видел на картинках, изучая историю своей страны. Внезапно раздался не то всплеск весел лодочника, не то рыб, которые вынырнули из воды, дабы показаться на вид людям. Чубчиков встал, и помахав рукой старушке, ринулся вперед. В своих предположениях он не ошибся. Перед собою он увидел небольшой пруд, окаймленный кустарниками, которые были очень аккуратно подстрижены. Сделав еще несколько шагов вперед, мужчина остановился. Искусственный водоем ─ создание человеческих рук, среди мощных деревьев и множества кустарников выглядел особенно красивым. Федор наклонился и зачерпнул полную ладонь воды. Она была прохладной и очень чистой. В этот же миг он услышал легкий всплекс воды, повернул голову и тихо засмеялся. Довольно большая рыба выпрыгнула из воды и тут же скрылась…

Он не заметил, как к нему подошла Клара. Она слегка пригнулась, затем присела на корточки, и словно дитя, стала наблюдать за игрой рыб. Люди долгое время не замечали друг друга ─ наблюдали за чудесами, которые им то и дело творили всевозможные позвоночные водные животные с конечностями в виде плавников. Первый простился с «детством» мужчина. Он с неохотою привстал и подошел к женщине, затем взял ее за руку и предложил ей вместе прогуляться. Прогулка на свежем воздухе затянулась. Затянулась по вине богатой женщины, дни которой были сочтены. Жажда жизни вынудила ее рассказать мужчине из России очень многое о себе. И о том, что она оставила и что еще может оставить после себя на этой земле. Предсмертные откровения больной женщины Чубчиков не прерывал, он все время молчал. Его молчание немке нравилось. Оно не только ее успокаивало, но и придавало ей жизненной энергии. Иногда ей казалось, что она шла саду только одна, наедине с собой. Она изливала свою душу себе все больше и больше…

Федор Чубчиков из продолжительного монолога женщины, которая доселе оставалась для него все еще чужой, многое почерпнул. Кое-что из ее откровений, он не понимал. Она все время говорила по-швабски, лишь изредка переходила на хохдойч. Однако, все то, что он понимал, его страшно интриговало.

Клара Клюге родилась на юге Германии, ее родители были простыми крестьянами. Закончила школу ─ вышла замуж за нелюбимого мужчину. От разочарования плакала, плакала даже на своей свадьбе. Ее любимый парень Томас погиб через неделю после окончания войны, погиб почти мальчишкой. Он так и не успел по-настоящему поцеловать свою любимую девушку. Шли годы. Нелюбимый становился для Клары все ближе и милее. И не только потому, что они за эти годы притерлись друг к другу. Сближало их совсем другое. Ганс Клюге имел свое дело, изготовлял мебель. Сначала лично сам, потом нанял рабочих. Появились деньги, купили однокомнатную квартиру, потом дом. Через пять лет молодой предприниматель построил собственную фабрику. Спрос на мебель был очень большой, страна вставала из руин, создавались все новые и новые семьи. Клара завидовала своим покупателям, которые радовались новой мебели, простому человеческому счастью. У жены богатого мужчины как раз этого и не было. Не было и детей. Завести их сначала мешала нелюбовь к мужу, потом производственные проблемы. Несмотря на душевную печаль, она всегда подставляла свое плечо супругу. Работала с ним наравных, ничем и никогда не гнушалась. Особенно тогда, когда он тяжело заболел. В постели пролежал почти год. Его страшно мучили суставы, ноги и руки порою не двигались. Напасть прошла, стало легче. В том, что ее муж вновь обрел свою былую силу и славу, была львиная доля и его жены.

Свой первый миллион они отметили по-особому. Совершили круиз по Америке. От увиденного у обеих захватывало дух. Больше всех восхищался Ганс, его интересовали не только достопримечательности большой страны, но и ее мебельное производство. Домой он привез новые задумки. Через год ему опять сопуствовал успех, потом еще и еще. Прибыль увеличивалась почти в геометрической прогрессии…

Умер известный предприниматель в преддверии своего шестидесятилетия, не дожил до дня рождения три недели. Его мощный «ВМВ» несся на бешеной скорости в направлении Мюнхена, предстояло подписать очередную сделку с партнерами. Неожиданно с левой стороны появилась большая фура с двумя прицепами. Клюге сбросил газ. У большегруза, только что вошедшего в общую колонну, неожиданно загорелись красные огни. Попытка резко затормозить Гансу не удалась, внезапно «заклинило» его правое колено. Лимузин врезался в прицеп. Пострадавшего доставили в больницу. Спасти его жизнь не удалось.

Одинокая женщина рассказала русскому и о своих болячках. Желудок стал ее мучить сразу же после смерти мужа. Ее попытка взвалить на свои хрупкие плечи его дело не удалась, прибыль падала почти с каждым месяцем. Директриса сократила несколько рабочих, профсоюзы встали на дыбы. Состоялась недельная забастовка. Клюге сильно переживала. Нервный стресс преследовал ее днем и ночью. Создать совместное производство или посоветоваться ей было не с кем. За всю жизнь супруги не завели детей, не имели они и настоящих друзей. Наоборот, знакомые, с которыми они имели какие-либо контакты, всегда им завидовали. Нередко радовались и их неудачам.

Чем больше вдова раздумывала о своих проблемах, тем больше приходила к неутешительному выводу. Одной ей, да еще неспециалисту, такую махину не потянуть. Фабрику со всем оборудованием она продала очень дешево. Рабочие, предчувствуя банкротство фирмы, вообще обнаглели. Устраивали сидячие забастовки в кабинете директора. С этого момента госпожа Клюге ненавидела пролетариев. Ненавидела и свой облуживающий персонал, который ухаживал за ее домом и многочисленными пристройками…

Прогулка для Чубчикова оказалась не только интересной, но и очень поучительной. Он, бросая взгляд на несколько сгорбленную спутницу, все еще ее не понимал, почему она так сильно презирала людей труда. Им не нужны мощные особняки или большие парки, им нужна просто-напросто настоящая человеческая жизнь, уверенность в завтрашнем дне. Этого всегда хотел и Федор Чубчиков, который недавно влачил жалкое существование на своей родине. И в этой сытой стране, пусть даже на чужбине он намеревался жить по-иному… Он крепко обнял пожилую женщину, взял ее на руки и ускоренным шагом направился в сторону мощного особняка…

«Больничные дни» Чубчикова пролетели очень быстро. Предложение Клары их продлить, он решительно отверг. И не только потому, что не хотел попадаться с личными проблемами на глаза своего руководства. Любой начальник не любил лишних хлопот. Предстояло перекраивать рабочий план, была морока и с больничными кассами. Только поэтому он из-зо всех сил работал, несмотря даже на страшный насморк или высокую температуру.

Желание заработать лишний цент или евро у него было и по другой причине. Согласно немецким законам, его рабочий стаж в России не признали. Не признали потому, что он был русским по-национальности. У его бывшей жены, немки стаж признали, но не полностью. Лично сам он каких-либо официальных документов по этому поводу не читал. Опирался на слухи, которые годами муссировались среди переселенцев.

Чубчиков проработал после «отпуска» целую неделю, без единого выходного. За это время он ни разу не был в особняке богатой немки. Почему не был, он и сам не понимал. Звонил же очень часто. Ему было очень приятно слышать голос женщины, которую он чем-то даже околдовал. В этом однажды ему во время разговора призналась сама Клара. Особых новостей у нее не было, лишь за небольшим исключением. Она предлагала во время его отпуска совершить совместный круиз по Тихому океану. Чубчиков с большой радостью воспринял ее идею ─ согласился, затем раскаялся. Для любого вояжа требовались большие деньги, у него таких денег не было. Просить их у госпожи Клюге он не хотел, боялся. Она могла подумать, что он использует ее в своих корыстных целях. Он также боялся, что его каждодневное пребывание в особняке ему также навредит. Старуха просто-напросто его выгонит, как иждивенца. Проигрывать по мелочам русский не собирался. Только благодаря скромности и беспрекословному повиновению, можно проложить путь к сердцу богатой женщины. Другого пути он не видел.

Очередные выходные, которыми были понедельник и вторник, Чубчиков ждал с большим нетерпением. Он хотел в эти дни не только привести себя в порядок, но и по-настоящему поговорить со своей любовницей. Своими планами он поделился с нею по телефону. Многое из его задумок женщина не понимала, кое-что пропустила мимо своих ушей. Планы русского она признала мелочными и никчемными, что некоторое время ходила по дому и что-то бубнила себе под нос. Затем подошла к бассейну и удовольствием опустилась в прохладную воду. За ее температурой она постоянно следила. Придерживалась рекомендаций врачей, которые советовали ей не только придерживаться диеты, но и закалять свой организм. Богатая немка, в отличие от простых смертных, которые заискивали перед людьми в белых халатах, сама правила балом. Старухе не нравилось, когда ей ставили тот или иной диагноз. Она мгновенно приглашала к себе домой другого врача, делала очередной «замер». Новенький, как правило, приходил к аналогичному заключению, если были отклонения, то очень незначительные.

Бывало, правда, очень редко контролер ставил другой диагноз. Богачка не выдерживала и давала волю своем нервным клеткам. Она тотчас же звонила «недоучке» и давала ему такой разгон, что он после звонка брал больничный лист. Затем «борзая» набрасывалась на первооткрывателя своей очередной болезни. На следующий день она звонила третьему врачу. Из трех диагнозов выбирала самый страшный. Болезнь лучше предупредить, чем потом ее настойчиво лечить…

Чубчиков легонько нажал на кнопку звонка. В переговорном устройстве раздался знакомый голос, он был с особым придыханием, даже с нежностью. В том, что в мощном особняке его ждали, русский уже не сомневался. Он с облегчением вздохнул и очень громко произнес:

─ Доброе утро, госпожа Клюге… Это я, Федор Чубчиков, иду к Вам с большим визитом…

Через несколько минут раздался громкий смех и открылась дверь. Чубчиков, словно на крыльях, рванулся в дом. Необычайная тишина, царившая внутри, его страшно поразила. Еще больше его поразило отсутствие хозяйки. Он не думал, что за время его недельного отсутствия она по нему не соскучилась, что не соизволила выйти ему навстречу. Его приподнятое настроение в один миг испарилось. Он небрежно бросил в коридоре свою сумку и с неохотою стал открывать комнаты. Клары в них не было. Затем он поднялся на второй этаж, направился в спальню для гостей. Открыл дверь и от неожиданности улыбнулся. Клара лежала в постели, укрывшись одеялом по самую голову. Ее присутствие выдавал ее громкий смех и движение ее тела. Федор на цыпочках подошел к постели и слегка приподнял одеяло. Его попытка чмокнуть женщину в щечку не удалась. Она, приложив руку к его губам, ласково проговорила:

─ Федор, беги в ванную комнату, а потом уже ко мне в постель…

Чубчиков указаниям женщины не стал противиться. Свою несвежесть он чувствовал даже сам. Ночью физически не работал, но несмотря на это, в конце смены из его рта нередко исходил какой-то неприятный запах. Его порою не уничтожали ни освежительные таблетки, ни чистка зубов.

Он осторожно закрыл за собою дверь и направился в ванную комнату. Открыл дверь и невольно улыбнулся. Огромная емкость до самых краев была наполнена водой, поверх которой громоздились почти настоящие горы ослепительно белой пены ─ шампуня. Чубчиков разделся и плюхнулся в воду, окунулся. Очень приятный запах благовоний способствовал ему в приливе новых мыслей. Наверху его ждала женщина, которая совсем недавно была для него очень старой, даже претила ему. Боясь оказаться в плену реальной жизни, он взял в руки мочалку и стал растирать свое тело, особенно подмышки.

В спальной русского ожидал очередной сюрприз. Нагая женщина сидела в мягком кресле возле небольшого столика, на котором стояла бутылка вина и лежало несколько бутербродов с колбасой. Увидев голого мужчину, она легко покинула кресло и подошла к Чубчикову. Затем обняла его за плечи и ласково прошептала:

─ Мой Федя, я рада тому, что ты пришел… ─ Потом сильно прижалась к телу мужчины и с улыбкой добавила. ─ В твоей стране по всякому хорошему делу выпивают…

Умозаключение немки русскому очень понравилось. Особенно ему понравилось то, что вместо слова «делу», она произнесла «телу». Он утвердительно кивнул головой и окинул взглядом женщину. Ее тело было страшно худым. Вместо разочарования у Чубчикова откуда не возьмись появилась радость, притом неописуемая. Страсть к женщине, желание иметь ее такую, какая она есть, все больше и больше брали верх над его разумом. Они громко чокнулись бокалами с вином и почти одновременно их пригубили. Женщина первой приблизилась к мужчине и стала осыпать его поцелуями. Он отвечал ей тем же. Жажда любви все больше и больше овладевала ими. Особенно изнывала от страсти худосочная. Через некоторое время ее легкие стоны переросли в сильные крики и вопли…

В этот день обитатели особняка о многом переговорили. Все сводилось к одному ─ Чубчикову необходимо в корне изменить свою жизнь, точнее, существование. Он и сам не отрицал своей нищеты. Его ночное бдение за мизерную зарплату и на самом деле было борьбой за физическое выживание. Ни больше ─ ни меньше. Клюге предложила ему свой план, согласно которому ему предстояло быть ее любовником. Только и всего. Он с очень большим вниманием слушал все то, что говорила ему пожилая женщина. Ее короткий монолог русский не прерывал ─ не было необходимости. Путешествовать со старухой по миру для него особого труда не представляло.

Возразил он ей лишь однажды, что касалось его работы. Свою «сторожку» он ни под каким предлогом покидать не хотел, несмотря даже на то, что она уже давно сидела в его печенках. Причин для этого было предостаточно. Обстановка в некогда сытой стране изменялась в худшую сторону. Он не хотел опускаться на социальное дно общества и собирать пустые бутылки на улицах. Число охотников за тарой росло с каждым днем. В отличие от многих, он хотел работать до пенсии, а если это возможно и до самой смерти. На обеспеченную старость он вообще не претендовал. Неделю назад он получил бумажку из пенсионного фонда. Чиновник его уведомлял, что при такой зарплате через двадцать лет работы его пенсия составит двести семь евро и пять центов. За сорок метров жилья он платил почти четыреста…

При этой мысли Чубчиков тяжело вздохнул, затем кисло улыбнулся. Во вчерашнем номере самой популярной немецкой газете «Бильд» он прочитал сногсшибательную информацию. Простому немцу для получения пенсии главы правительства необходимо проработать четыреста лет. Иностранцу Федору Чубчикову, которому, согласно немецким законам, трудовой стаж в России не засчитали, предстояло бдить по ночам почти целое тысячелетие! От осознания своей никчемности в его голове стало что-то дергаться. Он положил обе руки на затылок, откуда исходила тупая боль, и неожиданно для себя по-русски сильно выругался. Многоэтажный мат не только давал ему разрядку, но и в какой-то мере напоминал о его родине, которую он покинул…

Клюге начисто отметала ночное бдение своего любимого мужчины. Она хотела быть с ним каждый день и ночь. Мало того. Мирный сап русского успокаивал ее нервную систему. Чубчиков от своего решения не отступал. Он все еще сомневался, что немка с ним зарегистрируется. Да и сама регистрация не давала ему полной гарантии на его безбедное существование. Он уже был наслышан, что кое-кто из немцев, особенно из числа богатых, подписывали «особые» бумаги, где оговаривались условия брачной жизни, в первую очередь, раздел имущества. Никто из супругов не хотел прогадывать даже и после своей смерти. Не хотел остаться у разбитого корыта и он. В конце концов составители плана по совместному проживанию пришли к единому решению. Чубчиков работает и дальше, но без всякого усердия. Сначала возьмет отпуск, затем будет периодически болеть. Все формальности по его «болезни» взяла на себя Клара. Несколько гамлетовское решение русского устраивало. Он уже не сомневался, что старушка и на самом деле в него втрескалась. И это его успокаивало, и не только. Он, глядя на тощее создание, у которого тряслись руки и голова, строил свои личные планы…

Свой двухнедельный отпуск Федор полностью посвятил причудам своей покровительницы. Клара лично сама составила план путешествия. На большой карте Европы она обвела красным карандашом около дюжины городов, где хотела побывать. Глядя на «стратега», любовник то и дело терялся в догадках, как его подруга перенесет многодневные поездки, особенно в туристическом автобусе. Не прибегать к воздушному транспорту вояжеры решили единогласно. У женщины во время полета болело сердце или ее тошнило. Мужчина боялся высоты, особенно, когда за его спиной не было парашюта.

В десять часов утра из подъезда позвонили, к селектору подошла хозяйка. Любители путешествий неспеша спустились вниз. Чубчиков первым открыл входную дверь. Едва он это сделал, как перед ним предстала необычная картина. Перед самым его носом стоял двухэтажный автобус. Это было настоящее чудо техники, отливавшее серебристым цветом при ярких лучах солнца. Он перевел взгляд на свою подругу. Она слегка улыбнулась и несколько раз хлопнула в ладоши. В сей миг перед ней появилось двое мужчин и одна женщина. От очередной неожиданности долговязый слегка оторопел. Люди, выросшие словно из-под земли, сразу же ринулись к входной двери. Чубчиков едва успевал водить головой по сторонам, наблюдая за происходящим. Сначала из особняка вынесли две большие стойки-вешалки, на которых висело несколько женских платьев и костюмов, завернутых в целлофановые мешки. Затем вынесли два больших чемодана. Эти чемоданы он видел в одной из комнат, неподалеку от своей спальни. Молодая девушка, скорее всего, прислуга хозяйки из дома вышла последней. Она стремительно подошла к госпоже Клюге и стала что-то нашептывать ей на ухо. Чубчиков на их секреты, будь они большими или малыми, не прореагировал. Он в данный момент был вне игры. Все, за исключением его, занимались своим делом, в первую очередь, обслуга. Мужчину, стоявшего рядом с богатой особой, никто не замечал…

Подготовительная работа к поездке шла строго по плану Клюге. Ровно в двенадцать дня она со своим другом вышла из особняка и закрыла на ключ входную дверь. Затем очень медленно поднялась на второй этаж комфортабельного красавца-автобуса. Чубчиков не осмелился поддерживать женщину за руку. Побоялся. Лицо старушки было страшно надменным, но очень счастливым. Клара не сомневалась, что поездка принесет ей только одни удачи. Причиной этому был русский мужчина, которого она одела по-своему вкусу. Ей очень нравилась не только его симпатичная физиономия, но и его несколько длинные шорты в клеточку, а также его рубашка синего цвета с короткими рукавами. Его одежда во многом была копией ее туалета. Русский без всяких обиняков с ее вкусом согласился. Едва она поднялась наверх, как тут же плюхнулась в мягкое кресло. Немного отдышавшись, обеими руками притянула к себе любимого мужчину и нежно поцеловала его в губы. Чубчиков от удовольствия покраснел и ответил тем же. После этого он сделал широкую улыбку и сел в кресло, стоявшее напротив. Туристы почти одновременно сделали вращательные и поступательные движения задней частью своего тела. Дорога предстояла дальняя, от удобства зависело их настроение.

Клюге подняла трубку телефона, смонтированного в небольшой столик-тумбу и дала команду водителю начать движение. Трогание с места было таким плавным, что Чубчиков сначала подумал, что водитель не понял указаний своей хозяйки или даже ее ослушался. В своих предположениях он обманулся. Он подошел к окну и раздвинул шторку. Они уже выехали на главную улицу города и стояли перед красным светом светофора. Прямо перед ними сновали пешеходы, кое-кто из них останавливался и задерживал свой взгляд на суперавтобусе с затемненными окнами. Внимание Чубчикова привлекла одна молодая особа с длинной черной косой. Она некоторое время стояла с раскрытым ртом и глазела на автобус. Увидев зеленый свет светофора, она улыбнулась и помахала рукой невидимым пассажирам. Улыбнулся и Чубчиков, он также помахал рукой. Затем про себя тихо чертыхнулся. До него дошло. В сказочном домике на колесах все было сделано так ─ ты видишь всех, а тебя никто.

Минут через тридцать неподвижное сидение в мягком кресле мужчине надоело. Он решил немного размяться и осмотреться. Тем более, Клара, откинув голову на спинку кресла, мирно сопела. На большой платформе, которая неслась с бешеной скростью по автобану, все было продумано до мелочей. Напротив его кресла стояла двухместная кровать, вмонтированная в пол. Неподалеку от нее находился шкаф с баром. Под самой крышей висела плоская доска-телевизор. Чубчиков по узкой лестнице спустился ниже, на первый этаж. Он оказался в небольшой комнате, где находился умывальник и два туалета, женский и мужской. Вошел в кабинку и приятно удивился. Все было по-райски, словно в особняке богатой немки Клюге. Даже туалетная бумага была двух цветов, розовая и белая.

Посетил он и прислугу, ее комната находилась на первом этаже, рядом с кабиной водителя. Для этого ему пришлось вновь подняться на второй этаж и пройти в глубину салона, к лестнице, по которой он с Кларой совсем недавно поднимался, когда они выезжали из дома. В самом углу за столиком сидела молодая девушка, лет двадцати-двадцати пяти. Увидев мужчину, она встала и поприветствовала его. Чубчиков протянул руку и сделал театральную улыбку. На этом все и закончилось. Познакомиться с водителем ему не удалось. Его кабина была плотно зашторена, оттуда доносилась легкая музыка. Чубчиков вновь поднялся наверх. Клара уже проснулась, и увидев своего друга, который только что поднялся к ней, с некоторым недовольством произнесла:

─ Федор, я тебе не советую общаться с моей прислугой… Они за работу получают деньги и неплохие…

Русский опустил голову вниз, словно признавал свою вину, затем еле-еле слышно из себя выдавил:

─ Извини, Клара… Я твоими людьми не командовал… Я только посмотрел твой автобус… ─ Несколько покраснев, он продолжил. ─ Девушку я поприветствовал, водителя вообще не видел…

Немка уже не сомневалась, что ее любовник не только безобидный человек, но и очень честный. Она тут же сменила гнев на милость. Она привстала с кресла, и взяв мужчину за руку, нежно прошептала:

─ Я верю тебе, мой любимый, верю… ─ Оскалив зубы, загадочно намекнула. ─ Мой любимый, наберись терпения, твое время придет очень скоро…

После этих слов она внезапно замолчала, словно в рот воды набрала. Чубчиков внимательно посмотрел в глаза женщины. Они были для него непонятными, даже несколько чужими. Он опустил голову вниз и тяжело вздохнул. Затем присел в кресло. Его примеру последовала и Клара. На какое-то время наступила тишина. Федор бодрился, не хотел первым засыпать. Лишь после того, как напротив раздался громкий храп соседки, он закрыл глаза.

Чубчикова разбудили глубокой ночью. Будила его Клара. Ей пришлось довольно долго тормошить мужчину, пока он открыл глаза. Он некоторое время не понимал, что с ним происходило. Комната, в которой он находился, не походила на его сторожку, не походила она и на спальню богатой подруги. Лишь после того, как его окликнули по имени, он понял, где он сейчас находился. Он вскочил с кресла и тут же направился в туалет. Прохладная вода быстро привела его в чувства. Он вновь поднялся наверх. Клара, одетая в спортивный костюм черного цвета с белыми полосами на рукавах куртки и на брюках, сидела в кресле. Окончательно убедившись в том, что ее друг отошел от сна, она с улыбкой произнесла:

─ Федор, слава Богу, что ты проснулся… Я хочу сказать водителю и прислуге, что мы через час сделаем остановку… ─ Слегка ударив себя по животу, добавила. ─ Нам основательно надо подкрепиться…