Китеж-грайнд. Книга 2

"Как на приёме у врача, – думал он, – только здесь плачу не я, а мне".

Зайдя в кабинку, он был слегка разочарован. Внутри не было ничего сверхъестественного и высокотехнологичного. Только деревянный стол, на котором располагался странный аппарат с большой красной кнопкой посередине, и музыкальная колонка в правом верхнем углу комнаты. Кнопку на аппарате можно было двигать вправо и влево.

Перед этой процедурой он подписал несколько бумажек, в том числе и о неразглашении информации, полученной в ходе эксперимента, и сначала боялся, что над ним нависнет большой соблазн проболтаться. Но в кабинке он понял, что тут и разглашать было особо нечего. Он участвовал в тестах и поинтереснее.

Из колонки раздался мужской голос, похожий на голос того молодого азиата, который встречал их перед экспериментом:

– Вам будет предложен ряд испытаний, во время которых вы будете слышать относительно громкие звуковые сигналы разной продолжительности. И самое важное! Я хочу, чтобы вы внимательно послушали меня. Каждый раз, когда вы слышите звуковой сигнал, существует что-то, что вы можете сделать, чтобы его остановить.

Но решением проблемы каждый раз управляю я. Другими словами, способ, которым можно остановить звук, зависит только от меня. Как вы уже поняли, это игра в угадайку. Когда вы угадываете способ, звук автоматически выключается. Предполагаете неверно – звук продолжается.

Сразу после этих слов начался громкий писк – одна ужасно раздражающая высокая нота, от которой заложило левое ухо и глаза самопроизвольно завращались из стороны в сторону. Казалось, этот звук может свести с ума. А тот азиат просто решил над ними поиздеваться.

Он нажал на красную кнопку. Звук продолжался. Он нажал на неё ещё раз и отодвинул кнопку влево. Опять ничего. От писка начало подташнивать. Нажал три раза и довёл обратно до центра – никакой реакции. Нажимал с разной периодичностью, двигал кнопку быстрее и медленнее. Ничего.

Звук иногда просто прекращался, даже когда он просто опускал руки. Но потом начинался снова. Как может звук там раздражать? Хотелось, чтобы это быстрее закончилось, всё равно у него ничего не получается…

Марк открыл глаза, и перед его взором медленно растаяло видение с красной кнопкой на деревянном столе. Он лежал на кровати в своей комнате. Смотрел на грязный жёлтый потолок с чёрными разводами у окна. В ушах всё ещё стоял звон.

Он не знал, провалился ли он в демку или просто спал. И была ли вообще какая-то разница между сном, реальностью и другими мирами. Он уже неделю пребывал в пограничном состоянии: спал, не раздеваясь, ел, только когда начинал терять сознание, перестал мыться и чистить зубы. Родители его не трогали, потому что были заняты поисками его сестры. Гера ушла из дома неделю назад, оставила записку, что идёт сталкерить, и с тех пор её никто не видел. Марк слышал, что родители говорили, что и Настя с Артёмом сбежали вместе с ней.

Это всё из-за него. Почему он не сдержался тогда и рассказал Наташе, что она приёмная? Теперь, если она не вернётся домой или погибнет, он себе этого никогда не простит… Марк был бы рад даже снова терпеть от неё издевательства, лишь бы она просто жила тут с ними, звала в гости друзей, громко болтала с мамой. С ней как будто из дома ушла жизнь.

После окончания школы всё изменилась слишком быстро и кардинально. Он не узнаёт свою жизнь и одновременно не верит, что раньше было по-другому. Кажется невероятным, что у него были надежды, стремления, увлечения, лучший друг и сестра, а его родители когда-то были спокойны и счастливы. Чересчур резко всё перевернулось с ног на голову. Или, наоборот, с головы на ноги…

На работе его отправили отдыхать, потому что школу закрыли на каникулы, и уборщик им понадобится, только когда администрация вернётся из отпусков. Марк ненавидел свою новую работу, но и торчать безвылазно дома было невыносимо. У него не было друзей, любимая Нася ушла, сестра пропала в неизвестности по его вине, родители были на нервах, Арс превратился в безмолвного истукана и пугал его. Ничего не отвлекало от мыслей о своём жалком существовании.

На столе лежали учебники по физике и математике, покрытые слоем серой пыли. Ещё несколько недель назад он думал, что его распределят на завод. Он был гением, он знал это. И все это знали. Но вместо него на работу взяли его тупых одноклассников, а его кинули мыть полы. Гений моет полы… Иногда ему казалось, что все эти последние события будто переломали ему хребет в нескольких местах. Поэтому большую часть времени он лежал на кровати и зависал в демке. Смысла ни в чём больше не было. У него никогда не будет хорошей работы. У него не будет друзей. У него никогда не будет не то что Наси, а вообще хотя бы какой-нибудь девушки. У него не будет детей, и их род прервётся на нём. А он мог бы быть научным достоянием, он мог бы сделать мир лучше, если бы хоть один человек поверил в него и подал руку… Но что-то как будто каждый раз мешало. Что бы он ни делал, ничего не получалось.

"Хуже просто быть не может," – подумал он, перевернулся лицом к стене и закрыл глаза рукой.

*********

С тех пор как Тёма, Даня и их подружки куда-то сбежали, Оля не знала, что делать и о ком теперь думать. Несколько лет она визуализировала, как они с Тёмой будут вместе, что у них будет собственная семья и дети, но тот в последний момент переметнулся к Блонди. С трудом, лишившись половины сердца, пары килограммов нервов и большей части друзей, Оля пережила этот удар. Она выстояла и была очень горда собой.

Затем она переключила внимание на новенького, он был даже красивее и умнее её первого парня. Начала выстраивать с ним отношения, но уже не так нежно и деликатно, как с Тёмой, а сразу с главного. Всё равно мужчинам нужен только секс, что уж тут лицемерить. А нежность и ласка всегда идут в комплекте с женщиной, мужикам повезло. Да и к тому же ей нужно было торопиться, мама всегда говорила, что хороших мужчин разбирают "в щенячестве", потом уже их днём с огнём не сыщешь, только огрызки останутся. А ей нужен был самый лучший. Чтобы дети были умные и красивые, а не страшные серокожие уродцы, типа Геры. Или самый лучший, или вообще никакого не надо, пан или пропал.

И вот когда Даня уже буквально был у неё в руках, они все куда-то исчезают! Оля не знала, что и подумать! Это что, венец безбрачия? Злой рок? Оля делала что-то не то? У неё уже не было сил всё это терпеть. Все уже закончили учиться и разошлись по разным работам, она теперь сидит вечно в библиотеке с мамой… Как она в таких условиях найдёт мужа? От бессильной злости сводило скулы.

Оля перестала сильно краситься, а из-за работы ей пришлось отрезать дреды. Она постоянно переживала, что теперь стала абсолютно обычной девушкой. Никакой. Каре, рубашки, под которыми не видно татуировки, строгие юбки. Единственное, что её ещё отличало от других людей – сколотый передний зуб, но это же скорее минус… В овраге она больше не появлялась, даже стыдно было смотреть в его сторону. Тем более, без длинных волос она уже не чувствовала себя сильной ведьмой, что-то ушло вместе с ними.

Иногда к ней в библиотеку приходил Доцент, брал или возвращал сборники коротких фантастических рассказов и тоненькие книжки с аккордами. Между делом спрашивал, как у неё дела, и они перекидывались стандартными фразами старых знакомых. Узнавали друг у друга, есть ли какая-нибудь информация об их общих приятелях и обменивались свежими слухами. Потом Доцент уходил и возвращался на следующий день. Он очень быстро читал, Оля даже не понимала, как он умудряется закончить целую книгу всего за сутки, работая в серьёзной конторе.

Сегодня Доцент вернул очередную книгу и опять ненадолго задержался поболтать. Они снова рассказали друг другу, что не получали никаких новостей об их исчезнувших одноклассниках, а потом Доцент совершенно внезапно пригласил Олю сходить вместе на тусовку к Бабуле. Она радостно согласилась. Оля так давно не тусовалась… Казалось, что это было в позапрошлой жизни. И это приглашение было очень неожиданным. Она думала, что бывшие одноклассники её ненавидят.

После работы за ней зашёл Доцент. Он успел переодеться в драные джинсы и футболку Misfits и выглядел, как раньше в школе. Оля так и осталась в рабочей блузке и строгой юбке.

"С другой стороны, чего я удивляюсь? Прошло совсем немного времени. Никто, кроме меня кардинально не изменился," – возвращала себя в реальность Оля. Из-за последних событий всё как-то перемешалось, и она ещё не успела ни привыкнуть к новым реалиям, ни осознать, что мир вокруг не так уж сильно изменился. Даня часто ей говорил, что всё это лишь в её голове. Наверное, он был прав. В голове и на голове.

– Иногда в глубине души надеюсь, что приду к Бабуле, а Тёма, Настя и Гера там сидят. Рассказывают, как их похитили инопланетяне или поглотила и выплюнула демка, – со вздохом сказал Доцент.

– Да, инопланетяне многое бы объяснили, – улыбнулась Оля, а сама в это время заклинала небеса, чтобы дома у Бабули не было Геры. Ей хотелось отдохнуть после работы, а не слушать панкреатичные обвинения в свой адрес. Она была слишком слаба, чтобы давать отпор.

– Ты, кстати, слышала? Народ вспомнил историю, как несколько лет назад точно так же исчезло сразу несколько иммунных ребят. Они тоже только-только закончили школу и однажды утром просто растворились! Их долго искали родственники и друзья, но не было даже никаких зацепок. Полицейские разводили руками. Тогда как раз кто-то предположил, что их похитили инопланетяне. Типа не было никаких следов на земле – значит, их похитила летающая тарелка. Знаешь, как рисовали раньше такую тарелку с лучом, который поднимал в небо предметы, дома, коров…

– Да, видела такой постер к какому-то фильму. Ты вот сказал про летающую тарелку, и я вспомнила другую городскую легенду. Она не связана с похищением людей, конечно, но там есть тоже летающий аппарат. Слышал про самолёт с иммунным пилотом? – спросила Оля.

– Может и слышал, но ты лучше напомни! Название интересное.

– Окей. Это произошло ещё во время войны. Поговаривают, что это был последний полёт людей на самолёте, – Оля понизила голос и выждала паузу. Она была начитанной девушкой и умела рассказывать захватывающие истории. – Однажды военным нужно было перебросить группу учёных и политических лидеров с их жёнами из Москвы в другой город, куда-то в центр бывшей Российской Федерации, предположим, на Волге. В самолёт загрузили жизненно важные продукты, воду, оружие, топливо, короче говоря, всё, что пригодится для жизни в изоляции. В то время во всей армии был только один-единственный иммунный пилот, его призвали на эту важную миссию и пообещали золотые горы и лучшие условия жизни в том далёком городе. Он, понятное дело, не мог отказаться.

В самолёт, как на ковчег, проследовали все сливки общества: толстые старые генералы, увешенные медалями и орденами, их стройные жёны в бриллиантах и роскошных шубах, учёные с кипами бумаг и своими разработками. Чемоданы несли слуги, которых тоже взяли с собой. Когда самолёт был укомплектован, врачи вкололи сильное снотворное каждому пассажиру, чтобы никто не попал в демку, не начал выбивать стёкла и двери на высоте и совершать другие неадекватные действия. Когда все заснули, самолёт поднялся в небо.

Лететь нужно было всего полтора часа, а при нулевой загруженности неба, и того меньше. Перед взлётом генералы строго приказали пилоту домчать их быстрее пули. Деваться было некуда, и он выжимал из летающей машины всё, на что она была способна. Вскоре самолёт поднялся на такую высоту, где демка была видна невооружённым глазом. Пилот отказывался верить, что видит все эти диковинные образы, он же иммунный и не мог чувствовать демку!

Дальше у истории есть несколько трактовок. Кто-то говорит, что пилот сошёл с ума, выбежал из кабины к спящим генералам, выхватил у кого-то пистолет и начал стрелять. Другие говорят, что пилот так ненавидел власть, что специально разбил самолёт вместе со всей тогдашней элитой, а сам выпрыгнул с парашютом куда-то в неизвестность. Но все сходятся в одном: самолёт потерпел крушение где-то в лесах между Москвой и тем городом. И стал очередной вехой в истории: с тех самых пор в небеса никто из ныне живущих не поднимался.

– Вау, Оля! Ты так круто рассказываешь, я аж заслушался. У меня только пара вопросов возникло по ходу истории. Во-первых, почему никто из богачей не взял с собой своих детей? Неужели, ни у кого не было отпрысков? Во-вторых, не понятно, как про эту историю вообще узнали, если самолёт разбился где-то далеко от Москвы?

– Да это же просто легенда! Примерно как про инопланетян. Думаю, это всё просто кто-то выдумал, когда не мог объяснить, почему самолёты больше не летают. А другим понравилось. Как тебе сейчас, – Оля улыбнулась и посмотрела на зачарованного приятеля.

– Дааа, Олечка. Умеешь ты завернуть, – Доцент ненадолго замолчал, призадумавшись. – Слушай, а ты же нормальная вообще-то девчонка. Тебе даже колдовать не надо, чтобы парня уболтать.

"Он что сейчас, подкатывает? – подумала Оля. – Совсем уже".

– А я не знаю, почему вы все решили, что я ненормальная, – пожала она плечами. Доцент совершенно не входил в её планы. Пока жива надежда, что Даня вернётся, она снижать планку своих требований не намерена.

– Это всё девчачьи ваши закидоны, – подвёл итог этой теме Доцент и продолжил делиться байками, – Ты слышала про поселение иммунных, кстати?

Всю дорогу до квартиры Бабули они обсуждали истории про иммунных, и получалось, что мысли Оли всегда блуждали вокруг воспоминаний о Тёме. Иногда возрождались иллюзии и ложные надежды, что у них ещё может что-то получиться. Он может вернуться один, без Насти. Он может понять, что Оля – это лучшее, что с ним случалось. Он мог всё это время встречаться с Блонди просто, чтобы позлить Олю и заставить её ревновать. Но потом она вспоминала, как он с ней обращался последнее время, и понимала, что она сама себя утешает. А Тёма её не любит и, возможно, никогда не любил. Более того, он её абсолютно не уважал.

"Странные мужчины, конечно. Они хотят от женщин только секса, но когда его получают, то сразу перестают уважать. С ними постоянно нужно лавировать," – думала Оля, а сама параллельно поддакивала Доценту, даже толком не слушая, что он говорит.

У Бабули уже сидели ребята, которые учились на два класса младше. Один лысый пацан с серой кожей, копия их Геры, только мужского пола, второй парень – тощий длинноволосый шатен с клетчатой рубашке и узких джинсах. Они слушали всё ту же музыку, что и всегда, и играли с Бабулей в настольную игру. На полу лежала большая картонная карта, на которой стояли фишки, обозначающие различные ресурсы: там были брусочки, выкрашенные в красный, серый и золотой цвет, обозначающие кирпич, серебро и золото соответственно, маленькие палочки из настоящего дерева, обозначающие древесину, а ещё круглые монеты, отвечающие за деньги. Оля любила эту игру, но они редко играли, потому что Гере настолки были не интересны, она всегда всех побеждала, а потом нудела, что ей скучно.

– О, я просто обожаю эту настолку! – воскликнула она. – Можно с вами?

– Давайте уже чем-нибудь поинтересней займёмся? – возразил лысый пацан и запрокинул голову, демонстрируя, как ему скучно. – Невозможная тягомотина же.

"Ну вот, они все такие. Значит, опять не поиграю," – с грустью подумала Оля. У неё было слишком подавленное состояние, чтобы отстаивать свои интересы, и она просто замолчала.

– Слышь, лысый! Ты можешь ваще домой идти. Видишь, девушка хочет поиграть! – Доцент неожиданно вступился за Олю.

"Он абсолютно точно подбивает ко мне клинья," – решила она.

– Спасибо, Андрей, но я не хочу никому мешать.

– Да ты никому не мешаешь, я тебя умоляю! Я тоже с удовольствием сыграю, – убеждал её Доцент, выталкивая за шиворот протестующего. – Все же хотят ещё играть, так ведь?

– Я хочу отыграться! А то Митя все победы себе забрал, – сказала Бабуля.

– Я бы тоже сыграл без Митяя, – сказал длинноволосый и подмигнул другу, – Он для нас всех слишком умён.

– Ой, ну играйте, я тогда посмотрю, – Митяй явно немного обиделся.

– Так. Сдавайте ресурсы и фишки, начинаем заново, – скомандовал Доцент.

Компания начала новую партию. Бабуля снова рассказывала истории из своей молодости, как она с друзьями ходила на концерты, как они смотрели фильмы, а потом изображали сценки оттуда, как на вписках они готовили коктейли из всего, что было под рукой. Оля уже выучила некоторые истории наизусть, но ей всё равно было интересно слушать.       Мама Оли говорила, что у их Бабули, скорее всего, уже начались старческие отклонения, потому что она отлично помнила, что было до Катастрофы, а что она делала после – нет. Оле не сильно нравилась эта медицинская трактовка, она предпочитала сравнивать Бабулю с книгой, в которой хранится определённый набор историй. В книгах же тоже не появляется новых страниц! И при этом их никто не считает неправильными или сумасшедшими. Их любят и перечитывают. Так что Бабуля – хорошая приключенческая (или даже документальная) книжка, которую с удовольствием читают школьники.

Потом все начали делиться друг с другом забавными историями, в которые они попадали в демке. Длинноволосый парень рассказал, что в детстве думал, что в демке можно выспаться, потому что она похожа на сон.

Доцент поделился историей про то, как он оказался на каком-то телевизионном шоу, крутил барабан и отгадывал слово по буквам. И там была странная традиция – приносить усатому ведущему солёные овощи в банках, которые потом уносили в музей. Он очнулся от демки в полной уверенности, что ему теперь нужно найти этот музей с солёными овощами и рассказать об этом волшебном месте людям. Но чем больше времени проходило, тем бредовее казалась сама идея музея с банками огурцов, и он решил, что это чья-то больная фантазия.

Но Митя, быстро просмотрев информацию в демке, сказал Доценту, что такое шоу действительно существовало, и его многие годы показывали по телевизору.

– Отгадывать слово по буквам и везти через всю страну банку солений усатому мужику? Не удивительно, что эта цивилизация пала! – удивился Доцент.

– Я тебе больше скажу. Это не самое странное, что смотрели люди. Далеко не самое странное! – уверял его лысый парень и привёл в пример шоу из интернета, где люди на улице подбегали к прохожим и внезапно громко на них кричали или говорили странные провокационные вещи.

– То есть всякие имбецилы этим занимались, а нам теперь эта херня может попасться в демке, замечательно… – расстроился Доцент. – Я надеялся, что хуже музея банок со мной ничего не случится.

Оля, тем временем, начала потихоньку присматриваться к Доценту. Она никогда раньше его не воспринимала, как мужчину. Он был чем-то вроде дополнения к Тёме. Тёма его затмевал тем, что был выше, красивее, а ещё и иммунным в придачу. Но, в принципе, Доцент не был каким-нибудь там уродом. Внешне он был просто обычным парнем: плотно сложенный, но не толстый. Не высокий, но и не коротышка. Даже волосы у него были какими-то средними по цвету, не тёмные и не светлые.

Но он был добрым. Оля была ему благодарна, что он не гнобил её, когда весь класс объявил ей бойкот. А ещё за то, что позвал сегодня потусоваться у Бабули, ей этого очень не хватало. Раньше она не ценила доброту в парнях, и только сейчас заметила, что от его заботы и участия на душе становится теплее. Поддержка намного сильнее отзывалась в сердце, чем чья-то красота или крутость. Простое нормальное человеческое обращение оказалось более ценным.

"Как с этими ресурсами, – Оля посмотрела на разноцветные брусочки, разложенные на карте. – Красота – красный брусок, доброта – золотой. Надеюсь только, что это действительно так. И во мне говорит здравый смысл, а не отчаяние".

Оля уже начала забывать, как общаться с людьми вне работы, поэтому, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего, она больше молчала и слушала. На работе она целыми днями была с мамой. Дома тоже общалась только с ней. А ещё в библиотеке нужно было соблюдать тишину, чтобы не мешать тем, кто пришёл в читальный зал, и вежливо просить разговаривающих придерживаться этого сакрального правила. Везде висели таблички с напоминаниями, и глаз постоянно цеплялся за красную надпись на белом фоне – "Соблюдайте тишину". Эту фразу Оля говорила чаще, чем все остальные, и она начала уже впечатываться в мозг против её воли, становиться девизом по жизни. Первым и главным правилом. Молчать и соблюдать тишину.

Во время обеденного перерыва Оля общалась с мамой, потому что больше в библиотеке никто не работал. Они обсудили уже все темы по сотому кругу. Раньше Оля думала, что в библиотеке она будет всё свободное время читать. Но теперь ей хотелось только разговаривать. Ужасно не хватало человеческого общения.

– Оль, твой ход, – подсказал Доцент задумавшейся подруге. – И можешь что-нибудь рассказать про свои блуждания по другим мирам. Уверен, тебе точно видится что-то интереснее кроссвордов из одного слова.

– Ой, я что-то задумалась, простите, – отозвалась она. – В последний раз в демке я попала на концерт. Но не такой концерт, как рассказывает Бабуля. А на яркое красочное шоу на большой сцене. И я была не зрителем, я была акробаткой. Ну, или это как-то по-другому называлось. Я поднималась к высоченному потолку на лентах, крутила огненные веера и прыгала на батуте. Нас было очень много на сцене, все в ярких сюрреалистических костюмах и в лучах разноцветных прожекторов. И играла волшебная музыка…

– Да, Оленька, в разные шоу нас взяли, ничего не скажешь, – усмехнулся Доцент.

Они сыграли ещё одну партию, потом по традиции попели песни, включив магнитофон на полную громкость, и, накричавшись, разошлись по домам. Доцент проводил Олю до подъезда и сказал, что скоро придёт за новой книгой в библиотеку.

Оля зашла в квартиру и посмотрела на себя в зеркало в прихожей. Просто хорошенькая девушка в цивильной одежде и с аккуратной причёской. Из-за длинных рукавов блузки она и сама забыла, что у неё на руке имелась татуировка змеи.

"Может быть, так даже лучше. Я выгляжу, как приличная девушка. И, похоже, ко мне даже стали по-другому относиться. Возможно, моя сила вовсе не в длинных волосах и колдовстве, а в чём-то другом…"

Оля сняла обувь и тихо прошла в ванную. Мама уже спит, нужно соблюдать тишину.

5. Золотая жила

"Да как же ты задолбала! Вот же дверь! Она открыта! Почему ты, твою мать, не видишь дверь?!"

Синеволосая девушка стояла в ванной перед открытой дверью и не могла через неё пройти. Говорила что-то на непонятном языке и топала ногой. Потом достала мобильный и стала просматривать соцсети.

"Ну, просто прекрасно! И что, ты теперь сдохнешь у толчка, потому что ты опять не видишь открытую дверь?"

Девушка убрала телефон, разделась и зашла в душ.

"Ты же только что мылась!! Вылезай оттуда и иди ешь! Тебе не нужно мыться! Тебе нужна еда, видишь, питание красное уже… Так… Я не буду смотреть, как ты помираешь. Я тебя слишком долго создавала. Ладно… Давай опять переустановим дверь… На том же месте… В двадцатый раз…

Вот так. Теперь иди к холодильнику и подай ужин. Надо что-то поесть, чтобы у тебя были силы на вуху. Там уже этот кудрявый Михаил к тебе в гости явился".

Кудрявый Михаил прошёл в гостиную и сел на диван перед пустым местом, где должен был, по идее, висеть телевизор. Девушка приготовила ужин и теперь ела спагетти за столом. Сама по себе завязалась беседа, хотя гость сидел спиной к хозяйке дома.

"Вам там норм орать друг другу через всю комнату? Пусть Миша тоже поест, вместе за столом хоть посидите, а то артхаус какой-то устроили. А он вроде ничего… Дети симпатичные будут. Приблизим лицо… Хотя глазки мелкие какие-то. Ну, сойдёт. Нам же не обязательно сразу детей. Просто для здоровья будет Мишаня. Тем более, сам приходит каждый вечер. Странно, даже приглашать не нужно.

Теперь давайте включим романтическую атмосферу при помощи моей шедевральной картины. И… приступим к делу. Сначала, ради приличия, узнаем, как у него дела и дружески пообщаемся на максимальной скорости… Поболтаем о рыбалке. Комар носу не подточит! Ставим на паузу… И понеслась! Романтика. Гладить по щеке. Послать воздушный поцелуй. Держать за руки. Обольстительный поцелуй. Заключить в объятия. Задать рискованный вопрос. Ещё разок обольстительный поцелуй. И теперь можно наконец-то заняться вуху! Плэй".

Михаил с синеволосой девушкой мило беседовали и пребывали в хорошем настроении ровно до того момента, как дело дошло романтики. Михаил сначала засмущался, а потом и вовсе разозлился, разбрасывя вокруг себя красные минусы дружбы.

"Вот козлина! Опять? Ты гей, что ли? Что тебя не устраивает? Который раз уже сам напрашиваешься в гости и отказываешься от интима! Я столько времени на тебя потратила! И на работу уже через 9 часов. Мне сейчас опять придётся добиваться жизненных целей и пить зелье молодости. Я уже ветхозаветного возраста, но ещё ни разу не вуху! Был бы ты хотя бы красивым, я ещё понимаю, стараться ради тебя. Вали давай отсюда. Мы найдём кого-нибудь посговорчивее. Досуг на нуле, телека нет, секса нет. Что-то мне это напоминает.