Китеж-грайнд. Книга 1

Вера Галицкая

Китеж-грайнд. Книга 1

1. «Брат Мегеры»

Эх, чаще бы выдавались такие тёплые, беспечные деньки! В городе тепло, деревья шелестят молодой листвой, на клумбах распускаются яркие бархатные цветы, а небо такое чистое и прозрачное, без единого облачка. Вокруг стоит приятная атмосфера покоя и счастья, а нега будто бы разлита в воздухе. Кажется, даже машины ездят тише обычного, а люди на улицах стали спокойнее и добрее.

Тёплый воздух поглощает все резкие звуки, и ты плывёшь себе в комфорте, на ногах – лёгкие кеды, под ними – чистый сухой асфальт, а во рту вкус фруктовой жвачки. Торопиться тебе некуда, солнце в глаза не светит, и даже люди на дороге на тебя не наталкиваются… Вдыхаешь воздух полной грудью, и губы сами по себе растягиваются в умиротворенной улыбке. Красота!

Можно даже выключить музыку в плеере и просто слушать щебетание птиц и все эти приглушённые звуки поздней весны. Радоваться тому, что ты молод и беззаботен, а на улице замечательный солнечный день, пахнущий пыльцой распустившихся цветов и свежескошенной травой.

Он шёл домой от метро. По улице, где ему была знакома каждая трещина на асфальте, и чей светофор на перекрёстке он изучил лучше своего школьного расписания (ровно восемьдесят секунд горит зелёный свет для пешеходов, но можно перебежать и на красный, прождав пятнадцать секунд: дорога перед ним с односторонним движением, и смотреть нужно только направо, что даёт возможность сэкономить время, пропустив лишь один крупный автопоток).

Он пересёк перекрёсток по своему методу, и ему даже никто ни разу не загудел. Теперь самая любимая часть дороги. По левую руку шла зелёная полоса – недавно посаженные липы на сочном зелёном газоне, а за ними на холме возвышалась красивая новостройка приятного бежевого цвета. Чуть подальше, впереди, уже был виден кусочек его дома – бело-голубой шестнадцатиэтажки.

Торопиться домой совсем не хотелось, и он даже подумывал посидеть ещё немного во дворе – погреться на солнышке, подставив лицо тёплым лучам и вдыхая любимый запах свежескошенной травы. Так всё в кайф! Хорошо было бы до старости запомнить сегодняшний день, чтобы дорога домой всегда ассоциировалась с весной, теплом и чуть уловимым медово-травяным запахом. Надо обязательно описать сегодняшний день в дневнике!

      Проходя мимо остановки, он традиционно чуть повернул голову вправо, чтобы посмотреть на своё отражение в стекле, но так, чтобы при этом никто не заметил его приступа нарциссизма.

Ба-бац!

Смотри, куда идёшь! Что это?

Камень под ногами, что ли? И темнее сразу стало… Какая же жгучая боль в коленях.

Содрал кожу капитально.

Руки, надо бы проверить руки, на них же приземлился…руки… где…

Вот засада, картинка перед глазами прыгает, как заведённая… Не поймать никак руки, всё равно что фокус сбили… Там, небось, царапины и кровь.

Но запах цветов всё меньше уловим, и солнце тускнеет… Машины все уехали, совсем не слышно, как едут…и куда… да… ааа…

Ноющая тяжёлая боль разлилась по левой руке и ударила прямо в мозг. Марк пытался удержать в памяти своё последнее видение, но оно ускользало, как песок сквозь пальцы. Картинка разорвалась на куски, образы, слова, повторяющиеся звуки и, наконец, исчезла совсем, оставив перед глазами только реальный мир.

Буро-зелёное небо, ветхие полуразрушенные дома с выбитыми стёклами. Под ногами только сухая грязь и пыль. В воздухе запах гари и ядовитых выбросов с фабрик. Старые опоры линии электропередачи стоят, как кресты над могилами, а по земле тянутся чёрные провода. Вдалеке виднеется старая железнодорожная станция, не использующаяся уже сорок лет. Никого вокруг нет. Никаких деревьев, никакой весны. Доброе утро.

Марк сидел на дороге, уставившись на ладони. Из серой стоптанной земли торчал окаменевший кусок асфальта.

«Вот обо что споткнулся», – заметил он про себя.

Брюки все изгваздались, штанина на правой ноге была порвана, и из дырки виднелась кровавая царапина, покрытая сухой серой грязью.

– Ну, за что мне достался в родственники такой кретин?.. Черт побери, почему нельзя ни один важный день провести правильно? – Марк увидел сидящую невдалеке от него свою сестру Геру, которая даже не смотрела в его сторону. Она положила под попу свой старый истёртый портфель и, сидя на нём в позе мыслителя, задавала себе обречённым голосом бесконечный ряд риторических вопросов. – Что происходит у дураков в башке? Как в моей семье мог появиться этот полудурок? Я не понимаю…

Сестра Марка, помимо своей выдающейся правильности и заносчивости, отличалась от него яркой, ему даже казалось кричащей, внешностью. Гера была одним из тех родившихся после катастрофы существ, которые внешне уже отличались от обычного homo sapiens – вытянутое лицо, лишенная волосяного покрова голова, большие зелёные глаза и очень светлая сероватая кожа. Этих отличительных черт ей показалось мало, и она украсила себе лоб и темечко татуировкой в виде тонкого ажурного узора. Гера была младше Марка на два года, но так исторически сложилось, что она выполняла все функции старшей сестры.

Марк встал, отряхнул брюки и с извиняющимся видом подошёл к Гере. Подал ей руку, но она, демонстративно не глядя на него, встала с земли и быстро пошла вперёд.

«Отличное начало учебного года, просто гениальное. Молодец, Марк», – пробубнил он еле слышно себе под нос.

С сестрой он не виделся всё лето и очень надеялся, что после такой долгой разлуки в Гере проснётся хоть капля сестринской любви. Тем более за каникулы Марк сильно возмужал, даже стал более уверенным в себе, и Гере теперь должно было быть не так унизительно идти с ним от дома до школы. Но сейчас всё потеряно – из-за этого треклятого приступа, они опаздывают на торжественное начало учебного года.

Всю дорогу до школы Гера усиленно делала вид, что Марка рядом не существует, но периодически из её уст вырывалось сдавленное ругательство:

– Твою ж мать, последнее в нашей жизни первое сентября… и провафлить…вот козлина тупая…

      Она шла всё быстрее, поглядывая каждые двадцать секунд на наручные часы – трофей с первой вылазки их отца.

– Придушила бы собственными руками…, – всё не унималась она, – уже семь минут пропустили!

Гера ускорилась так, что Марк за ней еле поспевал. Наконец, вдалеке послышался галдёж детей, чьи-то радостные визги и весёлый смех. Из-за поворота показалась школа.

До войны это было стандартное здание, напоминающее с высоты птичьего полета букву «П», но после попадания снаряда в левое крыло, школа стала больше похожа на перевёрнутую букву «Г». Обшарпанное здание неясного цвета сегодня было украшено грязной красной растяжкой сорокалетней давности с серыми буквами «1 СЕНТЯБРЯ – ВСЕМИРНЫЙ ДЕНЬ ЗНАНИЙ». Обрушенное левое крыло демонстрировало скелет здания и внутреннюю обстановку остатков классных комнат: облупленные зелёные стены и заколоченные во имя безопасности любопытных школьников двери. На земле под всем этим лежала куча крупных обломков, и торчали куски арматуры.

Как только брат с сестрой поравнялись со спортивной площадкой, где за ржавыми турниками простиралось футбольное поле с вытоптанной серой землёй, Гера сбавила темп и чинно пошла к школе, даже позволив Марку её догнать.

Из общего гула уже можно было различить отдельные слова и фразы.

– Эй, старик, подваливай сюда! Ну, красааава, брудо! Ухты, новый партак!

      Это крутые общаются. У Марка внутри всё съёжилось. Как бы он ни возмужал за лето, он не может так же подойти к кому-нибудь из одноклассников, хлопнуть по плечу и назвать «стариком» или «красавой». И ему такого никогда не скажут. Что-то внутри мешало ему расправить плечи, что-то стальными когтями сдавливало дыхание и опускало голову, когда рядом появлялись люди.

И чем ближе они были к толпе школьников и родителей, тем сильнее становилось это ощущение сдавленности и страха. Тяжёлые дымные тучи над головой, казалось, опустились ещё ниже, будто желая пригвоздить бедного парня к асфальту. Марку очень не хватало общения, он соскучился по знакомым лицам, но за лето он нафантазировал себе совершенно другое первое сентября! Он должен был чувствовать себя уверенно! И малявки должны были почтительно на него поглядывать. Но чем ближе к школе он подходил, тем больше в его голове всплывало воспоминаний об унижениях и одиночестве. Марку очень захотелось спрятаться за сестру, и он интуитивно шёл немного позади неё, очень стараясь не отставать.

Во дворе школы директор заканчивал речь. Абсолютно лысая девочка с огромными глазами сидела на плече у выпускника и радостно улыбалась беззубым ртом. Когда директор закончил говорить, первоклашка зазвенела в старый ржавый колокольчик, а старшеклассник понёс её по двору школы, заполненному школьниками всех возрастов.

Школьный двор был разделён на квадраты, и каждый класс должен был стоять в строго отведённом для него месте. Ближе к крыльцу стояли младшеклассники, дальше всех должны были располагаться выпускники. Но квадраты десятиклассников по традиции пустовали. На месте стояли только старосты с табличками типа «10А» и «10Б» и пара-тройка сочувствующих им друзей.

Тигран, староста их, Марка и Геры, десятого «Б» вымахал за лето просто невозможно! И если бы не короткие брюки и не старая узкая футболка, из которых он вырос ещё в прошлом году, он выглядел бы очень даже внушительно. Его роду вообще везёт с физической формой, с рождения.

Марк с Герой подошли к своему классу, поздоровались со всеми учителями и поздравили их с новым учебным годом. Химоза обняла Геру, аж чуть не плача. Конечно, сестра ведь отличница, подлиза. Это Марка можно не замечать, несмотря на то что химия – его любимый предмет и он всегда выполнял лабораторки правильно и быстро. Ну, и ладно, хорошо смеётся тот, кто смеётся последний!

Гера, улыбаясь, пошла к своим друзьям, которые стояли позади и всем своим видом показывали, что они взрослые и первое сентября с его квадратами их мало волнует. Марк пошёл за ней. Сестра с воплями и визгами кинулась обниматься со своей лучшей подругой Насей.

Ох, Нася…. Марк блаженно заулыбался, глядя на подружку сестры.

Нася очень милая. Самая добрая и красивая девушка на всей земле. Так как всех жителей Москвы Марк уже видел, а весь остальной свет погиб, это можно утверждать со стопроцентной уверенностью. Нася всегда разговаривала с Марком, улыбалась и никогда его не обзывала. Она была воплощённым светом – крупные и лёгкие кудряшки белокурых волос, почти абсолютно белых, светлая кожа, красивые серые глаза и маленький кукольный ротик. Вся такая нежная, тоненькая, хрупкая в своём светло-голубом платье до колен. И имя такое красивое – Нася.

Нася, улыбаясь, попросила Геру не так усердствовать с объятиями – спина болит. Она повернулась и откинула на бок волосы, демонстрируя открытую спину. У Марка перехватило дыхание. На нежной голой спине Наси красовались крупные розовые цветы.

– Вчера только Тёма закончил, ещё рано о результате судить. Он сказал, сначала зажить должно, – прокомментировала Нася, глядя через плечо на реакцию людей.

– Ну, детка. Это просто АХРЕНИТЕЛЬНО. Что я могу ещё сказать. Вэлкам ту зэ клаб, как говорится, – с деловым видом резюмировала Гера, поглаживая свою татуированную голову.

Несколько лет назад на одной из сталкерских вылазок было совершено открытие, которое изменило серые будни тинейджеров постапокалипсиса – был найден склад, где в оптовых масштабах хранились самые разные разности для неформалов. Разноцветный каникалон, серёжки, туннели, футболки с яркими принтами, обувь и самое главное – рядом с эти складом в большом просторном подвале находился татусалон. А там было просто раздолье! Машинки для татуировок, иголки, краски (засохшие, правда), журналы… В общем, всё это богатство быстро растащили, а Тёма прихватил себе машинку, пару журналов и принялся изучать это ремесло.

Тёма – хороший парень. Сейчас он стоял неподалёку от Марка, окружённый друзьями, и с довольным видом смотрел на своё творение на Насиной спине. Хотелось бы Марку быть таким. Жилистый, высокий, с чёрными иглами волос на голове, вся левая рука покрыта татухами, а лицо очень благородное, породистое – тёмные глаза, красивые густые брови и тонкий рот. Тёме во многом повезло. Если не сказать во всём. Помимо того что он был красивый, интересный, умел делать татуировки и у него было много друзей, он ещё был иммунный.

Нельзя сказать, чтобы Марк сильно завидовал тем, у кого иммунитет к демке, но этот статус открывал людям безграничные перспективы карьерного роста. Такие люди везде были нужны. Люди, которые не видят снов и не попадают под влияние другого мира (ДМ или демки, в просторечии) ценились выше всех специалистов вместе взятых. У них не бывает приступов, они существуют только в этом мире, могут здраво оценивать ситуацию и не теряются в информационных потоках, которые его, Марка, просто сбили бы с ног. Это то, в чём Марк был слабее всего. Демка его засасывала постоянно. Вот даже сегодня с утра он по ней стал блуждать, на ровном месте прямо-таки.

А Тёма всегда думает головой, он в такие позорные ситуации, как Марк никогда не попадал и не попадёт. Везунчик.

На самом деле, перечислять пункты, по которым он Тёме завидовал, можно бесконечно. Например, Тёма учится в одном классе со своим лучшим другом, Доцентом. Они всегда вместе, всегда друг друга выгораживают и поддерживают, вместе им вообще ничего не страшно. И сейчас Доцент стоит рядом с Тёмой, и они о чём-то весело разговаривают. Со стороны, конечно, странная парочка – высокий, худой Тёма в камуфляжных штанах и чёрной футболке и низкий, коренастый Доцент в шортах и клетчатой рубашке. Андрей стал Доцентом, потому что напомнил кому-то героя из фильма «Джентельмены удачи», который часто показывали в Кинотеатре. Один раз кто-то сказал, а кличка привязалась намертво. Клички были почти у всех, Геру, например, при рождении назвали Наташей. Но ей это имя не нравилось, и она назвала себя в честь древнегреческой богини. Марк тоже пытался назвать себя Мастером, потом Амадеем, но имена как-то не прижились.

Около Тёмы с Доцентом вертелась девочка Оля – обладательница чёрных отросших дредов до колен длиной, тёмных кругов под глазами и тонкой талии, которую она ещё более выделяла с помощью широких жёстких поясов. У неё тоже на руке было творение Тёмы – татуировка, изображающая красную змею, вьющуюся от плеча до большого пальца. Марк старался не общаться с Олей, хоть она и вела себя крайне дружелюбно со всеми, улыбалась и предлагала свою помощь. Он даже старался не смотреть ей в глаза. Как-то не по себе становилось ему он неё.

Марк тихо поздоровался со всеми и стал рядом. В полукруг его, конечно, не пускали, но всё-таки теперь он не один. И можно послушать, о чём говорит народ.

– Надо бы пообщаться с этим новеньким, он вроде нормальный парень, – сказал Тёма Доценту низким голосом.

– Да ты шутишь, чувак! Где ты видел нормального парня из Восточного Округа? Они там все быдло убогое поголовно, – развязно заявил ему в ответ Доцент, – да и вид у него, как будто он тут круче всех. Стоит там в одиночку и даже не смотрит по сторонам.

– Не, ну ты тормоз, бруд. Конечно, он один стоит, он же не знает никого тут! И я, короче, слышал, что у него родители погибли недавно. Видишь, он в трауре.

Новенький стоял за учителями и разглядывал крыльцо школы, где завуч младших классов приветствовала малявок, сюсюкая в громкоговоритель. Глаза сами сразу находили новенького в толпе людей. Одет во всё траурно-чёрное, бледный, кучерявый, с кучей колец в пухлых губах, он стоял, не шевелясь, и только иногда поправлял рюкзак, съезжающий с одного плеча.

Вообще за всю историю школы, по крайней мере, пока Марк в ней учился, такое происходит впервые. Чтобы кто-то переезжал из округа в округ, должно было произойти действительно что-то ужасное. Марк решил, что они с новеньким обязательно подружатся и что на первой же перемене нужно будет к нему подойти и познакомиться. Пока кто-нибудь другой его не завербовал. А до этого нужно придумать приветственную речь.

– Нась, как тебе интуиция подсказывает, нормальный парень? – шепнула Гера Насе, сделав кивок в сторону новенького. Видно было, что глаза у сестры загорелись.

– Слушай, Гер, он какой-то закрытый… Не могу пока сказать, – ответила ей Нася, нахмурив лоб.

Мимо их компании прошёл зарёванный первоклашка, потерявший свой квадрат. «С таким ростом он ещё долго блуждать будет», – усмехнулся про себя Марк.

Тут прозвенел первый звонок на учёбу, и учителя принялись загонять всех в школу.

***

Марк зашёл в класс и сел за свою парту – последнюю в крайнем левом ряду. На соседний стул он поставил портфель. Пусть все думают, что он сидит один, просто потому что место рядом занято рюкзаком. Лучше уж думать, что ты сидишь один, потому что сам никого к себе не подпускаешь.

Все парты в классе были разномастными. Какие-то столики притащили из других школ, какие-то сколотили из подручных материалов, а некоторые были столами-франкенштейнами, собранными из нескольких порушенных и поломанных парт. Столешницы все были исписаны разноцветными ручками, и шаткие конструкции скрипели и трещали от малейшего прикосновения.

За столом у окна уже сидел Михаил Всеволодович, учитель биологии и генетики, очень важный человек, с круглым лицом, короткими седеющими волосами и бакенбардами.

– Здравствуйте, садитесь. Я вас поздравляю с началом нового учебного года. Думаю, вы понимаете, как важно сейчас усердно учиться, ведь в этом году решается ваша судьба. Выбирается ваша профессия. Поэтому не будем терять драгоценное время, – биолог хлопнул в ладоши и добавил, – открывайте тетради и записывайте дату.

Тема сегодняшнего и следующих двух моих уроков: «Генотипы и мутации». Советую вам как можно скорее включиться в учебный процесс, потому что времени у нас с вами мало, а этой темы ещё нет ни в одном учебнике. Я буду вам рассказывать про новейшие данные от наших учёных, – учитель встал из-за стола и принялся ходить вдоль доски.

– Как вам всем известно из предыдущих занятий и из того, что вы видите вокруг, мир изменился. Не только снаружи, но и внутри. Что такое гены, вы должны знать с детства, так ведь? Кто даст определение?

Естественно, тут же подняла руку Гера.

– Я вижу, Наташа. Ещё кто-нибудь? – сурово спросил учитель, оглядывая класс.

Марк сидел и повторял определение про себя, на случай если его всё-таки спросят, а все остальные опустили глаза и принялись шуршать страницами учебников. Гера усиленно тянула руку.

– Да, молодой человек. Встаньте и представьтесь, я вас почему-то не помню, – вдруг обратился к кому-то учитель.

Ничего себе! Новенький вызвался! Вот это начало учебного года!

– Дан Полунин, я перевёлся из Восточного Округа, – ответил новенький, медленно вставая с места, – геном называют функционально неделимую единицу генетического материала, отрезок молекулы ДНК или РНК, в котором закодирована первичная структура полипептида, молекулы рибосомной или транспортной РНК. Это структурная и функциональная единица наследственности.

– У вас был хороший учитель в Восточной школе, – с лёгкой долей одобрения сказал учитель, – Садитесь. Итак, все вспомнили, что такое ген, и мы можем двигаться дальше.

Надо было видеть лицо Геры! У неё появился конкурент в охоте за «пятёрками»! Новенький, видимо, не понял ещё, что он натворил. Сидел и спокойно слушал учителя, пока Гера смотрела на него большими глазами.

«Спасибо, Даня, теперь мы точно подружимся!» – мысленно возликовал Марк.

Урок был крайне познавательным. Учитель рассказывал про новые понятия генетики и новые методы генной инженерии. Про открытия в структуре ДНК и РНК. Самым важным открытием учёных за последние несколько лет считалось обнаружение в структуре ДНК связки, которая отвечает за иммунитет к демке. Особенность эта передаётся по наследству лишь в 1% случаев, поэтому дети от иммунных родителей всё равно в большинстве случаев рождаются с частичкой сна в хромосомах. Учёные постоянно бьются над тем, чтобы изобрести антидот к частям инфосферы, которые витают в воздухе и проникают в сознание человека, препятствуя его нормальному существованию.

– Ещё совсем немного и учёные выведут формулу, которая избавит всё человечество от проклятого наваждения! – Михаил Всеволодович патетично размахивал руками, стоя перед классом.

– Это вопрос буквально нескольких месяцев, я думаю, даже меньше года! Вы представляете, свидетелями какого открытия вы будете? При ваших родителях закончилась война, а при вас инфосфера снова станет подконтрольной! Все сны, мечты, всё прошлое снова будет изолировано от людского сознания. Мир возвращается на круги своя. Ещё буквально пара-тройка лет напряжённой работы и вы увидите первые ростки, пробивающиеся из-под земли. Ещё всего пару лет, вдумайтесь! Пару лет перетерпеть, и вы станете свидетелями возрождения Земли. Это научные данные, наши учёные предоставили нам показатели: с каждым годом понижается температура нижних слоёв атмосферы, содержание ядовитых паров в воздухе стремительно уменьшается. Это значит, парниковый эффект сходит на нет. Скоро всё вернётся: вместо вечной осени у нас будет снова четыре сезона: вернутся зима, весна и лето. Появится зелень, вырастут деревья, очистится небо, пойдут нормальные дожди! Возможно, вернутся насекомые, и зародится новая жизнь. Микроорганизмы, грибковые и тараканы же не вымерли! Значит, когда-нибудь и животные вновь появятся на этой планете!

И вы, ученики, должны принимать в этом процессе возрождения самое деятельное участие. Работайте, учитесь. Мы должны дожить до этого чудесного момента! Ведь с каждым рабочим днём светлое будущее приближается, а с каждым прогулом, вы укорачиваете себе и всем вокруг жизнь! Помните об этом и работайте, не жалея сил! Скоро нам всем воздастся за страдания, и мы увидим, услышим и почувствуем обновлённый, живой мир!

Прозвенел звонок, и весь класс, будто окрылённый, вышел на перемену. Ребята переговаривались о еде, которую они видели только на картинках, девушки защебетали о цветах и животных, которых они заведут. Всеобщее воодушевление витало в воздухе. Марку очень хотелось побыстрее увидеть настоящие деревья и почувствовать снова запах свежескошенной травы, который он вдыхал с утра в демке. Он стоял у окна в коридоре и представлял, как он будет дарить Насе цветы. Прямо как в книгах и фильмах. А она будет улыбаться ему. И когда-нибудь поцелует в ответ. Они будут гулять за ручку, разговаривать…

И тут Марку ударило в голову – он же должен был подойти поговорить с новеньким на перемене! Чуть не забыл! И он понёсся со всех ног во двор.

В школьном дворе было многолюдно. Кто-то играл в сокс, стоя вокруг флагштока с глушилкой, мелкие девчонки играли в классики, некоторые просто слонялись по периметру, не зная, как ещё убить пятнадцать минут.

Десятиклассники окружили новенького. Марк понял, что опоздал, и теперь ему слова будет не вставить. Но он всё равно пошёл к плотному кольцу, которое образовалось вокруг Дана.

– Мне не особо улыбается рассказывать вам в красках, почему я перевёлся из Восточного Округа. Коротко говоря, мне нужно было сменить обстановку, начать новую жизнь там, где ничего не напоминает мне о родителях… Надеюсь, вы этого никогда не испытаете, – услышал Марк объяснение. Значит, действительно, родители погибли. Жалко его. Должно быть, это очень тяжело.

– А погоняло у тебя какое-нить есть? Или тебя по имени называть? – спросил Игорь из десятого «В».

– Меня все зовут Даня, – ответил новенький и закусил половину своей нижней пропирсингованной губы.

Все начали представляться, жать ему руки, Даня улыбался и кивал головой. Тёма очень дружелюбно себя вёл, дредастая Оля поддержала этот тон, и, в итоге, все с ним общались. А Марк так и не смог прорваться к своему потенциальному новому другу. Перемена уже подходила к концу, а он ни то чтобы не подружился, а даже не представился. Ну, почему всё снова так…

Тем временем к Дане прорвалась Гера.

– Ну, парень, ты меня поразил этими генами! Дан говоришь? А меня Гера зовут. Добро пожаловать в нашу школу. Надеюсь, у нас образование не сильно отличается от того, чему там вас учили. Вот скажи, ты генетикой серьёзно увлекаешься?

Всё, сестра взяла новенького в оборот. Просто так. Растолкала всех локтями, громким весёлым голосом поздоровалась… и всё! Они уже друзья! Гера взяла Даню под локоть и повела прочь из плотного кольца одноклассников. Марк решил воспользоваться этим счастливым случаем и подойти к новенькому.

– Привет, а я её брат, – заикающимся голосом пролепетал Марк и улыбнулся.

– Здарова, парень, – вяло улыбнулся в ответ тот и приподнял брови.

Но тут к Марку обернулась Гера. По её глазам и каменному серому лицу уже было всё понятно. Можно было даже не слушать дальше.