Китеж-грайнд. Книга 1

Нася уже пару часов успокаивала подругу, как могла. Говорила, что родители всё равно её любят, что они самые добрые люди в мире и готовы простить ей что угодно и принять её какой угодно.

– Они сейчас, наверное, с ума сходят, Гер, – говорила Блонди, сочувственно глядя на подругу. – Может, тебе стоит вечером вернуться? Они же любят тебя, беспокоятся… Даже Марк тебя ждёт, ты для него самый близкий человек. Не суди их строго.

– Я не могу вернуться. Пока не могу. Даже подумать не в силах о том, чтобы посмотреть им в глаза. Как они могли? – проскулила Гера, и на глаза у неё вновь навернулись слёзы.

Она тёрла опухшее от слёз лицо ладонями, пытаясь прийти в порядок, но как только она успокаивалась, память выдавала ей новый кусок информации, от которого хотелось умереть.

– А эта дискотека… Нася, что я там делала, это просто кошмар… – задумчиво проговорила Гера, глядя в пустоту. – Я никогда не смогу больше показаться людям на глаза. Я должна уйти. Я решила. Уйду из города.

Нася подошла к Гере, села рядом и обняла подругу. Та уткнулась ей в плечо и закрыла глаза. Скоро рукав Насиной кофты стал мокрым от слёз.

– Я хочу с вами, – тихо проговорила Нася.

Гера на секунду перестала плакать и подняла раскрасневшееся лицо.

– Что «с нами»? – удивилась она, и последняя слеза скатилась по инерции по её щеке.

– Хочу с вами в Поход, – повторила Блонди, серьёзно глядя Гере в глаза.

Гера оторопела, она была уверена, что про это мероприятие никто, кроме неё не знает.

– Кто… Кто тебе сказал про него?

– Люди почему-то иногда забывают, что я эмпат, – со вздохом ответила та, – Никто мне ничего не говорил, я просто знаю. И ещё я знаю, что Горбунов будет меня завтра ждать. Это была моя проверка, типа того.

Гера сидела с открытым ртом, уставившись на свою подругу. Слов не находилось. Пару раз она предпринимала попытки что-то сказать, но в итоге просто закрыла рот и сделала удивлённый жест руками.

– Я уже собрала рюкзак, кстати. Нужно и за твоими вещами сходить, так что дома ты сегодня ещё побываешь, – у Наси вдруг откуда-то взялась уверенность в себе и способность назначать задания, так что она сама себе удивлялась. – Мы всё-таки женщины, и в Походе нам понадобятся некоторые незаменимые предметы гигиены, сама понимаешь. Надо как-то выкручиваться. Да и одежда, обувь и некоторые запасы провианта тебе тоже не помешают.

– Да, я уже сама об этом думала. Только пока не знаю, как мне пройти домой, я же не могу при всей семье начать собирать вещи!

Нася ненадолго задумалась. Её зрачки чуть-чуть расширились, и взгляд расфокусировался. В оконное стекло бились медленные капли дождя. Далёкое солнце, скрытое за тучами и смогом, почти зашло за горизонт и в комнате становилось темно. Гера напряжённо ждала.

– Плохо дело, – наконец сказала Блонди, – Мама с папой тебя уже ищут и через несколько минут они будут здесь.

***

На прощанье Тёме хотелось повидаться со своими самыми близкими людьми. Первым делом он решил зайти к лучшему другу – с ним он провёл бок о бок долгие годы, с ним делился своими переживаниями и радостями, с ним в детстве играл в сталкеров, строил хижины из строительного мусора, а став постарше, с ним же начал ходить на вечеринки послэмиться. Большинство историй из его жизни так или иначе связаны с Доцентом. И если можно было бы выбирать, с кем идти в Поход, Тёма бы однозначно взял с собой именно его.

На улице уже начинался дождь, и Тёма поспешил к знакомому до боли подъезду. Дорогу до него он знал едва ли не лучше, чем к своему дому. Поднявшись на второй этаж, он нажал на кнопку звонка, и за дверью послышались знакомые трели. Родители Доцента говорили, что так раньше пели птицы, и под их голоса делались дверные звонки.

Доцент открыл дверь и очень удивился, увидев Артёма. Он с родителями только что пообедал и теперь собирался играть на гитаре.

– Я спросил у Бабули, как раньше играли на гитаре, и она рассказала, что были такие тоненькие книжечки-самоучители. И, прикинь, я нашёл такую в библиотеке! – вещал Доцент, пока они шли до его комнаты. – Там, оказывается, столько всего есть! Целый отдел «Сделай сам», я чуть с ума не сошёл. Там всё: от того, как шить фартуки, до того, как проводку в квартире менять.

– Круто! А что ты уже выучил? Дай заценить, – попросил Тёма.

– Я пока только аккорды учу, и ещё мне Бабуля показала, как «Кузнечика» играть.

– Ну и что! Всё равно показывай, – настаивал Тёма. Ему очень хотелось, чтобы Доцент его запомнил добрым и внимательным.

– Ладно, смотри, – отозвался Доцент, – но это только начало, ничего интересного ты не увидишь.

Начинающий музыкант достал гитару из шкафа. Она была бережно завёрнута в плотную тёмно-зелёную ткань. Доцент с благоговением развернул инструмент и сел с ним на край дивана.

Сначала он сыграл забавную песенку про сидящего в траве кузнечика, потом рассказал Тёме про существование разных аккордов, нот и тональностей. Пожаловался на то, как сложно «взять баре» и что «очень мало табулатур на знакомые песни». Показал несколько переборов и дополнил презентацию рассказом о том, чего он ещё не умеет.

Тёма с улыбкой слушал и периодически задавал вопросы для поддержания беседы, но внутри он чувствовал, как развязывается крепкий узел их дружбы. Он не понимал азарта Доцента, этой его странной маниакальной увлечённости музыкой и тусовками, ведь у самого Тёмы на уме был Китеж-град, Поход, Спасение и поиск Настоящей Жизни. Тёма знал ужасные вещи про Новую Москву и их обречённость, а весь интерес Доцента замкнулся на этом странном жёлтом инструменте, издающем непонятные звуки.

Пока дождь не начал стихать, Тёма сидел в гостях. На самом деле, когда он сюда шёл, он ждал чего-то другого. Какого-то единения мыслей, что ли. Он ожидал, что будет, как раньше, но всё почему-то изменилось. И как только дождь за окном превратился в разрозненные мелкие капли, Тёма ушёл.

Солнце, скрытое за дождями и смогом, начало скрываться за горизонт, и Тёма решил направиться к Насе. Пока ещё не стало совсем темно и совсем поздно.

***

Когда в городе кто-то пропадает (а такое случается с досадной периодичностью), первые сутки его ищет только семья и друзья, если таковые имеются. Мало ли, куда мог пойти человек. Может, у него тайное свидание. Или заплутал в демке. Не отправлять же по первому зову полицейский отряд.

Такое положение дел было для Геры как нельзя кстати. Когда в квартире у Наси раздался звонок и внутрь ворвалась обезумевшая от слёз Анна Ивановна, Геры там уже не было. Нася сказала той, что дочку можно попробовать поискать у Бабули, и вежливо выпроводила её на улицу.

Виновница всего переполоха наблюдала за обстановкой из полуразрушенной многоэтажки напротив. Когда она увидела, что родители подошли к Насиному дому, в груди у неё что-то сжалось и перехватило дыхание. Мама забежала в подъезд, а отец ходил туда-сюда под окнами и, казалось, не обращал никакого внимания на идущий дождь. Гера, смотрела на него, поджав губы, и внутри у неё бушевал целый ураган чувств. Ей одновременно хотелось, чтобы они помучились за всю ту ложь, которой её окружали, осознали свою ошибку, и в то же время она сдерживала себя, чтобы не броситься к ним на шею и не разреветься. Она не знала, как и о чём теперь разговаривать с родителями, как их называть, как смотреть в глаза… Наконец, Гера увидела, что из подъезда вышла мама, и они с отцом заспешили в противоположную от их дома сторону.

Вскоре к Гере пришла Нася.

– Я отправила их к Бабуле, – сообщила она, переводя дух, – теперь нужно супераккуратно пробраться к твоему дому. Нас никто не должен видеть!

– Дождь ещё не закончился, и на улице почти нет людей. Не думаю, что мы на кого-то напоремся, – резонно заметила Гера.

– Да, ты права, там довольно-таки пустынно, – подтвердила Блонди. – Знаешь, я тут поняла, что мы не учли один нюанс. Единственное, о чём мы с тобой не подумали, так это о Марке. Его могли дома оставить.

– Это ты не подумала, я-то уже всё решила. Марк точно остался дома, его с собой никто не возьмёт никогда. Давай сделаем так. Я буду ждать в своём подъезде, на последнем этаже. Ты выведешь Марка на улицу к лавочке. Типа, там он всё равно меня не пропустит. А в это время я спущусь в квартиру и соберу свои манатки. Потом опять поднимусь на последний этаж и буду там ждать ночи, пока все заснут. Потом постучусь тебе в окно. Нам всё равно вместе идти.

Даже в критической ситуации Гера не растеряла двух своих основных качеств – прямолинейности, граничащей с хамством, и умения придумывать выигрышные стратегии и планы.

– Отличный вариант. Теперь в путь, у нас мало времени, – серьёзно сказала Нася. – Да, кстати, Гер. Оставь записку, что ты отправляешься сталкерить. Ну, чтобы не было лишних вопросов.

Девчонки вышли из разрушенного многоэтажного дома. Когда-то это здание считалось элитным, и квартиры в нём продавали за баснословные суммы, но теперь это была лишь невостребованная громада из бетона и кирпича. Фундамент у дома просел, верхние этажи разрушились, а оставшиеся в целости квартиры давно обчистили. Обычная участь элитных высоток. В Западном Округе сплошь и рядом стоят эти холодные напоминания о былой жизни, разрушенные, покинутые и ни на что негодные.

***

Как-то всё не так. Когда Тёма планировал прощаться со своими близкими людьми, он ожидал, что всё будет, как в лучшие времена. Он посмеётся с Доцентом, будет страстно целоваться с Насей, а потом мило проведёт вечер с родственниками за семейным ужином. Но Наси не оказалось дома, Доцент был полностью погружен в музицирование на акустической гитаре, а у мамы болела голова, и ужин проходил в молчании.

Тёма кромсал вилкой пирог и поглядывал на Вадика. Он теперь будет за старшего, ведь он остаётся единственным мужчиной в семье. Скорее всего, ему придётся нелегко без старшего брата. Но так надо. Он должен идти. Тёма жалел, что многому ещё не научил младшего и что не предостерёг от того, что его ждёт во взрослой жизни.

Мама почти не ела, только пила воду и держалась одной рукой за висок. Тёма смотрел на неё и понимал, что ей будет тяжелее всех. Мысленно он говорил ей: «Что бы ни случилось, я обязательно вернусь. Запомни это. Жди меня, и я обязательно вернусь. Я тебя не оставлю. Верь мне». Мало ли, вдруг она поймёт, получит через демку его послание.

После ужина Тёма с братом пошли в комнату. Вадик разделся и забрался в кровать, а Тёма принялся собирать вещи в рюкзак. Для всех он идёт сталкерить.

– А почему тебя снова вызвали? Ты же уже был на вылазке в эти каникулы! – поинтересовался Вадик и широко зевнул.

– Я иммунный! Такие, как я нарасхват, – шутливым тоном ответил Артём, понимая, что не такая уж это и шутка.

– Понятно… Не везёт тебе, – пробормотал младший и отвернулся к стене.

Тёма ничего не ответил. Надо ничего не забыть. Носки, футболки, куртка, нож… Он собирал вещи в рюкзак, а руки его предательски тряслись.

***

Гера погрузилась в глубокий сон, как только её голова коснулась подушки. Трудный день со всеми его ссорами, сборами, слезами и нервами закончился. Завтра будет новый день, и всё будет по-другому. С чистого листа. Гера свернулась клубочком на кресле-кровати в Насиной комнате и видела приятные сны, где её все любят.

Она была девушкой владельца бара в Тайланде, красивого и харизматичного англичанина. Она приехала с друзьями на пару недель отдохнуть от шума мегаполиса, позагорать под пальмой и попить тропических коктейлей, но в первый же день встретила Его. Это была любовь с первого взгляда. Они были вместе двадцать четыре часа в сутки, он сажал её себе на колени за барной стойкой, поил бесплатно её друзей, возил на своей машине по окрестностям. И через две недели она сдала билеты на самолёт и осталась с ним. Безграничное счастье, улыбки и море.

Спать оставалось совсем ничего, и Нася заставляла себя хоть немного вздремнуть. Но вместо сна в голове парили мысли, её и чужие. Она чувствовала пустоту и отчаяние Геры, смятение Марка, слёзы их родителей. Чувствовала, как Тёма из последних сил старается хранить тайну про Поход, несмотря на то что теряет друзей и близких. И у всех её завтрашних попутчиков, включая самого Горбунова, в душе царило воодушевление, приправленное острой ноткой страха.

А что же чувствовала Нася? Где были её собственные переживания? Она уже и сама не знала. Она просто была частью целого, чего-то большого и единого. И чувствовала, как мысли и образы просто проходят через её голову. А перед тем, как ненадолго заснуть, ей даже привиделось, что вся она состоит из информации, чистой и текучей, как сама демка.

13. «Запах приключений»

Будильник ещё не думал звонить, а Тёма уже проснулся и вылез из постели. Небо за окном слегка очистилось после дождя, и через стекло пробивались первые лучи солнца. Сна не было ни в одном глазу.

Вадик мирно посапывал у себя в кровати, видимо путешествуя по чудесным странам или былым временам. В квартире было тихо, и дверь в мамину комнату была по-ночному закрыта. Тёма решил не будить родных и стал тихонько одеваться. Поверх футболки с выцветшим принтом черепа он накинул лёгкую куртку цвета хаки, зашнуровал высокие чёрные ботинки, распихал нужные вещицы по карманам штанов, на левую руку надел механические часы, а на плечи водрузил готовый с вечера рюкзак. Во всем теле он ощущал странное чувство, похожее на то, что испытывал перед первой вылазкой. Такое волнительное и в то же время приятное чувство предвкушения. Ожидание больших свершений. Страх и благоговение перед выходом в жизнь.

Тёма вышел из дома, умудрившись никого не разбудить. На улице было свежо и дышалось свободно и легко, как всегда после дождя. Под ногами, правда, была грязь, но теперь к грязи нужно привыкать. Тёма прошёл несколько шагов от подъезда, в последний раз обернулся на родной дом и решительно зашагал прочь.

Первое время пути Тёма не замечал ничего вокруг, он просто шёл к назначенному месту и слушал, как с волнением бьётся его сердце. Он здоровался с редкими утренними встречными, и кто-то хвалил его за энтузиазм и частые вылазки, а кто-то просто сонно кивал. Мамина стародавняя подруга тётя Катя, встретившись с ним, начала расспрашивать про семью и как будто не видела, что он спешил, так что Тёме пришлось прямо ей об этом сказать и распрощаться.

Он спешил мимо знакомых продуктовых ларьков, старых разграбленных магазинов и безлюдных многоэтажек с окнами без стёкол. Потом обогнул территорию древней съёмочной площадки с поломанными декорациями и разрушенными хозпостройками и вышел на большой проспект. Впереди, укутанное дымкой, виднелось разрушенное здание бывшего московского университета. Когда-то, говорят, срединную постройку украшал шпиль со звездой из жёлтого стекла, но он давно рухнул, то ли из-за сильных колебаний, то ли во время войны. Здание было ещё не до конца изучено, и сохранялась высокая вероятность, что на последних этажах и в катакомбах хранилось много нужных вещей и материалов. Но из-за высокой концентрации информации масштабные вылазки туда были пока невозможны.

По правую руку шли целые нежилые кварталы, состоящие из мнгоквартирных и многоэтажных громадин. Массивные здания, построенные в едином стиле с корпусами университета, разнообразные жилые комплексы причудливого дизайна, рестораны с непонятными названиями на вывесках, бутики с голыми гнилыми манекенами и отделения банков с горами ненужных денег – все они стояли полуразрушенные, покинутые, необитаемые и объятые демкой. По левую руку когда-то находился парк и автомобильная развязка, а теперь там раскинулся пустырь из рытвин, вздутого асфальта, поваленных рекламных щитов и заборов.

Тёма вспомнил, как в детстве они с Доцентом, Саней и Витьком втайне от родителей убегали гулять к университету. Двери в само здание были заколочены, и поэтому они просто гуляли по территории. Вокруг МГУ было много интересного: аллеи с остатками памятников, ветряные мельницы, стелы, пустые фонтаны с железными штырями, торчащими из пола… Они выбирали территорию посложнее и играли там в «Зомби» или «Вампиров». За основу они взяли самые обычные прятки, за одним лишь исключением: если водящий находил кого-то из спрятавшихся, то «заражал вирусом» или кусал. И тот тоже становился зомби или вампиром, и водили они уже вдвоём.

Они бегали по территории МГУ, шныряли мимо мрачных, полуразвалившихся статуй бородатых учёных, прятались под высоченными тёмными сводами арок главного здания и за колонами из тёмного мрамора. Бывало, что во время игры периодически кто-нибудь проваливался в демку и попадался вóде.

Интересная была игра, захватывающая. Особенно, когда водил Витёк. Он так вживался в роль, что действительно пугал всех, как настоящий монстр. Он выставлял вперёд руки, делал жуткое лицо и издавал соответствующие звуки. И, убегая от него по древним дорогам храма науки, у всех от страха и адреналина подкашивались ноги.

Жалко, что Витёк пропал… Теперь, зная про Новую Москву, Тёма старался не задумываться об участи друга. Лучше считать, что он просто упал в подземку или заблудился на Мусорке и не смог вернуться.

Тёма дошёл до разбитого купола цирка и свернул в сторону области. Он должен был встретиться с учителем на границе округа, чтобы они вместе спустились на юг и, таким образом, обогнули все жилые районы. Их никто не должен засечь. Дорога шла на восток, и удобнее было просто пройти через Восточный Округ, как на предыдущей вылазке, но им нельзя было рассекречивать операцию.

Тёма шёл по проспекту, мимо жёлтых кирпичных домов и рытвин от разорвавшихся снарядов, и ему вспомнилось, как они с Насей возвращались с их первой совместной дискотеки по безлюдному шоссе. Как они целовались под каждым фонарём, обжимались по углам и не могли расстаться у её подъезда. Когда Тёма думал о ней, ему хотелось остаться и никуда не уходить. У них только всё начинается: любовь, секс, взрослая жизнь. Мысли были сладкими, так что ему пришлось напоминать себе о великих целях Похода и об отсутствии какого-либо будущего у Москвы.

Он вспомнил про Олю с её кознями и чёрной магией, вспомнил про Новую Москву и про то, что учёные всё врут. Что никогда не будет здесь никакой жизни, ростков пшеницы и чистого неба, а будет только медленное затухание и смерть. Тёма прогнал от себя дурные мысли и настроился на будущее.

Он уже приближался к назначенному месту встречи и поглядывал на наручные часы. Пока всё в порядке, время есть. Встреча с учителем должна была состояться во дворике за старой заброшенной поликлиникой. По всем подсчётам в выбранной локации не должно было быть людей, и к тому же эта местность была правдоподобной точкой отправки для обычной вылазки. Тот район весь состоял из высоченных домов с зеркальными стенами или двухэтажными квартирами и был напичкан гипермаркетами, супермаркетами, магазинами и магазинчиками. Самое то, необитаемый и абсолютно выгодный со всех позиций пункт.

Завернув за угол одной из кирпично-зеркальных громадин, Тёма остановился, как вкопанный. Открывшийся вид на дворик заставил его потерять ход собственных мыслей и раскрыть от удивления рот. Во дворе перед поликлиникой стоял настоящий военный грузовик, вокруг которого находилось несколько людей. И это были отнюдь не незнакомцы! У грузовика, помимо учителя, стояли командир отряда с последней вылазки, какой-то амбал, паркурщик Уно, да ещё и Нася с Герой в своих сталкерских костюмах!

Тёма не знал, как реагировать, он совершенно не понимал, что происходит. То ли все эти люди пришли на обычную вылазку, и их с Горбуновым операция провалилась, то ли они идут в поход все вместе. Учитель стоял спиной к грузовику и что-то рассказывал Уно, амбал сидел на бортике открытого кузова рядом с командиром предыдущей вылазки и точил нож, а Гера с Насей смотрели вдаль, как будто что-то выискивая. Через пару секунд Нася встретилась глазами с Тёмой и замахала ему рукой.

«Что за…» – только и смог подумать Артём. Мышцы на его лбу напряглись, он поправил рюкзак на плечах и направился к друзьям.

– Привет, – сказала ему Нася и, вскинув брови, развела руки в стороны, как бы говоря «Ну, да, а ты что думал?»

– Спорим, он, как и я, считал, что пойдёт в Поход один! – улыбнулась Гера.

Тем временем к нему подошёл улыбающийся Горбунов и по-отечески похлопал его по плечу.

– Я рад, что вы все пришли! Теперь все в сборе и можно выдвигаться в путь!

– Можно вас на секундочку, – тихо проговорил Тёма, так чтобы его слышал только учитель, – я не понимаю, что происходит.

– Всё в порядке, – ответил ему начальник Похода, совершенно не тушуясь, – мы же не можем с тобой вдвоём идти в такое опасное предприятие. Нужна команда. Здесь у нас самые сильные, умные и стойкие люди. Всё в порядке, знакомьтесь пока.

Всё происходило слишком быстро, и Тёма пока не понимал, как себя вести. Несколько месяцев он полагал, что Поход – это исключительное дело его и только его жизни. Скрывал это, как самую великую тайну, не рассказывал ни Насе, ни другим своим друзьям. А тут – на тебе! Она и так обо всём знала, да ещё и идёт вместе с ним! То есть он, конечно, рад, но это было совсем не так, как он ожидал.

Учитель пошёл к грузовику, и Тёма поплёлся знакомиться с командой. Он пожал руку командиру предыдущей вылазки, и тот просил называть его просто Ильёй, амбал оказался Никитой по кличке Дюк, а Уно так и остался для Тёмы под псевдонимом, зато похвастался тем, что недавно поднимался в одиночку на семнадцатый этаж и ни разу не попал в демку.

Дюк залез в кабину грузовика и завёл мотор. Учитель сел на место возле водителя, а всем остальным нужно было разместиться на скамеечках в кузове.

Гера уже залезла внутрь, а когда туда собиралась подняться Нася, Тёма схватил её за предплечье.

– Погоди-ка, – прошептал он, сжимая её тонкую руку, – Нася, как вы сюда попали? Я ни черта не понимаю! Ты давно про это знала?

– Тём, ну, где ты видел, чтобы на вылазки люди ходили по одиночке?

– Я ходил! – смеясь сказал проходящий мимо Уно и запрыгнул в кузов.

– Ну, правда, – продолжила Нася, снова повернувшись к Тёме, – это слишком опасное дело. Для него одного иммунного мало, уж извини.

– Ладно-ладно… Но когда Николаич тебе сказал о Походе? Почему ты не рассказала мне?

– А ты мне почему не рассказал? – парировала Блонди. – Тем более мне никто ничего не говорил напрямую, я сама догадалась, что нужно прийти.

Нася смотрела на него прозрачными серыми глазами. Тёма выдохнул и смирился с новым положением дел.

– Иди сюда, – сказал он и притянул к себе свою девушку, – я рад, что мы вместе. Я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала Нася ему на ухо.

Тёма помог ей забраться в грузовик, а сам постоял ещё немного на улице. Он впервые видел так близко работающую машину, и уж тем более никогда в ней не путешествовал. Из выхлопной трубы валил дым со странным запахом, и Тёма вдохнул его полной грудью. Потом он, как бы случайно, провёл рукой по железному борту и только после этого забрался в кузов. Внутри грузовика стояло несколько тюков и бидонов (видимо, провиант и бензин), у дальней стены лежало оружие, лопаты и ломы, а по бокам были приделаны две деревянные скамейки.

Когда все уселись и стянули с себя рюкзаки, Илья, который больше не был ничьим командиром, закрыл железную дверь кузова, и всё погрузилось в полумрак. Грузовик двинулся в путь, тресясь и изредка подскакивая на неровной земле, так что у ребят в кузове каждый раз отбивалась спина и пятая точка.

Все сидели в тишине: каждый был погружён в свои мысли. На всех надвигалось что-то новое, большое и интересное. Они вступали в другую жизнь, осмысленную и созидательную. С замирающим сердцем все смотрели в маленькое зарешёченное окошко кузова и провожали своё прошлое. Тёма видел, как удаляется здание поликлиники и меняется пейзаж, как позади остаются мелочи жизни, привычный график, школа, работа, друзья…

Тоски не было, скорее, всем хотелось побыстрее выбраться из обитаемой Москвы и воочию увидеть земли, о которых они только слышали или читали.

Гера прощалась с городом, в котором она оставляла одни проблемы и трудности. Мысленно просила прощения у брата и желала ему стать сильнее и лучше, напоследок обнимала родителей и заклинала их не ругать особо Марка. Она вспоминала всех своих школьных приятелей, учителей и соседей и представляла, как они все будут без неё скучать. Наверное, будут убиваться, что многого ей не сказали и ещё больше не сделали. Гера жалела их, а на глаза ей наворачивались слёзы.

Вдруг грузовик затормозил, так что всех мотнуло по скамейке.

– Проблемы командир? – Илья тут же схватился за пистолет в кобуре.

– Отойди с дороги! Не мешайся! – послышался нервный голос учителя, а потом хлопнула дверца кабины.

Уно и Илья тут же вскочили со скамеек и выпрыгнули из кузова. Тёма поспешил за ними, приказав Насе с Герой оставаться на месте и не шуметь. Дело принимало неприятный оборот.