Ночной монарх

Он поднял голову и внимательно посмотрел на тех, кто сидел за большим квадратным столом. Посмотрел сначала на одну, потом на другую женщину, посмотрел на обеих вместе. Стояла гробовая тишина. Стремясь разрядить обстановку, он стал просматривать несколько брошюр, лежавших неподалеку от него. Все они были по его «теме», в одной из них ему на глаза попался цветной снимок кладбища…

Молчание нарушила старушка с небольшой плешинкой на голове. Она что-то помечала в общей тетради во время монолога несколько необычного посетителя, который еще в расцвете лет и сил уже просился на кладбище. Взяв в руку карандаш, и уставившись на долговязого мужчину, она еле слышно прогнусавила:

─ Молодой человек, я так и не поняла, что Вы хотите от нас…

Слегка пошамкав губами, она бросила взгляд в сторону своей коллеги, словно просила у нее поддержки. Дождавшись от нее утвердительного кивка, в таком же духе продолжила:

─ Мы не занимаемся похоронами наших граждан… Мы лишь даем рекомендации по их организации…

Тут же в унисон ей заговорила ее коллега, сидевшая на противоположном конце стола. Увидев изумленное, даже несколько озлобленное лицо посетителя, она с некоторым испугом выдавила из себя:

─ Молодой человек, почему Вы хотите умереть? Никто из нас не хочет умирать… На какое-то время она замолчала. Ее дыхание внезапно стало тяжелым, руки неестественно затряслись. Несколько отдышавшись, она продолжила. ─ Извините, молодой человек, Вы, наверное, физически тяжело больны или Вас мучают душевные переживания…

Чубчиков не выдержал, решил внести коррективы, чтобы старушки как можно лучше поняли цель его визита. Он слегка напыжился и громко произнес:

─ Нет, нет… Я не больной, и не собираюсь сегодня или завтра умирать… А просто хочу заранее позаботиться о своих похоронах, как одинокий человек…

Последние его слова в какой-то степени оживили «божих одуванчиков». Они почти одновременно встали из-за стола и зашаркали в сторону большого стеллажа, стоявшего возле окна. Через пару минут они подошли к мужчине и разложили перед ним около дюжины брошюр. Чубчиков неспеша пролистал одну из них и слегка покачал головой. Он попал не в ту организацию. «Покой и мир» занимался лишь разъяснительной работой и давал адреса не только кладбищ, но и приютов, куда могли обратиться люди в тяжелое для них время. У одинокого мужчины подобных проблем пока не было. Он был физически здоров, на голову также не жаловался. Он быстро встал и вежливо попрощался со старушками. Затем внимательно посмотрел им в глаза. У обеих господствовало явное непонимание…

Только через месяц Чубчиков нашел нужную для себя организацию. Городское похоронное бюро находилось также в самом центре города, через пару улиц от благотворительной организации, которая гарантировала жителям покой и мир. Он заполнил несколько бланков и подал их седовласому чиновнику, ровеснику по возрасту. Мужчина с очень умным выражением лица проверил бумаги и скороговоркой промямлил:

─ Господин Чубчиков, дело обстоит следующим образом… Кремация вашего тела и захоронение капсулы с прахом, а также изготовление небольшой металлической пластинки обойдутся в общей сложности в три с половиной тысячи евро…

Чубчиков сначала не понимал, на что намекал чиновник. Лишь после того, как тот еще раз назвал сумму и написал ее на небольшом листке бумаги, до него окончательно «дошло». Таких денег в данный момент у него не было. Он развел руками и слегка пожал плечами. Седовласый его знак понял. Он спокойно положил папочку с документами в металлический шкаф и также спокойно произнес:

─ Принесете деньги, тогда и будем говорить…

Кандидату в покойники крыть было нечем. Он сухо распрощался и неспеша вышел из кабинета. Некоторое время он раздумывал. Спешить и на самом деле ему было некуда. Из десятка вариантов он выбрал самый надеждый и самый правильный. Для человеческой «отправки» в иной мир из своей зарплаты ему предстояло немножко откладывать, что означало очередная экономия на продуктах питания, да и во всем.

Экономить, на немецком языке это называлось «шпарен», жителей страны ежедневно и ежечасно призывали средства массовой информации. Одни предлагали ложить деньги в банки под выгодные проценты, другие предлагали разумно покупать вещи, например, трусы. Вместо одних трусов, которые стоили очень дорого, предлагали купить две пары или даже больше. Оптом немного дешевле. Третьи трезвонили, что надо хорошо шпаклевать окна и плотно закрывать двери, особенно в зимнее время, чтобы сохранить тепло. Чубчиков этой брехне никогда не верил, ни раньше, ни сейчас, когда для его похорон требовались большие деньги.

Не верил этой брехне ни только он один. Не верили этому десятки миллионов жителей, карманы которых довольно часто опустошались из-за бешеного скачка цен на коммунальные услуги, не говоря уже о продуктах питания. Чубчиков кисло улыбнулся, когда вспомнил эпизод из жизни немцев бывшей ГДР, показанный по телевидению. Некоторые семьи, живущие на социальном пособии, экономили на электроэнергии. В темное время свет не включали, использовали свечи…

После визита в похоронное бюро Чубчиков основательно призадумался над очередной программой экономии. В общей сложности он «изыскал» пятнадцать возможностей. Прошел месяц, второй, третий… Он не мог нарадоваться позитивным результатам своей новой экономической политики. Расходы на электроэнергию он урезал наполовину. Дома ничего не готовил, готовил на работе. Варево было почти условным ─ уцененные пищевые концентраты. В небольшую кастрюлю с кипяченной водой насыпал порошок и блюдо было готово. Чай также кипятил на работе. От кофе, его коллеги поглощали его по паре литров за смену, он наотрез отказался. Для Федора это было очень дорогое удовольствие. Экономить на своем желудке или на бытовой технике для него стало уже привычкой. Старенький холодильник «Бош» он «купил» возле дома напротив, в большой куче всевозможного шрота, скарба. В последний четверг каждого месяца жители выставляли ненужную домашнюю технику или мебель. Небольшой шкаф с холодильным устройством Чубчиков основательно помыл, мыл холодной водой ─ экономил. Огромный телевизор со свалки он не взял, хотя желания его иметь было ─ хоть отбавляй. Не взял по двум причинам. За пользование аппаратом надо было платить налоги, притом немалые. Накладно было и с электроэнергией.

Новая экономическая программа по ограничению продуктов питания и всего прочего позитивно подействовала и на организм самого экономиста, притом почти незамедлительно. За три месяца эксперимента он похудел на шесть килограммов.

Скрепя сердце, Чубчиков распрощался и со своим вероисповеданием. Это тоже входило в его экономическую программу. В группу евангелистов он попал совершенно случайно, в переселенческом лагере Брамше его просто-напросто «приписали». Платить «божьи» вносы по двадцать евро в месяц он был уже не в силах. Деньги нужны были ему позарез ─ на предстоящие похороны. Он взял лист бумаги и написал заявление о выходе из общины, затем вложил его в конверт и отправил по почте. Через неделю пришел ответ. Чубчиков внимательно его прочитал. Пастор очень сожалел, что он вышел из их веры. В самом конце письма была приписка. Божий посланник на земле извещал отшельника, что в случае его смерти не будет совершено над ним отпевание. У новоиспеченного атеиста неожиданно выступили слезы, он не ожидал такой немилости. Он все эти годы безвозмездно платил налог для церкви, а в итоге ему показали большой кукиш. Через некоторое время он успокоился ─ панихиду для себя он не планировал.

Ровно через полгода Чубчиков вновь пришел в знакомый кабинет, откуда исходили команды по организации похорон предстоящих покойников. Подобных ему было немало. В этом он убедился лично, когда седовласый чиновник вытаскивал большой ящик с документами. Он очень долго рылся, пока нашел тоненькую папочку, заведенную на очередного еще живущего мертвеца. Чубчиков с улыбкой отсчитал деньги и с серьезным видом расписался. Ему тут же выдали квитанцию, где указывалась сумма внесенного им залога и перечислялись услуги по захоронению. Домой он пришел с радостным настроением и сразу же выпил стакан красного вина. Следовал рекомендациям немецких врачей ─ во избежание инфарктов.

Глава четвертая.

Земное благополучие

На кладбище господствовала тишина вперемежку с обилием всевозможных цветов, которые были почти на каждой могиле. Чубчиков не стал форсировать прогулку по месту погребения умерших, растягивал это удовольствие. Желание побродить подогревалось еще и меркантильным интересом. Ему в будущем самому предстояло здесь лежать. Он не хотел быть погребенным на обочине или где-нибудь в углу. Он был не против, чтобы небольшая табличка с русской фамилией была установлена пусть не в самом центре, в худшем случае, неподалеку от главной дорожки, разделявшей кладбище на две равные части. В загробной жизни он жаждал хоть маломальского почета и уважения к своей персоне, которая на этом свете называлась сторожем. Должность архинепрестижная, как и архинищая. Мало того. Он также хотел, чтобы посетители кладбища знали, что погребенный русский являлся внуком солдата-победителя, спасшего не только Европу, но и весь мир от страшной чумы фашизма.

За своими далеко неординарными размышлениями Чубчиков не заметил, как оказался возле большого могильного камня, на котором позолотой было написано несколько фамилий. Здесь были похоронены члены семейной династии. Чубчикова это абсолютно не интересовало. Он улыбнулся и двинулся дальше. Скорее всего, причиной его приподнятого настроения было не только палящее солнце, приближающееся к своему зениту, но и его уверенность в своем счастливом будущем…

Неожиданно перед долговязым зевакой, откуда ни возьмись, появилась задняя часть человека, не то мужчины, не то женщины. Он в миг отвлекся от своих заоблачных мыслей и остановился как вкопанный. Затем чуть-чуть опустил голову вниз. Перед ним стояла пожилая женщина, стояла в стойке, которую в России довольно часто называли «раком». Он резко сделал шаг в сторону, и мило улыбнувшись, очень медленно двинулся дальше. Через пару метров он увидел маленькую собачонку, которая, несмотря на появление высокого человека, не говоря уже об окружавших ее могильных крестах, спокойно оправлялась по-маленькому на один из кувшинчиков с цветами. Чубчиков не любил собак и кошек. В детстве ему нравились немецкие сторожевые овчарки, но то было детство…

Он ринулся к собаке и со всей силой пнул ее носком своего изрядно изношенного башмака. К его сожалению, удара не получилось. Мало того. Башмак непонятно почему слетел с его ноги, и сделав пируэт в воздухе, упал в метрах двух от источника раздражения, который назывался другом человека. Четвероногое животное, явно не ожидавшее такой наглости от двуногого верзилы, лицо которого было перекошено не то от боли, не то от страха, а может и от ненависти, сильно взвизгнуло и дало деру. Тотчас же раздался душераздирающий крик, даже не крик, а страшный вопль на немецком языке:

─ Томми, То-мм-иии, куда ты? Куда ты, мое золотце и моя душенька? Куда-а-а-а? Том-м-иии…

Чубчиков обернулся и оторопел, затем несколько присел к земле. Старушка, совсем недавно стоявшая перед ним раком, отчаянно вопила и поднимала руки к небу, призывала Бога о помощи… Он вновь посмотрел на то место, где-то только что опорожнилась собака. Затем приподнял свою голову и зыркнул вдаль. Псина, словно ошалелая, мчалась в противоположную сторону кладбища. Чубчиков решил действовать. Скорее всего, все то, что он сейчас делал, было предписано и подсказно ему Богом, и никем иным. Он быстро сбросил с ноги второй башмак, и оставшись в одних носках, стремительно ринулся по асфальтированной дорожке ─ следом за Томми. Чем больше верзила двигал своими тощими ногами, тем радостнее билось его сердце. Расстояние между бегущими сокращалось, причем очень быстро. Человек от предвкушения своей победы над пакостным животным внезапно пролучил «второе» дыхание. Впереди появилась большая арка, обвитая цветами. Именно какими, у преследователя не было времени рассматривать. Он выкладывался полностью. Он никогда не думал, что кусок тощего мяса с пришитыми четырьмя ногами и с небольшим хвостиком может так сильно бегать. Собака стрелой пролетела через арку и внеслась в город…

И в этот миг перед Чубчиковым, он дышал, словно перегруженный паровоз, появилась небольшая толпа посетителей, только что прошедших через ворота. Один из посетителей, неопределенного возраста и пола, увидев разъяренного мужчину, преследовавшего маленькую собачку белого цвета, сделал сильный реверанс в его сторону. Бегущий мгновенно разгадал замысел своего противника. Он резко взял влево, и едва не задев своим плечом один из столбов арки, под негодующие вопли промелькнувших мимо него людей, выскочил на городскую площадь.

Выскочил и оторопел ─ в десяти метрах от него на перекрестке стояла Томми. Перед ней горел красный свет светофора. В отличие от двух пешеходов, уже перешедших улицу, она почему-то жалобно скулила. Чубчиков, не останавливаясь, ринулся вперед, и словно коршун, который очень долго выслеживал свою жертву, упал на асфальт. Собака сильно взвыла, она не ожидала такой прыти от двуного существа. Оказавшись в его сильных объятиях, она зашмыгала носом. Из-под мышек человека, который был ей сейчас не другом, а врагом, страшно несло потом и еще чем-то непонятным. Томми жалобно тявкнула и от страха прижалась к его груди…

Долговязого мужчину, медленно идущего по центральной дорожке кладбища, посетители встречали как победителя. В том, что он был и на самом деле таковым, мало кто из них сомневался. Не сомневался в этом и тип, который только что подставлял ему подножку. Он, едва увидев верзилу в разорванной одежде и в кровоподтеках, сначала намеревался пригрозить ему полицией за те муки, которые перенесла эта красивая собачка. Однако, заметив, что беглянка своей мордочкой прижалась к его груди, сменил грех на милость. Он подошел к спасителю и обеими руками погладил животинку. Затем с улыбкой произнес:

─ Я очень счастлив, что эта милая мордочка находится в надежных и заботливых руках…

Чубчиков кивнул головой и стремительно пошел дальше. Он торопился ─ еще не знал, что могло случиться или уже случилось с владелицей собаки, к задней части которой он совсем недавно чуть было не «приклеился». Чем дальше он удалялся от тыльных ворот кладбища, чем радостнее было на его душе. Его сердце с каждым шагом входило в нормальный ритм работы. Иногда он вертел своей головой по сторонам и расцветал в улыбке. На этот раз она у него была не театральной ─ человеческой. Да и все те, которые ему громко аплодировали или улыбались, были не манекенами, а людьми, у которых было хоть на миг настоящее человеческое сердце и настоящая человеческая душа. Высокий мужчина приятной внешности, державший в своих руках маленькое животное, то и дело кивал головой, благодарил людей за моральную поддержку. Иногда он тяжело вздыхал. Он все еще не представлял, что могло произойти, ежели бы он не настиг эту вонючую псину…

Тревожные мысли Чубчикова вскоре рассеялись. Он еще издалека заметил радостную физиономию старушки, стоявшую неподалеку от семейного склепа, где соизволила помочиться ее четвероногая подружка. Федор ускорил шаг и через некоторое время вручил владелице ее собаку, которая все еще дорожала от страха. Очень пожилая женщина со слезами на глазах взяла на свои руки Томми, и сильно заикаясь, тонким голоском произнесла на швабском диалекте:

─ Большое спасибо, большое спасибо… Я никогда не думала, что мое золотое чудо вновь окажется в моих руках… Большое спасибо…

Чубчиков в местном диалекте мало что понимал, но в том, что престарелая особа, которой было под восемьдесят лет, а то и больше, искренне его благодарила, он не подвергал сомнению. Как и не сомневался, что она до сих пор не знала истинных причин неожиданного дера своей милой собачки. В противном случае, обидчик не только потерял работу, но и заплатил большой штраф, а может, стал и персоной нон грата…

Немка, закончив поток благодарностей в адрес рыцаря, присела на небольшой стульчик и стала гладить свою псинку. Чубчиков улыбнулся и пошел к соседней могиле, искал свою обувь. Его башмаки оказались совсем рядом. Он надел их на ноги, затем прикоснулся ладонью к своему вспотевшему лбу. Посмотрел на ладонь и тихо вскрикнул, на ней был кровь. Он вновь прикоснулся ко лбу и тяжело вздохнул ─ на лбу большая ссадина. Он достал из заднего кармана брюк носовой платок и приложил его ко лбу. Остановить кровь не удалось.

Кровотечение заметила и старушка, которая обратила свой взор на мужчину лишь после того, как ее собака окончательно успокоилась. Она быстро подошла к долговязому, и всплеснув руками, с отчаянием произнесла:

─ Извините, я сейчас вызову скорую помощь… Сейчас же позвоню, я иду, я иду звонить…

Чубчиков, прижимая носовой платок, насквозь пропитанный кровью, невольно встрепенулся. Вызов скорой помощи и сообщение в полицию ему могли навредить, особенно на работе. Он сделал небольшой выпад своим телом в сторону женщины и поднял руку кверху. Затем почти с мольбой в голосе тихо прокричал:

─ Ничего не надо делать… Кровь сейчас пройдет… Все будет нормально… Я сам все сделаю… Пожалуйста, не беспокойтесь…

Госпожа Клюге, недолго думая, с этим согласилась. Она также не хотела иметь дополнительных проблем и хлопот. Последние десять лет она жила одна, без мужа. Жила очень спокойно, жила в затворничестве. За всю совместную жизнь супруги ни разу не обращались в полицию. От внезапно набежавших воспоминаний, она слегка улыбнулась и внимательно посмотрела на молодого мужчину, который с силой прижимал окровавленную тряпку к своему лбу. Все было бесполезно. Кровь уже залила почти все его лицо, в крови была и его синяя рубашка. Сердце женщины не выдержало. Она поближе подошла к спасителю своей собачки и тихо шепнула ему на ухо:

─ Я думаю, Вы не будете против, если я окажу Вам медицинскую помощь на дому, в крайнем случае, вызову свою медсестру. Она присматривает за моим здоровьем и здоровьем моей любимой Томми…

Чубчиков несколько оторопел, предложение немки он посчитал сначала неожиданным. Потом решение изменил. Он и на самом деле истекал кровью. У него также сильно болели суставы ног и локти рук. Это были последствия почти его спринтерского бега и падения на асфальт. Он упал неудачно ─ сразу же появилась боль не только в локтях, но и что-то острое пронзило его спину. На какой-то миг он боль забывал, вспоминал свой гороскоп на неделю. Для Весов все было очень удачно. Их ждала хорошая трудовая неделя, благоприятствовала им и любовь…

Мужчина, и сам не зная почему, сильно рассмеялся от предложения женщины, оскалил при этом почти все свои зубы. Немке его белые и очень ровные зубы нравились, нравился ей и тот, кто сейчас заразительно смеялся.

Минут через пять они подошли к парковочной площадке. Чубчиков от удивления раскрыл рот, когда его спутница подошла к мощному «ВМВ» черного цвета, открыла дверь и почти молодцевато запрыгнула в кабину. Он сел рядом с водительницей. Томми запрыгнула на заднее сидение, в специальное для нее кресло с мягкой подушечкой. Затем от удовольствия тихо заскулила. Чубчиков с улыбкой посмотрел на псинку и нежно погладил по ее спинке. Его глаза светились от радости. Благоухающее выражение лица пассажира заметила и хозяйка прелестной собачки. Она с умилением бросила взгляд на рядом сидевшего с нею мужчину. Затем завела двигатель и нажала на педаль подачи топлива.

Скоростной лимузин достиг противоположной части полумиллионного города очень быстро. Чубчиков не успел еще основательно собраться со своими мыслями, не говоря уже о том, чтобы по-настоящему рассмотреть салон автомобиля и ту женщину, которая сидела за рулем. Лишь после того, как машина остановилась перед красным светом светофора, он окинул взглядом свою знакомую. Она была одета в новенький джинсовый костюм, на ногах были очень модные туфли черного цвета. Некогда опытный водитель успел отметить и ее уверенное вождение, ее мастерству мог позавидовать любой водитель. Лично сам он еще ни разу не сидел за рулем иномарки. Своей машины у него до сей поры не было, да и вообще за его душой ничего не было, кроме бессоных ночей и мизерной зарплаты. Все эти годы он мечтал о богатстве и все впустую. Время летело с космической скоростью ─ богатство не приходило. Он вновь посмотрел на владелицу новенькой машины и невольно улыбнулся. Улыбнулась и женщина, сидевшая рядом с ним. Она почти постоянно следила за состоянием лица молодого мужчины и сильно переживала, когда видела все новые и новые ручейки красной жидкости. Вскоре они остановились перед мощными металлическими воротами. Госпожа Клюге неспеша вышла из машины, скривила по-детски губы и слегка улыбнулась, затем вставила ключ в замочную скважину. Через несколько мгновений перед Чубчиковым вырос большой двухэтажный особняк, окруженный высоким забором из красного кирпича. Он от внезапной радости чуть было не поперхнулся. Он стоял у подножья к богатству. В том, что он им вскоре завладеет, он не сомневался. Гороскоп на этой неделе для него был очень хороший…

Вскоре хозяйка особняка и гость поневоле сидели за большим столом, который был накрыт очень празднично и на широкую ногу. Чубчиков сначала то и дело водил своими глазами на различные деликатесы, которые ему доселе в большинстве своем были неизвестны. Потом успокоился, посчитал это занятие абсолютно ненужным. Клара, так представилась ему хозяйка, сама стол не накрывала. За то время, когда Маркель, девушка из службы медицинского обслуживания престарелых перевязывала Чубчикова, она сделала заказ по телефону. Несколько позже Федор слышал у ворот особняка рокот автомобиля, но на это особого внимания не обратил.

Разрешила владелица роскошного особняка и вопрос с его одеждой. Чубчиков, лежа в ванне, совершенно случайно заметил телефон, стоявший на небольшой стеклянной подставке. Он еще больше удивился, когда аппарат зазвонил. Он сначала трубку не брал, думал, что звонок не для него. Через некоторое время вновь позвонили, он взял трубку. Клара вежливо перед ним извинилась и сказала, что ему приготовлена одежда для обеда. Мужчина приятно удивился сказанному. В его жизни никогда не было специальной одежды для приема пищи. Не было и здесь, в сытой стране. Он почти четырнадцать часов в сутки носил сторожевую «робу», так он называл свою спецформу. В свободное время «впрягался» в брюки-джинсы и в простую рубаху, которые купил по специальному предложению, ангеботу.

Клара Клюге слегка привстала из-за стола и рукой показала гостю на большой стул, спинка которого была накрыта белым материалом. Чубчиков широко улыбнулся и медленно присел, затем с благодарностью посмотрел на хозяйку. Посмотрел и растерялся. Бабка, стоявшая пару часов назад к нему раком, и эта важная особа с умным выражением лица были яркими противоположностями. Сейчас он видел совершенно другую госпожу Клюге. Вместо джинсового костюма на ней была одета белая кофта с непонятно какими бирюльками. Они блестели, едва она делала какое-либо движение. Ногти ее рук были накрашены лаком ярко красного цвета. На трех пальцах каждой руки сидели массивные кольца из золота и других металлов, название которых Чубчиков даже и не знал. Поразили его и кольца, ладно сидевшие на узких запястьях рук хозяйки. Таращить глаза на женщину он больше не стал. Боялся, что она его пристрастие к драгоценностям заметит и признает за преступника, который намеревался ее ограбить. Вскоре он перевел взгляд на диван, на котором в специальном лежаке сидела Томми, и слегка помахал ей рукой. Радость гостя тут же передалась хозяйке. Она сделала очаровательную улыбку и кивком головы показала на небольшую тарелку, стоявшую перед мужчиной. Он опустил голову вниз и в сей миг в его полости рта появилась очень обильная слюна. В его животе что-то заурчало. Живот у Федора Чубчикова «гудел» почти каждый день и ночь, особенно в последнее время. Причиной этому было чувство голода. Сегодня же он урчал не только от недоедания, но и от усердия по поимке собаки и также стрессов, связанных опять же с нею. Мужчина несколько покраснел и стал кушать. Определенного порядка, как такового, в поглощении съестного он не соблюдал, ни сейчас и ни раньше. Считал все это выдумкой богатых людей. Несмотря на пристальный взгляд хозяйки, он с большим усердием и без всякого разбора набивал свой пустой желудок.

Клюге на приглашенного мужчину почти не реагировала. Ей было безразлично ни только до съестного, но и до бескультурья гостя во время его кушанья. У нее были совсем другие мысли, очень потаенные. Она не кривила своей душой и разумом, что русский, в этом она мгновенно убедилась по его акценту, ей нравился. В нем ей все импонировало: и его несколько продолговатое худое лицо с красивыми белыми зубами, нравился ей и даже кусок бинта, приклеенный лейкопластырем к его высокому лбу. В том, что долговязый мужчина с черной шевелюрой очень голоден, она не сомневалась. Только по этой причине не предлагала ему спиртное, боялась сопьется. О национальной традиции русских она частенько слышала и видела по телевизору. В большой стране, которая находилась за несколько тысяч километров от ее дома, пили все: дети и старики, женщины и мужчины, простые клерки и политики.