MoNSTRUM. Не верь глазам своим

Женщина ничего не ответила. Тогда он, гулко шагая, отправился на ее поиски. Ник нашел Веронику в одной из комнат, в ней был камин, украшенный натуральным мрамором. По договору аренды, разжигать его было нельзя, и Вероника меняла местами холсты над ним и отходила на несколько шагов, чтобы, окидывая взглядом полную композицию, убедиться, что она идеальна.

– Ты слышала меня?

– Ну так отпусти ее, – бросила жена через плечо, даже не оглянувшись на мужа.

– Вероника! – воскликнул Ник. – Первый час ночи!

– И что? – она резко обернулась. – Я что, не могу провести свободный вечер сама с собой?! – сорвалась она на крик.

Ник молча смотрел на нее несколько секунд. Отвернулся и вышел.

Придя домой около четырех утра, Вероника вошла в спальню – Ника там не было. Она обошла все комнаты и нашла его у дочери. Он, свернувшись в неудобной позе, спал на маленьком розовом диване.

За завтраком царило неуютное молчание, которое прервала Вероника:

– На выставку придет репортер и напишет статью для газеты.

Ник сосредоточенно молча жевал.

– Ты хочешь кого-то позвать на открытие? Я могу прислать тебе текст приглашения на имейл, – не унималась она.

– Конечно, милая.

Он встал, поцеловал ее в макушку и вышел из дома.

Сев в машину, он провел несколько минут в молчании, даже не запустив двигатель. Потом медленно выехал на дорогу, ведущую от дома, и надавил на газ. Светило веселое утреннее солнце. День обещал быть плодотворным. Сегодня наконец-то будет подписан договор аренды помещения под личную приемную доктора Кауфмана – его личную приемную. Он давно ждал этого и готовился, это было непросто. Хорошо, что сейчас Лиза под присмотром няни, это очень облегчало его рабочие будни, когда не нужно волноваться о том, накормлена ли его дочь. Но состояние жены беспокоило Ника.

«Она становится одержимой своими мечтами, это может привести к последствиям, как для меня, так и для семьи, – рассуждал он. – Нужно ей чем-то помочь. Неужели она может бросить свою дочь ради какой-то прихоти быть художником? Ну разве это профессия? Вот к чему приводит необразованность и лень».

Метрах в пятнадцати от себя Ник заметил ежика, тот уверенно перебегал дорогу. Ник надавил на педаль газа. Быстро проскочив то место, он сбавил скорость и заглянул в зеркало заднего вида: на асфальте темнело тельце животного. Ник включил радио и открыл окно, ветер с запахом хвойного леса заполнил салон автомобиля.

Да, день определенно обещал быть замечательным.

                                            * * *

Вечером Ник вернулся домой с бутылкой дорогого вина. Их семье было что праздновать. Через две недели Ник откроет свой личный врачебный кабинет. Даже не кабинет, а «Стоматологическую клинику доктора Н. Кауфмана». Он был рад, что и его мечта наконец-то осуществилась, чувствовал облегчение от того, что добился своей цели. Что еще раз доказывало, что он не похож на своего отца.

В доме была только Анжелика. Она сидела за кухонным столом в окружении книг. Она смущенно поздоровалась:

– Привет.

Ник остановился на пороге кухни.

– Добрый вечер, а где Ника?

– Она еще не вернулась из галереи.

Ник нахмурился.

– Ладно, – он прошел к столу и поставил бутылку, – составишь компанию? У меня сегодня праздник.

– Наверное, вам стоит дождаться Вероники.

Ник полез в шкаф за бокалами.

– Ой, да перестань, мы с ней еще успеем отпраздновать, – он достал один бокал, который поставил перед Анжеликой, и стакан для себя. – Поскольку вино я не пью, вся бутылочка твоя. Я предпочитаю виски.

Анжелика молча собирала учебники.

– Может, и ты предпочитаешь виски? Скажи, не стесняйся.

– Ох нет, спасибо. Виски для меня крепковат.

Анжелика села за стол рядом со стопкой учебников, сложив ладони друг на друга: как хорошая девочка.

Виски хранился в другом шкафу, Ник откупорил бутылку и вдохнул аромат.

– Прекрасно, шотландский односолодовый, – он разлил алкоголь по бокалам. – За успех! – произнес хозяин тост и сделал хороший глоток.

Анжелика тоже пригубила из своего бокала.

– Терпкое, – констатировала она.

– Противно терпкое или приятно терпкое?

– Скорее второе, – она отпила еще.

– Я никогда не спрашивал: на кого ты учишься, Анжелика Маас? – Ник сел напротив нее.

– Я будущий юрист.

– Очень полезная профессия, – он усмехнулся.

– Мой отец юрист.

– Ты тоже пошла по стопам отца. Я имею в виду, что и я следую по стопам отца, – уточнил он. – Как будто больше некуда идти, кроме как по проторенной дорожке.

– Сказал дантист во втором поколении юристу в третьем, – она улыбнулась и прикусила нижнюю губу. – Я всегда уважала отцовское дело, он помогает людям.

Он сделал большой глоток, помолчал, разглядывая отражающиеся от виски в его стакане огоньки.

– Дантист тоже помогает людям, в принципе, многие профессии основаны на помощи людям. Например, я не умею сам ремонтировать стиральную машину, и я прошу о помощи специалиста. Хотя было время, когда я хотел быть хирургом, но передумал, и, возможно, зря. Мне бы стоило подумать своей головой. – Он потряс пальцем в воздухе. – Сейчас бы жизни спасал. Ну или вставлял силикон в грудь на крайний случай, – он развел руками. – А чем не помощь?

Она улыбнулась.

– Я рад, что удалось тебя развеселить, ты такая серьезная все время.

– Впереди экзамен по уголовному кодексу, вот и волнуюсь.

– Если бы я мог что-то сделать для тебя в этом деле, то обязательно бы помог. Может, чем-то все-таки могу быть тебе полезен?

Он накрыл своей ладонью ее холодные пальцы и словно с намерением потянулся к ней всем телом. Анжелика немедленно отдернула руку и резко встала.

– Я, пожалуй, пойду.

Она схватила сумку с учебниками и пошла к выходу.

– Анжелика, – пытался он ее остановить, – это все лишь жест поддержки, а ты так резко реагируешь.

Видимо, его слова прозвучали неубедительно, и Анжелика была уже на пороге.

– Извините, я пойду. Уже довольно поздно, – она прижимала книги к полной груди.

– Хорошо, иди отдыхай, – он пошел за ней на крыльцо. – Завтра тебя ждать?

Она садилась в машину.

– Завтра суббота, у меня выходной, – бросила она слова через открытое окно маленькой машины.

– Чем займешься?

– Возможно, пройдусь по магазинам.

– Хорошая идея, спокойной ночи, – махнул он ей.

Когда девушка уехала, Ник сел на крыльце со стаканом в руке. Он поднял лицо к темно-синему небу и глубоко вдохнул. Его окружала сплошная тьма. «Кричи – не услышат», – с каким-то удовлетворением подумал он. Ночной воздух приятно пах чистотой и хвойным лесом, отовсюду были слышны сверчки. В жизни за городом есть свои преимущества.

Вдалеке Ник увидел, как среди темных деревьев блеснули фары. Он быстро вошел в дом и погасил везде свет. В темноте убрал бутылки, бокал из-под вина закинул в посудомойку и поднялся в спальню. Через несколько минут дверь на первом этаже тихо отворилась. Вероника постояла на пороге, прислушиваясь к звукам. Она заперла дверь и прошла по затихшему дому сразу в комнату Лизы. Проведав ребенка, Вероника заперлась в ванной.

Ник уснул под шум льющейся воды.

Идея Анжелики пройтись по магазинам действительно была отличная, и в субботу семья Кауфман отправилась на семейную вылазку. В городе было несколько торговых центров, но самый большой располагался одним из выходов сразу в городской парк с аттракционами и искусственным прудом в форме гигантского прямоугольного бассейна, в нем плавали утки и лебеди.

День был приятно теплым. Прогулявшись по магазинам, они устроились в кафе, некоторые столики которого стояли у самой воды и отделялись от нее перегородкой из разноцветных прутьев. Около пруда росло раскидистое дерево, покрывающее тенью практически все столики. Усевшись в тени, Кауфманы сделали заказ. Вероника рассказывала Лизе про уток, уютно примостившихся на специальных плавучих площадках.

Около входа в торговый центр Ник увидел Анжелику. Девушка, весело общаясь с подругами, шла за покупками.

– Милая, я сейчас приду, – произнес он, пытаясь не упустить Анжелику из виду.

– Куда ты? – провожая его взглядом, спросила Вероника.

– Буквально на пару минут отойду, – кинул он через плечо.

Вероника осталась за столиком в кафе, а Ник поспешил к Анжелике, она уже почти вошла в торговый центр.

Проведя глазами сверху вниз, до самых пят ее длинных ног, Ник отметил, какая ровная у нее кожа, словно из фарфора.

«Какая же она красивая», – поймал он себя на мысли. И приближаясь к ней трепетал от предвкушения встречи. Это ощущение его нисколько не смутило.

– Анжелика, – окликнул он ее негромко, – здравствуй.

Девушка, услышав, что ее зовут, со светящимся от радости лицом обернулась на зов. Но увидев, кто ее зовет, она стала серьезной. Улыбка словно выключилась на ее лице.

– Здравствуйте, доктор Кауфман.

– Прошу, зови меня Ник. Я хочу обсудить вчерашний вечер, – он многозначительно взглянул на трех спутниц Анжелики. – Мы можем отойти?

– Конечно, – пожала она плечами.

Медленной походкой Ник и Анжелика пошли в сторону пруда, ее подруги не сводили с них любопытных глаз.

– Ты меня неправильно поняла, – пройдя несколько метров, он остановился. Анжелика следовала за ним. – Вчерашний мой жест был абсолютно дружеским. Я не хочу, чтобы между нами были какие-то недопонимания.

– Конечно, – она нервным движением убрала волосы за ухо.

– Ты так прекрасно ладишь с Лизой, и Веронике ты очень помогаешь, мне бы не хотелось, чтобы что-то из этого изменилось, – он взял ее руки в свои. – Договорились?

– Не беспокойтесь, я просто нервничаю из-за экзамена, поэтому так отреагировала. Мне не стоило так срываться и убегать от вас, – она улыбнулась одними губами, ее глаза оставались совершенно серьезными и настороженными, она будто готовилась драться или бежать.

Ник взял ее за плечи.

– Не переживайте, юная леди, и готовьтесь к экзаменам. – Ник подбадривающе улыбнулся и слегка ее встряхнул. – Ну, а я побежал по своим делам.

– До свидания, Ник, – она смущенно улыбнулась и постаралась убрать его горячие ладони движением плеч, как змея, выползающая между камней.

Он убрал руки, видя, как она нервничает, и не без удовольствия заметил, что ему было приятно смотреть, как она смущается и инстинктивно извивается в его руках.

– Увидимся в понедельник, – махнул он ей рукой, оборачиваясь.

Вернувшись к семье, Ник заметил, что Вероника напряжена. Она с прямой спиной сидела за столом, перед ней стоял уже остывший кофе.

– Все в порядке, милая? – спросил он максимально радостным голосом, усаживаясь за столик.

– Да, – сухо ответила она, глядя в одну точку – в чашку с кофе, как будто она хотела что-то разглядеть в остывшей пене капучино.

Вероника помолчала еще несколько минут и, когда поняла, что Ник сам не начнет разговор, развернулась и достала баночку с детским пюре. Молчание продолжалось минут пятнадцать, пока она кормила девочку. Ник все ждал, когда же Вероника заговорит. Сам он выбрал манеру поведения, которая получалась у него лучше всего – быть непринужденным и нахально веселым, – и наблюдал, как изводит этим жену.

– А что такого вы обсуждали с Анжеликой? – наконец спросила Вероника. Эти слова были не последними, припасенными ею. Она как будто выплюнула всего лишь порцию яда, который накопила за двадцать минут. И это были самые культурные слова, остальные она собиралась сказать позже.

– Ничего особенного, милая, не переживай. – Ник растянул губы в ободряющей улыбке, сожалея о том, что не дотягивается, чтобы заботливо похлопать ее по плечу.

– Вот так ты и ей улыбался, когда держал ее за руки, – в голосе Вероники уже слышалось, что от ответа Ника зависит его физическое здоровье.

Ник тяжело вздохнул, давая понять, что он бережет свою супругу.

– Я на самом деле не хотел тебе говорить, – начал он медленно, не убирая усмешку с лица. – Но вчера Анжелика немного выпила и расслабилась и-и-и-и… – потянул он. – Как бы это помягче сказать… В общем, проявила ко мне женский интерес.

– Прости, что? – рука с детским пюре застыла в воздухе.

– Дело в том, что няня нашей дочери, похоже, влюбилась в меня.

Усмешка была неуместной и раздражающей. Вероника сунула последнюю ложку пюре Лизе в рот, та скривилась и просто все выплюнула. Вероника на автомате вытерла ребенку лицо. Все это она проделала, поджав губы, словно сдерживая плевок в сторону мужа.

– То есть ты хочешь сказать, что нам надо менять няню? – спросила она какими-то твердыми губами.

Ник облегченно выдохнул:

– Я только что с ней поговорил, все объяснил. Думаю, мы с ней друг друга поняли. Но если ты хочешь ее уволить, я могу ей сам все сообщить, и мы поищем другого человека.

– И что же ты ей сказал? – не унималась его жена.

– Я сказал, что люблю тебя и что в ее возрасте это нормально, когда нравится кто-то старше. Такие люди умнее, чем ее сверстники, и поэтому привлекательнее, – объяснял Ник.

Его улыбка уже начала бесить Веронику.

– Ясно, – отрезала она.

Вероника замолчала еще на несколько минут. В голове бегали мысли, как муравьи по бесконечным многоуровневым лестницам, перетаскивая все «за» и «против» на нужные полочки. Ник по ее глазам видел, как сложно ей давался этот выбор. Он уже мысленно потирал руки: все женщины одинаковые – просто ревнивые куклы, которые боятся остаться одни. В любом возрасте.

– Бедная девочка, – заговорила Вероника после долгого молчания. – Ей будет тяжело находиться рядом с тобой, – произнесла она задумчиво.

– Ты права, дорогая. Не стоить мучить это дитя, – он покачал головой.

– Но я не могу сейчас отказаться от ее услуг, – продолжила Вероника так же спокойно. – Ведь открытие выставки через полторы недели.

Ник уже не ухмылялся.

– Дорогая, подумай о нашей семье. А если это отразится на Лизе? – Ник пытался себя притормозить, чтобы его аргументы не были похожи на скороговорку, которая паровозом из непонятных звуков пронесется через мозг его жены, не заронив ни зерна сомнения. – Это нужно прервать немедленно. Ты быстро найдешь ей замену, я уверен. – Ник сжал руку Вероники, да потеснее. Чтобы и на тактильном уровне его слова оставили у нее неприятный осадок. – Я думаю только о нашей семье. И я так не хочу, чтобы ты нервничала перед открытием выставки. Ведь она так для тебя важна.

Вероника, опомнившись, отпила остывший кофе. Ее лицо расправилось, она уже сделала свой выбор.

– Нет, милый, я не могу так рисковать. Сейчас мне дорого мое свободное время как никогда. – Она начала собираться. – И тем более, когда знаешь, в чем проблема, легче ее контролировать, верно? Ты же сможешь контролировать эту ситуацию? Себя?

Она не стала ждать ответа. Ее вопрос ответа не требовал. Все уже было решено за него. Ник поджал губы, глядя, как его жена встает и снимает коляску с тормозов.

– Пойдем, я еще должна успеть ответить на письмо репортера, которого пригласила на открытие. Он напишет анонс мероприятия в газете, и о нем узнает весь город.

Ник нехотя махнул официанту, давая понять, что они закончили.

Глава 9

2012

На утро понедельника у четы Кауфман была назначена встреча. Ради нее Ник одел Веронику в комплект «на выход»: темно-серый брючный костюм, голубая блузка и лакированные туфли, естественно, без каблука. Сам он надел свой повседневный костюм, в котором пойдет потом на работу. Еще не хватало наряжаться для встречи с детективом, расследующим исчезновение Анны Лева.

Ровно в девять утра они уже сидели в кабинете. Ничего примечательного: просто стол, перед ним два стула для посетителей (один из них был отодвинут в сторону, уступая место коляске Вероники), полка с папками и бумагами. На бежевых стенах какие-то почетные грамоты. Ник не стал их разглядывать, все, чего он хотел сейчас, – чтобы это скорее закончилось.

В кабинете, кроме них, никого не было: на стене тикали часы, супруги напряженно молчали. Вероника теребила носовой платок слабой рукой. В свете люминесцентных ламп она казалась очень старой. Старой и серой. Она сливалась с костюмом, что на нее одел муж. Ник пообещал себе, что больше никаких вещей в серых тонах для Вероники даже не купит, а этот костюм непременно выбросит.

Его отвлеченные размышления прервала резко распахнувшаяся дверь. В кабинет вошел Давид Вальяк. Высокий, статный мужчина, возрастом чуть старше самого Ника. Он поздоровался с ним рукопожатием и сел. Кинув на стол папку с бумагами, он поправил галстук и громким уверенным голосом начал:

– Как долго вы были знакомы c Анной Лева?

– Мы с Вероникой посещали занятия Анны как физиотерапевта. Несколько лет назад с моей супругой случилось несчастье – ишемический инсульт, – в результате которого она потеряла способность самостоятельно передвигаться. – Ник положил руку на руку Вероники. – Поэтому мы и обратились к Анне, вернее, не к Анне, а в клинику, в которой она работала.

– Так как давно? – глаза детектива сверлили Ника, который не любил такой взгляд – уверенный и всезнающий.

– Мы познакомились с ней пару месяцев назад в бассейне.

Давид молчал несколько секунд, пристально глядя на собеседников.

– Почему вы прекратили занятия?

– Дело в том, – Ник бросил взгляд на Веронику, она казалась безучастной, – что прогресса мы не видели и решили прекратить занятия.

– То есть вы хотели увидеть прогресс всего за четыре посещения?

Ник поерзал на стуле.

– А почему нет?

– Как я знаю, люди в таком состоянии, как ваша супруга, годами добиваются результата.

Давид помедлил в ожидании реакции, но Ник молчал. Когда детектив понял, что собеседник не желает продолжить, он открыл папку.

– Почему нас сюда позвали? – спросил Ник, пытаясь разглядеть то, что было в серой папочке в руках у детектива.

– Ваше последнее посещение занятий Анны было за три дня до ее очень подозрительного исчезновения.

– Мы тут ни при чем, – возразил Ник.

– Мы просто собираем информацию, чтобы иметь полную картину. Вы вообще слышали что-то об этом? О том, что она исчезла?

– Нет, – ответил Ник, ему уже не терпелось уйти. – О том, что она куда-то исчезла, я узнал из газет.

– Может, она вела себя как-то подозрительно? Или говорила, что куда-то уезжает?

– Нет.

– А какими были ваши с ней отношения?

– Какой-то странный вопрос, – Ник неосознанно взглянул на Веронику. – Какие могут быть отношения с физиотерапевтом? – он снова поерзал на стуле.

Вероника не переставала теребить платок.

– Хорошо. Как складывалось ваше с ней общение?

– Никак, я просто привозил свою супругу на занятие в бассейн и ждал, пока оно окончится.

– Хм, – Давид глянул в папку, – тогда вопросов больше нет.

                                            * * *

Вечером, принимая ванну, Вероника была напряжена, между бровей появилась глубокая складка. Они оба были задумчивы, Ник старался долго не задерживать взгляд на жене. Он достал ее из воды, укутал в большой пушистый халат и унес в спальню. Положив ее на кровать, Ник сел рядом.

– Не смотри на меня так.

– Как?

Голос Вероники заставил его вздрогнуть. Слабый, скрипучий. Губы ее едва двигались, она растянула их в некрасивой однобокой улыбке.

– Ты же знаешь, я не способен на зло.

– Н-наю, – она напрягалась всем телом, – я се н-наю.

Ник молчал в ответ. Он просто смотрел на нее и часто моргал, как будто внезапно проснулся и все еще не понимал, что вокруг него происходит. Вероника устало закрыла глаза.

Эти три слова, что она произнесла, были большим прогрессом за все предыдущие годы. А прогресс в выздоровлении – это меньшее, что хотел Ник получить от Вероники. Его пока устраивало ее положение. Ведь его статус рядом с женой-инвалидом был более выгодным.

«А если все это игра? Может, она просто издевается?» – подумал он. Ник открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

А может, Ник просто боялся говорить с ней.

Или он боялся, что она может ответить…

                                            * * *

– Выходи, – Ник открыл дверь машины.

– Нет, – Лиза, насупившись, сложила руки на груди, отказываясь идти в танцевальную школу.

– Мы опаздываем, Лиза. Надо идти, – он достал ее из детского кресла и поставил на ноги. – Давай, принцесса, пора поработать.

Он взял девочку за руку и направился в школу. На пороге их встретила женщина лет тридцати.

– Здравствуйте, я Анна.

Нутро Ника сжалось от неожиданности, он за секунду почувствовал разочарование на каком-то физическом уровне, его даже начало мутить.

– А где Аврора? – он заглянул через плечо женщины.

– К сожалению, ее сегодня не будет. Она себя плохо чувствует.

– Как жаль. А что с ней?

– Не могу вам сказать, – Анна улыбнулась. – Но она дома, отдыхает.

Женщина взяла Лизу за руку и завела в класс.

– Приходите позже.

– Я бы хотел послать ей цветы, вы знаете адрес Авроры?

Анна пристально на него посмотрела.

– Знаю, но вам не скажу.

Она развернулась и зашла в класс, явно давая понять, что дальнейшего диалога не будет.

И тут его осенило: адрес Авроры должен быть в ее медицинской карте. За час, что длилось занятие, Ник успевал дойти до клиники и вернуться.

Было начало седьмого вечера, администратор уже ушел. Ник сел за компьютер и понял, что не помнит фамилию Авроры. Решил искать по датам посещения. Сделав несложные подсчеты в голове, он ввел дату. Но в выпавшем списке никакой Авроры не значилось. Тогда он просто забил в поисковой строке «Аврора». На компьютере появилась окошко «Ничего не найдено».

Через час он ждал дочь около студии. Настроения у него не было никакого. Лиза вышла довольная и уставшая, она лепетала что-то про занятие и про хореографа – по всей видимости, Анна понравилась Лизе больше.

Ник не спал всю ночь, ворочался. То ему было жарко, то холодно. Выпитый на ночь виски плескался в желудке с каждым его движением, в итоге Ника начало тошнить. Он сел на кровати, испытывая мерзкий коктейль из ощущений: желание спать смешалось с невозможностью уснуть; от виски его тошнило, но он выпил бы еще. И плюс ко всему начала болеть голова.

Утром он меньше всего хотел видеть Веронику. Чтобы эта обманщица опять пялилась на него своим взглядом в стиле «я все знаю». Что она знает? Что она вообще может знать? Она всю жизнь заботилась только о себе.

Ник услышал голос из ее комнаты. Время было уже выходить из дома, но он медленно подошел к двери. Вероника лежала на боку и стонала. Ник подошел к ней ближе. Интересным показалось то, что еще вчера она могла говорить, а сегодня просто показала жестом, что обмочилась. Ник не шевельнулся, он молча смотрел на нее сверху вниз с презрением и отвращением. Через несколько секунд он развернулся и вышел за дверь.

На работе его ждала Мила Гринн. Большая женщина уже ютилась в его врачебном кресле, которое казалось маленькой синей лавочкой под ее грузным телом. Пациентка тут же начала жаловаться и тыкать Нику в лицо рентгеновским снимком своего зуба, который Ник уже лечил.

Доктор закатил глаза – когда же Ирма уже начнет его предупреждать о приходе таких пациентов, к которым нужно морально готовиться! Он был и так зол, еще и с похмелья мутило.

– Посмотрите, доктор Кауфман, вам не кажется, что опять нужна пломба? – она растянула рот.

Ник быстро осмотрел пациентку.

– Пломбу ставить уже поздно, – сообщил он холодным тоном. – Придется удалить.

Ее лицо вмиг осунулось, будто все мышцы одновременно расслабились. Ник отвернулся от женщины, полез в выдвижной ящичек, в котором лежали инструменты, и стал демонстративно их перебирать. Он старался не выдать улыбки, которую вызвала реакция пациентки. Хоть что-то подняло ему настроение.

– Как удалять? – медленно переспросила миссис Гринн.

– Зуб внутри совсем разрушен. Его, к сожалению, уже не восстановить. Давайте начнем с анестезии. Я предлагаю местную, чтобы мы могли общаться.

Ник тут же достал шприц и наполнил его жидкостью.

– Доктор, мне не все лекарства подходят, – волнуясь, напомнила пациентка.

Он сжал ее толстую руку чуть повыше локтя.

– Не волнуйтесь, я знаю про своих пациентов все и помню, какой препарат нужен именно вам, – он растянул рот в блаженной улыбке.

– А может, все-таки удастся спасти? – заныла она.

– Нет, к сожалению. Я как врач часто с таким сталкивался. Потом одни проблемы с этим зубом будут. Откройте рот.

Женщина повиновалась. Ник направил ей в лицо свет лампы и сделал укол.

– Ждем пять минут и приступим.

Пока они ждали, Ник приготовил инструменты. Женщина смотрела на него испуганным взглядом. Доктор был сегодня такой решительный и уверенный, что не повиноваться казалось неправильным. Доктор точно знает, что делает.