Осколки легенд. Том 1

– Воды отошли, – заявила повитуха, только глянув на пребывавшую в полузабытье принцессу. – Как она дорогой у вас не родила?

– Ч-чудом, – ответил ей Юр.

– Делай что-нибудь, – нервно потребовал Гейнор. – Ну!

– Хорошо, – покладисто согласилась повитуха, тетка мордатая, немолодая и, похоже, не боящаяся ничего. – Давай-ка, красавчик, выметайся отсюда на улицу, и вон того прохиндея с собой забирай. А ты, заика, мне помогать будешь. Иди, руки помой, да как следует, слышишь? Занесем девке заразу какую, да и сгорит она вмиг. Все ж таки королевская дочка, жалко будет. И папаша ее мне этого не простит, коли жив останется.

– Это вряд ли – пробормотала Анна. – Папа мертв.

– Эх ты! – похоже что искренне расстроилась тетка. – Славный был мужчина. Видный.

– Король убит? – Витольд посмотрел сначала на Гейнора, потом на Юра. – Это точно?

– Точнее не бывает, – хмуро буркнул граф.

Юр досадливо поморщился.

В этот момент Анна закричала в голос, схватившись руками за живот.

– Вон! – коротко скомандовала повитуха двум мужчинам и рыкнула на Юра: – Мойся, тебе говорю!

Юр за свою жизнь, не очень долгую, но при этом яркую, видел много всякого разного, но все это меркло перед тем, что ему довелось испытать за эти несколько предрассветных часов.

– Ж-женщины – странные существа, – сообщил он повитухе, принимая у нее из рук пищащего ребенка. – П-пережить такие м-муки и б-беременеть снова? Н-не понимаю, решительно н-не понимаю.

– А тебе и не надо, – буркнула повитуха, ловко перевязывая пуповину. – Вам только бы война да пьянка, вот и вся ваша жизнь. Детки же – они всегда при нас. Жалко, что парень родился, ей бы девку лучше.

– Мальчик? – еле слышно спросила Анна. – Мальчик?

Она протянула руки к Юру.

– Дай ей дите-то, – велела повитуха и с жалостью посмотрела на бледное, в испарине, лицо принцессы. – Измаялась, бедная, порвалась вся.

– Д-даже не желаю знать, что в-вы имеете в виду, – поспешно сказал Юр, сунул ребенка Анне, и направился к выходу. – П-пойду воздухом подышу.

Он был у самого порога, когда дверь резко открылась, буквально сшибив его с ног, в следующую же секунду его вздернули вверх крепкие руки королевских гвардейцев и припечатали к стене.

– Это, видимо, Юр, – сообщил кому-то тщедушного вида юноша с редкими волосами, вошедший в дом. – А вот и моя родственница. Разродилась-таки? Эх, не дожил дядюшка Вайлер до радостного события. И кто у нас?

Анна прижала ребенка к груди, словно пытаясь его скрыть от взгляда юноши.

– Чего молчим? – в голосе вошедшего послышалась угроза.

– Мальчик, – поспешно сказала повитуха. – Крепенький такой.

– Ну, есть в кого, – заметил юноша. – Отец-то у него хоть куда. Хоть куда, хоть кого и хоть где.

Юноша засмеялся над своей шуткой первым, его поддержали еще двое вельмож, вошедших в дом. А вот Гейнор, которого тоже втащили в комнату, этого веселья не разделял. Он только вертел окровавленной головой, по которой его, похоже, здорово ударили, да зло поглядывал на двух воинов, которые заломили ему руки за спину.

Зато смеялся Витольд, вошедший следом за Гейнором. Он даже похлопывал себя по бокам, показывая, как ему весело, и пару раз подмигнул брату Юру.

– Ну, Анна, и что делать будем? – юноша нагнулся и изобразил что-то вроде «козы», поднеся пальцы к самому носу малыша. – С одной стороны, вы вроде мне как родственники. С другой… Ты же сама все понимаешь?

– Федерик, если так нужно – убей, – тихо, но твердо произнесла Анна. – Меня – убей. Но он пусть живет. Он же даже знать не будет, кто его родители.

– Мир не без добрых людей, – сказал один из двух подручных. – Найдут, просветят. Обоих надо того…

– Надо бы, – Федерик шмыгнул носом. – Но, с другой стороны, – кто они теперь? Все бумаги, подтверждающие их право на престол Эйгена, сожжены, я – король, это признали подданные и глава Академии Мудрости. Другое дело вон тот красавец.

И Федерик подошел к Гейнору, который уставился на него.

– Зверь, – с восхищением сказал новый король Запада. – А что ты с мечом творишь! Девятерых зарубил в тронной зале, я видел. Вайлер был дурак, не ценил тебя. Я же знаю, что ты его предупреждал о том, что созрел заговор. Все прозевали, а ты заметил. Мне бы таких, как ты, с пару тысяч, я бы весь Раттермарк завоевал.

– Жаль, король не послушал меня, – прохрипел Гейнор и мотнул головой. – Сейчас этого разговора не было бы.

– Ну да, – кивнул Федерик. – А еще мне говорили, что ты человек слова. В тебе вообще воплотились все черты героев древности – ты честен, благороден и верен своему слову до конца. Это так?

– Так, так, – подал голос Юр, по-прежнему прижатый к стене. – Я п-потому всегда идиотом его и н-называю.

Федерик без особой симпатии посмотрел на него.

– Мы братья, – пояснил Юр, верно истолковав его взгляд. – Р-родные.

– А, – понимающе кивнул король. – Брат. Понятно. Ну да, иметь такого родственника всегда обидно. Он красавец и силач, а ты тщедушный мозгляк. Я бы тоже считал его идиотом. Но я – не ты, и у меня другое мнение на его счет. Даже не мнение. У меня к твоему брату есть вполне конкретное предложение.

Гейнор перестал дергаться в бесплодных попытках освободить руки, и уставился на Федерика.

– Служи мне, – задушевно сказал ему тот. – Нет, не так. Вон видишь тех двоих? Маму и дитя? Я отпущу их, если ты поклянешься стать моим начальником охраны. Заметь – я не прошу клятвы на крови, я не требую от тебя чего-то такого. Просто дай мне слово чести, что ты будешь защищать меня и мой трон до той поры, пока я сам не освобожу тебя от этой обязанности. Мне этого будет достаточно.

Гейнор криво улыбнулся.

– Я устал, – сказал король, и снова подошел к Анне. – Я хочу выпить и вздремнуть часиков восемь-десять, у меня позади очень долгая и тяжелая ночь. А народу сколько полегло – ужас. Давай не будем умножать этот счет, а?

Федерик резким движением вырвал ребенка из рук Анны, а после отвесил ей пощёчину, когда та было запоздало дернулась.

Анна закричала, страшно, нутряно, но спутники короля уже навалились на нее, закрыли лицо подушкой и начали душить.

– У тебя есть где-то полминуты, – дружелюбно сообщил Гейнору Федерик, подходя к корыту с водой и кровяными сгустками, тому, в котором повитуха руки споласкивала. – Потом она умрет. Да и это отродье – тоже.

Он перехватил ребенка за правую ножку и опустил руку так, что головка малыша почти касалась воды.

– Здесь не река, не море, но ему хватит, – король потрогал второй рукой воду. – Остыла уже совсем. Ну что, граф, решайте. А то вон ваша возлюбленная уже и ногами сучить почти перестала.

– Да, – выпалил Гейнор, лицо которого сейчас было не слишком похоже на человеческое. – Да, мой король.

– Был уверен в том, что мы поладим, – владыка Западной Марки пискляво засмеялся и махнул рукой.

С лица Анны сняли подушку, она глубоко вздохнула и закашлялась.

– На. – Федерик сделал несколько шагов к кровати и небрежно бросил ей ребенка. – Забирай. Живите. Эй, отпустите-ка моего нового начальника королевской стражи.

Спутники короля переглянулись, но сделали то, что он приказал, хоть и с видимой неохотой.

Гейнора отпустили, он повел плечами, которые изрядно затекли, размял запястья.

Федерик встал напротив него, и с полуулыбкой вручил ему меч в ножнах. Меч самого Гейнора.

– Начальник стражи без надежного клинка будет выглядеть смешно, – величественно, с его точки зрения, произнес он.

Граф взялся за рукоять меча и обнажил клинок.

В руках воинов за его спиной блеснула сталь кинжалов, они нацелились на спину нового начальника стражи.

Гейнор посмотрел на короля, на Анну, на ребенка, после встал на одно колено и глухо произнес:

– Я, граф Гейнор Савойский, клянусь верой и правдой служить моему новому повелителю, королю Запада Федерику Седьмому. Обязуюсь защищать его от врагов, тайных и явных, карать тех, кто замыслит против него зло и, если понадобится, умереть, защищая его жизнь. Порукой этому слову выступает честь моего рода, и пусть он прервется навеки, если я нарушу эту клятву.

– Верно, – хлопнул в ладоши Федерик. – Я же седьмой по счету король с таким именем. Вот граф молодец, сразу видно – настоящий царедворец, все помнит. Не то что вы, отребье.

Он похлопал так и стоящего на одном колене Гейнора по плечу, а после потрепал по щеке.

Воины за спиной графа не опускали кинжалы, готовые пустить их в ход в любой момент.

Но Гейнор и не подумал выказывать недовольство. Внутри у него все кипело и клокотало, но клятва была дана и нарушить ее он никак не мог, это было совершенно невозможно.

– Вот и хорошо, – Федерик жестом приказал графу подняться. – Я король, слово мое нерушимо, эта женщина и этот ребенок будут жить. Но вы, граф, с ними больше никогда не увидитесь, потому что они сегодня же навсегда покинут Эйген. Сударыня, вы слышите меня?

Анна кивнула, прижимая к себе ребенка.

– Повторю, – жестко сказал Федерик. – До наступления темноты вас не должно быть в моем городе. Ослушаетесь – и тогда вам смерти точно не миновать. И это не все. К концу недели чтобы духа вашего не было в моем королевстве, причем навсегда. Если вы посмеете сюда вернуться, я об этом узнаю, и тогда… Ну, вы же поняли меня?

– Да, – сипло произнесла Анна.

– Да, ваше величество, – не мигая, уставился на нее Федерик.

– Да, ваше величество, – повторила принцесса.

– Вот, очень кстати, – щелкнул пальцами король. – Титулы. Вы более не имеете права их носить. Ты отныне никто, поскольку принцессы Анны, дочери короля Вайлера, более не существует. Нет, как порядочная самозванка ты можешь присвоить себе какой-то титул, например, назваться княгиней, но с геральдических листов Запада твое имя исчезнет навеки. Ты просто гулящая девка, прижившая ребенка невесть от кого. Все ясно?

– Да, ваше величество, – срывающимся голосом подтвердила Анна.

– Вот и хорошо, – Федерик посмотрел на воинов, все еще прижимавших Юра к стене. – Да вы отпустите его. Все-таки брат моего начальника охраны.

Те выполнили команду, и Юр рухнул на пол, как мешок с картошкой.

Федерик направился к выходу, по дороге одарив улыбкой и одобрительно потрепав по плечу Витольда.

На пороге он обернулся и спросил у Анны:

– Как ребенка назовешь? Может, в мою честь? Я же все-таки тебе жизнь подарил, хоть мне и не советовали этого делать.

– Вайлериус, – ответила женщина. – В честь того, кто мне на самом деле жизнь подарил. Ты же ее только сохранил.

– Не знаю, не знаю, – потер руки король. – Называть только что рожденного в честь того, кто несколько часов назад сдох в муках… Дурная примета, не будет этому щенку счастья. Но – дело твое.

И он вышел из дома.

– Юр, – угрюмо произнес Гейнор. – Ты…

– Я все с-сделаю, – отозвался тот. – Иди, т-тебя ждет хозяин, а эт-то неправильно. В-ведь все должно б-быть наоборот.

Гейнор скрежетнул зубами, бросил взгляд на Анну, и шагнул в дверной проем.

– Так, – засуетилась повитуха, как только последний человек из свиты нового короля покинул помещение. – Ты это, женщина, давай не разлеживайся. День быстро пролетит, не хочу я, чтобы нас всех вместе вечером в моем дому спалили.

– Н-не шуми, – попросил ее Юр, так и не поднявшийся с пола. – Уйдем мы. Ты баба ушлая, в-всех тут небось з-знаешь, потому п-подряди-ка нам возчика до Р-рауха. На, л-лови, тут и тебе хватит, и т-тому, кто за эту работу в-возьмется. Да, вот еще ч-что. Н-не надо этому ч-человеку з-знать, кого он везет. Скажи, что это п-племяшка твоя. Н-ну, или сестра м-младшая.

И он бросил повитухе приятно звякнувший мешочек.

– Золото? – сразу сунула туда нос любопытная баба. – Оно! Будет вам возчик, знаю я кого подрядить. Самый для вас подходящий человек – неразговорчивый, и живет один. Бобыль он, стало быть, да еще и горбун, Реджи зовут. Ежели даже и не вернется, так его никто и не хватится.

Минутой позже в доме остались трое.

– Тварь ты, – неожиданно спокойно сказала Анна, глядя на Витольда. – Мерзкая тварь.

– Т-ты несправедлива к нашему об-бщему другу, – заметил Юр, с кряхтением поднимаясь с пола. – В-вообще-то он нам ж-жизнь спас. Н-не без выгоды д-для себя, но тем н-не м-менее.

– Хоть кто-то мои труды оценил, – притворно-обиженно сказал Витольд. – Стараешься для вас, стараешься…

– В первую оч-чередь для с-себя, – заметил Юр. – Ты же з-знал, что в-вероятность нашей смерти д-довольно велика.

– Меньше, чем при любом другом раскладе, – уже не играя, ответил ему Витольд. – Вас все равно бы нашли и просто перерезали.

Анна с недоумением слушала эту беседу, потом не выдержала и грязно выругалась, глядя на Витольда.

– М-мне говорили, что, родив ребенка, ж-женщины невероятно г-глупеют, – заметил Юр и обратился к Анне. – Т-ты ничего не поняла? Он предал нас, но п-по уму. Витольд знал, что Федерику по душе Г-гейнор, он м-мечтает его зап-получить себе в н-начальники охраны, а потому на х-ходу придумал план, к-как оставить тебя и р-ребенка в живых.

– Еще отсюда не вышел, а уже придумал, – похвастался Витольд. – И ведь – как по нотам.

– Правда, в этом п-плане сам Гейнор теряет все, но его ему и жалко не было, – продолжил Юр.

– Он идиот. Я когда по башке этому дуболому камнем брякнул, так даже звука не услышал. Она у него из дерева, – подтвердил остроносый хитрец. – Так чего его жалеть? Я вообще не понимаю, как ты под него легла.

– В р-результате, ты и ребенок ж-живы, а сам В-витольд получил… – Юр посмотрел на приятеля. – А что т-ты получил?

– Должность в королевской канцелярии, – с достоинством ответил ему Витольд. – И не рядовую. Давно мне надоело казначейство, хочу пересесть поближе к престолу.

– Пожалуй, что с-сегодняшняя ночь б-была для тебя куда уд-дачней, чем д-для всех остальных, – подытожил Юр. – Ч-чистая работа, прият-тель.

– Не слишком, – сообщила им Анна. – Кое-где он наследил.

– Где? – удивился Витольд.

– Как-нибудь потом расскажу, – Анна пошевелилась. – Юр, подержи ребенка. У нас мало времени, я попробую встать.

Юр принял у нее малыша, посмотрел на его сморщенное личико и неожиданно улыбнулся.

– Нет, дружок, ты не уб-блюдок и не б-бастард, – сказал он жмурящемуся младенцу. – Ты п-принц. Принц В-вайлериус.

– А я дядя Витольд, – добавил сбоку новый сотрудник королевской канцелярии. – Если что – я тебе всегда помогу.

– Ну а я когда-нибудь расскажу тебе, что на самом деле случилось той ночью, которая стала днем твоего рождения, – подытожила Анна и бросила, обведя взглядом лица своих старых друзей: – А там ты сам решишь, кто ты, и что тебе делать.

Мюрат. Три свитка Миррона

Мюрат вытянул ноги – как ни крути, а сидеть почти полтора часа на не очень-то и удобном стуле хлопотно. Но – надо, все-таки его впервые пригласили на совещание такого уровня. Пусть как стороннего наблюдателя, пусть только с правом совещательного голоса, – но пригласили. А это и престижно, и полезно. В свете же последних событий – попросту необходимо. Но как же ноги затекают, даже несмотря на то, что это виртуальная реальность.

– Итак, подытожим. – Седая Ведьма, лидер клана «Гончие Смерти» обвела глазами присутствующих. – Еще раз – кто что делает? Седрик, ты говоришь первым.

Седрик Секира, координатор будущего рейда, великолепный боец со всеми шансами на то, чтобы в ближайшее время занять должность кланмастера, вместо постоянно отсутствующего и, по слухам, капитально бухающего Теодеса, встал и ответил:

– Мое место изначально у городских стен. После того, как они падут, я со своим штурмовым отрядом иду к дворцу шаха. До того я в бой не вступаю.

– Верно. – Седая Ведьма знаком показала, что он может сесть. – Дренг, твоя роль.

Дренг, один из главных бойцов клана односложно ответил:

– Стены. Дальше – поддержка Седрика.

– Хорошо. – Ведьма ткнула пальцем в маленького рогу с серьезным лицом. – Торник, твоя цель?

– Держаться позади штурмовой группы, по мере прохождения вскрывать все, до чего сможем дотянуться.

Так, по одному, ответили все лидеры основных направлений грядущего штурма.

Он же предполагался нешуточный. Миррон, один из заброшенных и полумифических городов Востока, открывался не вдруг и не всякому игроку. Для того, чтобы увидеть его стены, клан выполнил цепочку, состоящую из почти двух десятков квестов – и очень непростых.

Изначально удача улыбнулась игроку под ником Алдан. В пустыне, в каких-то экзотических развалинах, он обнаружил сосуд, практически занесенный песком. Кой черт занес его в самое сердце пустыни, он потом и сам не мог сказать. Но факт остается фактом – Алдан этот сосуд нашел и открыл. Оттуда, как полагается, вылез джинн и выдал ему задание, после чего испарился, гнусно выругавшись напоследок по-восточному.

Задание оказалось из разряда скрытых, да еще и не одиночное, а цепочка. Алдан влетел под домашний арест, скорее всего, проклянув и джина, и пески, и все на свете, поскольку в свободную игру до окончания квеста ему вернуться не светило. Понятное дело, чтобы он не сорвался и вел себя примерно, ему пообещали кучу плюшек в игре, а его банковский счет в реале потяжелел на весьма серьезную сумму.

Клан проходил одиночные задания и инстансы, особенно переживая во время одиночных – кто его знает, сложится, не сложится? И вот, наконец, заветная цель – в предпоследнем задании цепочки была получена карту затерянного города Миррона, который появляется лишь один раз в году, на три часа, после произнесения заветных слов. Причем слова каждый раз меняются, и с той же картой на следующий год ты вряд ли его сможешь найти.

Но кроме того, что город надо найти, его еще и надо за эти три часа взять на меч, что тоже не очень просто – с городом из-под песков появляется и его население, а это не только мастера, чайханщики и караванщики, которые, бесспорно, грудью встанут на защиту родного города, но и городская стража на пару с гвардейцами падишаха. Так что задача предстояла не просто очень сложная, невероятно сложная. За три часа надо захватить город, добраться до дворца падишаха и, перебив там всех, вынести его сокровищницу.

Именно она, сокровищница, и является наградой квеста. Там, судя по списку наград, должны быть три полных сетовых набора, куча предметов попроще, но не ниже элитных, около полусотни ограненных гномами Сумакийских гор камней для инкрустации оружия (а это очень и очень дорогое удовольствие), и несколько свитков, предположительно числом до семи штук, с высокоуровневыми и крайне редкими заклинаниями.

Вот и сидела на неудобных стульях элита клана, планировала рейд, благо карта самого города была, – хоть квест был скрытый и редкий, но до этого его все-таки кто-то успел пройти, а сделав это, составил карту Миррона. На дороге она, разумеется, не валялась, но когда серьезному клану что-то нужно, то он это добудет.

А поскольку Серая Ведьма исповедовала авторитарную демократию, было приглашено несколько молодых игроков клана, из тех, что подают большие надежды. Среди них был и Мюрат – боец шестьдесят первого уровня, уже хорошо показавший себя в нескольких инстансах, умудрившийся выжить в рейде на Клаторнаха, и не просто выжить, но и организовать в момент разброда после гибели всех офицеров три десятка растерявшихся бойцов, среди которых имелись даже те, кто повыше его уровнем, а после довести дело до конца. Этим он обратил на себя внимание Фитца, одного из старейших игроков клана, а тот довел свои наблюдения до Седой Ведьмы.

Ведьма же подумала, да и пригласила перспективного игрока на совет.

– Ну. – Седая Ведьма потерла руки. – А что нам скажет наша молодежь? Милли Ре, тебе слово.

Милли Ре, девушка-воин с совсем невысоким уровнем (по слухам, раньше он у нее был куда выше, но после какой-то темной истории понизился, что было делом совсем уж небывалым. Что там вышло на самом деле – никто не знал, но Седая Ведьма выделяла ее из прочих), встала и высказала свое мнение, заключавшееся в том, что план очень хорош, но вот только ее, Милли Ре, не надо оставлять в обозе, а следует пустить вперед, на предмет ударной силы.

В таком же ключе выступали и все остальные ораторы, которых Мюрат слушал вполуха, размышляя о своем и взвешивая все «за» и «против». Впрочем, этим он занимался уже полтора дня, с момента некоего разговора.

– Мюрат, твое мнение? – Седая Ведьма, улыбнувшись кивнула ему.

Мюрат встал, обвел глазами собравшихся и тоже улыбнувшись, негромко сказал:

– Все, что тут все это время говорили, это здорово и правильно. Это правильно и с точки тактики, и с точки стратегии, и даже с точки зрения честного боя. Но это не совсем верно с позиции достижения цели рейда.

– Поясни, – нахмурился Седрик, основной автор плана рейда. – Что ты имеешь в виду?

– Айн момент, мой генерал, – лукаво прищурился Мюрат и продолжил вещать своим бархатным голосом. Он вообще всегда говорил очень примечательно – вполголоса, немного загадочно и слегка иронично. Возникало ощущение, что он рассказывает собеседникам какую-то скрытую информацию, причем по секрету и только им. – Какова цель рейда, высокое собрание?

– Завершить квест, – бухнул Фитц.

– Взять город, – дополнил Секира.

– Не темни, – потребовала Милли.

Ведьма промолчала, покачивая головой.

– Нет, не так, друзья мои, точнее – не совсем так. Цель рейда – вынести закрома дворца. Желательно целиком, и желательно без потерь. Потери случатся, это неминуемо, а вот закрома… Не факт, что мы их заберем, особенно если действовать так, как было предложено здесь.

– Изложи свой вариант, – потребовал Седрик. – Если он будет неплох – я готов его обсудить.

Мюрат поаплодировал себе в душе – первый рубеж взят.

– О чем речь? – Мюрат принял деловой вид. – Что я предлагаю – после падения стен и входа в город основная масса бойцов идет к дворцу по главной улице. Это правильно, с этим я согласен. Одновременно несколько маленьких групп – немного, три-четыре, не больше, по разным боковым улицам города идут к дворцу. Сопротивления там быть не может, все основные силы противника будут на главном направлении, а пять-десять горожан мы всегда сможем прирезать, штрафов тут не наложится, они же изначально агрессивны по отношению к нам. Группы подходят к дворцу с тыла и проникают внутрь в тот момент, когда основные силы клана начинают его штурм. Опять же – все на защите входа. Кто будет у сокровищниц? Пара стражников, которых убить ничего не стоит. Ну а дальше – дело техники.

Мюрат хлопнул в ладоши.

– Независимо от результата штурма, мы все равно что-то да уносим в своем клюве. А что-то – это лучше, чем ничего.

Фитц нахохлился.

– Мне это не по душе, – пробурчал он. – Как-то это…

– Ну да. Не слишком достойно воина, – закончила его фразу Седая Ведьма. – Немного по-читерски и некрасиво. Согласна, но это игра, и нашу цель Мюрат сформулировал абсолютно верно. И еще – очень толково спланировано и изложено. Что вы на меня смотрите? Вроде бы простенько, а из офицеров никто до этого не додумался.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил лидера Мюрат.

– Какие по размеру должны быть группы? – Седая Ведьма остановилась напротив Мюрата. – Твое мнение?

– Пять человек, – тут же ответил тот. – Четыре воина и вор, задача последнего – замки и ловушки. Не больше. Иначе будет трудно остаться незаметными.

– Еще раз молодец. – Ведьма несколько раз хлопнула в ладошки, выражая свое одобрение. – Что-то еще?

– Ну как творцу идеи, мне бы хотелось попасть в одну из групп, – застенчиво сказал Мюрат.

– Хорошо. – Ведьма кивнула. – Седрик, распорядись.

Несколькими днями позже где-то в песках Восточной Марки.

Ворота наконец-то рухнули. Путем огромных усилий и потерь, которые составили не менее четверти личного состава клана, путь в город был открыт. Седрик возглавил штурмовую группу, как и планировал изначально, он был очень взбудоражен и адски зол, поскольку все еще был под впечатлением от взбучки, которую устроила ему Седая Ведьма. Причем нагорело ему не столько за потери личного состава – тут ничего страшного по факту не случилось, это игра, никто ведь по-настоящему не умирает. Взбучка была за потерянное время. Вместо планируемых 50 минут клан потерял под стенами Миррона почти два часа, а впереди была еще не слишком-то короткая главная улица и дворец, который еще захватить надо. И на мародерку время тоже нужно, причем не пять минут, а поболе того. В этой ситуации на Мюрата смотрели уже не с усмешкой, а вполне серьезно и даже с уважением, – ишь как ситуацию предугадал.

Как только штурмовой отряд отошел от ворот на достаточное расстояние, на внешне абсолютно пустынные боковые улицы Миррона проскользнули четыре группы диверсантов-добытчиков. Да и откуда там кому взяться, если все местные мужчины, способные носить оружие, были там, где разворачивалась главная битва, или уже полегли под стрелами и файерболами на стенах.