Квини

Он остановился.

– Надеюсь, твоя следующая девушка будет белой. Чтобы она тебе ничего, нахрен, не перегибала!

Он еще секунду постоял и пошел дальше, исчезая во тьме.

* * *

– Мне нужно в ванную, – сказала я, уходя от Рича в комнату Джеймса, где села на кровать, чтобы немного прийти в себя.

Я уже собиралась выходить, как услышала за дверью шаги. Я подошла, тихонько ее приоткрыла и увидела в конце коридора Фрэн, пытавшуюся отпереть входную дверь непослушными руками. К ней подбежал Джеймс.

– Фрэн, блин, да остановись ты! – прошипел он.

Мои пьяные глаза и уши обманывали меня? Из-за чего может ссориться «идеальная парочка»?

– Нет, все отлично, возвращайся и продолжай с ней мило болтать! – рявкнула Фрэн в ответ непривычно высоким, пронзительным голосом. – Ты зачем ее позвал? Как вообще можно пригласить свою бывшую, тем более точно зная, что она до сих пор в тебя влюблена, на гребаную вечеринку, которую устраиваешь вместе со своей девушкой?

Я опустилась у двери на колени и привалилась на гору курток, чтобы было удобнее. Не так уж часто можно увидеть, как у тебя на глазах распадается идеальная пара.

– Перестань, Фрэн, у нее есть парень! – слышала я умоляющий голос Джеймса.

– Да неужели? Его никто в глаза не видел, Джеймс. И… И я знаю, что ты читаешь ее Фейсбук, несмотря на то что зависаешь с ней стабильно раз в две недели! – ее голос каким-то образом становился все выше.

– Успокойся.

– Хватит меня успокаивать! Я так больше не могу, Джеймс. Дело не только в тебе и Эви. Я целый день работаю, потом еду сюда, глажу твои рубашки, готовлю тебе ужин, а ты приезжаешь к ночи или не приезжаешь вообще! И ты не зовешь меня к тебе переехать! Вечера с мужиками важнее для тебя, чем вечера со мной, как, кстати, и время, проведенное с Эви, хотя тебе кажется, что я о нем не знаю. Как не знать? Она постит в Инстаграме свой каждый чих, и поверь мне, лучшие фильтры достаются твоим фоткам. Мы с тобой три года вместе, а свадьбой и не пахнет. Ты хочешь, чтобы я была с тобой, но без обязательств, я же вижу. И я так не могу.

Мне казалось, что она вот-вот взлетит. Ей отлично удавалось звучать так, будто она по меньшей мере надышалась гелием.

– Да брось, Фрэн! – фыркнул Джеймс. – Ты просто слегка перепила.

Я не сводила глаз с Фрэн, которая быстро направилась к комнате Джеймса и резко открыла дверь.

– Извини, я просто искала… – проблеяла я.

Фрэн перешагнула через меня, и я поднялась с колен.

– Я еду домой, – пискнула Фрэн. – Пока, Квини. Кстати, сочувствую насчет Тома, – она схватила сумку со стола, вихрем пронеслась мимо меня, потом мимо Джеймса, и выбежала, грохнув входной дверью. Я протиснулась мимо Джеймса и направилась в гостиную.

– Все будет нормально, дружище, – сказала я, коснувшись его руки.

Я вернулась к остальным гостям, но все мысли вертелись только вокруг Тома. Мы сделали друг другу больно, но ведь через это проходят все пары, через взаимные обиды. Вот же, Фрэн и Джеймс! Я достала из кармана телефон и набрала Тома. Нет ответа. Я позвонила еще раз – опять ничего. И еще дважды. Я села на диван, а вокруг все болтали и танцевали. Телефон вдруг зажужжал в руке.

Том:

Не будем нарушать перерыв, Квини

Я читала сообщение Тома, и перед глазами все плыло. Я тосковала по нему до боли в груди. Неужели он не скучает? Как он может игнорировать мои звонки? Я потихоньку выскользнула наружу и остановилась за дверью, собираясь вызвать «Убер». На холоде я слегка протрезвела.

– Идем?

Рич бесцеремонно подошел ко мне и обхватил рукой за талию. Я не хотела возвращаться в новую квартиру одна, но посмотрела в недобрые глаза Рича, вспомнила, как впервые встретилась взглядом с Томом, и поняла, что я не хочу уходить с ним.

Я снова достала телефон и набрала Тома. Он по-прежнему не отвечал.

Я начала придумывать, что могло бы улучшить мне настроение.

Ничего.

Я спросила себя, что мне нужно для счастья.

Ответ был «Том». Но Том не отвечал. На что отвлечься, пока он не отзовется?

Квини:

Ади, можешь забрать меня из одного пафосного дома в Фулхэме? Можем прокатиться, как ты давно предлагал

Я попытала удачи. Два часа ночи. Не ответит через пять минут – вызову «Убер».

Ади:

Ты серьезно?

Он ответил еще до того, как я убрала телефон в карман.

Квини:

Вполне. Почему нет?

Ади:

Правда? Ты не обманываешь?

Квини:

Я сейчас передумаю, я замерзла

Ади:

Ладно, ладно, а где твой белый? Он может посмотреть на меня в деле, покажу ему, как надо

Квини:

Мы расстались

Ади:

Честно?

Ади:

Хаха

Ади:

Так не бывает

Квини:

Ты едешь или нет?

Ади:

Квини, раз уж такое дело, то придется меня пригласить. С твоей жопкой мне нужно много места для маневра, понимаешь? В машине ты не поместишься, ПОВЕРЬ

Квини:

Я только что переехала, везде коробки. Кровати нет. И хватит меня дразнить

Ади:

Ладно, не начинай. Сейчас приеду. Пиши адрес

Через двадцать минут я уже валялась на почти полностью разложенном пассажирском сидении блестящего черного BMW Ади, потому что «район знакомый, не хочу, чтобы меня видели в машине с другой девушкой, а не с женой».

Я откинулась назад на этой импровизированной постели, дрожа от легкой гнусавости его томного голоса.

– Что мы делаем? – спросила я, с моего места было ничего не видно. Адреналин полностью вытеснил весь алкоголь из моей крови.

– Не волнуйся, ладно? Расслабься и все, – сказал Ади, заводя руку между моих бедер и демонстрируя улыбку, которая, по идее, должна была считаться очаровательной. Я обратила внимание на белизну его зубов и отвлеклась. Наверное, кучу денег тратит на зубы – я же знаю, сколько он курит.

Ади вел машину, а мне становилось не по себе. Что я творю? Мне вообще можно заниматься сексом, учитывая проблемы по гинекологии? Жаль, что врач так мало мне объяснила.

Машина замедлила ход.

– Можно мне нормально сесть? – спросила я, поднимаясь. – Глупо себя чувствую.

Я оглянулась по сторонам, пока Ади парковался. Когда он погасил фары, а мои глаза привыкли к темноте, я увидела, что вокруг нас что-то вроде складской парковки.

– Часто здесь бываешь? – спросила я, но он не ответил. Ади явно не считал меня очень уж прикольной.

– Давай снимай свои трусики, – заявил он, сразу переходя к делу.

Я задрала платье и собралась было стащить с себя трусы.

– Ты почему такие широкие трусы носишь? Я люблю девочек в стрингах.

– Знаешь, ты можешь просто отвезти меня домой, – ответила я, одергивая платье.

– Ай, не психуй. Я просто сказал.

Я стащила трусы и, пытаясь выглядеть сексуально, сперва оставила их болтаться на лодыжках, а потом сняла и убрала в бардачок.

– А теперь я хочу, чтобы ты повернулась и показалась сзади, – велел Ади.

– В смысле, перебраться на заднее сиденье? – спросила я.

– Не-а, просто развернись на своем сиденье и задери платье, чтобы я посмотрел на твой зад.

– Что? Зачем? – до меня никак не доходило, чего он хочет.

– Потому что мне нравятся черные жопки, Квини. Вот зачем. У моей жены милая мордашка, но она тощая. Без жопки.

Он развернул меня так, как ему хотелось, и я просто делала, что велят, потому что, если честно, подчиняться было проще, чем задумываться.

Если бы я начала задумываться о том, что делаю, мне пришлось бы также задуматься о том, зачем я это делаю, а к такому я была не готова.

– Ты можешь включить печку? – просила я. – Тут прохладно.

– Тс-с-с, – прошептал Ади и хлопнул меня по заднице.

Я вскрикнула и уставилась в окно, пытаясь переключить внимание на что-нибудь, совершенно не связанное с машиной. Потом сфокусировала внимание на стоявшем в отдалении фонаре.

Он снова меня шлепнул.

– Тебе нравится, да?

Я посмотрела на Ади, который снова изображал соблазнительную улыбку. Потом на фонарь.

– Да, – ответила я.

– Хорошо, хорошо, – он снова шлепнул мой зад, а потом поцеловал. Я почувствовала, как его борода уколола кожу.

– Хочешь увидеть мой прибор? Он уже встал, – Али указал на свою ширинку.

– Твой…?

– Мой прибор, член, хочешь? – улыбнулся он.

– Да я понимаю, что ты имеешь в виду под своим «прибором», но зачем ты спрашиваешь? Я думала, что в какой-то момент я и так все увижу, так что спрашивать не обязательно, – рассмеялась я.

– Тебе обязательно постоянно меня обламывать? Я хоть в универах и не учился и разговоры разговаривать, как ты, не умею, но я не идиот! – пробурчал Ади.

– Нет, нет, я не хотела, извини. Правда, продолжай. Пожалуйста, Ади. Покажи мне свой «прибор».

– Ладно, – улыбнулся он, утихомиривая задетую гордость. – Это уже ближе к делу.

Дрожащими руками он расстегнул джинсы, стащив их вместе с подштанниками. Было, конечно, холодно, но не настолько, чтобы так утепляться. Обнажившись ниже пояса, он гордо предъявил мне свой «прибор». Обрезанный. Как и с сексом в машине, я с таким сталкивалась впервые.

– Ну, что скажешь? – спросил Ади с нервной ухмылкой.

– Про твой пенис? – вежливо поинтересовалась я.

– Да, про мой прибор, – пожал плечами он.

– Неплохо? – попыталась угадать я. Какой ответ правильный?

– Ну как он, большой? – спросил Ади, почти раздражаясь, что я не осыпаю восторгами его мужское достоинство.

– А это важно? Это не имеет значения.

– Ты что, хочешь сказать, что он маленький!?

Мне уже кажется, что я ежедневно трачу половину своего активного времени на закатывание глаз.

– Нет, Ади. Он огромный. Я такого огромного не видела за всю свою жалкую жизнь. Как он во мне поместится? – безучастно сказала я.

– Да, вот, вот я о чем толкую, – Ади взволнованно подпрыгнул на сиденье. – Хочешь потрогать?

Я обхватила его рукой и, когда начала ритмично ею двигать, удивилась тому, каким странным кажется член, когда он такой – просто пенис, анатомическая модель из учебника, а не знакомый и намного менее пугающий пенис любимого человека.

* * *

– Квини, проснись!

– Я не сплю! – сказала я. – Не сплю. В чем дело? Где я?

Комнату осветила настольная лампа Тома.

– Все хорошо. Ты у меня, – ответил Том, гладя меня по руке. – Кажется, тебе приснился кошмар.

– О господи, извини, – простонала я и смущенно отвернулась от него.

– Я думал, в дом забрались воры – ты вдарила мне прямо в челюсть и начала мне что-то кричать.

– А что я кричала? – быстро спросила я, взглянув на него.

– Я ничего не смог разобрать, – сказал Том, аккуратно трогая свой подбородок. Какое облегчение.

– Прости, пожалуйста, – ответила я и потерла глаза. – Я хотела предупредить тебя, но мы так быстро заснули.

– Это ты быстро заснула, тебя мгновенно срубило, – сказал Том, протягивая мне стакан воды.

Я села и одним махом выпила всю воду.

– Надо было предупредить тебя, что мне мало надо.

– Два бокала вина. Всего два.

– На голодный желудок! – я отдала ему пустой стакан.

– Ты точно в порядке? – спросил Том, одним движением обнимая меня и укрывая нас обоих одеялом.

– А ты? Прости, что стукнула, – я повернулась к нему лицом.

– Ничего, поделом мне.

– Не гарантирую, что это не повторится, – тихо сказала я. – У меня бывает.

– Все нормально. У всех бывает, – ответил Том, целуя меня в лоб.

– Да, но я могла тебя вырубить.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь свою силу, Квини, – он снова рассмеялся.

– Может, если поцеловать, то станет легче? – Я осторожно поцеловала Тома в подбородок.

– Да, так лучше.

– Хорошо, достаточно, – сказала я и закрыла глаза.

– Нет, нет, снова заболело, думаю, тебе придется повторить, – ответил Том, выпячивая челюсть.

Я опять поцеловала его, и вдруг он так повернулся, что наши губы соприкоснулись. Мы целовались, и вот он уже оказался на мне.

– Погоди, Том, ты прижал мои волосы, – сказал я, пытаясь их вытащить.

– Черт, прости, – отозвался Том, поднимая руку. – Цела?

Я кивнула и улыбнулась. Мы снова поцеловались, и мне так нравилось ощущать его вес на себе. Под ним было так… безопасно.

– Почему они постоянно выпадают? – спросил Том, останавливаясь и собирая в горсть мои рассыпавшиеся по подушке косички.

– Да не выпадают они! – мне стало смешно. – Но голова у меня точно будет болеть.

– Ладно. Может, ты их завяжешь?

Том откинулся на подушки и смотрел, как я выбираюсь из постели и бегу к рюкзаку. Я достала резинку для волос и бросилась обратно под одеяло.

– Ты можешь меня не рассматривать? Ты впервые видишь меня голой, и я пока не готова показывать тебе все свои недостатки, – сказала я и отвернулась.

– Что? У тебя нет недостатков, – ответил Том, садясь и целуя меня в плечо.

– Да у меня кругом недостатки, на самом деле, – сказала я, сворачивая волосы в пучок на макушке и стягивая их резинкой. – Я сама – сплошной недостаток.

– Фигня, – засмеялся он и перетащил меня на себя. Я почувствовала эрекцию через его трусы. – Я внимательно смотрел. У тебя все отлично.

– О! А что это у нас тут?

– Я бы пошутил о том, какое прозвище можно дать пенису, но сейчас это будет не в тему, не находишь?

– Том, – ответила я. – Если честно, это всегда не в тему.

* * *

– Я называю его «Разрушитель», – уверенно сказал Ади. – И Разрушитель хочет оказаться у тебя во рту, – он подмигнул.

– Прости, нет, – улыбнулась я.

Я очень щепетильна насчет таких вещей. Что интересно, проблема не во рвотном рефлексе – дело в самой сексуальной игре.

– Ай, да ладно, ну отсоси, умоляю, – сказал Ади, хмурясь.

– Боюсь, что никак.

– Может хотя бы поцелуешь?

– Поцелую твой пенис? Нет.

Я просто хотела секса, чтобы слегка отвлечься, а не все вот это вот.

– Ну немножко, пожалуйста! – уговаривал Ади.

– …Извини, не знаю, что тебе сказать.

– Ну хоть лизни разок.

– Нет.

– Ладно, хотя бы плюнь на него.

– У меня такое ощущение, что чем дальше ты просишь, тем больше раздражаешься. Так что я, пожалуй, на этом закончу.

– Ладно, ладно, Господи ты боже мой. У вас, черных, такое самомнение, – Ади вздохнул. – Раз уж ты мне не отсосешь, может, переберемся назад?

В автомобильном варианте это равнозначно приглашению перебраться в спальню? Желая побыстрее закончить, я без малейшего изящества протиснулась между водительским и пассажирским сидениями и стащила платье через голову.

Ади переполз ко мне и усадил меня к себе на колени. Он удовлетворенно застонал, когда я опустилась на него сверху, потом прижал меня к своей груди и положил подбородок мне на плечо.

Целовать его я не хотела. Это слишком интимно. Я ритмично двигалась вверх-вниз, медленно, размеренно, прислушиваясь к стонам Ади. Не отрывая взгляда, я смотрела на тот фонарь. Кажется, я ни разу не моргнула.

* * *

– Ты когда-нибудь занималась сексом в машине? – сказала я вместо приветствия, высунув голову из нашей залитой неоновым светом кухни для сотрудников.

– Что? – переспросила Дарси.

Я подставила кружку с логотипом Daily Read под струю кипятка и бросила туда чайный пакетик.

– В машине, – повторила я, доставая из навороченного хромированного холодильника молоко.

– Нет. А ты? – Дарси взяла у меня молоко и налила в свою чашку, прямо на пакетик. Я недовольно наблюдала за этим.

– После вечеринки, – сказала я, заливаясь румянцем со стыда.

– С водителем «Убера»? – спросила Дарси, с размаху ставя чашку на стол. – Квини!

– Что? – фыркнула я. – Нет! Конечно нет!

Мы приготовили чай и переместились в переговорку по соседству. Все комнаты в здании были со стеклянными стенами, так что пришлось разложить ручки, бумаги и айпад, чтобы все выглядело так, будто мы обсуждаем работу.

– Не с водителем «Убера». С Ади, – сказала я, глядя на улицу и людей за окном.

– Ты серьезно? С этим озабоченным, который постоянно спрашивает про размер твоей задницы? – у Дарси упала челюсть.

– Да знаю я все, но мне было так одиноко после вечеринки, к тому же я перепила, так что написала ему, совершенно не ожидая, что он ответит, но он ответил, и я теперь переживаю.

– Из-за Тома? Но вы же взяли паузу, так что все, что ты делаешь в этот период, не считается.

– Отчасти да, но в основном из-за того, что это не мое. Я никогда так не поступаю! – воскликнула я.

– Смотри. У тебя сейчас довольно сложный период, так что тебе позволено делать какие-то странные и несвойственные тебе вещи, – успокоила меня Дарси. – И ты знаешь, что я никогда не стану тебя осуждать, но скажи мне, ты хотя бы предохранялась?

– Мы предохранялись, – соврала я и собралась добавить кое-что еще, понимая, что стоило бы рассказать ей о выкидыше. – Никаких детей от озабоченных.

Рабочий день прошел вяло, и я задержалась допоздна, чтобы подольше не возвращаться в жилье, которое я даже не начала обустраивать. В автобусе по пути домой, пытаясь скрыться от накатывавших волн вины за случившееся в машине, я перечитывала нашу с Томом переписку в надежде, что он ответит. Ни слова с тех пор, как вечером в воскресенье он напомнил о «чистом перерыве». Телефон зажужжал, я проверила сообщения, почту и WhatsApp, но так и не поняла, что за уведомление мне пришло. Я пролистала приложения в телефоне и обнаружила, что значок непрочитанных сообщений светится под иконкой с сердечком. Это был OkCupid, приложение для знакомств, которое мне установили девчонки на вечеринке. Я глубоко вдохнула и открыла приложение, не зная, чего ожидать.

Классные фотки. Твои сиськи поместятся в моих руках?

От: Любитель_Траха

Вот так это и работает? Я молодая женщина, у меня хорошая работа, весьма неплохие фото, а первое же сообщение – про мои сиськи?

Классная фотка, где ты улыбаешься. Что еще твой ротик умеет?

А второе – про мой рот. Фантастика.

Шоколадка:)

А вот и классический расовый фетишизм. Отлично, просто прекрасное начало.

Какие линии. Люблю крупных девушек. Предпочитаю порно с BBW

Интересно, женщины на это ведутся?

Давай встретимся, шоколадка. Что скажешь?

О, еще раз о шоколадке. На этот раз от «Секси69», у которого возрастные предпочтения отличались удивительной взыскательностью – от 18 до 99 лет.

* * *

Вернувшись домой, я еще раз просмотрела сообщения в OkCupid. Неужели так будет выглядеть моя жизнь без Тома? Толпы мужиков, обзывающих меня разнообразными кондитерскими изделиями? При всех его неврозах, любви к логике и расистской семье, в его компании я понимала, что со мной происходит. Он хотя бы заботился обо мне, с ним мне было легко игнорировать все эти плохо завуалированные сексуальные домогательства. Как заставить Тома снова любить меня? Неужели время может нас спасти? Я тяжело вздохнула и стала готовиться ко сну. Утром надо было съездить в больницу и убедиться, что все «прошло гладко». Как бы мне хотелось с кем-нибудь поговорить об этом, но, как и с остальными подробностями моей жизни, о которых я бы предпочла забыть, лучше оставить все как есть и двигаться дальше.

* * *

В больнице все прошло нормально. Выяснилось, что «зародышевые ткани, к счастью, полностью вышли», но после секса с Ади опять появились боли, и мне прописали антибиотики для предупреждения возможной инфекции. Секс того не стоил. Рассказывать ли об этом Тому? В смысле, не об Ади. Мне казалось, он должен знать о выкидыше, потому что это ведь и его касается, разве нет? Или я рассуждаю слишком романтично? Правило «не нарушать перерыв» наверняка не касается случаев, когда речь идет о выкидыше. По пути на работу я написала ему сообщение.

Квини:

Привет, Том. Ты не мог бы мне позвонить? Это важно.

Я вернулась на работу в оцепенении от страха перед курсом антибиотиков и оставшуюся часть дня улыбалась коллегам и перебирала в уме причины, по которым Тому следовало бы узнать о выкидыше. Твидовые Очки заметил меня в курилке и, проходя мимо, на мгновение притормозил, будто собирался что-то сказать, но пошел дальше. Может, хотел припомнить, как я несколько недель назад прошлась по его туфлям; они и правда были очень пижонскими.

Я убрала телефон в ящик стола, пытаясь завершить хотя бы самые простые дела, и когда достала его спустя четыре часа, ни одного пропущенного вызова от Тома не обнаружила. И ни одного сообщения. Вот и ответ на мой вопрос. Он не заслуживает того, чтобы узнать о выкидыше, – злобно подумала я.

Все еще не в состоянии сконцентрироваться на работе, но уже с меньшим стыдом по поводу Ади, я проверила OkCupid. Я кое-что дописала в профайл и в раздел «Обо мне», чтобы напомнить мужчинам, что я еще и личность, а не только объект, с которым можно заняться сексом. Оказалось, что печаль, вызванную молчанием любимого человека, можно на время заглушить уныло будоражащим вниманием незнакомых мужчин.

Хороший профайл.

Как дела? Я просто скажу, что знаю, как правильно обращаться с девушкой твоей комплекции. Может, я и не черный, но поверь, мой член ничуть не хуже.

…Пусть даже и не самым приятным.

Глава 4

Я написала Чески. Она моя самая давняя подруга, с самого первого дня в школе, когда мы нашли друг друга в море белых лиц. Мы все носили бейджи, и она просто взорвала мой маленький и пришибленный Западом мозг, сообщив, что имя «Kyazike» читается как «Чески». Так по сей день и продолжает взрывать.

Квини:

Чески, чем занята?

Чески:

Ничем. Бездельничаю. А ты?

Квини:

Валяюсь, грущу

Чески:

Приезжай

По пути к ней телефон начал жужжать под наплывом просьб. Она не изменилась со школы.

Чески:

Можешь купить бутылку лимонада?

Чески:

И чипсы с курицей, у меня загрузочный день

Чески:

И Твикс

Чески:

НЕ лимонад, я передумала. Лучше сок.

Я дошла до дома Чески, типовой высотки среди таких же домов, с голубым пластиковым пакетом в руках. Зайдя в лифт, я приблизила лицо к грязному зеркалу и потрогала мешки под глазами. Откуда они у меня? Я поднялась на девятнадцатый этаж и постучала в дверь Чески. Потом снова постучала. Не открывает.

Я протянула руку через железную решетку перед дверью и снова трижды стукнула. Чески так стремительно распахнула дверь, что порыв пахнувшего едой воздуха растрепал мои волосы.

– Женщина, что ты грохочешь, как полицейский?

Я закатила глаза, а она отперла решетку и отошла, пропуская меня.

– Как твое ничего? – спросила она, обнимая меня.

Кажется, я слишком долго держалась.

– Ох, детка. Страдаешь?

– Страдания слишком реальны, как говорит моя кузина Диана, – я разулась и тихонько побрела в гостиную. – Я уже это говорила, да?

Я слышала, как Чески смеется, закрывая решетку.

– Что ты крадешься? Мамы дома нет, она на этой неделе в ночную смену, – Чески приближалась ко мне, все так же смеясь.

– Привычка. Как она? – я тем же манером добралась до бирюзовой гостиной и улеглась ничком на кремовый диван, зарывшись лицом в того же цвета подушки в разводах темного тонального крема.

– Устала, детка. Ее поставили в ночные смены в доме престарелых в Камбервелле, а потом она едет на дневную в Модсли.

– Когда же она спит? – я повернула голову, чтобы взглянуть на Чески, и уперлась взглядом в огромный телевизор, занимавший всю стену.

– Она вроде бы отдыхает, когда старики спят, но это не тот сон, который сон, если ты меня понимаешь. Она же на дежурстве. Но она так работает не первый год, так что привыкла. А как твоя… – Чески заколебалась.

– Моя что?

– Прости, хотела спросить, как дела у твоей матери.

– Наверняка нормально. Видимо, все еще пытается показать характер, – проворчала я, чувствуя, как у меня портится настроение.

– Она… э… все еще в том хостеле? – когда беседа касалась моей мамы, Чески включала осторожность.

– Не знаю, – жестко ответила я, желая закончить разговор. – Я слышала, поговаривали о судебном иске, и это все.

– С ума сойти. Ладно, давай я тебе лучше расскажу, как сходила на свидание, – сказала Чески, готовая на все, чтобы меня развеселить. – Ты принесла?

– В смысле – «принесла»? Перекусить? – сказала я, швыряя ей пакет. – Тоже мне, нашла себе дилера.

Чески достала чипсы и принялась ими хрустеть.

– Я тебе ща расскажу. Короче, я сидела на работе и… Ой, слушай, будь другом, сделай доброе дело! – она вскочила и выбежала из комнаты.

Я взяла пульт и включила шестидесятидюймовый телек. От яркости экрана у меня чуть глаза не вытекли.

– Не маловат телевизор? – крикнула я ей.

Чески вернулась в гостиную.

– Мы вряд ли когда-нибудь сможем купить собственный дом в Лондоне, так? Мы всю жизнь будем торчать в этой муниципальной квартире, детка. Ты думаешь, моей маме дадут ипотеку? А по законам африканской семьи, я не могу съехать, пока мне не дадут ипотеку, и мы все знаем, что этому не бывать. Так что будем тратить деньги на вещи, которые приносят нам радость.