Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2020

Оттепель

За пустырями прозрачнеют дали,снег прекращается, словно поднялибелую штору большого окна,полдень всплывает, будто со днасвета бездонного… все теперь в миребудет иначе, к нам из Сибирибабушку вдруг насовсем отпустили,в спальный вагон ей плацкарту купили,белые простыни, проводница,шумных попутчиков добрые лица,снабженец, геолог и даже мент…Его не коробит ее акцент.Чай в подстаканниках с видом Кремля.Та же дорога. Та же земля.1957–2019

Данциг

А.Ренанскому

   Лукавый жрец,   на все руки шельмец,   лжец-летописец сходит с ума…И тогда История берется за дело сама,и начинается страшная кутерьма,и тут не до правды уже, не до лжи,слова, как ножи.Но вот чей-то голосиное, чем все, говорит,одуматься просит, зовет врача,находит правильные слова…Вон и шапка уже на воре не горит,а у пальто с чужого плечаподрезаны рукава.2016

Памяти дяди Вити

Сколько их было,вернувшихсяс фронта и Соловков,выживших, но загнувшихсяуже через пару годков.Кто их помнил в победной драмепод литавры и барабаны,их, не разгуливавших с рукавами,засунутыми в карманы.2018

Красота безобразного

В 1973 году я бродил по Восточному Берлинув компании с художницей.Куда б мы ни шли,упирались в Стену,или она самавставала у нас на пути,Меня поражалаее жестокая обыденность.Мою спутницу занимало другое.«Ах, какая она некрасивая!» —причитала художница, —«ну зачем этот серый унылый бетон,рядом с ним все мертвеет…и предсмертный крик в ночидолжен быть прекрасным,и он тоже…»2018* * *У входав «Мемориальный центр жертвам войны»носится мальчишкас игрушечным пистолетом,палит в прохожих холостыми хлопками.Дедушка-ветеран глядит на него умиленно,просит: «Петька, побереги патроны,а то ведь опять не хватит до конца прогулки!»

Сила стояния

На плите закипает вода для кофе.Я жду.Минуты, часы стояния.В очереди у кассы.На перроне вокзала.В ожиданьи загрузки компьютера.Вынужденное безделие,когда вдруг задумываешься о том,о чем только и нужно думать,но в суете забываешьи вот вспоминаешь…Миг надежды, что запах кофевсе сразу тебе объяснит.

Барменша

Терпеливо внимает рассказамизмотанных жизнью женщин,рассказам мужчин,заходящих в бар незаметно,как невидимки,чтоб через час или двауйти с геройской осанкой.В который раз она слышит слова,те, что чаще всего говорят,головою склонившись на стойку,«кабы», «если бы», «лучше б», «надо бы»,жизнь несостоявшихся,жизнь в сослагательном наклонении.Здесь у стойки,как у дорожной развилки,они просят ее поведать,куда им дальше идти…Хотя бы разокпоменяться с ними ролями.

«Я мало что знаю…»

Марине Гарбер

Я мало что знаюо Млечных путях-дорогах,зато слышать могушаги дроздов по ночному саду,видеть, как в темнотезреет жемчуг росы,испытывать страхза судьбу майских почек.А случись,затоскую вдругпо звезде незакатной —ведром изловлю ееиз своего колодца.

Чаепитие у фризов

В чашки кладут белые леденцы,словно сколки льда c приморской скалы.Наливают крепкий процеженный чай,добавляют ложечкой сливки —круговым движением по краю чашки —обязательно против часовой стрелки.Таким способом обозначают остановку временив течение всей церемонии чаепития.Кому, как не им, поморам, не знать, что такое время,как оно холодно и неумолимо.Но сейчас им удается навязать ему свою волю.И каждый глядит на своесливочное облакона поверхности чая…* * *Осень.Никому не слышноробкого звукана землю падающих семян…* * *Нужно было прочестьсотни книг,чтобы задуматьсяо несказанном в них* * *Самое обидное,что книги,которых уже не прочту,об этом не пожалеют* * *У чужбины есть все.Кроме дара сочувствия.* * *Самые хорошие улыбки у тех,кто редко улыбается* * *Беспризорные дети,словно рожденныегалками и голубями* * *Отпусти из души своейястребана свободу* * *Надписи в отхожих местах,начертанные в припадке одиночества.Сколько в их грубостиотчаяния и тоски!* * *Диктатора в кино изображали там,где он был и не был.Последнее не искажало правды.Он был везде.* * *Музеи концлагерей.Безопасный туризмв край чужого страдания.* * *Жизнь это владение малымс нeнасытным желаниемобладать многим.Смерть – приобретение всего.* * *С древа жизниопавшие ветви и листья.Сгорая, они согревают мне руки.На большее не хватает.* * *Противники владения оружиемпредпочитаютсовершать убийствасловом* * *Бог дал тебевремя, землю.О хлебе, винепозаботься сам.* * *Вечная тайна жизни.Одни влюбленные знают разгадку,но так заняты собой,что каждый раз забывают открыть                                ее миру,а после не могут вспомнить.

В ночь на Святого Николая

Cловно дитя, выставляю туфлиза дверь,на коврик…Чтобы утромопять заглянутьв их завораживающуюпустоту2017

Арво Метсу

IСчастливые не знают,что существуют несчастные.Рассказывают им про свои огорчения.Никакой разницымежду схватившими насморки выжившими в цунами.IIНикакого отличиямеждутвердыми принципамии приемами грабежа.2016* * *Традициисродни плантациям рабства,где рабами —люди знатных сословийпорабощенных царств,забывшиео своем прошлом.2017

«Ночь всегда далеко…»

  Ночь всегда далеко.  День бесконечен, как жизнь,  и тягучий асфальт,  что плавится под тобой,  не вызывает страха.  Даже когда закатразольется, как кровь твоя,и солнце утонет в реке,так верить легко,что ночь далеко.что ночь еще далеко…* * *О ветры пустыни,песчаные смерчи,мутные миражи,в которых пляшут уродцы.Жизнь продолжается,несмотря на все подлости и коварстваи все старанияих изничтожить.Тем, кто живет по правде,не воздается…У великой степи нет морали, —лишь состраданиев виде глотка воды,луча солнца,куска хлеба* * *Лишь мой взглядделает тебя такой,какая ты есть,прядетзолотые секунды,серебряные минуты,тебя извлекаетиз молочных туманов,из паутины лета,из плоти розы…2016

Каталонский вечер

Фиалковый цвет залива.Тоска неутолённого дня.В церкви душно.Ждут священника,помахивая веерами, как в концерте.Круги, полукружья, локтей колыханье.Язык веера…Перекличка улыбок, взглядов.Начинается месса.Вдруг все вееры сложены,как ладони пред Девой Марией.2000* * *Вновь приехал в Таллин через пять лет.Остановился в той же гостинице.Спустился в бар.Барменша, готовя мне кофе,сказала:«Вы у нас стали реже бывать».

Бросить музыку

Однажды закрыл крышку рояляи больше никогда не прикасался к клавишам;вдруг понял,что его оставила благодать,и ее, как женщину, уже не вернуть,ощутил пепел на подушечках пальцев.

II

*

Великих деяния —всеобщее достояние.Разбирают по камушкам, по песчинкам,кому жемчужина, а кому росинка…Что поделать с породой людской, —благодарности никакой!И я,когда от огня твоих глазхмелею,не вспоминаю о Прометее.* * *По утрам к твоему изголовьюприношу незабудок букет…Опьяняться твоей любовьюне мешает мне божий свет.Позволять голубиной стаебыть свидетелем наших ласк —так похоже на сон о рае,мною виденный только раз.* * *Никому не понять печали позднего солнца,помнящего о былой своей силе,не могущего ныне быть хозяином жизни:завладевать пространством, разбивать цветники.Слабое утешенье, что солнце есть солнце,пока у него остается хотя бы лучик,способный всегда сотворить чудо большого огня…* * *Чтобы ночь любви удалась, кроме страстинужно совсем немного,                              хлеб, вино, запах соли морской,свечи, спички, сухие дрова, черновик,чтобы дать дровам разгореться…И еще какая-то малость,                                незримая, без названья,несгорающая в огне…* * *Любовь с женщиной,много любившей,недолюбившей…Ты ничего не можешь дать ей,чего бы она не испытала с другими,лишь вкушать остаткииз винного погребаее страсти.* * *В неразделенной любвиесть особенная свобода.Можешь брать ее с собоюхоть на край земли,перемещатьсяиз света в тень и обратно,и быть абсолютно увереннымв ее верности.* * *Делающий добро,не знает об этом.Подобное знаньесвело б для него на нетценность творимого им.Большинство благородных поступковостаются поэтому безымянными.И слава Богу!

III

Наступит день

Наступит день, обычный день, когдаты или я – проснемся друг без друга.Все будет, как вчера, и как всегда,наш дом и сад, и тихая округа.На стрелке у слияния двух рекпотоку вслед глядящий человек,не ведающий дальше ни полшага…Небурных вод безжалостная тяга.Куда и для чего они текут?И для кого их неотступный труд?В соседнем доме вдруг заплачут детии церковь прозвонит им в лад,никто ему на это не ответитна всей земле, лишь отведет свой взгляд.2013* * *Все прожито, все пережито, нынелюбой счастливый день, как рецидивиль как кротовый холмик на равнине…Все пройдено и отдано в архив.И потому не так уж интересно,что там в итоге, грош иль золотой,шагнув за ту черту, где гений местауже не властен больше над тобой.

«Странствуя…»

Александру Радашкевичу

Странствуя,ищу себе равных,безземельных, бездомных,с молитвами о милосердии,ищущихтраву раскаяния,траву прощения…Да и разве мы безземельны?Разве земля не готовапринять нас в любое время,где б мы не оказались?И разве потом не слетятся пчелы к цветам,склоненным главами к землена наших могилах.

«После всего пережитого никакой усталости…»

   После всего пережитого никакой усталости.   Вот теперь бы   в состоянии бодрой мудрости   и начать составлять планы будущего.   Но жизни не нужны моложавые мудрецы.   Ей нужны молодые безумцы.2013

В парке

   В аллеях этих больше я не жду   встреч новых… Божеству воспоминаний   в парк неосуществленных упований   теперь я помолиться прихожу.   Минувшего загадочный излишек.   Напрасных дней бездонная криница.   Хотя бы для того, чтобы услышать   шум ветра в кронах, стоило родиться.2016

«Я сказал тебе…»

Я сказал тебе:«Наши деревья стареют,давай посадим еще одно,грушу иль вишню,а может быть даже персик…"Ты отвечала с улыбкой:«Порою ты забываешь,какие твои лета, —не исключено, не успеешьвкусить от его плодов…»Пришлось звать на помощь Лютера:Даже если б я знал,что завтра конец света,я бы еще сегодняяблоньку посадил.Убедил ли тебя мудрый Мартин,этого я не знаю.Но теперь ты в раздумье молчала.Улыбаться был мой черед.2019

Дельта

Голоса

Стихи участников поэтического вечера в ЦДЛ 10 марта 2020 г.

Андрей Тавров

Журавль

У длинного журавля ни ветрил ни руляи в клюве его зола, а сам – земляу него в ногах сердца убиенных птахс людской многочисленной головоймеж парусов и плахУ длинноногой и журавлиной гроша слезане стоит пускай а в небе кочует снарядиз птичьей ключицы ясного взглядатрубок и перьев и людских, заблудившихся в красных светилахпродольных и мерзлых как метр на лафете стайЗачем тебе голова твоего мужа, царица?Она уже – колесо в пене, как конь отскакавший в попоне,она уже – плицаона уже спица, коей воздух в глазах прожилками вяжут,она уже пароход на Волге с музыкой по берегамЗри!Рок расположен там, где клювоногие Паркитянут нить, тянут персть в продольное времянет времени для парохода в музыке среди садов неотъемныхни пятой ни йотой не смочь туда Року-Судьбенет входа времени, пище детерминации, логическому событиютуда. Не быть им в бесшумном крике, небесном лике,в занебесной трубе.У длинного журавля ни времени ни рубля,но кость с нуля и судьба с нуляи капилляры, вытканы словно платна черной земле лежат.Ах журавль, пенелопин корабль, пожалей царейдай из клюва испить твоих серебряных снегирейне уходи от меня колодцем о ста ногахно возьми меня в небо в мускулистых рукахв мыслящих облакахСкачет белая лань в темный угол, в короб земнойс разорванной шеей, с родной отцово-девичьей головойтемная лань ты сердце мое не раньпоплачь над птичьей моей, забубенной моей судьбойпока корни в землю идут, пока ангел мнет целофаннебес, пока время стоит пропадая в дереве и сверчкепусть бьет из чаши живой и единой на всех фонтанкрасной рукой дотянувшись до бакена на рекеа на волнах человек с сердечной землей стоитсам как бакен, качаясь, горитвидит ясно грудная его земляполет занебесного журавля.

Валерий Лобанов

«Прыгали то вверх, то вниз…»

Прыгали то вверх, то вниз,на Кавказе загорали,и маячил коммунизмгде-то там, не за горами.Партия, рабочий класс,человек – всего основа…Но однажды пробил часдля неведомого слова.Гласность. Ясность. Перестройка.– С нами будешь? Побожись!Только хрупкая постройка —дорогая наша жизнь.Выпей сладкую отраву!Чёрный снег ложится, брат,на равнину, на дубраву,на провинцию Герат.Скушай блинчик с пыла, с жара!Разберёмся – что к чему —в небе над Килиманджаро,в историческом Крыму.Времена летят незримо,век летит очереднойнад Венецией, над Римом,над империей родной.март, 5, 2020

Илья Оганджанов

«На рассвете…»

   На рассвете,   ещё в поле лежал подвенечным нарядом туман,   я пришёл на родник.   Смеясь и плача,   в траве исчезал ручеёк —   словно голос до боли знакомый.   Оступаясь и падая,   за ним бежало сердце.   Ключевая вода ледяным огнём обожгла.

«провожаю взглядом облака…»

провожаю взглядом облакас детства не знавал занятия серьёзнейразве что на берегу рекитам где стрёкот со щебетом спорятглядеть на неутомимую водудоверяя ветру слетающие с губ слова

«Паутина морщин на твоём лице…»

   Паутина морщин на твоём лице.   Ты долго трудился над цепким узором,   ты был прилежным учеником.   Но всё, что поймал ты в эти силки,   досталось дождю или ветру.   И теперь   (паук запутался в паутине)   твои глаза —   птичьи гнёзда в сетке ветвей.   Зима миновала,   и стая, скользящая по небу,   словно секундная стрелка по циферблату,   не вернётся на старое место   высиживать птенцов.

Герман Власов

Маленькая липовая серенада

Мне дерево ближе людей. Это липас коленями круглыми. В ночь на балконе —тиха, полновесна. Скажу «терпелива»,когда бы не липкие эти ладони.Кора – будто круп лошадиный в тени;цветенье – фарфоровой чашки огнивесной на зеленой клеенке.Табачного дыма веревки.С тобою деревья весной говорили,а ты имена окруженью дарила.Нарцис, Полидевк, человек, гиацинт,алмазное небо и тусклый Коцит.Еще водопад, черемша, виноград;а был еще сон, за собой уводящийдорогою жизни в сплошной Ленинград;и авиабомбы саднящий, щемящий,стирающий звук прижимает к земле;и слово (какое?) к гортани прилипло:когда это было? Давно, в январе,а в Летнем саду распускаются липы.Сегодня их либе – намытый песоки слово любовь это липы крылатка.Нам скажут, что липа – не липа, мулатка;что солнечный луч это липовый сок.Он теплый, чуть мыльный, но, все-таки, сладко?Ты желтую прядку откинешь со лба,присядешь, обычный сорвешь одуванчик,подуешь, как будто он маленький мальчики он разлетится от слова «волшба».Летя, он к стеклу прижимается лбом —во мне и в тебе,в этой липе,в любом.

Татьяна Грауз

Дерево-август

сосуды кровеносные землио! неподвижные деревьяземля ты говоришь их шумомих шелестом зелёным и молчаньеми корень с силой тянет тёмный сок               из глаза дня     из сердца Мандельштама    и щёлкает щеглом гортань небес   срывает голос            на последней               на непрочной            безымянной высотегде синь и хруст сияние хрустальнопрозрачен лист Новалис Тракль Целани светкак будто мыкак будто ныкак будто вык а ч н у л с я

Ярослав Пичугин

«безразличное сиянье солнца…»

безразличное сиянье солнцавдаль уводит за собой апрельа снега растаяли до донцаразмывая леса акварельи выходит на подмостки поляв черном фраке долговязый грачно артист не ведает пароляи трагедии не нужен врачбезразмерные штаны шекспираи такой же театральный флиртхоть штаны примерили полмирано еще не выпили шекспирт

Павловск

   Кружится первый снег упрямый,   летит в осенний водоем,   края которого, как рамой,   охвачены тончайшим льдом.   Через Славянку – мост Кентавров   застыл в ноябрьской пустоте.   Здесь можно снять немало кадров,   нам интересны только те,   где луг, взбегающий на всхолмье,   тропой приводит ко дворцу.   Там русский Гамлет скажет:   «Роль мне   не удалась,   хвала Творцу…»

Наталья Никулина

«злое – помнят долго…»

злое – помнят долго.доброе – толькоблагодарные потомки.

«первым закроется…»

первым закроетсятретий глаз.потом… два первых.

«сегодня твоя тень…»

сегодня твоя теньпохожа на цветок.пошевели лепестками.

«все звали её Сонечка…»

все звали её Сонечкапотому что она любила мармелад.а больше нипочему…

«не подходи зима…»

не подходи зима!и выставлю жгучиесолнечные лучи.

Вячеслав Кожемякин

«Зима была прекрасным сном…»

Зима была прекрасным сном.Впав без неё в туман, и в жижу,Как плоский червь на дне морскомЯ только в сером цвете вижу.Как плоский червь. Зачатки глаз,Нет слуха, нету сердца стука,Во мраке вод, как Божий глас,Тень каракатицына брюха.

Алексей Ивантер

«Вдова жила за старой фермой…»

Вдова жила за старой фермой,На берегу большой реки.Была изба от речки – первой,Сюда и плыли рыбаки.Краснела горькая калинаЗа огородом, над водой.И злая кличка – МагдалинаПрилипла к бабе молодой.В деревне, сплетнями богатой,В мешке не спрячешь мужика,Чьи лодки к пристани горбатойНесла широкая река.И взглядом детским любопытным,В очках, с рахитной худобой,За бытом вдовьим и постыднымЯ наблюдал за городьбой.Ах, Акулина, Акулина,Погасли окон огоньки,Но та же старая калинаЦветёт весною у реки.И лодки крепкие другиеСтоят за старой городьбой,И ходят женщины нагие,Не осуждённые молвой.Ах, Акулина, Акулина,То «Магдалина», то «Чума» —Крещеньем схоронила сына,И прибралась за ним сама.И у натоптанной дорожкиОт серых кнехтов до сеней —Давно не светятся окошки,Кому-то нужного нужней.А на обломанной калинеСкворечня старая жива…Об Акулине-МагдалинеПрими, Господь, мои слова…

Марина Кудимова

Старуха

Когда в толпе ты встретишь человека…

Козьма ПрутковКогда встает детеныш человекаВ могутный ростИ, выворачивая волчье веко,Свой ловит хвост,Я ни обмолвкой малой не перечу, —И страх берет, и что добавишь тут,Где сонмами приверженцы навстречуЕму идут.И лишь одна старуха человекаНе сходит постановочно с ума.Ее хотел бы написать Эль-Греко,Но над Толедо грозовая тьма.Уже ей невозбранно все и можно,Да мир она отвергла – в чем душа,На полустанке диком внеположноГорбушку ноздреватую кроша.

Игорь Волгин

«Явится строчка – и сладится всё остальное…»

Явится строчка – и сладится всё остальное,совесть утихнет, утешится сердце больное,будет хотя бы на миг посрамлён сатана —только случилась бы, только б явилась она.Был ли ты счастлив по жизни? Всё это цветочки —ибо ничто не сравнится с явлением строчки,лишь бы явилась, а там хоть трава не расти —можно на лютне играть иль народы пасти.Впрочем, пока ты, козёл, упражняешься с лютней,в граде и мире становится всё бесприютней,и удальцы, облачённые в шёлк и виссон,тащат в узилище тех, кто не ими пасом.Пляшет блудница, не путаясь в юбках и шалях,пьёт гегемон и апостол скребёт на скрижалях,правит правитель (да славится имя его!),но как обычно – никто никому ничего.Значит ли это, что дело доходит до точки?Может и так, только жди появления строчки —в морок и в сумрак, в кромешный распыл и распад.Если не явится – будешь во всём виноват.

Максим Лавреньтьев

«Есть у меня дубовый кабинет…»

Есть у меня дубовый кабинетв Останкино – не на ТВ, а в парке.Я сам такой: и есть, и как бы нет, —я словно бы хранюсь в секретной папке.Вся жизнь моя из многих букв и цифр —читателю занятие не на день.Ты говоришь, элементарный шифр?Покамест ключ к нему никем не найден.Ищи, копай, работай как горняк,зайди с того, потом с другого бока, —добудешь ключ, хоть и не в тех корнях,что дуб мой в парке запустил глубоко.Он тоже пишет книгу бытия,но ветрогон листву его листает…Не торопись, ведь как бы буду я,когда меня уже давно не станет.

Мария Ватутина

Вот. И вечер длится

1Кто посуду моет, досадует на прокладку,Ибо кран свистит, словно он архаичный стилос:Как ни ставь заплаты, а дело идет к упадку,То есть тело идет ко дну, то есть жизнь сносилась.И тогда взывает к небу посудомойка,Проклиная кран, из которого каплет капля:Это все за что мне, господи? Мне и только!Это травля, господи, это такая травля?И одной бы капли хватило ей, не протечки,До которой она терпела еще, терпела…Ты прости ей, боже, эти ее словечки,Просто кран чинить – не женское это дело.2«Отступи от меня», – стучала и я по буквам,Отрекалась некрепким духом в повторном морге.Благочинным лайкам счет вела по фейсбукам,Предъявляла: вот учитывай их при торге.Я хотела платы за эти мои утраты,Я хотела благ за мою чистоту и веру.А когда наступал промежуточный час расплаты,Показанья снимали, как воду по водомеру.Незаметная течь, бестолковая речь, упреки,Суесловье, пустоты жизни, строптивый стилос.Не смиряюсь, но благодарствую за уроки,На которых я и кран чинить научилась.3 Крепостные речи, спорщики с небосводом,Со крыльца Василия, рифмой скрепляя фразу,Выходили и мы на площадь перед народом,Но народ безмолвен был и невидим глазу.Посылала наша вера нам испытанья —Безразличье толпы, что хлеще четвертованья,Умирали наши ямбы среди аилов,И белели струпья на детушках-книгах, Иов.Ничего мы здесь не просили в труде безгрешном,Разве что молились рифме в углу столешном,Починяли мир, да не очень-то он чинился.Вечер длился и длился, как будто из крана лился.

Инна Кабыш

Юрию Ряшенцеву

Если поезд ушёл, надо как-нибудь жить на вокзале —в туалете, в буфете, под фикусом пыльным, у касс,ибо нам небеса это место и век навязали,как вовек полагалось верхам: не спросивши у нас.Надо ставить заплатки на платья и ставить палатки,разводить не руками, а кур, хризантемы, костры,и Писанье читать, и держать свою душу в порядке,и уехать хотеть за троих, то есть как три сестры.И кругами ходить, как в тюрьме, по сквозному перрону,и понять, и проклясть, и смириться, и всё расхотеть,и без зависти белой смотреть на дурёху ворону,что могла б и в Верону на собственных двух улететь.И на этом участке планеты дожить до рассвета,и найти себе место под крышей и солнцем в видураскуроченных урн, и дожить до весны и до лета,и в тетрадку писать, и не тронуться в этом аду.И стоять на своём, и пустить в это месиво корни,и врасти, а потом зацвести и налиться плодом,ибо поезд ушёл в небеса и свистки его горни,но остался вокзал, на котором написано: «Дом».

Константин Кравцов

Отечество

Отечество нам Царское Село.

ПушкинМы не поедем в Царское Село:Все лицеисты пущены в расход,Обломки лиры снегом занесло,Отчалил философский пароходИ растворился в дымке голубой,Ну, а народ – о чём ты, Бог с тобой.Изъяты книги из библиотекИ сожжены, и вылинял, поблекВсяк сущий в нём язык, и вот уж векРоссии нет. Но гиблые места,Но мачты лучевидные стропилБез плотников, церквушка без креста,В грязи – из веток ивовых настилИ синяя оленья немотаВесны, и то течение светилНад мерзлотой, над вечной                           мерзлотой…И всё пресуществляется в Дары:Вино и хлеб, и игры детворы.России нет. Но дискос золотой,Но Чаша, свет, струящийся в ночи,Его прямоходящие лучи…Занявшийся сиянием перегной,Себя я в этой бездне разместил,Идя сквозь виноградник Твой                                больнойИ видя сны, где снег со дна могилЕщё блестит под северной луной.

Панорама

На дворе сыропустной седмицы канунИ лохмотья блестят на осях лучевыхПо окрестным дворам в облаках кучевыхСловно лебедь Горация лебедь-кликунПропуская сквозь прутья морозный озонПротрубив разорвался на лезвия струнВ бесконвойный рассыпался звонКопошится у мусорных баков изгойИ как мытарь тряпье твое ветер-хамсинВорошит на холме за стеной городскойИ горит распускаясь в ночи керосинШелестит накрывая тебя с головой

Игорь Караулов

«Был в Одессе ресторан Сальери…»

Был в Одессе ресторан Сальери,а напротив Моцарт был отель.Оба эти здания сгорели.Всё сгорело. Город весь сгорел.Как Одесса оперная пела,как над морем голос тот летел.Человечки слеплены из пепла.Ходят в гости, делают детей.Не пойми с какого интересавсё хотят поговорить со мной.Мне приходят письма из Одессы,а в конвертах пепел рассыпной.Там сгорают прежде чем родиться,не успев построить, сносят дом.Кормят по новейшей из традицийщукой, фаршированной огнем.Пишут мне: здесь нет и тени ада,круглый год акация цветёт.Моцарт не страшится больше ядаи в Сальери целит огнемёт.