Горькое счастье

Он стал целовать ее платье, плечи, руки, а она смеялась и радовалась, и готова была заплакать.

– Если б ты знал… если бы ты знал, – произнесла Ольга, и на глаза ее навернулись слезы. – Неужели ты все это говорил серьезно? – спросила она с грустной нежностью и осторожно поцеловала его в волосы.

– Ты думаешь, может быть, что это минутное чувство? – сказал он. – Но это не так, это совсем не так. И что за дело, если нам суждено жить друг для друга только минуту, но ведь только это и есть жизнь!

– Я так много хотела сказать тебе, Николенька, сердце мое, боже мой!.. – произнесла Ольга взволнованно. – Хотела сказать с самой нашей первой встречи там, в доме у твоей тетушки.

– Скажи мне, скажи! – воскликнул Николай и, обняв Ольгу за талию, посмотрел ей в глаза.

– Но как это сделать?! Как это сделать?! Ах, я, безумная! Что я делаю?! – Ольга замолкла, не в силах более продолжать.

– Ну, ну, скажи мне, скажи мне все! – воскликнул в великом волнении Николай.

– Когда я увидала тебя в первый раз… Господи! Как это глупо!

– Ты любишь меня?..

– Да… – еле слышно откликнулась Ольга, опустив голову.

Николай прижал ее голову к своей груди и сказал:

– Неужели это правда? Мне трудно поверить… Господи, как я счастлив… – с этими словами он встал перед ней на колени, припал к ее ногам и прижал губы к ее руке.

– Встаньте, граф, встаньте, – прошептала она.

И тут слезы побежали из его глаз.

Она подняла его с земли, села на скамейку и посадила его возле себя.

– Николаша, мon cher ami (мой дорогой друг – франц.), – сказала она, – полно тебе плакать, что с тобою? Ты сам видишь, что я неравнодушна к тебе, так чего же ты плачешь? – щеки ее покраснели, грудь неровно волновалась.

– От счастья, – проговорил он и принялся осыпать поцелуями ее руки.

– Милый мой, – произнесла она, – я не понимаю, чем я тебе понравилась? Посмотри на меня ближе, ведь я совсем не хорошенькая… я не молода и уже не свежа как юные девы вокруг… за что же ты мог меня полюбить?

Она положила голову его на свою грудь, обхватила его стан своими руками.

– Боже мой, полно, полно тебе, – проговорила она и сама вдруг заплакала. – Бог милостив, все пройдет, все забудется… перестань же тосковать, побереги себя… ты ведь знаешь, что я не та, кто тебе нужен. Я стара для тебя, тебе нужна юная, нежная, неиспорченная прошлым девушка, а не такая как я…

– О чем ты говоришь? – произнес он взволнованно. – Я не понимаю твоих слов!

– О том, что у нас с тобой слишком большая разница в годах.

– Это правда, у нас большая разница в годах, но что же из этого?! – воскликнул он. – Неужто это может быть преградой нашим сердцам? Они ведь не хотят думать об этом, они ведь жаждут соединиться!

Она наклонилась к нему, одной рукой обняла его шею, а другой стала играть его мягкими светло-русыми волосами.

– Послушай, mon chéri ami (мой дорогой друг – франц.), ты знаешь, как я симпатизирую тебе, – произнесла она с нежностью. – Бог знает, чем ты смог привязать меня к себе! Кажется, нет вещи, которой бы я для тебя не сделала, нет жертвы, которой бы не принесла тебе. Но теперь, раз, в первый раз в жизни, у меня есть к тебе просьба. Выполнишь ее?

– Не сомневайся! – заверил он ее.

– Оставь меня, ищи себе другую – лучше, чище, невиннее.

– Скажи, что и ты любишь меня, как и я – тебя… – взмолился он.

– Я не могу, я не должна любить тебя.

– Я не понимаю – почему. Впрочем, я сейчас вообще плохо соображаю, – признался Николай и посмотрел ей в глаза, отчего еще больше взволновался, сердце его забилось восторгом. – Но я твердо знаю только одно – никто другой кроме тебя мне не нужен. Ни сейчас, ни после. Всё, всё в мире сейчас – это ты.

Ольга тяжело дышала, щеки ее горели. Белое платье так и ходило на ее груди, и в легкий вырез видно было, как быстро подымаются и падают пленительные округлости ее тела. Каждое слово, каждый звук голоса молодого графа входил ей в душу, ответная любовь, глубокая, чистая, стремительно наполняла ее сердце. Она вспыхнула, поглядела в его серые, полные любви глаза, на его статную, красивую фигуру, от которой веяло силой и юностью, протянула без колебания ему навстречу руки и сказала: – Пойдем в дом, в мою комнату…

А потом, уже в ее комнате он, нежно обняв ее, целовал её, полный благоговения к ней, полный сознания предстоящего ему неслыханного блаженства. Сердце его дрожало от нежности и любви. Целуя ее голову, щеки, лицо, он вдруг увидел, что из глаз ее текут слезы. Это взволновало и растрогало его.

– Милая… не плачь… милая… – твердил он жалостно и мягко. – Что ты плачешь, что?

– Мне стыдно перед тобой. Ты такой чистый, добрый, и я стесняюсь говорить тебе об этом.

– О чем?

– Что я гадкая…

– Вздор, вздор! Какая же ты гадкая?! Ты ангел, нет, ты прекраснее всех ангелов в раю. Ты и есть мой рай.

– Но если ты будешь со мною, то ведь сколько обид, позора и страданий падет на тебя.

– Ну и пусть, пусть… если ты будешь рядом, если ты любишь меня – то мне ничего в жизни не страшно.

Она порывисто обняла его за шею и нежно привлекла его голову к себе на грудь. Она была без корсета, отчего он почувствовал податливую упругость ее тела и его теплый, опьяняющий его запах. Тут она вдруг быстро закинула руки ему за шею, томным, страстным и сильным движением вся прильнула к нему и, зашептала отрывисто, вся содрогаясь и тяжело дыша:

– Так не будем ничего бояться… Я хочу, хочу этого. Один раз… возьмем наше счастье… Милый, иди же ко мне, иди, иди…

Он увидел близко-близко около себя глаза Ольги, сиявшие безумным счастьем… и что-то потаенно-обрадованное мелькнуло в ее дивных бездонных и притягивающих его как водоворот глазах.

Он почувствовал упругую тяжесть ее груди и сжал ее в объятиях.

– Сумасшедший!.. – воскликнула она и повторила: – Сумасшедший! Иди, иди ко мне сюда… – проговорила она чуть слышно и, не выпуская его рук, опрокинулась назад, к раскрытой постели, увлекая его за собой…

И тут вдруг впервые настоящее взрослое желание поднялось в нем, и сладкая истома прошла по всему его телу. А в голове его пронеслась мысль: «А вдруг она вовсе отвергнет меня, и выйдет глупо и скверно?..» Но желание было сильнее голоса рассудка и вскоре победило его, дав насладиться всецело чувством высокого, чистого восторга – быть вместе с любимой женщиной, которая, он чувствовал это всем своим существом, тоже любит его…

Рано утром, еще и солнце не поднялось над горизонтом, он, счастливый и полный восторга от первого в своей жизни сближения с женщиной, во всю прыть скакал обратно к тетушкиному дому.

Перед глазами у него все еще стояла смятая постель, спутанные волосы его возлюбленной, ее обнаженное роскошное тело…

Только было немного стыдно, когда поднявшиеся поутру по своим делам окрестные бабы провожали его глазами – ему казалось, что они все как одна догадываются, что с ним произошло и откуда он скачет…

А в это время Ольга стояла у открытого окна и смотрела в ту сторону, куда ускакал Николай. Она улыбалась, чувствуя, как тихое дыхание раннего утра мягко шевелит ее волосы.

Она смотрела прямо перед собою, но ровно ничего не видела. Лицо ее возлюбленного неотступно стояло перед нею. Она была охвачена новыми впечатлениями. Он показался ей необыкновенным, совсем не похожим на других знакомых мужчин. Такой умный, богатый, интересный, тонко чувствующий, образованный, юный человек, и вдруг она, обыкновенная и ничем не замечательная провинциальная женщина, почему-то привлекшая его внимание. Как все это было странно, непривычно и необыкновенно!..

В княжеском доме все еще спали, но дверь на балкон была открыта и ступеньки крыльца мокры и блестящи. Прислуга, высоко подоткнув юбку и согнувшись, мыла пол и встретила Николая удивленным взглядом. Он поскорее прошел мимо нее и затворил дверь в свою комнату.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.