Вехи моей жизни

После окончания восьмилетней школы я практически все лето проработал в совхозе подсобным рабочим. В принципе работа была не тяжелая. Занимался подвозом воды, дров и других мелочей, необходимых для животноводческих комплексов. Довольно часто подвозил продукты питания для комбайнеров или тех, кто занимался заготовкой сенажа. У меня была небольшая телега, запряженная лошадью. Мерин носил кличку «Лапосон». Конь мне уже был давно знакомый. Я пару лет назад подвозил на нем копны сена или вершил зароды. Лапосон в те времена был самый сильный из лошадей, потом сдал. Молодой извозчик его не мучил и многое ему прощал. Подрабатывал в совхозе не только я один. Работали многие мои сверстники.

По мере взросления я все больше и больше вникал в дела своей малой родины. Деревня с каждым годом преображалась. В конце пятидесятых годов прошлого столетия все хозяйственные постройки находились неподалеку от озера «Драгунское», на задах современной улицы Слободская. Там были животноводческие помещения, зерноток. Амбары для хранения зерна, сушилка для зерна, весовая. Был там и птичник, выращивали кур, гусей. Находилась там кузница и конюшня. Была и небольшая маслобойня. На ней одно время работал мой отец. Рыжиковое масло с картофелем было одно из любимых блюд односельчан. Приезжали за ним и люди из близлежащих деревень. Несколько позже все хозяйственные постройки перенесли на обратную сторону Слободы, ближе к сельскому клубу. Причиной этому была не только земля, которая во время дождей превращалась в непроходимое месиво, но и наличие многочисленных отходов, как от животноводства, так и от полеводства. На новом месте были вскоре построены новые комплексы каркасного типа для крупнорогатого скота молочного и мясного направления, что улучшило материальную базы животноводства. Затем стали выращивать овец. Заметную роль в экономике села играла и новая водонапорная башня, вода в ней была чистой и без запаха. Был и маслозавод (молокозавод). Директором был Николай Колесниченко, отец моей одноклассницы Татьяны Колесниченко. Молоко свозили с близ лежавших деревень и перерабатывали. В кирпичном здании было три цеха: сгущенного молока, казеиновый и маслоцех. Я довольно часто бывал в нем. И гордился тем, что масло отправляли в дружественный нам Китай. Позже появилась лесопильня. В 1963/64 годах Драгунка была электрифицирована. Улучшилась и торговля. Вместо небольшого полусгнившего магазина был построен новый, из сосновых брусьев. Росло число и домов-новостроек. Они, как правило, строились сообща, организовывались «помочи». В строительстве участвовали родственники или знакомые. Так был построен и дом моих родителей.

Небольшая деревня – специфический коллектив, единая семья. Здесь все и каждый на виду. Радости и проблемы делили все вместе. Сопереживали не только за родственников, но и за односельчан. Я был очень горд тем, что первый телевизор в деревне появился у моего деда Коза Михаила Григорьевича. Вскоре аппарат для приема телевизионных передач с черно-белым изображением появился и у нас. Некоторое время наш дом стал местом паломничества для моих сверстников. Каждый хотел посмотреть фильм и концерт советских знаменитостей.

Мои сверстники – дети своего поколения и времени. У нас была своя культура поведения и своя мода. Сначала были узкие брюки для парней, затем появились брюки клеш. Изменилась у них и прическа. Они в большинстве имели длинные волосы. Девушки носили узкие, короткие юбки. Без всякого сомнения, истоки моды на все и вся для жителей деревни брали свое начало из города. Предтечей этому был областной центр г. Омск. Многие из выпускников школы поступали в профессионально-технические училища, техникумы или институты. Или совершали поездки к своим родственникам. Одевались мы также по-разному, с учетом своих возможностей. В шестидесятые годы прошлого столетия были дружеские отношения Советского Союза и Китайской Народной Республики. Успешно развивалась и торговля. Ширпотреб из соседней страны доходил и до сибирской глубинки. В местных магазинах продавали китайские куртки, рис, другие продукты питания. Особенно популярными среди сибиряков были китайские термоса.

70–80-е годы прошлого столетия, по мнению автора, были для его малой родины наиболее благоприятными. Уровень жизни сельчан значительно повысился. Конечно, основным приложением их сил было животноводство и полеводство. В Омской области в 1982 году было 155 колхозов, 255 совхозов и 6 крупных опытно-производственных хозяйств.

Удивительна судьба человеческая… Кого-то история помнит, притом не всегда по благим делам, кого-то незаслуженно забывает. К сожалению, забыты имена многих моих земляков, кто приумножал величие и славу села, города, страны. В мою бытность в деревне работали целые трудовые династии. Среди них – Лиховы, Кохи, Кузьмины, Бачины, Сериковы, Козы, Винтенко, Яшины, Марий, Киселевы, Сейвальды и другие. Мои земляки делали самое простое и в то же время самое главное: растили детей, ухаживали за скотиной, возделывали поля, собирали урожай. Без их труда жизнь на земле просто невозможна. За высокие показатели в животноводстве и полеводстве многие односельчане были награждены правительственными наградами, почетными грамотами, ценными подарками.

В послевоенные годы (1945 и 1949 годы) мои земляки, члены колхоза «Красная звезда» за ратный труд были занесены в книгу Почета передовиков сельского хозяйства Омской области. Среди них – чабан Бузырев Григорий Павлович, Соседко Иван Сергеевич, председатель колхоза, телятница Соседка Матрена Ивановна, в 1948 года она была награждена орденом Трудового Красного Знамени. В пору моего отрочества орденом Трудового Красного Знамени был награжден Жидик Василий Никитович – комбайнер; Лихов Илья Федорович – скотник. Орденом «Знак Почета» была награждена Пересунько Раиса Александровна – доярка. Медалью «За трудовую доблесть» – Коза Виктор Михайлович, тракторист. Все они работали в совхозе «Озерный».

Через полвека я могу вспомнить, где какой дом стоял в Драгунке, кто где жил, и даже кто во что в то время одевался. В моей памяти до сих пор остались фамилии: Баловы, Басаргины, Бачины, Бейфус, Бузыревы, Виничуки, Винтенко, Галанины, Готовы, Гохнадель, Дубковские, Дудниковы, Ейкины, Емельяненко, Ефремовы, Жидик, Жупины, Касаткины, Кейты, Киселевы, Козы, Колесниченко, Коростылевы, Корсуковы, Кохи, Краснолобовы, Кузьмины, Кулешовы, Крысальные, Лаптевы, Лесковы, Лещевы, Листратовы, Лиховы, Майданы, Марий, Митяевы, Мороз, Морозовы, Мироновы, Мякишевы, Носиковы, Орловы, Парфеновы, Пересунько, Погромские, Проненко, Прудниковы, Раковские, Романовы, Рябковы, Сейвальды, Сериковы, Сазоненко, Солнцевы, Ступины, Ферулины, Хашкины, Хорхоряны, Худорожко, Шараповы, Ялунины, Яшины… Эти люди были со мною в одночасье. К сожалению, кое-кто из моей памяти выветрился. Мало того. За полвека в деревне многое изменилось. Кто-то народился, кто-то ушел в мир иной.

Учителя Драгунской восьмилетней школы

После окончания Драгунской восьмилетней школы, я пошел учиться дальше. Подал документы в село Черемновка, где была средняя школа. Сделал выбор на этом учебно-воспитательном учреждении и мой друг детства Александр Касаткин. Несколько слов о самой школе. В 1963 году школа стала средней. До 1969 года она располагалась в трёх зданиях-бараках, по четыре классные комнаты в каждом. Бараки были построены в начале 60-х годов прошлого столетия. Во время моей учебы началось строительство новой школы. Двухэтажное здание было построено в 1969 году.

В мою бытность директором школы была Борисова Антонида Васильевна. Два года пролетели очень быстро. Однако для меня они были особенными. Во всех отношениях. Самое главное то, что это была очередная ступень получения знаний. И в Черемновке я не изменял своему принципу – приобретал знания путем самостоятельных занятий. Несмотря на то, что для их получения не было идеальных условий или возможностей. Среднюю школу я окончил на «хорошо» и «отлично».

Имеющиеся проблемы, в принципе мне мало мешали. Я жил своей жизнью, своими мечтами. Главной задачей была отличная и хорошая учеба. Только с этим я связывал надежду, что хоть как-то удастся выбраться из сибирской глуши. И мне кое-что удавалось в этом плане сделать. Возможно и даже больше по сравнению с моими одноклассниками. Одновременно хочу сказать, что я никогда не был зубрилой. Скорее всего, мощным подспорьем в учебе была моя неплохая память. Возможно, даже и феноменальная. Я до сих пор могу воспроизвести некоторые страницы учебников, в том числе рисунки или диаграммы, которые я не видел более чем полувека.

Не обижаюсь на свою память и сейчас. Летом 2019 года я встретил немецкого ученого, которого не видел 15 лет. Мы встречались с ним по работе в одном из научно-исследовательских институтов. При очередной встрече я не только назвал его имя и фамилию, но и тему его исследования, а также номер кабинета, в котором он работал. Старик очень долго меня разглядывал, но так меня и не признал. Затем слегка присев от удивления, похлопал меня по плечу. Улыбнулся и по-немецки сказал: «Вы, господин Яшин, обладаете феноменальной памятью. Большое спасибо!».

Мало того. Учебе я отдал четырнадцать лет. Прошел через десятки экзаменов и зачетов. Сдавал только на «хорошо» и «отлично». Для развития памяти в сфере точных наук я довольно часто по собственной инициативе делал специальные математические ребусы или какие-либо головоломки. До сих пор помню задачу № 19 из стереометрии, которую я не мог решить. Не решили ее и мои одноклассники, которые имели неплохие знания по этому предмету. Бессильным оказал и наш учитель математики. В итоге настойчивого «кумеканья» в мою голову пришла мысль о сложении и умножении однозначных чисел. Вскоре появилась формула, которая поразила меня своей простотой. К сожалению, что-либо развивать в этом направлении или подойти к учителю математики не было времени. На носу была экзаменационная пора…

Через пару лет после окончания военного училища, я был в отпуске, зашел в магазин «Детский мир» г. Омска. Купил ученическую тетрадь в клеточку и обомлел. На обратной стороне среди десятка формул по математике была и «моя». Она принадлежала одному из великих иностранных математиков. По-моему, немецкому. Подобное я уже сделал в девятом классе! Не забыл восьмиклассник и свою роковую ошибку в сочинении, когда сдавал экзамен по русскому языку и литературе. Писал изложение на тему: «В. И. Ленин в подполье». Слово «опасно» написал с буквой «т». Едва закрыл за собой дверь классной комнаты и тут же схватился за голову. На разъезде «Ошировский» стоял высокий металлический столб с табличкой, на которой было написано «Не влезай. Опасно для жизни!». Я десятки раз лупил глаза на это предупреждение.

Возраст прибавлял мне не только честность и принципиальность, но также усидчивость и настойчивость. В средней школе меня еще больше заметили. Я стал первым историком в классе, возможно, и в школе. И не без причин. Скорее всего, быть историком, мне сам Бог определил. По рекомендации учителей со мною побеседовал лектор областной организации общества «Знание» Омской области, который выступал в местном клубе с лекцией о международном положении СССР. Я до сих пор храню теплые воспоминания об этой встрече.

Мало того. Я интересовался буквально всем. Как работала водонапорная башня в деревне, почему валил дым из выхлопной трубы у проехавшего по улице мотоцикла. Есть люди – универсальные гении, и я еще в детстве хотел на них походить. Я нередко завидовал местному Кулибину – жителю деревни Драгунка Семену Раковскому, который без проблем чинил мотоцикл или телевизор. Ремонтировал практически все и вся, не имея для этого хорошей материальной базы. В десятом классе я стал участником всесоюзной олимпиады по знанию истории стран социализма, условия которой были опубликованы в одном из обществено-политических журналов Советского Союза. За это я был благодарен учителю истории Смоличеву Виталию

Яковлевичу.

Мою работоспособность, возможно и даже талант, отмечали мои коллеги по учебе, по службе и по науке. В школе меня нередко прозывали Лениным или Софьей Ковалевской (женщина-математик). Коллеги по воинской службе пророчили мне высокие должности, вплоть до генерал-полковника.

 Небезынтересно отметить и то, что в средней школе я пытался писать стихи. Особенно усердствовал в стенах военного училища. К сожалению, они у меня не сохранились. Как мне сейчас представляется, они были довольно неплохого содержания.

Кстати, благодаря точным наукам, ко мне пришел и писательский псевдоним «Великий». После районной олимпиады по математике я и несколько ребят – участников присели на скамеечку в сквере перед железнодорожным вокзалом станции «Называевская», ожидали электропоезд. Вскоре к нам подошел старик лет семидесяти и, узнав о том, что перед ним «башковитые» ребята, затем, не то всерьез, не то в шутку стал предсказывать их будущее. Двоих он «определил» инженерами, одного учителем, двоих вообще назвал никчемными людьми. В объектив глаз старца я попал последним, так как сидел на краешке скамейки. Он внимательно посмотрел на меня, потом, слегка улыбнувшись, произнес: «А ты, малый, будешь великим человеком». К сожалению, я не знаю исполнились ли предсказания старика в отношении судьбы моих сверстников. Однако этот случай запомнился мне на всю жизнь…

И еще несколько моментов из школьной жизни. Угол, часть комнаты, которую я арендовал у знакомых, без всякого сомнения, не позволял мне вести в полном объеме родной домашний образ жизни. Однако в то время большого выбора для меня и подобных мне не было. От интерната отказались родители, не в восторге был и я. Шиковать не приходилось, но жить можно было. Питался я в совхозной столовой. До сих пор помню цены. Рассольник (половина порции) стоил 6 копеек, гарнир (картофель, лапша или вермишель) стоил 3 копейки, котлета – 12 копеек, чай – 2 копейки, два кусочка хлеба – одна копейка. В принципе трехразовое посещение совхозной столовой, между прочим, готовили очень хорошо, обходилось для молодого человека в среднем от 30 до 50 копеек.

Много свободного времени уходило на поездки домой. В то время в школах был только один выходной – воскресенье. В субботу после занятий два старшеклассника тяжело вздыхали, надо было добираться до родных пенатов. От Черемновки до Драгунки напрямую было 14 километров. Официально какой-либо транспорт за нами не был закреплен. Добирались сами, добирались по-разному. Летом было несколько проще. Ездили на велосипедах. Во время дождей была проблема. Шли по раскисшей проселочной дороге, иногда несли машину для езды на себе. Зимой использовали лыжи. Дороги, как таковой, не было. Не было и освещения. Ориентировались на пару фонарей, которые издалека светились на главной улице нашего села. Бывало и то, что за нами по настойчивой просьбе родителей приезжал трактор. Приезжал очень редко. Причин этому было немало. Дорога была сильно занесена, не было тракторов или водитель самоходной машины был вдрызг пьяный. Друзья использовали и резервный вариант. Вечером шли пешком на остановочный пункт «2595 км». Садились на электропоезд, следующим был разъезд «Ошировский». Потом добирались до Драгунки на попутном транспорте или шли пешком. Как правило, вынуждены были использовать последнее.

 Шоссейную дорогу между деревней Ростовкой (возле нее находился разъезд) и моим селом нередко называли «дорогой жизни». Только через нее мои земляки попадали на остановочный пункт. Затем садились на электричку и оказывались в Называевске или Омске. Зимой шоссе сильно заносило, во время дождей многие ее места заливало. Было ни пройти и ни проехать.

В ту пору, мы дети строителей коммунизма, которым было суждено жить в этом светлом обществе, не сомневались, что через пять, ну через десять лет что-либо изменится в лучшую сторону. Будут хорошие дороги и многое другое. Ни я один ходил пешком и падал от усталости или растирал свое лицо и руки от сильных морозов. Я, как и многие мои сверстники, имели желание учиться. И делали это, невзирая ни на какие трудности. Не исключением были и последующие поколения.

Мои родные места на карте Называевского района Омской области

К сожалению, и через полвека в сфере транспортного сообщения в моем родном крае ничего не изменилось. Наоборот, стало еще хуже. Добротной постройки на разъезде «Ошировский», где была билетная касса и зал для ожидания, уже давно нет и в помине. Нет и провожатого, одетого в красивую форму железнодорожника. Узнав по телефону о приближении электропоезда, он выходил на улицу. Затем дергал веревочку довольно большого колокола, висевшего на специальной подставке. Раздавался специфический звон, который радовал душу сельчан, независимо от их возраста. Мало того. Сейчас нет даже туалета, не говоря уже о другом. Практически нет и Ростовки. Она частенько страдала от лесных пожаров, которые вплотную подступали к деревне. В 2010 году не уберегли, несколько домов полностью выгорели. То и дело подходит новая беда – подтопление. В 2019 году в деревне было 18 жилых домов, проживало 46 человек. Люди в прямом смысле обречены на физическое вымирание…

Из учителей Черемновской средней школы для меня дорога память о Виталии Яковлевиче Смоличеве, Иване Васильевиче Бушуеве, Константине Федоровиче Крот, Лидии Васильевне Сычевой, Зинаиде Трофимовне Долгих…

Не забыл я и соучеников далекого и одновременно почти только «вчерашнего» выпуска 1968 года. В 2014 году я издал роман «Между адом и раем», посвятив его моим одноклассникам. Их было 28 человек: Бакулина Галина, Белова Нина, Глухова Любовь, Гордеев Анатолий, Гузь Любовь, Дергунова Галина, Земскова Анна, Зимина Мария, Зотова Галина, Кайгородов Александр, Какоткина Любовь, Касаткин Александр, Клюкин Юрий, Коза Владимир, Кузьмина Антонида, Лескова Любовь, Лифанов Александр, Макорин Николай, Пяткова Татьяна, Сорокина Лидия, Сорокин Валерий, Сорокоумова Мария, Степахин Анатолий, Фаломеева Нина, Филимонова, Людмила, Чемшина Валентина, Шакина Любовь, Шушаков Михаил.

Драгунская восьмилетняя школа. 2014 год

Прошло полвека после того, как мы расстались и очутились в различных точках необъятной страны, имя которой Советский Союз. Порю мне кажется, что мы и до сих пор единый коллектив, живем одними интересами и заботами. И не только это. Мы имеем также теплые воспоминания друг об друге и о школе. Особенно о «демократическом» периоде, производственной практике. Весь девятый класс был направлен в лагерь труда и отдыха, который находился в трех километрах от центральной усадьбы совхоза «Черемновский». Предстояла работа по прополке свеклы, подсолнухов, капусты. Какого-либо контроля за практикантами не было. Был только один наставник, учитель труда. Свободное от работы время каждый из старшеклассников проводил по-своему. Одни ходили купаться в котлован, другие играли в бильярд в совхозном клубе или попросту болтались. Для меня же популярной была игра в футбол. Я с нескрываемой радостью встретил известие о том, что на стадионе в воскресенье состоится встреча между совхозной командой и командой лагеря труда и отдыха. Об этом даже информировала афиша, которую написал местный киномеханик и вывесил ее на доске объявлений. В первом тайме счет так и не был открыт. В перерыве к нам подошел начальник лагеря и полушутя-полусерьезно сказал: «Ребята, если выиграете у старших, то получите ящик вафель». В итоге мы выиграли, оба гола в ворота противника забил я. Затем состоялся торжественный ужин. Начальник лагеря под аплодисменты присутствующих вручил капитану команды ящик вафель, где-то порядка 5 килограммов и вдобавок всему классу ящик лимонада. На следующий день рано утром прозвучал пионерский горн. Начался новый день, новые радости и огорчения. С теплотой я вспоминаю и супружескую пару: Павла Григорьевича и Лидию Семеновну Силкиных, в доме которых снимал «угол», чтобы совершенствовать свои знания и учиться жизни.

Пресловутая перестройка конца 80-х годов прошлого столетия напрочь отмела достижения социализма, но и определенный достаток моих земляков. Она в очередной раз сделала их изгоями. Моя малая родина сегодня, как и тысячи ей подобных на российских просторах, есть ничто иное как замкнутое натуральное хозяйство. Наличие живности, огорода позволяет и то с большим трудом прокормить семью, не умереть с голоду. О заграничных вояжах, которые совершают бывшие коммунистические начальники, сельчанам мечтать не приходится.

Мало того. Деревня Драгунка умирает на глазах. Полвека назад в ней насчитывалось около 150 дворов, проживало более 500 человек. Согласно Всероссийской переписи населения (2010 г.) в ней проживало 116 чел. Мужчин – 52 чел., женщин – 64 чел. В процентном отношении – мужчин 44,8 %, женщин – 55,2 %. В настоящее время – три десятка дворов, не больше. И полсотни жителей, в основном – старики. Все они живут за счет личного подсобного хозяйства. Уже в помине нет общественного скота, не раздается гул тракторов, везде и кругом развалины и сорняки…

Не раздается звонкий голос детей и на школьном дворе. 6 июля 2014 года школу закрыли. Причина – нет учеников! Не лучшее положение и в Черемновке… Радует лишь то, что за все годы существования небольшой деревеньки, расположенной на юго-востоке Называевского района, которую обошли стороной железная дорога и автомобильное шоссе, постоянными для нее остаются географические координаты и отдаленность от центров цивилизации. Расстояние до районного центра (г. Называевск) – 41 км. Расстояние до областного центра (г. Омск) – 104 км. Расстояние до столицы России (г. Москва) – 2166 км.

Отрадно также и то, что бывшие односельчане, где бы они не находились, с теплотой вспоминают о своей деревне. Считают ее самым лучшим селом на земле. Для цивилизованного человека Родина – одна, можно сменить место жительства, но живые нити, идущие от малой родины иссечь невозможно.

Не падают духом и те, кто живет в Драгунке в настоящее время. Любовь к малой родине была и остается для них специфическим эликсиром, который придает им силы для выживания в это довольно тяжелое время. Свидетельством любви моих земляков к своей деревне стала песня «Деревенька моя», своего рода гимн. Впервые эту песню исполнила Анастасия Яшина 30 июля 2005 года в школьном парке на праздновании 200-летия образования Драгунки.

Несколько слов о Называевском районе. Административный центр района – г. Называевск. Площадь 5,9 тыс. кв. км. Население, к сожалению, сокращается. Если в 2009 году в районе насчитывалось 27,9 тыс. чел., в том числе в Называевске – 12,3 тыс. человек, то в 2019 году уже в районе проживало 20260 человек. Из них: в городе – 10936 чел., на селе – 9324. Национальный состав жителей района (01.01.2009): в процентах – русские (81,7), казахи (11,4), немцы (3,9), украинцы (0,8), татары (0,4) и другие.

С 1991 г. район стал пограничным, его соседом является суверенный Казахстан. Через железнодорожную станцию Называевская проходит одна из важнейших ветвей Транссибирской магистрали – железная дорога Екатеринбург – Тюмень – Омск.

Освоение земель, на которых находится Называевский район, началось с давних времен. К Российскому государству этот регион присоединён в 1598 году, когда было завоёвано Сибирское ханство. Долгое время земли района оставались вотчиной местных кочевников – сибирских татар и казахов. Создание Тоболо-Ишимской оборонной линии, препятствовавшей набегам джунгар с юга, способствовало исходу русского населения в Сибирь. Земля района стала заселяться русскими с 1785 года. Первыми поселенцами были казаки, крестьяне из соседних уездов и ссыльные со всех концов страны. На берегу озера Рыбное они основали деревню Рыбье. Это самое первое поселение на называевской земле. Постепенно число деревень, как и жителей, увеличивалось.

Возрастает количество переселенцев и из европейской части России. Основная волна переселенцев хлынула сюда в конце ХIХ века, начале ХХ века. Этому способствовало сооружение железной дороги, проведение столыпинской аграрной реформы. В 1907–1909 гг. на участке Тюмень – Омск было спроектировано строительство железной дороги, утверждены и обозначены на топографических картах и ведомственных схемах станции и разъезды. Место узловой ж.-д. станции было определено на равном расстоянии между Ишимом и Омском. Свое название «Называевская» она получила от волостного центра – с. Называиха. У будущей железной дороги был основан поселок – первые бараки для рабочих, временные квартиры для специалистов. Так возник поселок Сибирский Посад, название которого менялось (Сибирский, Называевск). Дата основания поселка – 1910 год.

В 1918–1921 годах на территории района происходило противостояние Красной Армии с формированиями белогвардейцев. В Называевске, Утичье, Нововоскресенке, Дурбете находятся братские могилы красноармейцев, крестьян и партизан, погибших за советскую власть. В селе Лески сохранилась Никольская церковь, 1866 года постройки. В нынешних границах Называевский район существует с 1965 года.