Осколки легенд. Том 1

– Жив?! – Анна подскочила к юноше, который держась за горло, силился встать с пола.

– Ж-жив, – сипло ответил Юр. – Н-ничего себе п-прогулялись, а?

– А почему он вас назвал Максимус? – спросил Витольд, глядя на великана в доспехах. – Максимус же он сам?

– Кто, Традор? – громыхнул король. – Вот шельма, а? Так и норовит что-нибудь стащить, даже после смерти.

Максимус повертел головой, в надежде найти хитрого старика, но тот уже успел улизнуть, возможно, прямиком через стену.

– Какой он Максимус? – продолжал громыхать гигант. – Он даже не из нашего рода, это бывший ректор Академии Мудрости, причем проворовавшийся. Когда это выяснилось, то его тихонько удавили свои же соратники, чтобы сор из избы не выносить, и всем сообщили, что он скончался от удара, после чего быстренько захоронили. Вот только не понимаю, как он попал сюда, в королевскую усыпальницу?

– Бывает – застенчиво сказал Витольд, видимо немного сочувствуя подлому Традору. – Мудрость и величие всегда идут рука об руку!

– И одна другую г-греет – добавил Юр, все еще тяжело дыша.

– А чего он от меня хотел? – Анна подняла глаза на короля.

– Тебя, – ответил гигант, невесело усмехнувшись. – Ты же королевской крови, я это ощущаю, причем без каких-либо сомнений.

– И? – Юр, держась за горло, тоже слушал короля.

– Если дух вселится в живого человека, изгнав его сущность на астральный план, то он, теоретически, может покинуть данное подземелье. А если не позволить изгнанной душе вернуться в тело в течение трех дней и трех ночей, то и вовсе навсегда заполучить его в собственное пользование. Ну а коли по доброй воле хозяин тела от него отказался…

– А почему он именно меня выбрал? – не понимала Анна.

– П-потому что ты к-королевской к-крови, – пояснил Юр, поднимаясь на ноги. – Видимо, т-только ее обладатели м-могут вывести отсюда д-д-духа.

– И только при условии, что он сам разрешит это сделать, – закончил цепочку выводов Витольд. – Какие же мы идиоты…

– Не мы, а я – уточнила Анна. – Надо быть честной с самой собой.

– Если ты это поняла, значит, ты уже не зря сюда приходила. – Максимус погладил ее призрачной рукой по голове. – Ну, ответить тебе на один вопрос, внучка, или уже не надо?

– Не надо, – твердо сказала Анна. – Не надо, я сама на все найду ответы. Хотя… Где мой папаша прячет ключи от оружейной?

Спустя три дня всё у того же фонтана, где началась эта история, стояла все та же троица, правда выглядела она уже не так беззаботно, да и внешний вид двух из них изменился. Теперь не только Витольд был одет в рясу послушника Академии Мудрости, но и Анна, и Юр.

– И тогда отец сказал мне, что если я настолько глупа, что полезла в усыпальницу, то немного ума мне не помешает, а лучше всего его вкладывают в голову в Академии Мудрости, – кривясь, сообщала приятелям Анна. – Поэтому мне прямая дорога на пару лет в Ривеншталь, в женскую обитель Ордена.

– Ну, зато не замуж – сообщил Витольд, который стал за эти дни еще худее, хотя в это было трудно поверить.

– Юр, ты извини… – Анна потупилась. – Я знаю, что твой брат…

– К-как выяснилось, у м-меня больше нет б-брата, – без улыбки сказал ей Юр. – И отца т-тоже нет, они отказались от р-родства со мной, п-поскольку я имел от-тношение к твоему п-поступку, чем н-навсегда запятнал с-свою честь и ч-честь рода. Но я н-не опечален, с-судя по всему, у м-меня и м-моей бывшей с-семьи разные п-представления о чести.

Троицу исследователей подземелий перехватили на обратной дороге, на втором уровне. Как потом стало известно, бдительный юный граф Гейнор заметил во время обхода, что дверь усыпальницы приоткрыта, и сообщил об этом своему начальнику. Ключ от некрополя имелся только у короля, которого на свой страх и риск Ван дер Мелле разбудил. Сонный Вайлер не сразу, но вспомнил, что около него и ключей накануне вечером крутилась его дочь, и уже вскоре отряд стражников помчался по коридорам подземелья, где и обнаружил уставших молодых людей.

Скандал был страшнейший, король орал на дочь, Гейнор на брата, и все кому не лень кричали на Витольда, как на самого безответного. Впрочем, Витольду от этого было не жарко и не холодно, в отличие от его друзей, за годы учебы в Академии Мудрости он к этому уже привык.

К вечеру следующего дня в Эйген прибыл старший граф Савойский, совершенно непонятно как узнавший о происшедшем, и публично отрекся от сына, лишив того титула, права наследования и всего остального. Не смягчило его сердце даже заступничество короля, уже отошедшего от нервной встряски, и по доброте духа пытавшегося остановить непреклонного дворянина. Юр лишился всего, что у него было, кроме принадлежности к Ордену Плачущей Богини. Впрочем, и его он покинул, но только добровольно, после непродолжительной беседы с гроссмейстером. О содержании беседы Юр не рассказал никому, даже Анне и Витольду, в ответ на их вопросы, он только мрачно хмыкал.

– Б-братец заявил мне, что он м-меня не пр-рирезал только лишь по од-дной причине – продолжил свой рассказ Юр. – И это не н-наше бывшее р-родство, а лишь его неж-желание лишаться своего п-поста, который ему оч-чень по душе. Впрочем, я д-думаю, он врет, не в этом д-дело.

– А в чем? – тихо спросила Анна.

– Он не хочет оставаться уб-бийцей в т-твоих глазах, – тихо сказал Юр. – Т-ты уезжаешь, и м-моя смерть может кинуть на него т-такую тень, к-которая останется в т-твоей памяти. Если бы не эт-то, то еще вч-чера бы м-меня в канаве п-прикопали бы. Г-гейнор всегда б-был такой, с д-детства, раз что-то с-сказал – в-верен сказанному слову д-до конца.

Анна вздохнула.

– Все из-за меня, – помолчав, сказала она. – Вот же у меня характер!

– Б-был. – Юр положил руку ей на плечо. – Б-был. Теперь все станет по-другому, я так д-думаю. Т-ты едешь в обитель, н-нас с Витольдом посылают в к-какую-то дыру около п-плато Грускат, где мы б-будем постигать бухгалтерию и с-счетоводство. Кс-стати, поблагодари с-своего отца за заботу обо мне, если бы не его д-доброта, то уже вчера я бы был нищим, б-бездомным и б-безродным. А так хоть п-профессия появится, на к-кусок хлеба заработать см-могу.

Анна заплакала.

– Д-да все нормально, т-ты не волнуйся. – Юр неловко погладил ее по плечу. – Т-ты еще станешь к-королевой, п-поверь. А если ч-что, то мы с Витольдом т-тебе поможем. Не так ли, д-дружище?

– Все зависит от награды, – пробурчал Витольд, ощупывая спину, которой за последние пару дней перепало немало розог.

– К-кто о чем… – покачал головой Юр.

Анна улыбнулась сквозь слезы и сказала:

– Об условиях мы договоримся, поверьте. Главное – королевой стать…

– Вот как-то так. – Костик уставился на Валяева, ожидая его похвалы или критики.

– Забавно, но не более, – Валяев почесал затылок. – Ты это на конкурс какой-нибудь отправь, может, в каком сборнике опубликуют. А для игры это никак. Что в этой компании будет делать игрок или даже игроки?

– Ну-у-у… – задумался Костик.

– Г-ну, – грубовато сказал Валяев. – Но персонажи любопытные, надо их состарить немного и прописать в квест с переворотом в Эйгене. Не скажу, что мысль очень необычная, но, полагаю, что не совсем и плохая.

Костик хлопнул глазами, тоже почесал затылок и закивал головой.

– А, кстати, да, – сообщил он Валяеву, который самодовольно улыбнулся. – Может выйти интересно и даже очень.

– Вот и иди, – напутствовал его Валяев. – Придумывай, пиши, потом мне расскажешь.

После того как за Костиком закрылась дверь, функционер «Радеона» набулькал себе коньяку, извлеченного из сейфа, и ухмыльнулся:

– Усыпальница, блин… Таких усыпальниц по Файроллу…

В одну лихую ночь

– Вот не понимаю я, – сказал Валяев, вкусно затянувшись сигаретой. – Как так вышло, что Анна, брат Юр и Витольд общего языка не нашли. Вроде как они старые друзья, росли вместе. Когда между ними черная кошка пробежала? Костик, ты не в курсе?

– В курсе, – ответил ему Костик и поправил очки. – Это случилось почти двадцать лет назад, в Эйгене, в одну лихую ночь…

– Плохо дело, – сказал Гейнор, вбежав в небольшую комнатушку, а после спешно задвинув за собой засов.

Его камзол был распорот на боку, на кулаке запеклась кровь, но в целом этот высокий, прекрасно сложенный мужчина был невредим. Впрочем, это никого бы не удивило, Гейнор из рода графов Савойских славился как лучший клинок Западной Марки. Ну и как первый красавец при дворе славного короля Вайлера.

– Н-насколько плохо? – спросил у него Юр, устроившийся в углу в старом разваливающемся кресле. – Б-будь добр, изъясняйся п-понятнее.

Гейнор посмотрел на него с плохо скрываемой неприязнью, а после бросил взгляд на Анну, сидевшую на кровати в наспех наброшенном халате, из-под которого были видны ее распухшие ноги.

Она побледнела, услышав слова Гейнора, и положила ладони на огромный живот. Повитухи говорили, что она должна была родить еще неделю назад, но плод упорно не желал выходить на белый свет. Королевский лекарь было предложил его величеству Вайлеру дать принцессе специальное снадобье, которое поспособствует разрешению от бремени, но тот запретил это делать.

– Если уж не смогла зачать дитя как положено дочери короля, в достойном замужестве, так пусть хоть родит по-людски, – заявил он, сердито зыркнув на лекаря из-под густых седых бровей.

Надо отметить, что в последнее время он потихоньку менял гнев на милость. Сразу после того, как беременность принцессы стала очевидна, он было заявил, что видеть ее не хочет, и со дня на день выгонит из дворца, жить с нищими на улице. А до того найдет негодяя, который ей этого ребенка заделал, и будет его очень долго убивать. Очень долго. Может, даже устроит соревнование палачей.

Естественно, никого никуда не выгнали, но Анну при этом заперли в ее покоях, запретив их покидать. От былых вольностей не осталось и следа, четыре стены да потолок – вот и все, что теперь видела опальная принцесса.

А личность удальца, который ловко пробрался под ее одеяло, так и не выяснили, как ни старались. Анна же молчала, замыкаясь в себе, как только очередная служанка по наущению короля пыталась ее разговорить на эту тему.

В течение всего срока беременности король седьмой дорогой обходил коридор, который вел к комнате дочери, но в какой-то момент он смирился с тем, что случилось. Анна все-таки была его единственным ребенком. Единственным и любимым.

Проще говоря – оттаял король, и как-то вечером, не выдержав, пришел к ней, чтобы сказать, что если будет внук, то ладно, он его признает. А если внучка… Да тоже пусть будет. Может, хоть из нее толк выйдет.

Анна, выслушав его, расплакалась, что окончательно растрогало короля Вайлера, который не видел ее слез с тех пор, как дочери исполнилось семь лет. После же того, как он приложил руки к животу принцессы и ощутил, как тот, кто был внутри, пнул его в ладонь пяткой, все обиды развеялись, как дым на ветру.

Главное, в конце концов, то, что живая кровь предков не окончится на нем. И потом – это будет только его внук, так что, может, оно и к лучшему, что папаша неизвестен. Король сам его воспитает так, как должно, сделает этого мальчугана правителем и воином.

– Толкается, – жалобно сказала Анна, и попыталась встать. – Ох.

– Где повитуха, Юр? – зло спросил Гейнор. – Ты говорил, что ее приведут, и скоро?

– П-почти все слуги покинули д-дворец, Витольд лично отп-правился за ней в г-город, – тут же последовал ответ. – И это было всего полчаса назад. Он в-все делает б-быстро, но не н-настолько же? И п-потом – в Эйгене с-смута, во д-дворце р-резня. Не жди от него г-героизма, он не ты, он б-будет выбирать обх-ходные пути. И еще, на н-нашу удачу, н-ночь на дворе. Днем он вовсе н-никуда бы не п-пошел.

– Резня? – Анна все-таки встала с кровати. – Гейнор, это на самом деле так?

– Юр, ты болван! – прошипел воин. – Кто тебя тянул за язык?

– Т-твой распоротый к-камзол, – невозмутимо пояснил тот. – И желание, чтобы Анна п-представляла, что именно п-происходит. Она имеет п-право знать, что к ч-чему.

– Говори, – потребовала Анна, подойдя к Гейнору. – Что именно творится в городе, и почему дело плохо?

– Анна, тебе достаточно знать то, что я смогу тебя защитить от всего на свете, – встав на одно колено, горячо сказал воин. – Волос не упадет с твоей головы.

– Мне безразлична моя голова, – устало сказала принцесса. – Для меня главное сейчас – подарить жизнь тому, кто у меня под сердцем. Потом – хоть смерть.

– Неужели ты думаешь, что я разделяю твою жизнь и жизнь нашего ребенка? – Гейнор прижал ладони к животу Анны и прикоснулся к нему лбом. – Вы – все, что у меня есть. Я уже отдал тебе свою честь и, если надо, отдам за вас всю свою кровь. Всю, до капли.

– Н-ну пока пострадала только ч-честь Анны, – заметил из угла Юр. – Это ее н-на всех углах честили п-потаскухой, которая п-плюнула на отца и свой р-род. А п-про графа Гейнора Савойского и слова никто н-не сказал.

– Я убью тебя, Юр, – сухо произнес Гейнор. – Ты же прекрасно знаешь, сколько раз я хотел пойти к королю, и во всем признаться? Анна запретила мне это делать.

– А т-ты и не сопротивлялся, – почти весело сказал Юр. – В с-самом деле – ж-желание женщины св-вято, как ему п-противиться? Ты месяцев д-девять назад тоже н-не сильно сп-порил, н-не так ли?

– Как же вы мне надоели с этими вашими бесконечными дрязгами, – простонала Анна, снова тяжело опускаясь на кровать. – Вы же братья!

– У меня нет брата, – сухо произнес Гейнор. – Я вообще не понимаю, что этот человек делает здесь.

– Сидит в к-кресле, – доброжелательно объяснил ему Юр. – И н-надеется услышать последние н-новости о том, что п-происходит во дворце.

На самом деле, он уже понял, что именно произошло там, где Гейнору распороли камзол. Это ему стало ясно по выражению лица брата и по тому, как тот отвел глаза во время вопроса, который задала ему Анна.

– Ты всегда был человеком дела, Юр, – принцесса нервно облизнула пересохшие губы. – Гейнор, ты нашел моего отца?

– Да, – граф с неприкрытой уже ненавистью посмотрел на своего родственника.

– Где он? – требовательно спросила Анна. – Почему не пришел с тобой?

– Любимая, – Гейнор попытался беспечно улыбнуться. – Понимаешь…

– Н-надо так п-понимать, что к-король мертв, – безжалостно произнес из своего угла Юр. – Верно, б-братец?

После этих слов принцесса словно заледенела и впилась глазами в лицо Гейнора. Тот помедлил секунду, и кивнул.

– Н-ну, этого и следовало ож-жидать, – прокомментировал происходящее Юр. – Б-беспечность в вопросах в-власти всегда п-приводит только к одному – ее п-потере.

Увы, но в очередной раз следовало признать, что он прав.

Где-то пять месяцев назад в Эйген, столицу Западной Марки, невесть откуда заявился принц Федерик. Если быть более точным, принцем себя называл только он сам, да еще его свита, прибывшая с ним и более всего походившая на разбойничью шайку, для отвода глаз прилично одевшуюся.

Незваный гость истребовал аудиенции у короля, предъявил ему бумаги, подтверждающие тот факт, что Федерик является сыном королевской сестры, которая лет двадцать назад сбежала куда-то с молодым гвардейцем, раз сорок назвал его «дядюшкой», и в результате остался при дворе.

Уже тогда наиболее разумные придворные посоветовали Вайлеру выгнать новоявленного племянничка вон, а еще лучше – тихонько удавить его вечером в коридоре, тот же порекомендовал им не лезть в семейные дела венценосцев. Просто примерно в то же время как раз и выяснилось, что Анна непраздна, а потому король болезненно воспринимал любые разговоры, затрагивающие честь своей фамилии, которую, получается, носил и Федерик.

Собственно, именно эти придворные первыми и переметнулись на сторону принца через несколько месяцев. Они были разумными людьми, а потому быстро разобрались, кто, похоже, скоро будет сидеть на троне. Какая разница, как именуется король – Вайлер или Федерик, главное состоять при власти и всех тех благах, которые она дарит.

Надо отметить, что племянник короля оказался на редкость шустрым малым, ну или имел хороших советников на стороне. Он сумел склонить на свою сторону гвардию, ввести в город две сотни наемников и даже найти общий язык с Эразмусом дар Фронбахом, ректором Академии Мудрости. И все как-то исподволь, не привлекая общего внимания. Точнее – кое-кто все подмечал, но королю об этом не сообщал. Не хочет он ничего знать – ну и не надо. Ему же хуже.

Заговор (а это был именно он) за считанные месяцы созрел, как гнойный нарыв, а вчера прорвался.

Виной тому был все тот же Вайлер, который во всеуслышание заявил, что ребенок Анны унаследует его трон, разумеется, при том условии, что он будет мужского пола. А что будет мальчик, в этом король уверен, это определили лекари и подтвердили маги. Более того – маги предсказали, что того, кто находится в чреве принцессы, ждет великое будущее.

Федерика такой вариант совершенно не устраивал. Он не слишком надеялся стать официальным наследником Вайлера, но король был уже стар и неспособен к деторождению, именно потому он, принц, являлся наиболее вероятным претендентом на престол. Да, Анна вроде бы как была дочерью Вайлера, но она же женщина? Женщина, при наличии иной персоны королевской крови мужского пола, безусловно исключается из списка претендентов на трон Западной Марки, так было всегда.

И принц обещал всем тем, кто его поддержит сейчас, деньги, земли и должности после того, как он напялит на свою голову корону, которая, кстати, должна была достаться ему абсолютно бескровным путем. Подданные любили короля Вайлера, и силовой захват власти мог не оправдать себя. Предполагалось, что в какой-то момент нынешнему монарху просто предложат передать бразды правления более молодому человеку, исходя из государственных интересов. Ну а сам Вайлер будет доживать свой век в почете и уважении где-нибудь в загородном имении. Подальше от столицы.

На такой вариант придворные и гвардия соглашались. А другой принц даже не рискнул им предложить, отлично понимая, что это для него хорошо не кончится.

И тут – на тебе. Еще один наследничек нарисовался.

Это препятствие следовало устранить. И принц с подручными взялся за дело.

В ход пошли кинжалы и яд, всего за сутки мир живых покинули последние верные королю советники и офицеры гвардии. На улицах Эйгена творилось что-то немыслимое, наемники Федерика убивали, насиловали и грабили, гвардия же бездействовала. Ее сдерживали оставшиеся офицеры, выполнявшие недвусмысленный приказ своего нового повелителя: «Не препятствовать».

Среди всего этого безумия по улицам таскались горластые типы в рванине и с посохами, оравшие, что:

– Король-то нас предал! Мы тут мрем, а он во дворце своем в три горла жреть и пьеть, нет ему до наших страданий делов! И дочка-то его – шлюха, шлюха! Что в ней за семя, кого она принесет? От кого она понесла? Не от демона ли, те, говорят, королевские кровя сильно уважают!

Озверевшие люди охотно подхватывали эти слухи и несли их дальше, как и водится, разбавляя новыми подробностями, выдуманными на ходу.

Вайлер уже ничего не мог сделать, он пытался пойти в народ, но толпа чуть не забросала его камнями. Он спрашивал совета у своих придворных, но те, заранее сговорившись, убеждали его, что такое бывает, мол – перекипят народные массы и успокоятся. До его правления такое тоже случалось – и ничего, обошлось как-то.

И в результате все пришло к закономерному финалу – король мертв.

– Они блокировали его в тронной зале, – отводя глаза в сторону, бормотал Гейнор. – Его и последних преданных ему людей. Я был среди них. Федерик приказал королю доброй волей передать ему власть, тот отказался и пообещал устроить с полсотни показательных казней. Короче – началась драка. Анна, король думал о тебе в этот момент. Он не стал пробиваться в южное крыло дворца, понимая, что тем самым подвергает тебя опасности, и попробовал пройти к центральному входу. Но там его уже ждали наемники, это я точно знаю. У него не было шансов спастись. Я ему это успел сказать, но король только засмеялся, а после велел мне найти тебя и вывести из дворца. Он не знал, что ты уже покинула свои покои.

– Т-то есть, король п-поручил тебе в-вполне конкретное з-задание, и р-расплатился за него свой ж-жизнью? – уточнил брат Юр. – А ты вместо этого ц-целуешь живот Анны и н-несешь всякий ром-мантический б-бред, воруя у нас др-рагоценные минуты? Это на т-тебя похоже.

Анна тихонько завыла, раскачиваясь на кровати, глаза ее при этом оставались сухими. Отец, самый главный мужчина в ее жизни, который всегда заслонял ее собой от ужасов мира, был мертв. Он ушел, и она осталась одна. Никто больше не стоял между ней и смертью.

– Я полагал, что Витольд уже здесь, – зарычал Гейнор, даже не поворачиваясь к Юру. – Думал, что Анна родит, а потом уже…

– И после этого т-ты говоришь, что т-ты думал, – вздохнул Юр, вставая с кресла. – Н-не льсти себе. Я же п-предлагал п-покинуть дворец еще два ч-часа назад, нас сейчас уже и в г-городе не было бы. А т-теперь п-почти нет ш-шансов на то, чтобы в-выжить. Хорошо хоть, что м-меня послушали и спрятались здесь, в к-крыле прислуги. Ув-верен, что часть з-заговорщиков даже не ждала т-того, когда убьют Вайлера, сразу н-направившиськ покоям Анны. Т-там они ее не нашли, и сейчас п-проверяют все дв-ворцовые помещения. Раньше или п-позже доберутся и с-сюда.

В дверь забарабанили, скрежетнула сталь, – Гейнор моментально выхватил из ножен свой меч.

– Это я, – раздалось за дверью. – Открывайте, ну!

– Н-не психуй, люб-безный братец, – насмешливо сказал Юр, которого, похоже, совершенно не тронула новость о смерти короля. Ну или не удивила. – Вот и В-витольд.

Лязгнул засов, и в комнату ввалился худощавый невысокий человек, задыхавшийся от бега. Это и был Витольд, третий младший помощник королевского казначея.

– Ф-фух, – отдышался он и вытер пот со лба. – Плохо дело.

– Повитуха где? – спросил у него Гейнор, сузив глаза. – Тебя же за ней посылали.

– Дома, – совершенно не испугавшись его, ответил Витольд, и шмыгнул красным хрящеватым носиком. – Она не дура. Сейчас все умные люди по домам сидят, и правильно делают. Так что давайте, собирайте принцессу и вперед.

– Как? – граф показал на Анну, которая все еще пребывала в прострации. – Она почти не в себе, да и ходить ей тяжело. Ты на нее посмотри.

– Поясню для ясности – в соседнем крыле какие-то молодцы в черных плащах выламывают двери во всех помещениях, – Витольд коротко глянул на Юра. – Интересно – зачем? Кого ищут? Я не знаю. А вы?

– Ч-что и требовалось д-доказать, – пожал плечами тот.

– Короче, – Витольд приоткрыл дверь, прислушался, кивнул и продолжил: – Или уходим прямо сейчас, через подвалы, или, уж извините, но я сваливаю тем же путем, но уже один. Я Анне друг детства, это так, но жить мне хочется. И желательно – долго. Юр, ты со мной?

– Р-разумеется, – подтвердил тот, подошел к принцессе, и со всего маха отвесил ей пощечину, потом еще одну.

Анна перестала завывать, и с изумлением посмотрела на него.

– Ттты!!! – вскипел Гейнор и было дернулся вперед, но его остановил запрещающий жест принцессы.

– Спасибо, Юр, – сказала она. – Не слишком учтиво, но зато действенно.

– Потом поплачешь. – Юр протянул ей руку. – С-сейчас надо покинуть дворец. Т-ты должна д-думать не о себе, а о том, кто в тебе. О п-последнем из рода Альбиусов.

– Когда я думала о себе? – невесело спросила у него принцесса и охнула, с трудом поднявшись на ноги.

– Быстрее. – Витольд нервно хрустел пальцами. – Чую, они скоро здесь будут, голоса слышны. Или кто из слуг притащится и нас увидит. Это такой подлый народ, они непременно расскажут Федерику, кто помог принцессе сбежать.

– Тебе-то что? – Гейнор оттолкнул Юра от Анны, взяв ее под руку. – Ты же не собираешься этому подонку служить?

Юр, взявший из угла свою наплечную сумку, услышав это, хмыкнул.

– Я? – Витольд ткнул себя пальцем в грудь. – Конечно, нет. Но, с другой стороны, – кто-то из верных слуг старой фамилии должен тут остаться, так ведь? Чтобы вовремя предупредить нашего славного короля и ненаглядную Анну о том, что замыслил Федерик. Он ох какой злокозненный! Юр не может, тебе честь не позволит, кто остается? Я. А значит, мне нельзя себя вот так сразу компрометировать.

– Р-разумно, – сдержав улыбку, заметил Юр. – С-свой среди чужих.

Молодые люди успели покинуть комнатку почти в последний момент, задержись они там еще минут на пять, и не миновать им встречи с десятком хорошо вооруженных подручных нового короля Западной Марки.

Удача была на стороне Анны и ее спутников, они все-таки смогли добраться до дома повитухи, которая, на удачу, жила не так далеко от дворца. Дорога далась тяжело, Анна несколько раз чуть не потеряла сознание, поскольку ребенок, так упорно не желавший являться на свет, теперь запросился наружу. Мужчины фактически несли ее на руках – другого выхода не было.