В ритме сердца

Всю ночь меня мотало из горячих снов с Ларой в ещё более огненную реальность с Никс, которую я до боли сжимал в объятиях. Держал спящую малышку в своих руках без какого-либо шанса найти в себе силы отстраниться и в то же время боялся сделать хоть одно неверное движение, лишь бы окончательно не сорваться и не натворить дел.

Я ждал наступления утра так, как ещё никогда и ничего не ждал в своей жизни. Только тогда, мучаясь и одновременно упиваясь близостью Никс, я даже не догадывался, что утро встретит меня вовсе не тёплыми лучами солнца за окном и даже не чашкой крепкого кофе.

– Это что ещё такое, Остин?! – звонкий голос Лары мгновенно вырывает меня из сна.

Я заставляю себя открыть глаза и первое, что вижу этим «прекрасным» утром – уничтожающий взгляд янтарных глаз. Лара ошеломлённо пялится на картину, как я намертво прижимаю к себе спящую Никс, чья обнажённая нога обхватывает моё тело.

– Я повторяю: что здесь происходит, Остин?! Как ты мог?! Ты сам решил поставить крест на нас?! Так, я понимаю?! – свирепеет Лара, пробуждая своими криками Никс. Та на удивление быстро реагирует и шустро отстраняется от меня, чуть ли не падая с кровати.

– Лара, что ты тут делаешь?! – встревоженный тем, что она додумалась приехать в Энглвуд одна, я задаю заведомо неверный вопрос. И он предсказуемо опрокидывает на меня новую порцию женского гнева.

– Что я здесь делаю?! Честно? Теперь уже сама не знаю! Простите, я не хотела вам мешать! Можете смело продолжать! – задыхаясь от ярости, Лара торопится выбежать из комнаты, но я резво вскакиваю с постели и подлетаю к ней.

– Лара, успокойся! Это не то, что ты подумала. Я тебе сейчас всё объясню, – пытаюсь прикоснуться к ней, но она грубо отталкивает мои руки.

– Что ты собрался объяснять? По-твоему, я совсем слепая?!

– Девочка моя, успокойся, всё не так, как тебе кажется.

Спросонья мой голос звучит хрипло, оттого и до невозможности жалко. Чувствую себя грёбаным героем сопливой мелодрамы, в которой меня поймали с поличным в постели с любовницей, и теперь мне придётся усердно молить о прощении.

Только ни любовницы, ни причины, за что нужно извиняться, нет. Не так ли?

– Никакая я тебе не девочка, и не смей трогать меня, Остин! Не после неё! – Лара бросает брезгливый взгляд на Никс, а она тут же прикрывается пледом и протирает сонные глаза.

Если бы я мог «считать» её, уверен, что ощутил бы каплю злорадства к сложившейся ситуации. Николина редко находила общий язык с кем-то из моих девушек. Они же вообще все поголовно её недолюбливали, но лично меня данный факт всегда мало волновал. Мне и так постоянно не хватает времени даже на такие простые вещи, как полноценный сон и сбалансированные приёмы пищи. Тратить драгоценные минуты на банальные девчачьи разборки я не хочу и не могу.

– Лара, прекрати кричать. Что значит «после неё»? Это же Никс. Она мне как сестра. Что ты себе там надумала? – пытаюсь ментально прорваться сквозь плотную пелену ярости Лары, но меня тут же отшвыривает прочь, лишая возможности добраться до её здравого смысла.

– Какая она тебе сестра?! Прекрати уже врать мне. Не после того, что я сейчас увидела!

– Да что ты видела?! Мы просто спали, Лара. Просто спали и всё! – выпаливаю я, ощущая неприятный спазм в районе сердца. Будто я только что произнёс наглую ложь.

– Видела я, как вы просто спали! – её свирепый взгляд вновь изучает смятые простыни, на которых всё ещё лежит Никс, продолжая хранить тактичное молчание. – Так брат с сестрой точно не спят! Боже, да меня сейчас стошнит от вас!

– Тебе нужно успокоиться, и ты поймёшь, что не права.

– Я ещё и не права? Какая же ты скотина, Остин! Имей хотя бы смелость признаться.

– Да в чём признаваться? Ничего не было! Ты бы меня ещё к Мэгги приревновала.

После этих слов я неосознанно оборачиваюсь к Никс, не до конца понимая, что именно хочу найти в её холодном взгляде, но предельно ясно вижу одно – она тоже злится. И мне остаётся лишь догадываться, что Никс не рада начинать своё утро с подобного извержения вулкана так же, как и я.

– Успокойся, и пойдём поговорим, – возвращаю своё внимание к негодующей брюнетке, желая поскорее остановить бессмысленную истерику, но Лара, похоже, только начала разогреваться.

– Забудь, Остин! Нам с тобой больше не о чем говорить! Этого я тебе точно не прощу! – кричит она и отбивается от моих попыток схватить её и вывести из комнаты, нанося по груди и лицу весьма ощутимые удары. – Я всегда догадывалась, что между вами что-то есть! Боже, как я могла этого раньше не видеть?! Как ты посмел, Остин?! За что?! Я ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ! – с её языка слетает новая порция бреда, который обдаёт меня жаром сильнее, чем её последующая хлёсткая пощечина.

– Что ты несёшь?! Быстро угомонись, идиотка! Что на тебя нашло?! – не желая больше терпеть впервые столь неадекватное поведение Лары, всё-таки срываюсь на крик, но она совершенно меня не слышит.

– ОТПУСТИ МЕНЯ! ОТПУСТИ! НЕНАВИЖУ! – орёт мне прямо в ухо как пожарная сирена, когда я плотно сцепляю свои руки вокруг неё.

– Лара! Мать твою, успокойся!

– Нужно было сразу понять, что между вами вовсе не дружба! Не трогай меня, Остин, отпусти! Мне противно! Как ты мог так поступить?! Я же верила тебе! Несмотря на то что всегда чувствовала, что она… Ужас! Я верила как последняя дура…

– Почему как?

Я застываю от тихого бурчания за своей спиной, которое, Никс думала, никто не расслышит.

Вот уж спасибо, Джеймс… Всё-таки не смогла сдержать свой язык за зубами.

Я готов испепелить Никс одним лишь только взглядом, но желание заклеить девчонке рот пропадает так же быстро, как и появляется. Крики Лары наконец-то угасают, а тело, всего на миг окаменев, неожиданно слабеет, и уже в следующую секунду из её глаз прорываются горькие слёзы.

– Значит, я права… – сдавленно, словно раненый зверь, стонет Лара.

Вот же блять! Да что же такое? Что за хаос творится в её голове?!

Вчерашний день, что ли, был всего лишь генеральной репетицией настоящего стихийного бедствия её горечи и боли, что сейчас сметёт под ноль все мои внутренности?

– Я имела в виду совсем не это… – начинает оправдываться Никс, распаляя до последнего предела теперь уже меня.

– Заткнись, Николина! Больше ни слова! – зло рявкаю я и вывожу из комнаты тонущую в слезах Лару.

До гостиной мне приходится тащить на себе надрывно плачущую девушку, а там усаживаю Лару на потёртый бабушкин диван, испачканный сероватыми разводами.

Всего минуту назад я был готов рвать и метать, ведь никому и никогда не позволял подобных бурных истерик. Однако сейчас, когда Лара сидит передо мной, нервно сжимая ладонями свои острые колени, вся дрожит и не перестаёт по-детски шмыгать носом, мой праведный гнев мгновенно исчезает.

Ещё совсем недавно пунцовое от ярости лицо плавно приобретает оттенок снега. Сегодня на ней нет ни грамма косметики, а вчерашние идеальные локоны спрятаны в высоком пышном хвосте, но так Лара даже прекраснее. Ещё свежее и ранимей.

Я даже жалею, что она прекратила кричать. Я готов терпеть что угодно, кроме её слёз.

– Пожалуйста, успокойся и выслушай меня, – со всей серьёзностью начинаю я, усевшись рядом.

– Я ничего не хочу слышать, Остин. Просто дай мне пару минут успокоиться, и я уйду, – дрожащим голосом просит она, до сих пор не понимая, что я никуда не собираюсь её отпускать в таком состоянии.

– Лара, приди в себя и подумай как следует. Ты же прекрасно знаешь, что у меня с Никс ничего не было. Ни этой ночью, ни когда-либо ещё. Что за сцену ты устроила?

Бросаю на неё взгляд, теперь уже сам ожидая объяснений, но Лара молчит, глядя прямо перед собой, и продолжает мелко подрагивать всем телом.

– После вчерашнего разговора с тобой мне хотелось лезть на стену от тревожных мыслей, поэтому я пришёл сюда, надеясь найти спасения у Мэгги. И, как оказалось, то же сделала и Никс, после того как попала под машину. Вот и всё. Мы просто спали, да и были в квартире не одни, а с бабушкой, – объясняю я, лишь сейчас замечая, что Мэгги дома нет. – Кстати, где она?

– Вышла в магазин. Я встретила её на пороге.

– И ты думаешь, она бы впустила тебя, будь я в постели с другой девушкой?

– Ты и был с другой… – продолжая хлюпать носом, еле слышно бормочет она.

– Лар, ты поняла, что я имею в виду. Я бы никогда не изменил тебе, и уже тем более с Николиной, – вновь язык предательски немеет от сказанных слов.

– Это уже неважно, Остин, – моя любимая брюнетка отчаянно вздыхает, поднимая свой грустный взгляд на меня. В его золотистом блеске сверкает не что иное, как грядущее прощание.

– Ты хочешь сказать, что приехала в такую рань в Энглвуд, чтобы сообщить мне о нашем расставании? – выдвигаю безрадостное предположение я.

– Нет, Остин, я всю ночь не могла уснуть, поглощённая мыслями о том, что ты вчера сказал. Я не могла дождаться наступления утра, чтобы сообщить тебе, что хочу дать нашим отношениям шанс.

Слова Лары должны были дать мне надежду на благоприятный исход, но не дали.

– Ты изменила решение, – уверенно делаю вывод я, считывая всё по любимым глазам. – Это из-за Никс? Я же вроде тебе объяснил. И я в самом деле не понимаю, откуда в твоей голове столь бредовые мысли о ней? Разве я хоть раз давал тебе повод усомниться во мне?

– Нет, не давал, но дело не в ней, а точнее, не только в ней, – она презрительно смотрит в сторону моей комнаты и трясёт головой, словно отгоняя от себя неприятные картинки. – Мне давно не нравится то, во что я превращаюсь рядом с тобой, Остин, и сегодняшний инцидент стал для меня последней каплей.

– Ты просто слишком бурно отреагировала.

– Со мной такого никогда не происходило. Ты же знаешь, я не из тех, кто устраивает подобные скандалы. Это не я. И не хочу быть такой. Я слишком долго молчала и копила в себе всё, что меня не устраивало, и вот чем это закончилось. Я так больше не могу. Мне не только не хватает тебя, но я неизбежно теряю себя, а этого я допустить не могу, как бы сильно я тебя ни любила.

Я детально рассматриваю её бледное лицо, чтобы найти в нём хоть какой-то намёк на то, что мне удастся переубедить её. Но его нет. Есть только горькая правда: Лара поистине страдает рядом со мной. И уже давно. А я как слепой эгоист упорно отказывался замечать это и не уделял ей должного внимания.

Лара любит меня, в этом нет сомнений. Это видно в каждом её трепетном взгляде, томной улыбке и ласковом прикосновении. А ещё в горечи стекающих слёз, прерывистом тяжелом дыхании и душевных страданиях, которые я уже долгое время причиняю ей своим небрежным отношением к «нам».

Люблю ли я её так же сильно?..

Возможно.

Ведь как её можно не любить?

Я молча смотрю на Лару, стараясь запечатлеть в памяти каждую деталь её доводящей до безумия красоты, внутри которой живёт нежная, трогательная, добрая и чистая девушка, и понимаю – я не имею права и дальше продолжать её терзать.

Да, наверное, я всё-таки люблю.

Люблю настолько, что могу отпустить её, пока ещё не поздно.

Она молчит и не уходит, но на сей раз не для того, чтобы дать мне возможность её остановить, а просто потому что ей нестерпимо больно и элементарно не хватает сил, чтобы встать, пойти и не оглянуться.

– Лара, – не выдержав давящего молчания, я прислоняюсь к её лбу своим и, закрыв глаза, пытаюсь отрешиться от реальности. Вдыхаю, чувствуя, как искрит в пространстве между нами. Да… так ослепительно искрит, но почему же этого так мало для того, чтобы дарить друг другу счастье?

Я не собираюсь больше извиняться или что-то объяснять. Она всё знает. И сделала свой выбор, который мне сейчас остаётся лишь принять. Не потому что хочу, а потому что так надо. Так будет лучше для неё, а может… и для меня.

– Я отвезу тебя домой, – накрыв её влажное лицо ладонями, я отстраняюсь.

– Нет, прошу не надо. Я сама.

– Я не отпущу тебя одну.

– Остин, пожалуйста, лучше вызови мне такси, – нежнее просит Лара с предельным отчаянием в медовых глазах. – Мне так будет легче, чтобы…

Она не находит слов, чтобы закончить предложение. Чёрт… Не хочу, чтобы всё так заканчивалось, но покорно вызываю машину и разлетаюсь на части, слушая, как безумно медленно и в то же время торопливо тикает стрелка на часах, с каждым тихим стуком подводя нас всё ближе к расставанию.

Смиренно следую за Ларой по коридору к входной двери, совершенно не зная, что хочу ей сказать. Никакие слова не смогут передать ей то, как мне жаль, что всё так сложилось.

– Не провожай меня, – даже не просит, а требует она.

– Но, Лара…

– Остин, пожалуйста. Останься здесь, – шумно выдыхает красавица и выставляет руку вперёд, останавливая. – На этом всё.

Мне нечего ответить, не хочу с этим соглашаться. Хочу прикоснуться, прижать к себе, вкусить сладость её кожи и чувственных губ, но вместо этого просто стою и понимаю, что ничего из этого сделать я уже не могу.

Хотя… Какого чёрта?..

Рывком хватаю Лару за шею, вплотную притягивая к себе. Всего одно мимолётное столкновение взглядов, и я до боли впиваюсь в столь желанные губы. Раскрываю языком, жадно наслаждаясь теплотой женского рта, который ещё совсем недавно так надрывно из-за меня кричал.

Я целую отчаянно и страстно, желая надолго оставить о себе воспоминание и в сотый раз эгоистично наплевав на то, что этим делаю лишь больнее нам обоим. Но она не стонет, не просит и не вырывается, а только пылко отвечает в ответ. Как всегда это делала.

И я «твёрдо» уверен, что наш прощальный поцелуй закончился бы незабываемым прощальным сексом, если бы не внезапно появившаяся на пороге Мэгги.

– Голубки, остудите свой пыл, а то моё старое сердце не выдержит подобного напряжения, – добродушно произносит бабушка.

– Не говори ерунды. Никакое оно не старое, Мэгги, оно ещё всех нас переживёт, – с трудом натянув на губы улыбку, неохотно отпускаю Лару и забираю пакеты с продуктами из бабушкиных рук, пропуская её вглубь квартиры.

– Не говори таких глупостей, Остин. Мне бы дожить до правнуков, а дольше не нужно, – она загадочно поглядывает то на меня, то на Лару. – Но вы всё равно не спешите, я могу ещё подождать. Оставьте ваши страсти на потом, а сейчас бегом на кухню. Я чайник поставлю, и все вместе посидим. Давно у меня столько гостей не было, – Мэгги источает превеликую радость, но даже она не утешает меня.

– Спасибо, Мэган, за приглашение, но мне пора, – вежливо отказывается Лара, больше не глядя на меня.

– Как? Ты уже уходишь? Вроде же только что пришла.

– Да, мне нужно идти. Уже давно пора… – и даже не прощаясь, она прячет лицо и выбегает из квартиры, плотно закрывая за собой дверь.

Я молча стою с пакетами в руках не в силах что-либо сказать Мэгги. Но этого и не надо. Она всё сама понимает и тонко чувствует, что сейчас мне совсем не до объяснений.

– Нет ничего, что не может исправить вкуснейший бабушкин пирог, – Мэгги касается моего плеча теплой рукой, и я слабо улыбаюсь. – Всё будет хорошо, мой мальчик. Я накрою на стол, а ты позови на завтрак Николину.

Её имя немного отрезвляет, напоминая, что меня ожидает ещё один сложный разговор, в котором я хочу расставить между нами всё по своим местам. Не хочу больше никаких недомолвок, ошибочных суждений или обид. Вообще не хочу больше никаких «отношений» и новых помех на своём пути.

В груди всё нестерпимо ноет, но с этого момента я буду делать вид, что мне наплевать. Девушки приходят и уходят, редкие из них, такие, как Лара, оставляют глубокие следы, но точно знаю, что у меня есть то, что никогда не исчезнет. Нечто, что всегда будет со мной.

Моя цель и работа. Именно в ней я и буду спасаться, переживать, забываться и продолжать двигаться дальше. Другого варианта нет.

Я открываю дверь в спальню, полный решимости вновь поговорить с Никс о том, что произошло вчера и сегодня, но комната неожиданно встречает меня тоскливой пустотой.

Она ушла. Тихо и совсем незаметно. Точно так же, как прошли тайком мимо меня её поразительные изменения. Проскользнули перед самым носом, а затем по случайности, совсем неожиданно заставили очнуться и увидеть её с другой стороны.

С той, что определенно пугает и будоражит. Вводит смятение и восторгает. Вмиг разрушает годами привычные устои и вынуждает задуматься: что ещё Никс от меня скрывает?

Глава 12

Адам

«Идти напролом, несмотря ни на что, пока цель не будет достигнута».

Всегда и во всём я придерживался этого жизненного устоя, и именно он год за годом позволял мне возводить наш семейный бизнес на те высоты, которых он ещё никогда не достигал.

После долгих лет упорной работы мой отец, беспощадный и властный Роберт Харт, наконец добился того уровня жизни, о котором всегда мечтал. Однако он не собирался останавливаться на достигнутом. Ему всегда было мало просто быть в чём-то успешным. Он хотел быть лучшим. И я не просто перенял присущие ему черты характера и стремления, но всегда горел навязчивым желанием стать в разы лучше него.

И я стал.

Когда отец передал мне контрольный пакет акций и я занял президентское кресло «Heart Corp», которую он основал и построил с нуля, наша компания уже являлась достойным игроком в сфере электронной промышленности. Но за семь лет моего правления мне удалось не только увеличить нашу годовую прибыль в три раза, но и значительно расширить территориальное влияние бизнеса, уничтожив на своём пути немалое количество конкурентов.

«Главное правило – никаких правил».

Это ещё одно важное условие для достижения желаемого успеха. В большом бизнесе нет места эмоциям, жалости или состраданию. Всё просто: либо ты без сожалений первый съедаешь противника, либо он так же быстро съедает тебя. Именно поэтому моя работа, как, впрочем, и вся жизнь, основана на рациональном и аналитическом подходе, в котором быть эмоциональным – значит казаться слабым. А я точно не считаю себя таким, как и не могу позволить хотя бы на мгновение кому-то подумать так.

«Крупные дела не делаются одним человеком – они совершаются командой».

Эти слова также с самого детства мне не уставал повторять отец. Для процветания бизнеса он всегда собирал вокруг себя сильную команду профессионалов. И, возглавив корпорацию, я полностью согласился с ним. Верные и компетентные люди являются одним из главных условий продвижения бизнеса, но только в том случае, если ты умеешь правильно и чётко организовать их работу. Следить, наставлять и непрерывно контролировать. Вызывать уважение, заставлять бояться и полностью доверять каждому без исключения, кого подпускаешь к своим делам.

В чём явно и ошибся мой отец перед уходом на пенсию, когда выбрал в свои заместители в филиале Рокфорда, где он последние годы сам управлял делами, совершенно неподготовленного человека.

Под руководством этого мудака за последний год отмечается значительное падение прибыли, недопустимые задержки с выполнением заказов, потери нескольких крупных клиентов и внезапный пожар на одной из фабрик.

Последняя новость и вынудила меня оставить все важные дела в главном штабе «Heart Corp» и немедленно вернуться в Рокфорд, где я по восемнадцать часов в сутки разгребаю в офисе всю кучу дерьма, которую натворил назначенный отцом руководитель.

– Джессика Роуз уже пришла? – пугаю своим вопросом Мари, когда возвращаюсь с очередного общего собрания, на ходу освобождаясь от галстука.

Нет ничего более изнурительного, чем продолжительное общение с кончеными идиотами, которые не способны предложить ни одного решения проблемы в сложившейся ситуации на предприятии.

– Да, она уже минут пятнадцать ждёт в вашем кабинете, – еле слышно пищит моя временная секретарша.

– Прекрасно. Мари, в ближайший час меня ни для кого нет.

– Но, мистер Харт, у вас через полчаса назначена встреча с…

Поймав на себе мой холодный взгляд, который каждый раз заставляет её трястись от страха, она мгновенно затыкается. Думаю, стоит мне проявить хоть немного истинного раздражения, что сейчас кипит во мне, и девушка потеряет сознание прямо на месте.

За прошедшие недели я успел неоднократно пожалеть, что не взял в эту поездку свою незаменимую ассистентку Сару. За долгие годы совместной работы она уже успела привыкнуть к моему влиянию на окружающих женщин и не содрогается от каждого слова или взгляда.

Я нарочно подхожу к напуганной секретарше ближе, желая достигнуть необходимого эффекта.

Её весьма привлекательное тело начинает мощно подрагивать, на коже проступает жаркая испарина, а сочные губы приоткрываются, выдавая её глубокое дыхание, вызванное теперь далеко не только страхом.

Да… не могу не отметить, что у бывшего исполнительного директора неплохой вкус на женщин, однако мне хватает секунды, чтобы понять, что эта прелестная пташка удивить меня ничем не сможет. В её курчавой головке бурлят всё те же развратные фантазии, что я считывал уже не раз, и мне даже проверять не надо, чтобы с уверенностью заявить: вслед за страхом, который я неизменно вызываю в женщинах, её одолевает ярое желание самой раздвинуть передо мной свои стройные ноги, чтобы я вытворил с ней всё то, о чём она тайно мечтает.

– Послушай меня внимательно, Мари, повторять больше не стану. – приподнимаю за подбородок её покрасневшее лицо. – Когда я говорю, ты выполняешь. Сразу же. Молча и без лишних вопросов. Поняла? – почти касаюсь своими губами её губ и сквозь панический страх девчонки также остро ощущаю её физическое желание.

Она нервно сглатывает, всё ещё боясь посмотреть мне в глаза.

– Не слышу ответа, – шепчу я, замечая мурашки на её коже.

– П-понял-а-а-а, – не говорит, а призывно стонет мне в рот, содрогаясь как при сильнейшем ознобе.

Да… она слишком проста и в основном преисполнена страхом. С такими обычно каши не сваришь.

Неинтересно.

Я быстро отстраняюсь и, не желая больше тратить на неё своё время, скрываюсь в кабинете, где меня ждёт другая умелая и более «устойчивая» красотка. Она уж точно поможет мне снять накопившееся за день напряжение.

– Я думала, что понадоблюсь тебе только вечером, – Джессика по-хозяйски устроилась в моем кресле, закинув длинные ноги в элегантных туфлях на стол прямо поверх кучи документов.

Соблазнительная картина не вызывает во мне ничего, кроме желания скинуть на пол наглую девку. Временами она забывает, как должна себя вести. А точнее, как обязана ждать моего появления – голая и готовая делать всё, что я пожелаю.

– Как замечательно, что в твои обязанности не входит думать.

Вслед за галстуком я снимаю пиджак, расстёгиваю ремень на брюках и, скинув с рабочего стола женские ноги, опираюсь на него. Не церемонясь, хватаю девушку за роскошные светлые волосы и направляю голову к своему давно готовому члену. Сейчас мне не хочется никаких прелюдий, да и они, в принципе, не нужны. Ни мне, ни ей.

Джессика без сопротивления вбирает член до самого горла, приступая активно и с превеликим удовольствием отрабатывать свой контракт.

О да… Это именно то, что мне нужно, чтобы расставить в голове всё по своим местам и вновь вернуться к работе.

Необходимая доза удовольствия. Быстрая разрядка. В любое время суток. В любом месте. Любой мой каприз. Без ненужных слов, эмоций и траты лишней энергии. Вот, что дают мне взаимовыгодные контрактные отношения с девушками, которых я выбираю.

Не каждая из моих любовниц по договору является элитной шлюхой, как Джессика. Весомая часть из них – простые девушки, которые случайно приглянулись мне на улице, в ресторане, на очередном культурном мероприятии или светском приёме.

Одним из главных критериев, по которым я выбираю этих счастливиц, является их уровень «устойчивости» передо мной, но об этом чуть позже… А пока поясню, почему я называю их «счастливицами».

Во-первых, я редкостный наглец, полностью уверенный в своей неотразимости, и исключительный в своём роде любовник, способный одной лишь своей близостью возбуждать женщин и без малейшего труда доводить их до оргазма. И нет, это не излишняя самоуверенность, а лишь констатация факта. А, во-вторых, избранным мной девушкам выпадает невероятный шанс всего за пару-тройку месяцев заработать приличную сумму денег, которая позволяет им не думать о своём благосостоянии на протяжении долгих последующих лет, а для более скромных – вообще всей жизни.

И основываясь на свой опыт, могу с уверенностью заявить: у любой, даже самой нравственной и целомудренной женщины есть своя цена. Её просто нужно мне назвать – и дело в шляпе.

Что касается денег – я не жадный человек, чего не могу сказать о своём времени. Мне гораздо удобнее заплатить и держать девушку под боком, чтобы быстро, без лишних проблем получить то, что мне необходимо. Без свиданий, привязанностей и вообще какого-либо личного общения. Только секс и ничего кроме этого.

Минут двадцать упорных стараний Джесс уходит на то, чтобы довести меня до оргазма. Красотка неотрывно смотрит на меня, когда я глухо стону и кончаю ей в горло.