Петля разума

– Рик, тебе же не девять, зачем ты его тащишь с собой?

– Я не знаю, не могу объяснить, но почему-то оставить его в момент, когда мы выйдем за пределы приюта, увидим больше, чем мы уже видели… Я хочу, чтобы и он испытал эти эмоции, это как-то по-предательски что ли.

– Я думаю, не стоит говорить, что это всего лишь кусок резины…

Рик не стал отвечать, понимая, что вопрос был риторическим. Да и не видел смысла пытаться ей объяснить свои чувства, он знал, что ей все равно не понять этого. Да и обижаться на подобные фразы он уже давно перестал. Армстронг был частью его жизни, как продолжение его тела. Подобная привязанность не исчезает со временем.

– Фух, вот мы и перебрались. Что дальше, котик? – спросил Рик, уже успев подустать, пока перелазил через забор.

– Так, если мне не изменяет память, нам надо идти в вон ту сторону. Видишь тот небольшой подъем? Я так полагаю, что за ним последует либо резкий спуск, либо провал. А это значит, что там речка, – сказала Мия, даже не пытаясь скрыть восторг.

– Да-да, хорошо, что ты полагаешь. Это внушает доверие. Ну ладно, пошли, идти нам еще как минимум минут двадцать.

Пробираясь сквозь деревья, лишь иногда нарушая тишину парой фраз либо громкими вздохами, Рик уже подобрался к утесу. Оглянувшись, он понял, что и Мия не сильно успела отстать. Еще только приближаясь к спуску, Рик молился, что спуск к реке будет не слишком длинным и крутым. К своей большой радости, он не прогадал. Перед ним открывалась широкая, но не глубоководная река, отражающая падающие на нее, сквозь кроны деревьев, лучи солнца. Глубина, по мнению Рика, достигала от силы полторы метров. Однако течение сложно было назвать таким же безопасным. Были и места, где оно практически отсутствовало, из-за расположенных соответствующим образом в ней крупных камней. Туда Рик и приметил сразу отправиться на купание.

– Вау, я просто не могу в это поверить. Ты тоже это видишь, Мия? – в изумлении спросил Рик.

– Да, красавчик, могу еще больше сказать, это не галлюцинации. А ты еще думал, идти или нет.

– Ой, давай без этого. Дай насладиться этой красотой.

– Ну что, побежали купаться? – предложила Мия.

– Постой, хоть я и безумно хочу этого, но надо же понимать, что мы не умеем плавать.

– Да, и что? Когда ты родился, ты уже умел ходить что ли?

– Сравнение конечно, идеально подобрано, однако смысл я понял. И все же, я больше за тебя переживаю, худышка.

– Ой, как это мило. Но все же, я смогу за себя постоять.

Спускаться пришлось недолго, хоть и приятного в этом было мало. Из-за редких физических нагрузок в приюте, ноги Рика быстро забились, и мысль о купании была уже не такой вдохновляющей. Однако, он все же понимал, что больше подобная возможность может и не представиться, несмотря на весь свой оптимистический настрой. Речка, на удивление, была весьма чистой, можно было даже заметить лежащих на самом дне камней, из которых и состояла поверхность дна. Рик быстро отдернул ногу, когда ощутил на себе весь холод ледяной воды. Это отбило у него последнее желание поддержать порыв Мии.

– Слушай, Мия, я не хочу сказать, что вода холодная, но у меня чуть нога не заледенела, когда я ее туда опустил. Может, все-таки ты сама? – одновременно с этим вопросом Рик положил рюкзак на берег, состоящий из песка и редких, порой даже крупных, камней. – Кстати, будешь батончик?

– Нет, я итак уже сама как батончик. Если вдруг захочу, то просто откушу с себя. Ты столько сюда шел, чтобы сейчас придумывать отмазки? При чем, даже не стараясь быть убедительным.

– Боже, да тебя наверняка нашли в снегу, если ты не находишь температуру воды угрожающей жизни. Ай, твою ж мать! Черт…

Доставая батончик, Рик споткнулся, и, падая, случайно ногой пнул рюкзак, который покатился к краю берега и оттуда вываливался Армстронг. Рик как мог быстро вскочил, и только было ринулся к нему, как тот окончательно упал в реку, и его унесло течением. Недолго думая, забыв о холоде, даже об одежде, Рик прыгнул в воду и вынужден был поскользнуться об гладкие, заросшие мхом, камни, и течение отправило его вслед за Армстронгом, словно зная, куда Рик наметил. Ситуация ухудшалась тем, что он не умел плавать, а попытки опереться ногами об дно, состоящее из скользких камней, не увенчались успехом. Только спустя несколько десятков секунд, к Рику пришла способность мыслить, несмотря на немалое количество выпитой речной воды. Однако панику побороть ему все еще не хватало самообладания. Наконец, он услышал бегущую и кричащую ему Мию, которая держала какую-то длинную ветку, одному Богу известным образом, оказавшуюся у нее в руках. По ее лицу можно было понять, к каким действиям она его призывает. Но на пути спасения стояло все то же непреклонное ни перед чем обстоятельство – полная беспомощность перед натиском течения. Пока Рик, с пустой головой и все сильнее одолевающим его чувством паники, смотрел на Мию, его движение прервал огромный камень, лежащий посреди реки, перед тяжестью которого река оказалась бессильна. Резкий удар, который пришелся в плечо, привел Рика в чувство. Опомнившись, он зацепился за ветку, которую ему протянула Мия и постепенно, опираясь ногами об камень, вылез из реки. Только теперь он заметил, что на ее огромных глазах застыли слезами. Она бросилась ему в объятия и зарыдала. В этом плаче было заключено и чувство вины, и страх потерять самого близкого, любимого человека. Одна мысль об этом затянула ее в тот омут боли, из которого ее не был способен вытащить даже Рик, как бы он не пытался ее успокоить. Просидев так до сумерек, Рик все-таки решился ей напомнить, что им уже как минимум полчаса назад пора было вернуться обратно. И только сейчас он вспомнил, что Армстронга унесло течением. Осознание этого ему давалось с трудом. Он не мог себя заставить поверить в это. Несмотря на то, что Мия уже несколько секунд обращалась к нему, он просто сидел, уставившись в одну точку, и не мог смириться с потерей. Рик не чувствовал ничего: ни жалости, ни грусти. Нет, абсолютная пустота в том месте, где он их ожидал обнаружить. Но внезапность этих чувств, будто пронзающий удар острого лезвия, парализовало его. Это было то, что давало ему уверенность в существовании его родителей. Мост между настоящим и прошлым, рухнувший в одно мгновение. Хуже всего было отсутствие слез в тот момент, когда они стали бы проводником этой боли в окружающий мир. Отсутствие злости, а лишь всепоглощающая тоска, которая стремительно уничтожала его изнутри. Кажется, Мия наконец осознала, что для него значил этого «кусок резины». И неизвестно, хотела ли она этого, но взяла на себя часть этой боли. Ей захотелось на этот момент стать этой игрушкой, его мамой, да кем угодно, лишь бы привести его в чувство. Однако не имела даже малейшего понятия, чем может помочь ему в этот момент. Лишь слезы начали стекать по щекам, и уже не в силах себя сдерживать, она вновь рухнула в его объятия и просто хотела согреть его своим теплом. Согреть тело, сидевшее в неподвижности.

– Рик… – выдавила она из себя. – Мне правда, очень очень жаль. Прости меня.

Если и было в этой жизни нечто такое, что могло его, замерзшего и мокрого, привести в чувство, так это был ее голос.

– Нет, это ты меня прости. Мне действительно стоило придавать меньше значения этому куску резины. Возможно, тогда бы сейчас я не так сильно парился по поводу его утраты. Ладно, кажется, мы собирались возвращаться. Кстати, я люблю тебя.

Она была настолько счастлива это услышать, что следующие минуты, будто опьяненная его словами, провела погруженная в нежный поцелуй с Риком.

Уже совсем стемнело, когда они были на том же месте, где с противоположными чувствами несколько часов назад перелазили через забор. Судя по тишине на улице, все давно уже ужинали, и Рика начало погружать в колею неприятных мыслей о предстоящем разговоре с воспитателем. Но к своему счастью, обнаружил, что никто даже не узнал про его отсутствие. Скорее всего, никому не было до этого дела.

Глава 5. Жизнь вне

Годы пролетали как дни, часы как секунды. Они начали строить планы о жизни за пределами приюта, ведь скоро Рику исполнялось восемнадцать лет, как и Мие. О том, что в этом возрасте настанет время уйти из приюта, они давно были в курсе, но как-то особо не говорили об этом, ведь дата была еще далеко. Однако сейчас, когда считанные месяцы оставались до этого значительного события, эти разговоры обретали более серьезный характер. Порой даже возникали споры, куда они поселятся: в оставшийся от родителей дом, куда хотела Мия, либо снимать квартиру, в приближенном к центру Гринвуда, району, как предлагал Рик. Он ставил цель сразу устроиться на работу и получить образование, как только они обустроятся. Мия хотела поступить так же, но Рик был настроен против этого. Было решено, что она будет работать лишь до тех пор, пока в этом будет нужда.

С каждой прожитой секундой вместе крепли те невидимые нити, напрочь связывавшие Рика с Мией. Нити, которые превратились в прочный узел, что было не разорвать таким мелочам, как обстоятельства. Порой возникали споры, которые изо всех сил пытались разорвать эту связь. Иногда даже, перетекавшие в ссоры, мелочи, вносили свой вклад. Самая страшная из них чуть было не изменила судьбу Рика, и, одному Богу известно, насколько жизнь тогда могла перетечь в другое русло, где все было бы иначе…

Это произошло за день до того, как их отправили во взрослую жизнь. И уже не было возможности отложить принятие решения по поводу будущего на потом, к чему они прибегали раньше, когда впереди было еще полно времени. Необходимо было прямо сейчас решать, что делать дальше, не переводя данный диалог к бесконечному спору. И сейчас, за день предстояло сделать то, что ранее казалось невозможным. Сделать выбор. И оба, сидя во дворе, жалели, что оттянули этот момент.

– Хорошая погодка выдалась, не правда ли? – с утверждением бросил в воздух Рик.

– Да малыш, – ответила Мия, не отрываясь от наблюдения за, держащими свой путь, облаками. – Хорошая.

– Ты ведь понимаешь, что нам необходимо что-то уже решить, так?

Он нервничал, пусть и были они уже знакомы и влюблены друг в друга не первый день, но сейчас он чувствовал себя так, будто от этого диалога зависела судьба всего человечества.

– Да, слишком хорошо знаю.

По ней было видно, как сильно ей не хотелось участвовать в этом споре в очередной раз. Она хотела, чтобы он сам сделал этот выбор, но зная, как он поступит, не могла сидеть отреченной.

Только они двое были в это время на старой, наверно, уже сотню раз перекрашенной, скамейке, коими был обставлен двор приюта. В возникшей тишине можно было уловить слабый шелест листьев. Где-то там внутри был объявлен тихий час, и можно было насладиться тишиной, хотя бы на пару минут. Но наслаждение длилось недолго.

– Послушай, Рик… я… эм, знаешь, я не хочу сейчас об этом говорить. Я понимаю, выбор должен быть сделан, бла-бла, надо уже решать, но я уже устала от этих разговоров, не приводящих ни к чему, кроме как негативного осадка. Я не хочу вновь портить настроение ни себе, ни, тем более, тебе. Может быть, ты уже перестанешь упрямиться и вести себя словно ребенок? Если мыслить рационально, то выбор становится еще очевиднее, – заводилась Мия.

– Значит, я веду себя как ребенок?! – эти слова всегда не на шутку злили Рика, ведь он считал себя уже взрослым, в свои восемнадцать, исполнившиеся несколькими днями ранее.

– То есть, именно из-за того, что твой выбор тебе кажется благоразумней, я веду себя как ребенок?! Может это тебе пора перестать брать на себя роль парня в наших отношениях и последовать за своим мужчиной?

Рик знал, как ее злит, когда он строит из себя папочку, но сейчас он сделал это, на удивление, с удовольствием.

– Я бы последовала, как ты говоришь, за мужчиной, но постарайся объяснить, в каком месте мне его найти?

– О, если бы ты, наконец, расчехлила свои огромные шары, то тебе бы удалось. Да достаточно просто посмотреть перед собой.

– Слушай, остановись. Так мы ни к чему не придем. К чему весь этот спектакль? Уже кот… – Рик, уже слишком возбужденный, чтобы молчать, резко прервал ее, так и не дав докончить мысль.

– Нет, меня достало то, что ты не хочешь следовать за мной. Ты мне не доверяешь? Боишься, что я из-за своего чертового упрямства готов навредить нам? Да как ты не понимаешь, что за этим стоит? Не вынуждай меня снова тебе рассказывать, чем обусловлен этот выбор. Могла бы просто положиться на меня. Я хоть и не мастер отношений, не тот самый альфа самец, которого ты заслуживаешь, но раз уж выбрала меня, прими это, доверься. Быть может…

– Рик, успокойся, – решила перебить его Мия, зная, как ему трудно дается этот разговор.

– Я спокоен, спокоен. Да и вообще, решай все сама, достала.

Пнув скамейку, что отразилось сильной болью в ноге, и выглядело бы очень нелепо, позволь он себе показать ей эту боль, Рик, пытаясь быть максимально равнодушным к своему страданию, удалился прочь. Он был разгневан и обижен на нее, от чего моментально выступили слезы, и заставило его возненавидеть себя еще сильнее, но чувство внушаемого себе предательства с ее стороны не покидало его. Весь день просидел он на задней части двора приюта, на берегу маленького пруда. Он прекрасно понимал, что Мия знает, где его можно найти, но молился, чтобы та не потревожила его своим присутствием. Уже начало темнеть, когда его мысли, начавшиеся с ненависти к человеку, единственному, которого он любил, перетекли каким-то странным образом к внутреннему диалогу с мамой. Он не знал ее голоса, ни как она выглядит, не знал ее возраста, роста, характер, манеру речи. Но что может остановить маленького мальчика, что засел внутри юнца, который так и рвется наружу потосковать по своей матери? Он жалел, что так и не смог, а быть может, и не сможет увидеть ее. Но это не являлось барьером для диалога с ней. Разговаривал он на разные темы: о погоде, своих переживаниях, мечтах.

– Эй, Рик, ты чего там уселся? Иди ужинать. Готов к завтрашнему дню? Скажи честно, будешь скучать по нам? А навещать?

Череда вопросов няни выбросила его из своего внутреннего убежища в суровые реалии. Наступившие сумерки немного ошеломили его, как и неожиданный голос женщины.

– Ааа… что… да, конечно, иду, – ответил он, хоть и толком не понял, что она от него хотела, кроме как что-то про ужин и завтрашний день. Только сейчас он вспомнил про Мию, про свою обиду на нее, уж больно сильно он увлекся внутренним диалогом с матерью.

– Я бы на твоем месте поторопилась бы. Там Зоя такое рагу сварила, ммм, если б не дела, прямо сейчас бы слопала все до последнего.

Она любила разговаривать с ним как с мальчиком, со своим мальчиком. И, наверно, еще не могла смириться, что может больше не увидится с ним, с Риком, которого она помнила еще таким маленьким. Так же, как и он сам не смог бы с этим смириться, если бы успел это осознать.

– Да теть, бегу, – с улыбкой ответил он ей и, неспешно направился в сторону входа в столовую, в которую можно было войти еще и с боковой стороны дома.

«Так, Мия, надо подумать. Блин, так хочу услышать ее, обнять. Интересно, она обижается на меня? Хотя, с чего бы ей обижаться? Это она затеяла этот конфликт. Буду делать вид, что все еще обижен на нее… Да черт, ну зачем? Ведь это же не так. Ок, все, иду и поднимаюсь к ней в комнату, решено. Не могу. Просто не могу. Хочу, но не могу. Ладно, найдем компромисс: буду ждать от нее действий. Блин, нет, нельзя. Она итак ведет себя как мужик в наших отношениях…»

Его монолог был прерван, так и не приведя его к окончательному решению.

– Рик! – крикнул до боли родной голос, что у него от этого внутри все перевернулось. – Постой, погоди.

– Да, что ты хочешь? – ответил он, будто обиженный ребенок, но не понял, почему так поступил.

– Да брось ты обижаться, я все поняла, выслушай меня.

– Валяй.

«Твою-то мать, почему я веду себя так?».

– Прикинь, что я придумала! Пока ты просиживал свой обиженный зад у пруда, меня посетила гениальная мысль! Боюсь, она может тебе не понравиться. Но тебе действительно стоит ее выслушать, потому что я долго думала, да и завтра мы уже вольные птицы, ведь…

– Мия, пожалуйста. Ради всего святого. Начни ты уже, я жутко голоден и хочу поглотить вместе с кастрюлей, по словам тети, это божественное рагу от Зои.

– Все-все, поняла, ближе к делу. Короче, начну с фактов. Денег у нас нет. Это раз. Как мы выйдем надо где-то жить. Это два.

– О, чтоб тебя. Да сранный Моби Дик, который мне читала на ночь Оливия, не был столь занудным, как твои эти подступы к гениальнейшей идее. Если я заранее соглашусь, это ускорит процесс?

– Рик, следи за языком! – послышался рядом голос.

– Извините, теть Оливия, я не заметил вас, – покраснел Рик, оказавшийся слишком вовлеченным в диалог, чтобы заметить проходившую мимо Оливию.

– Слушай, не отвлекайся. Все, буду говорить быстрее. Денег у нас нет, жить негде, есть, конечно, социальная помощь, но я не хочу жить в общаге с какими-то отбросами. А вот и решение проблемы – мы сначала живем в доме моей мамы…

– Стоп стоп стоп, гениальная моя. Не знаю, как ты так быстро успела за пару часов заболеть Альцгеймером, но это уже не раз становилось причиной наших ссор.

– Да дослушай ты, дурилка. Ключевое слово «сначала». Некоторое время, несколько промежутков, называй как тебе приятнее слышать. Вот. Пока мы будем там жить, у тебя будет время найти работу, получить образование. Как ты и мечтал. Да и я не буду сидеть без дела.

– Мия, я уже говорил тебе, как я сильно не хочу, чтобы ты работала.

– Можно я продолжу, перебивашка? Ты меня начинаешь бесить. Я не буду работать, из-за твоего упрямства. Не буду и точка, мы уже решили. Но это произойдет тогда, когда в этом пропадет необходимость, вот так мы договаривались, если ты забыл. Блин, соглашайся в этом же столько плюсов. А минусов, если убрать тот факт, что твое эго размером с галактику пострадает, вообще нет.

– Да, пожалуй, ты права. К тому же у меня было время подумать. Все равно вариантов лучше я не в состоянии предложить. Но при одном условии: не будет такого, что ты будешь себя как-то выше ощущать из-за простой причины, что мы живем в твоем доме. Окей?

– Какой же ты глупенький, – поцеловала его Мия, при этом крепко обняв.

– Договорились.

Глава 6. Реальность

Он вспоминал об этом не в первый раз, успел вновь прожить это. Обдумал, пожалуй, все варианты исхода, но был уверен, что дай ему жизнь, судьба или Бог, тысячу и один шансов принять другое решение, он бы каждый раз выбирал одно. Сколько бы раз не пришлось пережить эту боль. Без колебаний. Один выбор. Исход.

Можно было бы вечно сидеть у себя в голове и обдумывать свои прежние поступки, сходя с ума по геометрической прогрессии, если бы не более приятная альтернатива, в виде «капсул».

«Сходить с ума. Можно ли еще сильнее рехнуться? Упасть ниже некуда и наивно полагать, что я все еще схожу с ума? Нет, мать твою, это не так. Я и так безумец. Куда еще ниже? Если в каких-то ситуациях, когда кажется, что дно достигнуто и тебе в этот момент стучат снизу, то в этой ситуации я в роли того, кто стучится. И не дай Бог, чтобы кто-то постучал снизу, уж тогда- то я и пойму, что пришел конец. А пока есть доза, есть эти капсулы, значит, что я еще не умер. Значит, я еще могу быть с ней. Сомневаюсь, что в аду выдают нечто подобное. Иначе было бы слишком много желающих туда попасть, хотя…»

– Кстати, где они, ведь только что лежали рядом на кровати. Сука, да куда же вы запропастились. Вау, какое древнее слово вспомнил, прогрессирую, – сказал Рик с сарказмом.

– Конечно, где бы вам еще находиться, кроме как у меня под носом. Осталось только найти чем запить и, наконец, впустить в себя эту дрянь. Но почему дрянь? Ведь она меня спасала чаще, чем гребанные терапии этих безмозглых мозгоправов. Люди разучились называть вещи своими именами, и правильно расставлять приоритеты. Глупо думать, что люди, которых подтолкнули на эту профессию собственные ужасы, справиться с которыми они не в состоянии, могут что-то изменить в тебе. Глупо считать, что вы способны мне помочь. Можете ли вы помочь, скажем, себе? Может, научите для начала себя смотреть на жизнь глазами, наполненных огнем, перед тем, как будете мне говорить, как вижу я? Может, расскажете о своем дерьме? Я с радостью вас послушаю. Что вы при этом чувствуете? Давайте, подожгите мой дом, мою жизнь, все, что мне дорого, а вслед за этим, и меня самого! Скажите, что вы чувствуете, мать вашу? Вы сами пусты, в вас нет ничего, кроме чужих историй. Так чем вы думаете наполнить меня? Расскажите, я вас послушаю.

Порой Рик любил вести эти диалоги с самим собой, смысл которых был понятен лишь ему одному.

Порой наступали моменты, когда он был слишком слаб перед гласом разума. И тогда наступало время совести выйти на свет, которая выступала в роли обвинителя, и очень любила, чтобы он отчитывался перед ней. А Рик, в свою очередь, угождал ей, оправдывая себя бессилием перед слабостью.

Спускаясь вниз за очередной бутылкой воды, Рик наткнулся на Армстронга. Мост, между ним и прошлым, с его инициалами, аккуратно выскребленными ножичком. Подарок Мии. Он помнил этот момент, один из тех самых, что прочно вдалбливаются в память. Как бы это ни было иронично, но он забыл, какой она была, когда видел ее в последний раз. Зато помнил, когда впервые…

Глава 7. Воспоминания

Была осень, они уже жили у Мии в доме, который можно было считать обитовальней среднестатистического жителя Гринвуда. Таковыми и были родители Мии, до автокатастрофы. Дом пустовал до тех пор, пока они с Риком, уже ставшие друг для друга семьей, не заехали сюда. Государство не оставило их без помощи, выплатив небольшую сумму на обустройство после приюта. Помимо этого, Мие перешло немаленькое состояние ее родителей, которым так и не довелось распорядиться им. Они с Риком потратили некоторую часть на ремонт родительского дома Мии. Другую часть решили использовать для получения образования и на всяческие бытовые нужды. Перед домом была небольшая лужайка, словно расступившаяся перед дорожкой, которая вела от тротуара к лестнице, и поднималась к белой, аккуратно покрашенной ими в белый цвет, веранде. Мия настояла на том, чтобы поставить большие горшки с цветами по обе стороны лестницы, что придавало уют. Окраску самого дома не стали менять и оставили родные синие цвета, лишь только обновив краску. Несколько небольших комнат тоже подверглись ремонту и были давно обустроены на свой лад. По соседству шли подобные дома, отличавшиеся друг от друга разве что наличием гаража либо количеством этажей, которые никогда не превышали предыдущий дом более чем на один этаж. Уже успели познакомиться с соседями: милой женщиной в доме с одной стороны, и пожилой парой, доживающих свой век, с другой. Мие нравилось расположение дома чуть ли не на самой окраине города. Здесь всегда было тихо, да и воздух, пожалуй, чище, чем в приближенных к центру районах. Это были ее слова в защиту дома от периодических нападок Рика найти квартиру в центре, поближе к его работе. Постепенно привыкали к новой жизни, где Рик уже окончил курсы программирования за тот короткий промежуток времени, пока выдается социальная помощь только что вступившим во взрослую жизнь, сиротам, и уже зарабатывал. Работал в маленькой фирме и занимался программированием. Про перспективу роста и прочее он сильно не думал, ибо для этого было выбрано неправильное место. Скорее опыт, да и деньги будут не лишними, чтобы в будущем поступить в колледж. Нельзя сказать, что получал он много, но этого вполне хватало, чтобы жить, да еще и покупать кое-какие вещи. Мия, в свою очередь, к этому моменту только оканчивала ускоренный курс для поступления в колледж. И уже не за горами была важная дата. Девятнадцатилетие Рика и годовщина их совместной жизни за пределами приюта. Она долго думала, что подарить. Настолько долго, что оказалась абсолютно не готова к завтрашнему празднику. Мия удобно расположилась на кресле, положив ноутбук себе на ноги и начала смотреть все подряд в интернет магазинах и прочих подобных порталах, но ее выбор сразу остановился на том самом тянущемся человечке, которого не так уж и давно, но будто в другой жизни, унесло течением реки. Одно из тех самых воспоминаний, которые прочно засели в памяти, не спрашивая, сколько времени между вами. Будто время создано для менее значимых вещей в этом мире. Продавался он в самом Даунхилле, что располагался в ста милях от Гринвуда. Довольно далековато для простой резиновой игрушки, если бы не столько чувств, привязанных к ней. Сама мысль о том, насколько сильно Рик будет рад подобному подарку, заставила ее забыть обо всем и начать собираться к поездке. Она набрала номер владельца, опубликовавшего объявление. Им оказался вежливый старичок, который слишком дорого оценивал данную вещь. После прочтения описания стало понятно, что вещь действительно стоила дороже всяких денег. Да и, скорее всего, старик просто нуждался в средствах, раз уж ему пришлось выставить игрушку на продажу. Да и самой Мие хотелось выбраться наконец-то из этого города, насытить эту жажду путешествий хотя бы такой простой поездкой. Она желала проверить себя, бросить вызов этому миру. Но пока лишь длиною в сотню миль. Первый шаг, хоть и маленький. Всего один день, чтобы успеть съездить, забрать, приехать обратно и приготовить маленький сюрприз для своей, возможно ничего не подозревающей, половинки. Довольно банально, но ничего лучше она не смогла придумать. Необходимо было все провернуть таким образом, где Рик оставался бы в неведении. С этими мыслями она, уже одевшаяся и полностью готовая, вновь уселась за ноутбук и начала уже воплощать план в реальность. К ее счастью на улице было еще утро.