Дневниковые записи. Том 2

К сожалению, Олег ушел из жизни очень рано, перевалив лишь слегка за 40 лет, да и Алексей – тоже не поздно, всего на 60-ом своем году.

Мы были весьма несхожими натурами во многом. Что же тогда объединяло?

Кроме естественных общих интересов, связанных с работой, думаю, больше всего – любовь к природе (с ее полнейшим отсутствием, как я не раз отмечал, чего-либо тебя в ней возмущающего, с ее не критикуемой разумной рациональностью и красотой), и, пожалуй, еще нечто, проистекавшее, хотя и в разной степени и в разном проявлении, от авантюрного по природе характера наших натур. Из внешних обстоятельств можно назвать нашего Учителя – Главного конструктора Г. Л. Химича, который в не меньшем размере, чем мы, был способен к той же устремленности, даже просто увлекаемости, что можно отнести к нестандартному проявлению человеческих желаний и побуждений.

Все это, безусловно, способствовало скреплению нашей компании. Но оказалось, что и в походах мы обнаружили многое друг в друге, работавшее в том же духе. Мы, любили посидеть у костра с кружками, но были все, без исключения, весьма умерены в питие, а это немаловажный фактор при длительном совместном пребывании на природе. В молодые годы, когда еще некуда было направить избыток энергии, с удовольствием резались в карты, начинали непрерывную походную пульку обычно в первые часы отъезда, продолжали, по обстоятельствам, в лодке и расписывали ее окончательно, подъезжая к родному Свердловску. При этом, замечу, не сговариваясь, более осторожные из нас заметно старались проигрыш менее стойких подогнать в конце похода к приемлемому уровню.

Мы хорошо вписывались в нашу группу и дополняли друг друга и по прочим своим интересам и привычкам.

Соколовский оказался рыбаком до одержимости, и ловить рыбу начинал первым в любых «зверских» условиях и любого ее качества, вплоть до мальков. Изначальный походный завтрак обычно у нас состоял как раз из сковороды этих зажаренных малявок (вроде, даже нечищеных), выловленных Олегом ранним предрассветным утром при явной неудобице и злющем комарье.

Кроме этой «святой» обязанности он, как настоящий рыбак, был непревзойденным рассказчиком и вралем. Врал он бесподобно, входил мгновенно в роль и верил самозабвенно во все им рассказываемое.

Вараксин был спортсменом, слыл за организатора разных соревновательных и других подобного класса мероприятий, и с неизменным удовольствием бросался помочь там, где такая помощь кому-либо требовалась.

Я, в свою очередь, являлся походным поваром, вел расходную книгу и «прославился» разве тем, что из чисто прагматических соображений занимался благоустройством приобретенной лодки, как можно быстрым превращением ее в своеобразный тримаран путем приколачивания к бортам поперечной двухметровой доски с закрепленными на ее концах «поплавками», которые при нормальном положении перемещались над водой и лишь поочередно слегка по ней «пошлепывали», а при. резком наклоне лодки ударом о воду мгновенно гасили ее крен и тем лучше, чем резче было возмущение. Устройство оказалось весьма эффективным и позволяло нам не только без каких-либо осложнений перемещаться по лодке, но даже нырять в воду с любого ее борта. В том числе Соколовскому, вообще не признававшему тут никаких ограничений. И если бы не придуманный тримаран, то, думаю, мы с ним переворачивались или, по крайней мере, черпали бы воду бортами по несколько раз в день.

Но все это мелочи. По настоящему резко выделялся среди нас Виталий. В отличие, например, от Соколовского он был аристократом. Никаких удочек (в походах) не признавал – только спиннинг! Не бросался за рыбой, не познав прежде и не почувствовав «духа» реки, ее особенностей. Больше, он настраивал себя сразу на впечатлительно-красивое вхождение в «процесс». Дня два он сидел в лодке, спокойно посматривая на наши усилия по ловле «сорняка», пока вдруг, по одному ему ведомому признаку, не хватал в руки спиннинг и под возглас: «а вот здесь-то мы ее и поймаем», в два-три заброса, а порой и в один, – вытаскивал рыбину, на которую действительно было приятно взглянуть. Таким образом он продолжал действовать и далее, вылавливая, за редким исключением, самую большую и благородную рыбу – и почти всегда эффектно.

В плане рыбной ловли, знаю по другим случаям, он мог часами с завидным упорством добиваться конечного нужного ему результата. В одних это означало поймать вот так неожиданно и красиво на глазах присутствующих. В других, когда плохо ловится, – уйти или уехать от людей подальше, исхлестать там весь водоем и обязательно возвратиться с рыбой, может и рядовой, но с рыбой, как бы наперед зная, что остальные за то время не поймали ничего.

Несколько раз он удостоил нас чести отведать даже настоящей царьрыбы – тайменя. Первый раз это случилось на Бие, и как-то было воспринято: то была река, вытекавшая из чистейшего Телецкого озера. Но однажды он нас просто купил, поймав тайменя в мутнейшей воде Косьвы, из-за работавшей тогда в ее верховья драги.

И вообще, Виталий постоянно удивлял способностью почти все делать лучше и точнее всех, а потому испрашивался для самых ответственных работ. Вырубить топорище или весло; закоптить рыбу, изладив предварительно в отвесном берегу земляную печь и заставив нас заготовить для нее каких-то особо добротных дров и коптильных веток; приготовить нестандартный ужин, вроде тройной ухи, того же жареного тайменя; наконец, взять на себя в экстремальных условиях управление лодкой.

В таких моментах Виталий становился в носу и вооружался шестом, мне доверялась корма, задача остальных заключалась, главным образом, в устойчивом сидении в лодке да в быстром вычерпывании из нее воды. Помню, как на горной речке Саракокше, когда, по глупости, мы решили спуститься по ней во время «дикого» лесосплава, Виталий ухитрился сломать трехдюймовый шест, но «выбросил» нашу лодку на метровую высоту перегородивших дорогу кучи бревен. При столь же драматических обстоятельствах, несколько позднее, уже на самой Бие нам удалось преодолеть мощный порог, и также среди массы летящих рядом бревен «пристать» к берегу в лодке, полностью ушедшей перед этим под воду.

– Помнишь, – с упоением рассказывал мне Виталий при очередной встрече, – как при подходе к Тобольску на нас выскочили три больших катера, а мы, забыв о том, что накануне послали их властям телеграмму (конечно, не без задней мысли) о нашем прибытии, бросились к берегу, пока не услышали в мегафон, что нас… они вышли встречать. Как затем хозяева повели в прекрасную городскую баню: светлую, деревянную, с превосходной естественной вентиляцией, с индивидуальными окошками-каменками и висящими возле каждого из них доисторической формы ковшами для создания персональной макропарильной атмосферы. А после бани – в местный ресторан, разделенный пополам огромной плитой и кухонным столом, с лежащими на нем тушей коровы и доброй сотней яиц в тазу. И там на наших глазах две милые поварихи, отрезав от лучшей коровьей части полукилограммовые куски, зажарили нам бифштексы с пятью, для пущего антуража, штуками яиц в каждом.

По дороге из Тобольска, в кромешной тьме и под проливным дождем, машину остановил один мужик. Уговорил нас свернуть с большака и подвести его пару километров, пообещав за то одарить нас… мамонтовыми костями. До деревни оказалось никаких не два, а чуть не десять, но в ней точно его двор с костями, выловленными местными мужиками из Тобола. Мы загрузили костями машину и всю ночь на них, перемалывая свои собственные, добирались до Тюмени. А на следующий день ранним утром, на удивление редких прохожих, мчались по Свердловску на трех машинах-такси, с торчащими из окон теми костями.

Ну, скажут нам, это экстремальные условия, которые уже сами по себе способствуют проявлению достоинств.

Тогда позволю дополнить данную биографию несколькими штрихами из обычной цивилизованной жизни.

У Виталия садовый участок на Балтыме. Там у него лучшие, из всех мною виденных, теплицы с образцово организованно растущими помидорами и огурцами, из которых он со своей Асей по осени, в придачу к общепризнанному их всегдашнему хлебосольству, готовит, столь же никем не превзойденные по вкусноте соки и маринады.

А в доме им лично спроектированное и собственноручно исполненное автономно- централизованное трубопроводное сверх малоинерционное отопление с незамерзающим теплоносителем, опять такое, какового ни у кого больше нет.

В свои 85 лет не равнодушен ко всему новому, будь то компьютерная или другая техника и ее аксессуары.

Прирожденный лидер, подтверждающий всей своей сутью характеристику истинно ведущего Мужика.

Счастья тебе, Виталий Максимыч, здоровья, прежнего интереса ко всему окружающему, добрых воспоминаний и многих еще лет жизни».

03.07

«Матус! Ты меня опечалил рассказом о похождении к врачу. Разумом я все воспринимаю, и на собственной шкуре знаю, что такое, в нашем возрасте, один дополнительный год, но душой и сердцем – нет. Тем более, когда среди своих сверстников есть еще примеры вполне продолжающейся деловой жизни.

Я тебе как-то писал о своем приятеле по институту Илье Блехмане. Он последние годы так развернулся, обкатывая накопленный потенциал (не потеряв, судя по всему, и сегодняшних превосходных способностей), что просто завидки берут, в хорошем смысле этих слов.

Руководит лабораторией, читает лекции, ездит с докладами по заграницам, получает разные награды и почетные звания и у нас, и за рубежом. А недавно прислал мне шикарно изданный Юбилейный сборник, объемом в 500 страниц, подготовленный коллегами и друзьями по случаю его 80-летия (он на несколько месяцев моложе меня). В этом сборнике кроме научных статей два десятка знаменательных фотографий: Блехман: с Алферовым на президиуме С.-Петербургского научного центра РАН; с Ньордсеном в Дании; с Кройцером в Германии; с Ниемейером в Голландии;, с Кренделлом в США; с Картмелом в Англии… Или: Блехман: при вручении ему премии имени Гумбольдта; при награждении иранской премией Аль-Хорезми; при вручении медали имени Швейцера; при поздравлении губернатором Матвиенко в связи с присвоением звания заслуженного деятеля науки РФ.

О второй составляющей, повышающей мой жизненный тонус – своей бзиковости, еще сохранившимся пока у меня заводом на постоянно сопровождающий нашу жизнь негатив – я упоминал в последнем письме.

Так вот, в порядке развлечения, посылаю копию одного письма на данную тему и ответа на него, составленного прямо в духе великого нашего юмориста Райкина. Почитай и посмейся».

14.07

После длительного перерыва отправил Соловейчику письмо, и вот какая у нас с ним произошла переписка.

«Петя, дорогой, давно ничего от тебя не получал. Не обиделся ли ты на меня? Посылаю кое-что из последних записей, которые будут, возможно,  не безынтересны».

«Володя, спасибо за информацию. Я веду переписку только с тобой и В. М.

Рекомендую посмотреть. Это совершенно новый (для меня) взгляд на пути развития общества.

Да и автор оказался неожиданным. Твое и Виталия мнения (надеюсь, ты передашь ему эту информацию) будут мне интересны.

Свое мнение о причинах, по которым руководство НТМК выбирает зарубежных поставщиков, я тебе сообщал.

Не очень понимаю причины, по которым ты игнорируешь мои просьбы написать, хотя бы коротко, о юбилее В. М.».

«С тобой не соскучишься! Не понял об юбилее. Я тебе все написал, включая даже свое о нем эссе. Про НТМК, извини, забыл, хотя предполагаю, что и на эту тему тоже что-то уже было».

«Напиши, что может тебя интересовать в моих сообщениях.

Меня интересует то, что связанно с УЗТМ. В том числе: продолжает ли владелец завода собирать вас на разговоры и что за этим следует.

Недавно на заводе побывал заместитель премьера. Кто был инициатором этого визита? И что было решено на этой встрече?

Не обижайся, пожалуйста, но хочу заметить. Я тебе писал, что твоя переписка с Матусом и другими неизвестными мне личностями тоже не нужна. А вот интерес к прошедшему юбилею Виталия сохраняется.

Будь здоров, не обижайся и пиши чаще. Всем знакомым передай наши с Люсей приветы».

«Петя, отвечаю на твои вопросы и реплики,

В твоих сообщениях, как всегда, меня интересует все, что ты пишешь сам, твои собственные комментарии о прочитанном, увиденном и т. п. Не воспринимаю ничего из того, что ты пересылаешь мне нажатием компьютерной кнопки без собственной переработки чужой информации.

Об УЗТМ стараюсь тебе писать  все, что считаю интересным.

Твою реплику относительно того, что моя «переписка с Матусом и другими неизвестными личностями тебе не нужна», принимаю к сведению. Правда, в свое оправдание могу добавить, что я старался передать в ней больше свое личное отношение к тем или иным рассматриваемым проблемам.

Инициаторами последнего посещения Екатеринбурга и ряда его объектов были, насколько я понял,  сами Президенты. Как и все, вершимое ныне властью, оно делалось больше для формы, чем для дела. Так что решений никаких нет».

«Володя, спасибо. Если тебя, или твоих знакомых интересуют русские песни всех времен в исполнении знаменитых исполнителей нашего времени, рекомендую сайт»:

«Петя, спасибо за очередной «презент»!!! Когда начнешь думать?

Ни извинения за свою невнимательность и старческую память, заставляющую меня заниматься дубляжом, ничего остального, о чем я тебя постоянно прошу…, а опять, без всяких комментариев и «собственного переваривания», новый сайт. Теперь для пущей балды… «с песнями». Ну, даешь! Ты хоть немного соображай, что предлагаешь, и зачем. У тебя два вида четко разделенных между собой сообщений для меня. Одни – когда ты думаешь, и вторые – бездумные, как следствие автоматического нажатия компьютерных кнопок. Подумай, прежде чем совершать последнее, а нужно ли оно мне… с учетом всего тебе написанного и, кажется, уже по десятку раз. Не сердись».

03.08

«Матус, дорогой! Ловлю себя на полнейшем единомыслии с тобой, и, отсюда, на единых подходах к действу. Как и у тебя и многих других наших сверстников, стопорюсь на воспоминаниях и почти абсолютной (за редчайшим исключением и, к тому же, в состоянии разве только определенного завода) неспособности к чему-либо новому – будь то мысли или любые теперь дела. Из рук все валится, постоянно что-то теряется, голова, как пустой котел, ничего в нем не варится и ничего из него не извлекается. А потому творю «похлебку», чаще всего, копируя выдержки из ранее сочиненного и записанного, благо компьютер для таких целей – просто находка. Думаю, что в какой-то степени и немало способствующая ускоренному становлению этой «неспособности».

Что касается конкретностей, то думаю, ты зря расстраиваешься и переживаешь по поводу прошлого. Мы прожили счастливейшую жизнь, и много сделали нужного и полезного, которое в массе работает еще и сегодня. Так что, у кого состоялась «успешная жизнь» – у нас, или у моего Ильи – еще вопрос. Ведь у нас все в металле, а у него больше в постановках задач и в формулах.

В качестве подтверждения последнего посылаю тебе эссе о Нисковских, сочиненное по случаю его юбилея.

У нас стоит небывалая жара, в том числе, и на Урале. А потому заниматься писаниной не хочется.

Бывай здоров».

10.08

Родзяховский, известный злопыхатель, наслаждающийся предоставленной ему демократической властью возможностью заниматься безответственной болтовней, лишенной логики и здравого смысла, но с притязаниями якобы на объективность, сегодня по радио Эхо, рассказывал нам о Гайдаре, о том, какой он хороший, как он думал, что хотел и всем прочем из области своих и собственно гайдаровских размышлений и домыслов на предмет, что было бы, не появись Гайдар во время.

А несколько ранее уже упомянутый мной Пархоменко сокрушался по поводу до сих пор непризнанности ошибочности революции 17-го года и, наоборот, – справедливости контрреволюционного реванша 90-х годов.

Это надо придумать! Общество пребывает в глобальной ненависти ограбленного большинства к разжиревшему меньшинству, а его, это большинство, навязчиво призывают к единению. Но никогда такового не бывало. Богатство лишь плодило ненависть. И так было и будет всегда. Потуги нынешней власти к единению без разрешения данной проблемы и придания ей некоей «узаконенной легитимности» лишены смысла и лишь подливают масла в костер ненависти – главной исходной причины бунтов и столь нежелательных, но неизбежных при этом революционных потрясений.

20.08

Результаты небывалой жары и засухи – катастрофичны. Из-за полнейшей неподготовленности всех ветвей власти и абсолютной, кажется, ее неспособности к предвидению последствий от вокруг происходящего погибли десятки людей и сожжены сотни строений и жилых домов. Разрабатывается программа восстановления всего сожженного и разрушенного, а также различных денежных компенсаций за погибших и пострадавших, за потерянное имущество. Поскольку все похожее на это от других техногенных катастроф и террористических актов стало нормой, а разговоры о многомиллионных и даже миллиардных расходах ведутся чуть не каждый божий день то создается невольно впечатление, а не работает ли теперь наша страна только на одну ликвидацию последствий этих катастроф…

03.09

Продолжение переписки с Соловейчиком.

«Петя! На днях перечитывал свои дневниковые записи, и не мог удержаться – послал тебе полную выкопировку нашей бездарной переписки в этом году, а в противовес ей – два изумительных письма по непрерывной разливке в 2008 году».

«Володя, с твоей оценкой нашей последней переписки согласен. Как здоровье и что слышно нового на заводе. Как ты оцениваешь переориентацию завода на поставку нефтебурового оборудования?».

«Петя, Я тебе пространное послание, а ты в своем духе – одну строчку из пяти слов.

В части твоих вопросов.

Вроде здоров. С учетом теперь органического своего дефекта – все в порядке.

На заводе без ощутимых перемен. Переориентация его на поставку нефтебурового оборудования продиктована тактическими соображениями политиканского толка, а не теми стратегического плана основаниями, о которых я писал».

«Петя, послал вчера коротенькое письмо с весьма негативными оценками нашей действительности. А после обратил внимание, что мои оценки, как-то  диссонируют  с моими еще 20-летней давности собственными прогнозами возможного будущего новой России. А предсказывал  я тогда, в эпоху полнейшего развала нашей страны, тебе известное. Что через 20 лет, т. е. как раз в этом  2010 году, когда станет приходить  к управлению новое, второе,  поколение руководителей, мы сможем почувствовать достойные нас положительные изменения – обращение к настоящему производству, инвестициям, культуре, науке и всему прочему, что радует трудового человека., а в 2030 году, при третьем поколении, если ничего не случится катастрофического, мы можем Россию просто не узнать.

Но вот тебе мой вчерашний перл! И что ты думаешь?  Внизу у привратницы беру свежие газеты: нашу «ЗТМ» и «Областную Газету» и, открыв их в трамвае, читаю.

На  УЗТМ.

При Главном инженере создана служба инвестиционного обеспечения; Управление ремонта чего-то переименовано в Управление строительства; резко, чуть ли не в два раза в этом году увеличивается выпуск продукции металлургического производства; отправляется на капитальный ремонт самый крупный японский  обрабатывающий центр; намечается за два года капитально обновить, используя лишь базовые корпусные детали, и все остальные крупные станки 15-го цеха. Это последнее решение мне особенно импонирует. В мерзкую горбачевскую эпоху я сумел уговорить Тагил и свое руководство таким образом капитально отремонтировать у нас на заводе комплект рабочих клетей балочного стана, проработавшего к тому времени десяток лет. Мое предложение тогда вылилось в изготовление фактически  новых клетей, и даже  с элементами модернизации отдельных узлов на основе эксплуатационных замечаний. Похоже, что то же хотят получить и  нынешние руководители в части уникальных станков.

На Уралвагонзаводе.

После гигантского простоя до впечатляющих цифр (более 20000) увеличивается в этом году производство разных вагонов нового типа; в рамках инвестиционной программы пускается новейший, самый мощный в мире экологически чистый цех  покраски выше указанного количества вагонов; назначен недавно новый Генеральный директор, именно этого  второго поколения, взращенного полностью в рыночной системе хозяйствования.

Так что не так уж все плохо, как я тебе написал! Есть подвижки. Правда, многие пока еще на уровне разговоров, но все более и более определенных, настойчивых и близких к реализации.

Бывай здоров, привет от Виталия, он все лето пребывает на даче и потому выглядит вполне прилично».

«Володя, спасибо за сообщение. Статистика показывает тенденцию постоянного снижения объемов выпуска стали в России. Прошло время, когда металл поставлялся на экспорт. Отечественные заводы тяжелого машиностроения, в настоящее время, не способны создавать комплексы металлургического оборудования, как это было раньше (ККЦ ММК, УБС НТМК), поэтому переход на буровое оборудование, возможно, в настоящее время рационален.

Даже, в наше время, поставки этого оборудования приносили заводу большую часть его прибылей. Что ты об этом думаешь?

Володя, хорошие новости приятно слышать. Вот, если бы научились капитально ремонтировать людей. Пару дней назад, повторный инсульт получил Лева Жолубовский. К неработавшей давно левой стороне тела добавилась правая».

«Петя, а может «ремонта», и не надо?

Создатель – природа, естественно, умнее всего ею сочиненного, и потому люди, и все остальное, в сущности, остаются в неизменном виде. Поведение человека, в своей мотивации и принципиальной основе процедуры решения им задуманного, сегодня абсолютно адекватно тому, что он творил вчера, в прошлом веке и во все прочие времена известной нам истории.

Суть одна и та же, меняется лишь инструментарий и методы, способы, приемы реализации «задуманного» в соответствии с материальной, данного временного периода, средой и общей культурой общества.

И так ей, природе, или богу (если хочется), видимо, и надо!

Мое восприятие ныне происходящего полностью укладывается в таковую версию.

Народный бунт, первоначальный грабеж и быстрое разорение страны, постепенный и медленный процесс созидательного совершенствования «придуманного» общества, его старение, деградация и… очередная революция. О ее исходных причинах, подготовке и свершении я тебе писал обстоятельно ранее, и потому повторяться не буду.

Леву Жолубовского жаль, мне этот мужик очень нравился в работе, я довольно часто вспоминал его, и буду помнить.

Но, почему, в некоей конкретности, такой злой конец? – Вот вопрос, который я пытаюсь разрешить в рамках моего главного сущностного тезиса о равновесности всего существующего в мире и бесконечности последнего.

Привет всем. Как здоровье, что ожидает меня в твоем возрасте?

Пиши поподробнее, мне занимательны твои представления о жизни».

15.09

«Вчера похоронили моего второго сына Андрея. Скончался он в ночь на 12.09. Теперь мы остались вдвоем с внуком. Нет ни Гали, ни моих сыновей. Правда, на фоне печалей у меня появилась любимая женщина – Ага, которая скрасила эти мои мрачные дни и помогла мне во всем, с ними связанным.

Жизненный путь Андрея – есть фактически полное повторение пути многих людей послевоенного поколения, которым государством без какого-либо исключения, были предоставлены все условия для счастливого беззаботного детства, получения бесплатного образования, дальнейшей работы и вообще успешной созидательной жизни во всем ее многообразии.

Андрей прошел весь этот путь: детский садик; пионерские лагеря; школа; поступление в институт и успешное его окончание, с двухлетним перерывом на службу в армии; сразу после армии, как тогда было принято, женитьба; рождение сына; и работа на Уралмаше в конструкторском отделе. Работа интересная, творческая, позволившая ему быстро пройти путь до ведущего конструктора и, казалось бы, обеспечить названную полную успешность в осуществлении своих жизненных планов и, прежде всего, в проявлении данных ему от природы незаурядных способностей и умения.

К сожалению, у него не удалась личная жизнь. Совсем молодой умерла первая жена, оставив на его руках малолетнего сына; ушла из жизни несколько лет назад вторая; а, в силу отсутствия собственного житейского стержня, преждевременно сгорел и он сам. Правда тут, в части «стержня» следует добавить, что становлению этого поколения отнюдь не содействовали обстоятельства чисто внешнего порядка – активно готовящийся тогда, в 80-ые годы, представителями пятой колонны контрреволюционный переворот, развал страны Советов и возврат к так милому им рваческому капитализму.

И вот вчера волею судьбы мы вынуждены были проводить в последний путь человека, только-только перевалившего свой 55-летний юбилей. А ведь он мог бы, сложись судьба по иному, еще много сделать полезного и приятного для своего сына и меня, родных и ему близких, для завода и страны».