Шепот вселенной в ветвях Амиродис

Она тяжело вздохнула, сунула ключи прямо в руки Снеже.

– Прекратите там… Всякое разное нести… Чего девочек-то пугаете?

Александр Анатольевич погрозил соседке указательным пальцем.

– Смотрите у меня… Если обидите их, дело со мной будете иметь, а уж я вас… Он обернулся к Снеже и Наде. – Да, девчонки, беды на вас прям из рога изобилия сыпятся. Поди наверху кто-то сильно сердится и угомониться не может. Я сам в шоке, не ждал, что вот так все получится. Кто ж ее ждет-то?! Смерть то эту! Что-то мне тоже голову перекрыло, вас поддержать надо, а у меня слова в горле застревают. А держаться нужно, придется держаться, а иначе ну никак не получается. Папка ваш всегда сильным был, вы с него пример берите. Он до последнего боролся, руки никогда не опускал. Да и мама ваша, как бы сложно нам ни приходилось, все время одно и тоже твердила: «Будем камушки по три раза в день приносить, высокую гору выстроим, а тот, кто нас убеждает, что не получится, да от своей цели в другую сторону отходит, тому чудес век не ведать, кроме невезухи ничего их не ждет». Так я к чему это все говорю-то. Тихонечко по камушку, глядишь, и из омута выплыть удасться! Советчик я в этом деле плохой, но одно знаю: Руки опускать нельзя, как бы сложно ни было! Держитесь, мои дорогие, берегите друг друга, нет у вас больше никого. – Дядя Саша их крепко прижал к себе, тихо прошептал: – Вот же невезуха так невезуха. Все ж мне ехать надо. Как разберусь с похоронами, с делами разными, так и приеду. Действуем как договорились.

Александр Анатольевич уехал, черный внедорожник скрылся в глубине улицы.

– Проходи. Чего стоишь? Приглашения ждешь? – рявкнула Снежа. – Накатило все, сразу не разберешь. – Она как-то вяло поставила на порог рядом с дверью огромную дорожную сумку. Входная дверь в дом не открывалась.

– Давай я попробую? – тихо, но настойчиво спросила Надя и аккуратно отодвинула в сторону сестру.

– Не толкайся! – раздраженно крикнула Снежа и с силой оттолкнула Надю.

Надя неловко оступилась и села на землю, испуганно глядя на нее.

– Ты чего? Я же помочь хотела.

– Не нужна мне твоя помощь.

– Зачем ты так, Снеж? Нам беречь друг друга надо. Мы же вдвоем с тобой остались.

Надя встала, стряхнула с себя грязь. Снежа упрямо мучилась с замком, но сдаваться не желала.

– Снеж, давай я попробую? – вновь спросила Надя.

– Отстань, сказала, – сквозь зубы ответила Снежа. – Не лезь под руку и подальше отойди, ты меня сбиваешь.

Надя увидела в конце участка небольшую деревянную пристройку:

– Пойду в баню, подожду.

Только она зашла за угол бани, как запнулась во что-то белое, большое и пушистое.

– Ой, ты кто? – отпрыгнув назад, спросила Надя. – Ты чего здесь лежишь?

Пес не двигался с места, из его глаз текли слезы.

– Переживаешь?

Пес глубоко вздохнул.

– Похоже, ты все понимаешь?

Надя немного боязливо погладила белую вихрастую холку пса. Он правым глазом взглянул на нее.

– Мы твои хозяева. Будешь со мной дружить?

Пес недоверчиво покосился на Надю. Она плюхнулась рядом с ним на зеленую траву.

– Даже она здесь растет, а папы и мамы больше нет.

Надя горько заплакала, слезы лились сами.

Она смотрела на мамину брошь. Ласточка по-прежнему весело летела вверх, крупные синие сапфиры на голове птицы переливались, как ночное небо. Драгоценное оперенье из мелких бриллиантов играло всеми цветами радуги.

– Мамочка, мне без тебя плохо. – Несчастнее человека в эту минуту не было на свете. Она тоненьким пальчиком гладила оперенье птицы, горячие слезы падали и сияли.

– Как ты была права. Я изгой и одиночка. Я не могу построить доверительные отношения даже с родной сестрой, во мне бездна горя. Как же мне его пережить, мамочка? Вы с папой говорили мне: «Твое имя несет надежду. Оно осветит тебе путь, когда будет особо темно и страшно». А мне, мамочка, уже темно и страшно. Я не знаю, как мне жить дальше. Снежа кричит, мы с ней не можем найти общего языка. Надя еще долго плакала, не могла успокоиться. Белый пушистый пес постепенно подползал к ней ближе, а потом и вовсе положил ей голову на ноги. За это для обоих неспокойное время они не заметно для себя, прониклись друг другом, да и Надя вроде немного успокоилась. Надя даже решила посмотреть, чем занимается Снежа.

– Ну что, друг, пойдем домой?

Пес встал и послушно пошел за Надей. Только она раскрыла дверь, пес сразу рванул в дом, суетливо оббежал его, обнюхал, лег перед кроватью Прасковьи Егоровны.

– Ты кого сюда притащила? – возмущенно крикнула Снежа.

– Он бабушкин. Ты что, не видишь ошейник? Не выгоняй его, он хороший. – Надя закрыла пса собой.

– Защитница! – Хмыкнула Снежа. – Собакам не место в доме. У него целый двор есть, пусть двор охраняет. Пошел отсюда! – Снежа хлестнула полотенцем по морде белоснежного пса.

Тот грозно зарычал. Ледоброк парил над Надей. Белоснежный пес громко на него лаял.

– Ты еще рычать на меня будешь? – взвизгнула от негодования Снежа. – Ты же видишь, он сумасшедший. На кого он лает? Гнать его нужно в три шеи, – кричала раздраженная Снежа.

Надя почувствовала над собой неприятный запах подвальной гнили и сырости. Это был верный признак, что черное существо рядом. Надя принюхалась, запах уже шел от кресла.

– Ты здесь. – Она всмотрелась в пустое кресло, увидела подвижную плотную серую пелену – та уплотнялась. Появилась качающаяся черная нога в лапте, следом за ней – кучерявая, черная, как смоль, шапка волос. В воздухе криво скалилась коричневая стертая челюсть. Надя оторопела. Ледоброк заливался противным смехом, грозил Наде уже двумя кулаками.

– Нечисть противная, – прошептала она.

– Ты о ком это? – Снежа напряглась, внимательно оглядела комнату, бережно поправила в вазе искуственные белые розы, очень похожие на настоящие. Они отчего-то взьерошились.

Ледоброк прицелился, бросил в Снежу старую книгу, попав прямо в голову.

– Надька, ты что делаешь? Ты точно с ума сошла! – Снежа схватилась за ушибленное место, округлила глаза.

«Сейчас начнется ор», – только подумала Надя, как увидела непоправимое.

– Вот вам всем. Чуда хотите? Получите чудо. – Ледоброк достал из холодильника пачку с сосисками, похоже, уже протухшую, Надя почувствовала запах тухлятины. Ледоброк с силой пульнул ее в Снежу.

– Надька, ты обалдела? Уходи со своим псом с глаз долой! Вам здесь нечего делать.

Надя понуро вышла во двор. Навстречу ей шла, широко улыбаясь, соседка, и несла целую миску подрумяненных пирожков.

– Верный, и ты здесь? – баба Глаша потрепала за холку пса. – Покушайте пирожков моих, а то поди голодные совсем.

– Его Верный зовут? – спросила Надя у бабы Глаши и ласково посмотрела на Верного. – Спасибо вам, баба Глаша.

Надя раскрыла входную дверь и пропустила Верного вперед, а следом зашла сама. Пес, чуть поскуливая, лег возле кровати Прасковьи Егоровны и уткнулся носом в деревянную ножку кровати. Надя поставила пирожки на стол и вернулась к Верному.

– Тебе тоже плохо? Я тебя, как никто другой, понимаю.

Она села на колени возле Верного, обхватила его мощную холку руками.

– Что ты там нашел?

Перед мордой Верного лежала маленькая иконка Богородицы со скошенными, стертыми краями.

– Бабушкина, наверное. Да? Ты её знаешь?

Надя показала иконку Верному. Тот, на удивление Нади, завилял хвостом.

– Ты меня понимаешь? – спросила она удивленно.

Он опять завилял хвостом.

– Какой же ты умный!

На Надю смотрела живая Богородица, по-настоящему живая. Грустные глаза Богородицы неожиданно наполнились светом, потеплели и улыбнулись так же, как раньше ей улыбалась мама. Надя от неожиданности замерла на месте, как вкопанная, боясь нарушить таинство происходящего. Золотая тонкая вуаль Богородицы легко развевалась на ветру, комната наполнилась запахом ладана. Надя осмотрела комнату, все предметы стояли на своих местах, форточка была плотно закрыта. Она вдохнула поглубже сладкий, густой запах благодати, проглотила его, почувствовала внутри разливающееся тепло.

– Богородица, спасибо тебе.

Она поцеловала иконку и прижала к груди.

– Мне очень плохо без мамы и папы.

Тело расслабилось и затряслось.

– Почему их не стало? Я же без них не выживу. Ты понимаешь меня?

Надя моляще смотрела на Богородицу, Богородица отвечала строгим взглядом. Конечно, она не осуждала её, высшие существа не осуждают, но то, что сейчас говорила Надя, Богородице явно не нравилось.

– Судьба! – остро пронзило Надю. – Так всегда говорила мама. Но почему у меня такая судьба? За что?

Тяжелый камень в груди растворился. Он жег грудь и все время ныл и так больно, что хотелось его вырвать и выкинуть, но не получалось. Надя подняла глаза, прямо над ней, подбоченясь, стояла разъярённая Снежа.

– Вы еще здесь? – пискляво завизжала Снежа. – Убирайтесь вон! – она пальцем указала на дверь. – Не могу вас больше видеть. Дайте мне спокойно полы домыть. Вокзал-базар устроили… не обойти, не объехать вас.

Надя вгляделась внимательнее, у Снежи на левом плече сидело Лихо, оно что-то нашептывало ей в ухо, нервно подергивало левым плечом, болтало тонкими ногами ниточками, строило Наде устрашающие морды.

– Это твоих рук дело! – прошептала Надя, глядя на лихо. Она нерешительно подошла к Снеже. – Снежечка, ты только не нервничай…

– Не подходи ко мне! – громко завизжала сестра. – Я тебя видеть не могу, меня трясет от твоего присутствия, да еще этот ненормальный с тобой! – она бросила презрительный взгляд на Верного.

– Снежечка, мне тоже плохо, но я тебя не обижаю. А ты так…? Неужели ты можешь просто так нас обидеть, ни с того ни с сего…?

– Вас обидишь… – хмуро продолжила Снежа. – Меня бы кто-то пожалел. – Она с силой швырнула половую тряпку в ведро, неловко задела его ногой. Ведро неустойчиво покачнулось, но устояло, по полу разлились маленькие ручейки воды, она зарыдала.

– Давай я пол помою. – Надя тщательно прополаскала тряпку в ведре. Снежа оттолкнула Надю в сторону, вырвала из рук тряпку.

– Смотреть противно. Я тебе сказала: уходи, не мешай мне, да не забудь пса с собой прихватить.

«Она невменяема», – подумала Надя, глубоко вздохнув, тихо открыла входную дверь. Следом за ней выбежал Верный.

Пролетел день, незаметно подкрался вечер. Проплакав весь день за баней, Надя в нерешительности подкралась к двери, ели слышно отворила ее, врезалась в Снежу, раскрасневшуюся от злости.

– Ты опять с этим? – она бросила сердитый взгляд на Верного. – Я его в дом не пущу, не потерплю грязи. – Снежа сурово взмахнула указательным пальцем перед Надиным лицом.

– Снежа, это же предательство. А если тебя из дома выгонят? Что с тобой станет?

Снежа рассмеялась как-то очень звонко, натужно, будто смеялась не она, а кто-то страшный, незнакомый. Надя даже на всякий случай посмотрела по сторонам.

– Ты, что ль, меня выгонишь? Попробуй. – Снежу перекосило, она смотрела на Надю, как обезумевший человек.

«Что с тобой злость сделала?» – с сожалением подумала Надя, а вслух сказала:

– Злая ты, Снежа.

– Зато ты у нас добренькая, подбираешь кого не лень.

– Ну зачем ты так …? Даже кошка с собакой в одном доме мирно живут. А ты?

– А я не кошка и не собака, я – человек. Понятно тебе? Че-ло-век!

– В тебя бес вселился, ты на себя непохожа. – Надя незаметно смахнула слезу и сказала тихо и твердо. – Ты посмотри, какой он чистый, белый, причёсанный. Не мог он во дворе жить! Только бездушные люди могут выгнать на улицу своего питомца. Неужели ты не понимаешь, мы теперь за него отвечаем.

– Я тебя даже слушать не хочу, вечно несешь всякий бред с умным лицом.

– Снежа, опомнись, прошу тебя! – Надя смотрела на сестру, как затравленный щенок, будто именно сейчас решалась ее жизнь. – Я прошу тебя…

– Даже не проси … не поможет! – взревела от раздражения Снежа.

– Я с ним уйду! – буркнула себе под нос Надя.

– Иди, можешь прямо сейчас отправляться! Я тебя не держу!

Надя громко, с силой захлопнула за собой дверь. Вдогонку донеслось:

– Беги! Беги, а то опоздаешь!

Надя мчалась за баню, Верный, понурив голову, бежал рядом.

– Бедолага, все ты понимаешь. – Надя потрепала Верному холку и обессиленно рухнула в траву, сжимая до боли кулаки, заплакала от несправедливости. – Взрослая называется, а поступает как … Ну зачем она так с нами?

Верный заскулил.

– Что нам с тобой делать, брат…?

Пес не сводил тревожных глаз с Нади.

– Может, нам в лес пойти? Там сейчас хорошо, будем ягоды, грибы, орехи собирать. Прокормимся чем-нибудь, шалаш из веточек соорудим, ты меня охранять будешь. Будешь меня охранять, Верный?

Он звонко и радостно залаял.

– Ты у меня молодец, мне с тобой нисколечко не страшно. – Надя почесала Верного за ухом. В голову неожиданно врезался целый рой жутких мыслей. – Снежа ненавидит тебя, ты – обуза, а теперь, когда все изменилось, и подавно.

Надя вспомнила детство, гнетущее до боли одиночество, красивую Снежу, ее вечное недовольство Надей.

– Пойдем, Верный, мы ей правда не нужны, она и без нас проживет. – Надя вышла из-за бани, из своего временного укрытия, долго с сожалением она смотрела на бабушкин дом, на желтые уютные огоньки окон, запоминала каждое бревнышко.

Каждое лето все вместе: Снежа с Надей, папой и мамой приезжали к бабушке Прасковье. Еще год назад в доме стоял несмолкающий смех, вечерних историй от бабули ждали с нетерпением даже папа с мамой, а Надя все время просила Прасковью рассказать о славянских сказаниях – бабушка знала их бесконечное множество. Лето пролетало весело и незаметно, только Снежа ходила хмурая и недовольная. Надя вспомнила доброе лицо бабули, вспомнила маму. Та часто говорила: «Здесь мы душой отдыхаем. Все тяготы и невзгоды от нас прочь уходят. Не сыскать лучше этого места, волшебное оно». Раньше Надя маминым словам не предавала значения, а сейчас она поняла, как тогда им было хорошо всем вместе, какими они были в то время счастливыми. Она горько заплакала. – Таким, как я, только в лесу жить. Пошли, Верный … – Надя аккуратно прикрыла железную дверь забора и направилась в лес.

Глава 2

Заброшенная пещера

На Надю напало непреодолимое желание бежать, она чувствовала, что где-то ее ждут, она там очень нужна. Она бежала быстрее и быстрее. Зачем и куда торопиться, она не задумывалась, только понимала, что поступает правильно. Верный следовал рядом.

Ночь вползла в лес невзначай. Уханья прибавилось, у Нади сердце сжалось от страха, что-то жуткое зловещее приближалось к ней.

– Мамочка, помоги мне, мне страшно. – Надя обессилила, согнулась. – Верный у меня совсем не осталось сил, я не могу идти дальше.

Пес подпер ее, будто поддерживая. С левой стороны разнесся окающий звук, встревоженная сова вспорхнула и улетела в глубь леса, кто-то наступил на сухую ветку, Верный ощетинился, зарычал. Что-то черное остановилось и замерло, Надю обдало ледяным холодом.

– Я хочу спать, – еле слышно прошептала Надя и осела на землю.

– Ты хотела умереть? – спросил неприятный режущий голос у Нади.

– Да, хотела. Я не знаю, как мне жить без мамы и папы, я никому не нужна.

Надю сковывал обжигающий ледяной ужас, она видела, как плывет по горной реке, меж высоких неприветливых гор, на узенькой старой лодчонке. Вода бурлила кружевной взлохмаченной пеной и стремительно несла ее к обрыву. Темное, грозовое небо светилось разрядами молний, ей казалось, каждая огненная стрела целится в нее.

«Неужели за мной пришла смерть? – подумала Надя в отчаянье. – Господи, помоги мне!» – Она вжалась в лодку, почувствовала себя маленьким, беззащитным перышком перед мощной неуправляемой стихией, ей захотелось домой, к маме. Она закрыла глаза руками, чтобы не видеть, что происходит. Верный пронзительно завыл, закрыл собой Надю. Она почувствовала тепло и даже с закрытыми глазами увидела маленькую золотую ласточку – она летела за ней.

– Мамина брошка, – тихо прошептала Надя, открыла глаза, Верный лизал ее в щеку.

– Ты хотела умереть, иди ко мне, – звал мрачный, протяжный голос. Верный рычал и скалился, прикрывал собой Надю.

– Я не пойду с тобой. У меня есть друг. Я ему нужна, у него кроме меня никого нет.

Дым разъедал глаза, Надя пыталась рассмотреть Нечто, но видела его плохо.

– Зачем тебе думать о ком-то, лучше о себе подумай! – голос усиливался, сотрясался от возмущения.

Надя поднялась, шатаясь и падая пыталась идти. Нечто не отступало, преследовало ее.

– Господи, помоги мне, пошли мне силы выдержать непреодолимое…

Нечто взревело:

– Я заберу тебя с собой. Я тебя никому не отдам, ты моя.

Надя почувствовала, как что-то черное пытается вползти ей в голову. Длинной вереницей калейдоскопа полетели картины одна за другой, как в машине Ледоброк обернулся в змея, вползал в голову дяди Саши.

«Неужели и Ледоброк здесь?» – подумала Надя.

– Верный, сторожи! – попросила Надя, как ей показалось, оглушительно громко.

Пес бросился на Нечто. Раздался лай, визг. Верный, опутанный плотным черным полотном, кубарем катился с горы, как-то изловчился и вырвал большой клок. Нечто завыло и отлетело в сторону.

Надя почувствовала, как маленький тонкий ручеек жизни вливается в сердце, ей стало легче.

– Побежали, Верный!

Они вырвались на поляну, перед мрачной горой.

– Быстрей! Смотри, там пещера.

Пещера была черной, сырой, холодной, страшной. Надя вошла на полусогнутых ногах, села на каменный, ледяной пол, Верный лег рядом, положил голову ей на колени. Стало теплее.

– Мне страшно. А тебе? – шепнула Надя Верному на ухо.

Он преданно посмотрел на нее.

– Ты один меня понимаешь, у меня кроме тебя никого не осталось.

Из стены пещеры вышел некто, похожий на высокого человека, но Надя была уже ни в чем не уверена. Последнее время она частенько видела что-то необъяснимое, во что разумному человеку поверить было невозможно. «Раньше мама с папой поддерживали меня, помогали мне со всякими кошмарами справиться, да и Снежа, хоть и смеялась надо мной, обзывала мои виденья детской выдумкой, но там, в прошлой жизни, я была не одна. А что же мне делать сейчас?» – Подумала Надя. Она вспомнила папу, тот всегда, когда было сложно, не падал духом, наоборот, он был даже сильнее и веселее, старался их ободрить и много шутил.

Стена вновь ожила, похожая на плотный черный туман, и из него вышел ещё один «человек», чуть ниже ростом. Из рук этих двоих лился мягкий голубой свет и плыл в ее направлении. Надя крепко вцепилась в Верного. Тот, к удивлению Нади, не рычал, его острые уши смотрели в глубину пещеры, откуда плавно плыл таинственный огонь. Внезапно два огня остановились за фиолетовым камнем, высоко уходящим в потолок пещеры. Там кто-то переговаривался на непонятном для Нади наречии. За камнем что-то цокало и трещало. Верный любопытствующе вытянул шею к камню и к чему-то принюхивался.

«Как странно, – подумала Надя и решила себя не мучить. – Лучше спросить пустоту, если не спрошу, то погибну от страха. Мама раньше говорила: «Перед смертью не надышишься, не жди, действуй»».

– Ты что, тоже потерялся? – Надя крикнула в пустоту высоким голосом. Эхо разрослось, гулко прогремело в ответ:

– По-те-рял-ся.

Один огонек облетел камень с правой стороны и завис в воздухе. Верный вытянул шею еще дальше, пошел на полуприсяди в сторону огня.

– Верный, ко мне, – еле слышно шептала Надя и махала ему рукой.

Верный даже не обернулся. Шел на огонек.

«Не хватает одной здесь остаться», – подумала Надя и решительно пошла за псом, наступила на камушек, оступилась и упала на колени. Она от боли и обиды на свою неуклюжесть вспыхнула, закусила нижнюю губу. Опираясь на каменную холодную стену, встала, прихрамывая и ковыляя, она шла за Верным.

За камнем стояло двое и с интересом рассматривали пса.

– Вы кто? – испуганно спросила Надя, вытаращив глаза на незнакомцев, похожих на каменные ожившие статуи.

Те молча переглянулись. Потом тот, что стоял справа, откашлялся, как делают перед чтением стихов, поклонился Наде в пол и ответил густым басом на русском языке. Надя чуть не поперхнулась от неожиданности. Она ждала всего, но чтобы незнакомцы говорили на русском, она и представить себе не могла.

– Мы тебя знаем.

– А вы кто? – спросила удивленно Надя.

Ей показалось, что она спит или бредит.

Верный подошел ближе к тому, кто стоял слева, лизнул ему ладонь шершавым, влажным языком. Незнакомец рассмеялся, крепко обхватил Верного за шею и чмокнул его в лоб.

– Я ищу того, кто мне расскажет, как мне жить дальше или стоит ли вообще жить, – поделилась Надя, слезы сами полились струйками, с впавших щек падали на водолазку.

– В нашем мире живет старый маг, он справедлив и мудр. Если тебе нужен мудрый совет и помощь, то ищи только его, другие тебе не помощники.

Правый неодобрительно покачал головой.

– Нет. Ей не нужно в наш мир. Она другая. Люди думают только о себе, они жестокие и злые. Они даже друг друга обижают и желают зла. Не нужно ей в наш мир.

– Ты что, не видишь? Она хорошая. И среди людей есть добрые. – Правый сдвинул широкие брови, его доброе лицо помрачнело.

– У нас своих злодеев хватает. – Отвернулся обиженно Левый. – Зачем нам ей помогать? Мы потом с тобой проблем не оберемся. – Он возмущенно взмахнул руками, показывая, что спор окончен.

– Маг – он же сквозь землю видит. Он сразу, в отличии от тебя, поймет, что ей взаправду нужна помощь. Я слово даю, поверь мне. – Правый умоляюще посмотрел на каменное лицо второго стража.

– Клянись, что ты про наш мир никому не расскажешь. А этот… – Левый посмотрел на Верного.

Тот вилял хвостом.

– Похоже, он тоже к нам хочет, – сказал Правый.

– Ну, клянись. Что замерла? – Тот, что стоял слева, повысил голос, и Надя поняла, что должна поторопиться с ответом.

– Я понятия не имела, что магический мир существует. Я хотела в него верить, но у нас говорят, что его нет. В фантастических книгах, я, конечно, читала о других мирах, но то были выдумки писателей. Но чтоб взаправду, про разных всяких… – она осеклась, на нее обиженно смотрели незнакомцы.

– Мы не всякие разные, мы – стражи магического мира. – Они выпрямились, стали выше и недоступнее.

– Понимаете, у меня раньше родители были, они любили меня, а теперь их нет. Раз – и все. У меня никого не осталось, я одна. Я не понимаю, почему так случилось. Богородица сказала: судьба! А я им даже не успела сказать, как сильно люблю их. У меня сердце разломилось на двое, «до» и «после». То, что было «до», мне дороже жизни, а что осталось – то есть «после»… – Надя замолчала, утомление и тоска поглотили ее. Она крепко сжала кулаки, пальцы побелели от напряжения. Она продолжила, но намного тише. – Жизнь потеряла для меня смысл. Я не хочу без них жить. Там, давно, в прошлой жизни мне папа говорил: «Все наладится, Ласточка. Время покажет, кто прав, кто виноват». Он не любил тратить время зря. Брался за дело легко, доводил его до конца, этому и нас учил. Сам не жаловался и нам не разрешал. Говорил: «Никто человеку не поможет, если он сам себе не поможет». А мамочка была доброй. Любила нас очень, только иногда плакала и говорила нам: «Вы меня совсем не любите, живете в параллельном мире. Я вас ищу, а найти не могу, чувствую себя одинокой». Теперь я её понимаю. Я не успела сказать маме, что люблю ее сильно. Разговоры оставляла на потом. Думала, поговорим, когда время будет. А оно и вовсе не настало. И спасибо я не успела сказать. А они меня любили просто так, ни за что.

Стражи переглянулись.

– Тебе точно надо к Белому магу, только он сможет тебе помочь, – задумчиво сказал Правый.

Надя перестала плакать.

– Он умеет колдовать? – озадаченно спросила она у незнакомцев, и в ее голосе промелькнула надежда.

– Ты же знаешь, чужаков в наш мир пускать категорически нельзя! – опять строго заявил Левый.

Правый потупил в пол несчастные, добрые глаза.

– Я понимаю, что нельзя, а если по-свойски? Неужели тебе ее совсем не жалко? – спросил второй Левому. – У нее папа с мамой погибли, с сестрой не ладит, в лес сбежала, потерялась. Тебе этого мало? У тебя сердце есть? А если твой сын потерялся бы, а его жизнь зависела бы от таких, как мы, что бы ты тогда сказал?

– И сердце есть, и за сына своего я голову оторву, – ответил первый незнакомец, – но ты не хуже меня знаешь, наши законы строги. Чужаков в магический мир пускать нельзя.

Потом он задумался, похоже, сравнивал Надю со своим сыном, а потом предложил:

– Можно пустить, если она сама случайно к нам забредет, а мы ее здесь как будто не видели.

– Случайно-случайно, – Правый быстро закивал.

– Мы ее здесь не видели.

– Ты ж у нас невезучий, я забыл совсем. Мы с тобой точно в беду попадем. – Левый озадачился и помрачнел. Было видно, как он сосредоточенно о чем-то думает.