Чужая игра

– Давайте у вас, – решил Ричард и посмотрел на часы, – через пятнадцать минут. И ушей поменьше будет.

– Тогда я вас подожду у стойки администратора. Без меня вы сами не найдете.

Русский вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

Волков уселся за свой рабочий стол, Ричард и Айво на стулья для посетителей. Кабинет начальника безопасности оказался мал, тесен и неудобен. Тем не менее вся троица кое-как уместилась в помещении, больше похожем на стенной шкаф, чем на кабинет официального представителя КОНОКОМА.

– Капитан, вы здесь один командуете? А где же представитель АНБ?

– Вот уже почти два года, как место представителя Агентства по наблюдению и безопасности вакантно. Не берусь судить почему, но проработавший здесь с десяток лет полковник Сэм Бридж вышел в отставку и улетел то ли на Фомальгаут, то ли на Сириус, где у него какие-то родные есть, точно не знаю. Он, как положено, проставился перед увольнением… Кстати, на этом мероприятии присутствовал и Бонне!

– Мы к этому еще вернемся, – заметил Сноу.

– А что к этому возвращаться? – пожал плечами Волков. – Я только видел, как инженер прощался с полковником, когда уходил с мероприятия.

– Я имею в виду Бриджа и его отъезд. Ладно. Если я хорошо помню ваш послужной список, то начальником безопасности космоверфи вы работаете около года?

– Так точно, – по-военному ответил Волков. – Я окончил…

– Стоп, капитан, я же сказал, что знаю ваш трудовой путь. Давайте, все-таки к Бонне поближе. Как вы с ним познакомились, какие у вас с ним взаимоотношения, изменился ли он за последнее время. Ну же!

– Понял, докладываю. Прибыл я сюда в 2274 году с лунной базы «Коперник». Дело в том, что мой предшественник, подполковник Тор Гиллиам, серьезно заболел, и меня командировали на Арктур в пожарном порядке. Пришлось собраться и завершить все дела на Луне и Земле буквально за несколько дней. Когда я прилетел сюда, то никаких дел Гиллиам мне передать не успел – я застал его уже в коме в клинике Бриза. Там он и скончался вскоре, не приходя в сознание. Жаль, говорят, толковый человек и по характеру хороший, только замкнутый. Родственников у него никаких не оказалось, жена погибла, а приемный сын пропал без вести в какой-то внеземельной экспедиции. Так что похоронили подполковника здесь же на кладбище Бриза рядом с супругой.

– Диагноз?

– Какое-то редкое заболевание крови.

– Недвижимость или вещи какие от него остались? – скорее, машинально, чем ожидая услышать конструктивные ответы, спрашивал Сноу.

– Да, небольшой домик с участком на окраине Бриза, за неимением наследников, отошел колонии. Была еще квартира в городе.

– Выморочное имущество, – поморщился Блумберг.

– А какие-нибудь дневники, записи его сохранились?

– Даже не знаю. Я как узнал о его смерти – собрал все более или менее ценное в кабинете и отнес… – Волков на секунду задумался. – Да, на склад № 3. Наверное, все так там и лежит до сих пор, я же опечатал коробку своей личной печаткой, вряд ли кто ее решится сломать, а родственников, как я сказал, у него нет.

– Понятно, вам дела не передали. А Бридж что же? Молодому, только прибывшему сотруднику дружественной организации не дал бесплатных уроков?

– Кое-что объяснил, но очень схематично и поверхностно. Разрешите вопрос, господин Сноу?

– Конечно.

– Вы меня так допрашиваете, будто я в чем-то…

– Стоп! – поднял руку Ричард, останавливая Волкова. – Стоп. Я не допрашиваю, а беседую. Беседую, понимаете, капитан? Дело очень щекотливое, не мне вам объяснять, и мы не можем вот так взять и запросто допросить Бонне. Будет крупный скандал. Поэтому я… мы собираем материалы и факты по крупицам, аккуратно и беседовать будем не только с вами, но и со многими сотрудниками верфи. Вернее, беседовать больше придется вам. Вы же знакомы с официальной версией нашей с Блумбергом командировки сюда – «проверка состояния общей безопасности на объекте». Вот и придется нам с вами поддерживать эту легенду среди астероидных аборигенов.

– Их-то мы обманем, а вот Бонне ваш приезд насторожит, – ответил начальник безопасности.

– Это, если он в чем-то виноват. А если нет, то ему и беспокоиться нечего, – развел руками Сноу. – Но мы будем учитывать этот факт.

– Даже предположив, что он ни в чем не виноват, думаю, мысли непростые его одолевают, – твердо глядя прямо в глаза Сноу, произнес Волков. – И это может сподвигнуть его на неординарные действия.

– Как-как? Какие действия? Неординарные? Хм… – переспросил и задумался Ричи. – Знаете, а в этом что-то есть. Действительно, даже в случае чистой совести, человек не может не нервничать по поводу двойной проверки, которой мы, ну не мы с вами – другие, но все же его подвергли, в чем-то подозревая. Получается, что и в случае невиновности, и в случае виновности Бонне может вести себя… как бы это сказать… не вполне адекватно. Молодец, капитан, правильно подметили!

– Есть небольшое уточнение, – подал голос начальник научного отдела.

– Да? – повернули к нему головы Сноу и Волков.

– Если он что-то скрывает, то будет вести себя предельно обыденно. И наоборот – если чист, то будет нервничать.

– Это почему же, позвольте узнать? – вскинулся Ричард.

– Очень просто. Если это, не дай бог, тот, о ком мы думаем, но не говорим вслух… – многозначительно протянул Айво.

– Извините, не вполне понял, – выпрямился в кресле русский.

Ричард молча, не мигая, смотрел на Блумберга.

– Если он… чужой.

– Чужой? – выдохнул Волков. – Инопланетянин?

– А чем, по-вашему, занимается КОНОКОМ – Контактная Объединенная Комиссия Земли? Контактом, а не тривиальными разборками между компаниями, фирмами или отдельными гражданами! Вся эта мишура – удел АНБ, – непривычно жестко отрезал Айво.

Явно удивленный, капитан молчал. Сноу повертел в руках МИППС, потом положил его на стол:

– Да, конечно, резонно. Ничего не могу возразить. Старый лис Дон Кимура, похоже, с самого начала имел в виду именно эту версию, потому нам с тобой и поручил дело Бонне.

В кабинете на несколько минут воцарилась тишина. Наконец, Блумберг заговорил:

– Я могу продолжить? Так вот, если он внеземельник, чужак, то, учитывая, как он лихо справился со вторым тестом, ошибок от него больше ждать не приходится.

– Минуточку, а первый проваленный тест на что спишем? – спросил Ричи. – На мучивший его насморк и общее недомогание?

– На неожиданность. Сработал фактор внезапности, хоть этого никто и не добивался. Получилось случайно.

– Подождите, подождите, я перестаю что-либо понимать, – взмолился Волков, видимо, до сих пор не переваривший слова Блумберга о чужом.

Ричард и Айво переглянулись.

– Вас что, совсем не ввели в курс дела?

– Только в общих чертах. Знаю, что установлено страховочное негласное наблюдение за Бонне в связи с возможной утечкой информации к конкурирующим компаниям…

– Конкурирующим компаниям? – переспросил Ричард. – Это каким?

– Ну да. Речь шла о компании «Спейсбилдинг», которая занята на строительстве космоверфи на Фомальгауте, и группе «Эндрю энд Неш хай-тек ресерч», подписавшей недавно контракт с администрацией Сириуса на модернизацию их верфи. Ходили слухи, что и Лунная космоверфь…

– Понятно, понятно, – перебил его Айво. – А ваш подрядчик…

– «Инфинити инкорпорейтед», – подсказал капитан.

– Ваш «Инфинити инкорпорейтед» сурово блюдет коммерческую и техническую тайну. Примерно так?

– Да, господин Блумберг.

– А теперь, капитан, внимайте. Два с небольшим месяца назад… – начал рассказ Айво.

Волков внимательно слушал его, изредка вставляя реплики «да, это знаю», «говорили», «читал рапорт». Когда Блумберг замолчал, Волков потер пальцами виски и сказал:

– Вот теперь мне более или менее понятно, чем мы будем заниматься.

– Имейте в виду, что информация грифованная, в дело посвящены считаные люди, – уточнил Ричард.

– Ясно, – кивнул начальник безопасности и вздохнул.

– Капитан, нам хотелось бы осмотреть всю верфь…

– Всю?

– …чтобы иметь хоть самое общее представление об этом сооружении. Было бы неплохо, чтобы нас сопроводил опытный гид.

– Гидов тут у нас, конечно, нет, но вот кого-нибудь из инженерной службы я вам сейчас найду.

С этими словами Волков набрал на МИППСе номер и, когда на экране появилось изображение, заговорил:

– Привет, Барбара. У меня неприятности.

– Что у тебя опять случилось, Андрей?

– Комиссия по безопасности из Центра нагрянула.

– И что?

– Как – что? Выручай.

– Господи, ну что тебе от меня нужно?

– Барбара, прошу тебя, прогуляйся с ними по Тетраэдру, расскажи, что да как. Захотят посмотреть снаружи – облети с ними на ремонтном боте вокруг.

– Андрей, ты что думаешь, у меня других дел нет, что ли?

– Барбара, умоляю, сделаю для тебя все, что захочешь.

– Сделаешь, сделаешь. Ладно, приводи свою комиссию. Жду через полчаса.

Барбара оказалась невысокой молодой тридцатилетней женщиной с веснушчатым лицом, рыжими волосами и немного по-мальчишески угловатой фигурой. Одета, как и большинство сотрудников верфи, в удобный синий комбинезон с шевроном «Барбара ЛОИК. Арктурианская космоверфь. Инфинити инкорпорейтед. Инженерный состав». Серые глаза пытливо разглядывали стоявших перед ней Ричарда и Айво.

– Меня зовут Барбара Лоик, я старший инженер смены, – немного резким голосом сказала женщина – Значит, хотите ознакомиться с работой космоверфи? Хорошо. Времени у меня на вас не очень много, поэтому не обессудьте – все будем делать быстро и нигде надолго не задерживаясь.

Глава 5

Трехчасовая экскурсия по Тетраэдру пролетела на удивление незаметно. То, что увидели Сноу и Блумберг, передвигаясь внутри астероидов и соединительных туннелей на неказистом местном магнитном транспорте, оказалось удивительным и захватывало дух.

Огромные залы, вырубленные в теле астероидов, и оборудованные под сборочные цеха различных приборов и агрегатов, поражали воображение. Насколько смогли понять Ричард и Айво, до пятидесяти процентов всей «начинки» субпространственников собиралось именно здесь. Сюда же поставлялись комплектующие, производимые на предприятиях Земли, Фомальгаута, Бетельгейзе. В мрачновато-готических пещерах каменных астероидов работали десятки, сотни, а то и тысячи рабочих, специалистов и инженеров.

Особенно впечатляли частично прозрачные металлические пятикилометровые трубы, соединяющие астероиды. Эти трубы назывались почему-то опорами и выполняли функцию доков, где и происходила сборка кораблей, ошвартованных снаружи. Сквозь прозрачные толстенные армированные стекла можно было наблюдать за работой космических монтажников в вакууме. На уже загерметизированные корабли они могли бы пройти без скафандра через шлюз, коих здесь имелось великое множество. В среднем к каждой опоре, а у Тетраэдра их, как известно, шесть, пришвартовано три-четыре корабля в разной стадии сборки. Везде кипела размеренная, четко налаженная работа.

В одной из опор Ричард попросил остановить гравипоезд и подошел к огромному панорамному иллюминатору. К нему присоединился Айво. От открывшейся за толстым сапфировым стеклом картины циклопического сооружения захватывало дух. Сзади к ним подошла Лоик:

– Вы сейчас видите так называемый «иннерспейс» – условное внутреннее пространство Тетраэдра. Но скоро все это превратится в реальный внутренний дворик верфи. По проекту Франсуа Бонне заканчивается установка и монтаж «плазменного окна» с использованием углеродных фемтотрубок. При помощи этого защитного экрана мы сможем заполнять внутреннее пространство любым газом в необходимой концентрации и нужного нам состава.

– Да, интересно, конечно…

– Интересно?! – вскинулась Лоик. – Вы даже представить себе не можете, насколько это решение… революционно!

– Понятно, понятно – одна сварка в вакууме, другая – в атмосфере…

– Если бы только это! – пафосно воскликнула Барбара. – Можно будет работать без скафандров, завершать внутреннее оборудование не устанавливая временных гермотамбуров и прочих неудобных приспособлений. Налицо все преимущества сборки на поверхности планеты, плюс отсутствие тяжести. Ну и, кроме всего этого, мы получим возможность проводить некоторые эксперименты, которые запланировал наш главный инженер.

Лоик победно и несколько высокомерно смотрела на немного озадаченных таким энергичным напором конокомовцев.

– А вы, оказывается, большой патриот космоверфи и лично…

Айво клацнул зубами от увесистого тычка в бок.

– Действительно, великолепная находка! А на других космоверфях, наверное, и близко ничего подобного нет? – принужденно улыбаясь, выпалил первое, что пришло в голову, Ричи и еще раз незаметно, но ощутимо пихнул Блумберга.

– Куда им! У них ведь нет Франсуа! – Лоик бросила быстрый взгляд своих серых глаз на поморщившегося Айво.

– А на это изобретение Бонне оформил патент? А не то конкуренты…

– Да, тут вы правы, господин Сноу. Я сейчас как раз и занимаюсь оформлением всех необходимых для этого документов. Муторное дело – но ничего не попишешь! Самому Бонне некогда заниматься бумажной бюрократией, он же творец, архитектор космоверфи!

Ричард опять посмотрел в окно:

– Впечатляет…

– И не только вид верфи. Мы собираем самые современные корабли. Взять хотя бы суперкрейсер «Фернан Магеллан» – равного ему нет во всем Космофлоте!

– Госпожа Лоик, а не покажете ли нам кабинеты и лаборатории научно-инженерного состава. Хотелось бы посмотреть, как бьется творческая пытливая мысль, так сказать.

Лоик посмотрела на наручные часы. Ричард успел заметить, что часы она носит мужской модели спортивного типа. На большом черном циферблате ярко светились зеленым изумрудом стрелки.

– Не возражаю, только недолго, а то у меня еще масса дел сегодня! Садимся на МГА, нам придется ехать до Пирита. Это из-за его состава так называется последний из пристыкованных к космоверфи астероидов, – пояснила она.

– Да, капитан нам уже рассказывал об этом.

Лоик промолчала и ввела на пульте МГА маршрут следования. Аппарат плавно двинулся с места и, разгоняясь, полетел по длинной, почти бесконечной и местами прозрачной трубе, соединяющей вершины гигантского космического тетраэдра.

Скорость движения не превышала 40–50 километров в час, но этого оказалось достаточно, чтобы минут через пять МГА плавно затормозил внутри огромного, высеченного в черном, искрящемся пиритом зале. Огромное количество всевозможных механизмов, приспособлений, переплетение причудливо изогнутых труб, полумрак, царивший здесь, создавали нереальную готическую картинку в духе романа Мери Шелли «Франкенштейн».

– Это центральный зал, или, как его многие называют Лабораторный пузырь. Тут, как вы можете видеть, масса приборов и аппаратуры, около тридцати различных экспериментальных лабораторий…

– А где же кабинет вашего гения Бонне? – спросил Айво.

Барбара уловила легкую иронию в тоне Блумберга:

– Подсмеиваетесь? А зря – вам просто недоступно осознание масштаба его таланта и инженерного гения. И не обижайтесь – этим могут похвастать единицы.

– Вы, например, – с ударением ответил Айво.

– Например, – уже с некоторым вызовом произнесла Лоик и посмотрела на свои необычные спортивные часы. – О, я опаздываю! Извините!

Женщина проворно отошла от конокомовцев, села в МГА и уехала куда-то в темноту. Ричард повернулся к Блумбергу:

– Ну, и зачем ты ее разозлил? Лишил нас гида, а, главное возможного помощника. Теперь как бы врага не поиметь.

– Без нее разберемся, – буркнул слегка пристыженный начальник научного отдела. – Не впервой.

– Это, конечно. Всем ты хорош, Айвенго, но вот к оперативной работе тебя надо допускать строго дозированно, – покачал головой Сноу.

– Я тебе что, препарат какой, чтоб меня дозировать? – сразу обиделся Айво. – Раскомандовался тут, в бок локтями тычет…

– Все, хватит. Поехали домой.

Ричард примирительно положил руку на плечо Блумберга и связался с Волковым. Тот назвал точный адрес, который надо ввести в МГА, и, главное, как его вызвать.

Через полчаса слегка освоившиеся на Тетраэдре конокомовцы входили в кабинет начальника безопасности.

– С пользой? – сразу спросил капитан.

– Да, интересная экскурсия, – ответил Ричард, – а еще более интересен гид…

– Барбара? На мой взгляд, ничего особенного…

– Я о характере и психике госпожи Лоик.

– И я о том же. Женщина, полностью погруженная в свою работу и не очень обращающая внимание на все остальное, – пожал плечами Волков.

– И влюбленная в нашего фигуранта… – Сноу закинул ногу на ногу и добавил: – Капитан, у вас расстроенное лицо, или я ошибаюсь?

– Нет, господин Сноу, не ошибаетесь.

– Так поведайте нам свои печали.

– Дело в том, что я решил изъять из хранилища записи своего предшественника Гиллиама и направился на склад. И, представляете…

– Все исчезло? – подался вперед Блумберг.

– Нет, вернее, да, исчезло, но не все. Пропали его личный МИППС со всеми записями и карточка-вездеход.

– Что значит – пропали? – удивился Ричард. – Украдены?

– Похоже на то. Моя печать на ячейке в целости и сохранности, все вещи на месте. Кроме коммуникатора и карточки. Вот, пожалуй, и все.

– А вы уверены, что они там были? – спросил Блумберг.

Капитан молча достал из кармана, развернул и положил на стол голограммный листок, на котором светился заголовок «Опись личных вещей». Айво взял его в руки, прочитал несколько строк и посмотрел на Волкова:

– Понятно. А когда все это пропало?

– Не знаю, более того, совершенно не представляю, как такое вообще возможно.

– Печать у вас какая?

– Дактилоскопическая.

– Эх! И вы доверяете такой несовершенной печати важные вещдоки! – ахнул Ричи. – Очень самонадеянно с вашей стороны, капитан.

Капитан слегка обиделся:

– Никто ж не ведал, что вещи Гиллиама станут вдруг вещдоками. Я и теперь не вполне уверен, что они нам могут помочь.

– Ладно. Теперь дело меня начинает интересовать по-настоящему, – заговорил Сноу. – Вот ведь Дон Кимура, черт его подери, сразу увидел что-то такое и заставил нас полететь сюда. И не зря, ох не зря!

– Подожди, Ричи. Надо выяснить, когда снималась личная блокировка капитана на ячейке, и все! Капитан, проверьте по компьютеру!

– Я проверял. Блокировка снималась вчера.

– Вчера?

Русский молча кивнул головой.

Сноу задумался, отстукивая пальцами по столу. Потом медленно произнес:

– Непонятно, зачем выкрадывать?.. Ну… карточка – понятно. Видимо, человек не относится к высшему руководящему и инженерному составу верфи. Но коммуникатор…

– Как зачем? Значит, в электронном коммуникаторе записано что-то такое, что… что… – Блумберг замялся, будучи не в состоянии закончить фразу.

– Ну, что там могло быть? – подковырнул его Сноу.

– Это… какие-нибудь фразы, факты или намеки на то, что Бонне…

– Ерунда, – бесцеремонно перебил его Ричард. – Если некто смог изъять коммуникатор из запертой ячейки, то с таким же успехом он мог стереть опасную для него информацию и положить на место. Однако предпочел другой вариант, заведомо понимая, что мы хватимся пропажи.

– Могли бы и забыть… – тихо, себе под нос пробормотал Волков. – Вот запросто.

– Тоже верно! Но ведь не забыли же, капитан! Тут, похоже, дело в другом…

– В чем же? – Волков повернулся к кухонному комбайну. – Кофе или чай?

Через пару минут, обжигаясь горячим превосходным кофе, Сноу пояснил:

– Наш противник, если это вообще противник, демонстрирует нам пока чудеса психотренинга и мастерство медвежатника.

– Кого-кого? Медвежатника? – переспросил, не поняв, Волков.

Блумберг тоже выглядел несколько озадаченным.

– Так в давние времена называли специалистов по вскрытию сейфов, – оценивая произведенный эффект, ответил Ричард. – «История криминалистики» под редакцией Гийома Бертоле, том первый. Матчасть учить надо, коллеги!

– А ну тебя! – несколько раздраженно отмахнулся Блумберг. – Мы тут о серьезных вещах, а он…

– А я, конечно, просто так балаболю! – парировал Сноу.

Он резко повернулся к Волкову:

– Капитан, вы читали записи в коммуникаторе?

– Не то чтобы читал, а так – пробежал по диагонали… Но многие записи в нем были запаролены…

– И?..

– Ничего там особенного я не увидел… – Волков почесал затылок. – Нет, только обычные записи: сегодня проверил то, говорил с тем и так далее, видеозаписи бесед и обходов…

– Но зачем-то его украли! Могли бы просто стереть опасные записи и положить на место! Мы бы и не чухнулись! – Сноу поставил на стол пустую чашку.

– Значит, не успели! – ответил капитан, собирая чашки и засовывая их в утилизатор.

Сноу замолк на полуслове, потом поднял палец вверх и медленно проговорил:

– Вот оно! Совершенно верно, капитан. Они или он – не знаю – скорее всего, так и планировали. Но вы полезли в ячейку как раз тогда, когда книжка была изъята. А теперь все – класть ее назад смысла нет. Судя по всему, тут у противника вышла осечка… Капитан, а готовы ли вы пройти мнемосканирование? – совершенно неожиданно закончил Ричард.

Крышка утилизатора, отпущенная Волковым, с громким чмоканьем захлопнулась. Капитан медленно повернулся и посмотрел в глаза Ричарду:

– Мнемосканирование?

– Да, первый уровень. Теперь это совершенно неопасно и просто поможет вспомнить, то, что вы видели в книжке.

Капитан несколько секунд молчал, потом заговорил:

– Хорошо, я согласен, но здесь на Тетраэдре нет мнемосканера, только на Архипелаге в офисе КОНОКОМа. Сейчас свяжусь с майором Санчесом… – Волков достал МИППС.

– Нет, подождите, – придержал его руку Ричард. – А можно обойтись без Санчеса?

Волков долго не мигая смотрел на Сноу, потом произнес:

– Я вас понял, господин Сноу. У меня есть хороший знакомый в НИИ биохимии…

Через десять минут вопрос доставки переносного мнемосканера ближайшим рейсом решился.

– Всего на сутки, Андрей! – кричал из МИППСа знакомый капитану биохимик. – Нам он самим тут позарез нужен!

– Зачем он вообще им нужен? – пробормотал Волков, отключая связь. – Чем они там занимаются?

– Это вы потом проверите, капитан, если захотите. Так, время уже позднее, поэтому предлагаю поужинать и на боковую. Завтра будет день и будет пища.

В своем номере Сноу очутился в одиннадцать сорок пять по условному времени Тетраэдра. Приняв ионно-дисперсный душ, очень слабо насыщенный водой, он лег на узкую постель и на всякий случай застегнул специальный ремень, который, в условиях слабой силы тяжести, не позволил бы ночью упасть с койки.

Сон пришел сразу и затянул его в свой тягучий темный водоворот.

Глава 6

– Я спрессую на орбите черную дыру! Вы все попадете за горизонт событий радиуса Шварцшильда… – разворачиваясь на вертящемся стуле в сторону Сноу, произнес Бонне.

За его спиной возвышалась, переливаясь разноцветным водопадом огней, консоль сложнейшего вычислителя. Бонне, сверля глазами агента, начал вставать с кресла. Ричард медленно попятился от него…

– …ну же, Ричи! Вставай скорей! Боже ты мой, ну разве можно так спать?! Вставай!..

Злое лицо Бонне перекосилось, и сам он весь съежился и резко взмыл вверх и в сторону. Сноу открыл глаза, и в поле зрения сфокусировался Айво:

– Наконец-то! Пошли, Волкова чуть не угрохали!

– Что-о-о? Как угрохали?! – Ричард хотел вскочить на кровати, но ремни, которые он застегнул перед сном, не пустили и бросили его опять на койку. – Дьявол! Где он?

– В медпункте!

– Черт, помоги расстегнуть эти дурацкие ремни!

– А зачем застегивал? – резонно возразил Айво, но помог раскрыть магнитные замки.

Через десять минут конокомовцы ворвались в медпункт Тетраэдра. Волков лежал на санитарной койке, бледный, до пояса покрытый простыней салатового цвета. Голова и руки утыканы присосками, а над обнаженной рельефной грудью на роботизированном подвижном кронштейне ворочался дискообразный сканер. Медестра, стоявшая рядом и следившая на компьютере за показаниями медицинских приборов, обернулась и округлила глаза:

– Кто вас сюда пустил? Вы кто?

На остановившихся агентов строго смотрела симпатичная невысокая девушка.

– Стелла, это мои друзья… – подал голос Волков. – Помнишь, я тебе говорил, что сюда летит комиссия? Вот это они и есть. Пусть останутся. Ведь ты же все закончила.

Сноу и Блумберг перевели взгляд на говорившего. Капитан выглядел вполне прилично для человека, которого собирались убить: может быть немного бледен, но в остальном как обычно.

– Да, но если узнает доктор Лунц… – Стелла беспомощно оглянулась на Волкова. – Андрей, мне сильно нагорит.

– Стелла, – сделал шаг в ее сторону Сноу, – не беспокойтесь. В качестве руководителя инспекционной группы беру на себя всю ответственность за наше вторжение. Как он?